Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Танки речь

.doc
Скачиваний:
9
Добавлен:
22.02.2016
Размер:
90.62 Кб
Скачать

Речь танки

Индустриализация страны, начатая в соответствии с первым пятилетним планом, обеспечила планомерное развертывание танкостроения как отрасли машиностроения. Этому способствовало принятие Политбюро ЦК ВКП (б) 15 июля 1929 года постановления О состоянии обороны СССР", и последовавшего затем решения Реввоенсовета СССР. В соответствии с указанным решением было предусмотрено организовать производство танкеток, малого, среднего, большого (тяжелого) и мостового танков. 

Развитию отечественного танкостроения оказывали неослабное внимание и постоянную поддержку известные партийные и государственные деятели К.Е. Ворошилов, С.М. Киров,Г.К.Орджоникидзе.  По мере проектирования и освоения производства первых советских танков готовились кадры танкостроителей В короткий срок были конструктивно доработаны и поставлены на серийное производство танкетка Т-27, малый плавающий танк Т-37, легкий пехотный танк Т-26, легкий быстроходный колесно-гусеничный танк БТ (последовательно выпускались модификации БТ-2, БТ-5, БТ-7 и БТ-7М), средний трехбашенный танк Т-28 и тяжелый пятибашенный танк Т-35. 

Броня малых и легких танков была рассчитана на защиту от ружейно-пулеметного огня, а среднего и тяжелых танков - от артиллерийского огня пушек малых калибров. Характерными особенностями танкеток и малых танков-амфибий было использование автомобильного двигателя и ряда узлов (коробки передач, элементов заднего моста) серийных автомобилей. 

Серийный выпуск танка Т-26 начался в 1931 году. Этот танк в ходе производства подвергался конструктивной доработке, было выпущено 23 модификации. Подавляющее большинство танков Т-26 было вооружено 45-мм пушками.

Танк Т-26 был сравнительно тихоходным и предназначался в основном для поддержки и сопровождения пехоты. Всего к 1941 году было изготовлено около 11 тыс. танков. За образцовое выполнение задания правительства по укреплению обороноспособности страны завод им. Ворошилова в апреле 1940 года был награжден орденом Трудового Красного Знамени. 

Производство колесно-гусеничного танка БТ было налажено на Харьковском заводе. Этот танк характеризовался прежде всего высокой маневренностью за счет использования колесно-гусеничного движителя. На танке был установлен мощный авиационный мотор, что обеспечило большую удельную мощность. Скорость танка на колесах достигла 80 километров в час, а на гусеницах - около 50. Вооружение было аналогичным вооружению танка Т-26. За годы производства в автобронетанковые войска Красной Армии было передано более 8 тыс. танков БТ различных серий. В 1935 году завод был награжден орденом Ленина.  Средний танк Т-28 был поставлен на производство на заводе "Красный путиловец" и с 1933 года выпускался серийно. Этот танк предназначен для преодоления сильно укрепленных оборонительных полос противника и состоял на вооружении отдельных танковых бригад. 

Тяжелый танк Т-35 имел наибольшую массу из всех танков, производившихся в Советском Союзе в то время. Танк выпускали небольшими партиями, и если масса опытного образца составляла 42 т, то к концу срока выпуска - 1939 году она возросла до 55 т. Вооружение танка размещалось в пяти вращающихся башнях - одной кругового вращения и четырех с ограниченными секторами обстрела. Этот танк считался танком резерва Главного командования и должен был применяться при прорыве особо сильных и заблаговременно укрепленных оборонительных полос. 

Общим для танков Т-28 и Т-35 было применение мощного авиационного мотора М-17, основное вооружение составляла 76-мм пушка. Рабочие проекты танков были выполнены в ОКМО под руководством О.М. Иванова. Отдельные узлы танков были унифицированными. 

Сознавая угрозу вооруженного нападения на нашу страну со стороны агрессивных капиталистических держав, наша партия и Советское правительство проявляли постоянную заботу о росте могущества Красной Армии. Если в 1930 году танков было изготовлено 170 шт., то в 1931 году 740, в 1932 году более 3 тыс., в 1933 году более 3,5 тыс., примерно столько же изготовлялось ежегодно в 1934 и 1935 годах.  

