39. Поэзия а.А.Фета

Занимает особое место в рус.поэзии. Его поэзия была непонятна современникам. Странным было рождение будущего поэта. При рождении он носил фамилию Шеншин, фамилию своего отца дворянина Шеншина. Отец, Афанасий Неофитович, увез из Германии молодую замужнюю женщину Шарлотту-Елизавету Фёт. Он страстно влюбился в нее и добился согласия увезти ее в Россию. Она была беременна, но до сих пор неясно, был ли Афанасий Неофитович родным отцом? Происхождение ребенка было незаконным. Его отправляют в Прибалтику в закрытый пансион, где он чувствует себя одиноким и брошенным. Он был не дворянин (фамилия Фёт), это положение отягощало его существование. Все это положило отпечаток на дальнейшее творчество поэта.

У него было две мечты – вернуться в Россию и добиться того, чтобы носить фамилию отца, стать русским дворянином. Приезжает в Москву в университет, сближается с ж. «Современник», отправляет неск.стих-ий, получая высокую оценку Белинского.

Особенность Ф. – его поэзия не отображает его личную судьбу, а наоборот, восполняет все то, чего ему не хватало. Он рисует идеальный мир…

Его творческая муза (цикл «К Офелии») – безвинная жертва жестокого мира, ее внутр.мир расколот, но даже перед смертью она мечтает о гармоннии: на казнь выходит цветами в руке, погибает с песнью о любви.

Намечается двойственность Фета – как человека и как поэта.

Два мотива – природы и любви проходят через все его творчество.Особенность – истосковавшись по России, он тонко подмечает красоты обычных явлений. В своих произведениях он пытается пробудить в читателе любование картинами России средней полосы: «Чудная картина»: человек не замечает в каком прекрасном мире он живет.

Тема любви необычна. Он считает, что это чувство слишком интимное, слова для любви не нужны по его мнению. В стихах нет слов любовь, есть только намеки на нее, волнение души. Любовь сливается с природой. «Шепот, робкое дыханье»…

На его ранее творчество оказало влияние его студенческое окружение, увлечение фольклором. Он пишет стилизации под народные песни. Его взросление было не в России, все это было ему чуждо. О русской деревни он знал лишь из рассказов и сказок няни, песен в девичей игре. Он изучал народ через поэтический строй его души. Баллада «Змей» - в нем задействован мотив Петра и Февроньи, но у Ф.Змей-добрый молодец, которого все ждут.

Цикл «Гадания» - он сам участвовал в этих гаданиях, ему запомнился один эпизод. Его пригласили на святки к девушке, им интересно вдвоем, но она уже невеста. Ф.хочет посвататься к ней, но у него ничего нет. Гадание предсказывает им скорую разлуку, так и случается на самом деле. Возникает цикл о различных способах гадания. Он опирается на предшественников – «Светланы» Жуковского и «Ев.Онегина» Пушкина. Ф. описывает все как в «Онегине», но более поэтизированно. Куст ракиты – дерево печали и грусти. Чувства героини передается лишь глубинными проявлениями – «глубокий вздох».

Когда поэт рассказывал кому-либо о своих чувтсвах, ему не верили, считали, что он подражает другим, на него писали пародии.

Ф.поступает в университет, надеясь получить дворянство, но к тому времени этот закон перестает действовать. Фет решает выслужить дворянство, отправившись на службу. Среди его окружения никто литературой не увлекался, спасало лишь то, что офицеров приглашали на танцевальные вечера. Там он знакомится с утонченной девушкой, долгое время она была подругой его сердца. Потом он понимает, что не должен компрометировать девушку. Нужно выбирать – любовь или служба, так ка кона была бесприданницей.. И ему приходится уехать, не прощаясь с Марией Лазич. Вскоре Мария трагически погибла.

Мария Лазич заживо сгорела. Фет услышал от полкового командира страшный рассказ о том, как сгорела Мария. Все загорелось от случайной спички, которую она считала погашенной. «Загорелось ее белое кисейное платье. Она выбежала на балкон, думая спастись», но свежий воздух только усилил пламя... Образ любимой девушки, трагически погибшей, не оставлял Фета до конца его жизни. Он понимал , что сам погубил ее.

