Алекс Светлый. Мужской альманах

подход с той лишь разницей, что слово "класс" было заменено словом "гендер". Но, это не более чем замена понятий. Все основные направления классового подхода по марксизму прослеживаются очень четко: есть класс угнетателей (мужчины) и есть класс угнетенных (женщины), между ними существует исторический антагонизм, класс женщин, несмотря на свою угнетенность, обладает своим классовым сознанием и несет в себе как класс главные положительные качества, которые должны стать основой для нового бесклассового общества (общества равенства полов), мужчины же, несмотря на свое очевидное привилегированное положение, которое позволяет получать им все выгоды жизни, несут в себе отрицательные качества, которые рассматриваются как неприемлемые в новом бесклассовом обществе, а потому должны быть заменены. Подобный классовый подход в феминизме является становым хребтом всей его основной идеологии и не подлежит какому-либо сомнению.

Как и в случае с идеей марксистского переворота, социалистической революции, женщины как класс также должны занять все главенствующие позиции в обществе неестественным путем или в результате соревнования с мужчинами, но принудительными, то есть в каком-то смысле революционнонасильственными методами, хотя, конечно, пропаганда будет это подавать как "естественный" результат. Например, это квотирование мест в парламенте или практика affirmative action в США, которая жестко определяет количество и качество присутствия женщин на рабочих местах, естественно, за счет вытеснения с ранее занимаемых позиций мужчин. Например, в США сейчас соотношение студенток и студентов доведено до уровня полтора к одному, что в недалеком будущем позволит женщинам преобладать практически повсюду. Такая практика естественно порождает дискриминацию, которой нынче подвержен только один тип населения - белый гетеросексуальный мужчина среднего класса, причем, вполне официально, ибо существует термин "положительная дискриминация", естественно, имеется ввиду не мужчина, а та же женщина, то есть, даже имея гигантские льготы, женщина все еще как бы дискриминирована, а мужчина, несмотря на фактическую в отношение его дискриминацию, является "дискриминатором".

Постепенный контроль с помощью силовых мер государства должен перейти к женщине повсеместно. Так, например, законы о насилие в семье позволяют женщине осуществлять неограниченную власть у себя в доме над абсолютно бесправным мужем, то же самое в небрачных отношениях, на работе. Огромные деньги из бюджетов выделяются на феминистскую пропаганду и просветительскую работу, а также на деятельность "женских кружков" при колледже и университетах, где промывание мозгов осуществляется непосредственно молодняку. Учитывая, что более двух третей всего ВВП создается с мужчинами, то, как и в далеком уже революционном прошлом нашей страны, революция "эксплуатируемых" против класса "эксплуататоров" осуществляется непосредственно на средства "эксплуататоров".

251

Как и в послереволюционном прошлом нашей страны, бывший класс "эксплуататоров", по мнению многих феминисток, должен быть лишен основных гражданских прав. Первая стадия этого процесса уже почти завершена: так мужчина лишен всех родительских и репродуктивных прав, в то же время репродуктивные функции женщины и сами дети стали капиталом женщин. На следующей стадии от мужчин должны быть отторженны возможности избирать органы власти и быть избранными, а также права распоряжаться финансовыми ресурсами и многое чего еще.

Конечная цель во взаимодействии мужчин и женщин с точки зрения современного феминизма видится несколько по-разному, вот три основные направления:

1)"Мягкий матриархат", то есть женщины во главе, у мужчин статус слуг, полурабов, в общем граждан более низкого сословия, они обладают лишь минимумом необходимых прав, но несут все обязанности.

2)Более жесткий вариант предполагает уничтожение излишней части мужчин, к которым могут относиться потенциально непокорные, самостоятельно-мыслящие и т.д. Остальные мужчины будут просто-напросто рабами, причем этот статус будет вполне официально закреплен в той или иной форме.

