Единичное и общее

Процесс познания — научного и художественного — состоит в том, что мы поднимаемся от единичного к общему, создавая понятия, теории, художественные образы и т. п. С. Наровчатов показывает связь единичного и общего в структуре хореографического образа, описывая чукотский танец, изображающий охоту на кита («Танец кита»):

В нем имел свое значенье

Каждый жест и поворот.

Он вставал, как обобщенье

Тысяч ловель и охот.

И была в нем суть раскрыта,

Смысл искусства воплощен

От времен палеолита

Вплоть до нынешних времен [383. Наровчатов С. Избр. произв. Т. 1, с. 198—199.]

Каждый человек, будучи конкретной личностью со своей биографией (в биологическом, психологическом и социально-демографическом смысле), является в то же время представителем всего человеческого рода — Homo sapiens. Тиль Уленшпигель (персонаж, хорошо знакомый всем по одноименному роману Шарля де Костера) с гордостью говорит:

Я человек — вот мой дворянский титул. Я, может быть, легенда, может, быль. Меня когда-то называли Тилем

и до сих пор — я тот же самый Тиль [384. Евтушенко Е. Катер связи, с. 187.]

Много возвышенных слов сказали поэты в честь Человека, воспевая силу и мощь его разума, неукротимую энергию, неиссякаемый оптимизм, пророча великие деяния в будущем. Приведем фрагмент из стихoтворения В. Брюсова «Хвала человеку»:

Молодой моряк вселенной,

Мира древний дровосек,

Неуклонный, неизменный,

Будь прославлен, Человек!

Камни, всrep, воду, пламя

Ты смирил своей уздой,

Взвил ликующее знамя

Прямо в купол голубой.

Верю, дерзкий! ты поставишь

По Земле ряды ветрил.

Ты своей рукой направишь

Бег планеты меж светил...[385. Брюсов В. Избр. соч. Т. 1, с. 249—250.]

Общее существует не само по себе, а в конкретном, единичном, индивидуальном. Это своеобразный инвариант, который дает бесчисленные «проекции» на область реально существующих явлений. Литовский поэт Эд.-Межелайтис в стихотворении «Женщина» описывает четыре женских портрета, выполненных Дюрером, Рафаэлем, Леонардо да Винчи и Ренуаром. При всем различии эпох, художественных стилей и манер поэт находит здесь единый живописный образ, отражающий неисчерпаемую глубину женского начала [387. Межелайтис Э. Человек. М., «Худ. лнт-ра», 1964, с. 62]

Всякое индивидуальное, личное, единичное богаче общего. Оно отражает это общее и в то же время содержит в себе нечто неповторимое, первозданное, существующее лишь здесь и теперь.

«...Сущность человека, — говорил и забытый К. Маркс, — не есль абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношении» [390 Маркс К. Тезисы о Фейербахе. — Маркс К, Энгельс Ф. Соч., т.3, с.3.] . Именно поэтому социально активный человек и чувствует свою сопричастность ко всему происходящему на свете.

Быть собою мне мало —

быть всеми мне дайте!..

Буду тысячелик

до последнего самого дня,

чтоб гудела земля oт меня,

чтоб рехнулись компьютеры

на всемирной переписи меня.

Я хотел бы на всех баррикадах твоих,

человечество,

драться,

к Пиренеям прижаться,

Сахарой насквозь пропылиться

и принять в себя веру

людского великого братства,

не упав

до дешевого космополитства [391. Е в т у ш ен к о Е. Избр. произв. в двух томах. Т. 2. М„ «Худ.лит-ра», 1975, с. 335—336.]

Все основные человеческие ценности, с учетом их поляризации, являются общим достоянием людей — определенной социальной группы, народа, трудящихся. Мих. Львов в стихотворении «Счастье» убежденно говорит:

Есть отдельно — квартиры,

И кровать, и посуда...

Нет отдельного мира.

Быть со всеми повсюду

Всей душою, всей страстью —

До минуты предельной!

Нет отдельного счастья.

Нету правды отдельной [392. Львов М. Избранное, с. 115.]

В художественном творчестве огромную роль играет личность писателя, поэта, живописца, композитора. Все общественно значимые ценности преломляются здесь через призму личных, сокровенных, часто интимных переживаний, настроений раздумий художника. У поэта мы находим своеобразные личные счеты с окружающим миром, ощущение какой-то задолженности перед ним. «Я в долгу перед Бродвейской лампионией, перед вами, багдадские небеса...».—говорил В. Маяковский, сожалея о том, что многое у него осталось ненаписанным. На ту же тему стихи А, Ахматовой:

Многое еще, наверно, хочет

Быть воспетым голосом моим:

То, что, бессловесное, грохочет.