В конце концов он стал дворянином, получил право на фамилию отца, женился не по любви. Это была девушка из семьи мецената, не очень красивая, но спокойная. Это был брак, которой строился на обоюдном уважении. Со стороны брак казался идеальным. Последний его сборник «Вечерние огни» - откровенен, в нем много переживаний поэта.

Неповезло Фету и тогда, что ставши помещиком и дворянином произошла отмена крепостного права, в поместье начались перемены. Ф.выступает со статьями, в которых проклинает русского мужика, выступал ярым консерватором.

Ф.считает основоположником метода импрессионизма. (от франц – впечатление) Но Ф.считал, что это явление чисто русское. Основой для этого он считал стих-ие Жуковского «Невыразимое», где поэт гооврит, что есть также чувства, которые нельзя передать словами, их можно передать т.музыкой стиха. Этого добивался от своей поэзии Фет. («Шепот, робкое дыханье..») – стихотворение безгласное, без развернутых описаний. Состоит почти полностью из назывных предложений. Отсутствуют глаголы движения , но в подтексте это движение есть-движение времени, развитие человеческих чувств, воссоздание атмосферы тайного ночного свидания. Движение времени передается через приметы – трели соловья – вечер; заря в конце – прошла целая ночь. Движение человеч.чувств начинаетсяс робкостью, а заканчивается бурным проявлением чувств.

Образы Ф. порой становятся расплывчатыми, неясными. Их трудно логически объяснить. « В дальних тучках пурпур розы, отблеск янтаря» - сложно, понять. Что хотел сказать он. Может, это описание сада, но скорее всего-лицо любимой, пурпур губ и блеск глаз. А может быть это картина мира. ..

Экспрериментировал Ф. и с жанром , у него немало белых стихов, есть жанр ноктюрна («ночной», неб.лирич.произведение). Ведет он эксперимент и в ритмике. С помощью ритма стремится создать определенное впечатление. «Бабочки» - монолог бабочки, обращенный к человеку. Через длинные и короткие строки он стремится передать неровный полет бабочки. Он старался сблизить стихи с музыкой, ведь она воздействует на душу. У него есть цикл с названием «Мелодии» - один из способов передачи музыки – звукопись. В «Лунном сиянии» строится из звуков мягких, сонорных.

Поэты Серебрянного века ценили его недосказанность, символизм. Достоевский считал, что поэт появился не в свое время. России было тогда не до эстетической красоты.

40. Общая характеристика творчества писателей - «шестидесятников» Х1Х века: проблематика и поэтика (Н.Г.Помяловский «Очерки бурсы», Г.И.Успенский «Нравы Растеряевой улицы», Н.Г.Чернышевский «Что делать?» - анализ по выбору)

В условиях первой революционной ситуации 1859—1861 гг. вкладывалось оригинальное течение демократической беллетристики, представленное плеядой писателей-разночинцев — Н. Г. Помяловским (1835—1863), В. А. Слепцовым (1836—1878), Г. И. Успенским (1843—1902), Н. В. Успенским (1837—1889), Ф. М. Решетниковым (1841—1871), А. И. Левитовым (1835—1877), М. А. Вороновым (1840—1873) и др. Их обычно называют беллетристами-шестидесятниками.

Индивидуальные особенности выражены у рассматриваемых беллетристов и во многом другом. Н. Успенского, например, характеризует присущий его очеркам и рассказам своеобразный «анекдотизм» в разработке сюжетов и характеров, что отражало бестолковщину, дикость народной жизни, фантастичность народных представлений («Змей», 1858). Ядовитая ирония и беспощадная,суровая сатира Слепцова противоположны шутливо-иронической манере и лирически мягкому таланту Левитова, хотя последний создавал и сатирические произведения. Углубленный психологический анализ Помяловского, слившийся с задушевным лиризмом, отличал автора «Мещанского счастья» (1861) от других беллетристов-демократов и давал Н. Г. Чернышевскому основания говорить о гоголевско-лермонтовской силе таланта этого писателя. Молодой Гл. Успенский выделялся в рассматриваемой плеяде своим «физиологическим натурализмом», веселым, задорным юмором, который, однако, постепенно уступал место юмору печальному и скорбному.

Демократическая беллетристика шестидесятых годов, используя богатые традиции русской литературы в изображении крестьянства, органично влилась в литературный процесс и заняла свое место как определенная типологическая разновидность русского реализма.

