Российская политика в АТР, "Тихоокеанская Россия" В.Л. Ларин

Раздел II

Среди разных категорий респондентов большого разброса в уровне симпатий к Индии не обнаруживается. Несколько большей привлекательностью она пользуется у женщин (14%), чем у мужчин (11%), хотя, учитывая популярность индийских фильмов в женской аудитории, можно было бы ожидать большего разброса оценок. По возрасту уровень симпатий к Индии в 2008 г. колебался в диапазоне от 11 до 15%. В группах по профессиональной принадлежности из стандартного ряда выпали военные (только 4% из них отдали свои симпатии Индии), видимо, в силу того, что среди них мало женщин. Не очень жаловали Индию сторонники ЛДПР (5% симпатий) и те, кто выразил свои симпатии США (4% лиц этой группы респондентов).

Вначале нового века значительно возросла привлекательность Индии как объекта туризма: если в 2000 – 2002 гг. выражали желание поехать в Индию в качестве туристов от 11 до 16% респондентов, то в 2008 г. – уже 36%. Большей популярностью в этом качестве она пользовалась в 2008 г. среди женщин (41%), чем у мужчин (31%). Активно интересовались ею 20-летние жители региона

истуденты (по 41%). Самый низкий уровень интереса оказался у молодежи в возрасте до 20 лет (30%) и пенсионеров (29%), хотя этот уровень кажется высоким при сравнении с интересом дальневосточников к другим странам, за исключением Франции, Австралии и Японии. В малых городах Дальнего Востока (Находка, Артём, Биробиджан) интерес к туристическим поездкам в Индию был на 11–16% выше, чем во Владивостоке (44–49% против 33%).

При этом интересе, однако, очень немногие дальневосточники имели возможность побывать в этой стране в силу неразвитости индийского направления в дальневосточном туристическом бизнесе. К примеру, это направление напрочь отсутствует в Приморском крае. Согласно данным приморской статистики, в течение последних лет в крае не побывал ни один турист из Индии, а в эту страну не был направлен ни один турист из Приморья419.

Вто же время Индия не вызывает интереса у дальневосточников как потенциальное место приложения своих трудовых способностей и страна возможной иммиграции. 1–2% опрошенных выражали желание временно поработать в этой стране и лишь единицы назвали её местом, куда бы они хотели переехать на постоянное жительство.

419 См.: Туризм и туристические ресурсы в Приморском крае 2009. Комплексный сборник. Владивосток: Приморскстат, 2009. С. 55–56.

210

Восточные районы России в контексте российско-индийского взаимодействия

* * * * *

Таким образом, в общем контексте российско-индийских отношений на рубеже XX–XXI веков роль и место дальневосточных территорий достаточно скромны. В экономическом плане определёнными возможностями для развития и углубления отношений обладают Сахалин и Якутия, а также некоторые крупные отрасли российской экономики (например, транспортная, оборонная), но использование этих возможностей зависит в большей степени от потребностей индийской экономики и стратегии крупного российского бизнеса, чем от самих этих территорий.

Ни власти, ни бизнес восточных районов России не проявляют особого интереса к Индии и индийскому рынку. Общий интерес населения к Индии, как свидетельствует изучение динамики общественного мнения, в последние годы возрастает, но он в наибольшей степени обусловлен экзотичностью индийской культуры и не подкрепляется развитием туристического бизнеса в этом направлении.

В то же время существует определённый и пока не задействованный потенциал для развития отношений. В частности, слабо используется резерв трудовых ресурсов, особенно квалифицированных, которым обладает Индия и который может быть задействован в условиях растущего дефицита рабочей силы на Дальнем Востоке 420. Более тесная и плодотворная кооперация возможна в сфере научных исследований, фармакологии и медицины, экологии и образования, некоторых других областях, о которых сегодня знают только специалисты.

Существует также надежда, что при выстраивании будущих отношений между Индией и Россией их руководители будут учитывать потенциал и интересы своих крупных регионов и тем самым способствовать дальнейшему развитию межрегионального взаимодействия двух государств. По крайней мере, интересы развития России как Тихоокеанской державы требуют такого подхода.

420 Например, в 2008 г. для работы в Приморском крае всего было привлечено 32575 иностранных граждан, в том числе 16 тыс. из КНР, 7 тыс. из Узбекистана, 5,5 тыс. из КНДР и только 12 чел. из Индии (Приморский край 2008. Социально-экономические показатели. Статистический ежегодник. Владивосток: Примкрайстат, 2009. С. 68). Несколько больше специалистов из Индии – 60 чел. в 2005 и 134 в 2006

г.– работали на Сахалине, но это составляло менее 1% от всех иностранных граждан, работавших на острове (Доклад о социально-экономическом положении Сахалинской области за январь–декабрь 2005

г.Южно-Сахалинск: Сахалинстат, 2006. С. 178; Доклад о социально-экономическом положении Сахалинской области за январь–декабрь 2006 г. Южно-Сахалинск: Сахалинстат, 2007. С. 175).

