5.5. Диспропорциональность и экономические кризисы. Планирование их локализации и преодоления

Под действием многообразных природных, экономических и социальных факторов пропорциональность в динамике потребностей и необходимых для ее покрытия ресурсов может нарушаться. Если наличные резервы не обеспечивают быстрое восстановление должной пропорциональности, можно говорить о диспропорциональности. Чтобы временно возникающая диспропорциональность не вызывала общую неустойчивость хозяйственной деятельности, в процессе планирования необходимо заблаговременно создавать условия, не допускающие существенного углубления диспропорций как в сфере производства, так и в обмене, распределении и потреблении.

Оставаясь на почве объективной реальности, следует исходить из того, что полностью устранить диспропорциональность практически невозможно, поскольку она является естественным моментом динамичного развития экономики и отражает факт неодновременности изменений в процессе взаимодействия отдельных элементов растущих производительных сил, производственных отношений, надстройки и природных условий хозяйственной деятельности.

Преодоление диспропорций как способ повышения устойчивости воспроизводства предполагает, с одной стороны, погашение уже четко обозначенных и подрывающих нормальное воспроизводство диспропорций, а с другой – предвидение диспропорций в ходе ожидаемого развития экономики и принятие должных мер для их минимизации по размаху и продолжительности. При этом особенно важно правильно определить, какие конкретно диспропорции в каждый данный момент наносят наибольший ущерб производству и социальной устойчивости, а потому требуют первоочередного внимания, а, если необходимо, то и капиталовложений.

Например, в 80-е гг. в агрокомплексе СССР наиболее существенными диспропорциями, сдерживавшими рост устойчивости, был дефицит сбалансированных фуражных ресурсов, а также отставание в развитии переработки и хранения сельскохозяйственного сырья. В настоящее время неустойчивость развития агрокомплекса России определяется совершенно иными диспропорциями: дефицитом оборотных средств, спадом в производстве основных видов техники для полевых работ; сужающимся платежеспособным спросом на продукцию агрокомплекса, нарастающим избытком квалифицированной рабочей силы в сельской местности.

Соответственно совершенно иными способами данные диспропорции должны преодолеваться: если в 80-е гг. следовало решать проблему наращиванием объемов производства и переориентацией капиталовложений в отставшие звенья АПК, то в современных условиях речь должна идти в первую очередь не о затратах в увеличение основных фондов, а о создании условий для ввода в действие неиспользуемых мощностей сельскохозяйственного машиностроения, о развязке неплатежей как средстве расширения покупательского спроса на средства производства, о размораживании доходов работников бюджетной сферы и нетрудоспособной части населения, – чтобы увеличить спрос на предметы потребления, а значит, на продукцию агрокомплекса. В конечном счете, это будет содействовать и увеличению занятости в сельской местности.

Наибольшей глубины, а потому и негативных социально-экономических последствий диспропорциональность достигает в экономических кризисах, являющихся системой отношений, определяющих долговременное (от нескольких месяцев до ряда лет) существенное ухудшение нормальных условий воспроизводства валового общественного продукта.

Все разнообразие аграрных кризисов можно разделить на три группы:

Импульсивные, причиной которых являются природные катаклизмы, разрушающие материально-техническую базу производства (наводнения, извержения вулканов и т.п.) либо радикально изменяющие естественные условия хозяйственной деятельности (засухи, нашествия саранчи и др.). В большей мере эти кризисы характерны для слаборазвитых стран, неспособных надлежащим образом противодействовать природным аномалиям. Поэтому если в дооктябрьской России они были довольно частым явлением и нередко завершались массовыми голодами, то в советские годы они существенно поражали агрокомплекс страны лишь в 1920–1921, в 1945–1946 гг., и в 1998–1999 гг., когда произошла их накладка на кризисы трансформационного вида.

