Istoria_religy

толкала их, говорила: «я жива», но ее не слышали. Она замечала, что сидит на травинке, а та под нею но гнется. Тогда душа понимала — «я ведь умерла» и плакала. Она отправлялась в загробный мир буни, но ослабев, шла тихо, временами ползла. В лучшем случае она могла добраться до преддверия иного мира — алдан буни, где и поселялась в ветхом шалашике, страдая от холода и голода.

Живые всячески старались сократить страдания умершего. «Сразу же после смерти человека около него ставили угощения, их непрерывно меняли, пока умерший был дома. Затем его «кормили», когда все собирались на кладбище».

Ульчи и нанайцы очень боятся, что умерший, вернее его панян, захочет взять с собой кого-нибудь из живых. Особенно оберегают от этого маленьких детей умершего и его молодую жену, а также других беременных женщин, так как «украсть душу зародыша осо бенно легко». Чтобы этого не случилось, женщины и дети перепоясываются куском рыбацкой сети или металлической цепочкой. У ульчей бытует особый обряд сирим пэгдэ*ву. Нитку привязывают к пальцу умершего и к его вдове или иному ближайшему родственнику, затем старуха палкой обрубает нить, приговаривая «один иди, меня не бери к умершим, меня забудь, я останусь». У тунгусов в XVIII веке после поминок говорили: «Теперь расстанемся, не возвращайся, быстрее отправляйся, не думай возвращаться. Вернешься — дети будут стонать»2.

Даже сильная панян не могла сама добраться до буни, она или изнемогала по дороге, или влачила жалкое существование в алдан буни, или вовсе возвращалась. Когда после похорон шамай камлал на могиле, он всегда спрашивал «ты здесь?» и если слышал ответ «я здесь», приглашал панян вернуться в дом и вселиться в специально вырезанную деревянную фигурку панѐ. Если же души на могиле не было, то шаман отправлялся за ней в потусторонний путь, находил ее, опознавал и приводил назад, домой. Дабы шаман не ошибся и не привел «чужую душу», происходил обряд опознания. Обряжая умершего перед похоронами, родственники прятали в его одежду самогдан — цветные лоскутки, монеты, камешки. Все это хранилось в тайне. Шаман, найдя душу, начинал вытаскивать самогдан, и если они совпадали, то душа была своя и ее можно возвращать в дом.

.И древнеегипетский и ведический заупокойные обряды, о которых мы еще будем говорить, поразительно напоминают нанайские «поминки» — хэргэн, но в этих древнейших исторических традициях речь идет о теле. Его очищают, его восстанавливают «по суставам».

Подобные же обряды возвращения умершего в дом имеются у многих сибирских народов. У ненцев, например, вдова делает куклу, одевает ее в одежды умершего мужа и спит с ней от полугода до трех лет. Перед фотографией умершего (в которой находится его душа), регулярно ставится в это время тарелка с едой.

Приблизительно через год после смерти проводится главный заупокойный обряд нанайцев — каса. Смысл этого обряда — окончательные проводы умершего в буни. Каса могут проводить только самые сильные шаманы, которые есть далеко не в каждой деревне. Их так и именуют — касатысама.

Австралийцы кулин полагают, что души поднимаются по лучам заходящего солнца. Но многие более «развитые» народы Океании и Америки считают, что на небо идут только герои и колдуны. Остальные души остаются бродить по земле, или отправляются на земли запада, иногда с очень четкой топографической привязкой. Наконец, местообиталищем простых душ может быть и преисподняя. У новозеландских маори только избранные вожди поднимаются на небо. Все прочие уходят «за океан». У нанайцев такое посмертное

неравноправие почти отсутствует. В подземный мир — буни идут все без изъятия — и шаманы и нешаманы. Только для древних героев делается исключение. Устроитель мира Хадау, застреливший «лишние солнца», испепелявшие на земле все живое, и его жена Мямелди живут на высшем, девятом небе.

Представления о том, что мир мертвых находится под землей, в «преисподней земли», возникли, скорее всего, как переосмысление древнейшего похоронного обычая. Мы помним, что предание тела умершего земле было характерно уже для неандертальцев (мустьерские погребения около 100 тысяч лет назад), но тогда они, судя по всей символической структуре захоронения, имели совершенно ясный смысл: тело-земля превращается в землю, в земную материнскую утробу, дабы «в день оный» возродиться, вернуться к жизни от сна смерти.

Но если для исторических народов Небо остается желанной целью, то у народов неисторических оно очень часто совершенно пренебрегается. Умершие уходят под землю. Нанайцы и ульчи при этом уверены, что «подземный мир» во всем сходен с земным, разве что побогаче зверем и рыбой. Души каждого рода обитают отдельно в своем подземном мире. Многие респоденты рассказывали А. Смоляк, что в буни нет никакого бога и порядок там поддерживают умершие старцы. Для североамериканских индейцев мир мертвых также не отличим качественно от мира живых. Избегая прямого слова «он умер», индейцы обычно говорят «он ушел в места, богатые дичью», «отправился в поля большой охоты».

