§ 12. Интервал Тьюринга и имитация жизни

В формулировке и решении проблем искусственного интеллекта важную роль играет известный тест Тьюринга, утверждающий, что для выражения феномена жизни (сознания) достаточно создания такой внешней имитацииего активности, которую невозможно будет отличить от активности реального живого существа. Следует, однако, отметить тот существенный момент, что этот тест всегда предполагает некоторыйинтервал Тьюринга– систему условий С, в рамках которой живое существоLи некоторая его имитацияImне отличаются друг от друга, т.е. (L=Im)C– «живое существоLи его имитацияImтождественны в рамках условийC» (стрелочка, направленная вниз,, обозначает здесь рассмотрение в рамках некоторых условий). В этом смысле точнее говорить о С-тесте Тьюринга. И в одних интервалах уже сегодня можно говорить о выполнении такого теста. В других – нет.

Но принципиальным, как представляется, является утверждение о том, что для любой имитации Imнайдется такой интервал С* (его можно было бы назватьинтервалом анти-Тьюринга для имитации Im), что (LIm)C* - «живое существоLи его имитацияImне равны в рамках условийC*», т.е. удастся отличить жизнь от ее имитации в рамках С*. Переход от (L=Im)Cк (LIm)C* связан, по-видимому, с тем, что С < С* - интервал С входит как собственная часть в интервал С* (здесь < - некоторое отношение строгого порядка). Это значит, что мы начинаем оценивать имитацию с привлечением все новых факторов, которыми ранее пренебрегали.

Тест Тьюринга обычно предполагает, что нтервал Тьюринга всегда должен быть ограничен только материальными выражениями жизни, способными восприниматься внешними органами чувств. В такой формулировке он выступает как аргумент в защиту направления так называемого «сильного искусственного интеллекта», который стоит на чисто бихевиористских позициях в оценке феномена жизни и сознания, т.е. сводит феномен жизни к поведению (behaviour).

Против теста Тьюринга известный философ Джон Сёрл выдвинул мыслительный эксперимент, который получил название «китайская комната».

Предположим, что тест Тьюринга выполнен для некоторой программы П, позволяющей вести переписку на китайском языке. Это значит, что сообщения этой программы ни один китаец не сможет отличить от сообщений реального китайца, пишущего на китайском языке. В этом случае, согласно тесту Тьюринга, мы можем утверждать, что такая программа владеет китайским языком, в частности, понимает китайский язык. Своим примером Сёрл возражает, что возможна полная внешняя имитация владения китайским языком при полном непонимании китайского. Для этого он предполагает, что некоторый человек, не знающий китайского языка, снабжен системой инструкций программы П, которые предписывают ему, какие последовательности иероглифов нужно строить, в частности, в ответ на некоторую поступившую последовательность иероглифов, чтобы создавалась полная иллюзия знания и общения на китайском языке. Например, через узкое окошко этот человек получает записи на китайском и, в соответствии с правилами программы П, пишет последовательности иероглифов, передавая их наружу. И там вовне никто не сможет обнаружить, что этот человек совершенно не знает китайского языка, в то время как это в самом деле так.

Этот контрпример показывает, что для одной и той же имитации возможно выполнение теста Тьюринга в одной ситуации при невыполнении его в другой. Например, снаружи комнаты узнать о незнании китайского языка человеком, находящимся внутри комнаты, невозможно – это один интервал Тьюринга, некоторая система условий С («извне комнаты»), в рамках которой невозможно отличить человека, владеющего китайским языком, от программы П. В то же время эксперимент строится так, что мы – те, кто посвящены во все тонкости эксперимента, - точно знаем, что человек в комнате (олицетворяющий программу П) не знает китайского. Это значит, что в рамках некоторой иной системы условий С* («изнутри комнаты») мы смогли отличить активность, равносильную программе П (в лице человека в комнате), от случая реального понимания китайского языка. Это как раз предположение ситуаций с двумя интервалами Тьюринга С и С*, где (L=Im)Cи (LIm)C*.

