historyofbelarus1

179. З паведамлення газеты “Речь”. 25 лiпеня 1910 г.

В дер. Лыково Могилёвской губ. произошли беспорядки при применении закона 9 ноября. Четверо богатых крестьян названной деревни, имеющие вместе около 100 десятин земли, пожелали выйти из общины. Общество протестовало, ссылаясь на малоземелье. Однако его не послушали, и в деревню был командирован землемер для выдела. Приехавшего землемера встретили бабы. Землемер попробовал подействовать на женщин убеждением и стал доказывать им, что он только исполняет закон. Крестьянки отказывались этому верить и кричали в ответ:

– Это всё начальство выдумывает. Такого закона нет.

Пришлось сложить астролябию и ехать обратно. По дороге землемер встретил непременного члена землеустроительной комиссии и вернулся с ним в дер. Лыково.

На этот раз их встретила уже толпа мужиков, человек в 200, с палками и кольями в руках. Видя возбуждение собравшихся, непременный член и землемер повернули назад. Вдогонку им полетели палки. Непременный член получил удар в спину. На поле находился один из пожелавших выдела. “Проводив” чиновников, толпа схватила его и сильно избила. На следующий день в деревню прибыли стражники, под охраной которых землемер и произвёл выдел. Около 20 участников беспорядков подвергнуты административному взысканию.

Документы и материалы по истории Белоруссии. Т. ІІІ. С. 653

180. “Сталыпiнскiя” земствы.

З артыкула ў газеце “Звезда”. 9 красавiка 1914 г.

Проведённый “в порядке 87 статьи” закон о введении земства в шести западных губерниях обеспечивает полное господство в крае крупных землевладельцев и русского чиновничества. Несмотря на созданные имущественные перегородки (высокий имущественный ценз), законом уже наперёд установлено и число избираемых представителей от различных слоёв населения. “Таким образом, – пишет одна из местных газет, – напр., в Двинском у. Витебской губ. на 34 члена местного земства полагается по закону только 11 крестьянских представителей, в Режицком у. на 24 члена – 8 крестьян, в Люцинском на 25 членов – 8 крестьян”.

Что крестьяне не могут участвовать при выборах в качестве земельных собственников и получить больше установленного числа членов, это ясно уже из того, что, например, в Двинском и Режицком у. установлен избирательный ценз в 75, а в Люцинском – даже 100 дес. Таких крестьян вы у нас не найдёте. Собственники 15–25 дес. тут

считаются уже зажиточными хуторянами. Обыкновенно же местные крестьяне владеют 4–8 дес. земли. Что рабочие совершенно удалены от участия в земстве, это само собой разумеется, хотя, напр., в Двинском у. занято в различных предприятиях около 3 376 рабочих, в Режицком – 1 036.

Кроме того, новый закон даёт привилегированное положение одним народностям за счёт других. Во-первых, от участия в земстве устранены все евреи, которых по переписи 1897 г. в Западных губ. считается 1915782 чел. Все же прочие национальности поставлены под опекой русских. Параграф 22 закона устанавливает, что в Двинском, Режицком и Люцинском у. большинство членов должно быть выбрано из русского населения. Далее закон говорит, что “представителями училищных комиссий могут быть только русские”.

“Соответствуют ли преимущества, представленные в земствах русской части населения, его значению и весу в местной жизни?” – спрашивает газета и отвечает: “Ничего подобного. По переписи 1897 г. считается русских в Двинском у. 28,8 проц., Режицком 29,8 проц. и Люцинском 27,5 проц.” “Тут же должны заметить, что треть числа русских находится на действительной службе в армии. Другая часть составляет главным образом пришельцев – чиновничество, чуждое интересам местной жизни. Количество же оседлого русского населения не превышает 10–15 проц. и этому меньшинству предоставлена преобладающая роль в самоуправлении краем”. [...]

Таким образом, новый закон создаёт выгодное положение для имущих классов вообще и для реакционных элементов русского населения в частности.

Документы и материалы по истории Белоруссии. Т. ІІІ. С. 769

ПЫТАННI I ЗАДАННI

1.Якiя працэсы адбывалiся ў прамысловасцi з 1907 па 1914 г.?

2.Чаму менавiта Указ ад 9 лiстапада 1906 г. стаў асноватворным для правядзення аграрнай рэформы?

3.Якiя перамены адбывалiся на вёсцы ў вынiку правядзення гэтай рэформы?

4.Чаму хутарызацыя выклiкала незадавальненне бяднейшай часткi сялянства?

