Мученакты

МУЧЕНИЧЕСКИЕ АКТЫ

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИХ ИЗУЧЕНИЯ

Предлагаемая вашему вниманию лекция посвящена изучению тех памятников древнехристианской письменности, которые принято называть «мученическими актами».Однако, термин этот не позволяет представить с достаточной полнотой и ясностью, о чем идет речь. С одной стороны, общеизвестно, что под «актами» в исторических дисциплинах принято понимать письменные документы, которые относятся к определенному предмету, например, акты процессуальные, нотариальные, ипотечные, акты состояния и др. Вообще говоря, латинское слово «акты» (acta) у римлян означало совершившееся, обсужденное (id quod actum est). В частности, под актами поднимались деяния судей, позднее императоров, т.е. законы, эдикты и распоряжения. Различались акты судов, акты коллегий, в христианское время к ним добавились «Акты соборов», что на славянском и русском принято было обозначать как «деяния».

Самое солидное издание агиографических памятников «Деяния всех святых, каких только ни почитают во всей вселенной» (в нашем понимании - «Житий»), предпринятое в XVП веке болландистами, носит латинское название «ACTA SANCTORUM, quotquot toto in orbe coluntur».

Таким образом, термин «мученические акты» может создать неверное представление о том, что предлагаемые к рассмотрению памятники письменности представляют собой образцы специфического жанра (официальных документов), или же, напротив, в традиции более поздней можно воспринять этот термин как общее обозначение житий св.мучеников. Но ни тот, ни другой взгляд не будет правильным, поскольку «мученические акты» - особый жанр древнехристианской письменности. Причем необходимо отметить, что сами эти памятники лишь иногда имеют заглавие, содержащее латинское слово «акта». В заглавии может стоять и ...............................................

Но что определенно явствует из термина «мученические акты» - это то, что они повествуют о мучениках. Однако, и это, казалось бы столь знакомое и вполне русское слово обозначает понятие, требующее серьезного исследования и, нельзя сказать, что современное состояние церковно-историческое науки в вопросе о происхождении и развитии этого понятия вполне удовлетворительно и, нельзя сказать, что мнения богословов и историков различных школ едины.

Итак, одна из первых проблем (понятие «................»)в изучении «мученических актов» - это выяснение происхождения понятия, обозначаемого русским словом «мученик», определение объема и значения этого понятия в различные эпохи и в различных текстах и определение богословских и философских воззрений, отразившихся на эволюции этого понятия.

Понятие, которое обозначается русским словом «мученик», на греческом языке выражено словом «.............», т.е. свидетель, а в латинском, как правило, употребляется его калька «martus», но иногда «testis». Обычно, в христианстве этот титул приписывается тем, кто был казнен за исповедание своей христианской веры.

Уже в греческом тексте Ветхого Завета можно встретить выражение .............................. Примеры можно взять из книги пророка Исайи (Ис.43,10; 43,12; 44,8). В русском переводе: «Мои свидетели, говорит Господь, вы...»; «и вы - свидетели Мои, говорит Господь»; «и вы Мои свидетели». Здесь «свидетели» это те, кто свидетельствует о существе и деяниях Ягве, как это отчетливо видно в каждом случае из контекста. Этому словоупотреблению соответствует и обозначение двух пророков в Апокалипсисе: «И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать...» (Откр.11,3). На страницах Нового Завета, принадлежащих ап.Иоанну, часто идет речь о свидетельстве «...............», которое свидетельствует Иисус о Своем Отце перед народом в проповеди (например, «вы свидетельства Нашего не принимаете»,- говорит Спаситель Никодиму, Ин.3,11). См. также Ин.3.32,33; Ин.5,31; 8,13 и др.). Аналогично, в Новом завете христианская миссионерская проповедь обозначается как «............» или «..................................». (Например, «приходил к вам возвещать свидетельство Божие», - говорит апостол Павел - I Кор. 2,1; и др., II Фесс.I,10; II Тим.1,8; Апок.1,9; 20,4). Здесь имеются в виду свидетельства того, что Иисус сделал и испытал. «Иоанн «свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел», - сказано в начале книги Откровения св.Иоанна Богослова (1,2); см. также Деян.10,39; I Петр.5,1). С особой выразительностью, как предмет этого свидетельства, обозначается Воскресение Господа: «и был вместе снами свидетелем воскресения Его», - говорит Дееписатель об ап.Матфии (Деян. I,22; 2,32; 3,15 и др.) Совершенно естественно, что свидетельство о явлении Воскресшего Господа ап.Павлу обозначается тем же словом (Деян.22.15,18; 26,16). Особенно отчетливо это видно в I Послании к Коринфянам: «если Христос не воскрес, ... мы оказались бы лжесвидетелями (............................... ) о Боге, потому что свидетельствовали (................................) бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал» (I Кор. 15, 14-15).