Как бы ни был хорош тот мир, как бы ни кипели там многорыбием воды, подлинным миром был этот, земной мир. Предпочтение земного мира потустороннему — общее явление у неписьменных народов, роднящее их с нами, современными европейцами, и существенно отличающее от большинства народов религиозных цивилизаций.

Неписьменные народы, делая иной мир отражением земного, вынуждены вносить в него характерные земные явления — старения и смерти. Да, в буни тоже стареют и умирают, как и на земле. А что потом? Умерев в буни, панян переходит в потусторонний мир потустороннего мира, именуемый нанайцами холиочоа. Но и там душа не остается навечно. Вечность — категория, хорошо понимаемая австралийцами — вообще остается вне умственных возможностей развитых племен, для которых единственно возможен повседневный опыт конечности любого процесса, имеющего начало. В холиочоа душа в конце концов тоже дряхлеет и умирает, чтобы возродиться на земле в виде травы, цветка, животного или человека

«После смерти перерождение вернет человека, как надеются, назад в его былой род, — пишет знаток африканских верований Джонатан Парриндер, — и главное, он вновь сменит холодный мир теней на теплую, залитую солнечным светом землю». Вечное возвращение на землю личной души умершего — фактически является главным эсхатологическим упованием очень многих неписьменных народов.

Но земная жизнь все же далека от совершенства. Ее сопровождают бесчисленные тяготы, болезни, заботы. Иной формой преодоления смерти, нежели вечное возвращение на землю может быть постоянное возрождение в мире духов.

15. Шаманизм. Личность шамана, шаманская болезнь и смысл инициации.

«Главная суть шаманизма — наличие веры в духов, в возмож-ность их подчинения шаманам, в способность последних в ходе камланий (термин, которым обозначается магическая шаманская практика, подробнее см. ниже. — А.З.) перемещаться в верхние и нижние миры, чтобы бороться и побеждать злых духов», — дает определение понятию шаманизм Анна Смоляк1.

В русский язык слово «шаман» пришло из Сибири. Здесь, в тунгусских языках, оно означает именно мастера общения с духами — samana.

Слово samana не тунгусского происхождения. В китайском язы-ке sha men — одновременно может означать и буддийского монаха и колдуна-повелителя духов. В Китай слово это пришло из Индии, видимо, вместе с буддизмом. А на древнем священном языке индо-ариев, на санскрите, sramana — означает «бродяга», «скиталец». Так издревле именовали в Индии странствующих аскетов-саньяси-нов.

Шаманы обладают искусством общения с духами не только в Сибири и Центральной Азии, но и в Северной и Южной Америке, в Океании, на островах Малайско-го архипелага

В период шаманской инициации3 посвящаемый имеет вид душевно-больного, — подчеркивает М. Элиаде, — но когда посвящение по-зади, шаман более крепок, здоров и памятлив, чем иные люди его племени. Признаки эпилепсии и других душевных болезней, от-мечающих призвание в шаманство, изглаживаются после посвя-щения. У якутов, отмечает ученый, словарь шамана 12 тысяч слов, а у обычного якута — лишь около 4 тысяч; у бурятов шаманы — основные хранители устной народной поэзии4.

Хотя шаман и является весьма почтенным членом своего кол-лектива, он, как правило, не отличается от прочих соплеменников ни зажиточностью, ни властными возможностями. Первые после-революционные переписи установили, что шаманы обычно явля-ются бедняками. Это было характерно для большинства народов Сибири и Европейского Севера России.

От вступления в шаманскую деятельность старались избавить-ся абсолютно все, — констатирует Анна Смоляк. — Это объясняли тем, что шаман не принадлежит себе, что по первому зову он обя-зан идти на помощь больному

Современное шамановедение различно объясняет сущность об-щения шамана с духами. Одни (Э. Арбманн, Ж. Пуйон, Дж. Льюис) уверены в том, что шаман — хозяин духов, их господин; другие (X. Финдзейн, К. Хэмфри) — что он — утративший собственную личность раб демонов.

