Казак и оружие.
Казак, берущий шашку по прихоти, не достоин носить оружие. Шашка без нужды не снимается со стены и не вынимается из ножен. В Церкви в момент слушания Евангелия шашка обнажается наполовину. Не обладающий полноправием шашку носить не смеет. Шашка - символ всей полноты прав у казака. С потерей силы старик меняет шашку на посох. При отсутствии наследника шашка ломается пополам и укладывается в гроб. Шашку и шапку казак теряет только с головой. По решению Круга казак может быть лишен права ношения оружия. Шашку без нужды не вынимай, без чести не вкладывай. Оружие казака - "ясная зброя" - береглась как зеница ока. На войне казак отличается изобретательностью и исключительной маневренностью. Главная военная хитрость казака - беспримерная отвага и вера в победу. Казачество — этническая, социальная и историческая общность, объединившая в силу своих специфических особенностей всех казаков, в первую очередь русских, а также украинцев, калмыков, бурят, башкир, татар, эвенков, осетин и др., как отдельные субэтносы своих народов в единое целое. Российское законодательство до 1917 рассматривало казачество как особое воинское сословие, имевшее привилегии за несение обязательной службы. Казачество определяли и как отдельный этнос, самостоятельную народность (четвертую ветвь восточного славянства) или даже как особую нацию смешанного тюрко-славянского происхожденияИстоки происхождения казачества многие исследователи пытались обнаружить в национальных корнях предков казаков среди самых разных народов[1] (скифов, половцев, хазар, алан, киргизов, татар, горских черкесов, касогов, бродников, черных клобуков, торков и др.) или рассматривали оригинальную казачью воинскую общность как результат генетических связей нескольких племен с пришедшими в Причерноморье славянами, причем отсчет этого процесса велся с начала новой эры.Другие историки, напротив, доказывали русскость казачества, делая упор на постоянность нахождения славян в областях, ставших колыбелью казачества (как, например, Заседателева в книге «Терские казаки»). Народы, проживавшие здесь ранее, упоминаются лишь вскользь, и не рассматривается никакой четкой связи между ними. Оригинальная концепция была выдвинута историком-эмигрантом А. А. Гордеевым, считавшим, что предками казаков является русское население в составе Золотой Орды, поселенное татаро-монголами на будущих казачьих территориях.В «Книге о казаках» Г.В. Губарева, книге весьма небесспорной, история казачества как особого народа прослеживается на протяжении более чем двух тысяч лет. Кроме того, сама идея формирования казачества из русских беглецов, крепостных крестьян, занявших территорию своих предшественников (казаков татарских[2]), рассматривается как «фантастическая и ложная теория»[3]. Тем не менее, в книге Лубского и др. «Донские казаки в прошлом и настоящем» некоторые теории возникновения казачества рассматриваются не в противоречии друг с другом, а как бы дополняя друг друга. При таком подходе сглаживаются некоторые недостатки, присущие отдельным версиям, и обзор темы формирования казачества становится, на наш взгляд, более полным.
