4.2. Познание

4.2.1. Субъект и объект: «вхождение» в мир

«Познание есть процесс погружения (ума) в неорганическую природу ради подчинения ее власти субъекта и обобщения (познания общего в ее явлениях)...» [547 Ленин В. И. Философские тетради. — Поли. собр. соч., т. 29.с.]

Сказанное относится не только к неорганической природе, но к объективному миру в целом.

В поэтической летописи человечества вопросы, связанные с. познавательной деятельностью людей, нашли, пожалуй, не менее широкое отражение, чем в специальных философских сочинениях. Проблема «вхождения» в мир (в смысле объект-субъектных отношений) прямо поставлена в «Фаусте». Рассматривая знак макрокосма, открывающий путь к познанию мира, Фауст говорит:

Теперь понятно, что мудрец изрек:

«Мир духов рядом, дверь не на запоре.

Но сам ты слеп, и все в тебе мертво.

Умойся в утренней заре, как в море.

Очнись, вот -этот мир, войди в него».

Вот зрелище! Но горе мне:

Лишь зрелище! С напрасным стоном,

Природа, вновь я в стороне

Перед твоим священным лоном!

О, как мне руки протянуть

К тебе, как пасть к тебе на грудь,

Прильнуть к твоим ключам бездонным! [548 Гете. Фауст, с. 58,]

Мир, на пороге которого стоит человек, казалось бы, совсем рядом, и дверь не заперта, но войти в него не так просто — человек внутренне не всегда готов к этому шагу. Сцена символизирует неукротимое желание человека овладеть миром, слиться с ним духовно и в то же время говорит о трудностях, преграждающих путь к бездонным источникам знаний:

Проблемой является и характер наших знаний, который исторически менялся.

В а гнер

... Ведь человек дорос,

Чтоб знать ответ на все свои загадки.

Фауст

Что значит знать? Вот. друг мой, в чем вопрос.

На этот счет у нас не все в порядке [549 Гете. Фауст, с. 64,].

Путь познания -— вечный путь! - от известного к неизвестному. Стены неизвестного рушатся под натиском пытливой мысли, но вырастают вновь в отдалении. Бесконечный ряд сражений.

...Мы настойчиво ломаем те пороги.

Где неизвестного замечены следы. [550 Верхарн Э. Избранное, с. 335.]

В ходе познания человек все глубже-проникает в систему связей, соединяющих многообразные явления в целостный (природный, социальный или социально-природный) организм.

Мы проникаем в тайники природы,

Явлений устанавливаем связь...[552 Рыленков Н. Избр. произв. Т. 2, с. 286.].

Субъективные идеалисты-агностики отрицают познаваемость мира. Агностики утверждают, что мы ничего достоверного о вещах знать не можем. Одни сомневаются в самом существовании внешнего мира (Д. Юм), другие говорят, что мир состоит из «вещей в себе», сущность которых навсегда от нас скрыта (И. Кант). Третьи утверждают, что вещи - это комплексы ощущений, поэтому в процессе познания мы дальше ощущений пойти не можем (Э. Мах).

Общие теоретико-познавательные установки агностицизма нашли отражение в английской литературе XVII века. Мы имеем в виду сочинение Джона Мильтона «Потерянный рай», где ангел Рафаил, посланник всевышнего, обращается к первочеловску Адаму с проповедью, содержащей такие слова:

Все мирозданье предоставил Он

Любителям догадок, может быть,

Над ними посмеяться возжелав,

Над жалким суемудрием мужей

Ученых, над бесплодною тщетой

Их мнений будущих, когда они

Исчислят звезды, создавать начнут

Модели умозрительных небес

И множество придумывать систем.

Одну другой сменяя, им стремясь

Правдоподобность мнимую придать.

Согласовав с движением светил. [553 Библиотека всемирной литературы. Мильтон Дж. Потерянный paй. М., «Худ. лит-ра», 1976, с. 225.].