Первоначальными планами вооружения Красной Армии намечалось развернуть широкое производство легкого танка Т-50, разработанного накануне войны на заводе имени Ворошилова и имевшего удовлетворительные по тому времени характеристики: массу 14,5 т при толщине брони до 37 мм, 45-мм пушку, мощный дизель, позволяющий развивать скорость до 50 км/ч (главный конструктор С.А. Гинзбург). Но его выпуск к лету 1941 года в Ленинграде еще не был налажен. Затягивалось и освоение производства шестицилиндрового двигателя, модификации дизеля В-2. В этих условиях сочли необходимым срочно развернуть подготовку производства танков Т-50 в других регионах страны, в частности в Москве. Для выпуска комплектующих деталей и узлов чертежи танка Т-50 срочно были отправлены на ряд заводов различных ведомств. Учитывая невозможность быстрого перехода на выпуск танка Т-50, значительно более сложного и трудоемкого, чем Т-30, главный конструктор завода Н.А. Астров в чрезвычайно сжатые сроки (за две недели) спроектировал более мощный легкий танк Т-60 с лобовой броней толщиной 35 мм, который был быстро изготовлен. 

Тяжелые танки с противоснарядным бронированием с 1938 года разрабатывались параллельно на Ленинградском заводе опытного машиностроения имени Кирова и на Кировском заводе. Было разработано несколько вариантов размещения вооружения; первый вариант - танк Т-100 и второй вариант, названный в честь Сергея Мироновича Кирова - СМК, были во многом схожи. Работу над танком СМК выполняла группа во главе с А.С. Ермолаевым, а над вторым вариантом - однобашенным, названным KB в честь Клима Ворошилова, - группа Н.Л. Духова.

Характерными особенностями танка KB были значительная толщина лобовой и бортовой брони - 75 мм и низкое (для тяжелого танка) давление на грунт. На танке была применена индивидуальная подвеска опорных катков с торсионным упругим элементом. Масса танка достигла 47, 5 т, двигатель-дизель В-2, скорость 35 км/ч.  

Создание танка KB сыграло важную роль в развитии не только отечественной, но и мировой танковой техники. Первый образец танка KB был изготовлен в сентябре 1939 года и в период военного конфликта на Карельском перешейке был отправлен туда (как и опытные машины СМК, Т-100, СУ-100У и СУ-14-2) для участия в прорыве линии Маннергейма. Благодаря хорошему бронированию и более высокой подвижности по сравнению с другими тяжелыми машинами танк KB выявил свои неоспоримые преимущества. Вследствие этого тяжелый танк прорыва КВ, как и Т-34, в декабре 1939 года был принят к производству и на вооружение Красной Армии.

Вместе с тем во время прорыва линии Маннергейма выявилась настоятельная необходимость применения еще более мощного орудия, чем 76-мм пушка, которой был вооружен танк КВ. В начале 1940 года для поражения вражеских дотов срочно в башню увеличенного размера была установлена 152-мм гаубица. Четыре образца такого танка КВ-2 были построены на завершающей стадии боев и показали высокую боевую эффективность. В испытании танков KB принимали участие заводские испытатели: А.И. Эстратов, водители К.И. Ковш, В.М. Ляшко и др. 

В течение 1940 года Кировским заводом было изготовлено 246 танков KB. Под руководством Ж.Я. Котина в 1940 - 1941 годах продолжались работы по дальнейшему усилению бронирования и вооружения тяжелого танка, были построены опытные машины. Однако до начала войны создание более мощных танков завершено не было. 

Т-34 против «Пантеры» (14 фотографий)

В ответ на рост производства советских танков немцы обрекли себя на создание множества сложных, но малосерийных образцов бронетехники В ряде публикаций уже оспорено одно из самых живучих суждений отечественной историографии – «Т-34 – лучший танк Второй мировой войны». Однако хотелось бы предостеречь от увлечения этой «вновь открывшейся истиной». Мы подсознательно стремимся к предельно простым объяснениям сложнейших явлений истории, принимая эту простоту за функцию истинности. В итоге на смену одной простой схеме: «советское – значит лучшее, потому и победили» приходит другая, не менее простая: «советское – худшее, но более многочисленное, победили количеством».

