1

Вторая половина XIX века стала периодом радикальныхпреобразованийроссийскогообщества. Значение этих преобразований велико. Реформы существенно изменили государственный строй империи, экономическое развитие страны, социальную структуру. Были проведены крестьянская реформа, земская, реформа печати, системы судопроизводства, военная реформа, народного образования. Изменения в системе просвещения были необходимой частью социальных преобразований 60-х годов. Нехватка образованных специалистов

инизкий уровень грамотности основной массы населения подчеркивали необходимость перемен.

Ликвидация крепостного права, капитализация экономики, урбанизация и совершенствование образовательной системы в конце XIX века основательно изменили характер многонациональной Российской империи. Интегративные процессы, унификация административных структур охватилиитенародыимперии,традиционныйобразжизни которых на протяжении веков практически не менялся. Ранее остального азиатского мусульманского населения России отреагировали на эти изменения крымские и поволжские татары, что проявилось прежде всего в движении религиозного и культурного обновления,1 которое оформилось как «джадидистскоекультурно-реформистское,высту- пающее за реформу национального образования».2

Национальные учебные заведения сыграли большую положительную роль в развитии культуры и образования татар Поволжья.

Симбирская губерния относится к числу регионов со значительной долей татарского населения. Она находится в непосредственной близости от центра татарского книгоиздания и публицистики Казани. Значительная часть Симбирской губернии когда-то входила в состав Булгарского государства

иКазанского ханства, что позволяет предполагать здесь глубокие традиции мусульманской культуры. Данная тема до настоящего времени не получила полного отражения в литературе. Но в то же время имеется достаточное количество архивного

волжских татар в эпоху формирования нации // Отечественная история. – 1998. – № 5.

народов Российской империи // Имперский строй России в региональном измерении. – М.: 1998. – С. 177.

материала, статей в периодической печати и иных источников, опираясь на которые, можно сделать определенные выводы, воссоздать обстановку того времени.

Традиционнаяматериальнаяидуховнаякультура является общей для всех групп татар Поволжья

иПриуральяивтожевремяотличаетихотдругих народов. Эта культура свидетельствует о длительном пути формирования татар, их прочной оседлости и относительно высоком уровне развития.

Как казанские татары, так и татары-мишари являются устойчиво-оседлым населением с развитыми земледельческо-скотоводческими традициями в сельском хозяйстве и прочными навыками в различных ремеслах и промыслах.

Врасположении и планировке усадьбы в деревнях наблюдалось своеобразие. У казанских татар жилой дом обычно ставился несколько в глубине усадьбы и отделялся от улицы глухим забором. Усадебные постройки размещались изолированно друг от друга. У татар-мишарей, особенно сергачевских, так же как и у других народов Поволжья, дома, рубленные из бревен, с двускатной крышей, обычно ставились по линии улицы. Как правило, в доме была печь с трубой, выходящей наружу, то есть дома топились по-белому. В печь сбоку вмазывался котел, использовавшийся для приготовления пищи. В интерьере дома обязательным было наличие широких нар – «саке», где ели, работали

испали.

Пища татар характеризовалась особенностями, присущими, с одной стороны, для оседлого, а с другой – для земледельческо-скотоводческого населения. Широко была распространена выпечка хлеба из квашеного теста, хотя татары знают и пресный хлеб. Характерны мучные и крупяные заправки супов с ограниченным применением овощей, различные печеные изделия: пироги, лепешки-кабартма, ватрушки-перемячи, блины и т. п. Наряду с этим известно приготовление муч- ныхизделийвпрок(баурсак,чак-чакит.п.).Вторая основа пищи – мясомолочные продукты. Наиболее популярными были мясо крупного и мелкого рогатого скота и птицы – гуси, куры. Конина, употреблялась мало, относительно чаще – у мишарей. Мясо варилось или жарилось, как правило, в котле. Приготовление мяса на вертелах не практикова-

лось. Известны способы изготовления мяса впрок: соление, копчение, приготовление колбас, но не в таком количестве, как у полуоседлых народов. Оригинальным блюдом считалась фаршированная курица – «тутырма таук».

Молокоупотреблялосьбольшедлясупов,варки каш, а также изготовления молочных продуктов: кислого творога, сухого или выпаренного творогакырта, сметаны, квашеного молока-катыка, айрана, масла. Способы приготовления этих продуктов имеютаналогииускотоводческихнародов,новместе с тем характерны и для оседлых народов Поволжья и Приуралья. Наиболее лакомым блюдом был мед, а сочетание меда и масла (бал-май) было ритуально-праздничным блюдом. Как и у ряда народов Сибири и Средней Азии, у татар известна практика заготовки впрок ягод, особенно приготовление сухой пастилы – кака. Многое из традиционных блюд вошло в их современную кухню.

