Психология Агапов

новка цели и учет условий. Следовательно, мы все время решаем задачи. Нормальный человек — это «задачи решающий» человек.

Можно решать задачи плохо или хорошо, но делать это приходится постоянно.

Поэтому так же как наблюдение всегда выделяет факт решения людьми задач и систем задач, экспериментальный метод всегда связан с тем, чтобы решение задачи видеть как эффект и определять, при каких условиях человек решает задачу, при каких совсем не решает.

Психолог-экспериментатор в принципе всегда поступает так: он ставит своему испытуемому задачу; прослеживает, как данный человек решает эту задачу, а потом варьирует условия и смотрит, при каких обстоятельствах он не может решить задачу. Если вы убрали необходимые условия, а человек всетаки решил задачу, значит, он сам нашел условия, которые вы у него отобрали.

Вариация условий достижения целей, условий решения задачи _ эт0 всегда экспериментально-психологическая ситуация.

Простейший пример. Вам дают звук. Ваша задача — распознать его.

Вы решили задачу: эффект есть. Что делает экспериментатор.'' Он резко снижает, к примеру, громкость звука:

—Иван Иванович, какой звук?

—А я ничего не слышал!

Повысил громкость — услышал. Какая проблема изучается? Проблема, связанная с выяснением той силы раздражителя, которая впервые начинает ощущаться. Это знаменитая проблема порогов чувствительности.

А от чего зависит слышимость? Есть ли предел уменьшения громкости звука? Здесь начинаются уже экспериментальные, исследовательские вопросы.

Если вы находитесь в темноте — ваш слух имеет один уровень чувствительности, а если одновременно со звуком воздействует свет, то может оказаться, что пороги изменятся. Это исследовательские вопросы. И в то же время это типичная экспериментальная ситуация: ставится задача, человек ее решает в определенных условиях, а затем условия начинают менять и наблюдать — эффект получается или нет.

Как исследуют мышление? Как данный человек соображает?

Ему дают задачи. Условия разные. Он их решает. А потом ему начинают ломать эти задачи, давать хитрые задачи, менять условия или давать нерешаемые задачи. И начинают смотреть, как человек из этой ситуации выходит. Это уже эксперимент. Но, конечно, вы согласитесь: как менять условия, какие условия менять, как подменять условия, как запутывать цель в данных условиях — все это связано с тем, какие представления о деятельности человека имеет экспериментатор.

Какой бы метод ни использовался в психологии как экспериментальный, он всегда связан с постановкой перед субъектом задачи, вариациями ее. условий и выявлением того, как соотносятся возможность решить задачу и соответствующие условия, а также с оценкой этих условий, принятием и заменой их.

Еще пример. Вы хотите экспериментально изучать волю человека. Что такое воля? Воля связана с преодолением существенных препятствий или про-

140

тиворечивых стремлений при достижении цели.

Обычный прием исследования воли: человек достигает какой-то цели, т.е. решает задачу. Ему создается затруднение, искусственное. Почему искусственное? А потому что оно экспериментальное. Человек решает задачу, а вы ему «подножки ставите», специально продуманные. И потому, как он справляется с вашими неожиданно задаваемыми затруднениями, вы исследуете, как же он решает задачу (или не решает задачу), какие хитрости применяет против вас как экспериментатора.

Итак. Все науки используют экспериментальный метод. Психология тоже. Этот важнейший метод, экспериментальный, в психологии связан с построением задач, или, что одно и то же, проблем (слово «проблема» — аналог слова «задача»), а затем с варьированием условий решения задач, т.е. условий достижения цели. Как я уже сказал, задача — это цель, заданная в некоторых условиях.

Экспериментальная психология как наука с этого и началась. Но началась на животных. Знаменитый американский психолог, зоопсихолог Торндайк так начинал исследовать поведение животных. Он сажал кошек в ящик, в тесный ящик, и кошки, конечно, проявляли беспокойство и желание выскочить. Но как выскочишь? Оказывается, был секрет. Дверца ящика имела щеколду, и при определенных условиях кошка могла ударить по этой щеколде. Ящик открывался

— кошка выскакивала.

Так вот, варьируя щеколды, величину ящика, самих кошек, Торндайк стал выяснять, как же кошки решают такую задачу.

Случайно это удается им или не случайно. Если кошка выскочила из ящика, ее снова сажают в ящик. Как она будет себя вести? Это уже экспериментальный метод. Не просто наблюдение за кошкой, какая она мягкая, хорошая, ласковая, а проблемная ситуация. Кстати, этот ящик так и был назван «проблемным ящиком». И смотрят, варьируя условия, как кошка решает задачу. Начинается изучение ее поведения, ее психики (потому что решение задач — это психическая деятельность).

Еще один пример. Немецкий ученый Келер во время Первой мировой войны хотел проверить: есть ли у обезьян интеллект. А как проверить? У всякого человека будто бы он есть. А у обезьян, у высокоразвитых обезьян есть интеллект? И какой?

Принцип ясен: для проверки надо поставить обезьяну в проблемную ситуацию. Ставят.

Вбольшой вольер со связкой бананов, закрепленных наверху, впускают голодную обезьяну. Обезьяна начинает прыгать, пытаясь достать бананы, но высоко. Ничего у нее не получается.

Вследующем опыте в вольер ставят ящики. Обезьяна вбегает, бросается к бананам, ничего не получается. Мечется, забивается в угол, смотрит на бананы... Но через некоторое время подходит к ящикам, ставит их под бананы, начинает громоздить один на другой, влезает, балансируя, хватает бананы.

Интереснейший опыт. В чем дело? А все-таки обезьяна имеет интеллект. Почему можно сделать такой вывод?

141

Все дело вот в чем. В этой экспериментальной ситуации Келер проверил одно очень важное обстоятельство. Достигнуть цели непосредственно нельзя, не получится. Естественных возможностей, телесных сил нет. Ящики... Но ведь ящики никакого отношения к бананам не имеют. Ящики — это ящики, бананы

— это бананы.

Но после некоторых попыток обезьяна, условно говоря (слово это ничего не объясняет, а констатирует положение вещей), догадывается, что ящики можно увязать с бананами. Вот она и нагромождает один на другой. А это уже интеллект. Умение, какую-то вещь, явно не связанную с другой вещью, использовать как средство для достижения цели — это уже умение «соображать».