Как и следовало ожидать, Адам, не имевший никакого жизненного п интеллектуального опыта, оказался очень доверчивым созданием. В конце, беседы с Рафаилом он говорил уже как убежденный позитивист:

...Мудрость вовсе не заключена

В глубоком понимании вещей

Туманных, отвлеченных и от нас

Далеких, но в познании того.

Что повседневно видим пред собой.

Все остальное - суета сует,

Дым, сумасбродство дерзкое; от них

Невежество родится, темнота.

Незрелость рассуждений о делах

Наиближайших, важных и туман

Блужданий безысходных. Низойдем

С высот, в скромнейший пустимся полет

И о предметах будем говорить

Подручных. [553 Библиотека всемирной литературы. Мильтон Дж. Потерянный paй. М., «Худ. лит-ра», 1976, с. 229.].

Агностицизм и позитивизм получают здесь небесную санкцию. Программа сформулирована очень четко. Историю английского позитивизма надо начинать, таким образом, с XVII века. Характерна тенденции теологнзировлть позитивистскую философию в момент се зарождения.

Сомнение относительно познаваемости мира слышится в известном произведении Дж. Байрона «Паломничество Чайльд Гарольда». Однако они преодолеваются призывом смело размышлять о сущем. «Позор — отказ от права мыслить!»[555 Байрон Дж. Избр. произв. М, Гослитиздат, 1953, с. 124.]

Несостоятельность агностицизма доказывается всей многовековой историей развития научного знания. Самое же решительное опровержение этих, как и всех прочих, философских вывертов заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности. Если мы можем доказать правильность нашего понимания данного явления природы тем, что сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой «вещи в себе» приходит конец.

В современной философии самые крайние формы агностицизма мы находим в таком субъективно-идеалистическом направлении, как экзистенциализм. Среди философов-экзистенциалистов большой популярностью пользуется творчество фрацузского поэта П. Клоделя (его стихи представлены в «Библиотеке всемирной литературы»). В одном из своих стихотворений П. Клодель пишет:

Вот я,

Неразумный, непосвященный,

новоявленный человек лицом к лицу с незнакомыми

вещами.

Я обращаю взор к сводам

с сердцем, исполненным тоски,

мне ничто не ведомо и ничто не подвластно.

Что говорить?

Что делать? [557 Тавризян Г. М. К проблеме субъекта во французском экзистенциализме. — «Вопросы философии», 1975, № 3, с. 55—56.]

С точки зрения экзистенциализма, окружающий мир представляет собой царство абсурда. В таком мире нечего познавать и знания никому ненужны,. Отсюда полная беспомощность человека перед миром, бесцельность и бессмысленность существования.

Своеобразным псевдоаптиподом агностицизма является фантом мнимого всезнания. Если сюда добавить новомодный нигилизм, то получим близкий к оригиналу портрет некоторых «интеллектуалов», встречающихся иногда среди нашей молодежи.

Юноша стареющий,

Демон начинающий,

Ни во что не верящий,

Все на свете знающий[558 Д о р и з о Н. -Избр. стихи, с. 107.].

«Стихи о голом короле». Очень точное название. Фиговые листочки всеведения разлетаются при первом же дуновении ветра, не говоря уже о более серьезных испытаниях.

Познание, как важнейшая функция сознания, является отражением внешнего, объективного мира в голове человека. Познающий аппарат отражает и объективный мир, окружающий человека, и субъективный, внутренний мир, находящийся в самом человеке (самопознание).

Предметный мир существует независимо от человека. Концептуальный пли художественный образ всегда вторичен по отношению к оригиналу; но здесь важно подчеркнуть и другой момент: даже самый абстрактный или вознесенный к небу образ имеет свои земные корни. В таком гносеологическом ключе трактует Ник. Браун возвышенный образ Мадонны:

И нет конца. И жизнь бездонна.

И бесконечна красота.

Во всех веках жила Мадонна

Задолго до того холста,

Что тонкой кистью тронул гений.

Запечатлев земной родник,

Земных достойный песнопений,

А не бесплотный постный лик.

Не потому ли и небесным

Он был земными наречен,

Что здесь, в кругу земном и тесном,

С мечтой извечной обручен. [562 Браун Н, Избранное. Т.: 2, с. 70.]