В этой связи хочется добавить один существенный аспект, позволяющий взглянуть на картину советско-германского технического противостояния несколько с неожиданной стороны и осознать, что истинное содержание этого процесса неизмеримо сложнее обаятельной простоты наших схем. Это аспект ментального противоборства во Второй мировой войне. МЕНТАЛЬНАЯ УСТАНОВКА Танк, как и любой технический объект, есть материализованный замысел, отражающий представления его авторов о функциях данного объекта. В силу этого ментальный аспект технического объекта представляется как иерархически выстроенная совокупность его сущностных характеристик. А любой технический объект есть результат компромисса между взаимоисключающими требованиями. Это значит, конструктор (заказчик) изначально оказывается в ситуации выбора, когда определяет, чем жертвовать и чему отдавать предпочтение: защите или подвижности, или огневой мощи... Именно в момент выбора и срабатывает «ментальная установка», поскольку конструктор (заказчик) руководствуется при этом некими основополагающими ценностями – буквально, что есть хорошо и что плохо, что важно, а что – нет, что допустимо, а что – невозможно. Причем, как показывает история, эти компромиссы в трактовке разных национальных конструкторских школ разительно отличались, что было прямым следствием различий национальных ментальных установок, определяющих базовые ценности. ПОДАВЛЯЮЩЕЕ, НО БЕСПОЛЕЗНОЕ ПРЕВОСХОДСТВО К 1941 году Т-34 являлся наиболее совершенным средним танком, воплотившим все достижения советской конструкторской мысли и промышленности, его антагонистом в той же «весовой категории» был германский средний танк Pz-IV. Если сравнить их характеристики, приняв показатели Pz-IV за 100%, то к началу войны советский танк имел абсолютное превосходство над Pz-IV в защите – коэффициент 219,3, значительное преимущество в подвижности – коэффициент 136,1, существенное в огневой мощи – 121,4, и абсолютно уступал в удобстве работы экипажа и эксплуатации – коэффициент 48,3. Если же дополнить эти данные сопоставительным анализом компоновочной схемы Т-34 и Pz-IV, станет ясно, каким образом советским конструкторам удалось добиться столь значительного превосходства над противником и какова оказалась цена этого превосходства. Главное преимущество Т-34 – в защите – было достигнуто благодаря использованию увеличенных (так называемых рациональных) углов наклона брони – до 60 градусов в лобовой и 45 градусов в боковой проекции. Но из-за склонения листов брони внутрь уменьшился забронированный объем корпуса и башни. В результате 26-тонный танк (выпуска 1940 года, в 1941 году потяжелел до 28 т) оказался тесным даже для четверых членов экипажа, а экипаж немецкого 20-тонного Pz-IVD включал пять человек! В тесной башне тридцатьчетверки размещалось всего двое – заряжающий орудия и командир, исполнявший обязанности наводчика. В реальных условиях боя это отвлекало командира от исполнения главных обязанностей – управления собственным танком и подчиненным подразделением – взводом, ротой, батальоном. Установка на Т-34 мощной 76-мм пушки Ф-34 и габаритного дизельного двигателя также поглотила дополнительный объем боевого отделения. Преимущество в защите Т-34 обеспечивалось и малым количеством эксплуатационных и рабочих люков – 5 против 12 у Pz-IVD. Каждый член экипажа немецкого танка имел свой собственный люк, в то время как в советском танке было всего два люка на четверых. Излишне говорить, что это означало в условиях боя. Эти недостатки усугублялись низким качеством и конструктивными изъянами приборов наблюдения, остававшихся на уровне начала 1930-х годов. Все это Т-34 унаследовал от танков предшествующей серии БТ-5 и БТ-7. Этот малоизвестный факт противоречит распространенной в литературе точке зрения, согласно которой Т-34 задумывался как танк нового поколения. По сути, Т-34 возник как результат последовательной и глубокой модернизации БТ-7. В итоге все преимущества Т-34 в защите и огневой мощи были «куплены» ценой колоссального