Необходимо, однако, отметить что уже в Новом Завете намечается и позднейшее словоупотребление, которое под «............... » понимает казненного за его христианское исповедание, например, «умерщвлен верный свидетель Мой» (Откр.2,13), или «жена упоена была ... кровью свидетелей Иисусовых» (Откр.17,6). Когда Спаситель говорил о разрушении Храма и кончине века, то предсказал и гонения: «Будут гнать вас, предавая в синагоги и в темницы, и поведут пред царей и правителей за имя Мое. Будет же это вам для свидетельства». (Лк.21,13). ........................

Встает вопрос, когда же и как возникло устойчивое христианское употребление, которое ветхозаветное обозначение пророка «.......» перенесло на тех, кто исповедывал свою христианскую веру и претерпел за это исповедание смерть. В древней Церкви строго проводилось различие между теми, кто был казнен за исповедание веры и теми, кто в преследованиях претерпел заключение в тюрьму, пытки, но остался жив. Последние удостаивались лишь титула «исповедники» (..................................), а не «.........». Только в некоторых местах иногда давали этим страдальцам имя «мартирес»(подробней см. работу нем.ученого Райценштайна, опубликованную в 196 г. в трудах Геттингенского научного общества).

Казалось бы, что так естественно закрепиться ветхозаветному словоупотреблению не только за первоапостолами, но и за всеми последующими проповедниками Господа Иисуса Христа. Однако, просто Евангелист или исполненный духом пророк в Древней Христианской Церкви никогда не назывался «........». Такое своеобразное положение вещей известный немецкий ученый Карл Холл объяснял тем, что в древнем христианстве как «.........................» обозначались именно те, кто были в точном смысле «свидетелями» и очевидцами Воскресения Христова. Помимо учеников, этим качеством обладали также мученики и только они. В час мученичества обращали они свой взор к отверзшемуся им небу и взирали на Сидящего Одесную Бога. Это свидетельствует святой первомученик Стефан (Деян.7,55), а также повествуют многочисленные древние мартирии (Мученичество Поликарпа 2,2-4; Лионские мученики, Евс.VI,52,56, Акты Карпа). Поэтому, они и могли, в строгом смысле слова, свидетельствовать о Боге и Христе.

В какой-то степени подобные представления перекликаются с обнаруживаемыми на иудейской почве, представления о том, что пророки, погибшие за свое благовестие беседуют в состоянии экстаза с Богом (Вознесение Исайи 5,7; 14; IV Макк.6,5; 7,13; см. Холл 80 и Шлаттер). Не только у иудеев, но и в языческой античной литературе можно найти следы представлений о том, что подлинный пророк удостоверяет истину своею смертью (см. Райценштайн,...1904).

Другое объяснение эволюции употребления слова «.......» предлагает Райценштайн (1916...). Он указывает одно древнее иудео-христианское словоупотребление, по которому благовестник Божественной воли обозначается как «.......», а «............» означает также и «..........» (возвещать, проповедовать). Христианин благовествует перед судом Божественную Истину и через это становится «........». Следствием этого исповедания «...........» чаще всего является смерть. На процессе против христиан до благовестия об Истине Христианства могло и не доходить дело, потому что одного исповедания «............» того, что привлеченный к суду - христианин, было достаточно для осуждения на смертную казнь. Термин «........» за отсутствием подлинных пространных свидетельств мог выпасть из речи, но отважные исповедники все же стали получать этот титул, но на другом основании. Райценштайн указывает на происходящее из популярного стоицизма понятие «..........» и через деяния, особенно через страдания и смерть. Такое развитие было усилено древнехристианским представлением о том, что у Христа страдания были предварительным условием его Возвышения (см. Фил.2,8 и далее), а также тем, что христианин следует своему Господу при тех же условиях («сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» Рим.8,17). На основании Мученичества св.Поликарпа (1,2. 17,3) и св.Игнатия к Римлянам (6.3) можно понять, что мученик, по современным им представлениям, есть истинный и совершенный «..........................» подражатель Христу. Христос есть образ для мученика там, в смысле «.....................» «свидетель верный « (Откр.1,5; 3,14).