Будучи отображением действительности, познание не является простым слепком, снимком, копией окружающих человека предметов и явлений. Познающий аппарат деятелен, активен, продуктивен.

Мой мозг работает.

Мой Мозг

Вбирает все в себя, как воск...

Но он не слепок восковой,

Не слиток мертвый—он живой:

Он может мыслью луч разъять,

В турбину молнию вобрать,

Огонь души вдохнуть в слова,

Услышать, как растет трава [563 Браун Н, Избранное. Т.: 2, с. 63.].

Искусство вторично как Образ по отношению к Миру. Но эта вторичность — не простая функция оригинала. Каждый художник и поэт по-своему изображает или выражает действительность, находя в ней естественные образцы совершенства, простоты и гармонии.

А над грязной дорогой подталой,

над зацвелыми крышами изб

совершенство округлости алой

поднимается медленно ввысь.

Не запальчивых форм новомодность

и не формы, что взяты взаймы,—

Совершенство есть просто природность,

совершенство есть выдох земли.

Не казнись, что вторично искусство,

что ему отражать суждено

и что так несвободно и скудно

по сравненью с природой оно.

Избегая покорности гриму,

ты в искусстве себе покорись

и спокойно и неповторимо

всей природностью в нем повторись [564. Евтушенко Е. Катер связи, с. 31—32.]

Требовательные к себе художники не раз говорили, что им не удалось воспроизвести в своих творениях подлинной красоты реального мира, что они лишь стремились к этому в меру своих сил. Русский поэт В. Л. Жуковский писал:

Что наш язык земной пред дивною природой?

С какой небрежною и легкою свободой

Она рассыпала повсюду красоту

И разновидное с единством согласила!

Но где, какая кисть ее изобразила?

Едва-едва одну ее черту

С усилием поймать удастся вдохновенью...

Нельзя ли в мертвое живое передать?

Кто мог создание в словах пересоздать?

Невыразимое подвластно ль выраженью? [565 Жуковский В. А. Избранное. Л., Худ. лит-ра», 1973, с.117]

Художник соотносит творческие свершения с высшей мерой как идеалом, который не достижим, ибо представляет собой аналог абсолютной истины, взятой в ее полном объеме и в последней инстанции.

Армянский поэт Егише Чаренц как бы продолжает эту бесношадную самокритику:

Волнует ключ, струей звеня.

Печалит зорь багряных цвет...

Язык стихий, язык огня —

Ты не владеешь им, поэт. [566 Чаренц Е. Стихотворения и поэмы. Л., «Советский писатель» 1973, с. 246.]

Но этот «комплекс неполноценности» лишь умножает творческие силы, мобилизует их зовет к новым высотам.

Я на язык стараюсь свой

Перевести природы ярость —

Закат над южной синевой

И подожженный солнцем парус [367 Уткин И. Стихотворения и поэмы. М.-Л., «Советский писатель», 1966, с. 199.].

Творческая неудовлетворенность— естественное состояние поэта. Только на гребне высокой волны рождается мастерство. Это — способность поэта создавать в общем-то из обычных слов художественную ткань, аналогичную понятийной картине мира.

Я леплю шевелением уст

Современности облик, как бюст [568 Незвал В. Стихи. Поэмы, с. 77.].

Поэт ищет и находит неосвоенный никем материал, жизненно важный для него самого и для современников:

Заклинаю в ритмы и реченья

все, что так насущно и ничейно...[569 Незвал В. Стихи. Поэмы, с. 471.].

Отражательная способность человеческого разума безгранична — она соизмерима со всей вселенной и даже превосходит ее, поскольку человек может создавать (логическими или поэтическими средствами) воображаемые миры. С. Щипачев писал:

Да, это так! Я — бренный, бренный.

Но как смириться с этим я могу,

Когда бездонность всей вселенной

вмещается в моем мозгу,

Когда понятны мне леса и травы,

зверей и птиц понятны голоса,

Когда и вечности самой,

как равный,

гляжу в бесцветные глаза [570 Щипачев C. Избр. Произв. Т.2. с. 230]

Не только разумом, но и сердцем своим человек способен сместить в себя весь мир.

