Лекции по философии / 05. Немецкая Классическая философия

между человеческой личностью и эмпирической действительностью,

недолжной и заведомо преходящей, — один из

ведущих

мотивов

философии Соловьева.

Пытаясь построить оптимистическую концепцию спасения человечества,

Соловьев опирается на представление о причастности человека Абсолюту.

Человек в скрытой, потенциальной форме существует в божестве в виде

идеальной умопостигаемой и вечной сущности. В то же время Соловьев

полностью принимал представление науки о том, что «наш природный,

или земной, человек появился на земле в определенный момент времени

как заключительное звено органического развития на земном »*щаре.

Однако

Соловьев

проводит

резкую

грань

между

человеком

как

«эмпирическим явлением», как индивидом, с одной стороны, и человеком

идеальным, умопостигаемым

—

с

другой. Идеальный человек

есть

универсальное

существо, воплощающее

в

себе

человечность, как

божественную сущность человека, а человечество в целом есть организм

живого Логоса и божественной премудрости — Софии, вечное тело Божие

и вечная душа мира. В принципе и по назначению своему человек есть

безусловная внутренняя форма для добра. Поэтому отдельный человек не

является «настоящим, действительным существом»: согласно Соловьеву,

полной

действительностью

человек

обладает

лишь

как

существо

идеальное.

Когда на Земле появляется человек, в истории мира наступает глубокая

перемена — мировая

душа — София — раскрывается

как «идеальное

человечество», а над космическим процессом возвышается исторический

процесс, двигателем которого является мировая душа. Исторический

процесс должен завершиться становлением человека духовного с такой же

необходимостью,

как

природно-космический —

становлением

физического человека.

Главный труд мыслителя«Оправдание добра» посвящен обоснованию

того, что добро есть реальная сила истории и что весь

исторический

процесс с внутренней непреложностью ведет к торжеству . добраВ

выдвинутой Соловьевым мистической («теургической») утопии о победе

над энтропией возвышенное, одухотворенное человечество становится

партнером

Бога

«втеургическом

делании»

—

перевоплощении

на что направлять, и следовательно, человек совечен и сомогущ Богу,

который не может существовать без человека.

Общественная история трактуется Соловьевым как история отношений

Бога и человечества. Попытка человечества утвердить себя отдельно от

Бога

сменяется «теогоническим» процессом

искания

Бога.

Огромным

напряжением

сознания, воли, чувств

каждого человека

человечество

достигает той степени совершенства, которая позволяет ему преодолеть

раздробленность собственного существования, пропасть между человеком

и природой, а затем — разрыв между материальным и идеальным, между

человеком и Богом. Соединение человечества и Бога и есть завершение

эволюции человечества, превращение его в Богочеловечество. В отличие

от

традиционного

богословия

Соловьев

видел

в

христианст

пробуждение

созидательных

начал

в

человеке. Вопреки

догматам

православия он полагал, что духовное перерождение, или спасение

человечества, не даруется свыше за земные страдания, но требует того,

чтобы в нем участвовали сами люди, своими силами творящие добро.

Первый вопрос, на который должна ответить всякая философия, полагал

Соловьев,

есть вопрос

о

цели

существования. Если

бы

наше

существование бьшо бы постоянным блаженством, то такой вопрос не мог

бы возникнуть: блаженное существование само по себе есть цель. Но наша

жизнь полна мучений, далека от идеала. Стремиться к цеди— значит

пребывать в постоянном развитии. Такая

цель — образование всецелой

общечеловеческой организации в форме цельного творчества, цельного

знания и цельного общества. Нравственность и состоит в том, чтобы

человек сознательно и свободно служил этой цели.