Одежда татар, несмотря на воздействие мусульманского Востока, сохраняла свои особенности, характерныепреимущественнодлятюркоязычных народов, но вместе с тем вобрала и черты одежды местных волго-уральских народов, приспособленной для относительно холодной зоны. Одежда шилась из самодельного сукна, холста, пестряди и покупных тканей. Последние у татар были более распространены, чем у других народов Поволжья. Основой мужской и женской одежды был кулмэк (рубаха) туникообразного покроя с широкими боковыми клиньями. Женская рубаха была длинней мужской и имела нередко пришивной подол – «итэк». Туникообразный покрой рубахи характерен для многих народов Европы и Азии, но у татар сохранились особенности, присущие для кочевников: значительное расширение подолов. Кочевническими традициями следует объяснить сохранение у татар как в мужском, так и в женском костюме шаровар (штан) с широким шагом.

Поверх рубахи надевали камзол – жилет с ко- роткимирукавамиибезрукавовиликазакин–жи- лет с длинными рукавами.

Верхней одеждой были бешметы с низким воротником, а также длиннополые чекмены и прямоспинные жиляны, чапаны. Характерными почти для всех народов Поволжья и Приуралья были зимние тулупы и полушубки из овчины. Обязательныматрибутомрабочейодеждыкакумужчин, такиуженщинбылфартук–«аъяпкыч»,совторой половины XIX в. ставший частью выходной девичьей одежды.

Необходимой принадлежностью одежды была обувь кожаная, лыковая и валяная. Кожаная обувь была преимущественно с мягкой подошвой

– ичиги (читек), чувяки, нередко с аппликацией или расшивкой. С середины XIX в. получили распространение русского типа сапоги с твердой по-

дошвой. Ичиги, так же как и близкие к ним суконные или холщовые чулки (тула оек), надевавшиеся под лапти или кожаные галоши (кавуши), присущи многим тюркоязычным народам (башкирам, казахам, алтайским тюркам). Зимней обувью являлись валенки (киез итек) или глубокие валяные галоши (киез ката), надевавшиеся поверх ичиг.

Разнообразными были головные уборы. У мужчин были широко распространены тюбетейки (кэлэпушитакъя)иблизкиекнимшапкиввиденевысокогоцилиндра(карабурек).Вдеревняхнаиболее распространеннымголовнымуборомбылавойлочная шапка со сферическим верхом и опущенными (у казанских татар) или приподнятыми (мишари, кряшены) полями.

Основным головным убором татарок был платок(яулык):нижнийизлегкойтканииверхний,вязанный из шерсти (щэл). Более древними являлись головные уборы прямоугольной формы – «тастар» и в виде прямоугольного треугольника – «орпэк», имеющие древнетюркские параллели и аналогии. Древними уборами были высокие с расшивкой колпаки и сферические шапки, украшенные монетообразными бляшками и бисером, – «тухья», уходящие своими корнями в булгарское и даже добулгарское время. У татар-кряшен встречаются разновидности головного убора типа марийской «сороки».

Разнообразными по применению и изготовлению были многочисленные личные украшения женщин, изготовлявшиеся преимущественно из серебра, нередко золоченого с инкрустацией из драгоценных камней.

Семейно-общественная жизнь татар Поволжья и Приуралья имеет свои особенности. У них сильно выраженными являются чувства родства, но если у казанских татар это проявляется в длительном бытовании специальных праздников для встречи родственников, так называемых «джиенов», то у татар-мишарей, не знающих «джиенов», более развитым оказывается система и терминология родства. У обеих групп татар существовали примерно однотипные свадебные обычаи и обряды. Наиболее распространенными были браки по сватовству, но известны также бракосочетания путем ухода девушки к любимому (ябышап чыгу) и посредством похищения девушки (кыз урлау). Но в деталях сватовства и свадьбы имелись свои особенности. Так, у татар-мишарей свадьба сопровождалась причитаниями.

Многими своими корнями материальная и духовная культура татарского народа уходит в культуру тюркоязычных, ираноязычных и угроязычных народов Южного Урала, Сибири и Средней Азии.

Интересны в связи с этим, кроме отмеченных выше параллелей, определенные черты сходства

отдельных сторон культуры татарского и венгерского народов, предки которых более тысячи лет назад жили в непосредственном соседстве.