За краткий век [борений] и усилий.

Тревог, печалей, радостей и дум

Вселенную вы сердцем отразили

И в музыку преобразили шум [571 M а р ш а к С. Собр. соч., т. 5, с. 97.].

Человеческая душа может гореть ярче, чем все огни пылающей вселенной. Вот что пишет поэт:

Ношу в груди

Огонь сильней и ярче всей вселенной. [572 Фет А. А. Стихотворения, с. 23.]

Ничто не чуждо человеку, все находит отзвук и оставляет след в его познающем аппарате.

От логик

до туманностей

миры

в себя вбираем. [573 Рождественский Р. Все начинается с любви. М.» «Молодая гвардия», 1977, с. 117.]

Но не возгордись, начинающий мыслитель, когда ты услышишь, как мир стучит в твои виски.

Когда поймешь,

что ты в себя вместил

Весь шар земной, весь этот мир бескрайний, —

Ты в этом лишь себе признайся втайне,

А от других

скрывай по мере сил,

Чтоб не сочли признанье похвальбою,

Чтоб не смеялись люди над тобою.

Но если ты в своем земном пути

В душе весь мир не ощущаешь звездный,

Пока еще не поздно, - обрети,

Да, обрети его, пока не поздно!

Ведь человека человеком числят,

Когда весь мир вместит он

и осмыслит [574 Кугультинов Д. Избр. произв. Т. 1» с. 48.].

Процесс познания сложен и противоречив. Познающий аппарат обладает определенной инерционностью. Мы не сразу можем глубоко понять суть происходящих событий; для этого нужны время, историческая рефлексия. Л. Мартынов пишет в данной связи:

Всего

Еще понять не можем –

Как видно, время не пришло.

И долго мы не подытожим

Всего, что произошло...[578 Мартынов Л. Стихотворения и поэмы. Т. 2, с. 44.].

Б. Слуцкнй говорит что окончательных итогов вообше не бывает:

Предварительны все итоги.

Окончательных не подведут.

Может быть, досужие боги,

Если руки у них дойдут [579 Слуцкий Б. Продленный полдень. М., «Советский писатель». 1975, с. 127.].

Сознание и познание, отстают от бытия; последнее бывает обычно более мобильным, динамичным. Модель не является простой функцией оригинала. Это сложный процесс реконструкции (концептуально-вербальной, художественной) исходного объекта, совершающийся во времени.

Событье

Свершилось.

Но разум

Его не освоил еще,

Оно еще пылким рассказом

Не хлынуло с уст горячо,

Его оценить беспристрастно

Мгновенья еще не пришли...[580 Мартынов Л. Во-первых, во-вторых и в-третьих, с. 123.].

Особенно сложный объект познания представляют собой общественные явления. Человек выступает здесь и как объект, и как субъект истории одновременно. Французский поэт Поль Элюар писал:

Зритель - и актер и автор...[581. Элюар П. Стихи.-М., «Наука», 1971, с. 272.]

Человек играет сразу множество социальных ролей, и это сильно затрудняет анализ социальных явлений.

Усилия человеческого разума с момента его возникновении были направлены на познание внешнего мира. В этой области человек добился колоссальных успехов. Более сложной задачей оказалось самопознание человека. Сократ говорил: «Познай самого себя». Это задача комплексная социологическая, философская, психологическая, педагогическая, физиологическая, антропологическая. Меньше всего наука знает сейчас о механизмах мышления. Э. Роллер пишет: «Как мы думаем, запоминаем, решаем задачи, принимаем решения? Как вообще головной и спинной мозг вместе с периферической нервной системой обеспечивает регулирование и интеграцию функций организма и связь индивидуума с внешним миром? Работа мозга непонятна ни на каком уровне, не только у человека; но и у низших животных.— Психолог неспособен подробно ответить на многие вопросы, касающиеся поведения. ...Как работает воображение? Вероятно, это самая характерная функция человеческого мозга... Именно эта способность, тесно связанная со способностью говорить, дает человеку возможность с успехом охотиться или работать в лаборатории, используя орудия, созданные.им самим. Побочный продукт этой способности — то, что она позволяет человеку осознавать собственное существование, предаваться мечтам, желаниям и стремиться к своим целям, хорошим или дурным» [583 Роллер Э. Открытие основных законов жизни. М., «Мир», 1978,с. 322.]