Второй опыт. Обезьяна в клетке. А вне клетки лежит груда апельсинов. Обезьяна тянется к ним и никак не может достать. Но вот ей подбрасывают две палки. Полые, разного диаметра. Она хватает одну палку — все равно не достать. Что делает обезьяна через некоторое время? Она соединяет обе палки и уже удлиненной палкой достает апельсины. Очень интересный факт, говорящий о том, что у обезьяны есть такая работа по планированию своего двигательного акта, когда совершается, казалось бы, бессмысленный акт (зачем соединять палки? Сам по себе акт-то бессмысленный), но с точки зрения конечной цели он приобретает смысл. Экспериментальная ситуация — задача, варьирование условий, подбрасывание средств и определение того, как используются эти средства. Это экспериментальный метод.

Ну и нам подбрасывают задачки. Психолог, изучающий мышление, тоже ставит человека в разные ситуации.

Ребенка можно, например, поставить в комичную ситуацию. Как и обезьяне, ребенку можно предложить такую задачу. Сладкоежкам повесить несколько плиток шоколада в комнате и сказать: «Ваня, если достанешь, то они твои». Шестилетка начинает прыгать — ничего не получается. Ему поставишь стул, а он не догадается, что можно на него влезть:

—Ваня! Почему же ты стул-то не взял, сразу бы достал!

—Ха! Со стулом каждый сможет!

Вот оно, человеческое поведение! Если он и знает, что можно поставить стул, то субъективно-то он задачу воспринимает как такую, которую можно решать, только показав свою ловкость в прыганьи.

Тоже экспериментальная ситуация. Изменяя условия, вы выясняете, как человек относится к своей задаче, к своим возможностям.

Другому малышу сказали (хрестоматийный пример): «Ты, прежде чем прыгать, подумай!» А он говорит: «Чего же тут думать. Доставать надо».

В этой ситуации обнаруживается, что ребенок слаб еще в планировании деятельности. Правда? Ведь что значит подумать? Спланировать, найти какието средства. А он: чего же тут искать, надо доставать. Это все слабость планируемого звена. А при слабом планирующем звене и исполнительное страдает. Вот опять экспериментальная ситуация.

Если хотят проверить интеллект взрослого, его тоже в аналогичную ситуацию ставят. Экспериментаторы иногда специально сообщают, что проверяется уровень сообразительности, а иногда и нет. Это также важно в экспери-

142

ментальных целях.

Почему взрослый человек приходит в бешенство? Это тоже психологический фактор. Человек всегда имеет (и это обнаруживается в экспериментальной ситуации) некоторый уровень притязаний. Кстати, никто из нас не жалуется на свое мышление. На память жалуются, на

мышление нет. То есть в области мышления у нас уровень притязаний самый высокий.

Можно проверить экспериментальным путем, каков у кого уровень притязаний и у кого он соответствует имеющемуся в наличии интеллекту, а у кого нет. Это тоже экспериментальная ситуация. Она строится сложным образом. Я не буду говорить о технологии, это особый вопрос. Но принцип ясен. Что такое эксперимент с мышлением? Это постановка перед человеком системы мыслительных задач, вариация условий и выяснение того, как эти задачи решаются, с помощью каких средств, каково отношение к решению задачи, к не решению задачи и т.д. Кстати, здесь начинает выясняться характер человека.

Есть интересные эксперименты такого типа. Существует очень важная практическая задача — выяснить совместимость людей в совместной деятельности. Есть понятие психологической совместимости. Что касается спорта, я это хорошо знаю. Если в академическую восьмерку посадить людей психологически несовместимых, они и в случае поражения, и удачи не согласовывают действия друг с другом. Как это проверить?

Есть очень интересные экспериментальные приборы, позволяющие с достаточной мерой точности узнать, совместимы люди Друг с другом или несовместимы. Испытуемых сажают за особый прибор, где нужно согласовывать действия друг с другом, подыгрывать друг другу или «подставлять подножки». Используются при Этом разные правила. Можно выяснить, как люди ведут себя во взаимных играх друг с другом. (Игра здесь условная, экспериментальная.)

Ставится задача: согласовать свои действия. По тому, как люди согласовывают свои действия, решая эту задачу, вы обнаруживаете проявления их поведения, сознания, отношений, чувств, вкусов. Можете выявить «гуманистов», которые помогают другим, и «Человеконенавистников», которые только и норовят другому «насолить» во время игры.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что экспериментальный метод в психологии — это постановка задач и выявление путей и способов их решения с использованием вариации Условий.

Кто такой психолог по профессии? Экспериментатор-психолог — это человек, умеющий найти задачу, при решении которой У Испытуемого откроются те свойства, которые экспериментатор желает изучить. Талантливый экспериментатор всегда найдет та-кУю ситуацию, такую задачу, при решении которой человек открывается той или иной своей особенностью. Или развитостью той или иной особенности.

В чем была сила келеровского экспериментального исследования? Он нашел такие ситуации, при которых можно было точно установить, есть интеллект у обезьян или его нет. Оказывается, есТъ. Но нужно было создать специальные ситуации, которые я вам описал.

143

Кстати, Келеру задали вопрос: «А где предел интеллекта у обезьяны?» Как точно в эксперименте установить, какие задачи обезьяна решает, а какие нет? Какую бы вы задачу обезьяне предложили, чтобы точно доказать, что она ее решить не может? Это сложная проблема. А Келер нашел ее решение. В этом

ипроявилась его гениальность экспериментатора с животными. Знаете, что он сделал? Он повесил банан в углу большого вольера, около стены, и положил лестницу перед обезьяной. Но обезьяна же «умная». Она схватила эту лестницу

ипопыталась ею воспользоваться. Но... Вот в этом весь секрет! Мы бы схватили с вами лестницу и поставили ее под углом. Правда? Обезьяна же все время ставит ее плашмя. Пытается взбираться, на несколько ступенек влезает... а дальше падает. Вы можете тысячу раз предлагать ей лестницу. Обезьяны доходят до бешенства. Если бы вы видели, как орангутанги в ярость приходят — жуть! Разнести все вдребезги могут! Ничего не удается. Вы понимаете, почему. Поставить лестницу под углом — это значит учесть механические закономерности. Обезьяна не может решить механическую задачу. Она в состоянии решить только пространственную задачу на соотношение отрезков: соединить, подвести. А вот решение механической задачи ей не под силу. Десятки раз повторяли эти опыты с самыми умными индивидуумами — обезьянами, и ни одна из них механические задачи решить не может. Кстати, обезьяны решают счетные задачи. Они считать умеют, а задачу с лесенкой решить не могут. Красивый опыт, правда?!