Трансформационные кризисы порождаются социальными катаклизмами: войнами, гражданскими противостояниями, волюнтаризмом в руководстве народным хозяйством и т.п. Их отличительная особенность - неспособность к «самоизлечиванию». Наоборот, затягивание военных действий либо сохранение в руководстве экономикой тех, чья деятельность (независимо от намерений) реально ее разрушает, приводит к тому, что кризис набирает инерцию, а потому последующий выход из него оказывается затяжным.

Циклические кризисы агросферы, в отличие от импульсивных и трансформационных, связаны не с природными и социальными бедствиями, а с сугубо экономическими причинами - углублением противоречий в развитии производительных сил и производственных отношений.

Известно, что в АПК циклические кризисы, в отличие от индустриальной и финансовой сфер, продолжаются значительно дольше – иногда до двух десятилетий и более. Например, в сельском хозяйстве это объясняется гнетом земельной ренты и давлением на рынок мелкого товарного производства, сдерживающего рассасывание товарных излишков – за счет хищнического использования рабочей силы и природных ресурсов.

С этим связано и еще одно принципиальное отличие циклических аграрных кризисов от импульсивных и трансформационных: циклические кризисы – всегда кризисы относительного перепроизводства продукции. Наиболее характерная их особенность – падение меновой стоимости продукции, при возможном сохранении либо даже росте объемов производства. Наоборот, импульсивные и трансформационные кризисы проявляются именно в падении объемов производства, что нередко сопровождается повышением цен.

Все разновидности экономических кризисов в АПК объединяет более или менее длительное, более или менее глубокое, но всегда негативное влияние на процесс воспроизводства. И это выражается не только в возможном снижении объемов производства, но и в общем ухудшении использования производственных мощностей, в хищническом истощении природных ресурсов, в свертывании инвестиционной деятельности, в подрыве демографического потенциала.

История сохранила нам немало трагических свидетельств катастрофических последствий для экономики наложений в отдельных случаях различных видов кризисов. В России – это трагедии «смутного времени» в начале XVII века; в Ирландии - середина XIX века, когда за 20 лет население страны сократилось на одну треть; в США и Западной Европе - это период 30-х гг. XX века.

Поразивший постсоветскую Россию долговременный экономический кризис следует признать трансформационным, поскольку основной его причиной стала неадекватная требованиям развития производительных сил, навязанная сверху перестройка экономических отношений. Это предопределило нарушение нормальных ценовых пропорций на продукцию неэкспортных отраслей экономики, что привело к изъятию из них средств, необходимых даже для простого воспроизводства материально-технических ресурсов и рабочей силы. Ситуация была усугублена падением платежеспособного спроса населения более чем в два раза, значительным ростом непроизводительных издержек, либерализацией импорта. В итоге конкурентоспособность российской экономики существенно снизилась, выбыла из хозяйственного оборота часть основных фондов, выросла безработица и кредиторская задолженность.

Каковы способы преодоления экономических кризисов?

Чтобы удачно выбрать «лекарство», прежде всего необходимо правильно установить природу кризиса, причины, вызвавшие и инициирующие его, оценить продолжительность и глубину его развития. Например, если мы имеем дело с импульсивным кризисом, который либо поражает производительные силы, либо существенно снижает эффективность их функционирования, то выход из данного кризиса следует искать в скорейшем укреплении ресурсной базы, в использовании адаптивных систем ведения хозяйства, позволяющих лучше приспособиться к изменяющимся условиям производства; обеспечить более экономное потребление продукции; осуществить рациональные маневры экспортно-импортными операциями.

Когда мы имеем дело с трансформационным кризисом, то в первую очередь необходимо привести в действие механизмы уничтожения вызывающих данный кризис социальных противоречий. Если это война, ее необходимо остановить. Если это безответственно алчное либо некомпетентное руководство, его необходимо убрать. Но это лишь первый шаг, поскольку к моменту преодоления вызвавших кризис социальных факторов уже будет накоплен определенный запас негативных последствий: экономический спад, частичная деградация рабочей силы и природных ресурсов, развал хозяйственных связей, сверхнормативное выбытие основных фондов, дефицит оборотных средств и др.

