psychology_of_the_person

Даже их доброта способна ввергнуть и заблуждение: среди испытуемых мы встретили брак, совершенный из жалости, чересчур близкие отношения с невротиками, психопатами, паразитами и т.д.

Наконец следует указать, что наши испытуемые не свободны от чувства вины, тревоги, внутренних конфликтов. Тот факт, что источник всего этого невротический, вряд ли он имеет большое значение.

Я пришел к выводу, который мне кажется, следовало бы делать каждому из нас. Совершенных людей не существует. Можно найти хороших, даже великих людей. Существуют творцы, святые и реформаторы. Это должно вселять в нас надежды на будущее, пусть даже таких людей и немного. Однако, эти люди временами бывают эгоистичны, раздражительны, гневливы или угрюмы. Чтобы избежать разочарования в людях, нам надо избавиться от иллюзий.

ЦЕННОСТИ И САМОАКТУАЛИЗАЦИЯ

Твердым основанием системы ценностей самоактуализирующейся личности является философское понятие ею природы своего "Я", человеческой природы вообще, социальной жизни и физической реальности. То, что принимается или отвергается ею, доставляет удовольствие или неудовольствие, часто может быть понято как производные от этого глубинного свойства восприятия.

Наряду с этим свойством фундамент системы ценностей самоактуализирующейся личности составляют и другие детерминанты, среди которых отмечу: 1) ее своеобразно удобные отношения с реальностью; 2) чувство общности со всем человечеством; 3) состояние фундаментальной удовлетворенности; 4) характерное для нее различение целей и средств и т.д. (см.ранее).

Одно из самых важных следствий такого отношения к миру заключается в том, что конфликты и борьба, амбивалентность и неопределенность во многих сферах жизни уменьшаются или исчезают. Вероятно, так называемая "нравственность" большей частью является эпифеноменом (проявлением) неприятия или неудовлетворенности окружающим. В атмосфере восприятия исчезают очень многие проблемы. Проблема оказывается не столько разрешенной, сколько снятой; становится ясно, что про­ блема эта мнимая, созданная больным человеком. Человек становится выше обсуждения не только тривиальностей, таких, как игра в карты, танцы или мода на мини-юбки, но более важных вещей — таких, как взаимоотношения между полами, отношение к структуре и функциям тела, наконец, к самой смерти.

414

Распространение этого открытия на более глубокий уровень позволило автору предположить, что большая часть того, что тра­ диционно называется моралью, этикой и ценностями, может быть просто побочным продуктом навязчивой психопатологии средне­ го человека. Многие конфликты, фрустрации и угрозы оказыва­ ются для самоактуализирующейся личности снятыми и разре­ шенными так же, как, скажем, конфликты по поводу моды на танцы. Половые, возрастные, классовые и кастовые, политические, роле­ вые, религиозные и прочие противоречия являются для них несу­ ществующими. Мы знаем, сколь богатым источником тревоги, стра­ ха, агрессии, зависти является каждое из них. Но пример наших испытуемых показывает, что так быть не должно. Различия между людьми являются для них источником удовольствия, а не страха.

Возьмем для примера отношения преподавателя и ученика. Наши испытуемые, работающие учителями, умели вести себя со­ вершенно не невротически за счет своей интерпретации ситуации как приятного сотрудничества, а не как борьбы за счет замены искусственно поддерживаемого достоинства на естественную про­ стоту; за счет прекращения попыток казаться всезнающими и всемогущими; отсутствия авторитарности; отказа рассматривать учеников как соревнующихся между собой и борющихся с учите­ лями; отказа следовать стереотипу профессора и умения быть пo-человечески простым, как любой плотник или каменщик. Все это создавало в классе такую атмосферу, в которой подозрения, беспокойство, враждебность и агрессия исчезали как бы сами со­ бой. Аналогично этому изсчезали реакции на опасность и само наличие опасности в любых других межличностных ситуациях

— в браке, в семье и т.д.

Принципы и ценности человека отчаявшегося и человека пси­ хически здорового различны по крайней мере в нескольких отно­ шениях. Они располагают глубоко различным восприятием (ин­ терпретацией) физического мира, социального мира и собствен­ ного психологического мира, организация которого непосредствен­ но связана с индивидуальной системой ценностей. Депривированной (базально неудовлетворенной) личности мир представ­ ляется местом, полным опасностей, джунглями, вражеской терри­ торией, населенной: 1) теми, над которыми он может доминиро­ вать и 2) теми, которые могут доминировать над ним. Его систе­ ма ценностей — это система необходимостей, которую организу­ ют и в которой доминируют низшие потребности, особенно по­ требности размножения и безопасности. Базально удовлетворен­ ная личность находится совершенно в ином положении.