211

Раздел II

Заглянем в будущее (вместо послесловия)

Вначале второго десятилетия XXI в. продвижение России на Восток, старт которому был дан 20 декабря 2006 г., стало обретать стратегические и правовые формы. Это связано с появлением двух документов, целью которых является определение и фиксация векторов и механизмов развития Тихоокеанской России и российской политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе вплоть до середины этого столетия: Стратегии социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года, которая уже принята в работу, и Стратегии развития сотрудничества РФ со странами АТР и прогноз социально-экономического развития ДВ до 2050 г., находящейся

встадии разработки421.

Вмарте 2011 г. первый документ перестал быть простой декларацией намерений российского руководства: глава правительства РФ В. Путин утвердил план мероприятий по реализации стратегии. Большинство пунктов этого плана пока лишь предписывают разработку предложений, мер, целевых и региональных программ по реализации стратегии и не гарантируют даже частичного её исполнения, но документ всё же становится руководством к действию. Более того, правительству РФ поручено до конца года разработать и в 2012 г. утвердить Государственную программу развития Дальнего Востока и Забайкалья422. Опасения многих дальневосточников, что после проведения Форума АТЭС2012 во Владивостоке о них вновь позабудут, кажется, не оправдываются.

421Первый документ утвержден распоряжением Правительства Российской Федерации от 28 декабря 2009 г. (№ 2094-р), стратегия разрабатывается в соответствии с поручением Президента РФ от 17 марта 2010 г. (№ Пр-713).

422См. Рабочая встреча Президента России Д. Медведева с первым заместителем Председателя правительства Игорем Шуваловым // URL: http://kremlin.ru/news/13022.

212

С планами социального и экономического развития российского Дальнего Востока должна быть тесно увязана и вторая стратегия, о необходимости которой много говорили и писали в последние годы российские востоковеды, –

Стратегия развития сотрудничества РФ со странами АТР. Этому документу ещё только предстоит увидеть свет. Создана рабочая группа во главе с представителем президента РФ в Дальневосточном федеральном округе академиком В. И. Ишаевым. В эту группу входят такие авторитетные специалисты, как вице-президент РАН академик А. Д. Некипелов, директора крупных научноисследовательских институтов РАН академики П. Я. Бакланов, А. А. Дынкин, В. В. Ивантер, В. В. Кулешов, М. Л. Титаренко. Разработано техническое задание. Подключены специалисты в различных областях. Ведётся разработка концепции. Базовым принципом стратегии объявлена реализация интересов Российской Федерации, а второй отправной точкой для её разработчиков должна стать оценка особенностей, тенденций и перспектив геополитического и экономического развития АТР.

Если с формулированием национальных интересов России, в том числе и на Тихом океане, ещё много неясностей и противоречий, то в оценке роли и значимости АТРовского потенциала для будущего России особых расхождений, похоже, нет. Как считают авторитетные разработчики Стратегического глобального прогноза 2030, главным риском для России в Азиатско-Тихоокеанском регионе является её «неучастие в процессах становления транстихоокеанского пространства безопасности, сотрудничества и совместного развития». При этом правила игры будут определять другие: учитывая нынешние позиции и возможности России в регионе, у неё нет иного выбора, кроме как «эффективно адаптировать свою внутреннюю и внешнюю стратегию» к основным тенденциям глобального и регионального развития423.

Какие это тенденции? Чего следует ожидать в регионе в ближайшие дватри десятилетия? Несколько осторожных прогнозов попытаемся сделать.

Первое, чего следует ожидать и к чему надо готовиться, – это перерастание азиатско-тихоокеанской подсистемы международных отношений в доминирующую на планете, формирование в регионе нескольких самостоятельных центров силы, превращение Китая в ключевого – наряду с США – политиче-

423 Стратегический глобальный прогноз 2030. Краткий вариант / под ред. акад. А.А.Дынкина/ ИМЭМО РАН.

– М.: Магистр, 2011. С. 78, 85.

213

Раздел II

ского игрока в регионе при наличии таких мощных полюсов экономического и политического влияния, как АСЕАН, Индия, объединенная Корея и Япония.

