Бедненко Г. - Боги и герои. Архетипы мужественности

явлением. И он присоединяется к нему, следуя общему течению, поддаваясь эмоциональным волнениям или присягая в преданности идеологическим принципам[104] сообщества. Так появляются революционеры и эстеты, сектанты и поклонники новых музыкальных, художественных и литературных течений, религиозные фанатики. Все увлечения, охватывающие отдельные поколения, сословия или народ в целом, оказываются под властью архетипа Диониса.

В какой-то момент групповые ценности могут стать для человека более важными, чем индивидуальные. Тогда существование общества будет для него даже более значительным обстоятельством, чем его собственная жизнь. Ради этого он пожертвует не только собой, но и другими, близкими или незнакомыми. Это основная опасность в данном случае.

БУНТ ПРОТИВ МИРОПОРЯДКА Сын непризнанной возлюбленной самого главного греческого бога, вдобавок

покойной, Дионис обладал весьма сомнительным происхождением и статусом. Не удивительно, что он начал бороться с существующим положением вещей. Стихийный бунт с привлечением больших масс людей или же растворением в массе находится в ведении Диониса. О его разрушительной природе, склоняющей, казалось бы, обычных людей к тому, о чем явно не захочется вспоминать на смертном одре, мы поговорим чуть позже. А пока речь идет о вечных бунтарях, тех, кто чувствует пульс жизни, только находясь в условиях конфликта. Обыкновенно они не имеют четко выраженной и реальной картины того, что происходит на самом деле, как именно это можно изменить и что воспоследует потом. Их волнует то, что происходит здесь и сейчас, их кругозор сужается до текущей динамики событий, они ощущают ужасное неравновесие, несправедливость, неправильность положения вещей.

Конечно, — многие из нас в разные периоды жизни ощущали что-то подобное: я хорошо помню свой бурный подростковый период, пришедшийся как раз на конец 1980-х, время «перестройки» и «новых ветров перемен». Это достаточно сильный и интересный «дионисийский» опыт. Но он, по разным причинам, завершился. А у кого-то из моих знакомых тех времен он продолжается и до сих пор. Это, к примеру, творческое самовыражение и вечный бунт против «официоза». Это индивидуальный контакт с божеством, как бы его человек ни представлял и в каких бы отношениях с ним ни находился. Один из моих старых знакомых по «металлической юности» стал панком (я видела его с розовым «ирокезом» и драконом на левом выбритом полушарии черепа), потом анархистом (я его встретила как-то на площади под черным знаменем с белыми буквами; он меня уже не узнал). Затем мне стало известно, что он был обвинен в организации погромов. Некоторые прощаются с дионисийскими безумствами юности (тоскуя по ним или же наоборот, стараясь не вспоминать), другие остаются с Дионисом навсегда.

ОСВОБОЖДЕНИЕ Дионис — бог, который несет освобождение. Его ритуалы «очищали» человека

от вытесненных в подсознание, иррациональных импульсов, давали возможность отреагировать различные бурные эмоции. (А как вы думаете, почему тихие, спокойные греческие женщины, о которых большинство авторов писало как о довольных своей участью, «жены и матери», вдруг устремлялись в горы, где рвали на части диких животных?) В современной культуре такую роль могут играть рок-концерты с их единой душой-толпой, танцы до утра под дикую музыку. В христианское Средневековье, когда подобное веселье и бурное выражение нерегламентированных эмоций не приветствовались, все равно случались вспышки коллективной истерии — массовые пляски святого Витта да и крестовые походы, особенно «детские». Таким образом, дионисийские ритуалы, как прежде, так и теперь (хотя сейчас они называются по-другому и как ритуалы-то не воспринимаются, люди совершают их с методичной настойчивостью) снимают психологическое напряжение. «Аполлон обещал безопасность: ―Поймите ваш удел человеческого существа; делайте то, что Отец говорит вам, и будете защищены завтра‖. Дионис предлагал свободу: ―Забудьте о различиях — и найдете единство; влейтесь в <...> (процессию вакхантов) и будете счастливы сегодня ‖»[105].