Начало 60-м годам положили важнейшие исторические события - поражение России в Крымской войне и смерть императора Николая I. А также отмена крепостного права, которая не дала крестьянам полного владения землей, а только усугубила их бедственное положение.

Беллетристы-шестидесятники следовали программе «Современника» – изображать даже самые пороки крестьян, при этом обязательно показать, «что и как довело и доводит крестьян до этих пороков. Тогда отвращение и негодование читателей само собой перешло бы от крестьян к тем внешним обстоятельствам, которые также неблагополучно действуют на их материальное довольство и на самую нравственность».

В центре внимания их прозы – народная душа, народная психология, народное мировоззрение. Герой – чаще всего собирательный образ народа – могучий народный гений, наделенный богатырскими силами, практическим изобретательным умом. Обобщенный герой получает индивидуальное психологическое выражение в определенных ситуациях. Этнографически отчетливое видение реального мира позволяет изображать психологически четкие трагические ситуации. Психологический подтекст усиливается при помощи введения в повествование пейзажа, всесторонне раскрывающего в экстремальных условиях духовную и физическую сущность человека. Природа является психологическим фактором, катализатором в раскрытии характера и ситуации – автор и герой. Пейзаж обнажает чувства и переживания самого рассказчика-повествователя, а также придает в этнографическом очерке особую эмоциональную выразительность строгому, подчас документальному повествованию.

Свои впечатления шестидесятники черпали из глубины народной жизни, из непосредственного общения с русским мужиком. Крестьянство как главная общественная сила России, определяющая в ту пору понятие народ, стало основной темой их творчества. Писатели-демократы создали в своих очерках и рассказах обобщенный образ народной России.

Писатели-демократы в очерках и рассказах воссоздали художественную эпопею жизни крестьянской Руси, сближаясь и индивидуально разъединяясь в своем творчестве в изображении народной темы.

Их произведения отразили самое существо важнейших процессов, которые составили содержание русской жизни в 60-е годы.

Шестидесятники проявили глубокий народоведческий интерес. Демократическая литература стремилась к этнографизму и фольклоризму, к освоению народной жизни, сливалась с ней, проникала в народное сознание. Произведения шестидесятников были выражением житейского личного опыта изучения России и жизни народа. Они создали в русской литературе свой особый социальный мир, свою эпопею народной жизни. Быт русского общества дореформенной и пореформенной эпохи и, прежде всего, крестьянского мира – главная тема их творчества.

В демократической литературе 60-х годов были две основные творческие линии. Для первой характерны очерки, для второй — проблемные повести и романы, отличительным признаком которых был образ «нового человека», поиски положительного героя из разночинной среды. В творчестве Помяловского представлены обе эти линии. К первой принадлежат «Очерки бурсы», ко второй — повести «Мещанское счастье» и «Молотов». Также ко второй группе принадлежит роман Чернышевского «Что делать».

Помяловский окончил семинарию в 1857 году. Бурса поселила в нем недоверие к жизни, притупила силу воли, научила его находить утешение от тупой и жестокой действительности в вине. Но в нем вместе с тем непрерывно рос стихийный протест против бурсацких порядков. Наклонность к критическому анализу и независимость характера, ненависть к насилию помогли ему постепенно преодолеть влияние бурсы.

Страдая от сознания ничтожности полученного им образования, Помяловский не хотел допустить, чтобы его младший брат был отдан в бурсу: «Сам погиб, но брату погибнуть не дам и в бурсу не пущу!». Он много занимался с братом, читал в связи с этим педагогические сочинения, думал о теориях воспитания.

Помяловский был одним из тех «семинаристов», которые играли такую видную роль в передовой литературе и журналистике 60-х годов. Подобно многим другим шестидесятникам, писатель пережил сложный и мучительный процесс освобождения от пути религиозного миросозерцания и с огромными усилиями вытравливал из своей психики навыки и убеждения, вколоченные бурсой, привитые средой, из которой он вышел. Идейной опорой в борьбе с традиционными религиозными представлениями и официальной политической идеологией был для Помяловского «Современник»; он помог Помяловскому сформировать свои взгляды и идеалы, дал направление его протесту. Статьи Чернышевского и Добролюбова Помяловский перечитывал по нескольку раз, вникая в каждую фразу, удивляясь и радуясь сходству своих мыслей с их мыслями. «Я ваш воспитанник, — впоследствии писал он Чернышевскому.