Втечение многих веков татарский народ и его предки имели тесные контакты с арабскоперсидским миром и мусульманским Востоком. Отсюда шло не только распространение мусульманской религии и культуры, но и веяния прогрессивной,общественнойифилософскоймыслинародов Востока и их гуманистической литературы.

Окончательное оформление традиционная материальная и духовная культура татарского народа получила в XIX – начале XX вв.

Симбирская губерния относилась к числу регионов со значительной долей татарского населения. Татары не знали крепостного права и принадлежали либо к сословию государственных крестьян, либокгородскимподатнымсословиям(купцы,мещане). В силу своего вероисповедания татары почти не подвергались ассимиляции.

К началу XIX в. удельный вес татарского населения в России возрос: по результатам V ревизии

–2,18%, а Х ревизии – 2,55% татар.3

ВКазани как признанном мусульманском центре России проживали 675 419 татар.

ВСимбирской губернии татары составляли почти 7% всех татар Росси. Абсолютная численность татар равнялась 133 977, от населения губернии – 8,77%, численность татар-горожан – 4,123%. Больше всего татар проживало в Буинском уезде

–треть населения. Около 16% жителей приходилосьнататарвКурмышскомуезде.Самыекрупные селения в Симбирском уезде – Большие Тарханы

–3661 татарин, Старое Шаймурзино. В Сенгилеевском уезде – Старое Тимошкино – 6543 татарина. В Сызранском уезде – Большой Сайман – 6948 татар, Ахметлей – 3760. В Курмышском уезде – Собачий остров – 5600 татар, Петряксы – 5148 татар, Медяны – 4370 татар, Рыбушкино – 4218 татар, Красный остров – 3439 татар. В Буинском уезде – Шихирданы – 4800 татар, Малая Цильна – 4700 татар. Итак, татарские селения самые крупные по численности

вСимбирской губернии.4

Историк П. А. Николаев выделил «в конце XIX века на каждый населенный пункт в Симбирской губернии русских 834, татар – 1527, чувашей – 647,

мордвы – 1492».5

Материалы первой всеобщей переписи населения России содержат сведения о занятиях татар. К. Ноак на основе данных переписи 1897 г. пришел к выводу, что « в большинстве губерний абсолютная и относительная численность татар была незна-

3Кабузан В. М. Народы России XIX в. – М.: 1992. – С. 60–73.

4Соловьев А. И. Краткий географический очерк Симбирской губернии. – Симбирск, 1914.

Поволжья, конец XIX – начало XX вв. / Исследования по истории дореволюционной Чувашии. – Чебоксары, 1989.

чительной, чтобы они смогли добиться доминирующей роли в определенных отраслях хозяйства, в том числе и в торговле. Большая часть этноса в конце XIX в. оставалась в традиционных отраслях экономики: сельское хозяйство и торговля».6

Большинство татар-мусульман занимались земледелием и торговлей. Заметно выделяются и сфера прислуги, и сфера промышленности у татар, но здесь своя особенность, татары в основном были заняты в сфере добычи руды и копи. В сфере богослужения было занято 0,43% населения, и это опережает занятость в административной деятельности, путей сообщения, промыслах и сферу капитала. Для сравнения: в православии богослужением занимаются только в два раза большее количество человек, несмотря на огромное численное превосходство. В сфере капиталистического оборота меньше всего и составляет 0,003%. Эти факты свидетельствуют о «низком уровне урбанизации татарского населения, который ограничивал социальные контакты с русским обществом».7

Рост численности татар происходил не только вследствие естественного роста, но и в результате ассимиляции чувашей, терявших свое этническое самосознание. Также рост численности татармусульман был связан с переходом крещеных татар в ислам. После издания манифеста 1905 г. о свободе вероисповедания крещеные татары были узаконены в своем праве и потребности исповедовать ислам. До 1905 г. число отпавших в губернии составило 20 016 человек, в 1906–1909 гг. в ислам перешли 336 человек. В целом по губернии в ислам перешли 51 335 человек, что составило от общей численности мусульман к 1914 г. 25%.8 Этот процесс отражен в архивном материале. Так, по донесению полковника жандармерии управления губернатору Симбирской губернии, «в нескольких селенияхБуинскогоуезданаселениесостоитизчувашей и татар. Часть чувашей под влиянием татарских мулл тяготело к магометанству давно, и все такие семьи вслед за обнародованием в 1906 году манифеста о свободе религиозной совести официально возбудили ходатайство о причислении их в магометанство, в том числе и нескольких десятков семей деревни Сиуши. Несколько семей издавна исполняли все обрядности магометан».