Психолог всегда думает, какой бы задачей «подножку» испытуемому поставить. Ну, конечно, он это делает не по нравственным причинам, а по чисто исследовательским.

Один экспериментатор хотел показать, что мы с вами не очень хорошие мыслители. Несмотря на то, что нас в школе учили, а у некоторых и высшее образование есть, ума-то у нас маловато, хотя приобрели мы огромное количество знаний. Как это доказать?

Если человек задается таким вопросом, то как психолог, как человек, владеющий экспериментальным методом психологии, он должен поставить такую задачу, на которой мы с вами сели бы в калошу. А задача решалась бы гениально просто.

Вот исследователь думал-думал, какую бы задачу поставить перед взрослыми, чтобы они, несмотря на простоту решения, обнаружили явное несовершенство отдельных граней наших способностей к размышлению. И задал такую задачу. Гениально простую. Вы ее, возможно, знаете. Правда, она стала известной после этого исследования.

Даны девять точек, расположенных квадратом.

Нужно их перечеркнуть четырьмя прямыми линиями, не отрывая карандаша от бумаги.

Если кто из вас не знает этой задачи, попытайтесь решить. Вам не удастся это сделать. Десятки исследований проводятся с этой задачей.

Ядумаю, что не ошибусь, если скажу, как вы действуете.

144

Если я не подскажу, вы не решите этой задачи. А решается она очень просто. Если вам сказать принцип решения, вы ахнете и поймете исключительную внутреннюю ограниченность человеческого мышления.

А решается она так.

Нужно вывести линии за пределы квадрата. А что мы с вами делаем? Это поразительная вещь. Умный человек сидит, и все крутит, крутит, крутит! А знаете, что это за способность мышления? Вместо того чтобы разобраться в условиях, мы поддаемся внешнему ограничительному влиянию чисто наглядных обстоятельств.

Ведь никто же вам в формулировке задачи не сказал, что нельзя выходить за пределы квадрата! А вы сами себе это затруднение создаете особенностью организации зрительного плана точек. Так вот, имейте в виду: настоящее творческое мышление начинается с того момента, когда человек не ставит себе лишних препятствий, подчиняясь, например, внешним особенностям чертежа.

Наше мышление оказалось страшно косным, зависимым не столько от подлинных условий, сколько от внешних особенностей подачи этих условий.

Красивый опыт! Вот вам простая задачка, применяя которую как экспериментальную психологическую задачу, можно показать, в чем ограниченность человеческого мышления.

Другой пример. Хрестоматийный, как мы говорим, «детский» психологический пример. Вот вам задача.

На полке стоят два тома: первый и второй. В первом томе триста страниц, во втором — тоже триста. На полках завелся червь, и он прогрыз книги от первой страницы первого тома до последней страницы второго тома. Сколько страниц он прогрыз? Вы скажете: шестьсот? Ничего подобного. Он ничего не прогрыз, кроме переплетов. Вы не учли того, как стоят тома на полке. Первый и второй том так стоят, что первая страница первого тома обращена к последней странице второго. Вы попробуйте реально положить книги и убедитесь в этом.

Вот вам еще одна хитрая задача. Реплика: «Нужно же задать все условия».

Так, простите, психолог и исследует, способен ли человек задать вопросы. Большинство не задают. Очень часто.

Задать вопрос — это уже значит определенным образом оценить ситуа-

145

цию. Поэтому всякая психологическая задача — с подвохом. Тут и исследуется, как люди обходят эти подвохи, как, несмотря на них, проявляют свои интеллектуальные способности.

Это все примеры того, как работает психолог. Он всегда ставит перед испытуемым, перед субъектом, какие-то задачи с «подковыркой» и смотрит, как он эти задачи решает (или не решает), при каких условиях, когда задает вопросы экспериментатору, когда не задает, какие вопросы, почему — это целая технология, целое исследование.

Но изобретение экспериментальных задач такого рода — наша главная забота.

Что необходимо вам сегодня запомнить? Наблюдение многое дает психологу. Оно позволяет видеть основные узлы деятельности, я указал их.

Но дальше психолог применяет метод эксперимента, состоящий в постановке специально придуманных, особо сконструированных задач (самых разных, в том числе не только мыслительных, но и поведенческих). И смотрит, как же человек решает эти задачи при изменении обстоятельств, условий, затушевывания, или, наоборот, обнажения условий — как угодно. Это уже вопрос конкретного исследования.

Конечно, экспериментальный метод относительно легко использовать при изучении отдельных психических процессов — памяти, воли, мышления, чувств. Но очень трудно использовать его при изучении поведения в целом. Как, например, экспериментально можно исследовать, есть ли у человека такое качество, как честность? Какую задачу нужно поставить для этого? И чтобы при этом человек не догадывался о сути данной задачи, в противном случае он будет вести себя уже сообразно тому, как вы хотите.

Иногда мы у детей проверяем не совсем честность, ну такую относительную детскую честность.

Вот вам ситуация. Какого-нибудь второклассника, третьеклассника сажают в камеру. Перед ним зеркало.

Ему говорят:

—Вот что! Тебе эти задачки нужно решить.

—А это что здесь лежит?

—Это такие же задачки, которые решил твой товарищ, до тебя.

—Эту задачку?

—Эту.

Вы чувствуете обстановку? Товарищ решил, а он? Вы наэлектризовали атмосферу: а кто лучше?

Вы оставляете его одного. И он попадается. Вы заходите в соседнюю комнату и видите ребенка. А он вас нет! Это знаменитое зеркало Гезелла — американского психолога, который его изобрел. Окно для одностороннего просматривания. Дело в том, что если вы смотрите из темноты в светлую комнату через полупрозрачное зеркало, то вам все видно.

И вот вы смотрите и видите: детишки с притязаниями, честные решают задачу самостоятельно. Хотя бы сначала. А вот тот, кто рассчитывает «смухлевать» (он же полагает, что его никто не видит), сразу берет решенную задачу...

146

Вы входите:

—Ну как, Петенька?

—Все, решил!

—Сам?

—Конечно, сам!

Это условные, «детские», как у нас говорят, задачи. Кстати, очень важ-

ные.

Потом этих ребят можно разыграть: «Петя, хорошо, что ты решил, вот тебе презент».

Некоторые берут с честью, с гордостью, а другие сразу начинают мяться: «Я решил, но не так уж хорошо решил».

Чувство совести начинает проявляться.