3)ПОЛНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ МУЖЧИН. Восстановление царствования амазонок. Идея была в полной мере выражена в манифесте SCUM (Общество резки мужчин), написанного Валери Саландж, Туда же можно отнести и известную феминистку-лесбиянку Андреа Дворкин, которая со своими мужеубийственными взглядами не только имеет самый широкий доступ ко всем видам СМИ, но и временами приближаема к правительству (США).

21.4 Домашнее насилие.

Пожалуй, самый краеугольный пункт в идеологии феминизма на сегодняшний день. Преследует наиважнейшую для себя цель: разрушение института семьи, которая ими пропагандируется как продукт патриархального общества, созданного с целью подчинения женщин мужчинами, и "возращение" к матриархальной форме существования, которая им представляется в одном случае той или иной формой промискуитета с доминированием женщин, в другом, некой формой амазонщины, то есть, отделение и изоляция от мужчин на почве лесбиянства. Выдвигает лозунг и апеллирует к цифрам "статистики". Лозунг: "Семья - самое опасное место для женщины!". Статистика: сведения из женских убежищ и цифры обращений женщин в полицию, а так же иные способы статистического конструирования и моделирования, призванные подтверждать вышеприведенный лозунг.

252

Вообще, когда знакомишься с ажиотажем, касающимся вопросов домашнего насилия на западе, в частности в США, то удивляешься, как в таком ранее пуританском обществе, каким являлось до недавнее времени США, где уважение к женщине и ее защита являлось одним из наиважнейшим принципом его религиозной и общественной морали, женщины могут находиться в такой опасности. Однако, как ни странно, именно такая мораль и является основой подобного ажиотажа. То есть для того, чтобы поднять кампанию против насилия в отношения женщин на должную высоту, нужны необходимые предпосылки, такие как недопустимость любого насилия применительно к женщинам, их унижения, не уважительного к ним отношения, лежащие в культурной и ментальной основе данного общества. Остается лишь подобное нетерпимое к насилию над женщинами общество убедить, что оно существует.

Приемы убеждения самые простые. Например, фиксация на отдельных фактах насилия в СМИ. Пусть это даже будет всего несколько десятков случаев в год, но если их подавать регулярно, то за несколько лет у среднего обывателя сформируется устойчивое представление о превалирующем насилие в семьях. Далее общество уже само потребует использовать закон, полицию и суды, чтобы навести порядок. Если бы в задачи феминисток входила бы реальная борьба с преступлениями в семье, то уже одних этих мер было бы вполне достаточно. Но задача феминизма, как я уже указывал выше, полное разрушение семьи; вторая не менее важная задача феминизма - демонизация мужчин. И та и другая цель не подразумевает борьбу с озвученным ими самими явлением, а подразумевает его использование в достижение своих целей, поэтому само явление не может носить частный фрагментарный характер, а должно выглядеть всеобщим и присущем. То есть, иначе говоря, насилие над женщиной является не эксцессом, а присущей и неизбежной чертой такого патриархального образования как семья, оно так же является присущем всем мужчинам. Так насилие в семье, по мнению феминисток является ни чем иным, как оправданием ожиданий Патриархата, проще говоря, если ты мужик, совершай насилие. Поэтому подразумевается, что если насилие в семье еще не произошло, оно может произойти (и обязательно произойдет) в любой момент, и носителем его может быть, какой угодно мужчина. Но важным, конечно, являются цифры, "подтверждающие" теорию феминизма о размерах царящего в семье насилия. Стоит более подробно остановиться на их источниках.

