Психофизиология эмоциональных состояний. Психологическая характеристика эмоций. Эмоция как отражение актуальной потребности и вероятьности ее удовлетворения. Мозговая локализация эмоций: лимбические структуры, лобные доли, медиобазальные отделы коры. Межполушарная ассиметрия. Локализация положительных и отрицательных эмоций. Мозговая локализация эмоциональной экспрессии. Влияние эмоций на деятельность и объективные методы контроля эмоциональных состояний человека.
Эмоции — реакции окрашенного переживания, которые отражают значимость раздражителя или результата действия (удачно — неудачно). Вся сознательная жизнь человека сопровождается эмоциями, которые определяют чувственное отношение к совершающимся событиям. Эмоции — это то, что отличает человека от самых совершенных искусственных механизмов.
Эмоции возникли в процессе эволюции животного мира как приспособительные реакции, как механизм немедленного ответа на внезапное действие внешнего раздражителя. Последнее обусловлено тем, что эмоциональное состояние быстро вызывает ярко выраженные переживания определенной окраски и моментально приводит все функции организма в готовность к ответному действию. Эта подготовка, как правило, носит целесообразный характер, полезный для организма. Физиологические изменения, сопровождающие эмоциональные состояния, могут служить функциональной подготовкой к предстоящей борьбе и возможным повреждениям. Повышение содержания сахара, усиленная секреция адреналина, ускорение кровообращения и свертывания крови, наступающие при эмоциях, способствуют сопротивляемости организма к внешним воздействиям, повышению его жизнеспособности. Любая эмоциональная реакция, как правило, сопровождается двигательной активностью. Эмоции дают возможность оценить характер поступающей информации от различных внешних и внутренних раздражителей. В конечном счете любые факторы внешней и внутренней среды организма служат источником эмоциональных сдвигов, которые дают общую качественную характеристику поступившему сигналу даже раньше, чем воздействующий фактор полностью детализирован. Однако биологическая сущность эмоции заключается не только в защите организма от неблагоприятного воздействия окружающей среды, но и в участии и пуске физиологических механизмов адаптации организма к меняющимся условиям, т. е. механизмов, направленных на поддержание гомеостаза. Эмоции объединяют довольно разнообразный круг переживаний. По биологическому значению выделяют два типа эмоций: отрицательные, формирующие такое поведение, которое устраняло бы неблагоприятное состояние организма, характеризующееся активным поведением, направленным на сохранение или усиление этого состояния, и положительные.
Возникновение положительных эмоций связано с удовлетворением эмоций, характеризует успех поиска для достижения цели и ведет к прекращению поисковой цели. В отличие от положительных отрицательные эмоции проявляются уже после рождения.
В зависимости от биологической характеристики выделяют низшие и высшие эмоции. Низшие эмоции более элементарны, связаны с органическими потребностями человека и подразделяются на го- меостатические (носят отрицательный характер) и инстинктивные (могут быть положительными и отрицательными). Высшие эмоции возникают в связи с удовлетворением социальных потребностей и развиваются на базе сознания. Они оказывают контролирующее и тормозящее влияние на низшие эмоции. Важнейшим поводом для возникновения эмоций являются ситуации, обусловленные поступлением и обработкой сенсорной информации.
Психофизиологическое обоснование эмоциональных состояний включает как определение интимных механизмов нервных взаимоотношений между разными структурами мозга, так и оценку физиологических реакций, которые сопровождают эти состояния, внешних проявлений.
Согласно физиологическим знаниям, нервные сигналы от органов чувств направляются по нервным путям ствола к коре головного мозга. При этом они проходят через одну или несколько структур лимбической системы: гипоталамус, гиппокамп, ретикулярную формацию. К лимбической системе еще относят обонятельную луковицу, тракт и бугор.