В результате было опрошено несколько человек, перешедших в магометанство. Например, в протоколе № 4 содержится ответ жителя Сиуши Буинского уезда Гаймазина Факарбиева, который

волжских татар в эпоху формирования нации // Отечественная история. – 1998. – № 5.

волжских татар в эпоху формирования нации // Отечественная история. – 1998. – № 5.

довступлениявмагометанствобылИгнатиемЛеонидовым. Пишет, что «в 1905 год вышел манифест,

инам было разрешено перейти в магометанство (официально). Ни Бикмурасский Ахун, ни мулла деревни Старый Студенец нас не соблазняли переходить в магометанство».

Случаи перехода чувашей в магометанство встречались довольно часто. Об этом упоминается

ив дневнике «миссионера», в котором описываются подобные явления. В этом же источнике рассма- триваютсякрещено-татарскиешколы.Быличасты- ми случаи перехода крещеных татар в магометанство… Как учителя начинают учить христианству, то крещеные татары под разными предлогами стараютсяотделатьсяотних,какиотсвященников,не обращая вовсе внимания на то, что они (учителя) также из крещеных татар…

…родители крещеных татар – отступники, насильно принудили детей покинуть христианскую веру,держатьмагометанство.Инспектортатарских магометанских школ Василий Васильевич Радлов заботится о введении русского языка в магометанских школах. В Казани мулла Шигаб-ед-дин ввел русский язык. В казанских магометанских школах

иопределил в учителя русского языка магометан, знающих русский язык. Но магометане категорически против русского языка и просили удалить из Казани муллу Шигаб-ед-дина.

…в деревне Малой Русаковой Свияжского уезда половина жителей крещеные чуваши все ходят в мечеть. И не только чуваши, но и вотяки льнут к магометанству, все без исключения знают татарский язык».9

КXIX в. у татар-мусульман существовала традиционная система образования. Основой образования и воспитания татар служила подготовка верного мусульманина, живущего по законам шариата.

К. Фукс, автор первой монографии о татарах, в 1840 г. писал: «Татарин, не умеющий читать и писать, презирается своими земляками и как гражданин не пользуется уважением у других».10

Русские школы для татар в конце XIX в. почти ничего не значили. Только в начале XX в. реформирующиеся исламские структуры дали толчок к подъему светской татарской культуры.

Уровень грамотности татар в целом был выше, чем у других «инородцев» Среднего Поволжья. К. Ноак, исследуя особенности социальной структуры татар, полагает, что к концу XIX – началу ХХвв. процент грамотных по отдельным нациям составлял:

татары – 23,75%; чуваши – 9,82%;

9Статистические обзоры Симбирской губернии 1897–1913.

мордва – 10,59%;

марийцы – 9,86%.

Уровень грамотности применительно ко всем татарамопределяетсяподвумпоказателям:умение читать на других языках (арабском, персидском) и умение читать по-русски.11

По всей Росси на этот период насчитывалось 779медресе,8117мектебов,гдеполучалиобразование 267476 учащихся.

ВКазанской губернии было 232 медресе, 1076 мектебов, в которых обучались 838 824 человека.

ВСимбирской губернии:

Буинский уезд – 2 медресе, 66 мектебов; Симбирский уезд – 18 медресе; Сызранский уезд – 25 мектебов, 2 медресе; Курмышский уезд – 25 мектебов, 2 медресе.12

Так как мектеб считался начальной школой, их численность была больше, чем численность медресе.

Медресе и мектеб представляли собой частные школы, подчиненные только ведению приходских религиозных обществ, поэтому их учреждение, как и определение планов и программ, зависело от усмотрения учредителей.13

Из мектебов желающие переходили в медресе. Первыеученикиназывалисьшакирдами,подруководством преподавателей муддарисов, а заведовал медресе местный приходской мулла. У него были помощники-хальфы из старших шакирдов.

