Из книги с.Амброза «Эйзенхауэр: солдат и президент»

В течение пяти лет, предшествовавших Женевской встрече, почти каждый месяц появлялись основания опасаться возникновения новой войны, не говоря о том, что две большие войны уже шли — в Корее и в Индокитае. В течение пяти лет, последовавших за Женевской конференцией, опасения развязывания войны возникали довольно редко, больших войн не было, исключением стал лишь Суэц в 1956 г… Женева принесла неосязаемый, но вполне реальный дух, который почувствовали и оценили во всем мире.

Важнейшим внешнеполитическим достижением СССР в середине 1950-х гг. явилось урегулирование отношений с Югославией. На протяжении 1954 г. Хрущев, преодолевая сопротивление Молотова, готовил соглашение с Тито. Летом 1955 г. Хрущев, Булганин и Микоян нанесли визит в Белград. В ходе переговоров было признано, что ответственность за возникший в 1948 г. конфликт лежит на советской стороне. Впрочем, Хрущев утверждал, что в обострении советско-югославских отношений виноваты «разоблаченные враги» Берия и Абакумов. Югославия не вошла в СЭВ и Варшавский договор. Она стала первой нейтральной социалистической страной. Совместная советско-югославская декларация фактически признавала право каждой страны самостоятельно выбирать модель «движения к социализму». Подтверждением такого курса советского руководства стала ликвидация в 1956 г. Коминформа. В целом советская внешняя политика 1953—1955 гг., как и внутренняя, носила переходный характер и постепенно освобождалась от сталинистских догм. Сопротивление сторонников конфронтации и продолжения холодной войны преодолевалось, однако, с трудом.

Я посмею выйти за пределы исторического периода ,строго обозначенные мне темой контрольной работы, да простит меня мною уважаемый преподаватель, но уж больно интересны и познавательны описания и уточнения происходящего тогда события.

Хх съезд кпсс

14 февраля 1956 г. в Москве открылся ХХ съезд КПСС. В течение первых десяти дней делегаты съезда слушали и обсуждали отчетные доклады ЦК КПСС и Ревизионной комиссии, доклад о директивах к шестому пятилетнему плану. Работа съезда и в эти дни не была рутинной. В отчетном докладе отмечалось, что ЦК «решительно выступил против чуждого марксизму-ленинизму культа личности». В проекте директив шестого пятилетнего плана был намечен широкий спектр социальных мероприятий: сокращение рабочего дня с 8 до 7 часов, повышение пенсий и зарплат низкооплачиваемых рабочих и служащих, массовое жилищное строительство. В прениях было высказано немало критических замечаний по отдельным вопросам экономической политики, но все они носили частный характер и не предполагали серьезных обобщений. Принципиально новые заявления прозвучали в разделе доклада, посвященном международному положению СССР.

Внешнеполитические решения  ХХ съезда

Выступая с отчетным докладом, Хрущев — наряду с обычной пропагандистской риторикой — провозгласил, что в современном мире уже не существует фатальной неизбежности войн. О возможности и необходимости мирного сосуществования с капиталистическими странами партийные лидеры, прежде всего Маленков и Хрущев, неоднократно говорили и в 1953—1955 гг. (в том числе на международном совещании в Женеве), но впервые об этом было заявлено с высокой трибуны партийного съезда. Возможность предотвращения войны обосновывалась появлением в мире могучих «миролюбивых сил». В докладе отмечалось, что мировая социалистическая система во главе с Советским Союзом способна дать отпор любым «поджигателям войны». В число сторонников мира были включены новые независимые государства, возникшие в результате распада колониальной системы, коммунистические партии капиталистических стран, значительно усилившие свое влияние после второй мировой войны, массовое антивоенное движение в Америке и Западной Европе. Мирное сосуществование государств с различным общественным и политическим строем провозглашалось основным принципом международных отношений. Такая позиция советского руководства, несомненно, диктовалось новыми реалиями, возникшими  с появлением атомного и водородного оружия и ракетных средств его доставки. Хрущев мог по тактическим соображениям поддержать Молотова против Маленкова и заявить в апреле 1954 г.: «Если империалисты попытаются развязать новую войну, то она кончится крахом всей капиталистической системы». Но сам он отчетливо понимал: атомная война приведет  к всеобщей катастрофе, победителей в ней  не будет. На съезде прозвучала и еще одна принципиально новая идея: возможность перехода к социализму мирным, парламентским путем — без гражданской войны. Официально она обосновывалась опытом стран Восточной Европы, в которых «народно-демократические революции» победили в результате вооруженной борьбы с фашизмом, а прокоммунистические перевороты оказались почти бескровными. Этот аргумент был, конечно, несостоятелен: утверждение «социалистического строя» в большинстве восточноевропейских стран произошло благодаря поддержке местных коммунистических партий Москвой и присутствию Красной армии. Реальные причины обновления советской позиции были иными: стало очевидно, что расчеты на приход коммунистов к власти в странах Запада вооруженным путем неверны. Более того, ставка на насильственное свержение существующего строя вела к изоляции коммунистических партий, загоняла их в подполье. Между тем в ряде стран Западной Европы, прежде всего во Франции и в Италии, коммунисты располагали значительным представительством в парламентах и могли в ряде случаев претендовать на участие в правительственных коалициях. Признание мирного пути к социализму позволяло коммунистическим партиям действовать легально, привлекать сторонников, участвовать в массовых движениях.

