Книги-МО / Энциклопедия менеджмента_Питер Друкер_2004

книге описано братство интеллектуалов, людей искусства и гуманистов, которые живут в "блистательной изоляции", с искренней верой в "великую традицию", в ее мудрость и красоту. Но главный герой книги, самый искус­ ный Магистр братства, в конце концов решает вернуться в грязный, гру­ бый, беспокойный, сотрясаемый бесконечными конфликтами и погрязший в стяжательстве реальный мир, поскольку человеческие ценности, если они оторваны от действительности, — не более чем мишура.

То, что Гессе предвидел более чем 50 лет назад, мы наблюдаем сейчас в ре­ альной жизни. Гуманитарное и классическое образование сегодня пережива­ ют серьезный кризис, поскольку оно превратилось в "башню из слоновой кости", куда бегут от грубой, тупой и погрязшей в стяжательстве реальности лучшие умы человечества. Самые способные студенты предпочитают изучать гуманитарные науки. Они получают от этого не меньшее удовольствие, чем их прадеды, которые заканчивали свои университеты еще до Первой мировой войны. Для того, довоенного, поколения гуманитарные науки играли важную роль на протяжении всей их жизни и оказались решающим фактором при формировании их личности. Гуманитарные науки продолжают ифать важ­ ную роль в жизни многих представителей моего поколения, которые получи­ ли дипломы до Второй мировой войны, хотя мы выбросили из головы грече­ ский и латынь сразу же после получения дипломов. Но в наши дни студенты уже через несколько лет после окончания высшего учебного заведения жа­ луются, что "то, чему я так прилежно учился, потеряло для меня всякий смысл: оно никак не связано с тем, что интересует меня сейчас и с чем я хотел бы связать свою дальнейшую карьеру". Они все еще не против, чтобы их дети, как наши деды и прадеды, получили гуманитарное образование в лучших ву­ зах Старого и Нового Света, поскольку престижный диплом обеспечивает солидное положение в обществе и открывает блестящие карьерные перспек­ тивы. Однако в своей собственной жизни они отвергают ценности, заклады­ ваемые традиционным гуманитарным образованием. Иными словами, их об­ разование не позволяет им понять реальность, не говоря о том, чтобы чувст­ вовать себя в этой реальности комфортно.

Обе стороны в споре об образовании на самом деле неправильно вы­ брали предмет спора. Посткапиталистическое общество нуждается в об­ разованной личности даже больше, чем любое из ранее существовавших обществ, а доступ к великому наследию прошлого и в дальнейшем будет важным элементом. Но это наследие будет включать в себя намного больше, чем цивилизацию, которая по-прежнему завязана на западной,

иудейско-христианской традиции, за которую горой стоят "гуманисты". Образованная личность, которая нужна нашему обществу, должна быть готова к активному восприятию других культур и традиций: например, великого наследия китайской, японской и корейской живописи и кера­ мики; философских течений и религий Востока, а также ислама — как ре­ лигии и как культуры. Кроме того, образованная личность будет не такой "книжной", как типичный продукт гуманитарного образования, предла­ гаемого "гуманистами". Образованной личности понадобятся не только хорошо тренированные аналитические способности, но и хорошо трени­ рованное восприятие.

Однако западная традиция должна оставаться в центре внимания, хотя бы для того, чтобы у образованного человека была возможность взяться по-настоящему за решение нынешних проблем, не говоря уж о проблемах будущего. Это будущее может оказаться "постзападным"; оно может ока­ заться "антизападным". Но оно не может быть "незападным". Его матери­ альная цивилизация и его знания основаны на эстетике, науке, инстру­ ментах и технологии, производстве, экономике Запада, на западном типе финансирования и банковских операций. Ни один из этих институтов не будет дееспособным без понимания и восприятия западных идей и запад­ ной традиции в целом.

Самым серьезным "антизападным" движением нашего времени выгля­ дит вовсе не фундаменталистский ислам. Таким движением является восстание "Светлый путь" в Перу — отчаянная попытка потомков древ­ них инков "отменить" покорение испанцами их родины, вернуться к древним языкам кечуа и аймара и сбросить в океан ненавистных евро­ пейцев вместе с их культурой. Но это "антизападное" восстание финанси­ руется за счет кокаина, который потребляют наркоманы Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. А излюбленным оружием его приверженцев стали от­ нюдь не рогатки инков, а европейские бомбы, закладываемые в американ­ ские автомобили.

Образованный человек будущего должен быть готов к жизни в гло­ бальном мире. Это будет "вестернизированный" мир. Вместе с тем, этот мир все больше становится "родоплеменным". По своим представлениям, кругозору, информированности образованный человек должен стать "гражданином мира". Несмотря на это, он должен питаться от своих кор­ ней, при этом обогащая свою собственную, местную культуру.