2. ЭМОЦИЯ КАК ОТРАЖЕНИЕ АКТУАЛЬНОЙ ПОТРЕБНОСТИ И ВЕРОЯТНОСТИ ЕЁ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ
Уильям Джеймс – автор одной из первых физиологических теорий эмоций – дал своей статье, опубликованной более 100 лет тому назад, весьма выразительное название: «Что такое эмоция?» [James, 1884]. Тем не менее через 100 лет после того, как был сформулирован этот вопрос, мы можем прочесть в руководстве «Физиология человека» следующее признание: «Несмотря на то, что каждый из нас знает, что такое эмоция, дать этому состоянию точное научное определение невозможно... В настоящее время не существует единой общепризнанной научной теории эмоций, а также точных данных о том, в каких центрах и каким образом эти эмоции возникают и каков их нервный субстрат» [Human physiology 1983]. По мнению Б. Райма, современное состояние изучения эмоций представляет «разрозненные знания, непригодные для решения конкретных проблем» [Rime, 1984]. К выводу о кризисном состоянии исследования эмоций склоняется и И.А. Васильев [1992].
В 1964 г. результаты психофизиологических экспериментов и анализ имевшихся к тому времени литературных данных привели к заключению о том, что эмоции высших животных и человека определяются какой-либо актуальной потребностью и оценкой вероятности (возможности) её удовлетворения на основе филои онтогенетического опыта [Simonov, 1975, 1986]. Эту оценку субъект производит непроизвольно и зачастую неосознанно сопоставляет информацию о средствах и времени, предположительно необходимых для удовлетворения потребности, с информацией, которой он располагает в данный момент. Низкая вероятность достижения цели ведёт к отрицательным эмоциям (страх, тревога, гнев, горе и т.п.), активно минимизируемым субъектом. Увеличение вероятности того, что потребность будет удовлетворена (по сравнению с ранее имевшимся прогнозом), порождает положительные эмоции удовольствия, радости и торжества, которые субъект стремится максимизировать, т.е. усилить, продлить, повторить. Придавая решающее значение оценке вероятности удовлетворения потребности в генезе эмоций, П. В. Симонов назвал свою концепцию «потребностно-информационной теорией эмоций» [Simonov, 1984].
В наиболее общей форме правило возникновения эмоций может быть представлено в виде следующей структурной формулы: Э = f[-П(Ин – Ис)], где Э – эмоция, её сила, качество и знак; П – сила и качество актуальной потребности в самом широком смысле слова (для человека это не только витальные потребности типа голода и жажды, но в равной мере многообразные социальные и идеальные (духовные) потребности вплоть до самых сложных и возвышенных); ( Ин – Ис ) – оценка вероятности (возможности) удовлетворения потребности на основе филогенетического и ранее приобретённого индивидуального опыта, где Ин – информация о средствах и времени, прогностически необходимых для удовлетворения потребности; Ис – информация о средствах и времени, которыми субъект располагает в данный момент. Термин «информация» здесь употребляется в смысле её прагматического значения, которое определяется изменением вероятности достижения цели.
В 1984 г. Д. Прайс и Дж. Баррелл [Price, Barrell, 1984] воспроизвели опыты П.В. Симонова и его коллег в чистопсихологическомварианте, предложив испытуемым мысленно представить себе какое-либо эмоционально окрашенное событие и затем отметить на специальных шкалах силу своего желания, предполагаемую вероятность достижения цели и степень эмоционального переживания. Количественная обработка полученных данных подтвердила существование зависимости, названной «общим законом человеческих эмоций». Соответствие информационной теории эмоций реально наблюдаемым и экспериментально полученным фактам было многократно продемонстрировано на примерах из авиакосмической [Лебедев, 1980; Береговой, Пономаренко, 1983], управленческой [Котик, Емельянов, 1985] и педагогической [Конев и др., 1987] практики. «Формула эмоций» вошла в учебники и руководства [Godefroid, 1988].
