A supplement to the opera omnia, ed. By

W. K. Ferguson, The Hague, 1933; в рус. пер.— Жалоба мира, в кн.: Трактаты о

вечном мире, М., 1963; Разговоры

запросто, М., 1969.

• От 3. Р. до Бертрана Рассела. [Сб. ст.], М., 1969; Маркиш С., Знакомство с Эразмом из Роттердама, М., 1971; 804 ЭРАЗМ

Mestwerdt P., Die Anfange des Erasmus, Lpz., 1917; Hyma A., The youth of Erasmus, Ann Arbor, 1930; H u i-zinga J., Erasmus, Haarlem, 19585; Oelrich K.-H., Der spate Erasmus und die Reformation, Munster, 1961; Smith P., Erasmus. A study of his life, ideals and place in history, N. Y., 1962; Kohls E. W., Die Theologie des Erasmus, Bd 1—2, Basel, 1966; Eck er t W. P., Erasmus von Rotterdam, Bd 1—2, Koln, 1967; Newa Id R., Erasmus Roterodamus, Darmstadt, 1970.

Библиогр.: Bibliotheca Erasmiana. Repertoire des Oeuvres d’Erasme, ser. 1—3, Nieuwkoop, 1961.

ЭРИКСОН (Erikson) Эрик (р. 15.6.1902, Франкфурт-на-Майне), амер. психолог и психоаналитик, представитель неопсихоаналитич. школы «психологии Я». Предпринял попытку переосмысления ряда исходных установок классич. психоанализа, подчёркивая в противовес 3. Фрейду адаптивный аспект человеч. душевной деятельности. Э. выдвинул психосоциальную теорию стадиального формирования «групповой идентичности» и, параллельно, «эгоидентичности» (8 стадий развития личности, каждая из к-рых имеет целью достижение того или иного социально-ценного качества: доверия, автономии, инициативы и др.).

Основным принципом развития Э. считает успешное решение возрастных личностных «кризисов идентичности», вызванных несоответствием между социальными требованиями и психосоциальной зрелостью личности.

Под влиянием культурантропологов (Р. Бенедикт, М. Мид и др.) Э. противопоставляет фрейдовским стадиям психосексуального развития теорию эпигенеза, в к-рой на богатом эмпирич. материале показана высокая степень зависимости душевной деятельности от совокупности социокультурных факторов. По Э., в основе адаптивности человеч. поведения находится осознанная активность «Я» (Ego), в связи с чем центр. место отводится не бессознательному «Оно» (Id), a сфере «Я» — процессам мышления, восприятия, памяти и т. н. Сфера «Я» трактуется как относительно автономное начало несексуальных и неагрессивных мотиваций. Инстинктивные побуждения, по Э., не первичны, а находятся во взаимозависимости с сознат. процессами. В основе адаптивной деятельности «Я» находится, по Э., некоторый синтетический принцип, в соот-ветствии с к-рым происходит непрерывный синтез пережитого. Синтетич. активность «Я», по его мнению, ответственна за формирование целостных психич. образований, среди к-рых особо важную роль играет чувство т. н. психосоциальной идентичности. В субъективном плане она переживается как «чувство тождества с самим собой и длительности своего индивидуального существования».

Представление о психосоциальной идентификации акцентирует значит. влияние недетских переживаний личности, творч. характер её созревания в процессе ролевой интеграции в группе, в чём находит выражение отход Э. от фрейдовского биологич. детерминизма. Поиск психосоциальной идентичности имеет, по Э., автотерапевтич. характер. В работах «Молодой Лютер» («Young man Luther», 1958) и «Истина Ганди» («Gandhi's truth», 1969) Э. в духе своей концепции интерпретировал психич. жизнь великих личностей, отметив, что их личностные кризисы на «переломах истории» изоморфны социальному кризису и имеют одинаковую с ним структуру. Убеждение Э. в историч. инвариантности его теории, её применимости к представителям разных эпох вызвало критику со стороны проф. историков (Мэнюэль и др.). Творчество Э. оказывает воздействие на зап. психологов, социологов и историков и является одной из наиболее влият. альтернатив ортодоксальному фрейдизму.