Поэтому вторым шагом становится решение тех же задач устранения недостатка средств производства и продукции, которые приходится решать в ходе преодоления импульсивных кризисов. Если же этот кризис затянулся и достиг значительной глубины, особенно остро встают проблемы инвестиционного обеспечения роста производства, бережного использования наличных мощностей, концентрации ресурсов там, где они способны обеспечить относительно большую отдачу.

Принципиально иначе должны решаться вопросы вывода экономики из циклического кризиса, поскольку для него характерен не дефицит, а относительное перепроизводство продукции. Поэтому избавление от такого кризиса нужно искать на путях увеличения емкости рынков сбыта и такой перестройки структуры производства, которая позволит переориентировать часть производственных ресурсов на новые формы деятельности.

Расширение емкости, например, аграрного рынка возможно и наиболее целесообразно за счет увеличения занятости населения, более полного использования мощностей предприятий, потребляющих продукцию АПК, путем повышения для менее обеспеченных групп населения зарплаты, пенсий, пособий, частично за счет экспорта. В специфических условиях современной России расширение спроса на продукцию АПК во многом зависит от преодоления искусственно созданной неплатежеспособности предприятий и населения, когда крупнейшим дебитором оказалось государство, а кредитором – эгоистически хозяйствующие монополии.

Для расширения рынка продукции АПК могут быть задействованы многообразные способы ее удешевления: за счет снижения налогового бремени и рентных платежей, бюджетного стимулирования экспорта, а также реализации продукции отдельным социальным группам по льготным ценам (школьное питание, отопление пенсионеров в сельской местности и т.п.).

Выбор предпочтительных вариантов – то ли расширения платежеспособности потребителей, то ли удешевления продукции - требует специальных расчетов, с ориентацией на высшие критерии эффективности национальной экономики. Если расчеты показывают, что объемы производства продукции АПК превышают не только платежеспособный, но и действительный потребительский спрос, следует принять меры для частичного использования излишков продукции – на пополнение резервных фондов и запасов, на технические нужды, на экспорт, в том числе в форме товарного кредита. Одновременно должен быть рассмотрен вопрос о целесообразности сокращения импорта товаров, сужающих рынок для отечественных производителей.

Классический пример вывода экономики из циклического аграрного кризиса – опыт США, когда команда президента Ф.Д. Рузвельта осуществила широкий комплекс мер, поощрявших сбыт сельскохозяйственной продукции путем организации ее государственных закупок по гарантированным ценам, с одной стороны, и повышавших доходы ее потенциальных покупателей - с другой.

Само собой разумеется, что предпочтительный способ «лечения» кризисов - профилактика. В отношении импульсивных - это создание мощных резервов и запасов продукции, средств производства, квалифицированной рабочей силы; налаживание и повышение качества службы предвидения и прогноза колебаний природных условий аграрного производства, освоение гибких систем ведения хозяйства. В том, что касается циклических кризисов, наиболее радикальное средство - кооперирование и централизация производства; преодоление монополии собственности и монополии хозяйства на земле; государственное регулирование отношений производства и потребления с целью недопущения тех масштабов диспропорциональности, которые проявляются в кризисах.

Профилактика трансформационных кризисов – эффективное управление системой внутригосударственных и межгосударственных социальных отношений, тщательный отбор тех, кому такое управление доверяется. Однако, когда такой отбор оказывается неудачным и страна втягивается в трансформационный кризис, как это случилось с Россией в 90-е гг., необходимо иметь в виду, что в прошлом схожие ситуации уже бывали, а потому имеется возможность ввести в действие те способы «лечения», которые с наилучшей стороны проявили себя ранее, апробированы конкретным практическим опытом. Причем, в этой связи речь должна идти не о слепом копировании предшествующей, пусть даже эффективной практики, а об ее использовании с учетом специфики конкретных условий современности.