В 1878 г. «инородческие» школы были переданы в ведение Министерства внутренних дел. В этой связи симбирскому губернатору было передано особое распоряжение, состоявшее из нескольких пунктов, осуществляющее формы контроля губернской администрации за «инородческими» школами. Согласно распоряжению, медресе и мектеб должны были открываться только с разрешения учебного начальства Министерства народного просвещения. Свидетельства на звание модарисса (учителя) в медресе и мектебах должны были выдаваться инспекторам башкирских, киргизских и татарских школ только при условии практического знания русского языка. В обязанности инспектора входило обязательное наблюдение за тем, чтобы во всех «инородческих» училищах были введены: в мектебах–именныеспискиучениковспоказанием звания возраста, времени поступления в училище, а в медресе – книги о живущих шакирдах о дозволении жить в медресе, списки старших учеников, именные списки всех учеников с распределением

11Ноак К. Некоторые особенности социальной культуры поволжских татар в эпоху формирования нации // Отечественная история. – 1998. – № 5.

12Ноак К. Некоторые особенности социальной культуры поволжских татар в эпоху формирования нации // Отечественная история. – 1998. – № 5.

13Статистические сведения о татарских школах Симбирской губернии за 1895 год. – Ф. 99, оп. 1, ед. хр. 1275.

их по степени их знания. В одном из пунктов указывалось, что переписка инспектора с заведующимимедресеимектебдолжнапроизводитьсяисключительно на русском.14

Поволжские татары ранее всего отреагировали на происходившие со второй половины ХIХ в. процессы, которые проявились в возникновении широкого общественного движения, деятельности просветительского и миссионерского дела, появлении новометодных школ, открытии русско-

14 О передаче национальных школ в ведение МВД 1878–1879

гг. – Ф. 76, о. 2, ед. хр. 207.

татарских школ. Все вышеперечисленные процессы затронули и Симбирскую губернию. Хотя Симбирская губерния и находится в непосредственной близости от центра татарского книгопечатания и публицистики Казани, укорениться эти процессы не смогли, так как очень сильны были традиции мусульманской культуры.

Одним из основных направлений тюркологии

вДагестане является кумыковедение – комплекс наук, занимающихся проблемными вопросами кумыкской культуры, филологии и истории.

Кумыки (самоназвание – къумукълар) – народ западнокыпчакской (огузо-кыпчакской, или подругомукуманской)группытюркскихязыков,территория их исторического проживания Кумыкская равнина (по кумыкски Къумукъ Тюз) была разделена в 1920 году между Дагестаном, Чечней и Северной Осетией.Численностьна2002год–422500 человек. Предки кумыков составляли ядро хазар, чья первая столица Семендер стала впоследствии столицей средневекового кумыкского государства

– Тарковского шаухальства («Кумыцкое шевкальство» – в русских дипломатических документах XVI–XVII вв.). Формирование кумыкской нации и государственности завершилось в XIV–XV вв.

врезультате интенсивных контактов с другими тюркскими народами.

Кумыкские территории являлись частью золотоордынского улуса Борогъан со столицей городом Маджар (обычная летняя ставка ханов Орды

впериод ее могущества). В период пресловутой замятни 1360–1370-х гг. местные эмиры отпали от Орды и создали свои феодальные владения Къумукълукъ (в персидских документах Мамкуту, у тимуридского историка Низам эд-Дина Шами так называется область между рекой «Кой» и городом «Таргу»),Тюмен, Къайтаг, Чатыр-Казах, Эндирей (на территории современного Дагестана), Борогъан, Симсим, Къапчыгай (в среднем течении Терека). Отнесение их населения к кумыкам несколько условно ввиду того, что вплоть до нашествия Тамерлана предки кумыков, карачаево-балкарцев и крымскихтатарощущалисебячастьюединойобщности золотоордынских татар. Этим можно объяснить тот факт, что языки этих народов, по сути, являются говорами единого огузо-къыпчакского диалекта тюркского языка, общность топонимики, старинных имен и древнейших компонентов фольклора.

Известны имена правителей притеречных эмирств: Худанад и Берюберди были эмирами Борогана, Пулад – эмиром Къапчыгая, а Гаюр-Хан (данное имя фигурирует у тимуридского историка Йезди, у Шами – Къыр-Бек) – эмиром Симсима, сохранилось также упоминание об аристократе из города Маджар Малике, сыне Коркуда. Родона-

чальником эмиров терской зоны английский профессор XIX в. Стэнли Лэн-Пуль называет второго золотоордынского хана Берке. Все эти эмирства поддержали в 1390-х гг. хана Большой Орды Тохтамыша и стали основной ареной войн между ним иТамерланом.Нашествиепоследнегопринеслоколоссальный урон местному населению, обширные территории почти совершенно опустели. Значительная масса населения, спасаясь от вечных спутников средневековых войн – голода и мора, ушла в горы в Балкарию, где вместе с уже имеющимся здесь тюркским населением приняло участие в этногенезе карачаево-балкарцев.