415

Большая часть системы ценностей самоактуализирующейся личности едина, идеосинкретична и экспрессивна по отношению к структуре характера. Это следует из определения, поскольку самоактуализация есть актуализация "Я", а двух одинаковых "Я" не существует.

Как мы видели, у наших испытуемых существует очень много общего, но в то же время они более полно индивидуализированы, более являются самими собой, их труднее спутать, чем это было бы возможно в любой контрольной группе. Они одновременно и очень похожи и очень непохожи. Они более индивидуализированы, чем любая ранее описанная группа и в то же время более полно социализированы, более идентифицируют себя с человечеством, чем любая другая описанная группа. Они ближе к своей уникальной индивидуальности и к своей видовой общности.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Дайджест. Д. Фейдимен, Р. Фрейгер. Теория и практика личност- но-ориентированной психологии. М., 1995.

2.Дайджест. А.Маслоу. Мотивация и личность. Нью-Йорк. 1970. В кн. Курс практической психологии. Составитель - Р.Р.Кашапов. Ижевск. 1995.

3.Самоактуализация. В кн. Психология личности / Тексты.

М.1982.

В.ФРАНКЛ

О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ1

Понятие ответственности включает в себя представление о долге, обязательстве. Человеческий долг, однако, может быть по­ пят только в контексте категории "смысла" — специфического смысла человеческой жизни. Вопрос о смысле представляет пер­ востепенный интерес для врача, когда он сталкивается с психи­ ческим больным, которого терзают душевные конфликты. Одна­ ко не врач поднимает этот вопрос его ставит перед ним сам пациент.

В явном или неявном виде — этот вопрос присущ самой при­ роде человека. Сомнения в смысле жизни, таким образом, никог­ да нельзя рассматривать как проявления психической патологии, эти сомнения в значительно большей степени отражают истинно человеческие переживания, они являются признаком самого че­ ловечного в человеке. Так, вполне возможно представить себе высокоорганизованных животных даже среди насекомых — ска­ жем, пчел или муравьев, — которые во многом превзошли чело­ века по части организации своих сообществ. Но невозможно пред­ ставить, чтобы подобные создания задумывались о смысле соб­ ственного существования, сомневаясь, таким образом, в нем. Только человеку дано обнаружить проблематичность своего существо­ вания и ощутить всю неоднозначность бытия. Эта способность сомневаться в значимости собственного существования значитель­ но больше выделяет человека среди животных, чем такие его достижения, как прямохождение, речь или понятийное мышление.

Проблема смысла жизни в своем предельном варианте может буквально завладеть человеком. Она становится особенно на­ сущной, например, в подростковом возрасте, когда взрослеющие молодые люди в своих духовных исканиях вдруг обнаруживают всю неоднозначность человеческого существования. Как-то пре­ подаватель естественных наук в средней школе объяснял старшеклассникам, что жизнь любого организма, в том числе и человека, в конечном счете есть не что иное, как процесс окисле­ ния и сгорания. Неожиданно один из его учеников вскочил и бросил учителю полный волнения вопрос: "Если это так, то в чем же тогда смысл жизни?" Этот юноша уже ясно осознал ту исти-

ну, что человек существует в иной плоскости бытия, чем, скажем, свеча, которая стоит на столе и сгорает, пока не угаснет совсем. Существование свечи можно объяснить как процесс сгорания. Человеку же присуща принципиально иная форма бытия. Человеческое существование принимает форму исторического бытия, которое - в отличие от жизни животных — всегда включено в историческое пространство ("структурированное" пространство, по Л. Бинсвангеру) и неотделимо от системы законов и отношений, лежащих в основе этого пространства. И этой системой от­ ношений всегда управляет смысл, хотя он может быть и не выраженным явно, а возможно, совсем не поддаваться выражению. Жизнедеятельность муравейника можно считать целенаправлен­ ной, но никак не осмысленной. А где отсутствует смысл, исто­ рический процесс невозможен. Муравьиное "сообщество" не имеет истории.