Однако

понятие

нравственности

у

Соловьева

весьма

необычно. Он

полагал, что нравственность есть явление досоциальное, укорененное в

разумности мировой связи, в целесообразности общего хода мировых

явлений. Если у Канта человек перед лицом долга остается один на один с

требованиями

нравственного

закона, то

согласно

Соловьеву,

нравственном

действии

личность

опирается

на

силы,

до

пронизывающие все бытие, и она нуждается в помощи этих . силОн

выступал как против утопических идей, обусловливающих человеческий

прогресс нравственным самосоверщенствованием личности, так и против

жесткого детерминизма с его склонностью

игнорировать

интересы

личности, всецело подчиняя их коллективным интересам. Соловьев

утверждал, что человек не может быть орудием для блага других людей

или даже для всеобщего блага. Возведение в абсолют государственного

правопорядка в ущерб интересам личности

и семейно-родовому долгу

носит безнравственный характер. Не обезличенность, а самостоятельность

индивида

служит

основанием

крепости

общественного.

союза

Общечеловеческая

основа нравственности

выражается

в

первичных

чувствах

стыда,

сострадания

и благоговенияперед

тем,

что выше

названной

цели. Три

искушения

являются

препятствием

между

человечеством и богочеловечеством: искушение плоти, искушение, духа

и искушение властью. Лишь благодаря божественному откровению

человечество способно преодолеть это вселенское Зло. Соловьев выделяет

три

стадии,

которое человечество прошло по пути к откровению:

естественное непосредственное откровение, которое осуществляется в

познании мира природы; отрицательное откровение, в котором Абсолют

познается

как Ничто, абсолютно противопоставленное

реальному

миру

(буддизм) и положительное откровение, в котором Абсолютное познается

как таковое (эллинистическое сознание и Ветхий Завет). И только Христос

дал людям всю полноту божественного откровения. В личности Христа

реализуется

богочеловеческий

идеал

как

абсолютное

,

Доброкак

кульминация

исторического

процесса. Но

люди

оказались

неподготовленными к божественному откровению, так как не преодолели

антагонизм Востока, сила которого в глубине религиозных созерцаний,

подавляющих

индивидуальность,

и

Запада,

гипертрофирующего

личностное начало.

Соловьев ставит вопрос: почему именно человек становится связующим

звеном между Абсолютом и природой? — Потому и постольку, поскольку

человек

—

существо

нравственное.

Человек

по

природе

своей

двойственен: он мечется между стремлением к подлинной свободе и

стремлением к самоутверждению своей индивидуальности, разъединенной

с

другими

людьми

и

Абсолютом

и

потому

лишь

умножающе

разорванность и несовершенство эмпирической действительности. Лишь в

акте

любви

и нравственном поступке человек способен

осуществить

синтез этих двух противоположных стремлений, достигая полноты

индивидуальной жизни и приближения к Абсолюту.

В понимании путей утверждения добра Соловьев придавал

большое

значение таким социальным институтам, как государство, право, церковь,

земство и т.д.

Он утверждал,

что зло в

социальном мире проистекает из

разъединительным процессом. К высшему этапу социальной эволюции

народы

должны

двигаться вместе. Возражая славянофилам,

Соловьев

пишет,

что

не

православие, а сильная государственная организация

является наиболее яркой чертой русского народа. Православная церковь

пребывает

в

подчинении

у государства. Церковь, которая

должна

выступить в союзе с Российским государством, лучше всего могла бы

быть представлена католицизмом, ибо он обладает опытом многовекового

сотрудничества с государством, сохраняя в то же время свою самосто-

ятельность. Характерно, что во имя осуществления этой идеи Соловьев в

1896 г. принял католичество и стал прихожанином двух церквей—

православной

и

католической. Этот

факт

высоко

оценивается

современным папой римским Иоанном Павлом II.

Что же касается государственной жизни, то Соловьев был склонен

преувеличивать

значение

опыта

государственного ,

единен

приобретенного

российской

империей. Он

полагал, что

Россия,

Соловьев

отказывается от

теургической

утопии и

возвращается к

традиционной христианской эсхатологии: новое царство

всеобщего

блаженства создается уже за пределами земной истории человечества.