Одним из главных является фиксация количества звонков в полицию. Цифры демонстрируют подавляющее преимущество звонков от женщин. Феминистки умалчивают лишь тот факт, что 90% звонков являются не результатом физического насилия, а результатом семейных ссор, происходящих либо вообще без насилия, либо без каких-либо его характерных признаков. Более того, даже в тех штатах США, где приняты законы об обязательном аресте, лишь у немногих дел имеется судебная перспектива. Другой источник: сведения из женских убежищ. Однако сведения из женских убежищ вряд ли вообще возможно рассматривать объективно, поскольку, кроме безусловной

253

пристрастности данных учреждений к описываемой проблеме, деятельность убежищ носит весьма специфический и закрытый характер, женщин, которые туда попадают, вынуждают подписывать документ о неразглашении того, что они там увидят. Все это вместе ставит под вопрос объективность сведений, которые оттуда поступают, к тому же не менее злободневно стоит вопрос экстраполяции этих сведений на все общество. Кроме того, феминистки пытаются получать сведения и из других источников. Важнейшими из них должны считаться опросы. Феминистки на свой лад интерпретируют их результаты: в одних случаях они выбирают из опросов данные только о пострадавших женщинах, замалчивая цифры о пострадавших мужчинах, в других случаях при опросах используется очень характерная для феминизма методика, которая заключается в том, что в опросном листке существует лишь один вариант для ответа, например, "как часто в нашем обществе женщины подвергаются насилию в семье?" и полностью отсутствует вопрос о насилие над мужчинами, в этом же контексте у женщин спрашивают, как часто их избивает их муж или любовник, а мужчин, как часто они избивают их жен или любовниц - обратного варианта нет; полагаю и так понятно, что какими бы не получились цифры в результате подобных "исследований" они будут всегда угрожающе абсолютными.

И, наконец, есть еще один самый "убойный" способ сбора статистики, так сказать, по факту официального признания "насилия". Дело в том, что феминистки успешно внедрили в юридическую практику презумпцию виновности мужчины. Следствием такой презумпции является, что каждый мужчина, на которого получено донесение, автоматически является насильником в семье, причем, даже не с момента подачи обвинения, а с момента поступления звонка в полицию, поскольку навязанная феминистками доктрина указывает, насильник в семье - каждый мужчина, поэтому нет необходимости дожидаться подтверждений обвинений от его жены или любовницы (да и вообще самого обвинения не требуется). Но, а поскольку мужчина уже до суда "виновен", то он сразу же автоматически лишается ряда основных своих прав, например, права проживания в своем жилище, распоряжения своей собственностью, возможности видеть своих детей и так далее, проще говоря, его просто выбрасывают на улицу. После чего у него есть два варианта: без средств и общественной поддержки в течение нескольких месяцев ждать суда с неясной перспективой, ибо на суде ему, а не его женщине, придется доказывать, что он не верблюд, либо, второй вариант, признать свою вину. Парадокс ситуации заключается в том, что признав свою вину, мужчина автоматически получает доступ назад к своей семье, а всѐ "наказание" заключается в том, что его принуждают пройти некие курсы "по перевоспитанию", и год он будет поставлен "на контроль". Естественно, что в такой ситуации многие мужчины признают себя виновными, лишь бы поскорее закончился этот ад. Зато счетчик "статистики" фиксирует еще один пункт.

Но каков бы не был источник, вывод их один: огромное число случаев домашнего насилия. Поэтому, не менее полезной, представляется методология

254

таких исследований и собственно говоря, чем в терминах феминизма является само домашнее насилие.