Эрвин Штраус в книге "Случай и событие" показал, что дей­ ствительность человеческой жизни (то, что он называет становя­ щейся действительностью) невозможно понять в отрыве от исто­ рического временного контекста. Особенно справедливо это в случае невроза, когда человек сам искажает эту действительность. Одним из способов такого искажения является попытка убежать от исходно человеческой формы бытия. Штраус называет такую попытку "существованием текущего момента", имея в виду пол­ ный отказ от какой-либо направленности в жизни, другими сло­ вами — поведение, которое не управляется ни опорой на про­ шлое, ни устремленностью в будущее, а связано только с "чис­ тым" внеисторическим настоящим. Так, многие невротические больные говорят, что они предпочли бы жить "вдали от борьбы за существование", где-нибудь на уединенном солнечном острове, в праздности и безделий. Такое может подойти лишь животным, но никак не человеку. Только такому больному в глубоком забытьи может показаться приемлемым и в конечном счете достойным человека жить, подобно Дионису, в стороне от всего происходя­ щего. "Нормальный" человек (и в смысле "средний", и в смысле "соответствующий этическим нормам") только иногда может по­ зволить себе отключиться от всего, кроме переживаемого момен­ та, и то лишь до некоторой степени.

Время и ситуация для этого-дело сознательного выбора. Можно, например, "взять отпуск" от своих повседневных обязательств и сознательно искать забытья в алкоголе. В период таких произ­ вольно и искусственно вызванных приступов неподконтрольнос­ ти человек время от времени сознательно сбрасывает с себя бре-

мя своей действительной ответственности. Но по сути и в конеч­ ном счете человек, по крайней мере человек западной цивили­ зации, постоянно подвержен диктату ценностей, которые он дол­ жен творчески претворять в жизнь. Это не значит, что он не может направить свой творческий потенциал на то, чтобы забыть­ ся в опьянении и утопить собственное чувство ответственности. Никто из нас не гарантирован от этой опасности, которую Шелер характеризовал как такую увлеченность средствами осуще­ ствления ценностей, при которой забывается конечная цель — сами эти ценности. Сюда же следует добавить огромное множе­ ство тех, кто, напряженно работая в течение всей недели, в вос­ кресенье оказывается охваченным ощущением пустоты и бессо­ держательности собственной жизни, — день, свободный от дел, заставляет их осознать это ощущение. Такие люди, жертвы "не­ вроза выходного дня", напиваются, с тем чтобы спастись от ужаса внутренней пустоты.

Хотя вопросы о смысле жизни наиболее часты и особенно насущны в юности, они могут возникать и в более зрелом возра­ сте — например, в результате глубокого душевного потрясения. И так же, как озабоченность подростка этим вопросом никак не является болезненным симптомом, душевные страдания и кризи­ сы взрослого, уже сложившегося человека, бьющегося в поисках содержания собственной жизни, не имеют ничего общего с пато­ логией. Логотерапия и экзистенциальный анализ пытаются бо­ роться главным образом с теми душевными расстройствами, ко­ торые не относятся к разряду болезней в клиническом смысле, поскольку основное предназначение нашей "психотерапии в духовном смысле" — справляться с теми страданиями, которые вызваны философскими проблемами, поставленными перед че­ ловеком жизнью. Однако даже при наличии клинических симп­ томов некоторых нарушений логотерапия может помочь боль­ ному, поскольку она способна дать ему ту прочную душевную опору, в которой нормальный человек не так и нуждается, но которая крайне необходима человеку душевно незащищенному

— чтобы компенсировать эту незащищенность. Ни в коем слу­ чае духовные проблемы человека нельзя описывать как "симп­ томы". В любом случае они являются "достоинством", выража­ ющим уровень осмысленности, достигнутый пациентом, или тот ее уровень, которого он с нашей помощью должен достичь. Осо­ бенно это относится к тем, кто утратил душевное равновесие не в силу внутренних причин (типа невроза), а под воздействием чисто внешних факторов. Среди таких людей стоит выделить

419

тех, кто, скажем, потерял любимого человека, которому посвятил всю свою жизнь, и теперь мучается вопросом о том, имеет ли смысл его собственная дальнейшая жизнь. Человек, чья вера в осмысленность собственного существования подорвана таким кризисом, вызывает особую жалость. Он утрачивает тот духов­ ный стержень, который может быть возрожден только безгранич­ но жизнеутверждающим мировоззрением. Не имея такого стер­ жня (который не обязательно должен быть ясно осознан и опре­ деленно сформулирован, чтобы выполнять свою функцию), чело­ век оказывается не в состоянии в трудные периоды жизни собрать свои силы, чтобы противостоять ударам судьбы.