Понятия, обозначаемые словами «мученик» и «мученичество» настолько важны, что профессор В.В.Болотов начинает изложение Истории Древней Церкви именно с обсуждения этих понятий. Тема эта для богослова и историка далеко не исчерпана. Историко-филологический анализ этих понятий должен, с одной стороны, предшествовать изучению «мученических актов», с другой же стороны, именно изучение памятников древнехристианской литературы, повествующей о мучениках позволит внести полную ясность в проблему смысла и эволюции понятия «..............», обозначаемого русским словом «мученик» и греч. «......».

Предмет

исследования

Следующая проблема изучения «мученических актов» - это выяснение и определение самого предмета исследования, т.е. отбора текстов, подлежащих изучению. Предание сохранило повествования о некоторых из многих мучеников первых веков. Священное Писание Нового Завета в Книге Деяний (VI, 8-VII, 60) содержит первый рассказ о христианском мученичестве с обстоятельным описанием кончины святого первомученика архидиакона Стефана. Только в середине II века начинают появляться повествования о мучениках, признанные Церковью. Рассказы о мученичествах св.апостолов Петра, Павла, Андрей - апокрифичны.

Первые сообщения о мучениках появляются в двух литературных формах. Одна из них - это форма Послания, которое поместная церковь - община, потрясенная подвигом мученической кончины одного из своих членов, направляет другой общине, а через нее и всем остальным. Таковы, в частности, Послание смирнской общины общине филомелийской, повествующее о мученичестве св.Поликарпа и Послание Лионской и Виенской общин.

Вторая форма, быстро ставшая господствующей, это форма протокола процесса над христианами. Таковы повествования о мученической кончине св.Игнатия (Рим), свв. Карпа, Папила и Агафоники (Пергам), Сцилийских мучеников (Карфаген), а затем и последующие, в весьма значительном количестве.

Собственно документы такого рода и получили название «акты», но вопрос о том, являются ли они действительно копиями оригинальных протоколов судебных актов требует особого обсуждения. Но даже в случае отрицательного ответа на этот вопрос понятно, что предмет исследования должен включать в себя не только те документы, которые с очевидностью имеют форму актов, но и все повествования о мучениках. Поэтому имеет смысл пользоваться в процессе изучения этих памятников термином «мартирий», понимая под ним описание мученичества в любой форме.

Проблема подлинности

и датировки

Вопрос об аутентичности судебных протоколов - это один из аспектов общей проблемы подлинности мартириев. Одно из необходимых условий подлинности - это появление текста во время, непосредственно следующее за событием, то есть за мученической кончиной. Правда, если речь идет не о записи очевидца, а о копии с протоколов суда, то таковая копия могла быть сделана в любое последующее время. Во всяком случае понятно, что проблемы подлинности и датировки текстов взаимосвязаны.

Очевидно, что вопрос о подлинности сообщений о мученичестве решается для каждого мартирия отдельно. Все же можно отметить и некоторые вехи в общей истории изучения этой проблемы. Первый издатель повествований о мучениках - бенедектинский монах из конгрегации св.Мавра Теодорик Рюинар собрал их и опубликовал в Париже в 1689 г. как «подлинные акты» (Акта приморум мартирум синцера эт селекта). Рюинар из огромного объема агиографического материала отобрал лишь те повествования, которые, на его взгляд, были первичны и восходили к оригинальным источникам. По мнению одного из крупнейших протестантских историков Литцмана это собрание (переизданное в 1713 и в 1859, Регенсбу, и сегодня является основополагающим). Литцман сказал это, правда, в 1930 г., но и сегодня издание это продолжает быть основополагающим.

Рюинар в своем предисловии к изданию указывает, что акты эти следует почитать более чем что-либо после Священного Писания. По мнению Рюинара, подлинные акты мучеников основаны на судебных протоколах, которые христиане добывали за деньги у римских стенографов. Кроме того, некоторые христиане смешивались с толпой язычников и записывали вопросы судьи и ответы подсудимых. Также известно, что некоторые мученики вели свои дневники.

Деление всех сохранившихся мартириев на подлинные и не подлинные, на документальные и недостоверные, начатое Рюинаром, проводилось и всеми последующими исследователями (Ehrhard).

