История и теория

Различия между теоретическим и историческим изучением социальных институтов можно легко увидеть, сравнив экономическую историю и теоретическую экономику или историю права и теоретическую юриспруденцию. Однако в антропологии существовала и по сей день существует большая путаница понятий, поддерживаемая дискуссиями, в которых термины «история» и «наука» или «теория» употребляются в самых различных значениях. Этой путаницы можно было бы избежать, используя общепризнанные правила логики и методологии и различая идеографические и номотетические изыскания.

Цель идеографического изыскания — установление в качестве приемлемого частного, конкретного, или фактического, положения.

9

Номотетическое изыскание, напротив, нацелено на выработку в качестве приемлемого некою общего положения. Мы определяем тип изыскания по характеру выводов, к которым оно стремится. История в обычном понимании — это изучение письменных источников в целях получения знаний об обстоятельствах и событиях прошлого, включая совсем недавнее прошлое. Понятно, что история состоит преимущественно из идеографических изысканий. В прошлом веке велся спор — знаменитый Methodenstreit* — о том, следует ли историкам допускать теоретические построения в своей работе или же делать обобщения. Подавляющее большинство историков придерживалось той точки зрения, что номотетические изыскания не должны включаться в исторические исследования, которым надлежит ограничиваться констатацией того, что и как происходило. Теоретические, или номотетические, изыскания должны быть оставлены социологии. Но некоторые авторы считают, что историк может и даже должен включать теоретические интерпретации в описания прошлого. Разногласия по этому вопросу, как и по вопросу о взаимоотношениях истории и социологии, сохраняются и сегодня, спустя 60 лет. Конечно, существуют исторические труды, ценные не только идеографическими описаниями фактов прошлого, но и теоретическими (номотетическими) объяснениями этих фактов. Примером такого сочетания служат французские исторические исследования, ведущие свою традицию от Фюстеля де Куланжа и его последователей, таких, как Гюстав Глоц. Некоторые современные авторы относят эти исследования к области исторической социологии, или социологической истории.

В антропологии, если понимать под ней изучение так называемых примитивных** или «отсталых обществ», термин «этнография» используется для обозначения идеографических исследований, цель которых — приемлемое описание этих народов и их общественной жизни. Этнография отличается от истории тем, что этнограф, в отличие от историка, использующего письменные свидетельства, получает все данные или большую их часть путем непосредственного наблюдения или контакта с народом, о котором он пишет. Доисторическая археология, представляя собой другую ветвь антропологии, отчетливо демонстрирует идеографический подход, направленный на получение фактических знаний о доисторическом прошлом.

Теоретическое изучение социальных институтов в антропологии в целом обычно относят к области социологии, но, поскольку этот термин без особой строгости используют по отношению ко многим видам работ об обществе, постольку мы можем говорить о теоре-

10

тической, или сравнительной, социологии в узком смысле. Когда Фрэзер произносил инаугурационную речь в качестве первого профессора социальной антропологии в 1908 г., он определил социальную антропологию как отрасль социологии, которая имеет дело с примитивными обществами.

Некоторое замешательство в среде антропологов является следствием того, что не разграничиваются исторические объяснения институтов, с одной стороны, и их теоретическое понимание — с другой. Если мы спрашиваем о том, почему существует определенный институт в конкретном обществе, подходящим ответом будет историческое установление его происхождения. Объясняя, почему в Соединенных Штатах есть политическая конституция с президентом, двухпалатным конгрессом, правительством и Верховным судом, мы ссылаемся на историю Северной Америки. Это — историческое объяснение в собственном смысле слова. Существование института объясняется путем указания на сложную последовательность, образовывавшую причинно-следственный ряд, результатом которою явился данный институт.

Приемлемость исторического объяснения зависит от полноты и достоверности исторических данных. О примитивных обществах, изучаемых социальной антропологией, нет исторических данных. У нас, к примеру, нет данных о развитии социальных институтов у аборигенов Австралии. Антропологи, рассматривающие свои исследования как вид исторических исследований, полагаются на догадки и воображение и используют «псевдоисторические» и «псевдоказуальные» объяснения. У нас были, например, бесчисленные и подчас противоречащие друг другу псевдоисторические объяснения происхождения и развития тотемических институтов австралийских аборигенов. В статьях этого сборника некоторым псевдоисторическим спекуляциям уделяется внимание. С нашей точки зрения, такие спекуляции не просто бесполезны, а более чем бесполезны. Это ни в коей мере не подразумевает отрицания исторического объяснения — как раз наоборот.

Сравнительная социология, отраслью которой является социальная антропология, рассматривается здесь как теоретическое, или номотетическое, исследование, цель которого — достижение приемлемых обобщений. Теоретическое понимание частных институтов — это их интерпретация в свете таких обобщений.