7. Влияние эмоций на деятельность и объективные методы контроля эмоционального состояния человека
Сам факт генерирования эмоций в ситуации прагматической неопределённости предопределяет и объясняет их адаптивное компенсаторное значение. Дело в том, что при возникновении эмоционального напряжения объём вегетативных сдвигов (учащение сердцебиений, подъём кровяного давления, выброс в кровяное русло гормонов и т.д.), как правило, превышает реальные нужды организма. По-видимому, процесс естественного отбора закрепил целесообразность этой избыточной мобилизации энергетических ресурсов. Когда неизвестно, сколько и чего потребуется в ближайшие минуты, лучше пойти на излишние траты, чем в разгар напряжённой деятельности – борьбы или бегства – остаться без достаточного метаболического обеспечения.
Но компенсаторная функция эмоций отнюдь не исчерпывается гипермобилизацией вегетатики. Возникновение эмоционального напряжения сопровождается переходом к иным, чем в спокойном состоянии, формам поведения, принципам оценки внешних сигналов и реагирования на них. Физиологически суть этого перехода можно определить как возврат от тонко специализированных условных реакций к реагированию по принципу доминанты А.А. Ухтомского. Так, в ситуации потенциальной, но неясной угрозы человек (охотник, сыщик, разведчик) начинает реагировать на любое событие в окружающей среде – шорох, треск ветки, мелькнувшую тень – как на сигнал опасности. Он замирает, прячется, направляет оружие, иными словами, демонстрирует множество «ложных тревог», чтобы избежать тот «пропуск сигнала», ценой которого может оказаться собственная жизнь.
Закономерные изменения количества и характера ошибок по мере увеличения эмоционального напряжения были систематически исследованы в лаборатории М.В. Фролова [Фролов, 1987]. Перцептивную деятельность операторов – начинающих парашютистов – регистрировали на нескольких этапах приближения к моменту парашютного прыжка: сразу же после посадки в самолёт, при взлёте, в период набора высоты, во время прыжков других парашютистов, прыгавших по очереди до исследуемого лица, а также непосредственно перед прыжком. Тахистоскопически предъявляемые зрительные образы представляли собой арабские цифры с уровнем шумов от 10 до 30%; половина кадров экспонировала «чистый» шум. На рис. 7.7 представлены примеры зашумлённой цифры «9» (В) и «чистого» шума (Б). Объективным показателем степени эмоционального напряжения служила нормированная сумма электрокардиографических параметров – средней длительности интервала Р–Р и амплитуды зубца Т.
Анализ изменения вероятности ошибок, допускаемых оператором по мере увеличения эмоционального напряжения на последовательных этапах полёта, показал, что увеличение эмоционального напряжения и переход к реагированию по принципу доминанты сопровождается уменьшением количества ошибок типа «пропуск сигнала», когда субъект принимает цифру за шум, и увеличением количества «ложных тревог», когда субъект принимает шум за объективно несуществующую цифру. Что касается ошибочных идентификаций символа (субъект принимает демонстрируемую ему цифру за другую), их количество сперва уменьшается, а потом начинает увеличиваться.
Исследование динамики пространственно-временных параметров электроэнцефалограммы в процессе опознания зашумлённых зрительных стимулов показало, что ошибки разного типа характеризуются специфическими особенностями когерентных характеристик предстимульных ЭЭГ. На рис. 7.8 схематически представлены когерентные внутриполушарные связи при ошибках типа «ложная тревога» (А) и «пропуск сигнала» (Б). Толстые линии соответствуют наиболее значительным когерентным взаимосвязям. При «ложных тревогах» когерентность в диапазоне бета-частот максимально возрастает в передних отделах правого полушария, а при «пропусках сигнала» повышается синхронность альфа-активности в переднезадних отделах того же правого полушария. Лидирующая роль этого полушария в генезе ошибок перцептивной деятельности на фоне эмоционального напряжения хорошо согласуется с многочисленными данными о преимущественном отношении правого полушария к отрицательным эмоциям человека.