Шаманская болезнь (мэнэрик или эмеряченье )– духи призывают, принуждают человека стать шаманом: будущий шаман видит особые сны, слышит голоса, заболевает (эпилепсия, слабость), аномальное поведение, он не чувствует боли

шаманское родовое сердце — пута, остается на земле и ищет себе нового хозяина среди родственников умершего. Пута — это дух, демон-хранитель шамана. Он привык к тому, что о нем заботятся, его «кормят». Он, шаманский дух, «любил тело, кровь и запах умершего шамана», а потому предпочитает и дальше жить среди кров-ных родственников покойного. В конце концов он находит себе нового «хозяина»

\

Шаманское посвящение Так, у бурят в юрте посвящаемого шамана устанавливается срубленная береза с кроной, вылезающей из дымового отверстия. Это навсегда будет отличительным

знаком, что в юрте живет шаман. Объясняя этот обычай, М. Элиаде указывает, что береза в доме, вылезающая из дымохода, есть символ мирового древа, разрываю-щего границы нашего мира и достигающего Верхнего Неба2

Вновь посвящаемый залезает на эту березу до верха по девяти вырубленным в стволе ступеням (символ девяти небес) и пролезает в дымовое отверстие, то есть как бы достигает неба. В течение всего этого обряда рядом с юртой посвящаемого присутствует старый шаман. Затем оба шамана и весь участвующий в посвящении народ уходят из деревни в тайгу или на сопки в поисках подходящей живой березы (по сибирским представлениям береза — небесное дерево, в отличие от ели — древа подземного царства). Когда такую березу находят (молодой шаман часто видит «свое» дерево в сновидениях и потому довольно уверенно ведет к нему народ), снача-ла на нее влезает старый шаман и срезает девять ветвей, затем то же делает вновь посвящаемый. У корней березы в жертву прино-сится козел, кровью которого мажут глаза, уши и верх головы новообращенного\

У нанайцев изготавливают деревянную фигурку духа — аями, в которую призывают духа

Борение «шаманской болезни», всегда предшествующее инициации, оказывается сопротивлением естест-венной человеческой души поползновениям духов, жаждущих ус-тановить свою власть над личностью. Однако власть эта всегда ут-верждается на добровольном согласии самого человека. Духи понуж-дают своего «избранника» подчиниться им, мучают его душевно и телесно, но без волевого акта согласия человека и духа замещения панян на нѐукта не происходит, шаманский дух не становится на место души человеческой. Инициация шамана оказывается не только рождением в мир духов, не только браком с демоном, но и изгнанием личностной души человека.

Буряты верят, что во время инициации душа неофита восхища-ется в «мир богов», где боги и шаманы-предки сообщают ей тайные знания — настоящие имена богов и правила их призывания. Для посвящения австралийского знахаря-шамана считается необходи-мым, чтобы он в течение двух—трех дней беспробудно спал. Душа его в это время остается в царстве духов, получая все необходимые знания.

Шаманское посвящение и становится тем действом, которое превращает человека в демоно-антропическое существо.

Ясновидцы – тудинцы (у нанайцев) также связаны с миром духов. Тудины никогда не шаманят, у них, по убеждению самих ша-манистов, нет духов-помощников аями, но тудины способны предвидеть будущее, указывать источник беды или болезни, следовать умным зрением за шаманом в его духовных странствиях. Тудины лечат больных, по общему убеждению, лучше, чем шаманы, к ним прибегает община как к мировым судьям и посредникам в тяжбах. В их честности обычно не сомневаются, и эти люди пользуются среди соплеменников большим почетом и огромным авторитетом.

16.Религиозные аспекты каннибализма и человеческих жертвоприношений у неписьменных народов.

Южноамериканские индейцы гуайяки сжигают умерших соплеменников, собирают золу, смешивают с истолченными в муку костями и, разбавляя водой, потребляют как священную пишу. По их представлениям сила умерших при этом переходит в живых, а их духи уже не могут вредить и становятся помощниками и защитниками тех, кто воспринял их плоть1.

Эндоканнибализм (то есть употребление в пищу людей, с которыми пребываешь в родстве) распространен на Новой Гвинее среди южных форе и гими. У гими умерших едят только женщины, дабы они вновь возродились в их лонах.

Говоря о чариванах, Гарсиласа де ла Вега упоминает не только эндоканнибализм заупокойного обряда, но и экзоканнибализм (то есть употребление в пищу людей неродственного происхождения). Для принявшего христианство потомка инкских аристократов набеги дикарей на соседей и поедание всех взятых в плен мужчин воспринималось лишь как звероподобная дикость, но изучение свременных экзоканнибалов убеждает, что мы почти всегда имеем дело с извращением не гастрономии, но религии.

Альфред Метро описал обычаи южноамериканских людоедов тупинамба. Они, подобно чариванам, находясь на очень примитивном уровне социальнохозяйственной организации, ведут войны с соседними племенами исключительно ради добычи пищи для каннибальских пиршеств, однако пойманных людей не сразу пожирают. Этому предшествуют довольно долгие мучения жертв, в результате которых они, в конце концов, погибают и только тогда их употребляют в пищу. Женщины макают в кровь погибших соски грудей, а потом дают их своим младенцам, которые становятся людоедами буквально с молоком матери. Похожие обычаи многократно отмечались и у североамериканских индейцев. Сами людоеды объясняют традицию пыток жертв перед съедением тем, что они желают съесть не столько плоть, сколько силу и мужество. Дабы жертвы выказали больше мужества их и подвергают изощренным мучениям.