Прорицатель Тиресий в «Вакханках» Евприпида говорит:

...Семелы сын:

Придумал он питье из винограда

Исмертным дал — усладу всех скорбей. Когда несчастный соком винограда Пресытится, забвение и сон Забот дневных с души снимают тяжесть,

Иот страдания верней лекарства нет.

(«Вакханки», 278-284, перевод И. Анненского)

Дионис-«Освободитель» позволяет на какое-то время перестать быть самим собой. И это часто оказывается главным. Снимается ноша индивидуальной ответственности, и приходит чувство свободы, облегчения. Но это место, откуда идет дорога к настоящему безумию. Или к смерти. Самоубийцы в своем последнем шаге тоже видят освобождение.

Примечательна песня «Я свободен» культовой вот уже на протяжении полутора десятка лет группы «Ария»:

...Под холодный шепот звезд Мы сожгли последний мост, И все в бездну сорвалось.

Свободным стану я От зла и от добра.

Моя душа была на лезвии ножа.

Ябы мог с тобою быть,

Ябы мог про все забыть,

Ябы мог тебя любить, Но это лишь игра.

В шуме ветра за спиной

Язабуду голос твой,

Ио той любви земной, Что нас сжигала впрах,

Ия сходил с ума.

В моей душе нет больше места для тебя.

...Я свободен от любви, От вражды и от молвы, От предсказанной судьбы И от земных оков, От зла и от добра.

В моей душе нет больше места для тебя.

Когда я слышу эту песню, мне каждый раз кажется, что она о смерти. Такое освобождение в жизни невозможно. Это песня и об иллюзии того, что смерти нет, а есть полное освобождение. Не удивительно, что группа так популярна у «дионисийствующих» молодых людей. Ее тексты, да и музыка, очень соответствуют нужному настроению и состоянию.

«БЕЗУМЕЦ» Бог Дионис предлагает людям «перерыв на безумие». Человек, который

находится под влиянием этого архетипа, ведет себя странно — по мнению всех нормальных людей. Это своего рода «умопомешательство», индивидуальное же или коллективное — не имеет большого значения. Характерными признаками могут быть странная одежда, прическа, музыка, танцы, уходы в ночь. Это легендарные шабаши ведьм (по сути, «вакханок»), предводителем которых был козлоподобный товарищ (помните, Дионис превращался в козла?). Не имеет значения, как именно они проходили на самом деле, были ли хоть сколько-нибудь реальными или же это продукт коллективного воображения. В любом случае, шабаш — это картина дионисийского праздника. В XX веке схожую роль играли разнообразные музыкальные течения, вначале порицавшиеся большинством, но потом-таки оказывавшиеся частью мировой музыкальной культуры. Это и джаз, и рок-н-ролл, и хэвиметал, и техно, и то, что я сама не знаю и слушать не могу из всех этих

современных штучек. Большинство людей отдают свою дань такому течению, вкладываются в обожание и почитание (вновь вспомним фанаток рокмузыкантов), а затем возвращаются к задачам своей собственной жизни. Иные остаются в этом навсегда. Кумиры оказываются предводителями, «вакхами» своих почитателей. Может быть, отсюда обычное для них увлечение алкоголем и наркотиками — еще одним способом «дионисийского» бытия. Если они не выходят из сценария этого бога, то им остается только пробовать все то, что он предлагает. Есть и такие поклонники, которые не могут вернуться к своим личным делам и заботам, а пребывают в упоении вечным дионисийским волнением.

Характерным дионисийским безумством может быть участие в различных политических или религиозных течениях, в наши дни и нашей стране — от национал-патриотов до славянских неоязычников. Среди этих людей все так же есть свои «вакхи», предводители, которым сложнее покинуть группу, хотя они могут менять идейное направление, причем кардинально. А остальные, в большинстве своем, приходят лишь на время, чтобы чему-то научиться и получить что-то иное, отличное от обычной жизни. Легендарному Ходже Насредину приписывают слова: «Многие говорят: ―Я хотел учиться, но здесь я нашел только безумие‖. Тем не менее, если они будут искать глубокую мудрость в другом месте, они, возможно, не найдут ее»[106]. И в этом правда. Многие пути ведут к Дионису или через него.

