3.9. Особенности деятельности как системного понятия

Анализ системной деятельности показывает ее теснейшую связь с системными инвариантами, основными законами и принципами теории ГДС. Без этой связи деятельностно-целевой анализ становится неопределенным, многозначным в своей интерпретации и бессмысленным. Это позволяет выделить понятие «деятельность» из совокупности многих ГДС-понятий и заставляет сформулировать особые требования, наличие и выполнение которых является необходимым условием, позволяющим ввести деятельностный аспект в общую методологию ГДС-анализа, реализуемого в ходе системных исследований.

Ключевым и определяющим пунктом в таких требованиях является следующее, рассматриваемое как необходимость, положение: при любых исходных данных в пределах инвариантного моделирования, базирующегося на теории ГДС, деятельность рассматривается как система, полнота определения которой должна быть выше, чем у любых других системных понятий, процессов и явлений, рассматриваемых и используемых в конкретных условиях проводимого системного исследования.

Такое требование объединяет воедино в понятии «деятельность» два основных положения ГДС-подхода: постулат системности и R-принцип, конкретизируя и метатеоретически опредмечивая их этим понятием. При этом в самом определении деятельности также сливаются в единое, нерасторжимое целое два взаимообусловливающих друг друга аспекта: понятийный и функциональный (деятельность как некая сущность и деятельность как процесс). Аспект сущего утверждается тем, что весь R-процесс, рассматриваемый в целом, интерпретируется как явление, получая соответствующее этому явлению имя (определение понятия «деятельность»), при этом в определяемом понятии выделяется его атрибутивное качество, являющееся неотъемлемой характеристикой этой сущности,— процессуальность. Именно поэтому деятельность — это одновременно и явление, и процесс, представляющие одно целое, как в определении, так и в способе своего существования.

Выделение и абсолютизация какого-либо из основных указанных аспектов, равно как выдергивание из деятельностного анализа какой-либо отдельной системной характеристики или аспекта иерархически более низкого (структуры деятельности, субъекта деятельности, причинно-целевых составляющих и т. д.) и возведение их в абсолют,— эти грубая методологическая ошибка, если подобные действия проводятся в ходе реализации системного исследования. Указанные ошибки приводят к вырождению системного подхода в деятельностно-целевую разновидность методологического «изма», такого, как структурализм, субъективный идеализм, телеологизм и т д. [29].

Несомненно, что при соответствующих ограничениях, в ходе конкретных исследований, преследующих частные исследовательские цели, отдельные аспекты системной деятельности (например, процессы образования структуры человеческой деятельности и анализ ее свойств [13, 21]) могут и должны изучаться более подробно, вычленяясь из общей (системной) совокупности свойств и закономерностей такого системноемкого понятия, как «деятельность». Однако об условности такого идеализированного подхода и о четких границах его целесообразного применения следует всегда помнить. В частности, такая идеализация, допустимая в пределах мысленного эксперимента или теоретико-модельных исследований деятельностных аспектов, является принципиально непозволительным средством, если его рассматривают как руководство к действию или в качестве критерия в ходе реализации конкретных систем деятельности на практике, например в области социальной, экономической, политической и других разновидностях человеческой деятельности.

Игнорирование системной многоаспектности в реальных деятельностных явлениях приводит к возникновению противоречий в создаваемых подобным образом, искусственно надуманных и не соответствующих основным системным принципам объектах, поддержание существования которых (в связи с указанной причиной) требует неимоверных, постоянных усилий от его создателей, приводя к эклектизму, нарушению системной целостности и в конечном итоге — к саморазрушению подобных продуктов человеческой деятельности.

При этом не играют никакой роли (с позиций системной реализуемости) истинные намерения «творцов» подобных бессистемных образований, а их действия, продиктованные самыми высокими побуждениями, могут квалифицироваться как медвежьи услуги по отношению к тем, кому придется пожинать горькие плоды таких непродуманных «деяний». Особенно печальны в указанном смысле бывают по своим последствиям подобные действия, если они осуществляются в крупных масштабах, вовлекая в свой круговорот гигантские массы людей, необратимо расходуя при этом природные, временные и другие ресурсы, которые часто бывают невосполнимыми.

Рассмотрение деятельности как системы осуществляется по общим правилам реализации ГДС-подхода — на основе ситуационного анализа, решения задачи адекватности объекта, модели и методов ее исследования и т. д. Важным моментом при этом является соблюдение методологической полноты, что эквивалентно (в соответствии с требованиями адекватности) соблюдению полноты реализуемости, если результаты системных исследований предлагается осуществить на практике в виде конкретной системы деятельности.

Особо следует выделить проблему сознательного целеполагания при постановке задачи исследования и реализации системы деятельности. В общем случае эта проблема выходит за рамки ГДС-подхода, являясь по своему содержанию и генезису объектом исследования мировоззренческих концепций. Она определяется (в сфере человеческой деятельности) нравственными идеалами и моральными нормами, продиктованными и обусловленными конкретными условиями человеческого бытия

В указанной ситуации ГДС-подход, как и любой другой системный метод, - всего лишь инструментарий, использование которого в равной мере может служить делу добра и зла, что не зависит от уровня изложения или разработанности ГДС-закономерностей, а определяется чистотой помыслов того, в чьих руках он окажется.

Системное определение понятия деятельности является не только необходимым вследствие общности методологических принципов, лежащих в основе подхода к введению ГДС-понятий, но и продиктовано уже существующей практической потребностью, проявляющейся в тех случаях, когда приходится исследовать сложные объекты, включающие в свой состав человека, технику и природные компоненты. В связи с этим для расширения предметной области эффективного и методологически правомочного использования понятия «деятельность» при его метатеоретически-системном определении исключают из совокупности его неотъемлемых свойств требование к осознаваемости деятельности для объекта, по отношению к которому рассматривается какая-либо деятельностная характеристика. Сокращение свойств, присущих понятию «деятельность», позволило существенным образом расширить область его применения и распространить это понятие на объекты живой и неживой природы.

При этом «осознанная деятельность» может рассматриваться как частный случай более общего, системного определенного понятия деятельности, как конкретизация этого общего понятия, как наполнение метатеоретического определения конкретным содержанием, переводящим это понятие в более узкий диапазон своего функционирования.

Является очевидным и методологически обоснованным, что деятельностная проблематика и ее реализация средствами теории ГДС тесно соприкасаются с аналогичной тематикой, рассматриваемой на уровне философских наук. Различие здесь — в уровнях методологической общности одних и тех же понятий и закономерностей, а также в различном назначении философских и системологических концепций и теорий, о чем всегда следует помнить.