Продолжая сократовскую линию (которую можно назвать «программой Сократа»), поэты в разное время говорили о необходимости самопознания. Русский просветитель и поэт XVII века Симеон Полоцкий писал:

Незнающий себя, ничего не знает,

а еще и звезды небесные считает…

Художество художеств есть себя познати...[584. Русская поэзия XVII—XVIII вв. Л., «Советский писатель», 1970, с, 138, 162]

Незнающий себя ничего не знает хотя он и может считать звезды на небе. Высшее искусство есть познание самого себя (фрагменты из стихотворении «Незнание» и «Художество»).

Нидерландского поэта XVII века Д. Р. Камихензена волновала та же проблема:

Нам сумму знаний хочется постигнуть!

Увы! в самих себя никак не вникнуть.

В пучинах ищем мы и на вершинах,

А ближнее - подчас недостижимо.

Во всей природе разобраться разом

Пытается, презрев себя, наш разум.

Вперед и ввысь стремятся человеки --

До сердца не дойдет черед вовеки.

Мы внемлем, зрим, мнем, нюхаем, вкушаем.

Читаем, пишем, голову ломаем - —

Познанья всеобъемлющего ради. [585 Библиотека всемирной литературы. Европейская поэзия XVII века. М., «Худ.-лит-ра», 1977, с. .528]

В XVII веке мыслители. (Декарт, Лейбниц) пытались создать универсальную систему знаний. Поэт понимает необоснованность подобных претензий и обращает внимание па необходимость разобраться в человеческой природе, во внутреннем мире человека.

Познавательный процесс представляет собой вид деятельности, понимаемой с широком смысле. В процессе познания субъект, духовно усваивает мир и в то же время пересоздает его. Познание как отражение действительности является конструктивно-творческим актом.

Активность субъекта в процессе познания имеет многообразные проявления. Она реализуется в таких феноменах сознания, как воображение и фантазия (об этом говорилось выше в другой связи). Приведем отрывок из стихотворения Гете «Моя богиня», где воздается хвала фантазии:

Кто среди всех богинь

Высшей хвалы достоин?

Ни с одной я не спорю,

Но одной лишь воздам ее,

Вечно изменчивой

Вечно новой,.

Странной дочери 3евса.

Самой любимой, --

Фантазии .[ 586 Гете И. В. Собр. соч. в десяти томах.:Т. 1. М, «Худ. лнт-pa» 1975, с. 166.]

Художественное познание мира, как и познание вообще — процесс пересоздания действительности, построении особых идеальных объектов, материализованных в словах, красках, звуках и т. п.

Творить и творить, не теряя времени. И. Снегова пишет («Сотворение мира»):

Не спите поздно. Подымайтесь сразу.

С трамваем первым. С первой птичьей фразой.

Вставайте раньше. Пейте кофе крепкий.

Займитесь вместе с солнцем кладкой, лепкой.

Формовкой, краской — еотвореньем мира.

Вставайте раньше. Душно или сыро,

Мороз иль жар — вставайте. Дела много!

Работайте. Восторженно и строго.

Вставайте раньше. Сразу подымайтесь.

За сотворенье мира принимайтесь! [587 Снегова.И. И все, что ты любишь. с. 120—121.]

В процессе познания человек управляет миром— рассекая, соединяя, переплавляя его мысленно.и облекая в стих и бронзу, музыку и камень, формулу и чертеж.

Есть власть над словом и над нотным знаком,

Над воздухом, творящим светотень,

Над камнем, обретающим значенье,

Над ходом внутриатомных смещений... [588 Снегова.И. И.все, что ты любишь.с. 142.].

Пытливый человек всегда в пути. Все начинается с дороги...

Много ходил по свету я,

Много я видел разного.