• Childhood and society, N. ?., 1950; Identity: Youth and crisis, N. Y., 1968;

Life history and the historical moment, N. Y., 1975.

• Кон И. С., Открытие «Я», М., 1978, с. 320—25; Evans R. I., Dialogue with Erik

Erikson, N. Y., 1969; M a i e r H. W., Three theories of child development, N. Y., 1965; Coles R., Erik Erikson. The growth of his work, Boston— Toronto, 1970.

ЭРИСТИКА (греч. ???????? — искусство спора), борьба в споре нечестными средствами (определение Аристотеля). Эристич. умозаключения родственны софизмам и представляют собой аргументацию, приводимую лишь в целях убеждения и победы в споре — всё равно, прав ли спорящий по существу или нет. Подобное же понимание Э. развивает Шопенгауэр, определяя её как искусство спора или духовного фехтования с целью остаться правым в споре. Т. о., Э. призвана анализировать и систематизировать различные приёмы защиты собств. утверждений и опровержения чужих, к-рые применяются в препирательствах, имеющих своей целью не защиту или достижение объективной истины (могущей оставаться скрытой), а лишь убеждение других в своей правоте. Так понимаемая Э. отличается как от логики, исследующей формы умозаключений, к-рые обеспечивают истинные заключения, так и от чистой софистики, сознательно выдающей неправильное за правильное или наоборот.

• Аристотель, О софистич. опровержениях, пер. с греч., Соч., т. 2, М., 1978;

Шопенгауэр А., Эристич. диалектика, пер. с

нем., ПСС, т. 4, М., 1910.

ЭРИУГЕНА, см. Иоанн Скот Эриугена.

ЭРОС [греч. ???? — (сильное) желание, любовь, как персонификация — Эрот, в греч. мифологии, поэзии и культе — бог любви; лат. Amor — Амур или Cupi-do — Купидон], в мифоэпич. теокосмогониях космич. прапотенция, приводящая в действие механизм гене-алогич. порождения мира, «древнейший из богов» (Платон, Пир 178 d), не имеющий родителей. Так, в «Теогонии» Гесиода (ст. 116 слл.) Э. вместе с Хаосом и Геей-Землёй входит в начальную троицу божеств; в интерпретации Аристотеля («Метафизика» 984 b 23): Хаос — пространство, Гея — праматерия, Э.— движущая сила. Аналогичную роль Э. играет в теогониях Акусилая (9 В 1—3 DK), Ферекида из Сироса (7 А 11, В 3), Парменида (В 13) и в поэмах орфиков. Типологич. параллели:

др.-евр. ruah —

«дух божий», оплодотворяющий водный хаос (Кн. Бытия 1, 2; термин, означающий также любовное желание), «любовная тоска» (??9??) в «космогонии сидонян» у Дамаския (De princ. 125) и др. Мотив космогонич. Э. продолжается в «любви» (???????), или «Афродите», Эмпедокла как силе, соединяющей элементы, и даёт позднюю реплику в гимне Лукреция к Венере, к-рая «одна правит природой вещей («О природе вещей» 1, 21).

Уникальное место занимает философия Э. у Платона — прежде всего в «Пире», а также в «Федре», где мотив Э. как ностальгии по абсолюту переплетается с теорией припоминания — анамнесиса. Э. испытывает влечение к красоте (греч. ????? — выражает также определ. аспект «блага» вообще) и, следовательно, ещё не обладает ею, но отсюда не следует, что он сам безобразен или не благ: Э.— не бог, а демон, т. е. промежуточное существо между богом и человеком, между красотой и безобразием, добром и злом, мудростью и незнанием. Именно в силу своей «промежуточности» Э. оказывается связующим звеном между миром небесным и земным и — для человека — средством восхождения к небесному миру. Метафизич. (недосягаемая) реальность предстаёт у Платона как эстетич. объект любви, а Э. оказывается метафорой философствования. У Аристотеля перводвигатель движет космосом как объект любви (Э.) («Метафизика» 1072 b 2).