Рис. 7.7. Образцы зрительных сигналов, предъявляемых для опознания:
А – цифра «9»; В – зашумлённый сигнал (светлые кружки – элементы, изъятые из контура цифры); Б – шум
Устойчивость оператора к дезорганизующему влиянию чрезмерного эмоционального напряжения зависит, разумеется, и от его индивидуально-типологических особенностей. В экспериментах с влиянием экзаменационного стресса на распознавание зрительных образов была выявлена повышенная уязвимость лиц, диагносцированных с помощью психологическихопросников в качестве интровертов с высоким уровнем тревоги, по сравнению с представителями других исследованных групп, не обнаруживших достоверных различий в качестве выполняемой деятельности. На рис. 7.9 по оси ординат отложен процент всех допущенных ошибок непосредственно перед экзаменом, определяющим профессиональную пригодность операторов (I), и спустя 1 ч после него (II). Как следует из рисунка, в ситуации стресса количество ошибок у интровертов с высоким уровнем тревоги (1) значительно превышает количество ошибок, зарегистрированных у представителей всех остальных групп (2), хотя вне стресса «тревожные» интроверты справляются с заданием даже несколько лучше, чем остальные участники эксперимента.
Рис. 7.8. Когерентные внутриполушарные связи ЭЭГ при ошибках типа «ложная тревога» (А) и «пропуск сигнала» (Б). Отведения ЭЭГ – по системе «10–20» (см. гл. 2)
До сих пор мы говорили о влиянии на эффективность деятельности сравнительно высоких степеней эмоционального напряжения, диагносцируемого с помощью интегрального показателя характеристик ЭКГ, регистрации скорости артикуляции речи (количества слогов в секунду) и анализа эмоционально значимых параметров ударных гласных звуков, инвариантных к лексико-грамматическому составу речи и индивидуальным особенностям дикторов. На рис. 7.10 представлен пример результатов подобного анализа речи у трёх пилотов во время тренировок на авиатренажере, когда намеренно вводились отказы навигационного оборудования и двигателей. Материалом для анализа служили записи радиопереговоров с руководителем тренировочных занятий. Признаки эмоционального напряжения, диагностированные согласно решающему правилу (сплошная разделительная линия на рисунке), обведены пунктирной кривой. В этой серии экспериментов при распознавании состояний «норма» и «эмоция» были допущены только две ошибки у одного из трёх пилотов, обозначенного чёрным квадратом.
Рис. 7.9. Процент допущенных сверх нормы (100%) ошибок (К) перед экзаменом (I) и спустя час после него (II) у интравертов с высоким уровнем тревоги (1) и представителей всех остальных групп (2). Норма, определённая за семь дней до экзаменов, на графиках не показана
Рис. 7.10. – относительные значения частоты нулей, центроида спектра и частоты основного типа речи соответственно
Но деятельность ухудшается и при уменьшении активации и исчезновении её эмоциональной окраски, что нередко наблюдается в условиях монотонии (рис.7.11). При падении уровня активации ниже определённого оптимума, когда состояние оператора утрачивает эмоциональную окраску, а его деятельность становится утомительно монотонной, наблюдается картина, прямо противоположная той, которую мы видели в условиях эмоционального стресса. «Ложных тревог» нет, но количество пропущенных значимых сигналов неуклонно увеличивается. Нетрудно себе представить, к каким драматическим последствиям это может привести, если мы имеем дело не с участником эксперимента, а с оператором, управляющим сложнейшей транспортной или энергетической системой.
Рис. 7.11. Комплекс методов оценки функционального состояния оператора: ПС – пространственная синхронизация; ЭЭГ – электроэнцефалограмма; ЭКГ– электрокардиограмма
СТЕПЕНЬ АКТИВАЦИИ
Полученные экспериментальные факты показывают, что даже в том случае, когда эмоциональное напряжение связано с мотивацией, посторонней для выполняемой человеком работы, это напряжение не оказывает однозначно дезорганизующего влияния. Умеренная степень эмоционального напряжения способна повысить эффективность деятельности и уменьшить количество допускаемых субъектом ошибок. Благотворное влияние эмоций особенно отчётливо проявляется в случае, когда эти эмоции возникают на базе потребности, мотивирующей данную деятельность субъекта, и органически с ней связаны. Именно здесь мы встречаемся с адаптивно-компенсаторной функцией положительных эмоций, которая реализуется через влияние на потребность, инициирующую поведение. В трудной ситуации с низкой вероятностью достижения цели даже небольшой успех (увеличение вероятности) порождает положительную эмоцию воодушевления, которая усиливает потребность достижения цели согласно правилу, вытекающему из «формулы эмоций».
