Metod_Ili_Franka_G_Uellsom_-_Voyna_mirov
.pdfбыло очень похоже на то, как если бы кто-то с силой ударил по грязи молотком; to behave — вести себя, поступать; exactly — точно, как раз). Our house had collapsed backward (наш дом завалился назад; to collapse —
рушиться, обваливаться); the front portion, even on the ground floor (передняя его часть даже на нижнем этаже), had been destroyed completely (была полностью разрушена); by a chance the kitchen and scullery had escaped (по
/счастливой/ случайности кухня и судомойня избежали /разрушения/), and stood buried now under soil and ruins (и теперь стояли = были похоронены под грунтом и развалинами; soil — почва, грунт), closed in by tons of earth on every side (заваленные: «закрытые» тоннами земли со всех сторон) save towards the cylinder (кроме /той/, которая была обращена к цилиндру). Over that aspect we hung now on the very edge of the great circular pit (с этой стороны мы висели на самом краю огромной круглой ямы; aspect — аспект, подход;
сторона здания /выходящая на какую-л. сторону света/) the Martians were engaged in making (в которой марсиане что-то делали; to be engaged — быть вовлеченным /во что-л./; заниматься /чем-л./; making — создание,
становление; производство, изготовление).
foundation [faun'deIS(q)n], tremendous [trI'mendqs], exactly
[Ig'zxktlI]
The cylinder lay now far beneath the original foundations — deep in a hole, already vastly larger than the pit I had looked into at Woking. The earth all round it had splashed under that tremendous impact — “splashed” is the only word — and lay in heaped piles that hid the masses of the adjacent houses. It had behaved exactly like mud under the violent blow of a hammer. Our house had collapsed backward; the front portion, even on the ground floor, had been destroyed completely; by a chance the kitchen and scullery had escaped, and stood buried now under soil and ruins, closed in by tons of earth on every side save towards the
431
cylinder. Over that aspect we hung now on the very edge of the great circular pit the Martians were engaged in making.
The heavy beating sound was evidently just behind us (отчетливо слышался звук тяжелых ударов как раз позади нас), and ever and again a bright green vapour drove up (и время от времени /из ямы/ поднимался вверх ярко-зеленый пар) like a veil across our peephole (словно вуалью /накрывая/ наше смотровое окошко).
The cylinder was already opened in the centre of the pit (цилиндр, /лежащий/ в
центре ямы, был уже открыт), and on the farther edge of the pit (и в дальнем конце ямы), amid the smashed and gravel-heaped shrubbery (среди раздавленных и засыпанных гравием кустов), one of the great fightingmachines, deserted by its occupant, stood stiff and tall against the evening sky (оставленная своим хозяином, неподвижно стояла одна из этих огромных боевых машин, возвышаясь на фоне вечернего неба; occupant — житель,
обитатель; stiff — жесткий, крепкий; застывший, неподвижный; tall —
высокий; возвышающийся). At first I scarcely noticed the pit and the cylinder (сначала я почти не обращал внимания на яму и на цилиндр), although it has been convenient to describe them first (хотя /мне/ было удобно описать их первыми), on account of the extraordinary glittering mechanism I saw busy in the excavation (поскольку я наблюдал за необычным сверкающим устройством,
копавшим землю; on account of — из-за, вследствие; mechanism — механизм,
устройство), and on account of the strange creatures (и за странными существами) that were crawling slowly and painfully across the heaped mould near it (которые медленно и с трудом ползали по грудам рыхлой земли рядом с ним).
gravel ['grxv(q)l], occupant ['Okjupqnt], extraordinary
[Ik'strO:d(q)n(q)rI]
432
The heavy beating sound was evidently just behind us, and ever and again a bright green vapour drove up like a veil across our peephole.
The cylinder was already opened in the centre of the pit, and on the farther edge of the pit, amid the smashed and gravel-heaped shrubbery, one of the great fightingmachines, deserted by its occupant, stood stiff and tall against the evening sky. At first I scarcely noticed the pit and the cylinder, although it has been convenient to describe them first, on account of the extraordinary glittering mechanism I saw busy in the excavation, and on account of the strange creatures that were crawling slowly and painfully across the heaped mould near it.