отставания в эксплуатационных характеристиках, прежде всего в удобстве работы экипажа. Выбирая между защитой, огневой мощью и удобством, советские конструкторы в отличие от своих противников предпочли поступиться удобством. «Тридцатьчетверка» была своего рода «народным танком», в ее концепции отразились ментальные установки не только инженеров, но и танкистов. Приборы наблюдения, связь, условия работы экипажа ни танкистами, ни конструкторами не рассматривались как сопоставимые по значимости с огневой мощью, защитой и подвижностью. Еще одно, присущее Т-34, сочетание минусов и плюсов – приоритет простоты и дешевизны конструкции в ущерб качественным характеристикам конструкции в целом. Характерной чертой компоновки Т-34, также унаследованной от серии БТ, было расположение моторной и трансмиссионной установки в кормовой части машины. Немцы во всех своих танках использовали раздельную схему – двигатель в корме, трансмиссия впереди. Схема Т-34 имела свои преимущества. Главное – простота установки и обслуживания. Минусом была система приводов управления, идущая через весь танк от места механика-водителя к трансмиссии, что многократно увеличивало усилие на рычагах управления и существенно затрудняло переключение передач. Точно так же примененная на советском танке индивидуальная пружинная система подвески с катками большого диаметра, будучи в сравнении с подвеской Pz-IV очень простой и дешевой в изготовлении, оказалась габаритной в размещении и жесткой в движении. Систему подвески Т-34 также унаследовал от танков серии БТ. Простая и технологичная в изготовлении, она из-за большого размера катков, а значит, малого количества опорных точек на гусеницу (пять вместо восьми у Pz-IV), и пружинной амортизации приводила к сильному раскачиванию машины в движении, что делало совершенно невозможной стрельбу с ходу. Кроме того, в сравнении с торсионной подвеской она занимала на 20% больший объем. Оценивая в целом ментальную составляющую конструкции Т-34, можно сказать, что его превосходство в защите, подвижности и огневой мощи было достигнуто за счет удобства и эффективности. Прямым следствием этого стала парадоксальная ситуация начала войны, когда Т-34 из-за перегруженности командира и плохих приборов наблюдения, недостатков трансмиссии не мог реализовать свое абсолютное превосходство над танками противника. Вывод о подавляющем преимуществе Т-34 был сделан немецкими генералами лишь по истечении четырех месяцев войны, хотя уже в июне–июле 1941 года многочисленные образцы новых советских танков были отправлены в Германию для исследования. Судя по всему, летом 1941 года немецкие специалисты не сумели по достоинству оценить Т-34 именно из-за низкого уровня технического совершенства. ГЕРМАНСКИЙ ОТВЕТ Немедленным ответом на «вызов Т-34» стала модернизация германских танков. И в этом ответе очень ярко проявились ментальные особенности решения проблемы повышения эффективности танка как объекта национальной технической культуры. Весной 1942 года на вооружение вермахта появляются Pz-IV модификаций «F» и «G», в которых нашел отражение опыт боестолкновений с советскими танками. Германские конструкторы радикально повышают огневую мощь путем установки новой пушки – KwK40 с длиной ствола 48 калибров (вместо прежней пушки KwK37 с длиной ствола 24 калибра), что позволило увеличить бронепробиваемость в 1,6 раза. Существенно усиливается бронирование – на 66% лоб корпуса и башни и на 50% – борт корпуса и башни. Достигнуто это было за счет увеличения массы Pz-IV на 3,5 т и некоторого снижения подвижности. Но главным было все-таки сохранение прежних условий работы экипажа. Другими словами, германские конструкторы ради усиления огневой мощи и защиты предпочли пожертвовать лишь подвижностью, но не удобством. В течение первого года войны Т-34 также подвергся модернизации. Конструкторы пытались устранить наиболее вопиющие недоработки машины. Была улучшена трансмиссия, воздухоочистители, увеличен боезапас и т.