5.Якiм чынам многiя хутарскiя гаспадаркi ператваралiся ў высокаэфектыўныя сельскагаспадарчыя прадпрыемствы?

6.Дайце ацэнку ўзроўню эканамічнага развіцця Беларусі на пачатку ХХ ст. і эфектыўнасці сталыпінскай аграрнай рэформы.

7.Што рабiлася царскiм урадам, каб забяспечыць панаванне на Беларусi рускiх памешчыкаў i чыноўнiкаў?

Беларусь у гады Першай сусветнай вайны

181. З манiфеста Мікалая ІІ пра ўступленне Расii ў вайну. 20 лiпеня 1914 г.

Божие милостью, Мы, Николай II Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая, объявляем всем нашим верным подданным: следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови с славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. С полным единодушием и братскою силою пробудились братские чувства Русского народа к славянам в последние дни, когда АвстроВенгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного Государства, требования.

Презрев уступчивый и миролюбивый ответ Сербского правительства, Австрия поспешно перешла в вооружённое нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда. Вынужденные в силу создавшихся условий принять необходимые меры предосторожности, Мы повелели перевести армию и флот на военное положение, но, дорожа кровью и достоянием наших подданных,прилагали все усилия к мирному исходу. [...]

Союзная Австрии Германия вопреки нашим надеждам на вековое доброе соседство и не внемля заверению нашему, что принятые меры отнюдь не имеют враждебных ей целей, стала домогаться немедленной отмены и, встретив отказ в этом требовании, внезапно объявила России войну. Ныне предстоит уже не только заступаться за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение её среди великих держав.

Мы непоколебимо верим, что на защиту Русской земли дружно и самоотверженно встанут все наши подданные. В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри, да укрепится ещё теснее единение царя с его народом, и да отразит Россия, поднявшаяся как один человек, дерзкий натиск врага с глубокою верою в правоту нашего дела и смиренным упованием на всемогущий промысел. Мы молитвенно призываем на святую Русь и доблесные войска наши Божие благословение.

Дан в Санкт-Петербурге, в двадцатый день июля в лето от Рождества Христова 1914, в царствование же нашее в двадцатое.

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано: Николай.

НГА РБ у Мінску. Ф. 295, воп. 1, ад. з. 8591б, арк. 84

184. З пiсьма дваранiна К. Мрачкоўскага. 31 жнiўня 1915 г.

Крестьяне же – это хлеборобы полунищие, полуголодные. Хаты их с соломенными крышами, покрывающимися от старости мхом, местами даже травой. Крестьянские лачуги ничем не отличаются от позади стоящих хлевов, амбаров и коровников, разве только несколькими отверстиями в стенах, называемыми окнами, в большинстве без окон и заткнутыми старой свиткой или онучами.

Проходишь через село и слышишь разговоры нарекающие и даже угрозы. Спокойный белорус озадачен только тем, “возьмуць цi не возьмуць мяне, сiнябiлетнiка, не возьмуць – так выселяць, кажуць, ён (немцы) недалеча, а возьмуць – дзе i каму пакiну Марыну з сынком, красаўцам Аўхiмам”. Не один озадачен подобной мыслью. Помещики и крестьяне спешат собрать с поля весь урожай, засеять озимые хлеба, пока не пришёл “ён”, распродают за бесценок скотину и лошадей, чтобы “як будуць высяляць не было цягаты”. Не слышится разговоров среди крестьян, затрагивающих сельскохозяйственные вопросы, как это было 3–4 месяца тому назад. При встрече обычный вопрос: “Ну, як там з вайною, што чуваць, кажуць “ён” блiзка ўжо ад Мiнска i Пiнска, што гэта будзе? Няўжо-ж нашы не здзержаць яго. Столькi-ж народу пабралi са ўсёй Расii. Але-ж снарадаў няма, кажуць, i начальства ўзяткi бярэ i прадае крэпасцi i планы. У нас заўсягды так. Таперача снарадаў няма; а што рабiла начальства да вайны i ў час вайны – ганяла налогi, акцызы, толькi глядзела, як-бы гэта астатнюю капейку з мужыкоў здзерцi. А начальства многа: i земскi, i станавы, i ураднiк, i стражнiк, i старшына, i пiсар. Поп i той цягне – цi за вянчанне, цi за хрэзьбiны, усяк мяркуе, як бы венцей (больше) здзерцi, а як прыйшла вайна, так падстаўляюць тож мужыцкую спiну. Паны пахавалiся ў Красны хрэст, у санiтары i марынуюць бедны народ, пасылаючы яго з голымi рукамi”.