Кумыкский историк Мухаммед Аваби Акташи (рубеж XVI–XVII вв.) сообщает о том, что после разрушения городов Шехр и-Татар (на месте современной станицы Змейской в Северной Осетии) и Джулад (на месте станицы Майской в КабардиноБалкарии) оставшаяся в живых часть их населения переселилась в Крым и составила ядро крымских татар.

После гибели державы Тимуридов в Иране в 1441 г. на базе княжеств Къумукълукъ, Эндирей и Къайтаг образовалось независимое Кумыкское государство(“Къумукъхакимиет»)воглавесШаухалом (Шевкалом – обычный титул кумыкских князей, его этимология до сих пор вызывает споры) из рода Чингизидов и со столицей в Тарках, охватившее территорию кумыков Дагестана. Территории прочих указанных областей подверглись особенно ожесточенному разгрому Тамерлана во время его знаменитого восхождения вверх по долине Терека на горы Эльбурз (Кавказский хребет). Оставшиеся на Тереке кумыки-татары основали Борогъанское (в русских документах – Брагунское, названное так, видимо, в память о былом могуществе Золотой Орды) и Тюменское ханства. Борогъанские и тюменские ханы считали себя вассалами Шаухала Къумукъа как старшего в роде местных Чингизидов. Любопытно, что, обретя независимость в 1441 г., к 1475-м Кумыкия стала крупнейшим государством Северо-Восточного Кавказа, что доказывает достаточную социокультурную зрелость тюрок Прикаспия и осознание ими своего единства. Как единоегосударствоКумыкияпросуществовало147 лет вплоть до смерти Чобан-Шаухала в 1588 г., при котором оно достигло апогея своего могущества.

Тюменское ханство просуществовало до 1588 г., пока не было разгромлено армией царя Федора

Алиев (председатель КНКО), М.-Р. А. Ибрагимов, Х. Алханаджиев, лингвисты Г. М. Оразаев, Г.-Р. А.-К. Гусейнов, Н. Ольмесов и литературоведы А.-К. Абдулатипов, М. Гусейнов и др.

Значительное внимание бюллетень уделяет истории, культуре и языкам других тюркских народов. В нем были также опубликованы статьи таких видных деятелей тюркской общественной мысли, как М.-Э. Расул-Заде и Р. С. Хакимов, ученых-тюркологовЮ.Немета,М.З.Закиева,В.Л. Гукасяна, К. Т. Лайпанова, М. Т. Дьячка, Б. ЧобанЗаде и многих других. Особое внимание уделяется публикации кумыкских арабографических источников, осуществляемой под научной редакцией Г. М.Оразаева.ВотсутствиевДагестане,ЧечнеиСеверной Осетии специализированных институтов, занимающихся кумыкской проблематикой, КНКО является уникальной и не имеющей аналогов научной организацией. Материалы, разработанные КНКО, регулярно публикуются в Интернете на сайте www.kumukia.ru.

В школьных и вузовских работах по истории Дагестана кумыкам до сих пор уделяется крайне ограниченное внимание, замалчиваются наиболее яркие и интересные для молодого поколения страницы их прошлого. Самый отсчет их истории начинается в учебниках не с VIII в. (первое

упоминание кумыков в арабских источниках), а с середины XVII столетия. На сегодняшний день идеологический прессинг является главной проблемой развития тюркологии (и кумыковедения как ее составной части) в Дагестане. На исследования по данной проблематике практически не выделяются ни государственные средства, ни какие-либогранты,ниготовятсявдостаточномко- личестве специалисты и т. д. КНКО является, по сути, добровольным союзом ученых-энтузиастов и в условиях крайней ограниченности материальных и интеллектуальных ресурсов не способно в одиночку решать весь комплекс проблем, стоящих перед кумыковедением, в результате чего оно превращается в узко-элитарную специализацию немногочисленных ученых-патриотов, а в массовом сознании кумыков образуется вакуум знаний по своей культуре и истории, чем пользуются сторонники ассимиляции тюркских народов Дагестана. Одним из путей преодоления данных негативных тенденций, на наш взгляд, могло бы явиться создание на общетюркской базе научных структур, целенаправленно исследующих прошлое и современныепроблемытюрокСеверногоКавказа(кумыков, ногайцев, карачаево-балкарцев, дагестанских азербайджанцев и проживающих здесь татар и турокмесхетинцев).