Можно предполагать, что в живом есть внутренний мир и выражающая его деятельность, что выражается в переходах активности от внешней реальности к «внутреннему миру» субъекта. Здесь такая последовательность: «внешнее1 внутреннее1внутреннее2внешнее2», в то время как во внешнем бытии мы воспринимаем лишь связь «внешнее1внешнее2». И конечно можно предполагать наличие такого интервала Тьюринга С, где первая и вторая связь факторов будет неотличимы. Но если за внешней связью стоит внутренняя реальность, то рано или поздно удастся найти «интервал анти-Тьюринга» С*, в рамках которого внешние проявления первого и второго типов начнут различаться.

Но почему это вообще может случаться? Не потому ли, что в самом принципе «внутреннего» заключена некоторая бесконечная свобода отклонения от всех внешних имитаций? Таким образом, можно ввести своего рода «экстенсионал внутреннего», как свою специфическую форму выражения «внутреннего» во внешнем плане бытия. Таким экстенсионалом (экстенсиональным критерием жизни-сознания) будет как раз способность живого существа для любой имитации Im и любого интервала Тьюринга С, в котором живое неотличимо от данной имитации Im, образовать такое внешнее проявление в некотором более сильном интервале Тьюринга, которое начнет отличаться от имитацииIm.

С другой стороны, совпадение с некоторой имитацией во всех более сильных интервалах Тьюринга, начиная с некоторого, наоборот, можно сделать условием существенного определения самих имитаций.

Иными словами, живое в отношении к некоторому классу своих имитаций всегда выступает как лишь предельноимитируемое состояние. Хотя, зафиксировав интервал Тьюринга, для живого всегда можно подобрать удовлетворительную имитацию вэтоминтервале, но, усилив интервал, всегда можно показать неудовлетворительность той же имитации в новом интервале. Далее можно пытаться подобрать достаточную имитацию и в этом более сильном интервале, но все повторится заново лишь на новом уровне. Можно только стремиться в некотором бесконечном пределе достичь полного совпадения имитаций и внешних проявлений жизни, никогда окончательно не достигая этого в реальных условиях.В качестве возможных классов имитаций живого могут выступать как физические причинно-следственные связи, так и алгоритмические процессы вообще. Экспериментыinvitroв этом случае всегда будут предполагать фиксацию некоторого интервала Тьюринга и возможность удовлетворительного приближения живого внешне-алгоритмическими имитациями (например, разного рода алгоритмами познания). Наоборот, с понятием состояния живогоinvivoможно в этом случае связать предельный характер внешней имитируемости живого.

Так живое окажется тесно связанным с феноменом машины (алгоритма), но, в отличие от последней, живое скорее представляет собой некоторую метамашину– сущность, каждый раз представляющую себя машинами в фиксированных условиях, но никогда до конца не сводимую к любой из этих машин. До некоторой степени это напоминает идею немецкого философа Лейбница о живом как бесконечной машине – машине во всех своих частях. Мы лишь подчеркиваем, что целое на бесконечном числе машин само уже не вполне является машиной. В этом случае все машинные представления живого никогда нельзя будет окончательно зафиксировать. Например, они будут погружены в постоянный механизм становления, который, по-видимому, проявляет себя как в факте биологической эволюции, так и в онтогенетическом развитии. В биологическом развитии начнут воспроизводить себя разные представления живого в рамках все более полных интервалов Тьюринга.

Это «развитие машинности» представляет собой нечто, принципиально отличное от самих машин. Причем, механизм этого развития оказывается связанным с порождением внешних элементов, подобных контрпримерам научных теорий, что согласуется с тезисом авторов аутопоэза У.Матураны и Ф.Варелы («LifeisCognition») о глубинном единстве законов жизни и познания.

….