Жил, на судьбу не сетуя.

Часа не ведал праздного.

С ветром дорожным братстоовал.

Весь уходил в события.

Я ведь не просто странствовал —

Я совершал открытии. [589 Островой С. Стихотворения и поэмы, с. 397.]

Самая суровая школа — фронтовые дороги. Тот, кто прошел по ним, мог с гордостью сказать: это мои университеты. Там, из переднем крае вместе с сигнальными ракетами вспыхивали искры поэзии. Семен Гудзеико писал:

Я был пехотой в поле чистом,

в грязи окопной и в огне.

Я стал армейским журналистом

в последний год на той воине.

Но если снова воевать....

Таков уже закон:

пускай меня пошлют опять

в стрелковый батальон.

Быть под началом у старшин

хотя бы треть пути.

Потом могу я с тех вершин

в поэзию сойти [590. Поэты Москвы о времени и о себе. М„ «Московский рабочий 1974, с. 196.]

Выражая социальную активность прогрессивной поэзии, Пабло Неруда говорил:

Мы, поэты, в дороге всегда;

Мы исследуем мир.

У каждых дверей нас жизнь принимала.

Мы — участники боя.

Где же наша победа?

В книге она [591. Неруда П. Избр. произв. Т. 1, с. 384—385.]

С возникновением кибернетики открывался новый этап в изучении процесса познания как отражения действительности. Отражение получает количественную меру на основе информационного подхода. Информация представляет собой меру разнообразия Понятие разнообразия связано с категориями тождества и различия. В любой системе с управлением осуществляются процессы приема, переработки, хранения и передачи информации. Эмпирическое понятие разнообразия мы встречаем еще в литературе начала XIX века. Приведем четверостишие, автором которого является Л. С. Грибоедов («Горе от ума»):

В повозке как-то на пути

Необозримою равниной, сидя праздно.

Всем что-то видно впереди

Светло, сине, разнообразно.[ 593 Грибоедов А, С. Сочинения в стихах. Л., «Советский писатель», 1967, с. 152.]

Важную роль в процессе познания играют различные знаковые системы. Знак представляет собой некоторый материальный предмет, имеющий определенное значение, поэт С. Чиковани пишет: .

Всему дана двойная честь

быть тем и тем:

предмет бывает

тем, что он в самом деле есть,

и тем, что он напоминает [596 Ч и к о в а н и С. Лирика. М., «Советский писатель», 1973, с. 259.].

Например, экспонаты в музеях боевой славы свидетельствуют о тех победах, которые были одержаны воинами в битах с врагами нашей Родины.

Религиозные и суеверные люди придают различным знакам, знамениям и т. п. особый — мистический, пророческий, сакраментальный смысл. Один из персонажей «Фауста» по поводу доброго предзнаменования восклицает:

О, если б все случилось так!

Благоговейно верю в знак [597 Гете. Фауст, с. 516.].

С чего начинается акт познания? Общая основа познания — практика, но об этом речь будет далее. Поэты много пишут об удивлении как стимуле познавательной деятельности. Чувство удивления возникло у наших далеких предков и никогда потом не угасало.

Как трудно было им, единственным,

На человеческом рассвете,

На неуютной и таинственной.

На необстроенной планете.

Быть может, там был каждый гением

(Бездарность выжила б едва ли) –

С таким бессмертным удивлением

Они нам Землю открывали. [598 Шефнер В. Избр. произв. Т. I, с. 309.]

Удивительное и в том, что уже открыто: надо только вглядеться в окружающий мир. Китайский поэт-классик Тао Юань-мин, живший на рубеже IV—V веков, писал:

Как причудливо-странны

вздымаются ввысь вершины,

Стоит только вглядеться -

удивительно, неповторимо! [599 Тао Юань-мин. Стихотворения. М., «Худ. лит-ра», 1972, с. 63]

Кайсып Кулиев в стихотворении «Жить, удивляясь» ставит вопрос, который является в то же время ответом:

Рождаются великие творенья

Не потому ли, что порою где-то

Обычным удивляются явленьям

Ученые, художники. поэты. [600 Проблемы преподавания физики. М., «Знание», 1978 c.63]

Армянский художник М, Сарьян говорил: «Удивленье -— это не простая вещь. Способность удивляться - один из воличашпнх даров, которым наградила человека природа» [601 Проблемы преподавания физики. М.,' «Знание», 1978 c.63].