Большая часть крестьян, спина которых ещё чешется от заживающихсиняков – ласклюбвеобильного“начальстваипомещиков”, – настроена очень враждебно, и они категорически заявляют: “Пушчай уб’юць, а зямлю не пакiну, i так нагараваўся. З жонкай i малымi на зiму, на холад-голад не пайду”.

И каждый из них с затаённой злобой, редко удачно скрываемой, влачит своё жалкое существование. Некоторые запасные раненые, посланные на поправку, а ныне, вызванные к воинским начальникам на комиссии, враждебно расположены не только к начальству-панам, но и к помазаннику божьему. “Все злодеи, казнокрады, – говорит фельдфебель, – Варшаву сдали, Ковну... Ново-Георгиевск... Ивангород... Осовец... Вильно... Пинск... Прибалтику... все отступают, жгут

добро бедных людей, казаки грабят свой русский славянский народ, бьют нагайками, забирают последние грошы от выгоняемых принудительно “бежанцаў”, делятся с начальством. Отступают и будут отступатьдоКамчатки, – желаютотдать – продатьнемцамнашуземлю, а нами заселить Сибирь и Камчатку”. [...]

Документы и материалы по истории Белоруссии. Т. ІІІ. С. 824

185. Становiшча сялян. 1915 г.

Крайне бедствовали бедняцкие и середняцкие хозяйства, которые испытывали острый недостаток рабочих рук. В преобладающей части крестьянскихсемейтяжёлыеработылеглинаплечиженщиниподростков. Из Борисовского у. сообщали весной 1915 г., что “в деревнях рабочих рук не хватает”, отчего “нередко можно видеть, как пашут бабы и небольшие мальчуганы, которые едва достигают рукоятки плуга”.

Агроном Возненко, совершивший в мае 1915 г. поездку по Борисовскому у., писал: “В с. Бегомле, проезжая, я видел такую картину: ведёт под уздцы девочка лет 8-ми лошадёнку, которая, едва переставляя ноги, тащила по дороге воз навоза, а на возу сидела её сестрёнка лет 4-х и помогала погонять лошадь понукиванием... Я спросил: “Где же мать и отец?” Старшая ответила: “Отец на немца пошёл, а мати пашет”. [...]

Из Полоцкого у. Витебской губ. сообщали: “Среди работающих преобладают женщины. Бабы и косят, и жнут, и возят возы. Война всему их научила”. [...]

Сокращение рабочей силы в деревне, реквизиция лошадей и крупного рогатого скота значительно ослабили сельское хозяйство в Могилёвской губ. “Много бед внесено в трудную крестьянскую жизнь, – отмечал “Вестник Могилёвского земства”. – Многие крестьянские семьи с призывом запасных и ополченцев лишились работников... Такие семьи очутились в отчаянном положении. Пришлось некоторым продать часть земли, чтобы поддержать своё существование.Другие семьи,раньшебравшиеварендуземлю,теперьоказались вынужденными отказаться от аренды, так как у них некому обрабатывать землю”. Однако в целом в этой губ. положение было лучшим, чем в прифронтовой Минской. [...]

Крестьянство тяжело страдало от непрерывных реквизиций лошадей, скота, хлеба, фуража и т.п., проводимых военным ведомством. Если в первые месяцы войны все необходимые потребности армии удовлетворялись за счёт закупки продовольствия и скота главным образомвприфронтовыхгуб.,тозатемфинансовыевозможностиказны истощились и пришлось прибегнуть к массовым реквизициям. Уже 17 февраля 1915 г. царское правительство было вынуждено издать закон,

которым предоставлялоправокомандующим армиями вслучае необходимости проводить реквизицию продовольствия, а также устанавливать цены на продукты, покупаемые для войск.[...]

В результате реквизиций деревня была подвергнута массовому разграблению. [...] У крестьян часто забиралось всё до последнего зерна, что делало их положение отчаянным. [...]

Что несла с собой реквизиция для крестьянского населения в финансовом выражении, свидетельствуют следующие цифры. Только в двух местностях Минской губ. – Ерёмичах и Мире, а также п. Городке к октябрю 1916 г. было реквизировано у крестьян различного имущества (скота, хлеба, соломы, сена, повозок и т.п.) на общую сумму 198 080 руб. Это означало полное разорение крестьянских хозяйств. Чтобы как-то приукрасить положение [...] печать вовсю трубила о том, что крестьянство якобы сильно выиграло от войны, получило большие денежные суммы от поставок армии хлеба и лошадей. [...]