К сожалению, реальные события 1956 г. не позволили реализовать провозглашенный ХХ съездом курс. В дальнейшем советская внешняя политика не раз вступала в противоречия с декларированными на ХХ съезде задачами.

Осуждение «культа личности» Сталина

Главное событие, благодаря которому ХХ съезд занял особое место в истории, произошло в последний день его работы — 25 февраля 1956 г. На закрытом заседании съезда Хрущев выступил с докладом о «культе личности».Вопрос об официальной оценке деятельности Сталина в декабре 1956 г. обсуждался Президиумом ЦК: ведь предстоявший партийный съезд был первым после смерти «отца народов». Молотов, Каганович, Ворошилов настаивали на том, чтобы охарактеризовать Сталина как великого продолжателя дела Ленина. Но Хрущев, Микоян и Маленков выступили за то, чтобы откровенно сказать о репрессиях. Была создана комиссия под руководством секретаря ЦК П.Н.Поспелова. Незадолго до съезда она подготовила доклад о терроре 1935—1940 гг. Речь шла только о репрессированных по обвинению в антисоветской деятельности — прежде всего, о представителях партийной и советской номенклатуры. Жестокости времен коллективизации и раскулачивания, расправы над политической оппозицией, военнопленными не нашли отражения в этом документе. Тем не менее комиссия нарисовала страшную картину массовых преследований  советских граждан. По заведомо неполным данным,  собранным немногим более чем за месяц, получалось, что только в 1937—1938 гг. за антисоветскую деятельность были арестованы 1 586 366 человек,  а 681 692 человека были расстреляны. А ведь в лагеря отправляли и по другим обвинениям — например,  по указу от 7 августа 1932 г. 9 февраля на заседании Президиума ЦК произошел ожесточенный спор. Молотов, Ворошилов, Каганович вновь выступили против предложенной Хрущевым концепции доклада. Ворошилов доказывал Хрущеву: «Неужели ты считаешь, что можно спокойно выносить этот вопрос на обсуждение съезда? А как это отразится на престиже нашей партии и страны?» На самом деле бывших соратников вождя беспокоил их собственный престиж: «Что мы будем говорить о себе, о той роли, которую мы играли при Сталине?» Ворошилова тревожно придерживал Каганович: «Нас призовут к ответу!» Хрущев не мог не понимать, что и сам он, возглавлявший при Сталине ЦК КП Украины и Московский горком партии, несет ответственность за репрессии. Но он занял мужественную и неуступчивую позицию: «Пройдет немного времени, и домой начнут возвращаться бывшие заключенные. Они будут по-своему рассказывать людям о происшедшем. Тогда делегаты следующего съезда справедливо спросят нас, почему им вовремя не рассказали об этих страшных событиях. И нам нечего будет ответить. Поэтому мы должны сказать именно этому съезду всё, что знаем». Хрущев даже пригрозил выступить на съезде от собственного имени — как первый секретарь ЦК. Хрущева поддержал Микоян; в той или иной степени главу пратии поддержали Булганин, Маленков, Первухин, Сабуров. Уступая мнению консерваторов, решили огласить доклад на закрытом заседании съезда — и не публиковать его текст. Уже в ходе работы съезда Хрущев основательно переработал вариант доклада, подготовленный комиссией Поспелова. Он не ограничился ссылками на ответственностью одного лишь Сталина, но намекнул на причастность к репрессиям ближайшего окружения умершего вождя (прежде всего — Маленкова). Не подвергая сомнению необходимость борьбы с «оппозициями», Хрущев возражал против методов этой борьбы.