Перед взором человека, способного к удивлению, мир предстает как бы в новом измерении.

...Оглядев окрестность,

Ты бездне синей удивись.

О, новизна и неизвестность,

Могущество. И власть. И высь! [602 Спасский С. Земное время. Л., «Советский писатель». 1971,с. 237.] :

Познание есть не что иное, как достижение нового знания на каждом этапе развития науки, практики, военного дела, индивидуального опыта людей. Познание неведомого --часть общей «программы Фауста»:

Блажен, кто вырваться на свет

Надеется из лжи окружной.

В том, что известно, пользы нет,

Одно неведомое нужно [604 Гете. Фауст, с. 82..]

В период душевного подъема (встреча с Еленой — воплощением женской красоты и обаяния) Фауст восклицает:

Как мир мне дорог, как впервые полон,

Влекущ, доподлинен, неизглаголен![605 Гете. Фауст с.334],

О нехоженых путях пишет П. Антокольский:

Отыщи свой путь по звездам,

Понехоженней, посвежей,

Ибо мир еще не создан,

Новых требует чертежей [606 П. Антокольский П. Собр. соч., т. 2, с. 521].

Если бы все. владеюпшс пером, писали о том, что хороню звестпо. то категория читателей исчезла бы раз и навсегда.

О, если бы писали мы

О том лишь, что доподлинно известно,

Подумайте, о трезвые умы,

Как было бы читать неинтересно! [607 Мартынов Л. Стихотворения и поэмы. Т. 2, с. 150]

А. Вознесенский писал о том, что новое знание достигается на «втором дыхании» человеческой души:

Есть Второе Сердце — как дыханье.

Перенапряжение души

Порождает новое познанье...[608 Вознесенский А. Ахиллесово сердце, с. 185].

Путь познания - не только сложен и противоречив; он труден, тернист, нередко опасен. К. Маркс в годы молодости писал, что глубокое постижение жизни возможно лишь на «штурмовой полосе» событий, там, где гремят громы и штормит океан бытия:

Не могу принять бесстрастно

То, что для души как гром.

Не по мне покой и праздность,

Весь я там, где штурм и шторм.

Все добыть — мое желанье:

Дар богов постичь стремлюсь.

Смело ринусь в глубь познанья,

В мир гармоний и искусств [609 «Коммунист», 1978, № 7, с. 55.].

Выражение «дар богов», является чисто символическим; это поэтический образ, подчеркивающий высокие цели познания.

В познании мира не сразу открываются дали и раздвигаются горизонты. Нередко процесс познания представлялся как бесконечный лабиринт, в котором трудно найти верный путь и где обратной дороги нет.

…Ветвились там- и путались пути:

Туда войдешь —- обратно не уйти [610 Навои. Избр. произв., с. 112.].

Высокое искусство поэзии дается не легко; чем сильнее талант, тем глубже перепахивает он жизнь. Это о поэтах было сказано: сизифов труд, танталовы муки. В. Маяковский писал:

...всеми пиками истыканная грудь,

всеми газами свороченное лицо,

всеми артиллериями громимая цитадель головы-

каждое мое четверостишие [611 Маяковский В. Поли. собр.. соч., т. 1, с. 229];

И в искусстве, и в науке, и в жизни нет широкой столбовой дороги. Поэт В. Шаламов писал в стихотворении «Тропа»:

Тропа узка? Не спорю.

Извилиста? Зато

Она выходит к морю,

На горное плато [612 60 лет советской поэзии. Т. 1, с. 587.]

На войне солдаты познавали мир в самых экстремальных ситуациях —

Под огнем косым, трехслойным,

Под навесным и прямым...[613 Твардовский А, Василий Теркин, с, 17.].