Всистеме таких экспериментальных ситуаций можно очень многое проверить: в характере, в особенностях человека.

Впсихологии используется много приборов. Мы уже говорили о камерах

содносторонним просматриванием. Это наше оборудование. Можно использовать магнитофон, фотоаппараты, кинокамеры. Это уже техника.

Проблемные задачи ставятся в конкретном или абстрактном плане. Есть, например, такая проблема — частнометодическая, эксперименталь-

ная. Человек решает задачу. Известно, что у него при этом двигается артикуляционный аппарат. Какую работу проводит артикуляционный аппарат? Чтобы узнать это, нужно ставить на горло клеммы, подключать их на особый прибор, записывающий движения мышц, фиксировать эти движения. Это целая техника.

Водной лаборатории, например, изучается вопрос о том, как при запоминании материала меняется электрическая активность отдельных участков мозга. Вы решаете какие-то задачи на запоминание, а приборы в это время записывают биоэлектрические потенциалы.

Вы можете работать в темной камере, в светлой, но смысл останется тем же: вам дают задачу, варьируют ее условия и исследуют ту или иную особенность вашей деятельности, в данном случае — связь запоминания с электрической активностью мозга.

Можно дать мыслительную задачу и тоже посмотреть, что происходит в

коре.

Яхочу подчеркнуть следующее. Конкретные методики, приемы, аппаратура могут быть самыми различными (это связано с конкретными задачами исследования), а принцип всегда один и тот же. Найти такую задачу, по ходу решения которой раскрывались бы те или иные обстоятельства животного или человека.

Взаключение я вам расскажу о двух очень красивых опытах. Как доказать, что кошка может планировать свои действия? Есть очень показательный опыт, его изобрели американцы. Знаете, что они сделали?

Представьте, кошка гонится за мышкой. А на пути мышки труба с перегородками, чтобы мышка замедляла свой ход. Мышка — юрк в трубу! Кошка

— тоже, но не пролезает. Что делает кошка? Она пробегает вдоль трубы и ждет

147

мышку на выходе. А что это значит? Это значит, что кошка планирует, предусматривает движение мышки.

Конечно, экспериментатор спасает мышку, но это уже другой вопрос.

И еще пример. Есть у нас с вами очень важная способность: про себя, в уме переконструировать то или иное положение вещей.

Вам описали какую-нибудь ситуацию и говорят: «Переконструируйте ее!» Как проверить, хорошо развита эта способность к умственной комбинаторике или нет? У ребенка, например. Каким опытом это установить? Задачу дать. Какую? Чтобы ответ был однозначный.

Швейцарский психолог Жан Пиаже изобрел очень красивую задачу. Вам как экспериментатору дается трубка и шарики разных цветов. Вы на

глазах у ребенка (дети 5 — 6 лет) делаете следующее: сначала закладываете в трубку белый шарик, затем синий, потом красный и т.д.

—Петенька, скажи, в каком порядке в трубке лежат шарики?

—Белый, синий, красный (показывает пальчиком, хотя их не видно). Но он видел, как шарики вошли в трубку.

Затем вы переворачиваете трубку и спрашиваете, в каком порядке они те-

перь справа налево лежат.

Понятно, что ответить на этот вопрос можно только в том случае, если в уме переконструировать ситуацию: там был красный — значит, теперь он первый и т.д. И вы видите, как ребенок тычет пальчиком в трубку, но не может ответить. А некоторые дети могут.

В чем дело? В этом психолог и разбирается. Начинает другие аналогичные задачи ставить. Но смысл всюду будет один: найти такой красивый экспериментальный ход, такую задачу, по характеру выполнения или невыполнения которой человек обнаружил бы, что он может, как он использует свои возможности.

Придумать такие задачи очень трудно.

Да, задачи мы все решаем. Но найти такую задачу, решение которой позволило бы судить о том, что человек может, а чего не может (в пределе) — это нелегкое дело.

Это и есть задача экспериментальной психологии, какие бы конкретные вопросы она ни решала.

148

Лазурский А.Ф. Психология общая и экспериментальная. – СПб., 2001. – С. 43-51 (Методы психологии).

Говоря о какой бы то ни было научной дисциплине, мы всегда должны ясно представлять себе, во-первых, предмет ее и, во-вторых, те методы, которыми она пользуется. Без точного ограничения области и без определенных методов не может быть точной науки. Предмет психологии мы уже определили; теперь я перейду к изложению методов психологии.

Прежде всего следует указать на метод самонаблюдения, который является для психологии основным и наиболее важным. На самонаблюдение много раз нападали, его критиковали, и критика эта оказалась очень полезной для выработки и усовершенствования этого метода.

В прежнее время в психологии господствовал так называемый метод чистого самонаблюдения, состоящий в том, что психологи, большей частью люди философски образованные, поставив себе ту или иную проблему, пытались решить ее путем психологического наблюдения. Эти психологи производили наблюдения над самими собой и старались анализировать свои собственные переживания. Положим, человек задумался, ему приходят в голову различные мысли; он начинает анализировать эти мысли и приходит к заключению, что течение их происходит таким образом, что воспроизводятся одно за другим представления, воспринятые им раньше, и при этом воспроизводятся в такой последовательности, как они были восприняты раньше. На основании такого наблюдения он приходит к тому выводу, что представления ассоциируются или связываются между собой и что эта связь складывается в зависимости от того, в каком порядке представления были восприняты. Против такого самонаблюдения выставляли много возражений, которые, как мы дальше увидим, были в значительной степени справедливы. Поэтому одно время предполагали возможным совершенно устранить метод самонаблюдения из психологии, заменив его другими методами и прежде всего методом экспериментальным.

Для того чтобы дать представление об экспериментальном методе, я предложу сейчас психологический эксперимент в одной из наиболее простых его форм.

Опыт состоял в том, что испытуемому была предложена таблица, на которой наклеены числа; испытуемый должен был смотреть на таблицу в течение некоторого времени, а потом написать эти числа на доске по возможности в том же расположении, в каком они находятся на таблице. Воспроизведена была лишь часть показанных чисел; расположение их было указано правильно. Подробный опрос испытуемого показал, что при запоминании он считал про себя и шевелил губами.

