Отрицание отрицания

Общую направленность развития, сто поступательный, прогрессивный характер, в объективном мире и в познании выражает закон отрицания отрицания.

Диалектическое отрицание представляет собой внутренне необходимый момент развития. В этот переломный момент, происходит прежде всего разрушение изживших себя, устаревших форм, которые теряют "право на существование. События 1991-1993 г.г., как и Великий октябрь 1917 потрясли и перевернули самые глубокие основы Российского общества. В. Брюсов писал в начале 1919 года:

Нам слышны громы: то — вековые

Устои рушатся в провалы;

Над снежной ширью былой России

Рассвет сияет небывалый [326. Брюсов В. Избр. соч. Т. 1. с. 453.]

Ш

Момент самоотрицания необходим и в процессе духовного роста человека — суровый вердикт, выносящий приговор тому, что сдерживает «души прекрасные порывы», уводит к сторону от решения основной жизненной программы -всестороннего и полного раскрытия личности в контексте тех социальных задач, которые стоя г перед нашим обществом. В. Маяковский говорил: «Проживешь свое пока, много всяких грязных ракушек налипает нам па бока». Вот от этих ракушек и нужно очищаться.

Как хорошо, когда теряешь

ложное.

Тебя уже обидеть невозможно.

Ни в чьи глаза ты не глядишь

просяще.,.

А кто-то бережет ненастоящее...

Себя находишь, ложное теряя [327. К е м п е М. Вечность мгновений, с. 42.]

В Истории высший судия — Время, работающее на социальный прогресс. Время отсеивает ошибки и заблуждения (момент отрицания), которые были присущи тем или иным выдающимся личностям, и оставляет для будущих веков драгоценные зерна научных истин и художественных откровений, социальных идеалов и практических свершений, Франц Мсринг писал: «Поток времени смывает ошибки, и человечество чтит бессмертный остаток» [328. М е р и н г Ф. Литературно-критические статьи Т. 1. М.-Л., Асаdenia, 1934, с. 553.]

Отрицание, понимаемое в диалектическом смысле, выступает в процессе развития как момент связи вновь возникших явлений с предшествующими, как момент развития с обязательным удержанием положительного. Без такой преемственности был бы невозможен единый, сквозной процесс развития, который образует действительную историю как цепь последовательных восхождений от низшего к высшему (историю природы, общества и познания). Поэты написали о связи времен много прочувствованных и возвышенных стихов.

Михаил Дудин:

Ищи всему свое начало

На глубине своей души,

И что сегодня отзвучало.

Забыть на завтра не спеши [329. Дудин М. Лирика, с. 178.]

Вадим Шефнер:

Чем дальше в будущее входим,

Тем больше прошлым дорожим,

И в старом красоту находим.

Хоть новому принадлежим [330. Шефнер В. Избр. произв. Т. 1, с. 400.]

Евгений Долматовский:

Что было — не зачеркнешь,

Без прошлого жизнь слепа,

Вернее — ослеплена

Сомнительной новизной [331. Долматовский Е. Избр. произв. Т. 1, с. 437]

Все перекрестки земных путей, связывающих прошлое и будущее, сходятся в человеке — его родовой сущности и индивидуальном существовании. В человеке -— хранителе прошлого, творце настоящего и строителе будущего.

Связь настоящего и прошлого можно зримо себе представить, как бы опрокинув чашу бытия и приобщившись к историческим первоначалам жизни. В. Тушнова пишет в стихотворении «Были женщины...»:

Сколько раз меняла лицо земля,

сбрасывала уборы,

сколько раз поглощали сушу моря,

из морей поднимались горы,

а сердце все то же...

В сырых ночах,

в еще допотопной эре,

я — помнишь? — поддерживала очаг

в угрюмой твоей пещере [333. Тушнова В. Лирика, с. 207—208.]

Одной из форм преемственности в обществе являются традиции, играющие большую роль в формировании общественного сознания.

А. Твардовский в поэме «Василий Теркин» пишет о молодых бойцах, взваливших на свои плечи тяжкий груз войны, о живых традициях, соединивших многие поколения русских солдат:

Поглядеть — и впрямь — ребята!

Как, по правде, желторот,

Холостой ли он, женатый,

Этот стриженый народ.

