Гос.политика и администрирование / 02.Учебники РФ / Гос.политика и управление в России.1(48).2012

В.Н. Лексин. О функционально-аксиологическом подходе к разработке…

Тем не менее, я с интересом и надеждой слежу за тем, как разворачивается эта тематика в Центре, где реализуется рассмотренный сегодня методологический подход к обоснованию смысла и содержания любой государственной политики. Я для себя называю такой подход функционально-аксиологическим, поскольку он позволяет решить, казалось бы, неразрешимую задачу соединения ценностного ряда с конкретными функциями государственного управления. Повторю, что по моему убеждению он не будет востребован нашей властью еще долго, поскольку мотивациями ее действий являются не столько долговременные общеполезные ценности, сколько сиюминутная конъюнктура.

Означает ли все вышесказанное, что соответствующие разработки бесперспективны? Конечно же, нет. И дело не только в том, что рано или поздно функционально-аксиологический подход к пониманию сути и к разработке государственных политик восторжествует. Дело в том, что найденный автором сегодняшнего доклада методологический подход открывает перспективы новых исследований. Одним из перспективных направлений мне представляетсяобоснованиевзаимоувязки различныхгосударственных политик в единый или, по крайней мере, внутренне непротиворечивый проект; сейчас это невозможно в связи с принципиально несовместимыми целями, например, экономической и пенсионной политики. Единый же ценностно-целевой подход позволил бы успешно решить и такую задачу.

Мне кажется, что одним из перспективных исследований, развивающих положения представленного сегодня доклада, могло бы стать и обоснование процедуры выявления первоочередного, своего рода триггерного действия, начинающего реализацию отдельных политик и всей их совокупности. Страна подошла к тому, что, казалось бы, все полезное и отвечающее ее главным ценностям и интересам нужно делать сразу. Но все сразу сделать нельзя, и опять возникает задача аксиологического выбора. Хорошо, что рассматриваемая сегодня проблема тематически не исчерпана — в науке это свидетельствует только о ее жизнеспособности.

111

Молодежь, живет в стране, которую она не понимает и не знает

Т.Н. Лобанова, кандидат психологических наук

Очень интересное сообщение. И у меня как психолога и консультанта по управлению возникло несколько ассоциаций в связи с обсуждаемой нами темой. Я согласна с В.Н. Лексиным относительно восприятия темы государственного управления и политики нашей молодежью. Эта тема очень плохо осознается и плохо понимается. Плюс происходит отказ от гражданских обязанностей и от участия в системе государственного самоуправления, минимален интерес к стране, ее особенностям, ее истории. Это соответствует результатам тестов и других исследований, которые мы проводим.

Например, типичный когнитивный тест относительно простых понятий в компаниях — что такое экономика, что такое управление, политика, ценности — вызывает полный когнитивный диссонанс. Пишут все — «от и до», т. е. полная абракадабра! Понятно, что сейчас информация очень усложненная и ее очень много, самих каналов информации — тоже безумное количество, я уж не говорю про сети, про Интернет и т. п. Конечно в этом мире информации разобраться, что такое государственное управление, государственная политика, — очень непросто. И хорошо, если, наконец, людям удастся сфокусироваться на том, что в научном мире соответствует действительности.

Парадокс в том, что половина граждан страны, в том числе молодежь, живет в стране, которую они не понимают и не знают. Не знают и не понимают ни государственного управления, ни политики страны. И простые вопросы о том, как устроена наша страна, вызывают изумление. В социальных сетях, в «Твиттере», «В контакте» люди пишут совсем про другое; и понятия там, коллеги, совершенно другие. И это, наверное, две страны.

Далее, на что во время нашего обсуждения я обратила внимание. Я работаю со многими компаниями, разрабатываю KPI — ключевые показатели эффективности деятельности. С моей точки

112

Т.Н. Лобанова. Молодежь, живет в стране, которую они не понимают и не знают

зрения, цели — это сложносоставные функции, но оценка целеполагания вполне достижима, в том числе и в государственном управлении. Я смею об этом говорить, поскольку было несколько успешно реализованных заказов от государственных компаний. Но заявок на управленческого консультанта в госорганах намного меньше, чем в бизнесе. Это понятно, потому что другие цели.