Вы видите из этого опыта отношение, существующее между экспериментом и самонаблюдением. Одно время думали, что введение в психологию эксперимента уничтожит метод самонаблюдения, но это не верно. Вы видели, господа, что я не довольствовался тем, что дал испытуемому запомнить числа и воспроизвести их. Я стал расспрашивать испытуемого, как он воспринимал их. На мои вопросы испытуемый, очевидно, мог отвечать только после того, как он

149

путем самонаблюдения попытался анализировать свои внутренние переживания. Итак, эксперимент не уничтожает самонаблюдения, а только ставит его в известные рамки. В этом и заключается его особенность, и в этом заключается его значение для психологии.

Старый метод самонаблюдения упрекали во многом и прежде всего в том, что наблюдатель является в то же самое время и наблюдаемым. Человек самому себе задает известные вопросы и самому же себе и отвечает на них. В таких случаях можно часто впасть в ошибку благодаря предвзятому мнению. У большинства философов были уже заранее построены те или иные теории, и когда они наблюдали себя, чтобы проверить их, они невольно впадали в ошибку; свои наблюдения они подгоняли под теорию. Эксперимент же разделяет исследователя от исследуемого, наблюдателя от наблюдаемого. При экспериментальном исследовании есть экспериментатор — лицо, которое должно решать известные психологические вопросы, вырабатывать способ постановки эксперимента для решения этого вопроса и ставить самый эксперимент; от него совершенно отделено другое лицо — испытуемый, который только должен отвечать на поставленные ему вопросы. Вот первое преимущество психологического эксперимента.

Второй упрек, который ставили чистому самонаблюдению, заключался в том, что при нем нельзя пользоваться подсчетом и измерением. И действительно, прежние психологи, пользовавшиеся чистым самонаблюдением, не могли даже и думать, что в психической жизни можно что-нибудь измерить и подсчитать; между тем вы видите, что при экспериментальном методе исследования мы можем пользоваться подсчетом. Например, я произвел опыт над одной испытуемой, определил, что она воспроизвела правильно четыре числа и неправильно одно. Я мог бы проделать тот же опыт с другими испытуемыми, и тогда мы видели бы, как воспроизводят числа другие — лучше или хуже. Производя подобные опыты над целым рядом лиц, мы можем отсюда сделать заключение относительно индивидуальных особенностей памяти у этих лиц.

Впрочем, о возможности измерения психических процессов нам придется дальше говорить более подробно. Теперь же я укажу еще на одно преимущество эксперимента перед методом чистого самонаблюдения. При чистом самонаблюдении человек не может изменить своих психических процессов, а должен наблюдать их в том виде, в каком они ему представились. Между тем успехи современного естествознания в значительной степени обусловливаются тем, что благодаря эксперименту исследователь может видоизменять явления и этим путем ближе и детальнее изучать их. Например, химик, изучающий сложное тело, подвергает его действию различных реактивов и этим путем детально знакомится с его составом. То же самое позволяет нам и психологический эксперимент. В то время как при простом самонаблюдении я лишь созерцаю явления сознания, не вмешиваясь в их течение, при эксперименте я, наоборот, по произволу изменяю течение этих явлений, чтобы удобнее было наблюдать и изучать их. Например, производя опыт с таблицей, могу взять цветные числа, как я уже пробовал, могу расположить эти числа в одном ряду или во многих. Могу еще прочитать числа вслух для того, чтобы исследовать запоминание по-

150

средством слуховых ощущений и т. д. Кроме этого, я могу еще одно и то же явление повторять несколько раз. Например, данные условия могут быть очень неблагоприятны для запоминания (недостаточное сосредоточение внимания, непривычка к опыту и пр.); тогда мы ставим тот же опыт при других условиях, благодаря чему наблюдение приобретает большую ценность.

Недостатки метода чистого самонаблюдения повлекли стремление его усовершенствовать, и можно сказать, что весь прогресс современной психологии основан на усовершенствовании методов исследования. Усовершенствование это шло главным образом по пути выработки более объективных условий наблюдения. Однако, как уже говорилось выше, это введение объективного элемента в психологические наблюдения отнюдь не означает полного перехода от самонаблюдения к совершенно противоположному методу — к чисто внешнему, объективному наблюдению.

Как я уже говорил в прошлый раз, психология есть прежде всего наука о данных внутреннего опыта. Я лишь по внешним проявлениям другого человека заключаю о том, что делается в его сознании, о его внутренних переживаниях. Это возможно благодаря тому, что в прежнее время я наблюдал за самим собой и замечал, что такие-то мои слова или внешние проявления связываются с та- кими-то внутренними переживаниями. Когда мне больно, я морщусь или стону; когда мне приятно, я улыбаюсь; когда я симпатизирую человеку, мое лицо также принимает определенное выражение, и т. д. И вот когда я у других людей замечаю такие же внешние проявления, то невольно по ассоциации у меня возникают в сознании те же самые мысли, чувства и представления, которые возникли тогда, когда у меня были точно такие же внешние проявления. Когда я вижу другого человека улыбающимся, у меня невольно появляется стремление самому улыбнуться. Этот импульс улыбки вызывает приятное чувство или воспоминание о приятном чувстве. Когда я вижу, как человек широко раскрыл глаза и испуганно смотрит в одну точку, у меня невольно возникает тот же импульс, возникает представление о чем-то страшном, потому что я сам когда-то переживал такое же чувство, я сам испытывал это проявление, и они связаны у меня с вполне определенными психическими переживаниями. Все внешние наблюдения психологического характера в конце концов истолковываются нами на основании наших внутренних переживаний, и иного познания чужого мира быть не может. Наблюдение и эксперимент предполагают необходимость самонаблюдения, но, в свою очередь, они значительно совершенствуют его введением объективных приемов.

Различные виды психологического эксперимента

Существует много способов видоизменять при помощи эксперимента течение душевных процессов человека. Но в общем эти способы сводятся к тому, что мы даем испытуемому известного рода впечатления при помощи внешних раздражителей — звуковых, световых, осязательных и др.

Этот метод — один из важнейших методов психологического эксперимента. Он так и называется — метод впечатлений. Другой метод, также очень характерный для эксперимента, — метод выражений. Дают известное раздра-

151

жение и следят за тем, как испытуемый реагирует или отвечает на это раздражение. Например, можно искусственно вызвать у человека испуг или чувство удовольствия, или ощущение боли, и смотреть затем, как это отразится на его внешних проявлениях. Для этой последней цели можно следить за выражением лица, фотографировать или подробно описывать его, или же при помощи особых приборов записывать пульс и дыхание у данного субъекта и т. д.

Если я останавливаюсь так долго на экспериментальном методе исследования, то это потому, что он является одним из наиболее разработанных методов, и своим быстрым развитием современная психологическая наука обязана именно ему. Введение внешних, объективных условий и раздражителей, которыми характеризуется эксперимент, явилось для психологии особенно важным и плодотворным.