Но уже идут ребята,

На войне живут бойцы,

Как когда-нибудь в двадцатом

Их товарищи-отцы.

Тем путем идут суровым,

Что и двести лет назад

Проходил с ружьем кремневым

Русский труженик-солдат [336. Твардовский А. Василий Теркин. Военная лирика. М., Воениздат, 1966, с. 26—27.]

Если деды, отцы и дети в обществе, при всей разнице поколений, имеют единые цели, решают общие задачи, идут в одном строю, значит такое общество непобедимо.

Говоря от имени своего поколения и обращаясь к молодым, В. Сорокин пишет:

Хранить нам славу предков надлежит.

И ты не гость, не временный посредник, —

История тебе принадлежит,

России прозревающий наследник! [338 Сорокин В. Багряные соловьи, с, 106.]

В. Сидоров озабочен тем же:

Во мгле н суете ревущей

Дай бог, чтоб в нас не прервалась

Минувших, нынешних, грядущих

Времен возвышенная связь! [339 60 лет советской поэзии, т. 2, с. 650.]

Гамлет, принц датский, приходит в смятение, когда распалась для него связь времен — основа рационального мышлення и целенаправленных действий. Он в отчаянии восклицает:

Порвалась дней связующая нить.

Как мне обрывки их соединить! [340 Шекспир В. Гамлет. М.-Л., 1947, с. 52.]

Проблема наследования в социальном плане далеко не простая. Кому попадут ключи от прошлого? Как распорядиться накопленным богатством? Гете говорит словами выразителя своих дум — Фауста:

Наследовать достоин только тот.

Кто может к жизни приложить наследство.

Но жалок тот. кто копит мертвый хлам.

Что миг рождает, то на пользу нам [341. Гете. Фауст, с. 67.]

Изучая прошлое, мы всегда должны соотносить его с на-стоящим. Закономерно, когда мы «тянемся к истокам своей российской старины», пишет Я. Смеляков:

Но в этих радостях искомых

не упустить бы на беду красноармейского шелома пятиконечную звезду.

Не позабыть бы, с оболыценьем

в соборном роясь серебре,

второе русское крещенье

осадной ночью на Днепре [343. Поэты Москвы о времени и о себе. М., «Московский рабочий»,1974, с. 143.]

В процессе поступательного развития возникают и такие события, которые ведут к гибели уже созданных культурных ценностей в результате стихийных бедствий или социальных потрясений, опустошительных войн и т. д. С. Наровчатов описывает гибель легендарной Атлантиды:

Ничего земле не завещала

Бессловесная морская гладь.

Найденные ощупью начала

Приходилось заново искать,

Чтобы после множества исканий

Над людьми опять зажегся свет

Прочно позабытых сочетаний

Красок, звуков, чисел и планет [344. Наровчатов С. Избр. произв. Т. 1, с. 200.]

Несмотря на издержки и потери, процесс поступательного развития в целом необратим.

Олицетвореньем тотального отрицания, мирового зла, враждебности ко всяческим проявлениям жизни выступает образ Мефистофеля. Представляясь Фаусту при первой встрече, Мефистофель говорит о себе:

Я дух, всегда привыкший отрицать.

И с основаньем: ничего не надо.

Нет в мире вещи, стоящей пощады.

Творенье не годится никуда [345. Гете. Фауст, с. 92.]

Однако тут же, в первом диалоге с Фаустом, злой дух признается, что его разрушительные действия, направленные против человека и всего сущего в мире, особого эффекта не дали:

Мир бытия — досадно малый штрих

Среди небытия пространств пустых.

Однако, до сих пор он непреклонно

Мои нападки скосит без урона.

Я донимал землетрясеньем,

Пожарами лесов и наводненьем.

И хоть бы что! Я цели не достиг.

И море в целости и материк [346. Гете. Фауст, с. 93—94.]

Красноречивое признание! Жизнь сильнее враждебных ей сил, человек выстоял в многовековой борьбе с самим дьяволом, воплощающим здесь разрушительное начало. Но эта битва не окончена: Мефистофель не сложил оружия. Борьба с темными силами — за жизнь, прогресс и разум — продолжается.