Одна из первых попыток после Рюинара изучить мученические акты (с точки зрения формы) была предпринята французским историком Ле Бланом (Les Actes de martyrs, Paris, 1882, Le Blant). Подзаголовок этой работы называл ее дополнением к изданию Рюинара. Ле Блан обратил свое внимание, главным образом на специальную юридическую терминологию, обнаруженную в латинских актах и сравнил ее с уже известной по другим, уже изученным, историческим источникам. Так он пытался найти критерий для отличения подлинных документов от не подлинных. Этот терминологический анализ был поучителен, но с его помощью можно было выявить лишь явные несоответствия и ошибки. Понятно, что употребление корректной или соответствующей эпохе, само по себе не гарантирует подлинности.

Долгое время исследователи опирались на так называемый отрицательный метод, согласно которому внимание обращалось лишь на те документы, которые не обнаруживали ничего абсурдного, или неисторического. (Гарнак, История........). Ряд исторических критериев, посредством которых можно было бы определить подлинность актов и сформулировал в 1919 г. итальянский ученый Госси-Гонди в своем труде «Principi e problemi di critica agiografica», Roma, F.Gossi-Gondi. Однако, его критерии были просто обобщениями более специальных причин в каждом конкретном случае. В целом, подобно многим другим, Госси-Гонди принял список подлинных документов, совпадающий со списком Гарнака, Прейшена и Крюгера.

Первым, кто подошел к проблеме подлинности с точки зрения сравнительного анализа, был болландист о.Ипполит Делеайе. В своей книге «Les Legendes hagiographiques » Bruxella, 1927 г. он различает шесть типов документов:

1. документы, основанные, некоторым образом, на официальных судебных записях, как например, Акты св. Киприана и Акты Сцилийских мучеников;

2. литературные повествования, основанные на сообщениях очевидцев или же самих мучеников;

3. переработанные документы, основной источник которых попадает в одну или обе из предшествующих категорий;

4. страдания (пассионы), являющиеся историческими «романами», но содержащими историческое ядро;

5. чисто вымышленные композиции;

6. вводящие в заблуждения подделки.

Делеайе предложил свое деление на основании изучения приблизительно тысячи документов и оценка качества классификации зависит от качества текстов, которые он изучал.

Немецкий специалист по древнехристианской литературе Барденхевер в своем солидном пятитомном труде O.Bardenhewer, Geschichte der altkirehlichen Literatur, Svols. (Freiburg, 1913-32) II, 666-7 предлагает ограничиться делением на три категории:

1. акты в форме судебной записи;

2. акты в форме повествования;

3. легенды.

Исследователи древних повествований о мучениках по разному оценивали количество подлинных текстов. Рюинар в своем собрании поместил более 100 подлинных, по его мнению, актов (не считая рецензий). Литцман в Паули-энциклопедии классической древности в вышеупомянутой статье приводит список из 23 памятников. Итальянский католический специалист по агиографии Джан Доменико Гордини говорит о приблизительно 20 подлинных актах. Профессор Фордхамского университета в Нью-Йорке Герберт Музурилло, который опубликовал 12 лет назад критические издания наиболее достоверных, по его мнению, актов, поместил в своей книге различные рецензии 28 актов. (H.Musurillo, The act of the Christian martyrs, Oxford, 1972). Русский ......... Безобразов утверждает, что можно вести ........... о подлинности лишь 7 актов.

Цель написания

мартириев

Для решения многих проблем, связанных с изучением жанра мартириев, определением их подлинности и др., полезно выяснить, какую цель ставили перед собой авторы повествований о мучениках.

Редко, но все же в некоторых мартириях указывается цель их составления. Так, в предисловии к Мученичеству св. Поликарпа говорится, что все мученичества происходят по воле Божией и, что Поликарп претерпел страдания, дабы и мы сделались, как и он, подражателями (............) Господа (Музурилло, ..... ср. I Кор.XI,1) «Будьте подражателями мне, как я Христу»). В Страданиях Перпетуи еще яснее подчеркнута назидательная цель мартирия. Этот памятник начинается так: «Если древние примеры веры, свидетельствующие о славе Божией и доставляющие людям назидание, написаны с тою целью, чтобы при чтении их и Бог прославлялся и человек укреплялся в вере, почему бы не записывать новые примеры (documenta), приносящие ту же пользу?.. Мы же, которые приняли, уразумели и почитаем пророчества и новые видения, и все силы Духа Святого, дарованные Церкви, воспоминаем и в назидание вводим, дабы все имели общение со святыми мучениками» (Muscirillo. p.108). В конце же этого мартирия сказано: «О мужественнейшие и блаженнейшие мученики и избранные воины, призванные для прославления Господа Иисуса Христа, как возвеличить и ублажать нам вас, мужественнейшие воины? Не менее чем древние писания следует для назидания церкви (in aedificationem Ealesial) читать о подвигах блаженных мучеников (Musurillo, р.130).