ЭКСТРАВАГАНТНОСТЬ Поклонники Диониса и в Древней Греции выглядели порой несколько

экстравагантно. Вот как описывается Дионис под видом своего смертного почитателя у Еврипида (в переводе И. Анненского): «...сверх длинного, до самых пят, пестрого хитона у него шафранного цвета перекидка, которую стягивает широкий пестрый пояс; по накидке свешивается с плеч небрида — ланья шкура; с головы из-под мягкой митры и плюшевого венка роскошными локонами падают на плечи нежные, светло-золотистые волосы, закрывающие уши и часть щек. <Он имеет вид> изнеженного красавца с женоподобным лицом; щеки белые, с густым румянцем (глаза с поволокой); в правой руке у него тирс, палка в рост человека, обвитая плющом». Таким образом, это был женоподобный юноша (зрелый Дионис изображается бородатым, но все так же длинноволосым), облаченный в звериные шкуры в сочетании с женским одеянием.

И в наши дни мужчины-Дионисы возвращаются к стилизации варварства: длинные волосы, кожа, достаточно много металла, татуировки, серьга в ухе, украшения на пальцах и шее. Это все символы связи с более диким, животным началом. Сложно не согласиться, к примеру, с тем, что рок-музыкант или байкер отличаются от мальчиков-клерков — уже только по одной своей

социальной роли — непредсказуемостью, темпераментом, агрессией и склонностью к экстатическим переживаниям (чем бы они ни были вызваны). Городские чудаки («фрики») и безобидные сумасшедшие, вроде тех, что бегают голышом на всяких публичных мероприятиях, или как тот человек на чемпионате мира по фигурному катанию, что вышел в желтой балетной пачке, рейтузах с блестками, голый по пояс и какое-то время изящно катался по льду, уворачиваясь от охраны, — это тоже проявления Диониса. Этот бог отвлекает нас от любых правил и порядка, демонстрирует спонтанность и выдумку, развлекает и приводит в смущение, ужасает.

ЭКСТАТИЧНОСТЬ Дионисийское движение любого времени делает акцент на измененных

состояниях сознания, необыкновенных психических состояниях, на восторге, экстазе, растворении в неизмеримо великом и прекрасном. Эти состояния воспринимаются обычно как самодостаточные.

Вновь обратимся к речам из «Вакханок» Евприпида:

О, как ты счастлив, смертный, Если, в мире с богами, Таинства их познаешь ты, Если, на высях ликуя, Вакха восторгов чистых Душу исполнишь робкую.

Счастлив, если приобщен ты Оргий матери Кибелы; Если, тирсом потрясая, Плюща зеленью увенчан, В мире служишь Дионису. Вперед, вакханки, вперед!

(«Вакханки», 72-83, перевод И. Анненского)

Дионисийский опыт обычно был значим сам по себе, являясь методом душевного исцеления. Эти переживания обычно групповые и доступные всем, в отличие от аполлонического дара пророческого экстаза, данного лишь избранным. Более того, они заразительны: я помню, как однажды мне с приятельницей довелось хохотать на протяжении часа, причем в институте и в учебное время. Мы не могли смотреть друг на друга, нас охватывала смеховая истерика. Повод действительно был забавным, но реакция оказалась чересчур сильной. Мы в тот момент чувствовали друг друга безо всяких слов. Мне пришлось уйти с лекции и около получаса просидеть в одиночестве, довольствовавшись стаканом чая, чтобы как-то выйти из того состояния. И, вместе с тем, это был ценный опыт, сама не могу объяснить почему.

Чаще, однако, групповой экстаз связан либо с религиозными переживаниями, либо с танцами. И то, и другое было привычным в дионисийском культе. Это характерно и для более поздних и даже современных культовых практик, равно как и для молодежных субкультур. Лозунг эпохи «детей цветов» — «Секс, наркотики, рок-н-ролл» — призывает к забвению в экстазе, некоем иномирье, отличном от привычного бытия повседневности.