Понятно, что методика подсчета числа случаев домашнего насилия, основанного на причинение заметных физических последствий, была бы наиболее предпочтительной для феминизма, но в абсолютных цифрах она выглядела бы весьма незначительной, а задача феминизма доказать, что домашнее насилие царит повсеместно, практически в каждой семье, для этого цифры нужны совсем иные, поэтому домашнее насилие в терминах современного феминизма - это любое физическое воздействие или угрозы его применения мужчины на женщину, в число которых входят шлепки, толчки, пощечины и даже куда менее безобидные действия. В результате подсчета всех этих эксцессов и их слияния с действительным насилием, которое угрожает здоровью или жизни одной из сторон (по феминизму, только женщине), получаются огромные цифры, способные убедить кого угодно, если, конечно, умалчивать, что случаи действительного насилия составляют не более десяти процентов от называемых цифр, а то и меньше. Важно лишь называть цифру целиком, не разделяя ее на составляющие. Огромные цифры дают повод феминисткам не только требовать наказания мужчин, но и требовать наказания за ЛЮБЫЕ ПРОЯВЛЕНИЯ домашнего насилия, буквально говорить о домашней войне против женщин. Чтобы картина выглядела более достоверной, следует замалчивать социальную и медицинскую картину происходящего. Так вы никогда не услышите от феминисток, что наибольшая часть преступлений в семье происходит в низших социальных слоях общества (90%), преимущественно в семьях мигрантов, а самые тяжелые преступления совершаются психически нездоровыми людьми и маргиналами. Это важно, поскольку для феминисток основная задача убедить, что насилие в семье - это, в первую очередь, как раз удел слоев среднего класса, которое совершают самые обычные мужчины. В США еще к тому же вполне определенно стоит и расовый вопрос, непропорционально высокая доля преступлений совершается именно цветными гражданами США, но атакой феминисток являются только белые мужчины, поэтому преступления, совершаемые цветными гражданами и мигрантами, жульнически экстраполируются на белых гетеросексуальных мужчин среднего класса. Последнее уже относится к методам конкретной идеологической пропаганды в СМИ.

Важнейшим постулатом в идеологической пропаганде феминизма является экстраполяция виновных в отдельных деяниях, например, таких как домашнее насилие, на всех мужчин. Для этого достаточно лишь вместо слов "преступник" или "злоумышленник" ВСЕГДА употреблять слово мужчины. Через некоторое время преступление будет прочно ассоциироваться со всеми мужчинами и сами мужчины будут восприниматься не как источник безопасности, а как источник потенциального насилия. Для усиления эффекта рекомендуется к слову "женщина" прибавлять слово "дети", фраза подобная "насилие в отношении женщин и детей" всегда имеем свое довольно экспрессивное влияние на психику

255

и подсознание обывателя. Однако феминисткам, при всем желании, приходиться очень осторожно обходиться с такой формулой и не применять ее очень широко, дабы избежать ее попадания в широкую полемику, ибо им хорошо известно, что основное насилие над детьми совершается женщинами, а не мужчинами (четыре к одному). Помимо всего этого, никогда не стоит упоминать, что насилие в лесбийских парах, где мужчины полностью отсутствуют, в пять раза выше, чем в обычных семейных. Подобная информация могла бы навредить феминистской теории о насилии как имеющим мужскую природу. И уж Боже вас упаси, упоминать о фактах насилия женщин над мужчинами.

Надо заметить, что если не во всех, то в небольшой части феминистских изысканий на тему домашнего насилия отмечается какой-то процент мужчин пострадавших от женщин (обычно 5%), но при упоминании в средствах пропаганды даже этот процент старательно опускается, создавая иллюзию полной мужской власти над беззащитной, неспособной ни на какое насилие даже в форме сопротивления женщиной. Тем не менее, эти цифры все-таки просачиваются в СМИ. Феминистки выработали твердую и однозначную реакцию на подобные факты: все случаи нападения женщин на мужчин - являются актами самообороны. Подобные утверждения, кстати, не раз приходилось слышать и с экранов российского телевидения. В этой связи встает вопрос о причине восприятия такой совершенно абсурдной постановки. Ответ может лежать лишь в тех религиозных и моральных устоях, которые имеет, в частности американское общество, о чем я уже писал выше. Но это, конечно, не исчерпывающая причина, но останавливаться более подробно на этом вряд ли стоит.

