3. Проблемы взаимодействия права и религиозных норм.

Назначением религии является выработка «смыслов», позволяющих человеку так или иначе ос­воиться и определить свое место в том мире, в котором он живет. Религия, с этой точки зрения, выступает мерилом «хорошего» по­ведения. Религиозные нормы есть разновидность социальных норм, установленных различными вероисповеданиями и имею­щих обязательное значение для исповедующих ту или иную веру. Внешне эти нормы имеют определенное сходство с юридическими установлениями: в известной мере формализованы и содержатель­но определены; хотя в значительно меньшей степени, но все же определенным образом институционализированы и документально зафиксированы в Библии (Ветхом и Новом завете), Коране, Сунне, Талмуде, религиозных книгах буддистов и др.; выступают, в некоторых случаях в качестве источников права (в качестве ил­люстрации таковых являются не только страны мусульманской правовой системы, но и некоторые страны континентальной Ев­ропы). В России до 1917 г. источниками права признавались Устав духовных консисторий, Книга Правил Священного Правительствующего Синода, Кормчая Книга и др. В Германии каноническое право и ныне является частью национальной правовой системы.¹

Применительно к области религиозных норм, проблема взаимосвязей между нормами права и нормами религии оказывается более сложной, чем в том, что касается сфер морали и социальных соглашений. Это, несомненно, объясняется тем, что религии в состоянии формировать общественные и иногда политические силы значительного масштаба, в ряде случаев балансирующие на грани слепого убежденного фанатизма.

Отсюда — наличие правовых систем, полностью отделенных от религиозных норм и, даже враждебно настроенных в отношении любого религиозного влияния. Таковы, в частности, марксистские атеистические коллективистские общества, в которых одной из задач права является воспрещение любых религиозных проявлений и рассуждений.

Наряду с этим, существуют правовые системы, полностью построенные на той или иной религиозной концепции. Речь идет об особом случае так называемых теократических обществ, в которых принципы и правила общественного поведения одновременно имеют характер божественных установлений и юридических норм. Со времен средневековья до наших дней наиболее яркими примерами теократической организации общества являются исламские страны.

Во многих обществах сформировались более уравновешенные правовые системы, где право, не отождествляясь с религией, учитывает в то же время религиозные правила, придавая некоторым из них качество юридических норм.

Например, правовые системы различных государств Западной Европы восприняли значительное количество норм религиозного происхождения. Это количество скромнее в странах с сильным светским фактором, таких, как Франция, Германия, и намного внушительнее в странах, где сильно влияние католической церкви — в Италии и, особенно, в Испании.

Даже в странах с сильным светским фактором ряд писаных норм права и судебных решений носят на себе специфический отпечаток религиозных правил. Это находит свое выражение в применении некоторых особых принципов в личных, профессиональных, дисциплинарных, бюджетных, налоговых и иных областях.

Так, например, во Франции священник, преподающий в частном коллеже или состоящий при государственной больнице, подчиняется не директору коллежа или больницы, а непосредственно епископу, который в любой момент может отозвать его из учреждения; в ходе судебного процесса допускается принесение мусульманином клятвы на Коране. В Германии налогоплательщики сами, в зависимости от их религиозных убеждений — католических или протестантских, — распределяют часть своих налогов на прибыль.

В странах с более сильным религиозным влиянием религиозный фактор в праве может выступать активнее, идет ли речь об установлении особых обязанностей тех или иных индивидов или групп или о предоставлении им особых привилегий, некоторые из которых многим нашим современникам могут показаться излишними. В частности, в Испании вплоть до 1976 года священник, обвинявшийся в совершении уголовного преступления, представал перед государственным судебным органом только при наличии предварительного согласия на то местного епископа; при этом процесс проходил при закрытых дверях, и в случае осуждения обвиняемого срок заключения отбывался им не в тюрьме, а в монастыре. В той же Испании, в порядке отступления от общих принципов законодательства на основании Кодекса канонического права, до 1979 года все католические священники были освобождены от военной службы; до сих пор, во исполнение соглашений 1979 года, прохождение священниками военной службы обставлено многочисленными условиями.