Введение экспериментального метода в психологию произошло в середине XIX столетия. Эксперимент перешел в психологию из той естественной науки, которая является наиболее близкой к ней, — из физиологии. Физиологи, изучая функции органов чувств, пришли к заключению, что здесь приходится иметь дело не только с чисто физиологическими процессами — деятельностью мышц и периферических нервов, но также и с психологическими явлениями. Когда физиолог исследует процесс зрения, ему приходится не только наблюдать над тем, что делается в глазу, как сокращается зрачок, как изменяется форма хрусталика, но также спрашивать испытуемого или наблюдаемого человека о том, какие зрительные ощущения он испытывает, как изменяются эти ощущения в разных случаях. Одним словом, оказывается, что исследование органов чувств — область, пограничная между физиологией и психологией. В этой пограничной области впервые и зародился психологический эксперимент. Приведу пример подобного эксперимента.

Даются два раздражителя — шарики, падающие с разной высоты; экспериментатор просит прослушать эти звуки и сказать, который из них сильнее и который слабее. Большинство думает, что звуки падающих шариков одинаковые, меньшая часть считает, что второй звук сильнее, еще меньшая часть думает, что второй слабее. На самом деле второй звук сильнее; большинство определило ошибочно. Это доказывает, что разница между этими двумя звуками была недостаточно сильной для того, чтобы различение произошло безошибочно; надо было при данных условиях увеличить эту разницу. Производится второй опыт с теми же шариками, но с большим расстоянием в высоте их падения. Большинство определило правильно.

Вы видите, что этот метод относится к числу методов впечатлений: я даю

вданном случае два впечатления и прошу высказаться, сравнив их между собою.

Втечение долгого времени исследования экспериментальной психологии сосредоточивались на производстве опытов с ощущениями различных органов чувств. Об этих опытах и о полученных результатах мне еще придется говорить

вдальнейшем. Сейчас я не буду останавливаться на них; сказал же об этом потому, что и по настоящее время многие считают, что область применения эксперимента в психологии ограничивается только исследованием разного рода

152

ощущений и простейших восприятий. Мнение это совершенно не верно. Если так было до 80-х годов XIX столетия (потому что действительно исследования прежде сосредоточивались на той области, которая была более доступна), то в настоящее время область применения психологических экспериментов чрезвычайно расширилась.

Почти одновременно с изучением ощущений подверглась исследованию скорость психических процессов. И здесь также эксперименты начались в области, пограничной между физиологией и психологией. Физиологи начали исследовать скорость рефлексов, а затем перешли к исследованию более сложных произвольных движений. Например, когда человек, услышав звук, поднимет палец, это уже не рефлекс, а произвольная двигательная реакция. Постепенно начали усложнять эти опыты, и, таким образом, возник метод реакций, который наряду с методами впечатлений и раздражений следует считать одним из основных методов в экспериментальной психологии.

В последнее время психологическому эксперименту стали подвергать также и гораздо более сложные психические процессы. Вы видели на опыте с числами, показанном в прошлый раз, как можно экспериментировать с явлениями памяти, с процессом запоминания, воспроизведения, узнавания и т. д. В настоящее время эксперименту подвергают явления мышления, т. е. процессы, умозаключения, образования отвлеченных понятий, процессы, которые уже никак нельзя считать только физиологическими и которые, наоборот, всеми причисляются к наиболее важным и сложным явлениям душевной жизни. Одним словом, можно сказать, что в настоящее время нет ни одного умственного (интеллектуального) процесса, который не подвергался бы в том или ином виде экспериментальному исследованию. В значительно меньшей степени доступны эксперименту область чувств и волевых процессов, и здесь, действительно, экспериментальная психология дала нам сравнительно еще немного.

Что касается самой техники экспериментальных исследований, то относительно ее я ограничусь здесь лишь немногими замечаниями. Прежде всего, возможны эксперименты индивидуальные и коллективные. В первом случае эксперимент совершается над одним испытуемым. Образцом такого эксперимента может служить опыт, произведенный мною на предыдущей лекции (запоминание чисел). Наряду с этим экспериментом значительную важность в области педагогической психологии приобрел так называемый коллективный эксперимент, состоящий в том, что опыт производится одновременно над многими лицами. В качестве примера напомню произведенный ранее над всей аудиторией опыт с различением двух последовательных звуков. Коллективный эксперимент может производиться также и в другой форме, именно — в форме опроса или анкеты.

Положим, например, что хотят узнать у разных лиц преобладающий у них тип умственных образов: зрительный, слуховой, моторный или смешанный. Для этой цели вырабатывается ряд вопросов, которые предлагаются большому числу лиц, например: «Как вам легче учить ваши уроки — вслух или про себя? Как легче учить — по книге или с чужих слов? Когда учите по книге, то как легче запомнить — молча и следя одними глазами или повторяя про се-

153

бя? Когда отвечаете урок, то припоминаете ли страницу, на которой был ваш урок? На правой или на левой он был напечатан? Когда отвечаете урок, то припоминаете ли шрифт, которым был напечатан он? Какой учебный предмет считается для вас самым легким, а какой самым трудным?» Надо заметить, что все вопросы должны быть формулированы в самой определенной форме.

От испытуемых требуется произвести над собой некоторое, сравнительно простое, самонаблюдение и отвечать на эти вопросы. Из сопоставления полученных ответов вы заключаете о природе умственных образов у тех лиц, которые подверглись опросу. При обработке результатов произведенной анкеты можно пользоваться различными статистическими методами: производят опрос на большом числе лиц, а затем группируют полученные результаты таким образом, чтобы вычислять процентное отношение к общему числу полученных ответов.

Наибольшей точностью из всех форм эксперимента отличается метод индивидуальный, т. е. исследование, производимое над одним человеком в лабораторной обстановке, в тишине, где никто не мешает, где легко можно сосредоточиться. По сравнению с индивидуальным исследованием коллективный опыт представляется менее точным. Там, где присутствует много лиц, внимание развлекается и нельзя так точно наблюдать над каждым лицом в отдельности, нельзя производить более подробный опрос. Эти недостатки делают самый опыт менее точным. Но зато в этих коллективных исследованиях выгода по сравнению с индивидуальным исследованием та, что здесь большее количество данных дает возможность выводить средние величины и сглаживать, таким образом, отдельные колебания. В индивидуальных же исследованиях многое может зависеть от того, что в данном случае человек чувствует себя не совсем здоровым, или утомленным, или по своим индивидуальным особенностям он отклоняется в том или ином направлении. Когда опыты производятся над очень значительным числом лиц, то все индивидуальные особенности сглаживаются,

ивыступает налицо только результат, общий для всех, независимый от случайных ошибок и уклонений.