ЧУВСТВЕННЫЕ УДОВОЛЬСТВИЯ Дионисийские оргии часто ассоциировались не только с пьянством, но и с

чувственными удовольствиями. Молодой царь Пен-фей у Еврипида рассказывает:

Да говорят, какой-то чародей Пожаловал из Лидии к нам в Фивы...

Вся в золотистых кудрях голова

Иароматных, сам с лица румяный,

Ичары Афродиты у него В

глазах: обманщик дни и ночи С девицами проводит, — учит их Он оргиям ликующего бога...

(«Вакханки», 233-240, перевод И. Анненского)

И хотя в трагедии версия царя Пенфея о сексуальном разгуле и бесстыдствах опровергается, радости плоти никогда не исчезают с праздников, коими правит Дионис (вне зависимости от времени и места, страны и эпохи).

Дионис учит мужчин взаимодействовать с женщинами на равных. Мужчина такого типа не озабочен собственным доминантным статусом (как Арес) или исключительностью (как Аполлон), но он и не столь фриволен и поверхностен как Гермес. Наоборот, он отдается страсти целиком, эмоционально выкладываясь полностью и обычно не скрывая своих переживаний от партнерши. Это делает мужчин-Дионисов особенно привлекательными в сексуальных отношениях. Впрочем, как и любая сфера Диониса, эта часть жизни может поглотить мужчину, и он станет «сексоголиком», виртуозным и постепенно теряющим свои силы, не получающим удовольствия и не способным удержаться, «когда дают».

ПЬЯНИЦА Бог Дионис принес виноградную лозу. С тех пор его образ неразрывно связан с

веселым и хмельным весельем, безумными поступками, растворением в происходящем и полным алкоголическим забытьем[107]. Выпивка «за компанию» пробуждает живость в общении и снимает скованность и смущение, устраняет тревогу, дает чувство принадлежности к сообществу. (Потому так не любят в компании непьющих: это как отказ от причащения.)

Желание группы расслабиться подминает волю отдельного человека, если даже у него есть какие-то свои соображения. Выпивка в одиночку снимает восприятие сложности мира и тягостные ощущения, связанные с собственным в нем существованием. Алкоголь дает чувство освобождения, сравнимое с ощущением получения чего-то желаемого. Все это дает Дионис — хотя он предлагает разные пути действия, и пьянство было и остается не единственным.

Алкоголиком в наше время считается человек, которому необходимо ежедневно употреблять большое количество спиртного; тот, кто систематически пьянствует на выходных и праздниках, и тот, у кого длительные периоды трезвости, перемежаются с периодами тяжелой алкоголизации, длящимися неделями или даже месяцами[108]. Когда человек уже не может контролировать потребление алкоголя («пью, хотя понимаю, что пора прекратить»), мы говорим о пьянице. Такой человек попал в «ловушку» архетипа Диониса.

САМОРАЗРУШЕНИЕ Мужчина-Дионис склонен к различным формам саморазрушения. Причинение

себе боли приносит ему ощущение, что он жив. Уход в измененные состояния сознания дает ощущение, что он — часть чего-то неизмеримо большего или помогает раствориться в небытии. Кажется, это на какое-то время залечивает раны, заполняет пустоту в душе или просто отвлекает от них. Мужчины-Дионисы — это люди, покрытые татуировками и проткнутые металлическими стерженьками (если это не дань моде; но, вообще-то говоря, даже одна татуировка и даже у юной девы символизирует какие-то ее отношения с Подземным миром, и дева эта — обычно Персефона[109]). Рисунками, выцарапанными на теле, Дионис вновь расчленяет, раздирает себя на отдельные части. Разные татуировки, объединенные в единое целое, кажется, соединяют тело вновь. Вдобавок ко всему, индивидуальная татуировка делает анонимное, незнакомое тело Диониса наконец-то «своим», исключительным, обладающим опознавательным знаком. В целом, покрытие своего тела татуировками — один из самых безобидных способов разговора человека-Диониса со своим телом. Часто в ход идет более тяжелая артиллерия

— алкоголь и наркотики, сексуальные излишества, попытки самоубийства. Саморазрушение мужчины-Диониса может быть связано и с идеологией группы, в которой растворяется личность человека. Он способен по собственной воле погибнуть или пострадать за тот или иной общественный идеал обычно маргинального сообщества.

