Лекция №9.doc философия
.docОтрицание общих понятий и принцип привычки. В отрицании общих понятий Юм следует за Беркли: все общие идеи не что иное, как единичные, соединённые с некоторым именем. Новизна здесь в том, что Юм вводит принцип привычки. Слово пробуждает единичную идею наряду с определённой привычкой, а эта привычка вызывает любую другую единичную идею, которая может нам понадобиться. Мы приобретаем привычку, благодаря которой, услышав данное название, имя или слово, мы оживляем в памяти одно из частных понятий, например, услышав слово мужчина, я представляю себе одного отдельного мужчину.
Типы суждений: отношения между идеями и факты. Юм разделяет присутствующие в человеческом сознании идеи и впечатления на два рода: отношения между идеями и факты. Отношения между идеями есть суждения, которые Кант назовёт априорными аналитическими суждениями. Сюда относятся математика и геометрия. Если поставлена задача определения треугольника, мы, с помощью простого рационального анализа устанавливаем связи идей и находим, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Здесь главное принцип непротиворечия: нельзя, например, сказать, что трижды пять не равняется половине от тридцати. Факты, составляющие второй вид объектов человеческого разума, удостоверяются иным способом. Эти типы суждений Кант назовёт апостериорными синтетическими суждениями, т.е. суждениями, выводимыми из опыта. Здесь возникает проблема исследования природы очевидности суждений о фактах, если эти факты недоступны непосредственному восприятию органами чувств. Например, когда я предвижу, что солнце взойдёт завтра, или когда, увидев дым, я делаю вывод, что горит костёр. Ответ Юма выглядит следующим образом. Все заключения о фактах основаны, по-видимому, на отношении причины и следствия (действия). Лишь с помощью этого отношения мы можем выходить за пределы свидетельства нашей памяти и чувств. Все устанавливаемые опытом отношения сводятся к главной проблеме причинности.
Субъективная теория причинности. В философии Декарта и физике Ньютона связь причины и действия полагалась столь же необходимой, как необходимы логические связи. Первый серьёзный вызов этому взгляду исходил от Юма. Он исходил из того, что сила, при помощи которой один объект порождает другой, не раскрывается из идей двух объектов. Нельзя определить причинно-следственные связи априори, поскольку действие полностью отлично от причины. Первый бильярдный шар стал причиной движения другого, однако, движение второго шара – это отличный от движения первого факт, не включённый априори в первый. Допустим, мы явились в мир неожиданно, можем ли мы априори знать, что один шар, если его подтолкнуть, вызовет движение другого? Юм приводит в пример Адама, который не смог бы, впервые увидев воду, заключить априори, что в ней можно и утонуть. Отношение между причиной и следствием не может быть выведено ни интуитивно, ни путём логического доказательства. Если это так, то основанием отношений причины и следствия, является опыт. У нас нет другого понятия о причине и следствии, чем постоянное появление вместе двух определённых событий. Но этот ответ влечёт за собой ещё более трудный вопрос: что является основанием для заключений, которые я вывожу из опыта? По опыту я знаю, что хлеб, который я ел, всегда меня насыщал; но на каком основании я делаю вывод, что он будет меня насыщать также и в будущем? Даже самое частое повторение следования причинно-следственных связей не даёт знания той скрытой силы, с помощью которой один объект вызывает другой. Почему я считаю какие-то причины необходимыми? Что бы решить эту проблему, рассмотрим термины. В причинно-следственной связи присутствуют два элемента: последовательность и необходимая связь. Если последовательность известна из опыта, то необходимая связь не проверяется опытом, она не есть впечатление. Почему же мы выводим причинную связь? Это привычка устанавливать регулярный характер последовательности, так что кажется естественным, зная причину, ожидать действие. Принцип, на основе которого из простой последовательности это после этого мы выводим необходимую связь это вследствие этого, это навык или привычка, принцип человеческой природы. Юм в заключение добавляет: именно привычка позволяет нам исходить из опыта, ибо в ней – последнее основание всех наших заключений, касающихся будущего. Но как ни могущественна сила привычки, она не может превратить наше субъективное ожидание порядка или последовательности событий в непререкаемую достоверность подлинного знания. Источником знания является не теоретическое знание, а вера, Юм употребляет слово вера не в религиозном смысле (faith, belief). Именно вера помогает установить необходимую связь причины и следствия. А вера это чувство, поэтому основание причинности из рационального и онтологического становится эмоционально-иррациональным и субъективным, из сферы объективного оно переносится в область субъективного. Идея причинно-следственных связей возникает только в нашем уме.