Еще один упрек, который ставят эксперименту, — это некоторая искусственность. В особенности это касается тех экспериментаторов, которые испытуемого ставят в искусственные условия: окружают его приборами, производят опыты в строгой тишине и создают в нем какое-то особое настроение и такое предрасположение в его сознании, которое резко отличается от того настроения

исостояния, в котором испытуемый находится в обычной жизни. Указывая на это обстоятельство, противники психологического эксперимента считают, что

крезультатам, полученным экспериментальным путем, необходимо относиться

сбольшой осторожностью.

На это можно возразить, что подобную искусственность всегда можно учитывать. Когда физиолог производит свои опыты над животными (например, в опытах с вивисекциями), он никогда не решится утверждать, что животные находятся в естественных условиях, но он учитывает эту разницу и все-таки имеет возможность делать известные выводы. Так поступают и психологи. Однако в по следнее время в экспериментальной психологии, в особенности при

154

исследовании высших умственных процессов, как мышление, ассоциации и т. д., замечается стремление ставить опыты в более естественной обстановке. В настоящее время психологи-экспериментаторы не стараются окружать испытуемых очень сложными приборами, очень искусственной обстановкой. Они стараются производить эксперименты в возможно более простой обстановке. Возник термин «естественный эксперимент». На мой взгляд, это течение имеет важное значение, так как здесь мы видим попытку совместить произвольное вмешательство в психическую жизнь человека (являющееся характерным признаком всякого эксперимента) со сравнительно простой и естественной обстановкой опыта.

Методы объективного наблюдения и генетический

Наряду с экспериментом важное значение в психологии человека имеет метод внешнего или объективного наблюдения.** Он заключается в том, чтобы производить возможно более подробные наблюдения за внешними проявлениями человека, за его поступками, словами, жестами и т. д., регистрируя их путем записи или каким-либо другим способом, а затем, на основании этих подробных записей, делать заключения относительно его внутренних переживаний, относительно его психических свойств и особенностей. Приведу пример подобного рода объективной записи, произведенной с целью составить подробную характеристику наблюдаемого индивидуума.

Описывается школьный день одиннадцатилетнего мальчика, который недавно поступил в школу: «Среда, 2 марта. Утром, как только пробил звонок, П. вскочил, и в то время как товарищи нежились в своих кроватях и потягивались, он быстро оделся и пошел умываться, причем на ходу прыгал некоторое время на одной ноге. Умывался не более 1/2 минуты и когда вышел из умывальни, то руки у него оказались грязными, со следами чернил. На мой вопрос: чистил ли он зубы, мыл ли шею и уши, сказал: "Позабыл". Велел снова идти мыться. Против обыкновения не упрямился, а только спросил: "А снимите меня сегодня, Вы обещались?" Я велел ему после умывания зашить свою куртку, о чем говорил ему уже два дня. Через минуту он снова вышел из умывальни, снес полотенце, но не положил на место, а, скомкав, бросил под подушку. Затем подкрался к спавшему еще товарищу и собрался сбросить с него одеяло, но предварительно оглянулся кругом и, заметив меня, закрылся руками и побежал по коридору во 2-й этаж. По дороге он мимоходом ударил слегка одного товарища, утиравшего лицо у окна, и когда тот обернулся, то с самым невинным видом стал смотреть в окно, как будто что-то искал глазами. Проходя мимо кровати другого товарища, он незаметно для него отшвырнул ногою у него сапог и потом долго оборачивался назад, следя за тем, что будет делать он, когда обнаружит исчезновение сапога»... и т. д.

Одним словом, ведется подробная запись поступков и других проявлений наблюдаемого лица, причем выбираются проявления наиболее характерные и наиболее ярко выражающие душевные переживания данного человека.

Наконец, следует упомянуть еще об одном методе психологического исследования, именно — о методе генетическом. Он заключается в том, что на-

155

блюдают психический процесс не в том виде, как он проявляется у взрослых, вполне развитых людей, а в его зачатке, в его зародыше и постепенном развитии. Так, например, для выяснения вопроса о происхождении и развитии человеческой речи много интересного материала доставляют наблюдения над развитием речи у детей. Наблюдая ребенка, мы видим, что сначала ребенок только кричит или издает различные нечленораздельные звуки, затем эти крики связываются у него постепенно с известными чувствами и другими переживаниями. Горе, радость, страх, боль — вот те впечатления, которые вызывают в нем те или иные звуки. Мало-помалу эти звуки начинают превращаться в более членораздельные. Ребенок начинает подражать звукам взрослого человека, но он их еще не понимает, а затем постепенно из этого лепета, из этих подражаний звукам вырабатывается речь, какую мы слышим у взрослых людей. Таким образом, изучая речь человека путем генетического метода, мы убеждаемся, что речь не представляет собой чего-то искусственно выдуманного и заученного, а развивается так же естественно и постепенно, как и другие психофизиологические функции человека.

156

Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – СПб., 1999. – С. 3853 (Методы психологии).

Глава II МЕТОДЫ ПСИХОЛОГИИ Методика и методология

Наука – это прежде всего исследование. Поэтому характеристика науки не исчерпывается определением ее предмета; она включает и определение ее метода. Методы, т.е. пути познания, – это способы, посредством которых познается предмет науки. Психология, как каждая наука, употребляет не один, а целую систему частных методов, или методик. Под методом науки – в единственном числе – можно разуметь систему ее методов в их единстве. Основные методы науки – не внешние по отношению к ее содержанию операции, не извне привносимые формальные приемы. Служа раскрытию закономерностей, они сами опираются на основные закономерности предмета науки; поэтому метод психологии сознания был иной, чем метод психологии как науки о душе: недаром первую обычно называют эмпирической психологией, а вторую – рациональной, характеризуя таким образом предмет науки по тому методу, которым он познается; и метод поведенческой психологии отличен от метода психологии сознания, которую часто по ее методу называют интроспективной психологией. Точно так же то понимание предмета психологии, которое было здесь дано, предопределяет соответствующее ему решение основных вопросов о ее методе.