В целом же, если внимательно приглядеться, феминистки пользуются очень узкой и ограниченной статистической базой; очень многие цифры, единожды появившись на поверхности, затем годами и даже десятилетиями используются в неизменном виде в феминистской пропаганде. Может, в США и на Западе мало исследований на эту тему? Отнюдь! За минувшие годы только в США было проведено уже более сотни независимых высокопрофессиональных исследований, организованных различными общественными группами и исследовательскими центрами: как мужчинами, так и женщинами, как либералами, так и консерваторами, самые известные из них Murray A. Straus and Richard Gelles, Suzanne Steinmetz and Irene Frieze За это время была накоплена обширная и самая подробнейшая база по проблеме домашнего насилия. Почему же феминистки и СМИ так упорно стараются этого не замечать? Да потому что общий вывод этих тотальнейших исследований диаметрально расходится с "генеральной линией" феминистской пропаганды и сложившихся под ее давлением стереотипов в СМИ и в обществе. Во-первых, все исследования без исключения убедительно доказали, что серьезное насилие является характерным только для 3-4% семей, преимущественно из самого социального дна, что полностью отвергает распространяемый феминистками миф о царящем в семьях "женоциде", незначительные, а часто весьма спорные формы насилия

256

характерны еще для примерно для 20% семей, таким образом, 75-80% американских семей являются полностью ненасильственными. Исследования так же показали, что вопреки распространяемому феминистками клише о том, что де семья является самым опасным местом для женщины, факты доказывают совершенно обратное: собственная семья - самое безопасное место для замужней женщины; напротив, более серьезной опасности (в 12 раз!) подвергаются одинокие или разведение женщины, как в целом, так и со стороны своих случайных партнеров в частности.

Но самое важное "открытие", сделанное этими исследованиями, которое вызывает наибольший приступ аллергии у феминисток: неопровержимый факт, что домашнему насилию подвергаются мужчины и женщины в РАВНОЙ СТЕПНИ, причем женщины становятся инициаторами конфликтов чаще, чем мужчины примерно в три раза. Сегодня, после многих лет тщательных исследований можно говорить о высочайшей степени достоверности этих цифр и нельзя утверждать, что они не известны тем, кто интересуется реальным положением дел в данной области, однако следует учитывать и такой факт, что само общество в целом не готово к восприятию подобной информации, что связано и с историческим менталитетом, религиозными и культурными традициями, а так же последствиями длительной и массовой пропаганды феминизма. Но объективная реальность не может рано или поздно не проявиться в той или иной форме. Важнейшим ее проявлением явился рост числа арестов женщин за домашнее насилие и в последнее время эта цифра уже достигла пугающих 25% процентов от общего числа арестов, а в отдельных штатах США приблизилась к сорока процентам. Тенденция налицо. Тем не менее, пока еще трудно вообразить политика, который бы сказал, что мы будет создавать центры помощи для пострадавших в результате домашнего насилия мужчин и работать с насильственными женщинами, у такого политика просто не будет никаких шансов, неудивительно, что подобная тенденция на сегодняшний день привела не к желанию рассмотреть проблему объективно, а предпринять ряд мер, которые бы позволили искусственно снизить количество арестов женщин до приемлемого уровня.

Из предлагаемых мер феминистки настаивают на обязательном аресте в случае заявления в полицию о домашнем насилие. После этого дело не может быть прекращено в случае отказа женщины от обвинения, более того, невзирая на ее мнение, мужчина должен быть выгнан из дома с момента ареста. С этой секунды он как бы считается неопровержимо виновным. Ему запрещено приближаться к жене, детям и дому. Мужчина ставится в такие рамки, что он практически ВЫНУЖДАЕТСЯ признать свою вину. После этого назначаются "перевоспитательные курсы" сроком на несколько недель, а также годичный надзор за "правонарушителем", в течение этого времени малейшей жалобы жены должно быть достаточно, чтобы немедленно отправить мужчину в тюрьму. В случае же, если мужчине удается добиться суда и добиться оправдательного приговора, его обвинительница не несет никакой ответственности за ущерб,

257

который она причинила своим заявлением мужчине. Феминистки, конечно, также настаивают на обязательном расторжении брака после подобных инцидентов. При всей радикальности подобных мер, где мужчина фактически оказывается в положении лишенного даже самых элементарных гражданских прав, подобная практика применяется в ряде штатов США, а также в Канаде, Австралии и Новой Зеландии.

21.5 Изнасилование.