В то же время между правом и религией существуют прин­ципиальные различия. Секуляризация общественной жизни, ут­верждение свободы совести одновременно означает, что сфера дей­ствия религиозных норм значительно уже права.¹

Влияние права на религию, в известной мере, достаточно спе­цифично. Конституция РФ (ст. 14), Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях» гарантируют свободу со­вести и вероисповеданий, равноправие конфессий, возможность для верующих замены военной службы альтернативной граждан­ской службой. В то же время право не должно быть безучастно к «причудливым» формам пользования свободой совести и, в част­ности, к оккультным религиям и тоталитарным сектам, подавля­ющим личность и путем зомбирования превращающим ее в сле­пого исполнителя воли «гуру», «мастера», «учителя» и стоящих за ними темных сил. Право в этой ситуации должно быть правом.¹

Светский характер определения права (правил), — казалось бы, четко различает регулятивные свойства права и религии. Но дело усложняет то обстоятельство, что на определенных этапах истории и в ряде стран право получало выражение именно в религиозных догмах. Яркий пример переплетения права и религии заключается не только в сакрализации многих правовых правил в раннеклассовых обществах, но и в появлении на рубеже XI-ХIII веков такого феномена, как каноническое право. Более того, в XIII веке в Европе вообще была предпринята кодификация канонического права — был создан «Corpus Juris Canonica». Семейно-брачные отношения, наследование, так называемая «десятина» (отчуждение в пользу церкви 1/10 от наследственной массы), иные правила имели религиозно-мирские формы в том смысле, что некоторые декреты вселенских соборов, декреталии пап регулировали вполне светские отношения, а иные — получали даже государственную поддержку. Все же развитие права пошло в двух направлениях: светское начало все более уходило под «крышу» государства, а церковное право сосредоточивалось на регулирование тонких внутрицерковных отношений. Закрепление светского характера государства во многих конституциях, отделение церкви от государства, школы от церкви, иные положения — все в большей степени превращают общественные церковно-государственные отношения в объект регулирования светским правом. И предложенное выше определение права учитывает эту основную тенденцию. Иные тенденции, например, предложение некоторых религиозных деятелей в России превратить православие в единую государственную идеологию и на этой основе строить государственно-правовую систему, а в ряде других мусульманских стран усилить начала шариата, в том числе ввести своеобразные наказания, идущие из глубины веков и обычаев (удары палкой, отсечение руки у вора) заслуживают, разумеется, обсуждения, но все же лежат в стороне от процесса, который в XX веке может быть обозначен как «этатизация» права.

Словом, определение правовых норм и определение религиозных норм позволяют провести между ними четкую грань и также свидетельствуют о правильной формулировке определения права.

Целый ряд религиозных норм имеет моральное содержание (заповеди). В истории права выделяются эпохи, когда многие религиозные нормы носили юридический характер, так как регулировали государственные, гражданско-правовые, брачно-семейные и иные отношения.

Внешне эти нормы имеют определенное сходство с юридическими установлениями¹: в известной степени формализованы и содержательно определены; определенным образом институционализированы, хотя и в значительно меньшей степени, и документально зафиксированы в таких источниках, как Библия (Ветхий и Новый Завет), Коран, Сунн, Талмуд, религиозные книги буддистов и др.

Правовые и религиозные нормы могут совпадать по морально-нравственному содержанию. Две из заповедей Нагорной проповеди Христа звучат, как «не убий» и «не укради». При этом также нужно учитывать, что с точки зрения механизма действия религиозные нормы – мощный внутренний регулятор поведения, поэтому они являются необходимыми инструментами поддержания и сохранения нравственного и правового порядка в обществе.

В то же время между правом и религией существуют принципиальные различия.

1. Сфера действия религиозных норм значительно уже сферы действия права. Так предписания Торы распространяются исключительно на лиц, исповедующих иудаизм, Корана – на исповедующих ислам и т.д.

2. Различны механизмы действия права и религии. В частности, нормы религии обосновывают в своих Священных текстах абсолютную непреложность предписываемого ими кодекса поведения ссылкой на высший авторитет или, как сказали бы философы и богословы, «трансцендентное миру начало».

На различных этапах развития общества и в разных правовых системах степень и характер взаимодействия права и религии были различными. Характер взаимодействия правовых и религиозных норм в системе социальной регуляции общества определяется их связью с моралью, а также связью с государством. Государство, используя правовую форму, может определять свои отношения с религиозным организациями и их правовой статус в данном конкретном обществе.¹

Хотя государство, будучи светским, отделено от церкви, это не означает, что политика и религия тоже должны быть отделены друг от друга.²Религиозные конфессии – различные направления христианства, ислам, буддизм, иудаизм – их церковные институции на начальном этапе формирования Российской Федерации не смогли избежать искуса и стремились весьма активно участвовать в политической жизни общества. Особенно заметно это проявлялось на региональном уровне и по национально-этническим признакам.

В то же время религиозные иерархи нередко высказывают свое отношение к вопросам организации светской жизни. Например, бывший глава римской католической церкви Папа Иоанн Павел II в своих трудах (12 энцикликах) так определял свою политическую позицию: «Я могу сказать, что испытываю почти политическое неприятие коммунизма, однако когда я вижу, что представляет собой общество цивилизации на Западе, невольно задаюсь вопросом: какой из двух режимов лучше?». ¹

В построении государственно-религиозных отношений всегда доминируют взаимные интересы обеих сторон. Все народы и государства имеют свои исторические особенности и правовые традиции в выстраивании этих отношений, привнося в них характерные черты ментальности наций. Одно из важнейших обязанностей государства является его обязанность по созданию реальных условий реализации гражданами их религиозных убеждений.