Долгое время доминировавшая официальная точка зрения, что казачьи общины появились в результате бегства русских крестьян от крепостной зависимости (а также взгляд на казачество как на особое сословие), были подвергнуты в 20 веке аргументированной критике. Но и теория автохтонного (местного) происхождения имеет слабую доказательную базу и не подтверждается серьезными источниками.Нет единодушия среди ученых и в вопросе о происхождении слова «казак» («козак» по-украински). Делались попытки производить это слово от названия народов, некогда живших вблизи Днепра и Дона (касоги, х(к)азары), от самоназвания современных киргизов — кайсаки[4]. Существовали и другие этимологические версии: от турецкого «каз» (т. е. гусь), от монгольского «ко» (броня, защита) и «зах» (рубеж). Большинство специалистов сходятся в том, что слово «казачество» пришло с востока и имеет тюркские корни[5]. В русском языке это слово, впервые упомянутое в русских летописях 1444 года, первоначально означало бездомных и вольных воинов, поступавших на службу с выполнением военных обязательств.Таким образом, вопрос о происхождении казачества по-прежнему остается открытым Глава 1. Время и условия образования казачьей народности
В настоящее время существует несколько версий о происхождении казачьей народности. Множество историков начинают вести историю этого народа от их так называемых древних предков — скифов. Другая часть ученых перекраивает все явления казачьего прошлого на социальный лад, утверждая, что казаки — это в основном потомки русских беглецов, крепостных крестьян, ушедших на волю от своих бар. Все точки зрения представляются весьма интересными и будут рассматриваться в данной работе.Подтверждения тому, что казаков следует считать отдельным народом, находятся в русских летописях и выводах старинных историков. Ведь многие из них знали и касаков, проживавших в конце IX в. между Доном и Днепром (Ригельман), и пятигорских Черкасов, называвшихся казаками и выведенных татарами Золотой Орды с Кавказа на границы покоренной Руси (Болтин и Татищев), и казаков, чье имя «древнее Батыева нашествия и принадлежало торкам и берендеям, которые обитали на берегах Днепра ниже Киева» (Карамзин), и казаков, ушедших когда-то с Кавказа на Днепр вследствие междоусобной брани (Бантыш-Каменский), и пятигорских черкасов, храбрых людей, одного с русскими языка (Татищев)[6].Этих пятигорских черкасов, проживавших за Кубанью вместе с адыгейцами, русские вообще знали хорошо и еще в начале XVI в. рассказывали германскому послу С. Герберштейну, «что они христиане, ни от кого не зависят, живут по своим законам, исповедают веру греческую, а богослужение выполняют на славянском языке, которым и пользуются главным образом в жизни».В русских летописях встречаются также имена народов и племен, слывущих под общим прозвищем Черных Клобуков или Черкасов, вошедших в состав казачьей народности. Это узы (усы), торки и берендеи, ижеславцы, торпеи и саки, ковуи, бологовцы, бродники на Дону и в Приазовье, чиги и сары азманы на Донце[7].Первоначальные основы казачьего народа, его племенной стержень был туранского происхождения. Но перед концом старой эры их предки отделились от общей массы туранцев и перешли на предгорья Северного Кавказа. Здесь они оказались в тесном и мирном общении, с одной стороны со скандинавами-аланами, а с другой — с меотами, часть которых пользовалась древнеславянской речью. В результате многовекового смешивания получился сплав народностей, известный под именем казаков европейских. Язык они унаследовали от приазовских славян.Процессы слияния племен в один народ ускорила постоянная опасность со стороны Азии. Северо-Кавказские и Донские степи, место длительного пребывания предков казаков, находились под непрерывной угрозой нашествия свирепых азиатских орд. противостоять им удалось только объединенными силами. Алания, Хазария, Черкасия и Томаторкань были результатом объединения северокавказских племен и народов. За военным сотрудничеством следовала и близость в повседневном быту, возникало кровное родство, завершалось слияние туранцев, аланов и славян в единый казачий народ.Внешний и духовный облик казаков сохранил многие черты этих народов, а национальный характер их определился в степных тревогах. Прародиной казаков следует считать Северо-Кавказскую равнину, Приазовье и берега реки Дона[8]. Первые сведения о стране и о людях, в ней проживавших, дает археология и свидетельства ранних греческих историков. Во времена Геродота — «отца истории», жившего в V веке до н.