Былой

оптимизм

философа

сменился

мрачными

размышлениями,

нельзя

забывать

о

необходимости

сохранения

человека, природы,

культуры. В. С. Соловьев утверждал созидательное начало в человеке, но

предупреждал

об

опасности

торжества

сил

зла

и

разрушения, о

Философия свободы Н. А. Бердяева

Николай

Александрович

Бердяев(1874—1948) —

один

из

влиятельнейших русских философов XX века. Еще при жизни его труды

были

на

четырнадцать

язык, овн

оказал

заметное

влияние

на

современную западную мысль. В 1918 году он создал в Москве Вольную

академию духовной культуры, несколько лет успешно действовавшую. Но

зашита

самоценности

личности, осуждение

ПОПЫТОК

превратить

человека

в

средство революционных преобразований, подчинить его

жизнь задачам коммунистического строительства, защита приоритета

личных свобод, правового государства — все это стало причиной высылки

Бердяева вместе с рядом других философов за пределы нашей страны, его

работы долгое время были неизвестны русскому читателю.

В своих взглядах Бердяев прошел эволюцию от увлечения марксизмом к

неокантианству, далее — к персонализму, поискам «нового религиозно! о

сознания» и,

наконец, к религиозному экзистенциализму. Христианство

как форма осмысления мира и человека

устраивала

его в сил

персоналистического подхода к личности, признания

божественного

начала в человеке, его стремления к Богу. Однако Бердяев далек от

христианской ортодоксии, он был своего рода еретиком, «верующим

вольнодумцем», как он сам себя называл.

Экзистенциализм, одним из родоначальников которого был

Бердяев,

глубоко вошел в плоть мировой, духовной культуры: в искусство,

философское

осмысление

личности, выработку

критериев

оценки

общественной

жизни. Достоинство его

философии— в

обосновании

значимости творчества, свободы и достоинства личности, активизации

совести и социальной ответственности людей.

Основные философские работы Бердяева: «Смысл творчества. Опыт

оправдания

человека» (1916), «Смысл

истории»

(1923), «Я

и мир

объектов» (1934), «Дух и

реальность»

(1937), «О

рабстве и

свободе

человека.

Опыт

персоналистической

философии» (1939),

духе, что

объективно,

множественно

и делимо в пространстве. Это

реальность:

объекты,

вещи,

существующие

по

принципу

множественности, вражды, замкнутости, разделенности, пассивности

и

необходимости. Мир природы как более низшей

сферы бытия

обязан

своим появлением грехопадению человека, отпадению его от Бога. «Зло

порождает мир, скованный необходимостью», это мир отчуждения людей

друг от друга, мир вражды, который поглощает индивида бездушно-всеоб-

щим, это мир дифференциации вещей, мир страдания. Но поскольку все

заботы человека сконцентрированы на окружающем его мире, постольку

повседневный опыт формирует представление, что только внешний мир,

природа

обладает

объективной

реальностью. В

действительности

реальность — это духовность подлинно человеческого существования.

Отношение Духа и Природы определяется Бердяевым дуалистически: это

два обособленных мира, имеющие общий источник, первичный принцип,

предшествующий и Богу, и миру. Таким источником является, по мысли

Бердяева, некий первичный хаос, воплощающий в себе абсолютную

свободу, и значит, возможность любого бытия. Бог как творец рождается

из этого первичного хаоса и затем творит. Однакомир свобода как

важнейший атрибут хаоса неподвластна Богу и не сотворяется им. Все со-

творенное Богом свободно, и поэтому Бог не в состоянии ни предвидеть

действия сотворенных им существ, ни отвечать за зло, которое они могут

причинить.

Задача Бога

состоит

в , томчтобы

побудить человека

использовать свободу во благо, для добра.

Свобода не рассматривается Бердяевым как некое абсолютное благо, ибо

она может быть иррациональной, т.