ВЕДОМЫЙ БОГОМ Дионис сам был богом, но воплощался в виде своего последователя. Мужчины

этого типа часто чувствуют себя так, как будто их ведет нечто неизмеримо большее, чем они сами и чем люди вообще. Они воспринимают это обычно как

присутствие и водительство бога. Это пророки и основатели мировых религий: Мухаммед, пророк Аллаха, или Иисус. Это лидеры сект и культов, отличных от общепризнанных (если, конечно, они не преследуют коммерческие цели и не одержимы единственно жаждой власти). Это святые и подвижники различных религий, которые никого за собой не ведут, но находятся в каких-то своих отношениях с божеством. Это сумасшедшие юродивые, убогие «Христа ради». Как это ни парадоксально, но в этом смысле религии Христа из всех языческих культов был бы ближе всех культ Диониса с его отречением от обыденности мира, самопосвящением божеству.

Все может начинаться со снов, ярких и конкретных, похожих на реальность больше, чем сама действительность. Там появляются персонажи, существование которых невозможно подвергнуть сомнению, настолько общение с ними — важный и исключительный опыт в жизни человека. Уже в сновидениях мужчины-Дионисы пытаются увидеть смысл того, что им суждено узнать. Иногда с ними случаются странные приступы или припадки — то, что коренные народы Сибири называют «шаманской болезнью». Это не оставляет человека до тех пор, пока он не становится шаманом. Или пророком. Другие люди находят подобный опыт в молитвах, помогая своему духу услышать и увидеть нечто истинно божественное с помощью различных видов аскезы.

«Мухаммед считал важным, чтобы молитве предшествовало отчетливое намерение предстать лицом к лицу с Богом; чтобы тем же сознательным намерением было не просто умыться, а умыться положенным образом, и ни на минуту не забывая при этом о цели омовения, о предстоящей встрече с Богом ―возвышением духа ‖. <...> Изо дня в день и из месяца в месяц практиковал Мухаммед все известные и доступные для него методы очищения, то чередуя эти занятия с повседневными делами, то удаляясь на гору Хира, чтобы всецело и без помех предаться размышлениям, молитвам, созерцанию»[110]. И наконец, в одну из ночей месяца рамадана 610 года на горе Хира во сне Мухаммеду явился «некто могучий и страшный и приказал ему читать неведомо кем написанный свиток, а когда Мухаммед отказался, сам прочел ему пять строк из этого свитка и приказал повторить их; и строки эти врезались в сердце Мухаммеда»[111].

ВОЖДЬ-ВДОХНОВИТЕЛЬ Ведомый некоей высшей силой, мужчина-Дионис иногда становится вождем и

вдохновителем групп и даже больших сообществ людей. Это могут быть как соратники и последователи, так и случайным образом собранная толпа. А в классическом случае — и то, и другое. У Еврипида сам Дионис предводительствует женщинами под видом человека, своего последователя. В вакхических одеждах, с жаждой оргий

Вгруди, и сколько в Фивах есть Народу женского, всех с ними вместе Заставил я покинуть очаги.

И под шатрами елей, как попало, Бездомные на голых спят скалах. Да, город, ты почувствуешь теперь,

Что до сих пор чуждался оргий Вакха. («Вакханки», 33-40, перевод И. Анненского)

Внаши дни это скорее артист, музыкант и певец, но не академического толка, а, скорее, экспериментатор или рок-музыкант. Дионисийское действо требует эмоциональной отдачи и движения, забвения себя самого в музыке и танце.

Слова песен не требуют осмысления (смысл слова — это «конек» Аполлона, который тоже артист), они похожи больше на заклинания или выражение восторга, ужаса, дикой потребности в чем-то, — короче говоря, сильных эмоций. Это то, что просто «прет наружу», а не формируется в изящную, гармоничную композицию.