Второе: общее ослабление военно-политической напряженности за счет поэтапного решения двух ключевых региональных проблем (Корейской и Тайваньской), при этом сохранение высокого уровня конфликтности вокруг спорных территорий (острова и шельф, Южная и Юго-Восточная Азия) и национально-культурных ценностей.

Третье: задачи предотвращения невоенных угроз безопасности и борьбы с ними выйдут на первые роли в сотрудничестве государств региона, что позволит договориться о создании региональной системы коллективной безопасности на основе общих интересов. Экологическая составляющая станет одной из ключевых при принятии экономических решений.

Четвёртое: усилится степень не только экономической, но и гуманитарной взаимозависимости стран и территорий региона. Возникнут трансазиатские транспортные, логистические, энергетические и финансовые сети и институты.

Нет оснований сомневаться, что в Стратегии России в АТР до 2050 г. одним из главных приоритетов станет Китай. Проблема заключается в трактовке этого приоритета, будет ли он рассматриваться преимущественно через призму глобальных интересов России и мировой политики или же с акцентом на решении региональных – азиатско-тихоокеанских – задач, с учётом интересов дальневосточных территорий. Будет ли в нём доминировать осторожный, охранительный подход к этой всё более мощной и влиятельной державе, или же сделана ставка на максимально широкое использование колоссального потенциала, который несут в себе китайские рынки труда, потребления, капиталов.

Таким образом, задача определения роли и места Китая в российской внешней и внутренней политике, о которой много написано в этой книге, остаётся для России важным приоритетом. Да и прогноз экономического развития Дальнего Востока будет неизбежно одним из своих «углов» опираться на (или по крайней мере серьезно учитывать) перспективы и направления развития Китая, прежде всего его Северо-Востока. При этом региону категорически противопоказано полностью замыкаться на Китай, а нынешняя российская стратегия в области двустороннего экономического сотрудничества с этой страной, уверен полпред президента РФ на Дальнем Востоке В. Ишаев, «должна

214

претерпеть изменения»424. Но вот вероятность таких изменений в немалой степени определяется успехами развития Тихоокеанской России.

А эти успехи, как и будущее всего российского присутствия в АТР, в немалой степени зависит от выбора алгоритма развития Дальнего Востока после 2025 г. Ныне реализуемая стратегия не предполагает революционных решений, способных остановить процесс депопуляции региона, снижение его интеллектуального потенциала и падение конкурентоспособности на региональном и мировых рынках. Она только создаёт инфраструктурную платформу для движения вперед. Декларируя важную идеологическую и экономическую миссию дальневосточных территорий – быть полпредом и плацдармом российского присутствия в АТР, – она скромно умалчивает, что выполнение такой миссии дорого стоит. Вопрос о готовности Российского государства оплачивать эту миссию с повестки дня не снят.

Выход российского корабля на просторы Тихого океана требует от его капитанов не только чёткой ориентации в лабиринте подводных скал, рифов и мелей этого неспокойного пространства, подготовленности к регулярным политическим и экономическим тайфунам и редким, но разрушительным цунами, но и способности чувствовать дуновение цивилизационных ветров, улавливать направления этнокультурных и религиозных течений, во многом определяющих климат и атмосферу этого непростого региона. Отношения с Индией, Японией, государствами Корейского полуострова и Юго-Восточной Азии невозможно выстраивать по одному шаблону. Поэтому укрепление и развитие российского востоковедения как платформы для строительства эффективной политики в регионе – ещё одна тема этой книги – по-прежнему является актуальным. Как и психологическая «перековка» российской политической и бизнес-элиты из прозападной хотя бы в евразийскую.

424 Полпред Ишаев китайской угрозы не боится // Владивосток. 2011. 20 янв. –

URL: URL: http://vladnews.ru/2868/Podrobnosti/Polpred_Ishaev_kitayskoy_ugrozi_ne_boitsya.

215

Раздел I

Научное издание

Ларин Виктор Лаврентьевич

Тихоокеанская Россия в контексте внешней политики и международных отношений

в АТР в начале XXI века

Редактор Л. Вечерская Корректор Н. Литвиненко

Компьютерная верстка И. Заря

Бумага офсетная. Формат 60Х90 1/16 . Усл. печ. л. 12, 55. Уч. изд. л. 12, 20.

Подписано в печать 08.11.2011. Тираж 500 экз. Заказ № 48.

Отпечатано в Отделе информационных технологий ИИАЭ ДВО РАН

Учреждение Российской академии наук Институт истории, археологии и этнографии народов

Дальнего Востока Дальневосточного отделения РАН

690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89, тел.: (423) 226-80-54

e-mail: ihae@eastnet.febras.ru

216