Относительно очень интересной темы, которую мы тоже обсуждали, — осознаваемые и неосознаваемые ценности. Многие наши ценности неосознаваемы. И степень искажения информации — по нашим наблюдениям, которые мы делали в Академии народного хозяйства, — есть нормальное гауссовское распределение, график функции которого имеет форму колокола. То есть в середине — 30-процентная норма искажения информации среди руководителей и чиновников. Под «искажением» мы понимаем внутреннюю готовность руководителя исказить информацию, т. е. человек готов это сделать. Минимальное искажение было зафиксировано около 10%, максимальное — около 70%. Таково распределение. В этом плане, безусловно, трудно мириться с таким цинизмом относительно искажения властью реальной информации, которое имеет место быть.

И последнее, что я хочу сказать в связи с сегодняшним докладом. По-моему, для не-бизнеса очень мало так называемых бизнесшкол. Речь идет о таком специализированном управленческом образовании, как, например, MBA (Master of Business Administration) или мастер делового администрирования — квалификационная степень в управлении.

А ведь если есть МBА, т. е. систематизация понятий, есть и понимание, и стратегии управления и эффективности деятельности госчиновника, и научный подход к госуправлению. Пожалуй, только Высшая школа государственного администрирования при МГУ дает какую-то часть тех знаний, на основании которых потом можно говорить, что чиновники правильно или более менее внятно управляют.

Реплика (С.С. Сулакшин):

Есть факультет государственного управления в РГГУ, имеются факультеты в большинстве гуманитарных вузов…

113

Т.Н. Лобанова:

Да, конечно, но это не уровень МВА, это уровень студентов. А требуется выходить на уровень чиновников, которые уже работают.

С.С. Сулакшин:

ЯВас поддерживаю. Раньше было повышение квалификации

вРАГСе, в Академии народного хозяйства. Но это все в рамках той же парадигмы, которой сейчас учат студентов. Учат их так, что потом непонятно, чему научили. Элементарных базовых понятий — установившихся, устойчивых — просто нет.

114

Заключительное слово докладчика

С.С. Сулакшин

Хочу поблагодарить всех участников дискуссии. Это неоценимая интеллектуальная помощь — проверять свою мысль на прочность, делать ее более объемной, многомерной, выявлять какие-то неудачи, недосказанности. Это возможность делать шаги вперед. Практически каждый семинар помогает продвинуться на несколько шагов вперед. За это я благодарен всем участникам нашего семинара.

Выскажу несколько первичных реакций. Не могу я все-таки поддержать позицию о том, что есть кардинальное различие предмета науки о социальных феноменах и о неживой природе. Соглашусь с Эйнштейном, что в тысячу раз сложнее политика. Но со времен Эйнштейна суперкомпьютеры увеличили свою мощность не в тысячи, а в триллионы раз. И человечество не могло бы сейчас создать ядерную бомбу, сложнейшие технические системы, если бы у него не было возможностей моделирования, не было возможности определения этого самого предмета, верификации, выработки рекомендаций и технологий его использования для какихто целей, необязательно военных.

В управлении социальными объектами мы видим, насколько разработаны сейчас технологии, которые позволяют в чужом государстве менять режимы, менять институты, наполнение институтов, совершать оранжевые и другие революции. Такое эффективное управление социальными системами было бы невозможно без познания объекта и выработки технологии управления. И все это есть, но есть где-то там, далеко. В российской науке речь идет все о чем-то другом. Все какая-то схоластика на самом деле. Конечно, Георгий Борисович Клейнер прав (цитирую): «трудно познаваемый социальный феномен». Я себе задаю вопрос: а несоциальный феномен — он что, легко познаваем?

Сейчас ведь наука дошла до таких пограничных фронтов, за которыми надо понимать, что такое основы жизни, что такое бесконечное пространство, что такое микробесконечное пространство.

115

Выпуск № 1(48)

Это что — легко познаваемые феномены? Гигантский ускоритель строится для того, чтобы какую-то микроскопическую частицу столкнуть с какой-то еще и вычислить, есть тот самый бозон Хиггса или нет. Это что — легко познаваемый объект?