С 1860 года Помяловский вместе со своими приятелями-студентами начал преподавать в воскресной школе в рабочем районе Петербурга. Он увлекался этой работой, с радостью передавал свои знания представителям трудового народа и обнаружил незаурядный педагогический талант.

В 1861 году Помяловский напечатал в «Современнике» свое первое крупное произведение — повесть «Мещанское счастье», а вслед за нею повесть «Молотов». Сделавшись сотрудником «Современника», писатель лично сблизился с его редакцией, в частности с Некрасовым и Чернышевским. «

В 1862—1863 годах Помяловский писал и печатал свое наиболее известное произведение — «Очерки бурсы».

Помяловский горячо пропагандировал идею коллективного литературного труда. В частности, у него возникла мысль объединить группу демократически настроенных писателей, которые взялись бы за систематическое изучение и правдивое изображение быта беднейших классов петербургского населения. В 1862 году он задумал большой роман «Брат и сестра», в котором предполагал много места уделить именно изображению петербургской нищеты. Помяловский начал писать роман весной 1862 года, но политические события этого года выбили его из колеи. Закрытие воскресных школ было для него большим ударом; он до последнего времени преподавал в школе и принимал участие в работе комитета воскресных школ. Приостановление «Русского слова» и «Современника» и арест Чернышевского потрясли писателя. Обострению тоски и безнадежных настроений Помяловского способствовала также его неудачная любовь.

Но Помяловский тем не менее не переставал писать. В последние два года своей жизни он, кроме «Очерков бурсы», написал несколько глав романа «Брат и сестра и тд

Умер Помяловский в октябре 1863 года, на двадцать девятом году жизни, не успев осуществить большую часть своих замыслов. На его похоронах, рассказывает очевидец, «не было видно... сановитых официальных лиц, очень мало было и карет. В сырой осенний день, увязая в грязи, провожали писателя почти исключительно такие же неимущие люди, по большей части молодежь, как и он сам...». У матери Помяловского не было денег на похороны — похоронили его на средства Литературного фонда.

«Очерки бурсы»

Проблематика «Очерков бУрсы»

Глубокий интерес представителей передовой общественной мысли 60- годов к проблемам воспитания и образования - одна из характерных особенностей эпохи. Одной из причин, побудивших Помяловского обратиться к изображению бурсы, была злободневность и актуальность в 60-е годы Х1Х века вопросов воспитания и образования. Прогнившая система крепостничества обнаружила свои язвы и здесь. Вопросы воспитания и образования волновали Помяловского на протяжении всей его короткой творческой жизни.

Педагогические взгляды Н.Г. Помяловского складывались под влиянием передовых теорий того времени, развитых в трудах Н. А. Добролюбова, К. Д. Ушинского, Н. И. Пирогова. Убежденным противником системы воспитания, которая прибегает к телесным наказаниям, убивает инициативу ребенка, сковывая развитие его умственных способностей и ставя своей целью воспитание покорного раба, Помяловский зарекомендовал себя уже в очерке «Вукол», где как раз очень силен был педагогически-публицистический акцент, художественное изображение чередовалось с рассуждениями и размышлениями просветителя-педагога. Однако, в «Очерках бурсы»проблема воспитания и образования решалась вместе с проблемой положения, жизненной судьбы разночинца; критика бурсы переросла в обличение всей общественной системы того времени.

Материалом для описания бурсы в «Очерках…» Помяловскому послужили быт и нрав Александро-Невского прихода и духовного училища, где писатель учился с 1843 по 1851 год.

Описанные Помяловским ужасы не были исключительными явлениями. Они происходили не в далекой глуши, не на окраине России, а в столице, во внешне блестящем и чинном императорском Петербурге. В первой половине Х1Х века духовные училища были одними из самых распространенных учебных заведений. Но те же нравы, та же система - иногда лишь в несколько более благообразном виде - царила в кадетских корпусах, закрытых институтах и даже в гимназиях.