The mechanism it certainly was that held my attention first (эта машина,
естественно, первой завладела моим вниманием; to hold — держать;
владеть). It was one of those complicated fabrics (она была из тех сложных механизмов; fabric — ткань, материя; сооружение) that have since been called handling-machines (которые с тех пор называют операционными/автоматическими машинами = роботами; handling-machine
— /в совр. языке/ погрузочно-разгрузочное устройство /но Уэллс имеет в виду робота, при том что роботов в его эпоху еще не было/; to handle —
управлять чем-л., справляться с чем-л. руками; обращаться), and the study of which has already given such an enormous impetus to terrestrial invention (и
изучение которых уже дало такой сильный: «огромный» толчок земным изобретениям; impetus — стремительность; толчок, импульс). As it dawned upon me first, it presented a sort of metallic spider (как мне сначала показалось,
она была похожа на какого-то металлического паука; to dawn upon —
осенять, приходить в голову; to present — являть, представлять /собою/) with five jointed, agile legs (с пятью суставчатыми проворными лапами), and with an extraordinary number of jointed levers, bars (и с огромным количеством суставчатых рычагов, планок; extraordinary — необычайный, удивительный; bar — кусок, брусок; планка, рейка), and reaching and clutching tentacles about its body (и передающих и хватающих щупалец вокруг корпуса; to reach —
433
протягивать /руку/; передавать, подавать /разг./). Most of its arms were retracted (бóльшая часть /этих/ ее рук была втянута), but with three long tentacles it was fishing out a number of rods, plates, and bars (но тремя длинными щупальцами она извлекала множество прутьев, металлических листов и брусов; to fish — ловить, удить рыбу; вытаскивать, извлекать; plate — тарелка, блюдце; плита, лист /металла/) which lined the covering and apparently strengthened the walls of the cylinder (которые служили обшивкой и,
очевидно, укрепляли стенки цилиндра; to line — класть на подкладку;
обивать, обшивать изнутри).
fabric ['fxbrIk], spider ['spaIdq], retract [rI'trxkt]
The mechanism it certainly was that held my attention first. It was one of those complicated fabrics that have since been called handling-machines, and the study of which has already given such an enormous impetus to terrestrial invention. As it dawned upon me first, it presented a sort of metallic spider with five jointed, agile legs, and with an extraordinary number of jointed levers, bars, and reaching and clutching tentacles about its body. Most of its arms were retracted, but with three long tentacles it was fishing out a number of rods, plates, and bars which lined the covering and apparently strengthened the walls of the cylinder.
These, as it extracted them, were lifted out and deposited upon a level surface of earth behind it (вытащив, машина их поднимала и укладывала на ровную поверхность позади себя; to deposit — класть в банк; класть, размещать). Its motion was so swift, complex, and perfect (ее движения были настолько быстры, сложны и совершенны) that at first I did not see it as a machine (что вначале я /даже/ не думал, что это машина), in spite of its metallic glitter (несмотря на ее металлический блеск). The fighting-machines were coordinated and animated to an extraordinary pitch (боевые машины были скоординированы до высшей степени и /казались/ одушевленными; animated — оживленный,
434
живой; pitch — уклон, скат; степень, уровень), but nothing to compare with this (но /не шли/ ни в какое сравнение с этой). People who have never seen these structures (люди, никогда не видевшие этих устройств), and have only the ill-imagined efforts of artists or the imperfect descriptions of such eye-witnesses as myself to go upon (и судящие /о них/ лишь по убогим работам художников
или неполным описаниям таких же очевидцев, как я сам; ill- /прист./ — плохо,
недостаточно, не; to imagine — воображать представлять себе; effort —
усилие; что-л. созданное, произведение; imperfect — несовершенный;
неполный, с изъяном; to go upon — использовать /что-л./ в качестве свидетельства или отправного пункта), scarcely realize that living quality (едва ли /могут/ представить себе эту их особенность /походить/ на живой
/организм/; quality — качество; свойство, характерная особенность).
surface ['sq:fIs], complex ['kOmpleks], compare [kqm'peq]
These, as it extracted them, were lifted out and deposited upon a level surface of earth behind it.
Its motion was so swift, complex, and perfect that at first I did not see it as a machine, in spite of its metallic glitter. The fighting-machines were coordinated and animated to an extraordinary pitch, but nothing to compare with this. People who have never seen these structures, and have only the ill-imagined efforts of artists or the imperfect descriptions of such eye-witnesses as myself to go upon, scarcely realize that living quality.