д. Самым заметным изменением конструкции «тридцатьчетверки» стала разработка новой башни. Однако причиной этого стало не стремление улучшить условия работы экипажа и сделать наконец-то башню трехместной, а требования технологии. Новая башня была более простой в изготовлении – теперь ее можно было отливать в формах машинного изготовления, штамповать с помощью мощного пресса и использовать автоматическую сварку при сборке. Другими словами, изменения Т-34 были продиктованы иным, нежели у Pz-IV, приоритетом – упрощением и удешевлением производства. Задача увеличения или хотя бы сохранения огневого превосходства над модернизируемыми немецкими танками даже не ставилась. Сравнение Т-34 с модернизированным Pz-IVG показывает, что советский танк по-прежнему сохранял свое преимущество в защите, но коэффициент превосходства сократился с 219,3 до 179,6. Относительная подвижность советского танка даже возросла – со 130,4 до 137,9, но кардинально изменилось соотношение огневой мощи – со 121,4 оно упало до 93,2. Усовершенствованные Pz-IV сравнялись с Т-34 в дистанции эффективного огневого боя и уже на расстоянии 900–1000 м их снаряды пробивали лобовую броню корпуса и башни советского танка. Сохранив свое преимущество в удобстве работы экипажа, прежде всего в приборах наблюдения и управления огнем, модернизированный Pz-IV получил явный огневой перевес над Т-34 на дальних дистанциях ведения боя. В итоге к весне 1942 года немецкие конструкторы, ограничившись весьма скромными изменениями в конструкции Pz-IV, решили «проблему Т-34». Модернизированные немецкие танки весьма успешно боролись с советскими тридцатьчетверками. В ПОГОНЕ ЗА АБСОЛЮТНЫМ ПРЕВОСХОДСТВОМ Казалось бы, германское командование имело все основания направить свои дальнейшие усилия на расширение производства модернизированных танков, закрепив, таким образом, достигнутое превосходство. Однако летом 1942 года было принято решение приступить к созданию новых танков Pz-V «Пантера» и Pz-VI «Тигр». И причины этого были отнюдь не оперативно-стратегического или военно-технического характера, поскольку в этот период германские войска добились весьма впечатляющих успехов. Появление «Тигров» и «Пантер» объяснялось исключительно желанием немецкого руководства восстановить пошатнувшееся техническое превосходство германского оружия. Осенью 1941 года это превосходство было оспорено успешными действиями советских «тридцатьчетверок», и тогда была поставлена задача «снова добиться технического превосходства над русскими». Превосходство Т-34 было воспринято немцами очень болезненно, как своего рода вызов, как нечто, противоречащее представлениям о чертах, присущих немецкой нации, ее культуре, в том числе технической. Иначе говоря, превосходство Т-34 было воспринято именно как ментальный вызов. Сопоставление характеристик Т-34 и «Пантеры» показывает, что с появлением нового немецкого танка практически все относительные показатели тридцатьчетверки резко упали. Так, огневая мощь снизилась с 93,2 (относительно Pz-IVG) до 70,3, удобство работы советского экипажа с 52,7 до 39,4. Несмотря на то, что «Пантера» оказалась очень тяжелой и большой (эти показатели для Т-34 – на 20% меньше), германским конструкторам удалось почти сравняться с «тридцатьчетверкой» в подвижности. В это верится с трудом, но почти 45-тонный Pz-V лишь на 6% уступал в подвижности 28-тонной Т-34. (Pz-IV уступал «тридцатьчетверке» почти на 38%). Даже былое преимущество Т-34 в защите было сведено к минимуму – до 111,4. Т-34 сохранил преимущество в бронировании перед «Пантерой» лишь благодаря большей толщине брони на второстепенных участках – крыша, борт и корма башни, борт и днище корпуса. В то же время «Пантера» имела двойное превосходство в бронировании самых опасных участков – лоб корпуса и башни. Как и модернизированный Pz-IV, «Пантера» отличалась резко возросшей огневой мощью. Но, как и у Pz-IV, достигнуто это было при сохранении прежнего калибра за счет увеличения длины ствола до 70 калибров, что позволило повысить бронепробиваемость нового орудия в 1,6 раза. Лобовой