Отсюда ясно, что повествование о мученичестве - это назидательное чтение, как для дома, так и для Церкви, и приравнивается оно к Священному Писанию. (См. также мартирий Нирея и Ахиллея, Achelish. Acta... Texte ............ Bd xi.2). Автор мученичества Прокопия утверждает, что полезное зрелище представляют нападения диаволов на рабов Христа и то обстоятельство, что сила, которую придает мученикам единородный Сын Божий, оказывается выше диавольской и победа остается на стороне Бога (Делеайе, Les legendes grecques des Saints militaires p.uy).

Еще одна цель, которую преследовали составители мартириев, это обоснование почитанию св.мощей. Так, в заключении мартирия уроженца Египта Мины, говорится следующее: «боголюбезные люди позаботились об останках мученика и собрав части тела, уцелевшие от огня, обвили их чистым полотном и умастили миром и ароматами, немного позже увезли его на родину, как наказал им перед своей кончиной мученик Христов» (Analecta Bollandiane, III, 270).

В рассказе о 10 мучениках, пострадавших на Крите при императоре Декии, автор сообщает, что один из них, Евпор, перед казнью отдал своей благочестивой родственнице кольцо, которое он носил на пальце, и евангелие, которое носил на шее, дабы свершилось Писание: «не бросайте святыню псам», и евангелие это хранится до сих пор в св.храме, после этого построенном в том месте, где он принял венец нетления. Тела же мучеников были найдены нетленными в Алонии на Крите (.........................................., IV, 234, 236).*28

Тело Зинона, которому отрубили голову в первый год царствования Максимиана, благочестивые девы тайно унесли и похоронили в Филадельфии (Acti Sanct, Jumi, V, 411).*29. В мученичестве Февронии, пострадавшей при Диоклетиане, подробно описывается, как принесли ее останки в монастырь и как празднуется ее память. Подобных указаний в мартириях множество.*30.

Небезынтересно привести здесь мнение относительно цели написания мартириев, принадлежащее крупнейшему протестантскому специалисту по древнехристианской литературе начала нашего века Адольфу Гарнаку. «Додиоклетианова церковь, говорит Гарнак, владела доказательством, что в ней еще жив и деятелен дух Христов, заменявший ей всякие другие доказательства, именно мучеников, составлявших, в ее представлении, непрерывный ряд. Подвиги мучеников через Христа доказывают, что Христос жив в своей Церкви и что церковь место Его духа. История мучеников - настоящее продолжение новозаветной истории и чудес, так как в мученике говорит и действует Христос. Кто соглашается на казнь ради Другого, тот этим доказывает, что этот Другой вполне им владеет и его наполняет, что его «я», так сказать, исчезло в Другом. Никаких чудес при этом не нужно; мужество, с которым мученик пред лицом смерти признает себя христианином и увенчанная победой борьба с диаволом уже есть величайшее чудо, принимая во внимание слабость человеческой природы. Это древний и повсеместно господствующий в церкви взгляд на мартирии. Благодаря этому, в додиоклетиановской церкви чудеса не играли той роли, какую играли они в V и следующих веках. Вера не нуждалась в чудесах для доказательства того, что церковь продолжает быть церковью апостолов. Это доказывали мученичества. Если в этом заключается существенное значение мартириев для церкви, из этого следует, что мартирии в додиоклетианово время были настоящим и необходимым прибавлением к Новому Завету и что о них надо судить с такой точки зрения». Поэтому требовалась достоверность мученических актов. «Мартирии, - продолжает Гарнак, - преследовали совсем другую цель, чем светская литература (занимательные и чудесные рассказы). Они не стремились быть занимательными или назидательными в обыкновенном смысле этого слова, они желали быть документами, подтверждающими тот факт, что Христос продолжает жить в своей церкви, и принадлежит поэтому к достоверной литературе Священной истории» (A.Harnack, Das ursprungliche Motiv der Abfassung von Martyrerahten in der kirche, р.115, 118 (Sitzunjsberchte der Preuss. Akadem. d. Wissensehaften. Berlin, 1910)).