Изнасилование в устах феминисток превратилось из уголовной и медикопсихологической проблемы в политическую, как следствие, феминизм требует принятия политических мер. Основание: изнасилование является следствием того, что Патриархат "целенаправленно" способствует, создает благоприятную среду и учит, и ожидает от мужчин обязательного сексуального насилия над женщинами. С какой целью? Чтобы держать их в подчинении - ответит феминизм. Таким образом, по феминизму изнасилование – это один из ведущих способов, посредством которого мужчины держать женщин в повиновении, следовательно, изнасилование - не результат поступков отдельных, склонных к насилию мужчин, а инструмент, которым пользуются все мужчины. Известен, например, такой феминистский тезис, сформулированный феминистской Мерилин Френч: насильник и потенциальный насильник (последние относится ко всем мужчинам, которые ПОКА еще не были уличены в совершение насилия над женщинами). Впрочем, существует в феминизме направление во главе с Андреа Дворкин и Катарин МакКиннон, которое решает и эту "проблему", ибо оно рассматривает любой сексуальный контакт мужчины и женщины как изнасилование женщины, независимо от намерений и желаний самой женщины.

В качестве подтверждения своего тезиса феминистками так же используются "впечатляющие" цифры, должные демонстрировать широкую распространенность изнасилования в Западном обществе. Так стандартной на сегодняшней день является цифра о каждой четвертой женщине, якобы, подвергнувшейся сексуальному насилию. "Национальная Организация для Женщин" (США) заявляет о более чем одном миллионе ежегодно насилуемых женщин, другая цифра - более полумиллиона, ну и еще множество самых разных цифровых вариаций. Откуда они взялись? Базовая методология определения количества изнасилованных женщин по феминизму базируется на интерпретации ответов женщин, которые получаются в ходе их опросов об их сексуальной жизни, то есть, была женщина изнасилована или нет, определяет не сама опрашиваемая, а впоследствии те, кто ее опрашивал. А поскольку важной для феминисток задачей является получение достаточно больших цифр, для этого, как и в случае с домашнем насилием, под определение изнасилования попадает наиболее возможный широкий круг вариаций. Так, например, согласно феминистской методологии, женщина считается изнасилованной, если перед половым актом она употребляла алкоголь или наркотики, причем, не

258

рассматривается вопрос, употребляла ли она их по своей инициативе или по просьбе партнера; так же женщина считается изнасилованной, если она вступила в половой акт после уговоров или просьб партнера, то есть после ухаживаний, после просмотра фильмов с сексуальным содержанием; очень широко прорабатывается тема "явного согласия", где подразумевается, что согласие должно быть настолько явным, что бы не вызывать сомнений (видимо, в письменной форме и заверенное нотариусом, хотя, кто сказал, что и такое согласие нельзя оспорить в суде?).

Также момент изнасилования может наступить уже в ходе самого полового акта, даже после явного выраженного женщиной согласия, отсутствия перед этим алкоголя и просьб партнера, он наступает в том случае, если мужчина предпринял какое-либо действие или движение, несогласованное с женщиной или не успел вовремя остановиться, если она решила прекратить половой акт. Феминистки активно пропагандируют идею определения изнасилования не от начала полового акта, а от начала неких действий, то есть, даже попытка обнять, поцеловать могут считаться изнасилованием; таким образом, четкие границы исчезают и появляется широкое поле для интерпретаций, причем, как нетрудно заметить, во всех случаях присутствует нескрываемая презумпция виновности мужчины. Известен, например, такой лозунг, сформулированный некой Катарин Маккинон "Слово - тоже изнасилование".