Иль во тьме подземный камень точит.

Или пробивается сквозь дым.

У меня не выяснены счеты

С пламенем, п ветром, и водой...[399. Ахматова А. Стихотворения, и поэмы. Л., «Советский писатель»,1976, с. 206.]

Поэт создает свою, индивидуально окрашенную, неповторимую, никем и ничем незаменимую картину мира, которая именно в этом своем качестве становится литературным явлением и представляет интерес для читателей. Маргарита Алигер обращается к поэту:

Пиши скорей, не медли, слышишь,

весь мир, весь путь, весь опыт свой.

Пойми, ведь то, что ты напишешь,

не может написать другой.

Но в упоенье иль в обиде

не спутай краски и черты.

Ведь то, что в мире ты увидел,

как ты, увидел только ты [400. Алигер М Несколько шагов. М., «Советский писатель», 1964,С. 5—6.]

Подлинный художник должен быть предельно честным перед собой и современниками, искренним до глубины души, доступным на своей поэтической высоте, начисто лишенным всякой манерности, голой риторики и дидактики, напыщенности и словоблудия. Надо «найти себя» — свое поэтическое «я», свой почерк. Но что это такое? Профессионализм — и только?

Совершеннейшая техника письма абсолютно необходима при создании истинного произведения искусства. Однако, эта техника так и останется мертвым реквизитом, если она не будет средством выражения ярких и неподдельных чувств, «вихрей под черепом» (В. Гюго), светлых и высоких дум, забот и треволнений века [401. Браун Н. Избранное. Т. 2, с. 73—74.]

Поэт не желает отдавать своего приоритета никому: он может и хочет, и должен сказать по-своему о том, что очень хорошо знает и любит, и чувствует, а не сказав, не может жить.

Вся суть в одном-единственном завете;

То, что скажу, до времени тая,

Я это знаю лучше всех на свете —

Живых и мертвых, — знаю только я.

Сказать то слово никому другому

Я никогда бы ни за что не мог

Передоверить. Даже Льву Толстому —

Нельзя. Не скажет — пусть себе он бог.

А я лишь смертный. За свое в ответе,

Я об одном при жизни хлопочу:

О том, что знаю лучше всех на свете,

Сказать хочу. И так, как я хочу [402. Твардовский А. Книга лирики. М., «Советский писатель», 1967, с. 328.]

Индивидуален и неповторим каждый человек и внешне и внутренне. Е. Винокуров писал:

Как хорошо лицо свое иметь...

Тот смотрит робко, этот смотрит гордо...

Походка есть у каждого своя,

И каждый носит шарф, какой захочет.

На шутку у того чуть дрогнут губ края, . А тот как сумасшедший захохочет.

Как хорошо, что каждый не похож

На своего соседа! И прекрасно,

Что он и я — мы не одно и то ж.

Стоим — кто как. Прикуриваем — разно.

О, яростная эта пестрота!

Свое лицо мы добываем с бою.., [403. Винокуров Е. Избр. произв. Т. 1, с. 123.]

Еще больше разнообразия в душевном складе человека, в оттенках чувств, в глубинах мыслей.

Характеры шумят, как лес,

Бушуют, так как в результате

Важна не разница телес,

А разница в душевном складе [404. Винокуров Е. Избр. произв. Т. 1, с. 282.]

Даже сказанное человеком слово имеет свой особый оттенок, который зависит от говорящего, от его настроения, предшествующей данной ситуации и многих других факторов. Д. Кугультинов пишет в стихотворении «Душа слова»:

...Сотни сот различные уста

Одно и то же произносят слово,

И на устах у каждого из ста

Оно значенье изменяет снова...

Оттенков множество в себе тая,

Звучание не больше, чем одежа...

У каждого из слов душа своя,

На душу говорящего похожа [405. Кугультинов Д. Собр. соч. Т. 2, с. 221.]

Поэзия помогает нам разобраться в диалектике человеческой души, в соотношении единичного и общего, о чем идет сейчас речь.

Подчеркнем, что категории единичного, особенного и всеобщего выражают специфический момент развития. Процесс развития начинается с возникновения единичных явлений и в дальнейшем достигает масштабов всеобщности.