Программа духовных училищ была очень скудна. Священная история, церковный устав, церковной нотное пение, а из общеобразовательных предметов - лишь основы русского языка и арифметики. Сведения по географии, истории предусматривались программой самые ничтожные: «начала истории и географии, особенно же священной и церковной истории». Знание живых иностранных языков считались излишними, зато много сил занимала зубрежка латыни и греческого. Но даже в пределах этой скудной программы учителя большей частью ограничивались тем, что задавали вызубрить «от сих до сих» по нелепому архаическому учебнику. Невежество бурсацких педагогов было нередко анекдотическое; они сами подчас сами не знали элементарных вещей, не в состоянии били ничего объяснить учащимся, да и не желали утруждать себя объяснениями.

Бессмысленная механическая зубрежка безраздельно господствовала практически во всех духовных училищах Российской империи. Сознательное усвоение считалось не только излишней роскошью, но даже вольнодумием. И это приводило к тому, что «ученик, вступая в училище из-под родительского крова скоро чувствовал, что с ним совершается что-то новое, никогда им не испытанное, как будто перед глазами его опускаются сети. Одна за другою, в бесконечном ряде, и мешают видеть предметы ясно; что голова его перестала действовать любознательно и смело и сделалась похожа на какой-то препарат, в котором стоит пожать пружину - и вот рот раскрывается и начинает выкидывать слова, а в словах - удивительно! - нет мысли, как бывало прежде» - так писал Помяловский в «Очерках Бурсы».

Необходимость телесных наказаний не вызывала никаких сомнений; розга и беспощадные побои были там основными методами воздействия на учащихся и внушение им правил хорошего поведения, нравственности и религии. Хотя в «Зимнем вечере в бурсе» еще не было той поразительной картины всеобщей и повседневной порки, она явилась во всей своей изощренности в «Бурсацких типах». Порка была повседневностью и кошмаром бурсы. И не ее одной - домашнего, школьного, общегосударственного воспитания. Наказание, в особенности наказание розгами, было едва ли не универсальным средством русской педагогики.

Еще одна главная проблема «Очерков бурсы» - проблема личности. В последнее время проблема человека, личности, индивидуальности и т.д. стала «предметом исследования» практически всех разделов философии и социально-гуманитарного познания. Помяловский, раскрывая проблемы личности, проблему становления ребенка жестко показывает, что в таких условиях из бурсаков вряд ли получится настоящий человек.

При создании характеров героев, решающее значение для Помяловского приобретает выяснения влияния общественной среды на личность и судьбу человека. В тех случаях, когда писатель ставит своей целью показать диалектику складывания характера, он идет на художественный эксперимент, сознательно и подчеркнуто изменяя внешние обстоятельства, исследуя действие на человека резко отличной среды и затем фиксируя конечный результат. Так, например, в очерке «Вукол» изображается судьба некрасивого, но умного и доброго от природы мальчика, который рос при счастливых обстоятельствах: добрые родители, обеспеченность семьи. Жизнь под крылом доброй матери произвела на Вукола свое действие, развивались хорошие задатки его натуры: ум, доброта. Вскоре, под влиянием изменившихся обстоятельств, изменяется характер мальчика. Вукол становится нелюдимым и лишь наедине с самим собой он живет как ребенок. Наконец, розги производят на него потрясающее действие: «из покорного, тихого, забитого ребенка он стал вдруг дик и мстителен».

В «Очерках бурсы» изображая детей и юношей, растлеваемых бурсацкой наукой и системой воспитания, Помяловский отводил вину и от учеников, и от учителей, указывая конкретный внешний источник, первопричину всех зол - типичные обстоятельства, коренящиеся в общественном укладе. К пониманию этого Помяловский подходил уже в рассказе «Долбня», представляющем собой один из первоначальных эскизов «Очерков бурсы»: «Только не ученик, только не он виноват во всей этой пакости, все явления его жизни необходимо вытекают из тех условий, при которых он растет и развивается. И не педагоги виноваты - их самих долбня была в самое темя своим тяжелым для здоровой мысли молотком, ковала их мозг как кусок железа … Виновата рутина, виноваты время и обстоятельства, виновато само общество, позволяющее воспитывать своих детей по системе долбни».