лист «Пантеры» толщиной 80 мм был наклонен под углом 55 градусов, что увеличивало его бронестойкость в два раза. В аналогичной ситуации с Т-34 это привело к существенному уменьшению внутреннего объема танка и вынужденному размещению люка водителя в лобовом листе. Однако в случае с Pz-V мы имеем прямо обратный результат – по величине внутреннего забронированного объема он превосходит все советские и большинство германских танков. Секрет прост. Германские конструкторы не стали наклонять листы брони вовнутрь, уменьшая тем самым забронированный объем, а раздвинули их вовне (!), увеличив объем. Главные минусы – существенное увеличение размеров и веса танка. По массе – 45 т Pz-V далеко обогнал Т-34 (28,5 т) и почти сравнялся с советскими «тяжеловесами» – КВ (47,5 т) иИС(46т). В результате авторам проекта «Пантеры» удалось кардинально увеличить защиту, огневую мощь, подвижность, улучшив при этом условия работы экипажа, пожертвовав лишь увеличением габаритов и массы. Появление Pz-V «Пантера» на поле боя кардинально изменило соотношение сил. Новый немецкий танк мог поражать лобовую броню Т-34 уже на расстоянии 1500 м, в то время как «тридцатьчетверке» нужно было для этого сблизиться на расстояние менее 100 м. СОВЕТСКИЙ КОНТРАРГУМЕНТ Истинные качества новых немецких танков самым драматическим образом проявились летом 1943 года во время Курской битвы. Теперь уже «Пантеры» и «Тигры» безнаказанно расстреливали Т-34 и КВ с немыслимых для нас дистанций в 1,5–2 км, сами оставаясь неуязвимыми. Наша общепризнанная победа на Курской дуге обернулась для советских танковых войск тяжелейшими потерями. По официальным данным, в Курской оборонительной операции было потеряно 1614 танков и САУ из 5130 имевшихся к началу. Ежесуточные потери при этом составили 85 машин. Соотношение потерь на поле боя составило 1:3 в пользу противника. И в нашем ответе на этот вызов также ярко проявилась своя ментальная составляющая. Ответом на появление «Пантеры» стал Т-34-85. Новой «тридцатьчетверке» удалось сравняться с «Пантерой» по огневой мощи – коэффициент 102,7; несколько улучшить показатель защиты – до 118,3; кардинально были улучшены условия работы экипажа Т-34-85 – до 83,7. И все это – при незначительном снижении подвижности – до 103,5. За счет чего были достигнуты столь впечатляющие результаты? Напомним, что немцы, стремясь кардинально увеличить огневую мощь «Пантеры», вооружили ее новой, специально разработанной пушкой Kwk42, причем того же калибра 75 мм, что и Pz-IV. Сохранение прежнего калибра имело ряд достоинств – удавалось избежать существенного роста массы и габаритов, сохранить размер боекомплекта и скорострельность. Минусами этого варианта были ограничение маневра огнем из-за большой – около 5 м – длины ствола и повышенная сложность изготовления. Но главное – немцы вынуждены были в ходе войны пойти на все издержки создания и запуска в серию совершенно нового орудия. Советские конструкторы избрали другой путь. Огневая мощь новой «тридцатьчетверки» обеспечивалась за счет увеличения калибра орудия – с 76 до 85 мм. При этом мы, безусловно, теряли все те плюсы, что давало сохранение прежнего калибра, но выигрывали в увеличении бронепробиваемости в 1,7 раза по сравнению с Т-34. Теперь орудие «тридцатьчетверки» пробивало лобовую броню башни Pz-V с расстояния в 1000 м, и бортовую броню корпуса и башни с расстояния до 2000 м. Но главное в другом – за основу новой танковой пушки С-53 была взята 85 мм зенитная пушка образца 1939 года, что значительно удешевляло и ускоряло производство танковых орудий. Другими словами, советские конструкторы не стали «мудрствовать лукаво», а взяли то, что подходило по характеристикам. И опять главным приоритетом оказалась простота, а значит, и дешевизна конструкции. В результате минимальных изменений в конструкции Т-34 (увеличенная башня с новым орудием) советским конструкторам удалось свести к минимуму преимущества нового немецкого танка, найдя, таким образом, вполне адекватный ответ на «вызов «Пантеры».