Важными "достижениями" западного феминизма являются отмена презумпции невиновности мужа и введение презумпции женской честности. Так отныне ни один муж не может быть уверен, что те или иные его действия не могут быть расценены как изнасилование, брак не дает ему никаких прав; напротив, с женщины, фактически, снята ответственность за свое обвинение. Основой женского обвинения в изнасилование становится не факт, а просто слово. "Женщина не может врать" - активно пропагандируемый феминистками лозунг, нацеленный на изменение правосудия, когда для осуждения мужчины будет достаточно лишь одного слова женщины (пока достаточно для возбуждения уголовного дела, хотя много мужчин сидят в тюрьмах, осужденные лишь на основании словесных обвинений). И большие "достижения" в этой области уже достигнуты. Так, например, женщине уже необязательно доказывать фактами и свидетельствами, что ее изнасиловали, достаточно лишь ее устного утверждения, чтобы требовать судебного преследования того или иного мужчины. Другие обязательные условия: анонимность и безнаказанность обвинительницы, имя "жертвы" не должно быть известным, чтобы не травмировать ее, зато имя обвиненного можно полоскать в грязи, сколько угодно, когда суд вынесет оправдательный приговор, ему посоветуют лишь поскорее все забыть, лжеобвинительница не понесет никакой ответственности.

Недавно по этому же пути пошла и старая мудрая Англия. Любопытный пример. Блэр был крайне обеспокоен цифрами значительного снижения числа осужденных за изнасилование в последние годы. Шла бы речь об убийствах или

259

грабежах, Блэр немедленно бы собрал пресс-конференцию и торжественно объявил об очередном достижении своего кабинета. Но изнасилование сегодня - это не криминал, это - политика, поэтому здесь все наоборот. Лишь увеличивающиеся цифры осужденных мужчин способны "доказать", что нынешнее правительство Великобритании "заботится" о своих женщинах, их "правах" и "безопасности", ведь согласно господствующему постулату феминизма в наличие "эпидемия изнасилований", а здесь такие жалкие результаты… Что же делать? Призвать английских мужчин почаще насиловать своих английских женщин? Вряд ли такой призыв будет понят общественностью и еще маловероятнее, что мужчины ему последуют. Выход, естественно, был найден с подачи феминисток, Блэр решил пробить в закон уже описанную выше схему, когда за изнасилование можно было бы сажать за выпитый накануне полового акта алкогольный коктейль ну и так далее (см. выше). Стоит ли говорить, как громогласно феминистки аплодируют такому намерению?

Вконце несколько цифр статистики. Так в России ежегодно осуждаются восемь тысяч человек за изнасилование - это в два раза меньше, чем десять лет назад, но все же цифра не столь уж маленькая, однако надо учитывать, что наши суды почти не выносят оправдательных приговоров (их количество менее процента), а, следовательно, речи о честном беспристрастном суде быть не может, так исходя из мирового опыта, эту цифру можно было бы поделить по крайней мере в два раза. В США картина следующая: по данным ФБР ежегодно

встране насилуют 90 тыс. женщин, уже не миллион, но тоже много, во всяком случае, по российским меркам цифра впечатляющая, однако, на самом деле речь идет о зарегистрированных обращениях, и ФБР в данном случае нарушает принцип законности, по которому преступление может считаться таковым, если оно установлено судом. Так вот в США из 90 тыс. заявленных преступлений до суда доходят лишь 30 тыс. дел, из них заканчиваются обвинительными приговорами только 10 тыс., то есть лишь 33% (в Великобритании и вовсе только 10%). Таким образом, можно со всеми основаниями считать, что количество изнасилований в США измеряется десятью тысячами, что с учетом большей численности американского населения по сравнению с российским является меньше, чем в России. Второй вывод, который сам собой напрашивается в результате анализа названных цифр, что не менее половины

обвинений в изнасилованиях являются ложными.

21.6Совращение детей и инцест.

Вобщем широкий круг сексуальных действий взрослых (мужчин, конечно)

вотношении детей разных возрастов от рождения и до 21 года, особенно со стороны их родственников, в первую очередь, отцов, родных и отчимов. Да, "нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте". Тем не менее феминистки умудрились и в эту очень деликатную и тонкую тему засунуть свои грязные лапы и использовать ее в своих политических целях на все сто, сделав

260