е. причастной к появлению и

действию злого начала. Такая свобода приводит человека к отпадению от

Бога, зависимости человека от внешнего вещного мира, распаду его бытия

и, значит, к рабству вместо свободы. Свобода может быть и рациональной

и определяться как следование моральным нормам. Но и эта свобода

оценивается как разновидность рабства человека у навязываемых ему об-

ществом моральных требований. И только свобода как любовь к Богу

делает человека по-настоящему свободным и добрым. Таким образом,

лишь духовная жизнь и любовь есть достойный человека

способ

существования, и поэтому непосредственный опыт духовной жизни—

самое важное обретение человека. В нем преодолевается раздвоение

личности на мир его объективированных проявлений(т. е. мир вещей,

созданных

человеком)

и

мир

внутренний; индивид

свободно

и

самостоятельно

преодолевает

это

раздвоение,

Бог

является

его

ориентиром.

Становление

человека

Бердяев

понимает как

приближение

его

к

богочеловеку, как единение с Богом. Поэтому никакое принуждение

неспособно

помочь

становлению

человека, оно

античеловечно

и

аморально, так как делает его средством, орудием или объектом действия,

проявляется в государстве, которое стало субъектом общественной жизни,

в то время как человек превращен в объект общества. История и культура,

с точки зрения Бердяева, всегда были неудачей человека, ибо они

порождают

мир

отчужденных

от

него

,

объектовпротиворечат

персоналистической природе личности.

Выход из трагической реальности истории Бердяев видит творческой

деятельности человека. Любой творческий акт приводит к концу

одного предмета (мира) и возникновению нового, небывалого. Благодаря

творческим усилиям человека«мир должен кончиться, история должна

кончиться.

Иначе

все

бессмысленно». Конец

есть

торжество

смысла,

соединение божественного и человеческого: «Будет вхождение в новый

эон»^, — так Бердяев соединяет трагедию(конец мира. Апокалипсис) с

оптимизмом. Конец заключается в преодолении объективации, т. е. мира

отчужденности, необходимости, безличности,

вражды:

но

это

же

и

преображение, создание Царства Божия. Время перестанет существовать,

наступит иная длительность — вечность.

Бердяев признавал развитие и высказывал сожаление по поводу того, что

оно было поздно замечено человеческой мыслью. Соглашаясь с учением

Гегеля о развитии как борьбе внутренних

противоположностей, Бердяев тем не менее считал, что диалектика

противоречий

требует

признания

свободы. Он

наделял

материю

качествами духа — творческой активностью, свободой, разумом, не считая

нужным научно аргументировать это представление. «Не существует

законов природы,

которые,

как

тираны, господствуют

над

миром

и

человеком.

Существует

лишь

направление

действия

...силИзменение

направления сил может изменить закономерность. В первооснове этих сил

лежит духовное начало...».

Итак, первична добытийная свобода, источником развития (новизны)

является творчество, исходящее из свободы и пребывающее в ней. Но

творчество действует не само по себе, а через субъекта — Бога и человека.

В основе

онтологии

Бердяева

лежит

дуалистическое представление о

двухслойной

действительности, разделенной

на

мир

подлинный и

неподлинный. Подлинная реальность выражается в актах творческой

новизны, в сугубо субъективном, ей противоречит застывший«мир

объектов»,

внешняя

необходимость,

которые

преодолеваются

божественным и человеческим творчеством.

В своей гносеологии Бердяев

полностью отвергает

западноевропейское

рационалистическое понимание познания, пороком которой является

отделение субъекта от объекта и упразднение либо субъекта, либо объекта

познания.

Объектом

философского

познания

у

Бердяева

выступают

«мировые тайны», например, тайна свободы, творчества, грехопадения. Их

нельзя разгадать «блужданием по пустыням отвлеченного мышления».

Бердяев рассматривает мышление не как функцию индивидуальной души,

но как функцию сверхиндивидуального божественного разума, который

представлен в человеке, благодаря чему возможно непосредственным

образом

через

жизнь

постичь

универсально-божественное. Лишь

микрокосм, т. е. человек, в силах постигать макрокосм — Вселенную, ибо

человек одного с ней состава, в нем живут те же стихии, действует тот же

разум. Познание человека покоится на том, что человек космичен по своей

природе,

что

он —

центр

бытия. Вселенная, считал

Бердяев, входит

в

человека, «поддается его творческому

усилию» как «малой

вселенной».