Критика существования сознания. Как и Беркли, Юм критикует идею материальной субстанции, но идёт дальше: нет и духовной субстанции, сознания, Я. Есть только наш способ придумывать вещи, которые мы считаем существующими вне нас. Всё есть лишь пучок впечатлений, и мир и Я. Поэтому, существование вещей вне нас является объектом не познания, а веры. Аналогичную критику Юм направляет против существования духовной субстанции, в особенности против понятия Я в смысле реальности, обладающей непрерывным существованием и самосознанием. Юм отказывается от Я. Моё Я, если такая вещь существует, никогда не воспринимается, и поэтому мы не можем иметь никакой идеи о нём. Нет впечатления самого себя и поэтому нет идеи о самом себе. Люди есть не что иное, как связка или совокупность различных перцепций, следующих друг за другом с непостижимой быстротой и находящихся в постоянном течении, движении.
Выводы из философии Юма: невозможность философии, отрицание законов, проблемы физики, иррационализм. До Юма существовали всевозможные философские теории, которые объясняли всё. Юм показал, что создание философских систем невозможно. Но в природе самой философии заложен интерес к невозможному. После смерти Юма, немецкие философы Кант и Гегель создали самые великие из известных людям философских систем, несмотря на то, что никому не удалось опровергнуть Юма. Основные принципы одного из направлений современной философии, логического позитивизма можно считать основанными на философии Юма. Существует два типа значимых предложений. Первые – формальная логика и чистая математика, например, 2+2=4, они необходимо истинны. Вторые – высказывания о фактах эмпирического мира, например, идёт дождь или скорость света равна 186, 282 милям в секунду, эти факты можно проверить или опровергнуть. Все предложения, которые не попадают в две категории, логические позитивисты считают метафизическими домыслами. Они не необходимы и неопровержимы, например, Бог создал мир или Жизнь не имеет смысла.
Во-вторых, основанием агностицизма Юма является отрицание онтологического значения принципов причинности, и, следовательно, индукции. Если В очень часто находили сопутствующим А и следующим за ним, и ни одного примера не известно, когда бы В не сопутствовало или не следовало бы за А, то правильно ли сделать общий вывод, что всегда (как общий закон) В будет связан с А? Если этот принцип не истинен, то всякая попытка перейти от частных наблюдений к общим научным законам ошибочна и скептицизм неизбежен для эмпирика. Законы природы являются лишь обобщением множества случаев опыта, а обобщение является не более чем созданные человеком идеи, не имеющими независимого существования.
В-третьих, у Юма поставлена проблема, которая возникнет в современной физике. Считалось, что наука может познать всё, законы науки существуют объективно и не могут быть поставлены под сомнение философией. Так называемые законы природы являются лишь обобщением множества случаев опыта. Только такой опыт и существует, обобщение – не более чем созданные человеком идеи, не имеющие независимого существования. Ни пространство, ни время нельзя наблюдать и зарегистрировать при помощи приборов. Время – наша идея. Всё, что мы можем измерить – это серию изменений (бег, например) в соотношении с другой серией изменений (движения секундомера). Идеи Юма применимы и к атому. Никто не видел атома и не измерил его. Великий немецкий учёный В. Гейзенберг считал, что невозможно описать такой феномен, как атом. Всё, что мы можем делать – вести наблюдения и составить описание явлений. Данные можно прочитать только как серию таблиц, не относящихся к единой “картине” атома. Сходство между таблицами данных, не привязанных к общей картине, и простыми впечатлениями Юма – несомненно.
Наконец, с Юма начинается крах рациональности и возрастание алогизма, иррационализма в философии. Начиная с намерения быть сенсуалистичным и эмпиричным, не принимать ничего на веру и всё выводить только из опыта, Юм пришёл к выводу о том, что ничто нельзя познать путём опыта и наблюдения. Разум есть и должен быть рабом аффектов и не может претендовать на какую-либо другую должность, кроме служения и послушания им.