э., на обширных пространствах Северо-Черноморских и Каспийских степей кочевали многочисленные племена скифов. Еще в VII веке до н.э. между Доном и Дунаем образовалось кочевое государство, известное под именем Скифии Европейской. Одновременно с этим скифские кочевья и поселения на Кавказе и в Средней Азии в древнем мире назывались Скифией Азиатской.В противоположность Европейской Скифии, объединенной под властью царей, имя Скифии Азиатской относилось к политически разрозненным народам, обитавшим на восток от Дона, в Средней Азии и на Кавказе. ВVI веке до н.э. персы знали три рода скифов: Сака Амиргийские, Сака Туранские и Сака Заморские, к последним, по-видимому, относились и Жители Кавказа, т.к. закавказское предгорье между реками Курой и Араксом в те времена называлось областью Саков, Сакасена. Постепенно к имени Саков приросла приставка Ка, Кос. Саки начали называться Касаками, Касахами, Коссагами и Казахами. Греческий историк Страбон пишет их новое имя Косайи.Таким образом, вторая половина имени Ка-Саки две тысячи лет тому назад служила названием скифского народа. Решение же вопроса о значении приставок Ка, Кай или Кос заключается в их особенном смысле по понятиям самих скифов. Вообще слог Ка у многих восточных народов служит корнем слов, обозначающих превосходство, главенство. Соответственно, Ка-Саки или Кай-Саки должно было означать Великие Саки, Главные Саки[9].В VI-VII вв. в Сакасене указывают коссайов и китайцы. В X веке страна Казахия помещается уже ближе к Кавказскому Хребту в северной части бывшей Сакасены. Тогда же на Донце по соседству днепропетровскими славянами появляется новый народ, касаки, или торки. Днепропетровских славян стали называть Касарами или Касаровцами. Касаровцами стали одинаково и приморские племена, и степные-прикубанские. Среди последних в это время уже находилась и часть перешедших к оседлости торков[10]. Касары пользовались языком славянским. Славянская речь в древние времена звучала и на берегах Азовского моря. Некоторые русские и польские историки не без основания считали, что она занесена туда в период общего переселения славян в Европу из их азиатской прародины.Начиная с IV-III вв. до н.э. оседлое земледельческое население в Прикубанье увеличивается за счет оседания части кочевых племен, живших в этот период в степной полосе. Поселившись на берегах Кубани, торки глубоко врастали в окужающую их жизнь, общались и роднились с соседями, знакомились с их языком. В слиянии торков с коренным населением и было заложено начало казачьей народности
Православие!!! Выступая на ХХI международных Рождественских образовательных чтений, иерарх привел данные опросов, согласно которым число крещеных детей казаков составляет 70%, а венчанных браков - 40%, сообщает в понедельник сайт Московского патриархата.При этом, хотя к православным среди казаков относят себя почти все опрошенные, бывает в храме хотя бы раз в месяц лишь половина из них, посты полностью или частично соблюдают 26,5%, "Символ веры" знают наизусть 14%, а "Отче наш" - 57,3%.По словам владыки, исповедуются и причащаются казаки "совсем нечасто, соборуются - и того меньше".Он заявил, что существует достаточное количество тех, кто причисляет себя к казакам, но к православию относится либо формально, либо не относится вообще. При этом и среди православных "вера невелика, поскольку воспринимается либо как некий атрибут, либо часть казачьего служения (по охране храмов и защите православных реликвий)". "Участие же в православных таинствах вообще не осознается подавляющим большинством как жизнеобразующая необходимость и опять-таки воспринимается как некая символика, обрядовость, которая в их, казачьем случае, может быть успешно замещена тем же самым служением по охране", - констатировал митрополит Кирилл.Он поставил задачу "изыскивать особые пути православного просвещения казачества", учитывая возрастной фактор (воцерковление детей и взрослого населения), традиционный уклад казачьей семьи и подготовку к принятию присяги. "В настоящий момент данный акт совершается весьма формально, в то время как происходит он по требуемому укладу на кресте и Евангелии. Излишне говорить, что человек, приносящий подобную клятву, должен полностью осознавать, Кому и на чем он присягает", - подчеркнул архиерей.