Отрицание, противостоящее диалектике, может быть и не столь радикальным. Гете устами Хирона, умудренного жизненным опытом (персонаж древнегреческой мифологии), говорит укоризненно об учениках, которые ничего не взяли у своих наставников:

Живут, урокам вопреки, Своим умом ученики [347. Гете. Фауст, с. 374.]

Это пример бездумного, нигилистического отношения к опыту (социальному, нравственному, художественному и т. д.) старших поколений. Конечно, если рождается что-то принципиально новое, то старая школа па роль воспитателя в этом вопросе не годится.

Философская лира, естественно, откликнулась на эту вечную проблему, где решается вопрос о поисках человеком новых путей в жизни, познании, искусстве.

Кто меня враждебной властью

Из ничтожества воззвал,

Душу мне наполнил страстью.

Ум сомненьем взволновал?..[351 Пушкин А. С. Соч. в трех томах. Т. 1. М, «Худ. лит-ра», 1971, с. 258.]

А. С. Пушкин, как видим, ставит сомнение — активное начало, заложенное в человеческом разуме, — рядом с горением страстей. Mиx. Дудин пишет: «на сомненьях истины растут» [352. Дудин М. Лирика, с. 36.]

Конструктивные, а не чисто разрушительные, негатнвнет-скис, поиски и размышления ведут к более глубокому познанию окружающего мира, к формированию твердых убеждений.

Художественное сознание человечества также развивалось в мучительных поисках, порывах страсти и лабиринтах сомнений. Вот остановились люди перед чудом — творением Микеланджело.

По воле резца, непонятной, чудесной,

Молчанье гремит торжествующей песней...

У белого камня, у мраморной груды,

Стоим, созерцая великое чудо.

И видим, как времени власть побеждая.

Ликуя в экстазе, любви и страдая,

Сквозь годы исканий, сквозь путы сомнений

Из холода глыб прорывается гений.[353 С у р к ов А. После войны, с. 197]

Великое искусство прошлого всегда современно. Оно влечёт нас кипением страстей, накалом мыслей, титанической работой души, вместившей в себя весь мир.

И сейчас, как в иные века, стремится беспокойная душа к новым горизонтам, не выбирая легких путей:

В высокой душе не бывает. Чтоб вечная ясность и лад... Бывает, тоска прибывает, Бывает, сомненья, гудят [354 Карим М; Годам вослед. М. «Советский писатель», 1975, с. 78.]

Сомнение необходимо как путь, ведущий к выбору благородной, возвышенной цели. Но когда эта цель прояснилась и Рубикон остался позади, тогда долой всякие сомнения; вся жизнь человека приобретает цельность и венцом ее становится подвиг. Русский поэт-демократ некрасовского направления А. Н. Плещеев, выражая свое жизненное кредо, писал:

Вперед! Без страха и сомненья

На подвиг доблестный друзья!

Зарю святого искупленья

Уж в небесах завидел я! [355 Плещеев А. Н. Стихотворения. Л., «Советский писатель», 1948. с. 72.]

Английский поэт конца XVIII—начала XIX веков Вильям Блейк по поводу неуместных сомнений сказал так:

Солнце, знай оно сомненья,

Не светило б и мгновенья [356. Маршак С. Собр. соч., т. 3, с. 605.]

Отрицание — это момент преобразования, символ вечного возрождения жизни, точка роста, продолжение развития. Расул Гамзатов размышляет:

Прекрасны в книге жизни все страницы.

Все в этой книге здраво и умно.

Чтоб вновь родиться колосом пшеницы,

Ложится в землю. мертвое зерно [357. Г а м з а то в Р. Письмена. М., «Молодая гвардия», 1964, с. 88.]

Давид Кугультинов пишет о последовательных отрицаниях, составляющих процесс развития («Зерно и космос»):

Зерно взрывается в земле,

Как бы себя уничтожая,

И повторяется в стебле,

Как бы себя приумножая...

Пусть жизнь прошедшая зерна

Не умерла и не забыта, —

Ему, расцветшему, дана

Иная, высшая орбита...

Я знаю: мир в конце концов

Поблек бы, если б зерна эти

Не изменялись и отцов

Всего лишь повторяли дети [358. Кугультинов Д. Собр. соч. в трех томах. Т. 1. М., «Худ.лит-ра», 1976, с. 146.]