Психология bookap
Примером компенсаторной функции эмоций на популяционном уровне может служить подражательное поведение, характерное для эмоционально возбуждённого мозга. Когда субъект не располагает данными или временем для самостоятельного и вполне обоснованного решения, ему остаётся положиться на пример других членов группы. Поскольку вероятность подкрепления сигналов, исходящих от них, остаётся проблематичной, имитационное поведение далеко не всегда является оптимальным, а в случае массовой паники нередко ведёт к катастрофическим последствиям.
Таков самый краткий обзор адаптационных функций эмоций на индивидуальном и популяционном уровнях. В отличие от концепций, оперирующих такими категорями, как «отношение», «значимость», «смысл» и т.п., предлагаемый подход чётко определяет ту объективную реальность, которая получает субъективное отражение в эмоциях человека и высших животных: потребность и вероятность её удовлетворения. Именно эти два фактора делают события значимыми для субъекта, придают им личностный смысл и побуждают субъекта не только переживать, но и действенно реализовать своё отношение к окружающему миру и к самому себе.
Введение
Субстрат эмоций
Теории эмоций
Методы изучения и диагностики эмоций
Заключение
Литература
Введение
Долгие годы проблема эмоций отечественной юридической литературой практически не рассматривалась и только одна из их составляющих - состояние аффекта изучалась в целях установления субъективной стороны преступления. В то же время за рубежом этот вопрос заслужил более широкого рассмотрения.
Эмоции - одна из существенных функций нервно-психической деятельности человека, создают личностную окраску для любого поведенческого акта и являются энергетическим компонентом любого вида продуктивной деятельности.
Крупнейшие отечественные физиологи И.П.Павлов и И.М.Сеченов в своих трудах по высшей нервной деятельности подчеркивали тесную взаимосвязь между психическими и физиологическими процессами в организме. Психолог Б.Д.Поршнев отмечал, что всякие помыслы психологии без физиологии ненаучны и вступают в противоречие с современным знанием.
Преступление, как всякий иной акт поведения, не может быть рассмотрено оторвано и изолированно от человеческой психики, от особенностей интеллектуальной, эмоциональной, волевой сферы данного человека. Оперативным сотрудникам, следователям и судьям хорошо известно, что воспоминания о совершенном преступлении длительное время сохраняются в памяти виновного лица. Поэтому эмоциональное состояние, которое он пережил, можно попытаться воспроизвести в его сознании, произнося слова-раздражители, предъявляя объекты, связанные с преступлением, либо демонстрируя их изображения. У непричастного к преступлению лица эти раздражители как неактуальные эмоциональных проявлений и сопровождающих их психофизиологических реакций не вызовут.
Разрабатывая эту тему, А.Р.Лурия писал, что эмоции связаны не только с самим преступлением, но и с его отдельными деталями, которые оказываются резко эмоционально окрашенными для преступника и практически не касаются заподозренного ошибочно. Совокупность образов, прямо или случайно связанных с преступлением, породившим сильное эмоциональное переживание, образует в памяти прочный комплекс. Искусственная активизация одного из элементов этого комплекса, даже против воли субъекта, автоматически воссоздает в сознании все его элементы.
Таким образом, эмоциональная и психофизиологическая сферы человека тесно взаимосвязаны со всеми сторонами его деятельности, не исключая и преступных действий у правонарушителей. Детектор лжи успешно решает поставленные задачи