Вопрос повторяемости явлений — ведь он тоже аналогичен. Ядерные испытания запрещены — нет вообще никакой повторяемости. Но разрабатывается суперкомпьютер, создается модель, разрабатываются математические методы, которые позволяют имитировать ядерные испытания и совершенствовать ядерные вооружения. Новые виды ставятся на вооружение — например, электронные и иные виды оружия. Поэтому принципиального различия в сложности предмета науки или в возможностях применения методов науки между социальным феноменом и несоциальным — нет. Есть разница в психологической позиции при отношении к тому и другому. И она понятна, потому что разделены интеллектуальные таланты. Одни склонны к интуитивному мышлению, к образному мышлению, к объемному мышлению — это гуманитарии. И есть таланты, склонные к логическому мышлению, к математическим, инженерным стилистикам. Они разделились. Но там-то, «за бугром», они уже соединяются, целые институты создаются — называются институты сложности, которые соединяют эти методы и предметы. А у нас все не то какая-то боязнь, не то мракобесие современное, не то действительно очень трудно этот барьер преодолеть, чтобы, скажем, внедрить в учебные стандарты гуманитарных факультетов и специализаций хотя бы некоторые точные методы. Да пусть бы гуманитарии, президент просто создали бы экспертный совет из компетентных специалистов в разных отраслях. Поразительная вещь получается, друзья — Сергей Владимирович Володенков об этом сказал. Наши уважаемые, весьма авторитетные гуманитарии соглашаются не только с тем, что базовые, элементарные понятия политики и управления не определены, неоднозначны, но они соглашаются и с тем, что определить их однозначно невозможно. А куда ж дальше-то тогда двигаться? Вот сидит Путин, занимается политикой государственного управления, а ему большие умники справа и слева нашептывают: «Путин, ты вовсе неизвестно чем занимаешься. А подсказать тебе, как этим неизвестно чем заниматься — мы не можем». Результат

116

Заключительное слово докладчика

(и это уже не фантазия!) — так называемое ручное управление. Выходит так: повезло нам с мудрым, просветленным, просвещенным руководителем — значит что-то будет получаться, а не повезло — значит не будет получаться. И мы сидим, руками разводим… А что ж делать-то? На божье провиденье полагаться — авось пошлет нам умудренного, просветленного руководителя. Это что же за ситуация, которую мы себе считаем позволительной? Ситуация беспомощности, смысловой неопределенности и соглашательства с этим. Не нахожу никаких доводов — ни рационально научных, ни гражданских человеческих, не говоря уже о политических, государственных, управленческих, ответственных доводах, — чтобы оправдать и признать эту ситуацию как приемлемую.

Почему в физике, математике, геометрии уж если определили, что такое ампер, что такое треугольник, что такое отрезок или точка — то и точка! И спроси любого грамотного человека, он даст одно и то же четкое и однозначное определение. Но ведь такие же понятия — «государство», «управление», «политика» — оказываются неопределенными! Поди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что. Диссертации защищают о том, что на самом деле попросту нужно номинировать как категориальный выбор. Я считаю, что вот это деревяшка, а это табуретка и все! И всем надо сказать: это табуретка, а не какое-то не очень вразумительное образование, невесть каким весенним мартовским днем оказавшееся под вашей пятой точкой.

Строгое управление государством возможно. Конечно, это сложный объект, и среда сложнейшая, и много там неустойчивых связей, процессов и т. д. Но, во-первых, полагать, что возможно сделать детерминированную математическую модель, описывающую столь сложный объект, — неправильно. Ее и не делает никто.

Николай Николаевич, я был когда-то причастен к моделированию — правда, не климатических, метеорологических процессов, а к моделированию состояния ионосферных слоев атмосферы. Сложнейшие модели, в лучшем случае, выхватывали только общие тренды и тенденции. Но это же не означает, что они бессмысленны. Они все равно осмыслены. И это не означает, что интуиция, опыт, регрессионные соотношения, которые отражают феноменологические связи, отметаются. Они тоже применяются. Речь о том,

117

Выпуск № 1(48)

чтобы и то и другое применять, видеть при этом пределы и ограничения для применения точных детерминированных моделей, а вовсе не сводить все дело к тому, что мы уповаем на мудрость, на опыт, на талант или на искусство верховодителя и управленца.