Ненависть к начальству и всепоглощающая скука, отсутствие всякой разумной деятельности порождали то отчаянное озорство, которое так тонко охарактеризовал М. Горький в своей повести «В людях»: «Читаю «Бурсу» Помяловского и тоже удивлен: это странно похоже на жизнь иконописной мастерской; мне так хорошо знакомо состояние скуки, перекипающее в жестокое озорство». В такой атмосфере глушились, естественно. Положительные качества и способности детей, которыми решительно никто не интересовался. Все споры решались кулаком и зуботычиной. В бурсе процветали ростовщиство и воровство, дикие, тупые развлечения, цинизм и жестокость.

Зверские и бессмысленные наказания, каким подвергался бурсак, заставляли его искать спасения (прятались в отхожих местах, на дровяном дворе, убегали в лес или домой). Часто «спасались» в больнице, для чего нарочно простужались. Развивали на теле чесотку, смотрели на солнце, чтобы получить куриную слепоту, накалывали шею булавками и т.д.

Ростовщиство поддерживалось в бурсе взяточничеством. Которое в свою очередь было порождено «остроумной» Выдумкою начальства, создавшего из старших учеников целую систему контроля над младшими. Один из этих старших учеников, цензор, должен был смотреть за поведением класса; другие, авдиторы, выслушивали и ставили ученикам баллы, на основании которых учитель производил надлежащие вразумления; третьи, секундаторы, были орудиями этих вразумлений: на их попечении находились розги, и они же сами, по приказанию учителя, секли своих ленивых или шаловливых товарищей.

«Тавля, в качестве второкурсного авдитора, притом в качестве силача, был нестерпимым взяточник, драл с подчиненных деньгами, булкой, порциями говядины, бумагой, книгами. Ко всему этому Тавля был ростовщик…Необходимость в займе всегда существовала. Цензор или авдитор требовали взятки; не дать - беда, а денег нет; вот и идет он заранее согласен на какой угодно процент, лишь бы избавиться от прежестоких грядущих розгачей. Кредит обыкновенно гарантируется кулаком либо всегдашнею возможностью нагадить должнику, потому что рисковали рост только второкурсники». (8, 246-247) («Зимний вечер в бурсе»).

В описании «училищной бюрократии» с ее властью сильного над слабым, деспотическим насилием, наушничеством, взяточничеством, обворовыванием служителями и без того жалкой бурлацкой казны виден слепок с бюрократической системы царской России.

В сознании бурсака Карася, испытывающего гнет бурсы, начинает созревать мысль, что плохо не только в бурсе, но и вообще в современной действительности.

Это определяющая особенность типизации в «Очерках Бурсы» была ясна для представителя революционно-демократической критики Д. И. Писарева, который видел в изображенной Помяловским бурсе не только типичную русскую школу, но и явления действительности, легко сопоставимые с другими сферами общественной жизни, в частности с тюрьмой.

Но Помяловский и не думает об улучшении, обновлении, реформировании бурсы. Он ее отвергает начисто, ввиду полной нелепости той «науки», рассадником которой является бурса. Он пишет в очерке «Женихи бурсы»: «Если бы Лобов, Долбежин, Батька и Краснов не употребляли противоестественных и страшных мер преподавания, то, уверяю вас, редкий бурсак стал бы учиться, потому что наука в бурсе трудна и нелепа. Лобов, Долбежин, Батька и Краснов поневоле прибегали к насилию нравственному и физическому. Значит вся причина главным образом не в учителях и не в бурсаках, а в бурсацкой науке, чтоб ей сгинуть с белого света».

Исходная позиция автора в оценки бурсы определяет особенности изображения этого общественного явления и основной принцип в создании типических характеров как педагогов, так и бурсаков. Все они, в конечном счете, жертвы церковной науки, бурсацкой педагогической системы. Помяловский не сдерживает себя и дает резко критические оценки педагогам бурсы.

По-настоящему страшен Батька своей «кровожадностью» И «зверскими инстинктами, этот виртуоз - истязатель детей, беспощадный и ничем не ограничиваемый в своем изуверстве.Он «имел обыкновение ставить на колени на целый год, на целую треть, на месяц,…заставлял кланяться печке, целовать розги, сек…, одно слово - артист в своем деле, да под пьяную еще руку». Подстать ему и Лобов, появляющийся в классе не иначе как «с длинным березовым хлыстом», придумавший сверхнаказание - порку «на воздусях». Это люди, в которых бурса вытравила все человеческое, превратив их в кровожадных палачей.