Однако слияние этих«двух вселенных возможно лишь в церкви, где

макрокосм

и

микрокосм

реально, «бытийственно»,

соприкасаются,

познаются в их подлинном существовании. Дух дан человеку в его

непосредственном,

нерационализированном,

т. е. мистическом

опыте.

Основными

формами

философского

познания

Бердяев

называл

мистический

опыт,

интеллектуальную

интуицию,

религиозное

откровение. Мировые тайны, а также Бог познаются, в частности, через

мистическое проникновение в подлинный смысл библейско-христианских

догматов, образов, сюжетов.

В процессе познания Бердяев особое значение придавал символам, т. е.

явлениям

истории,

естественного

мира,

несущим

человеку

сверхъестественный смысл. Каждое историческое событие суть земное

выражение божественного бытия. Таковы, например, сюжеты библейских

сказаний, опирающиеся на действительные исторические события, но

свидетельствующие о более глубоком неземном мире. Свое понимание

истины

Бердяев

развертывает

в

основном

применительно

к

философскому познанию. Он не отрицает

того, что

естествознание

постигает природу по-иному, объективируя, т. е. противополагая ее себе

как объект познания. Однако разгадка смысла вещей скрыта в самом

человеке,

подчеркивал

Бердяев, и

поэтому

философия

не

может

объективировать свой предмет. «Основной вопрос познания вовсе не есть

познание идей о Боге, а познание самого Бога, т. е. познание в Духе самого

Дyxa». Познание

является

внутренним

событием

и

светом

в

,бытии

истину — значит быть истинным,

познание

истины

означает

перерождение и развитие человека, это его путь и жизнь.

Философская антропология, т. е. проблема

назначения, оправдания

и

творчества человека, по собственному признанию Бердяева находилась в

центре его размьиплений. Бердяев продолжает «восстание» Достоевского

и Кьеркегора

против

гегелевской

концепции

человека, т. е.

против

«тиранического» господства всеобщего над индивидуальным, поглощения

абсолютной идеей всего человеческого. Внимание

философии должно

быть обращено

к

личности, а не

к

абстрактному

человеку как

представителю

рода.

При

этом Бердяев

различает индивидуальность

как

либо добро,

либо

зло. Человек

беззащитен

перед злом, слаб перед

возможностью проникновения зла в его душу. Но он не имеет права

перекладывать на Бога ответственность за зло, творимое на земле, сам

человек должен отвечать за содеянное.

Бердяев считал, что извне идущее общественное воздействие на человека

вынуждает

его

приспосабливаться

к

социальной

обыденности,

требованиям

государства, нации,

устоявшимся

нравам. Это ввергает

идолов

из абстракций

общества, человечества, справедливости

и

т.п

«Живое конкретное существо, вот этот человек, выше по своей ценности,

чем отвлеченная идея добра, общего блага, бесконечного прогресса и пр.

Это

и

есть

христианское

отношение

к ...человекувысшая

идея

человечности и персонализма»^ Человек, сотворенный Богом по образу и

подобию его, есть также творец и призван к творчеству. Даже само

грехопадение Бердяев рассматривает как«знак мощи человека»: через

грех он проявил творческую, соравную Богу природу.

в своей антропологии Бердяев ориентируется не только на христианство,

но и на учение немецких мистиков, на Каббалу, которая, на его взгляд,

вполне

согласуется

с

истиной

христианства. Он

полагал,

что

в

микрокосме, истолковываются

его

тайные,

оккультные, космические

силы. Человек не дробная часть вселенной, а целая «малая вселенная»,

включающая в себя все качества вселенной большой. Все, происходящее в

человеке, имеет

мировое

значение,

по

мнению

Бердяева,

«опечатлевается на космосе».

Как сверхприродный объект, человек

принадлежит двум сферам: царству Бога и царству Кесаря. На этом

основаны права и свободы, определены пределы власти государства и об-

щества над человеком.

Воссоединение

человека с

Богом

разрешит

конфликты

человека и