общество знаний и общество организаций

Посткапиталистическое общество будет и обществом знаний, и общест­ вом организаций. Обе эти системы зависят одна от другой и, вместе с тем, они расходятся по своим концепциям, представлениям и ценностям. Большинство образованных людей используют свои знания, будучи чле­ нами той или иной организации. Таким образом, образованный человек должен быть готов к тому, что ему придется жить и работать одновремен­ но в двух культурах — культуре "интеллектуала", которая фокусируется на словах и идеях, и культуре "менеджера", которая фокусируется на лю­ дях и действиях.

Интеллектуалы воспринимают организацию как инструмент, который позволяет им применять на практике свои специализированные знания. Менеджеры рассматривают знания как средство достижения организаци­ онных целей, определенных показателей. Правы и те, и другие. Даже бу­ дучи противоположностями друг друга, они связаны между собой, как два полюса магнита, а не как антагонисты. Они, безусловно, нужны друг дру­ гу: менеджер по исследованиям нужен ученому-исследователю не мень­ ше, чем руководителю нужен хороший аналитик. Если один "подавляет" другого, нарушая тем самым общее равновесие, возможны только резкое снижение эффективности организации и полный развал работы. Мир ин­ теллектуала, если он не будет сбалансирован прагматизмом менеджера, становится миром, в котором каждый "занимается своими делами", но никто не в состоянии добиться чего-то существенного. Мир менеджера, если он не будет питаться идеями интеллектуалов, становится миром чванливой бюрократии, в котором правит бал "человек организации". Но в мире, где интеллектуал и менеджер уравновешивают друг друга, всегда остается место для творчества и порядка, для реализации потенциальных возможностей и осуществления миссии организации.

Многие люди в посткапиталистическом обществе будут жить и рабо­ тать в этих двух культурах одновременно. Намного большей группе лю­ дей уже в самом начале служебной карьеры придется приобрести опыт работы в обеих этих культурах в результате ротации, перехода с работы по специальности на управленческую работу (например, специалиста по компьютерной технике могут перевести на должность менеджера проекта или руководителя группы, а молодому профессору колледжа могут пред­ ложить поработать по совместительству пару лет в администрации уни-

верситета). Отметим еще раз, что волонтерская работа в каком-либо из учреждений "третьего сектора" даст человеку возможность прочувство­ вать и сбалансировать оба мира — мир интеллектуала и мир менеджера.

Образованные люди в посткапиталистическом обществе должны поза­ ботиться о том, чтобы понять обе культуры.

Технические дисциплины и образованная личность

Образованный человек XIX столетия не считал знаниями технические навы­ ки, несмотря на то, что технические дисциплины уже преподавались в уни­ верситетах, а носители технических знаний именовались не "мастеровыми" или "ремесленниками", а "профессионалами". Но технические предметы не входили в курс гуманитарных наук и не были частью классического обра­ зования, а потому не могли считаться "знаниями".

Университетские степени в области техники присваиваются достаточ­ но давно: в Европе — наряду со степенями в области права и медицины — еще с XIII столетия. В Европе и Америке — но не в Англии — новая сте­ пень в области технических наук (впервые присвоенная в наполеонов­ ской Франции в конце XVIII ст.) вскоре получила общественное призна­ ние. Большинство людей, считавшихся "образованными", зарабатывали себе на жизнь с помощью технических навыков — в качестве юристов, врачей, инженеров, геологов или, все чаще, в качестве сотрудников ком­ мерческих фирм (лишь в Англии большим уважением по-прежнему пользовался "джентльмен" без определенного рода занятий). Однако их работа (или профессия) рассматривалась именно как "зарабатывание на жизнь", а не как сама "жизнь".

За пределами офисов обладатели технических знаний не упоминали ни о своей работе, ни о своей специальности. Вести "цеховые разговоры" в обществе считалось крайне неприличным. Такие разговоры немцы пре­ зрительно называли Fachsimpeln. Еще презрительнее к таким темам отно­ сились во Франции: каждый, кто упоминал в кругу порядочных людей о своей работе, считался невежей и занудой. Такой человек рисковал тем, что рано или поздно его перестанут принимать.