Сопоставляя трансформационные аграрные кризисы, которые переживала Россия в XX веке, отметим, что два из них (1914–1921 и 1941–1943 гг.) были вызваны жестокими мировыми войнами, два других (1929–1933 гг. и 90-х гг.) разворачивались в мирное время как результат деструктивной экономической политики. В 1929 - 1933 годы это была политика ускоренной коллективизации, без предварительного создания материально-технической базы коллективного труда (характерная деталь: в 1928 году один маломощный трактор приходился на 8,1 тыс. га посевов, на всю страну имелось только 2 комбайна). В 90-е гг. аграрный кризис развивался как часть кризиса всего народнохозяйственного комплекса - в результате отказа от государственного регулирования экономики, навязывания предприятиям социально менее зрелых форм собственности и способов ведения хозяйства, общего усиления анархии в хозяйственных связях, бесхозности в присвоении условий и результатов производства.

Важным отличием кризиса 1929–1933 гг. от современного трансформационного кризиса является то обстоятельство, что хотя охватил он только сферу сельскохозяйственного производства, но развивался на экономическом фундаменте, прочность которого едва достигла дореволюционного уровня. Поэтому, несмотря на сравнительно небольшую продолжительность и глубину, этот кризис завершился жестоким голодом. Наоборот, кризис 90-х годов даже за более продолжительный срок не привел к столь катастрофическим последствиям, поскольку к 1990 году страна накопила многократно большую способность противостоять кризисным воздействиям. Достаточно сказать, что в 1990 году в расчете на душу населения в России производилось больше, чем в 1929 году, зерна – в 1,5 раза, мяса – в 2,2 раза, молока – в 1,8 раза, яиц – в 4,4 раза.

Сопоставим некоторые показатели трансформационных кризисов сельского хозяйства России XX века (табл. 20).

Таблица 20. Трансформационные кризисы сельского хозяйства России XX века

Как видим, кризис 90-х гг., который далеко не преодолен к началу 2008 года, и даже не планируется начало фазы подъема в 2012 году, имеет все основания быть вписанным в российскую историю как самый продолжительный аграрный кризис XX века. Даже более длительный, чем кризис 1914–1921 гг., который развивался на фоне империалистической, гражданской войн и иностранной интервенции, существенно подорвал трудовой потенциал села, а частично и его материально-техническую базу, и был значительно углублен неблагоприятными природными условиями сельскохозяйственного производства в 1920–1921 гг. Однако в то время на основе нэпа докризисный объем производства на душу населения удалось восстановить за 5 лет, поскольку национализация земли, переход от продразверстки к продналогу и рационализация рыночных отношений, стимулирование роста производства и снижение цен на средства производства для села, поощрение кооперативного движения – обеспечили исключительно высокие темпы стабилизации аграрной экономики, темпом выше 10% в год.

Выход из кризисов 1929–1933 и 1941–1943 гг. осуществлялся на основе в решающей мере нерыночных, административных методов и, видимо, поэтому сроки восстановления докризисных объемов производства оказались растянутыми, темпы преодоления спада ниже нэповских. Причем несмотря на то, что индустриальная мощь страны и в 1933 и в 1943 гг. была многократно выше, чем в 1921 г., что в принципе должно было содействовать ускоренному подъему сельскохозяйственного производства.

Но дело, конечно, не только в административных методах хозяйствования. В послевоенный период на темпах выхода из кризиса сказались значительно большие, чем к 1921 г., потери людских ресурсов, особенно в сельской местности. Немаловажен и тот факт, что стабилизационный период после кризиса 1914–1921 гг. начинался с благоприятного в метеорологическом отношении 1922 года, тогда как в сороковые годы начало стабилизационного периода оказалось осложненным неблагоприятными погодными условиями 1945–1946 годов.

Своеобразие нынешнего трансформационного кризиса состоит в том, что поскольку, в отличие от кризисов 1914–1921 и 1941–1943 годов, он развивается не под влиянием военных действий, то и не сопровождается быстрым физическим уничтожением основных элементов производительных сил. В этом отношении имеется определенная аналогия с кризисом 1929–1933 годов. Но опять-таки, в отличие от последнего, сложилась ситуация, когда условия воспроизводства материально-технических ресурсов села принципиально хуже: если в 1929–1933 годах свертывание объемов сельскохозяйственного производства сопровождалось ускоренным развитием промышленности, насыщением сельского хозяйства техникой и перспективными элементами инфраструктуры, то с 1991 года, наоборот, поставки техники селу неуклонно снижались, сельхозмашиностроение деградировало, сокращались поставки удобрений, катастрофически падала финансовая и организационная дееспособность всего народнохозяйственного комплекса.