I recall particularly the illustration of one of the first pamphlets (особенно мне помнится иллюстрация в одной из первых брошюр) to give a consecutive account of the war (дающих последовательное описание войны; account —
счет, расчет; описание, рассказ). The artist had evidently made a hasty study of one of the fighting-machines (художник, по-видимому, поспешно изучил =
увидел издалека одну из боевых машин; hasty — быстрый, скорый;
435
поспешный, поверхностный; to make a study — изучать), and there his knowledge ended (и на этом его знакомство /с ними/ заканчивалось). He presented them as tilted, stiff tripods (он представил = изобразил их наклоненными неуклюжими треножниками; stiff — жесткий, негибкий;
неловкий, неуклюжий), without either flexibility or subtlety (лишенными как гибкости, так и ловкости; subtlety — тонкость, нежность; искусность,
ловкость), and with an altogether misleading monotony of effect (и с совсем уж вводящим в заблуждение однообразием действий; monotony —
монотонность; однообразие; effect — следствие, результат; действие). The pamphlet containing these renderings had a considerable vogue (брошюра,
содержащая эти картинки: «изображения», была довольно популярна; considerable — значительный, большой; vogue — мода; популярность), and I mention them here simply to warn the reader against the impression (и я здесь упоминаю о них, чтобы просто предостеречь читателя против /неверного/
впечатления) they may have created (которое они могут произвести). They were no more like the Martians I saw in action (они были похожи на марсиан,
виденных мною «в действии», не более) than a Dutch doll is like a human being (чем деревянная кукла: «голландская кукла» похожа на человеческое существо). To my mind, the pamphlet would have been much better without them (по-моему, брошюра была бы много лучше без них = без этих рисунков).
pamphlet ['pxmflIt], subtlety ['sAt(q)ltI], vogue [vqug]
I recall particularly the illustration of one of the first pamphlets to give a consecutive account of the war. The artist had evidently made a hasty study of one of the fighting-machines, and there his knowledge ended. He presented them as tilted, stiff tripods, without either flexibility or subtlety, and with an altogether misleading monotony of effect. The pamphlet containing these renderings had a considerable vogue, and I mention them here simply to warn the reader against the impression they may have created. They were no more like the Martians I saw in
436
action than a Dutch doll is like a human being. To my mind, the pamphlet would have been much better without them.
At first, I say, the handling-machine did not impress me as a machine (поначалу,
как я /уже/ говорил, автоматическая машина представлялась мне не машиной; to impress — производить впечатление), but as a crablike creature with a glittering integument (а похожим на краба существом со сверкающим панцирем; integument — наружный покров, оболочка /скорлупа, панцирь/), the controlling Martian whose delicate tentacles actuated its movements (/при этом/
марсианин, чьи тонкие щупальца управляли ее движениями; to control —
управлять, руководить; to actuate — приводить в действие) seeming to be simply the equivalent of the crab’s cerebral portion (казался просто эквивалентом мозга краба; portion — часть, доля). But then I perceived the resemblance of its grey-brown, shiny, leathery integument (затем я заметил сходство его серо-бурой блестящей кожистой оболочки) to that of the other sprawling bodies beyond (с оболочкой других ползающих вокруг /ямы/ тел; to sprawl — вытянуться, растянуться; расползаться /во все стороны/; beyond
— вне, за пределами), and the true nature of this dexterous workman dawned upon me (и настоящая природа этого проворного работяги стала мне ясна:
«пришла мне в голову»). With that realization my interest shifted to those other creatures, the real Martians (/после того, как я/ это понял, мой интерес = мое внимание переместилось на других существ, настоящих марсиан). Already I had had a transient impression of these (я уже имел о них некоторое представление; transient — кратковременный, мимолетный; impression —
впечатление; представление), and the first nausea no longer obscured my observation (и первоначальное отвращение больше не мешало моим наблюдениям; nausea — тошнота; отвращение; to obscure — затемнять;
загораживать, мешать). Moreover, I was concealed and motionless (кроме того, я неподвижно сидел в укрытии; to conceal — прятать, укрывать), and
437
under no urgency of action (а не бежал панически; urgency — срочность,
безотлагательность; action — действие).
first [fq:st], integument [In'tegjumqnt], urgency ['q:dZ(q)nsI]
At first, I say, the handling-machine did not impress me as a machine, but as a crablike creature with a glittering integument, the controlling Martian whose delicate tentacles actuated its movements seeming to be simply the equivalent of the crab’s cerebral portion. But then I perceived the resemblance of its grey-brown, shiny, leathery integument to that of the other sprawling bodies beyond, and the true nature of this dexterous workman dawned upon me. With that realization my interest shifted to those other creatures, the real Martians. Already I had had a transient impression of these, and the first nausea no longer obscured my observation. Moreover, I was concealed and motionless, and under no urgency of action.