Однако, русский византолог П.В.Безобразов резко возражал Гарнаку в своей статье «Византийские сказания. Рассказы о мучениках», опубликованной в 1915 г. в журнале «Византийское обозрение» (Юрьев). Он заявил, что Гарнак навязал авторам мартириев отвлеченную богословскую цель, которой они себе не ставили и которая в древнейший период была совсем не нужна. Первые христиане не сомневались в том, что они члены общины, основанной апостолами, и что Христос посреди них. Никому в голову не приходило, что для такой простой истины требуются доказательства. «Даже древнейшие мартирии, - утверждает Безобразов, - едва ли написаны раньше Диоклетиана, а для той эпохи, когда христианство восторжествовало, подвиги мучеников служили назидательным примером стойкой веры, а чудесные и баснословные рассказы нравились публике своей занимательностью» (Безобразов, Византийские сказания. Рассказы о мучениках, в ж.»Византийское обозрение», Юрьев, 1915, с.131). Таким образом, здесь заключена еще одна проблема .................................., подтвердить одну из этих взаимно исключающих позиций в отношении к цели написания мартириев, выбирая между взглядом протестантского богослова и историка и русского византолога Безобразова, или же сформулировать некую третью, свободную от крайностей предыдущих.

Цель изучения

предмета

Цель составления мартириев - это одна из частных проблем изучения этого жанра древнехристианской письменности. Но тема настоящей лекции обязывает остановиться на основных и, конечно, прежде всего, на методологических проблемах. В частности, определив предмет исследования, необходимо высказаться о цели и об актуальности всего направления исследования. Другими словами, несмотря на очевидную важность такого рода научных занятий, следовало бы отдавать отчет в том, что могут дать результаты этой деятельности для церковно-исторической и богословской науки в целом. Конечно, заранее трудно предвидеть все положительные результаты и их последствия. Но даже перечисление богословских и исторических дисциплин, для которых изучение мученической литературы чрезвычайно интересно и может оказаться плодотворным, вполне убеждает в необходимости подобного рода занятий. Нет надобности выстраивать эти дисциплины в иерархическом порядке ожидания научного вклада в них.

Само собой разумеется, что богословская наука, изучающая историю святости, различные проявления ее в членах Церкви в истории, т.е. Агиология, в одном из своих разделов обязана осмыслить опыт мученичества в древней Церкви. Связанная с ней, но направленная в большей степени на изучение источников, т.е. описаний житий святых, включая сюда все проблемы анализа форм и прочих вспомогательных дисциплин, Агиография берет свое начало именно в изучении древнейших мученических актов, сборников их и первых календарей, отмечавших даты мученической кончины - дни рождения мучеников в вечную жизнь. (Здесь можно отметить, что в одной из лучших до си пор работ по агиографии, в книге французского автора Эгрэ, написанной в 1953 году, значительное место уделено памят. муч.литературы, Aigrain R. L`Hasiosrapie, ses sourus, ses metheches, son histore P. 1953).

Прослеживается в Мученических актах и влияние апологетической литературы II века. Это отмечает, в частности, Геффкен (цит. по ст.Литцмана (Паули-W............................)). Герберт Музурилло утверждает, что во всех этих документах христианского свидетельства очень трудно провести грань между историей, с одной стороны, и апологией и дидахи, с другой стороны (Музурилло, с.LVII). Таким образом, история Апологетического богословия не может пройти мимо мученических актов.

Вполне естественно, что изучение Мученических актов является одним из разделов Патрологии. Достаточно указать хотя бы на некоторые из древнейших мартириев, например, на Мученичество св.Поликарпа Смирнского, Св.Иустина, или более позднее св.Киприана Карфагенского, чтобы далее не останавливаться на этом.

Совершенно очевидно, что возникновение культа мучеников и первые документальные записи дней памяти св. мучеников - это основа Эортологии, являющейся разделом Литургики. Не только это соображение, но также и тот факт, что литургисты нередко ссылаются на мученические акты как на источник для своих реконструкций, делает очевидным интерес Литургики к изучению мартириев. (Так, например, в печатаемой сейчас в Богословских трудах работе засл.проф.Н.Д.Успенского «Визайнтийская литургия» есть ссылки и на Акты, изданные Рюинаром (изд.1713 г. ..............) и на Мученичество св. Перпетуи и Фелициты, изданное Робинсоном в 1891 г. (...........).

Совершенно понятен интерес Византологии к Мученическим актам. Как и изучение всех агиографических памятников, это изучение, по мысли Безобразова, может дать ответ на «самый общий вопрос, которого не должен обходить византист. По какому направлению двигалась византийская история?» (Безобразов, соч. цит. с.119).