Но теперь, когда технические дисциплины обрели статус академиче­ ских, их необходимо интегрировать в "знания" в целом. Технические дис­ циплины должны стать неотъемлемой частью образованного человека в

нашем понимании. То обстоятельство, что гуманитарии, которыми бьши выпускники колледжей, отказываются признавать "технарей" (что авто­ матически отменяет саму мысль о включении в учебные планы гумани­ тарных вузов технических дисциплин), объясняет, почему нынешних студентов уже после нескольких лет работы ожидает жестокое разочаро­ вание. Они чувствуют, что их покинули в беде, даже предали. Оснований для жалоб у них более чем достаточно. Если сведения, полученные во время изучения гуманитарных и классических наук, не интегрированы в "мир знаний", то такое образование нельзя считать ни "гуманитарными", ни "классическим". Оно не справилось со своей основной, важнейшей за­ дачей: создать мир дискурса, без которого невозможна цивилизация. Вме­ сто того чтобы объединять, такое образование разъединяет людей.

Человек не должен становиться (да это и невозможно) "универсалом" во всех областях знаний. Более того, нашему обществу, наверное, не из­ бежать специализации. Но нам крайне необходима способность понимать разные отрасли знания. Образованного человека в обществе знаний будет отличать способность ответить на следующие вопросы: каков предмет данной отрасли знаний; какие проблемы она решает; каковы ее основные положения и в чем суть ее теорий? Какие новые важные выводы она по­ зволяет нам сделать? Каковы темы она не покрывает, каковы ее пробле­ мы, ее задачи?

Учиться, чтобы учиться дальше

Если мы не поймем, что знания — не самоцель, а инструмент, то знания ста­ нут "стерильными" и, по сути, перестанут быть знаниями в подлинном значе­ нии этого слова. Сами по себе знания — бесплодны, поскольку большинство важных открытий в каждой из специализированных областей знаний возни­ кают под влиянием других, самостоятельных областей знания.

В настоящее время экономика и метеорология переживают период значительных изменений под воздействием новой отрасли математики, ко­ торая называется теорией хаоса. В геологии важные открытия сделаны с использованием физики, археология меняется под воздействием откры­ тий в генетике, история — под влиянием психологического, статистическо­ го и технологического анализа. Американский ученый Джеймс М. Бьюкенен (James М. Buchanan) в 1986 году получил Нобелевскую премию по

экономике за применение недавно разработанной экономической теории к политическому процессу. Он обосновал в экономических категориях предположения, из которых исходили ученые-политологи на протяжении целого столетия.

Специалисты должны брать на себя ответственность за то, чтобы дру­ гие люди понимали и их самих, и их специальность. Важную роль в этом деле играют средства массовой информации — пресса, кино и телевиде­ ние. Но сами журналисты не в состоянии справиться с этой задачей. Прежде всего, каждый образованный человек должен понять, для чего нужна та или иная специальность. Для этого нужно, чтобы ведущие уче­ ные в каждой из отраслей знания взяли на себя нелегкую задачу опреде­ ления того, чем же они занимаются на самом деле.

В обществе знаний нет "королевы наук". Все отрасли знания одинако­ во ценны; все отрасли, говоря словами великого средневекового филосо­ фа Св. Бонавентуры, в равной мере ведут к истине. Но сделать их тро­ пинками к истине, тропинками к знанию должны те, кто обладает этими знаниями. В собирательном смысле, знание находится у них в довери­ тельной собственности.

Капитализм доминировал на протяжении столетия — с тех пор, как Карл Маркс в первом томе своего "Капитала" дал его определение как особого способа производства и социального устройства. Термин "капитализм" появился 30 лет спустя, уже после смерти Маркса. По­ пытка написать сегодня книгу под названием "Знание", как некий ана­ лог "Капитала", выглядела бы, наверное, весьма самонадеянной. Более того, такая попытка была бы, наверное, слишком преждевременной. Все, что можно сделать на этапе выхода из эпохи капитализма (а также, ра­ зумеется, социализма), — это описать новый общественный и государ­ ственный строй.

Но смеем надеяться, что лет эдак через сто подобная книга будет на­ писана (возможно, ей придумают другое название, не в этом суть). Это означало бы, что мы успешно завершили переход от капитализма, кото­ рый пока только начинается. С нашей стороны глупо прогнозировать, как должно выглядеть общество знаний, как было бы глупо прогнози­ ровать в 1776 году — в году, когда Адам Смит написал свою знаменитую книгу о богатстве наций и когда Джеймс Ватт изобрел паровой двига­ тель, — точное устройство общества, которое Маркс описал лишь столе­ тие спустя. А со стороны Маркса было бы не менее глупо прогнозиро-

вать в эпоху расцвета викторианского капитализма, каким будет наше современное общество.

Но кое-что мы можем предугадать уже сейчас. А именно: величайшим изменением станет изменение в знании — в его форме и содержании; в его значении; в его ответственности, а также в общности понятия образован­ ный человек.