Обратим внимание в таблице еще на один примечательный факт: если в результате кризиса 1914–1921 годов сельское хозяйство России оказалось отброшенным в прошлое на 30 лет, в тридцатые годы – на 10 лет, в сороковые – на 19, то кризис 90-х гг. опустил российское село к показателям производства на душу населения в 1951 году (на 47 лет в прошлое).

Еще одна особенность нынешнего кризиса, в отличие от других, рассматриваемых в таблице, состоит в том, что он с начала 1992 года, т.е. на третьем году экономического спада, стал развиваться не как кризис дефицита, а как кризис относительного перепроизводства сельскохозяйственной продукции. Создалась совершенно уникальная для России последнего 80-летия ситуация: производство сокращалось не потому, что уменьшился потребительский спрос, а из-за сужения платежеспособного спроса. Не потому, что существенно разрушены производительные силы и сложились крайне неблагоприятные погодные условия. Наоборот, материально-технические и трудовые ресурсы села за первые два года кризиса изменились незначительно, и их серьезный подрыв начался позднее. Природные условия в годы данного кризиса тоже в основном были благоприятными (исключение – 1995 и 1998 гг.).

Кризис стал неизбежным, как только был взят курс на ускоренную перестройку полусоциалистических отношений – в капиталистические, а потому на «шоковое» сокращение покупательной способности основной массы населения в целях ускоренного формирования дисциплинированной армии наемных работников, параллельно становлению «стратегических частных собственников». И пока этот курс не будет исчерпан – то ли путем доведения до логического завершения, то ли путем замены другим, преодоление кризиса будет затруднено, окажутся растянутыми фазы депрессии и оживления сельскохозяйственного производства.

Во-первых, поскольку на выход из более длительного спада требуется больше времени. Во-вторых, потому что ухудшение условий воспроизводства на отечественных предприятиях улучшает шансы захвата российского рынка зарубежными производителями, а это в дальнейшем станет тормозом стабилизации нашей экономики. В-третьих, потому что в условиях массовых банкротств появляются наилучшие возможности для подчинения многих производств иностранному капиталу. А он всегда, когда относится к ним, как к конкурентам, не пожалеет средств, чтобы овладеть ими для долговременной «реконструкции»...

С учетом изложенного можно прийти к выводу, что для восстановления показателей докризисного уровня в процессе планирования необходимо:

1. Предусмотреть безусловный отказ от сугубо политических, а тем более эгоистических ориентиров регулирования хозяйственной деятельности – в пользу социально-экономической целесообразности на уровне народного хозяйства в целом. В связи с этим, отказаться от курса на искусственное насаждение «стратегических частных собственников» и явно конфликтного курса на отчуждение непосредственных производителей от собственности на условия и результаты производства. Исходить из принципа поддержки любой формы отношений присвоения, которая в конкретных условиях места и времени обладает достаточным потенциалом дееспособности в интересах народного хозяйства - на бездотационной и некриминальной основе. Это немедленно приведет к сокращению массы паразитарных доходов, позволит использовать часть из них на увеличение платежеспособного спроса, а значит, и для оживления внутреннего рынка. Появятся дополнительные стимулы сокращения бесхозности и оживления производственной деятельности.

2. Признать целесообразным отказ от курса на стихийную самоорганизацию рыночного хозяйства – в пользу общественно согласованного (планомерного) его регулирования. С использованием всего положительного, что было накоплено в этом отношении отечественной и зарубежной практикой, которая убедительно свидетельствует об эффективности сочетания рыночных и нерыночных рычагов, экономических и административных регуляторов. Пример тому – исключительно высокие темпы вывода из кризиса сельского хозяйства на базе нэпа в СССР, еще более выразительные показатели развития экономики Китая на базе в принципе той же модели.