Он также заявил о сложностях во взаимоотношениях казачьих обществ и чиновничества на местах. Как сообщил митрополит Кирилл, сейчас казаки, занимаясь религиозным и патриотическим просвещением внутри своей среды, пытаются зарегистрировать собственные просветительские центры, где в том числе дают основы знаний Закона Божьего. "Но даже в этих внутренних рамках, не выходящих за пределы казачьей среды, организаторы встречают противодействие чиновников от образования, упирающих на то, что данная деятельность нарушает светский принцип образования и государственности, требует ограничений и переработок и, в конечном счете, лицензирования как деятельность образовательная", - добавил он. К сожалению, стоит констатировать, что не каждый человек, одевший форму, становится казаком. Быть казаком — значит, прежде всего, быть православным христианином, находиться в послушании у Матери-Церкви и быть готовым к защите своей Родины. Безусловно, образ жизни современного казачества не всегда соответствует образу жизни тех славных казаков, которые трудились во славу Отечества и отдали за него свои жизни. За годы советской безбожной власти были подорваны не только основы православной веры, разрушены храмы, но и на корню уничтожено казачество, его лучшие представители. Именно потеря преемственности делает процесс возрождения казачества тернистым и сложным. Но, будучи людьми верующими, мы помним: для верующих людей нет ничего невозможного. Господь в Священном Писании говорит нам: ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: перейди отсюда туда, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас (Мф: 17:20). Казаки сегодня, с одной стороны, хотят себя реабилитировать, встать на ноги, сказать, что они — потомки тех славных казаков. Вопрос в том, когда они станут такими. Я думаю, что это дело времени. Как раз для этого сегодня Церковь и государство прилагают немалые усилия: создан Совет при Президенте РФ по делам казачества, создан также Синодальный комитет Русской Православной Церкви по взаимодействию с казачеством. И сам Святейший Патриарх Кирилл сказал, что он берет на себя обязанность духовного наставника всех казаков. Сегодня почти тысяча священников трудится над воцерковлением и духовным окормлением казачества. И от того, — насколько результативными будут эти усилия, сколько потребуется на это времени, — зависит будущее казачества. Сегодня ни один институт, кроме Церкви и казачества, не восстановлен в таком объеме после советского периода. Институты купечества, дворянства и многие другие структуры дореволюционного общества сегодня разрушены, и, скорее всего, их не будет уже никогда. А казачество смогло подняться, смогло возродиться! Но, безусловно, нужно время для его становления. Конечно, защита православной веры — это, в том числе, и защита Отечества, которое требуется защищать не только на полях брани. Казаки всегда жили на окраине и создавали преграду, которая охраняла остальных жителей от набегов кочевников и врагов. Сегодня, по милости Божией, мы почти 70 лет живем без войны, и казачеству нет необходимости воевать и стоять на рубежах Родины. Помощь Отечеству складывается из любых полезных действий каждого гражданина нашего общества. Однако обычные граждане не выходят на улицу, чтобы охранять порядок и патрулировать улицы, а казаки это делают! Для них это является тем же служением, каким было служение их предков. Казаки вместе с полицейскими помогают жителям в любое время спокойно находиться там, где им хочется быть. Сегодня казаки вместе с пограничными войсками охраняют границы, пытаются трудиться в экологической полиции, охранять наши водоемы от браконьеров, и так далее… Казаки призваны к служению и защите Отечества генетически, и именно к этому они сегодня и стремятся. Говоря об актуальности казачьей службы, Святейший Патриарх в одной из проповедей сказал следующее: «Самое главное, что должны помнить — и казаки, и все мы: если хотим, чтобы совершалось над нами чудо Божие, чтобы Бог преклонял к нам Свою милость, мы должны хранить веру в сердце, жить по совести, по Божиему закону, любя друг друга, и любя Отечество наше. И тогда никакие соблазны, человеческие страсти, никакая борьба за власть, в том числе и в казачьем сообществе, не будут страшны, потому что будет являться Божия правда. И казачье сообщество будет сильным и неколебимым, будет мощной опорой государства Российского, поддержкой Церкви, примером для народа»