Культ святых всегда играл важную роль в традиционнойдуховнойкультуренародовДагестана, будучиоднойизосновныхсоставляющихбытового ислама – комплекса функционировавших в повседневной действительности религиозных представлений и ритуалов. Как явление, относящееся к сфере народной религии, культ святых сохранил в своих рамках реликты различных древних домусульманских представлений. Такая ситуация характерна не только для Дагестана, подобное неоднократно отмечалось исследователями и в других регионах бытования ислама.

Проблемы, связанные с сохранением культа дагестанских святынь –зияратов, и стали темой данной работы.

Имеющийся материал можно разделить на две группы источников: материалы, связанные с функционированием локальных и региональных культовых центров, расположенных главным образом на определенных горных вершинах, и зияраты, связанные с деятельностью представителей местной агиологии, которые пользовались почитанием вследствие выдающейся учености, неоднократных паломничеств в Мекку, смерти за веру. Иными словами, деятельность, обусловившая их сакрализацию, вполне укладывается в рамки исламской религиозной практики.

Что такое зиярат? В переводе с арабского это слово означает «посещение». Им может стать любой объект, имеющий какое-то сакральное значение, служащий объектом паломничества. Подобная практика широко распространена в странах Передней и Средней Азии, в частности Турции («тюрбе»), Иране («имам-заде»).

Зиярат может быть воздвигнут на месте древнейшего доисламского святилища, может представлять собой кинотаф (могилу без тела покойного), как, например, зиярат Гази-Магомеда, первого имама Чечни и Дагестана в Тарках, или Самиляльская мечеть Хунзаха, где лежало тело одного из первых исламизаторов Дагестана – АбуМуслима. Зиярат может быть местом хранения реликвий (как пещера Дюрк в Табасаране, где хранится меч Абу-Муслима).

Зияраты – это материализованные представленияопрошлом,запечатленныевкамнеисознании дагестанского народа, имеющие огромное значение для изучения истории и этнографии этого региона. Их изучение весьма перспективно сейчас в

связи с развитием направления «новой истории», особенно внимательно относящейся к исторической памяти и устной традиции.

Зияраты – специфическая форма бытования суфийских традиций, они играют важную роль в преемственности от местных доисламских верований к исламу.

Ярчайший пример – пещера Дюрк к северовостоку от села Хустиль. Перед входом стоит дерево, считающееся священным, с дуплом для хранения принадлежностей для жертвоприношения. Внутреннее убранство двух залов составляет огромное количество ковров, пожертвованных верующими для суфийских радений – «сама». Крометого,взалахпостояннохранятсястарыекниги, большей частью Коран.

По легенде вокруг пещеры живут добрые летающие духи – эренлер. Любопытно, что термин этот – из суфийской практики и означает «достигшие», «просветленные». Священное место с названием Эренлер есть и в Южном Дагестане, в селе Мескинджа, где ежегодно проводятся шиитские церемонии.

Почитание зияратов стало одной из общедагестанских культурных составляющих, выработались и некоторые нормы их строительства.

Чаще всего это могила, возле которой выстраивается помещение квадратной формы. На нем укрепляется большой шест с флагом зеленого цвета. На заборе или ближайшем дереве все приходящие (или даже проходящие) привязывают куски материи. У зиярата принято останавливаться и читать суру «Фатиха». На крупнейшие мусульманские праздники (маулид ан-наби, ураза-байрам, курбан-байрам) взрослые мужчины собираются у зияратов, раздают мясо и другие жертвенные продукты (саадака).

Удивительно трансформировалось арабское предание, записанное Табари в X в. Повествует оно о взятии арабами города Хамрин. Мерван, осадивший этот город, обещал отдать дочь правителя первому ворвавшемуся в Хамрин воину. Но после штурма, когда победившие арабы проходили мимо пропасти, девушка прыгнула с обрыва и увлекла своего пленителя.

На месте разрушенного Хамрина вырос зиярат Оглан-беги-пир. Однако историческая конъектура причудливо изменила главных действующих лиц и время этой драмы. На месте арабского за-

воевателя оказался царский солдат, а V век заменен девятнадцатым.

По мнению И. Макатова, популярный в Северном Дагестане зиярат Вали-кыз в Агачауле был местом поклонения еще задолго до принятия ислама. Аргументирует он это тем, что посещение этого места еще совсем недавно сопровождалось пением, игрой на музыкальных инструментах, танцами, радостными возгласами. По позднему мусульманскому преданию, там погибла бедная благочестивая девушка, завещавшая отцу и односельчанам каждую весну посещать ее могилу.