Однако, в образах Долбежина, Краснова, Разумникова автор находит и положительные черты. Так, например, Долбежин при всем его цинизме и дикой грубости, «был честен», «не брал с родителей взяток». Педагог Краснов - «мужчина красивый, с лицом симпатическим, по натуре своей человек добрый, деликатный». Но никто из них не думал изгонять розги - единственное средство заставить бурсака учиться, необходимый суррогат педагогического дела» в бурсе. Учителя так же как и бурсаки - жертвы бурсы. Да к тому же сами прошедшие эту школу. Помяловскому удается сопоставить характеры педагогов с характерами бурсаков. Так «Лобов граничил по своему характеру к Тавле, Долбежин к Гороблагодатскому». Долбежин напоминал так называемых «отпетых бурсаков; он, как и товарищество, терпеть не мог «городских». Рисуя универсальный метод педагога Лобова, автор спрашивает: «Что этот педагог в своей юности - недосечен или пересечен?».

В «Очерках…» Помяловский продолжает начатое им в «Мещанском счастье» разъяснение «отношений плебея к барству». Автор вступает в полемику с писателями-дворянами, которые в радужных красках изображали детские годы своих героев. Так, например, Л. Н. Толстой в «Детстве», С. Т. Аксаков в «Детстве Багрова-внука» описывают детство светлыми, радостными красками; тревоги и неприятные переживания ребенка рисуются преимущественно как следствие более или менее случайных недоразумений и поглощаются атмосферой детской чистоты, беспечности и непосредственности.

Своеобразным детством Помяловского являются «Очерки бурсы». В них нет и намека на такие яркие краски и настроения. Обагренными детской кровью страницами «Очерков бурсы» Помяловский показывает, какие страдания падают на долю ребенка из разночинной среды. Вступая в полемику с другими авторами, Помяловский пишет: « Все уверены, что детство есть самый счастливый, самый невинный, самый радостный период жизни, но это ложь: при ужасающей системе нашего воспитания, во главе которой стоят черные педагоги, лишенные деторождения, - это самый опасный период, в который легко развратиться и погибнуть вовеки». («Бегуны и спасенные бурсы»).

Юные герои Л. Толстого и С. Аксакова ограждены от травмирующих душу переживаний; их мысли сосредоточены вокруг идеи нравственного самоусовершенствования (Л. Толстой). Они безмятежно созерцают природу, им доступны все блага, какими может украсить детство ребенка цивилизация.

Юные герои Помяловского испытывают такие глубокие и серьезные страдания, «которые человек не может простить и тогда, когда станет взрослым». Наиболее подробно и с наибольшей психологической глубиной раскрывает автор это на примере Карася, которого в училище «случилось, отодрали четыре раза в один день (в продолжение училищной жизни непременно раз четыреста)». Нравственные и физические страдания доводят этого бурсака до полной безнадежности и глубоко отчаяния. И лишь необыкновенная сила воли и способность к сопротивлению спасают его от нравственного уродства. Очень выразителен образ Лапши - пример того, как в тяжелых условиях гибнут таланты разночинцев. Этот уродливый бурсак, с одухотворенным лицом, имел большие способности к музыке. «Всегдашней, самой задушевной мечтой его было иметь свою скрипку и выучиться играть на ней, но мечта так и осталась мечтой: теперь он где-то пастухом монастырских коров и, говорят, отлично играет на рожке». («Бегуны и спасенные бурсы»).

Таким образом, Н.Г.Помяловский принадлежит к группе писателей-демократов, пришедших в литературу в конце 50-х в начале 60-х годов. Он близок к ней как по характеру разрабатываемой проблематики, самого объекта типизации, так и в направлении поисков изобразительных средств. Но по своему видению мира, методу его отражения, результатам писательского труда Помяловский самобытен. Недаром, выделяя Помяловского из плеяды писателей-демократов этого периода М.Горький считал его талантливым и суровым реалистом.

Анализ проблематики исследуемых «Очерков бурсы» показал, что автор ставит несколько актуальных проблем. Это, во-первых, личности и межличностных отношений; во-вторых, проблема влияния окружающей среды на развитие ребенка и, наконец, проблема обучения и воспитания. Отображение этих проблем в своем творчестве были сделаны с позиций писателя-демократа 60-х годов 19 века, т.е. сурово, правдиво, реалистично