3. Переход к планомерному регулированию хозяйственной деятельности позволит остановить развал материально-технической базы АПК, в том числе на основе замены фискальной системы налогообложения – стимулирующей развитие важнейших отраслей, производящих средства производства для села. Планомерное регулирование повысит финансовую дееспособность производителей сельскохозяйственной продукции – за счет содействия им в поиске предпочтительных рынков сбыта и приобретения нужных ресурсов, минуя паразитарных посредников. Оно позволит аккумулировать на инвестиционные нужды те ресурсы, которые в стихийно развивающемся хозяйстве уплывают за рубеж и инвестируют чужую экономику либо паразитически потребляются внутри страны. Оно станет преградой таким нерациональным формам капиталовложений, как параллельное строительство зернохранилищ, пекарен, сыродельных, колбасных и других цехов в сравнительно мелких предприятиях в условиях, когда существенно недоиспользуются мощности уже существующих элеваторов, мелькомбинатов, хлебозаводов, мясокомбинатов и т.д. Оно будет экономически поощрять концентрацию ограниченных ресурсов в тех предприятиях и регионах, где эти ресурсы способны дать большую отдачу в кратчайший срок. Оно не на словах, а реально оградит производителей от монополистического диктата смежников, рэкетиров и чиновников, подготовит комплекс условий, обеспечивающих переход сначала к простому, а в дальнейшем к расширенному воспроизводству в аграрной сфере.

Особое внимание при планировании преодоления последствий кризиса постсоветского периода развития АПК должно быть уделено расширению рынка сбыта сельскохозяйственных товаров. Причем, по преимуществу, не за счет малонадежного внешнего рынка, а за счет внутреннего спроса. Следовательно, за счет, как минимум, докризисного роста доходов населения, особенно 60-70% относительно менее обеспеченных граждан, расходующих до 45-65% семейного бюджета на приобретение продовольственных товаров. Поэтому борьба с бедностью – это не только проявление гуманности, но и экономическая необходимость, важнейшее условие развития рынка АПК.

А поскольку большая часть потребителей продукции АПК в РФ формирует свои доходы за счет несельскохозяйственной деятельности, то, очевидно, что проблема преодоления последствий аграрного кризиса – это в значительной мере проблема экономического благополучия городского населения. Больше того, это проблема, которая практически решаема только на основе паритетного отношения к АПК базовых отраслей промышленности, сферы коммерческого и банковского оборота.

4. В процессе планирования необходимо сосредоточить внимание на выборе предпочтительных вариантов структурной перестройки производства, которая призвана преодолеть сложившуюся неадекватность в развитии производительных сил и производственных отношений. Эта перестройка должна надлежащим образом усовершенствовать:

• социальную структуру производства, т.е. пропорции между различными формами собственности и видами хозяйствования, учитывая сравнительную их эффективность в отдельных отраслях и регионах;

• отраслевую структуру производства, т.е. пропорции в развитии отдельных отраслей и производств, принимая во внимание их сравнительную рентабельность как в данный момент, так и по мере стабилизации экономики, с учетом вероятной динамики платежеспособного спроса и перспектив внешнеэкономических связей;

• региональную структуру производства, т.е. его размещение с расчетом на сокращение затрат при производстве, транспортировке продукции, а также в целях реализации эффекта концентрации производства и повышения качества конечной продукции;

• технико-технологическую структуру производства - за счет освоения ресурсосберегающих техники и технологий, применения гибких систем ведения хозяйства, позволяющих с минимальными издержками приспосабливаться к колебаниям погодных условий, к рыночной конъюнктуре и нестабильности хозяйственных связей;

• общеэкономическую структуру производства, т.е. такие определяющие процесс воспроизводства пропорции, как соотношение между потреблением, накоплением и резервными фондами; между производственной и непроизводственной сферами; между расходами на оплату труда и дивидендами; между оплатой работников физического, умственного труда, аппарата управления и т.д.