Одной из самых почитаемых в Дагестане святынь является гора Шалбуздаг, которую, по местному преданию, посетил Мухаммад в Ночь вознесения верхом на Ал-Бураке. Считается, что семикратное восхождение на Шалбуздаг равноценно совершению паломничества в Мекку.

С эпохой распространения ислама в Дагестане связано появление зиярата «Кирхляр» (от тюркск. «кирх» – сорок), представляющего собой комплекс раннесредневековых гробниц на кладбище города Дербента. Фольклорная традиция увязывает это место с именами Салмана и Абдурахмана ибн Рабиа аль Бахили, возглавлявших походы жителей Дербента против хазар.

Существует и альтернативная версия появления зиярата, восходящая к сообщению голштинскогопослаАдамаОлеария,посетившегоДербент в 1636 году. Немецкий путешественник записал предание об огузском военачальнике Гази Хасане (Касане), совершавшем из Дербента походы на соседние языческие племена и убитого вместе с 40 воинами в одном из сражений.

Наряду с могилами шахидов объектами поклонения являются могилы сейидов – потомков Мухаммада. Одно из них – мавзолей шейха Мухаммада аль-Курайши (с. Утымыш Каякентского района), долгое время служивший «халватией» (обителью) для дервишей-суфиев.

К числу сейидских могил можно отнести и могильный комплекс села Калакорейш, относящийся к XII в. Рядом находится могила Хасана ас-Сиддика из ордена сухравардийя, с которым связывают принятие ислама селением Кубачи (первая четверть XIV в.).

В Хунзахе – зиярат шейха Абу-Муслима (Масламы), брата Омейядских халифов. Любопытно, что зияраты этого человека встречаются по всему Дагестану, например, в селении Хучни, рядом с которым находится и гробница шейха Джунейда, деда основателя государства Сефевидов – шаха Исмаила.

Зиярат шейха Асильдера Аракасского вблизи городища Арсас (Гьаркас) на северном склоне Гимринского хребта (Буйнакский район) находится в непосредственной близости с развалинами

православного храм XIII в. Дата смерти самого шейха – 1405 г. Данному зиярату приписываются многие чудеса. По поверьям местных жителей, произнеся определенные молитвы над могилой этого шейха, можно вызвать дождь в самую жестокую засуху. Сохранились предания, что еще в XIX в. при молебне вызова дождя в ритуальных целях использовались «кости нартов», что перекликается со сведениями «Дербент-намэ».

Широкой известностью пользуется зиярат Мухаммеда Ярагского в селе Согратль, принесшего в Дагестан дотоле неизвестную здесь ветвь ордена накшбандийя – «халидийя». Как известно, его учениками были все три имама Чечни и Дагестана, зияраты которых пользуются особым почтением.

Среди зияратов, связанных с эпопеей полувековой Кавказской войны, место гибели первого имама Гази-Магомеда в ауле Гимры, зияраты Ахульго и место гибели легендарного наиба Хаджи-Мурада в селе Нуха Кахского района Азербайджана.

С шейхами ордена «накшбандийя», наследниками мудрости Ярагского, связаны зияраты Абдурахмана Согратлинского, Ильяса Цудахарского, Али-Гаджи Акушинского.

Зияраты Дагестана – важный консолидирующий фактор в нашей многонациональной республике. Зияраты не делятся по национальному признаку, памятные места разных национальностей равно чтятся всеми остальными. Дагестанцы чтят

изияраты деятелей исламской культуры других народов России. Особым уважением пользуется зиярат Багаутдина Накшбанди (Бухара, XIV век)

имогилы татарских шейхов Аль-Чистави и Зайнутдина Расулова.

Сегодня их насчитывается более 800 во всех районах Дагестана, от ногайской степи до Южного Дагестана. Это наследие предков, отражающее их культуру, историю, миропонимание, которое нужно бережно хранить и чтить.

Литература

1.Аджаматов Б. Н. Святыни Дагестана. – Махачкала, 2005.

2.Алкадари Ассари Г.-Э. Дагестан / Пер. А.

Гасанова, коммент. В. Г. Гаджиева. – Махачкала, 1994.

3.Айтберов Т. М. Древний Хунзах и хунзахцы.

–Махачкала, 1990.

4.БобровниковВ.О.,СефербековР.И.АбуМус-

лим у мусульман Восточного Кавказа (к истории

иэтнографии культов святых) / Сборник «Подвижники ислама». – М.: «Восточная литература» РАН. – 2003.

5.Бобровников В. О. Хуштадинский зиярат /