Насколько решающей является жизнеутверждающая установка

инасколько она органична биологической природе человека, можно показать на следующем примере. Широкомасштабное ста­ тистическое исследование долгожительства показало, что все дол­ гожители придерживались спокойной и уверенной жизнеутвер­ ждающей позиции. Философская позиция человека не может не проявиться рано или поздно. Например, меланхоликам, хоть они

ипытаются скрыть свое принципиальное отрицание жизни, это никогда полностью не удается. Их затаенную тоску легко обна­ ружить, располагая правильным методом психиатрического исследования. Если мы подозреваем, что меланхолик только при­ творяется, что он свободен от побуждения совершить самоубий­ ство, это совсем не трудно проверить, например, с помощью сле­ дующей процедуры.

Сначала мы спрашиваем пациента, думает ли он о самоубий­ стве и вынашивает ли он все еще желание покончить с жизнью, которое он выражал в прошлом. Он всегда ответит на этот вопрос отрицательно — и отрицание это будет тем более упорным, чем больше он притворяется. Затем мы задаем ему вопрос, ответ на который позволяет судить, действительно ли он избавляется от своей депрессии или только старается скрыть ее. Мы спраши­ ваем (как бы жестоко ни прозвучал этот вопрос), почему он не думает ( или уже больше не думает) о самоубийстве. Меланхо­ лик, который в действительности не имеет суицидных намерений или который преодолел их, ответит без колебаний, что он должен думать о своей семье или о работе, или что-то в этом роде. Одна­ ко тот, кто пытается обмануть врача, тут же смутится. Он расте­ ряется, не находя аргументов в поддержку своего "фальшивого" утверждения жизни. Как правило, такой пациент попытается сме­ нить тему разговора и выразит свое неприкрытое требование выпустить его из лечебницы. Люди психологически неспособны

придумывать ложные доводы в пользу жизни вообще и в пользу продолжения собственной жизни в частности, когда мысли о са­ моубийстве овладевают ими все больше и больше. Если бы такие доводы действительно имелись, они были бы всегда наготове и в этом случае пациентами уже не управляли бы побуждения к самоубийству.

К вопросу о смысле жизни можно подойти по-разному. Прежде всего оставим в стороне проблему смысла и замысла мира в це­ лом, так же как и переживаемую нами растерянность перед судь­ бой, наше сопротивление испытаниям, которые выпадают на нашу долю, поскольку положительные ответы на эти вопросы относят­ ся к области религии. Для человека религиозного, который верит в Провидение, подобного вопроса может не существовать вовсе. Для остальной части человечества в первую очередь необходи­ мо сформулировать этот вопрос подходящим образом. Прежде всего мы должны определить, допустимо ли задаваться вопросом о смысле целого, имеет ли смысл сам этот вопрос.

Действительно, мы должны ограничить себя более конкрет­ ным и частным вопросом. Мы не можем начать выяснять "замы­ сел" вселенной. Замысел всегда трансцендентен — в той мере, в какой он всегда является внешним по отношению ко всему, что этим замыслом "обладает". Таким образом, мы в лучшем случае можем постичь смысл вселенной в форме сверхсмысла, подразу­ мевая под этим, что смысл целого остается непонятным и лежит за пределами постижимого. Такое понятие смысла схоже с кан­ тианским постулатом причинности — наш разум требует ее су­ ществования, хотя и не способен ее постичь.

В свое время Паскаль заметил, что ветвь никогда не может постичь смысла всего дерева. Современная биология показала, что всякое живое существо замкнуто в своем специфическом ок­ ружении и практически не способно вырваться за его пределы. И хотя человек занимает исключительное положение, хотя он может быть необычайно восприимчив к миру и весь мир может выступать его окружением, все же кто может поручиться, что за пределами этого мира не существует какого-нибудь сверхмира? Возможно, подобно животному, которое едва ли способно выб­ раться из своей ниши, для того чтобы понять высший мир челове­ ка, сам человек едва ли способен постичь сверхмир, хотя он мо­ жет приблизиться к нему, например, в религии или в отдельные моменты озарения. Домашнему животному неведомы цели, ради которых человек его приручает. Так откуда же и человеку знать, какова "конечная" цель его жизни, каков "сверхсмысл" вселен-

421

ной? Мы не можем согласиться с утверждением Н. Гартмана о том, что свобода и ответственность человека противопоставлены целесообразности, которая скрыта от него, но от которой он зависит. Гартман сам признает, что свобода человека - это "свобода, несмотря на зависимость", поскольку свобода разума человека поднимается над законами, управляющими природой, и действует на своем собственном, более высоком уровне бытия, который автономен, несмотря на его зависимость от нижних уровней бытия. С нашей точки зрения, аналогичные взаимоотношения между областью человеческой свободы и областью, высшей по отношению к человеку, вполне допустимы, так что человек обладает свободой воли, несмотря на участь, уготованную ему Провидением,

— точно так же, как домашнее животное живет своими инстинктами, даже когда служит человеку. Ведь и человек использует сами эти инстинкты для своих собственных целей.