Осознает ли это исследователь или нет, его научная работа объективно в своей методике всегда реализует ту или иную методологию. Для последовательной и плодотворной реализации в психологии нашей методологии весьма существенно, чтобы она была осознана и, будучи осознанной, не превращалась в форму, извне механически накладываемую на конкретное содержание науки, чтобы она раскрывалась внутри содержания науки в закономерностях его собственного развития.

Марксистская диалектика как теория познания и научная методология ставит перед научным исследованием задачу понять и отобразить объективную действительность – реальный предмет в его собственном реальном развитии и реальных, опосредующих его отношениях: "...сама вещь в ее отношениях и в ее развитии должна быть рассматриваема", – формулирует В.И.Ленин первое требование диалектики. Детализируя далее "элементы диалектики", сущность которой он определяет как учение о единстве противоположностей, Ленин в своем комментарии к "Науке логики" Г.В.Ф.Гегеля в первую очередь выделяет следующее: "объективность рассмотрения (не примеры, не отступления, а вещь сама в себе), 2) вся совокупность многоразличных отношений этой вещи

кдругим, 3) развитие этой вещи (respective явления), ее собственное движение,

еесобственная жизнь" (В.И.Ленин. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 202).

Методы психологии

Психология, как и каждая наука, пользуется целой системой различных частных методов, или методик. Основными методами исследования в психоло-

157

гии, как и в ряде других наук, являются наблюдение и эксперимент. Каждый из этих общих методов научного исследования выступает в психологии в различных и более или менее специфических формах; существуют разные виды и наблюдения и эксперимента. Наблюдение в психологии может быть самонаблюдением или внешним наблюдением, обычно в отличие от самонаблюдения именуемым объективным. Внешнее, так называемое объективное, наблюдение может в свою очередь подразделяться на прямое и косвенное. Точно так же существуют различные формы или виды эксперимента. Разновидностью эксперимента является так называемый естественный эксперимент, являющийся формой промежуточной между экспериментом и простым наблюдением.

Помимо этих основных методов, которые получают в психологии специфическое выражение в соответствии с особенностями ее предмета, в психологии пользуются рядом промежуточных и вспомогательных методик.

Ввиду роли, которую в методике психологического исследования играет генетический принцип, можно, далее, говорить о генетическом принципе или методе психологического исследования. Генетический метод в психологии, т.е. использование изучения развития психики как средства для раскрытия общих психологических закономерностей, – не сопоставляется с наблюдением и экспериментом в одном ряду и не противопоставляется им, а необходимо на них опирается и строится на их основе, поскольку установление генетических данных в свою очередь основывается на наблюдении или эксперименте.

При использовании различных методов психологического исследования необходимо считаться с особенностями изучаемой проблемы. Так, например, при изучении ощущений вряд ли какой-либо другой метод может быть так эффективен, как экспериментальный. Но при изучении высших проявлений человеческой личности серьезно встает вопрос о возможности "экспериментировать" над человеком.

Методика исследования всегда отражает ту или иную методологию. В соответствии с общими принципиальными установками нашей психологии специфические черты должна носить и ее методика.

1. Психика, сознание изучается нами в единстве внутренних и внешних проявлений. Взаимосвязь психики и поведения, сознания и деятельности в ее конкретных, от ступени к ступени и от момента к моменту изменяющихся формах является не только объектом, но и средством психологического исследования, опорной базой всей методики.

В силу единства сознания и деятельности различие в психологической природе акта деятельности сказывается и во внешнем его протекании. Поэтому всегда существует некоторое соотношение между внешним протеканием процесса и его внутренней природой; однако это отношение не всегда адекватно. Общая задача всех методов объективного психологического исследования заключается в том, чтобы адекватно выявить это отношение и, таким образом, по внешнему протеканию акта определить его внутреннюю психологическую природу. Однако каждый отдельный, изолированно взятый акт поведения допускает обычно различное психологическое истолкование. Внутреннее психологическое содержание действия раскрывается обычно не из изолированно взятого ак-

158

та, не из отдельного фрагмента, а из системы деятельности. Лишь учитывая деятельность индивида, а не только какой-нибудь изолированный акт, и соотнося ее с теми конкретными условиями, в которых она совершается, можно адекватно раскрыть то внутреннее психологическое содержание действий и поступков, которое может быть высказано и может быть утаено в высказываниях человека, но обнаруживается в его действиях.

Этот принцип объективного психологического исследования реализуется многообразными методическими средствами, зависящими от особенностей предмета исследования.

2. Поскольку решение психофизической проблемы, из которого исходит наша психология, утверждает единство, но не тожество психического и физического, психологическое исследование, никак не растворяясь в физиологическом и не сводясь к нему, однако необходимо предполагает и часто включает физиологический анализ психологических (психофизических) процессов. Вряд ли, например, возможно научное изучение эмоциональных процессов, не включающее физиологического анализа входящих в их состав физиологических компонентов. Психологическое исследование никак не может и в этом отношении замкнуться в чисто имманентном – феноменологическом описании психических явлений, оторванном от изучения их психофизиологических механизмов.

Неправильно было бы недооценивать значение физиологических методик в психологическом исследовании. В частности, павловская методика условных рефлексов является мощным средством анализа чувствительности.

Однако физиологический анализ и, значит, физиологическая методика в психологическом исследовании может играть лишь вспомогательную роль и должна занимать в нем поэтому подчиненное место.

Решающим вопросом при этом является, однако, не столько разграничение и подчинение одного из них другому, сколько умение правильно их соотнести, так чтобы в конкретной практике психофизического исследования они образовали подлинное единство. Под этим углом зрения должна быть пересмотрена пронизанная дуализмом постановка исследований в традиционной психофизиологии ощущения и движения и развернута целая система психофизических исследований, конкретно реализующих общий принцип психофизического единства.

3. Поскольку материальные основы психики не сводятся к ее органическим основам, поскольку образ мыслей людей определяется образом их жизни, их сознание – общественной практикой, методика психологического исследования, идущего к психологическому познанию человека, отправляясь от его деятельности и ее продуктов, должна опираться на социально-исторический анализ деятельности человека. Лишь правильно определив подлинное общественное содержание и значение тех или иных поступков человека и объективных результатов его деятельности, можно прийти к правильному их психологическому истолкованию. Психическое не должно при этом социологизироваться, т.е. сводиться к социальному; психологическое исследование должно поэтому сохранять свою специфичность и самостоятельность, не растворяясь, а лишь – где это требуется – опираясь на предварительный социологический анализ че-

159