Новизну рождают не только революции, крутые повороты истории, научные открытия. Каждое новое поколение и каждый человек переживают мир .заново. Особенно зорким является глаз поэта, который все видит как бы впервые.

Ты твердишь, что мир наш стар и сед.

Стану спорить я с тобой едва ли,

Но смотри: звезда бросает свет,

Озаряя землю, как вначале.

В первый раз горит грозою даль,

Гром гремит и небосвод расколот.

Ново все: и радость и печаль,

Этот старый мир вовеки молод [359. Кулиев'К- Кизиловый отсвет, с. 10—11.]

Это стихотворение названо «Говорю философу». Поэт как бы полемизирует с теми, кто не хочет замечать в мире действительной новизны и неповторимости явлений.

О том же пишет Н. Рыленков, переходя к проблеме связи поколений:

Земля стара, а жизнь всегда нова,

Ее открытьям нет конца и края.

Своих отцов наследуя права,

Мы продолжаем их, не повторяя [360. Рыленков Н. Избр. произв. Т. 2, .с. 389.]

К. Кулиев возвращается к своей теме в книге стихов.

Повторяют люди: «Под луной

было всё, и ничего не ново!»

Почему ж своею новизной

удивляет нас иное слово?..

Не стареет облик красоты,

древние узоры и сплетенья,

новы наши старые мечты,

виденные сотни раз виденья.

Нов бывает каждый день с утра,

Каждое осмысленное слово.

Под луною все живое — ново...[361. Кулиев К. Книга земли. М., «Советский писатель», 1977, с. 48—49.]

Пора великой новизны, больших и малых открытий в жизни человека (онтогенетически, т. е. в смысле индивидуального развития и становления личности) приходится на юношеские годы. Это неповторимое время часто вспоминают поэты:

В те дни, когда мне были новы

Все впечатленья бытия... [362. Пушкин А. С. Собр. соч. в 10-ти томах. Т. 1. М., «Худ. лит-ра»,.1974, с. 212.]

Потом приходит мастерство, совершенство, зрелость, но не хватает непосредственности и новизны впечатлений, буйного цветения всех радуг. Вот и задача для каждого из нас — быть всю жизнь немного поэтом, видеть новое, находить интересное, гореть и зажигать других.

Наша поэзия вписана в общий ритм великих изменений, в которых живет страна. Поэт чутко прислушивается к этому ритму. Ведь именно ему предстоит осмыслить художественными средствами все значительное, глубинное, еще не высказанное и не воспетое, что произойдет в гуще событий, на передовой линии в битве идей, на дальних и ближних меридианах.

Какую кашу заварит

Жизнь беспощадная на завтра?

Что из восторгов и обид

Сплетет поэт — ее соавтор? [370 Дулин М. Лирика, с. 226.]

Поэт всегда в будущем, он живет в ожидании, накануне каких-то значительных событий, ответить на которые нужно своей строкой, новым и полновесным словом. Он находится в постоянной «поэтической готовности.

Я все время живу

Накануне чего-то:

Накануне строки,

Накануне полета,

Накануне любви.

Накануне удачи, —

Вот проснусь я

И утром

все будет иначе [371. Доризо Н. Избр. стихи, с. 11.]

Что же будет, что произойдет в душе поэта — тончайшем резонаторе, создающем это чудо, именуемое стихом?

Вот сейчас ударит первый гром,

Снова от восторга дали ахнут...

Это все не кончится добром —

Словно окна в мае, я распахнут [372. Старшииов Н. Река любви. М, «Молодая гвардия»., 1976, с. 169.]

Раскованность души, сопричастность главному чуду самой жизни плюс талант и великий, незримый и немерянный, труд дают на «выходе» поэзию.

Понятие «нового» (в его поэтической интерпретации), о чем идет у нас речь, — категория сложная и противоречивая по своему содержанию. Существует афоризм, принадлежащий Гете: «Новое — это основательно забытое старое». За новое нередко выдается то, что уже когда-то было, но стало достоянием истории, т. е. по каким-то причинам выпало из поля зрения, отодвинулось на далекую периферию и т. п. Размышляя об этом и о противоречиях мира вообще, Мих. Дудин пишет:

В нем многое из нового старо,

А старое значительно и ново.