Таким образом, мы рассматриваем отношение человеческого мира к сверхмиру как аналогичное отношению "окружающей среды" животного (Экскюль) к "окружающей среде" человека. Шлейх очень убедительно и красиво выразил эти взаимоотно­ шения словами: "Бог сел за орган возможностей и сотворил мир. Бедные создания, коими являемся мы, люди, могут лишь слышать глас человечий. Если он так прекрасен, можно себе представить великолепие Самого!"

Очевидно, что вера в сверхсмысл — как в метафизической концепции, так и в религиозном смысле Провидения - имеет огромное психотерапевтическое и психогигиеническое значение. Подобно истинной вере, основанной на внутренней силе, такая вера делает человека гораздо более жизнеспособным. Для такой веры в конечном счете нет ничего бессмысленного. Ничто не возникает "напрасно", "ни одно действие не остается необъясненным". Получается, что в мире проявляется нечто подобное закону сохранения духовной энергии. Ни одна великая мысль не может пропасть, даже если она так и не дошла до людей, даже если она была "унесена в могилу". Согласно этому закону, ни одна драма или трагедия внутренней жизни человека никогда не проходила впустую, даже если они разыгрывались втайне, не отмеченные, не прославленные ни одним романистом. "Роман", прожитый каждым индивидом, остается несравнимо более гран­ диозным произведением, чем любое из когда-либо написанных на бумаге. Каждый из нас так или иначе осознает, что содержание его жизни где-то сохраняется и оберегается. Таким образом, вре­ мя, сменяющие друг друга годы не могут повлиять на смысл и

422

ценность нашей жизни. Прошедшее-это тоже вид бытия, и, быть может, самый надежный. С этой точки зрения все продуктивные действия в жизни человека могут представлять собой "спасение" возможностей путем их реализации. Хотя эти возможности уже в прошлом, они хранятся там навсегда в безопасности, и время не властно более над ними.

Прошедшего не вернуть. Неуязвимо и незыблемо то, что уже произошло. Уходящее время поэтому является не только вором, но и стражем. Любая философия, которая подразумевает прехо­ дящий характер существования, совсем не обязательно должна быть пессимистичной. Выражаясь образно, мы могли бы сказать: пессимист напоминает человека, который со страхом и печалью наблюдает, как настенный календарь, от которого он ежедневно отрывает по листку, становится тоньше и тоньше с каждым днем. С другой стороны, человек, который воспринимает жизнь так, как описывалось выше, похож на человека, который отрывает каждый последующий лист календаря и аккуратно складывает его с ранее оторванными листками, предварительно набросав не­ сколько слов на обороте. Он может с гордостью и радостью раз­ мышлять о богатстве, содержащемся в этих записях, о всей пол­ ноте прожитой им жизни. Какое значение будет иметь для него то, что он замечает надвигающуюся старость? Есть ли у него причины завидовать молодым людям, которых он видит, или стра­ дать ностальгией по своей собственной молодости? Почему он должен завидовать молодому человеку? Из-за возможностей, которые есть у молодого человека, из-за будущего, которое того ждет? "Нет, спасибо, — подумает он. — У меня в прошлом вмес­ то возможностей есть реальные свершения — не только реально проделанная работа, любовь, которую я испытал, но и страдания, которые я перенес. Вот то, чем я больше всего горжусь — хотя это и не может вызвать зависти". Все, что было хорошего и пре­ красного в прошлом, благополучно там сохраняется. С другой стороны, пока остается жизнь, всю вину и все зло еще можно исправить. Жизнь подобна не законченному фильму (как, ска­ жем, в теории относительности мировой процесс представляет собой единство четырех измерений) или уже снятому фильму, который просто прокручивается в данный момент. Скорее фильм этого мира только-только "снимается". Это означает, не больше и не меньше, что прошлое - к счастью — незыблемо, в то время как будущее — к счастью — еще предстоит сформировать; то есть оно находится в распоряжении человека и под его ответственно­ стью.

423