Столкновения ИС 2 с «Тиграми»

Вопрос о боевых эпизодах с участием ИС-2 и немецких тяжёлых танков «Тигр I» или «Тигр II» является одним из наиболее горячо обсуждаемых на форумах военной или компьютерно-игровой направленности. Накал спорящих постоянно поддерживают ссылки на документы тех или иных подразделений РККА или вермахта, а также мемуары видных военачальников и танкистов той эпохи. В них, как правило, фигурируют десятки и сотни уничтоженных или подбитых ИС-2 и «Тигров». Однако при этом следует учитывать то обстоятельство, что и с той, и с другой стороны имели место многочисленные приписки и ошибки в определении типа вражеской техники; более того, зачастую не сходятся место, время и подразделения, участвовавшие в бою. Поэтому наиболее достоверными источниками являются не реляции о числе подбитой и уничтоженной вражеской техники, а отчёты об имеющейся материальной части и донесения трофейных команд. Также следует отметить, что зачастую списание уничтоженной техники официально происходит позже, чем бой, в котором она была потеряна, а отправленные в ремонт подбитые танки могут не считаться за безвозвратные потери и это вносит дополнительные сложности в точный учёт исхода того или иного боя. По результатам своего анализа документов, известные историки М. Барятинский и М. Свирин утверждают о довольно немногочисленных эпизодах с одновременным участием «Тигров» и ИС-2. Это не является удивительным, поскольку эти машины являлись тяжёлыми танками прорыва, не предназначенными в общем случае для боя друг с другом. Наиболее известными эпизодами с доказанным участием этих танков являются бои 71-го ОГвТТП с «Тиграми II» 501-го тяжёлого танкового батальона под Оглендувом и столкновение под Лисувом. В обоих случаях обе стороны понесли тяжёлые потери, например, под Оглендувом погиб командир 71-го ОГвТТП гвардии подполковник Юдин, а его полк потерял сгоревшими 3 ИС-2 и ещё 7 подбитыми (из которых 4 были отремонтированы собственными силами полка). В бою под Лисувом погиб командир 424-го тяжело-танкового батальона майор Сэмиш, а сам батальон потерял почти всю матчасть, с советской стороны также погиб командир 61-й танковой бригады Н. Г. Жуков. Также стоит отметить, что широкоизвестный недостаток ИС-2 — малая скорострельность — в реальной обстановке боя оказался не столь уж влияющим на его исход: лейтенанты Клименков, Беляков и Удалов подбили и уничтожили несколько «Тигров II», причём для вывода из строя последних потребовалось несколько попаданий[6].

Из воспоминаний Фадина Александра Михайловича (Артем Драбкин - "Я дрался на Т-34"):

Стояли мы в капонирах, вырытых на склоне виноградника. В километре пред нами располагался монастырь. Вдруг из-за каменной стены ограды выползает «Тигр». Остановился. За ним еще один, потом еще. Выползло их три штуки. Ну, думаем, — хана, достанут они нас. У страха-то глаза всегда велики. Откуда ни возьмись, идут два наших ИС-2. Я их в первый раз увидел. Поравнялись с нами, встали. Два «Тигра» отделяются и выходят чуть вперед, вроде как дуэль. Наши упредили их с выстрелом и снесли обоим башни. А оставшийся — раз, раз и за стену.

ИС-3 Из-за характерной формы верхней лобовой части корпуса получил прозвище «Щука». Вопреки расхожему мнению, встречающемуся в устаревших источниках[11], танки ИС-3 не применялись в боевых действиях Второй мировой войны[12], но именно эти боевые машины в количестве 52 штук 7 сентября 1945 года приняли участие в Берлинском параде союзных войск в честь победы во Второй мировой войне в составе частей Красной Армии, где произвели сильное впечатление на западных союзников СССР по антигитлеровской коалиции.