В науке не будет полной ясности, как в состояние невесомости, где нет притяжения ни к одному вопросу, ни к какой-либо проблеме.

Все ясно было

только не Копернику!

На все ответы знал

не Галилео только!

А если бы?!...

То на земле, наверное.

Свет не зажегся еще долго, долго [614 Орлов С. Белое озеро, с. 439].

В искусстве пути познания, художественного освоения мира еще более трудны. Достаточно сказать, что в науке есть прогнозы («что-то видно впереди»), в искусстве их нет. Я. Белинский в стихотворении «Искания» пишет о драматических коллизиях, из которых слагался путь художников:

Все странно, как будто не этак, не так -

И нота, и краска, и слово...

И кажется всем — ты не бог, а чудак,

так все непривычно и ново.

Но время идет, и в положенный срок

приходит пора неизменно —

и к делу великих причислен Ван-Гог.

и в школах проходят Родена...

И новые споры вскипают уже…

как тяжко познания бремя!

Поди разберись - кто новатор, кто лже...

И снова работает время...[615 Белинский Я. Лирика. М «Худ. лит-ра», 1973, с. 204].

«Это драма, драма идеи» - говорил Л. Эйнштейн о развитии современной физики. «Тяжкий дар познания». пишет Е. Исаев в поэме «Дань памяти» (1977). Самоуспокоение и благодушие для поэта - гибель творческого начала.

Всегда в опасности поэт.

когда живет он безопасно.

когда ему все мнимо ясно

и страха за людей в нем нет.

Прикручен шар земной ко мне.

Я, как усталая японка,

весь мир таскаю, как ребенка

рыдающего на спине [616 Евтушенко Е. Избр. произв. Т. 2, с. 350.].

Поэтический дар — не просто счастливая звезда, неповторимая индивидуальность.

Ах, мое ремесло — самобытное? нет, самопытное!

Оббиваясь о стены, во сне, наяву,

ты пытай меня, Время, пока тебе слово не выдам.

Дай мне дыбу любую. Пока не взреву [617 Вознесенский А. Дубовый лист виолончельный, с. 316].

Был и страх познания на многотрудном пути человечества. Ужас, страх перед богом, но и боязнь отринуть его. А. Сурков писал.на эту тему:

Ты думаешь, это не страшно было —

Решить, что бога на свете нет,

Что в нашей вселенной иная сила

Заведует ходом звезд и планет? [618 Сурков А. После войны, с. 66.]

Человек на этот шаг решился. Он создал богов — и он должен был свергнуть их с пьедестала. «Я тебя породил, я тебя и убью».

Поэты всегда воспевали знание и стремление к нему как высшую человеческую ценность. Рудаки, родоначальник классической ирано-таджикской поэзии, писал:

С тех пор как существует мирозданье,

Такого нет, кто б не нуждался в знанье.

Какой мы ни возьмем язык и век,

Всегда стремился к знанью человек [619 Библиотека всемирной литературы. Ирано-таджикская поэзия. М., «Худ. лит-ра», 1974, с. 64.].

Узбекский поэт XI века Юсуф Баласагунский говорил:

Мое призванье — слово, а желанье —-

Восславить разум, возвеличить знанья [620 Поэты Узбекистана. Л., «Советский, писатель», 1977, 'с. 76.].

Гете воздаст должное тем людям, которые обладают глубокими и разпосторошшмн знаниями (никл стихов «Западно-восточный диван»):

Встреча с тем всегда полезна.

В ком таится знаний бездна [621 Гете И. В. Собр. соч., т. 1, с. 353.].

Но вес ли тонны нужно открывать? — Что за вопрос? Конечно, все без исключения. Послушаем, однако, поэта:

Моя любовь —

Загадка века...

Что ж.

может быть.

В далекий век тридцатый

В растворе человеческой крови.

Не лирики,

А физик бородатый

Откроет

атом

Вещества любви.

Его прославят

летописцы века,

О нем '..

молва

пойдет

Во' все края.

Природа,

сохрани от человека

Хотя бы

эту.

Тайну бытия! [622 Доризо Н. Избр.- стихи, с. 143—144]