Конечно, Дионис может проявиться и на другом поприще. Примечательным является описание «учителя нового типа» в рамках «Гуманистической модели экологического образования». Его деятельность видится основанной на совместной деятельности с учениками, направленной на достижение общей образовательной цели. Здесь учитель — не непререкаемый авторитет (как Аполлон, продолжатель отцовской линии), а именно вдохновитель. Насколько это реально в педагогической работе, может показать только практика, но в любом случае мужчине-учителю нужно умение быть как увлеченным Дионисом, так и дисциплинирующим Аполлоном.

РАЗРУШИТЕЛЬ Иннокентий Анненский в своем переводе «Вакханок» делает очень знаковую

ремарку (к строфе 862): «В хоре слышится бодрое настроение. Мечты о вакханалии становятся рельефнее. Заманчивая картина полного избавления и свободы неразрывна с представлением о мести и торжестве над приниженным врагом. Чувствуется уверенность в непреложности небесной кары. Счастье — не в надеждах и мечтах, а в обладании счастливым мгновением». И далее к строфе 976: «Хор воспевает месть менад и призывает кару на голову Пенфея. В антистрофе слышится мораль, спокойный голос рассудка, но голос мстительной страсти заглушает его. В эподе — обращение к богу: пусть он посвоему ―весело‖ покарает лазутчика менад». Это характерное описание того, что происходит в душе человека, когда он решается на разрушение, ярость и месть.

Есть люди, которые способны жить, казалось бы, нормальной обычной жизнь, но вдруг их захлестывает необоримая сила, и они идут и делают то, на что в здравом уме и самостоятельно не пошли бы[112]. Так происходят погромы, массовые убийства людей «не той» национальности, массовое мародерство. Можно это называть всплесками коллективного бессознательного, можно мотивировать недостаточностью самоконтроля и отсутствием воспитания и цивилизованности. Но и в этом мы видим силу и влияние Диониса. ЭКСЦЕНТРИЗМ Возвращение Диониса в наше время мы можем наблюдать в развитии

экологических движений и идеологии. До середины XX века господствовала идеология «ресурсизма». Главным принципом было «наибольшее благо для наибольшего количества людей в течение наибольшего времени». Природные ресурсы должны были использоваться рационально, чтобы хватило на всех. Ценность и полезность природы определялись экономически. При этом дикая природа воспринималась исключительно как окружающая человека среда. (В общем, в нашей стране этот подход остается главенствующим.) Она не имеет ценности сама по себе. Недалеко от них ушли и сторонники «рационального использования природных ресурсов». Они считают, что необходимо кое-где оставлять кусочки дикой природы, чтобы ученые могли наблюдать и изучать их, а туристы — праздно пользоваться ими и любоваться. Это тоже антропоцентрический подход. Отличается от них эксцентрический взгляд на природу. Согласно этой идеологии, природа обладает ценностью сама по себе, вне зависимости от того, насколько она полезна человеку на данный момент и в будущем. Ценность чего-либо не исчерпывается человеческими потребностями. Природа, с этой точки зрения, священна сама по себе. Ту же идею поддерживают сторонники глубинной экологии и экофеминизма. Последние полагают, что женщина и природа связаны изначально и что антропоцентризм и многие беды и недостатки современной цивилизации связаны исключительно с многовековым институтом патриархата. Но пришло время вернуться к гуманным жизнелюбивым ценностям, которые они полагают феминными по своей сути.

Пантеистический эксцентризм противопоставляют также христианскому антропоцентризму. Экоцентристы видят сакральность природы не только вне человека, но и в нем самом. И любая живая тварь есть манифестация божества. Весь мир — это одно божественное тело, святое само по себе. Отсюда возникает восприятие мистической сопричастности всему целому. Это то, чему нас учит, что дает Дионис. Бурные экологические демонстрации и антиглобалистские манифестации — это тоже, конечно, проявление Диониса. Можно предполагать, что влияние этого архетипа на мировую культуру будет еще какое-то время даже усиливаться.

ОДЕРЖИМОСТЬ