Однако эти бумажные деньги в результате непреклонно растущей инфляции очень мало стоили.

Липинский Л. Крестьянское движение в Белоруссии в 1914–1917 гг. С. 96–103

186. Бежанцы. 1915 г.

Гэтая вайна перш за ўсё закранула лёс насельнiцтва прыфрантавой паласы, у прыватнасцi, ад Беластока да Вiцебска i Мiнска, якое масава пакiдала свае мясцiны, сваю родную зямельку. I на тое былi прычыны. Па-першае, грамадская думка Расiйскай iмперыi, добра кiруемая ўрадам, апраўдвала тактыку “выжженной земли”. [...] Як пiсаў тагачасны часопiс: “Разрушают обе стороны всё, что возможно”. Тактыка “выжженной земли” тычылася нават Сiноду, якому быў адданы загад здымаць званы з цэркваў. Таму i не здзiўляе загад ад 25 мая 1915 г. па рускай армii, у якiм патрабавалася: “Уводить мужское население с возрастом от 18 до 50 лет, местных жителей... с домашним необходимым имуществом”. Успамiнае жыхар Гродзенскай губ.: “Казакi акружылi нашу вёску i прымусiлi нас пакiнуць свае хаты...”

Толькi пазней царскi ўрад зразумеў, што “поток беженцев обострил бедствия, увлекая Россию в революцию”. Генерал Аляксееў тэлефанаваў у губернскiя гарады, што “необходимо устранить всякий признак насильственного удаления населения”. Але на справе ўсё выглядала iнакш. Для тых, хто не хацеў пакiдаць родную хату, прымусова стваралiся ўмовы, пры якiх заставацца далей пры фронце было немагчыма з-за рэквiзiцый: “Тем, кто не выходит из дому, оставлять одну корову и сенажа на один месяц”. Тыя ж, хто “добровольно угоняет скот и увозит припасы в тыл армии, не подлежит реквизиции”.

Акрамя гэтага на жыхароў вайсковага тылу вялiкiм цяжарам леглi абавязкi утрымлiваць за свой кошт маршавыя роты, якiя, зразумела, не вельмi добразычлiва ставiлiся да насельнiцтва. Нездарма загадам па рускаму войску “за мародёрство вводилась смертная казнь через повешение”.

У такiх умовах становiцца зразумелым становiшча мясцовага насельнiцтва i невыпадковасць iх бежанскай долi. [...] Уявiце сабе надвор’е ў вераснi-кастрычнiку, настрой людзей, кiнуўшых маёмасць, i стане зразумела, якая доля выпала жыхарам Беларусi ўвосень 1915 г.

Мiкалаевiч А. Бежанцы // Беларуская мiнуўшчына. 1994. № 3. С. 60

187. З загаду камандуючага 3-й арміяй генерала Леша. 9 жніўня 1915 г.

Теперь же безотлагательно должен быть очищен весь тыловой район армии, для этой цели у всего населения до линии Поддубное, Кобрин, Ливенец, Каменец – Каширск, начиная с передовых окопов, сначала в первой полосе шириною в 15 вёрст, потом во второй и далее в третьей должна быть произведена реквизиция скота у беженцев при оставлении ими своих жилищ, а реквизицию лошадей, повозок и сбруи – в конце маршрутов, при посадке на железную дорогу для следования внутрь империи. [...]

У жителей, остающихся на своих местах, скот и лошади должны быть реквизированы теперь же. Возлагаю ответственность за очищение тылового района в должной полноте на корпусных командиров. [...] По дороге, указанной для беженцев из района армии, начиная с Кобрина, распоряжением губернатора должны быть поставлены: 1) полицейский пост для направления беженцев и поддержания среди них порядка, 2) питательный пункт и 3) амбулаторная лечебница.

Ленке М. 20 дней в Царской ставке. (25 сентября 1915 г.– 2 июля 1916 г.). Пг., 1920. С. 266–267

188. З матэрыялаў Надзвычайнай следчай камiсii.1917 г.

Немцы под натиском русских войск отступили в декабре 1914 г. от г. Щучина. В каком-то селении, оставленном немцами, рядовой 14 Олонецкого пехотного полка Тришин обнаружил трупы пожилой женщины и девочки 10 лет с перерезанными горлами [...].

17–18 февраля 1915 г. при занятии оставленной 164 резервным германским полком д. Сухой Бальи Гродненской губ. нижние чины 23 пехотного Низовского полка нашли в подвале одного из домов труп задушенной старухи. [...]