They were, I now saw, the most unearthly creatures (как я теперь заметил, они были самыми неземными существами) it is possible to conceive (которые
/только/ можно себе представить; to conceive — постигать, понимать;
представлять, воображать). They were huge round bodies — or, rather, heads (они являли собой огромные круглые тела или, скорее, головы) — about four feet in diameter (около четырех футов в диаметре), each body having in front of it a face (у каждого тела впереди было лицо). This face had no nostrils (лицо не имело ноздрей) — indeed, the Martians do not seem to have had any sense of smell (у марсиан, кажется, нет чувства обоняния; indeed — в самом деле, в
действительности /служит для усиления, подчеркивания/), but it had a pair of very large dark-coloured eyes (но имело пару очень больших темных глаз), and just beneath this a kind of fleshy beak (и прямо под ними что-то вроде мясистого клюва). In the back of this head or body (сзади этой головы или тела)
— I scarcely know how to speak of it (даже не знаю, как лучше сказать: «я едва
438
знаю = почти не знаю, как говорить о нем») — was the single tight tympanic surface (была одна тугая барабанная перепонка; surface — поверхность), since known to be anatomically an ear (которая «анатомически» являлась, как стало впоследствии известно, ухом), though it must have been almost useless in our dense air (хотя она, скорее всего, была почти бесполезной в нашей /более/
плотной атмосфере; dense — густой; плотный). In a group round the mouth were sixteen slender, almost whiplike tentacles (вокруг рта были /расположены/
шестнадцать тоненьких плетевидных щупалец; group — группа /людей,
предметов/), arranged in two bunches of eight each (разделенные на два пучка,
по восемь в каждом; to arrange — приводить в порядок; располагать в определенном порядке). These bunches have since been named rather aptly (эти пучки позже были названы довольно подходяще), by that distinguished anatomist, Professor Howes, the hands (выдающимся анатомом, профессором Хаузом, руками).
conceive [kqn'si:v], diameter [daI'xmItq], tympanic [tIm'pxnIk]
They were, I now saw, the most unearthly creatures it is possible to conceive. They were huge round bodies — or, rather, heads — about four feet in diameter, each body having in front of it a face. This face had no nostrils — indeed, the Martians do not seem to have had any sense of smell, but it had a pair of very large darkcoloured eyes, and just beneath this a kind of fleshy beak. In the back of this head or body — I scarcely know how to speak of it — was the single tight tympanic surface, since known to be anatomically an ear, though it must have been almost useless in our dense air. In a group round the mouth were sixteen slender, almost whiplike tentacles, arranged in two bunches of eight each. These bunches have since been named rather aptly, by that distinguished anatomist, Professor Howes, the hands.
439
Even as I saw these Martians for the first time (даже когда я впервые увидел этих марсиан) they seemed to be endeavouring to raise themselves on these hands (казалось, они пытаются приподниматься на этих руках), but of course, with the increased weight of terrestrial conditions, this was impossible (но конечно же,
с возросшим весом в земных условиях это было невозможно). There is reason to suppose that on Mars (есть основание предполагать, что на Марсе) they may have progressed upon them with some facility (они могут передвигаться на них
= на этих руках с определенной: «некоторой» легкостью; to progress —
прогрессировать, развиваться; продвигаться вперед).
The internal anatomy, I may remark here (должен здесь отметить, что внутреннее строение: «анатомия» /марсиан/), as dissection has since shown (как впоследствии показало вскрытие), was almost equally simple (было едва ли не столь же примитивным; equally — одинаково; достаточно). The greater part of the structure was the brain (бóльшая часть организма была мозгом), sending enormous nerves to the eyes, ear, and tactile tentacles (посылающим мощные нервные /импульсы/ к глазам, уху и осязающим щупальцам; enormous — громадный, огромный; колоссальный). Besides this were the bulky lungs (кроме него были /еще/ объемистые легкие; bulk — груда, кипа;
величина, объем), into which the mouth opened (в которые воздух попадал через рот; to open — открывать/ся/; вести в), and the heart and its vessels (и
сердце с /кровеносными/ сосудами; vessel — сосуд, посудина; сосуд /анат./). The pulmonary distress caused by the denser atmosphere and greater gravitational attraction (легочное недомогание, причиненное более плотной атмосферой и более сильным «гравитационным» притяжением) was only too evident in the convulsive movements of the outer skin (было совершенно: «только более чем» очевидно по судорожным движениям кожи; evident — очевидный, явный; outer skin — эпидермис /биол./).
endeavour [In'devq], terrestrial [tq'restrIql], facility [fq'sIlItI]
440