В нем близкое безмерно далеко

И самое законное подсудно.

В нем ниспровергнуть вечное легко

И продолжать обыденное трудно [373. Д у д и н М. Лирика, с. 12.]

По мере продвижения вперед мы по-иному, по-новому читаем историю человечества и открываем в ней страницы (целые эпохи, цивилизации, народы!), которые не были известны ранее. Новое — это не только то, что будет, причем с каким-то «плюсом», но также и то, что нам удалось узнать интересного и поучительного о веках минувших. Русский поэт XIX века А. Н. Майков оставил такие строки:

Всюду «что нового?» слышишь. Да вдумайся

в старое прежде!

В нем для себя ты найдешь нового много, поверь! [374 Майков А. Н. Поди. собр. соч., т. 1. СПб., 1914, с. 285]

Тут есть свой резон. Всегда ли мы в полной мере учитываем опыт предшественников? Да и знаем ли мы настолько хорошо, скажем, историю культуры, науки, искусства, чтобы сознательно что-то отвергать или принимать?

Лирический герой одного из сонетов В. Шекспира весьма критично относится к мнимой новизне:

Не хвастай, время, властью надо мной.

Те пирамиды, что возведены

Тобою вновь, не блещут новизной.

Они — перелицовка старины [375. М а.р ш а к С. Собр. соч. Т. 3, с. 129.]

Еще более определенно такая точка зрения выражена в другом сонете Шекспира:

...Нет на свете новизны,

А есть лишь повторение былого.

И понапрасну мы страдать должны,

Давно рожденное рождая снова...[376. М а.р ш а к С. Собр. соч. Т. 3, с. 65.]

Нового нет лишь там, где рассматривается чистое бытие, равнозначное небытию. Гегель писал: «Чистое бытие и чистое ничто есть ... одно и то же» [377. Ленин В. И. Философские тетради. — Поли. собр. соч., т 29.с. 94.] Строго говоря, все события индивидуальны и неповторимы; значит, жизнь предлагает нам новое на каждом шагу, и более всего это относится к общественным явлениям.

Под новое часто подстраиваются такие силы в обществе, которые враждебны" действительному прогрессу. Итальянский поэт начала XIX столетия Дж. Деопарди, близкий по духу своих произведений к Байрону, писал, обращаясь с обвинительным словом к своему веку, уже тогда обнажившему многие пороки:

Век глупый и надменный,

Покинувший стезю,

Намеченную возрожденной мыслью,

Вспять повернув, гордишься тем, что прав,

Попятный путь назвав

Движением вперед [378. Леопард и Дж. Лирика. М„ «Худ. лит-ра», 1967, с. 112.]

Судя по всему, здесь имеется в виду отказ от гуманистических идеалов эпохи Возрождения.

Последовательные отрицания могут иметь и негативный смысл — как нарастание каких-то нежелательных явлений. Этой схеме подчиняется архитектура дантова ада из «Божественной комедии», где в аллегорической и символической форме изображена человеческая, а не божественная, комедия в ее позднейшем, бальзаковском смысле.

Цепь диалектических отрицаний, идущих по линии прогрессивного развития, оставляет неизменным, инвариантным некое исходное начало (свойство, качество), которое, вплетаясь в различные историко-культурные контексты, остается все же самим собой. Символическим примером может служить здесь образ Нефертити из одноименного стихотворения Евг. Евтушенко [380. Евтушенко Е. Катер связи, с. 205—206.]

Процесс двойного, тройного и т. д. отрицания в развитии можно представить в виде спирали. Однако эту спираль не следует понимать буквально, как геометрическую кривую, движение по которой уводит все дальше и дальше от исходной точки. Духовное развитие человека В. Шефнер моделирует следующим образом:

Стремясь в несбыточные дали,

Весь мир вобрать в себя спеша,

По кругу, а не по спирали

Растет и движется душа.

Путь бытия она проходит,

В себе замкнув весь белый свет, —

И вновь к самой себе приходит —

Не на поклон, а на совет [381. Шефнер В. Избр. произв. Т. I, с. 409.]

К самой себе душа приходит не раз и не два, а постоянно, вот и получается ряд кругов, который мы можем представить в виде спирали.