Мне кажется принципиальным дискуссионным вызовом тезис, который предлагает Сергей Георгиевич Кара-Мурза. Он заявил, что бесполезно дискутировать то ли с идейно убежденным оппонентом, то ли с корыстным, коррупционно мотивированным оппонентом, то ли с диверсантом, имеющим задание по линии «Юстас — Центр». Да я, в общем, и соглашусь, что бесполезно! Потому что дискуссия мгновенно выходит за рамки науки. Но даже

вэтом случае дискутировать не бесполезно, потому что кроме диверсантов и казнокрадов есть широкие круги людей порядочных, ищущих ответы, ищущих смыслы движения и развития. Круги экспертов и студентов, аспирантов и широкой публики, которые публицистическое переложение таких дискуссий впитывают с большим интересом и необходимостью. В таком случае дискуссия имеет смысл не только во имя переубеждения непереубеждаемого диверсанта, а во имя того, чтобы прозвучала некая истина. И больше людей отвернулось бы от этих ложных манипулятивных для них установлений и ловушек и повернулось бы в сторону более сбалансированных, гуманистичных, научно обеспеченных, достоверных положений и позиций. В этом есть какой-то резон, какой-то смысл.

Юрий Васильевич, отвечаю вам: проблема создания учебника действительно встала. Да, есть двухтомник Сморгуновского, есть еще ряд учебных пособий, которые, к сожалению, настолько релятивистичны к контексту, что когда задаешь вопрос себе или студенту: «Вот ты, студент, будущий министр, будущий президент. Можешь ли ты подходить к этому креслу, не зная, что такое политика, цель, ценность, проблема, задача, средства, программа и т. д.?» Но ведь почему-то считают, что имеет право подходить. Вы к рулю автомобиля не можете подойти, если не пройдете 35 — часовой курс вождения, не дадите взятку два-три раза при сдаче и пересдаче экзамена. А вот к государственному рулю можно подходить

вусловиях, когда базовые понятия оказываются непознанными, непознаваемыми, и их установить «невозможно». И это чуть ли не

118

Заключительное слово докладчика

игра в орлянку в режиме ручного управления. Нужно понимать, какое опасное состояние умов, образовательных потенциалов, институтов, реальной и политической практики и консалтинговых институтов около этого создалось у нас в стране. Впору в колокола звонить и объявлять тревогу! Безмозглая страна, без научной поддержки государственного управления может быть только заложником интересов других стран, и это активно используется в режиме геополитической борьбы с нашим государством. По этому поводу и была заложена внутренняя энергетика сообщения.

Спасибо за интеллектуальную помощь в продвижении нашей темы.

119

Темы семинара «Проблемы формирования и реализации

государственной политики и управления»

1.Государственная политика и управление современной России в сфере гуманитарной науки и образования

2.Государственная политика и управление современной России в сфере науки, технологий и инноватизации

3.Государственная политика и управление современной России в сфере идеологии, мировоззрения, религии, пропаганды, культуры и воспитания

4.Государственная политика и управление современной России в сфере экономики

5.Государственная политика и управление современной России в сфере сельского хозяйства

6.Государственная политика и управление современной России в сфере инфраструктур энергетики, транспорта, связи

7.Государственная политика и управление современной России в сфере образования

8. Государственная политика и управление современной России

в сфере финансов (бюджетно-налоговая, денежная и банковскокредитная политика)

9.Государственная политика и управление современной России в сфере обороноспособности (ВПК и военное строительство)

всфере социальной проблематики и пенсионного обеспечения

12.Государственная политика и управление современной России

в сфере внешней государственной деятельности

13.Прогноз внутренних и внешних средне- и долгосрочных последствий современной государственной политики и управления России

14.Реконструкция механизмов принятия государственно-управлен- ческих решений в современной России

15. Государственная политика и управление современной России в сфере административно-государственного и государственно-

территориального строительства

120