Так, в ряде государств, несмотря на их светский характер, действуют отдельные законы, а чаще всего это выражается в статьях (например, в России) уголовных или административных кодексов, предусматривающих жесткую юридическую ответственность (прежде всего гражданско-правовую) за святотатство. Они предназначены защищать государством религиозные догмы с целью сохранения стабильности и устоявшегося баланса интересов в обществе. ²

Диалектика развития общественных отношений выявила в этом вопросе существенные недостатки. Например, в современных европейских государствах национальное законодательство отдает предпочтение в применении защитных мер только в отношении отдельных религий. В Англии, существующий более 300 лет вопрос от святотатстве предусматривает защиту только христианских догм, а с 1938 г. и вовсе только догматы англиканской церкви. Ранее наказание должен понести каждый, кто публично позволит себе усомниться в устоявшихся догматах христианской веры. Теперь возможно применение денежного штрафа или лишение свободы лишь в отношении лиц, выставляющих «Бога, святых или евангелие в непристойном свете».¹

Во Франции закон, регулирующий отношения государства с религией был принят достаточно давно – в 1905 г. Однако специального закона о богохульстве, понятие которого весьма расплывчато, там нет.

В царской России православие являлось государственной религией. Нередко в отношении лиц, публично сомневавшихся или не различавших догматы российской православной церкви, применялась такая мера, как отлучение от церкви. Наиболее известным случаем является действующее до сих пор определение Святейшего Синода в феврале 1901 г. Об отлучении от церкви знаменитого русского писателя Льва Николаевича Толстого. До сих пор на его могиле запрещено ставить крест.

В современной России действующий Уголовный Кодекс Российской Федерации (1997 г.) в ряде статей предусматривает возможность применения уголовной ответственности за следующие признаваемые преступными деяния, имеющие отношение к религии:

1. Нарушение равноправия граждан в зависимости от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям…(ст. 136 УК РФ «Нарушения равноправия граждан»);²

2. Создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью либо с побуждением граждан к отказу от исполнения к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний…(ст. 239 УК РФ «Организация объединения, посягающего на личность и права граждан»);

3. Действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, уничтожение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации… (ст. 282 УК РФ «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды»).

4. Действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы путем убийства этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы… (ст. 357 УК РФ «Геноцид»).¹

К сожалению, в странах с неустойчивой демократией моральное и идеологическое влияние религии нередко пытаются использовать политические партии и официальные власти. Россия в этом вопросе не исключение, хотя согласно Конституции «Российская Федерация – светское государство» и «религиозные объединения отделены от государства».²

Таким образом, из религиозных норм формируется так называемое религиозное право.

Религиозное право³ – одна из основных исторических форм права, при котором в качестве первоисточника рассматривается не светская государственная власть, а воля божества, выраженная в священных писаниях или преданиях. В формальном смысле источниками религиозного права могут быть непосредственно тексты священных писаний, их толкование Богословской доктриной, церковные акты, религиозно-правовые обычаи, а также государственные законодательные акты, в которых закрепляются и систематизируются государственно-правовые нормы. Характерной особенностью религиозного права являются его персональный, а не территориальный характер. Предписания религиозного права в большинстве случаев распространяются только на представителей данной религиозной общины в стране: иноверцы изъяты из-под их действия.¹

А.В. Поляков²отмечает специфику проявления религиозных норм, что среди методов правового регулирования в определенном сочетании им используется Акривия и Икономия. Такой подход вытекает из самого духа Евангельского Богословия.

Акривия представляет собой способ решения вопросов с позиции строгой определенности, не терпящей отступления от основных начал христианского учения, и применяется в тех случаях, когда речь идет об основополагающих догматических началах церковной жизни, о самой сущности и целях существования Церкви и христианства.

Икономия означает метод правового регулирования допускающий «снисхождение к человеческим немощам и слабостям» в церковно-практических и пастырских вопросах, не носящий догматического характера.³

Подводя итог всему вышесказанному, нужно отметить, что ныне в большинстве цивилизованных стран люди имеют возможность беспрепятственно совершать религиозные обряды, не связанные с насилием над личностью, нарушение общественной морали (вступление в брак, погребение усопших), однако, однако правового значения такого рода акты не имеют.

Религиозные запреты и дозволения, представляя собой, элементарные нормы человеческих взаимоотношений, концентрируют в себе выработанный тысячелетиями опыт социального общежития людей. Этот источник божественной и человеческой мудрости, путеводный компас благоденствия, морального существования человечества.¹