- •Глава 1
- •Глава 1
- •Глава 2
- •Глава 3
- •Глава 4
- •Глава 5
- •Глава 6
- •Глава 7
- •2. По количеству участников
- •3. По наличию или отсутствию слушателей
- •4. По другим основаниям
- •Глава 8
- •1. Инициатива
- •2. Бремя доказывания
- •3. Концентрация
- •4. Неожиданный резерв
- •5. Обращение аргументов противника против него самого
- •6. Отложенный ответ
- •8. Манера держаться
- •9. Последнее слово
- •Глава 9
- •2. Использование эмоционально окрашенных понятий
- •3. Поспешное обобщение
- •4. Пари
- •5. Чрезмерно быстрая речь
- •6. Диверсия
- •7. Затягивание спора
- •8. Отвлекающие вопросы
- •9. Замещение
- •10. Срывание спора
- •11. Предвзятая интерпретация (двойная бухгалтерия)
- •12. Уловка артиста
- •13. Мимика
- •14. Интонация
- •15. Заноза
- •16. Оскорбления
- •17. Тормоз (улитка, глухая оборона)
10. Срывание спора
Диверсии не удаются, замещения не проходят, противник упорно возвращает нас к предмету спора. Что ж, попробуем вообще сорвать разговор, начнем вести себя так, чтобы оппонент был вынужден замолчать и прекратить спор. Это можно сделать разными способами.
Бакли К. Здесь курят. Роман // Иностранная литература. 1999. № 11. С. 35.
Самое простое: не давать оппоненту говорить. Разглагольствовать все время самому, доказывать, рассуждать, приводить аргументы, которые мог бы высказать оппонент, и отвечать на них, шутить и смеяться собственным шуткам, высказываться за оппонента и т.п. Ясно, что если вы не даете высказаться оппоненту, то никакого спора уже не будет: диалог превратится в монолог одного из собеседников.
Если все-таки оппонент сумеет вставить слово, начнет что-то говорить, перебивайте его: “Ага, я знаю, что ты хочешь сказать, позволь я сам сформулирую твою мысль...” или “Постой, постой, но я же знаю, что на самом деле ты так не думаешь, ты со мной в глубине души согласен, так ведь?” (“чтение в сердцах”).
Или более тонко: “Я бы тебе ответил, я бы тебе доказал, но не могу: ты же сам прекрасно по-' нимаешь, что об этом у нас говорить опасно”. Если один из оппонентов не может высказаться в силу цензурных соображений, то, конечно, спор прекращается.
11. Предвзятая интерпретация (двойная бухгалтерия)
Одни и те же вещи, явления, события характеризуются прямо противоположным образом в зависимости от отношения к ним говорящего. Например, рассуждает дама зрелых лет: “Дочке повезло с мужем. Она еще спит, а он тихонечко встанет, в магазин сбегает, завтрак приготовит и уже к накрытому столу ее будит, А вот сыну лентяйка досталась! Сама, как корова, по утрам дрыхнет, а он вынужден раньше ее вставать, в магазинах в очередях настояться, у плиты, как кухарка, напариться. Вот только тогда на все готовенькое эта барыня и соизволит из постели выползти!” Ситуации совершенно симметричны, но описываются по-разному.
Кстати сказать, чрезвычайно печально то обстоятельство, что в международных отношениях страны Западной Европы и США очень часто используют эту “двойную бухгалтерию”: действия Саддама Хусейна, палестинцев или сербов клеймятся как терроризм или бандитизм, а варварские '•бомбардировки Ирака или Сербии подаются как акции гуманизма. Что же, руководители этих стран и их советники не знают, что это запрещенный прием? Знают...
12. Уловка артиста
Говорят, эта уловка родилась в театральной среде. Вспомните провинциальный театр, ну хотя бы по пьесам А.Н. Островского или по старым русским водевилям! Интриги, зависть... Артисты ведь народ мнительный: кто более талантлив, кто - менее, кому сколько цветов подарили, кому больше аплодировали... Всяк ревниво следит за успехами других. “Что это наша примадонна сегодня такая расстроенная?” - “Ой, да ей всего семь букетов преподнесли зрители!” - “Так ведь это замечательно!” - “Конечно, только она-то заплатила за десять...”
Кстати сказать, эта среда везде, по-видимому, одинакова. Наполеон Бонапарт, который любил театр и сам был очень недурным актером, даже давал советы знаменитому французскому трагику Тальма, весьма, надо сказать, профессиональные, так вот, Бонапарт, сидя в 1812 г. в Кремле, вокруг которого бушевал знаменитый московский пожар, подписал Устав Театра французской комедии, по которому этот театр живет до сих пор. Интриги и взаимные оскорбления актеров долетели из Парижа аждо Москвы и вынудили императора обратить на них свое внимание.
Суть уловки проста: сказать человеку какую-нибудь гадость, чтобы вывести его из равновесия. Ну, представьте себе: актер готовится к выходу на сцену, где ему предстоит играть Гамлета или Сирано де Бержерака, сосредоточивается, входит в образ, душа его наполняется высокими мыслями и чувствами, и тут ему какой-нибудь “доброжелатель” шепчет в ухо: “А вы знаете, жена-то ваша час назад сбежала с поручиком Ржевским!” или “Там ваш домохозяин пришел с частным приставом требовать уплаты долга за квартиру”. Какой там после этого Шекспир, какой Ростан! Актер будет думать о приставе, поджидающем его в гримерной, и провалит роль. А никакого пристава и никакого поручика, быть может, не было и нет.
Точно так же и в споре. Чувствуете, что противник силен и уже прижал вас к ковру, оброните мимоходом: “Ты знаешь, а ведь директор уже подписал приказ о твоем увольнении!” или “Сынка-то вашего милиционер в отделение повел”. И все - противнику будет уже не до вас и не до дискуссий.