Но действительный смысл экзоканнибализма глубже. Людоеды не только надеются таким образом приобрести чужую мудрость и доблесть, но и, заставляя страдать и умереть другого, хотят сами избежать наказания за собственные проступки. Вкушая плоть и пия кровь страдальца, они потом соединяются с его очищенной страданием сущностью, обретая без собственных нравственных усилий и мук очищение. Подобные обычаи, сопряженные с мучениями жертвы, были характерны для народов Перу и Центральной Америки, майя и ацтеков, африканцев Ганы и Бенина, обитателей Гавайских и Соломоновых островов, племен Северо-Восточной Индии и Верхней Бирмы. И повсюду поедание останков жертвы считалось обязательным.

Ни одному обществу, даже обладающему живой теистической верой, не удается совершенно исключить этот ужасный обычай. Его особая распространенность у неписьменных народов вызвана тем, что само представление о человеке как об «образе Божием» здесь часто забыто вместе с представлением о Самом БогеТворце. Человек подчас растворяется в мире животных и поэтому вполне может рассматриваться как жертва. Его аналогичность жертвователю становится том качеством, которое превращает человеческие жертвоприношения и предпочтительные перед всеми иными для некоторых народов, а смутное воспоминание об особом призвании человека во вселенной придает им исключительную «силу».

Если человек неотличим от животного, то он может быть не только жертвой, но и обычной пищей. Экзоканнибализм новозеландских маори, фиджийцев и ряда бантуязычных народов Западной Африки стал кулинарным обыкновением.

Существует несколько теорий, появившихся в конце XIX— начале XX века, объясняющих причины человеческих жертвоприношений. Позднейшие исследования мало прибавили к ним. Э. Тайлор считал, что душой принесенного в жертву искупается душа живого человека или целого общества

Сэр Дж. Фрезер полагал смысл человеческих жертвоприношений в обмене энергии между убиваемыми старцами и приносящими их в жертву молодыми претендентами на власть в общине.

Есть также жертвоприношения, целью которых является или соединение с божеством

Погрузившись в мир духов, человек переосмысливает и практику человеческих жертвоприношений. Теперь они понимаются как задабривание злобных демонов. Именно поэтому человеческие жертвоприношения широко практикуются при болезнях, эпидемиях, войнах, стихийных бедствиях.

У различных народов разно понимают смысл задабривания духов человеческими жертвами. Горцы Северо-Восточной Индии уверены, что духи предпочитают пить человеческую кровь и ради нее готовы служить жертвователям. Иногда это могут быть даже духи-покровители рода и семейного очага, как тхлены у кхаси. У африканских племен главенствует иное представление: «Души людей, принесенных в жертву духам, — отмечал А.Б. Эллис в этнографическом исследовании народов Британской Западной Африки, — немедленно после жертвоприношения поступают, по всеобщему убеждению, в услужение этим духам, подобно тому, как принесенные в жертву во время заупокойных ритуалов становятся рабами тех умерших, на могилах которых они закланы».

Жертвы умершим также известны с эпохи неолита. Но тогда они были немногочисленны. Напротив, в сообщестrnix, перешедших к демонистическим верованиям, как мы помним, тот мир подставляется точным подобием мира этого. Потому умершему там необходимы вещи и пища этого мира. По той же причине, если умерший в этой жизни прибегал к услугам рабов и слуг, имел жен и наложниц, их могут отправить вослед умершему господину, принеся в жертву, умертвив на могиле и похоронив рядом с хозяином. Так поступали славяне и германцы до христианизации, таковы и обычаи многих африканских племен.

У неписьменных народов широко распространен обычай приносить человеческие жертвы духам при закладке зданий. Но у современных народов Африки, Азии и Океании они имеются, безусловно. В Африке, в Галаме, перед главными воротами нового укрепленного поселения зарывали обыкновенно живыми мальчика и девочку, чтобы сделать укрепление неприступным.

17.Бог и боги в религии Древнего Египта. Соотношение монотеизма и политеизма в Древнем Египте. Категория nTr.

Что касается богов-созидателей, то каждый значительный город отводил ведущую роль собственному богу (см. билет 19 – космогония и теогония).

ВАтуме мы можем признать верховного и скрытого бога, в то время как Ра, Солнце — это прежде всего открытый бог бог Ра-Атум-Хепри (В триединстве представлены три формы солнца: Хепри —

восходящее солнце, Ра — солнце в зените и Атум — заходящее солнце.)

создал первую божественную чету — Шу (Атмосферу) и Тефнут, которые стали родителями бога Геба (Земля) и богини Нут (Небо).

ВГермополисе (Средний Египет) богословы разработали сложную доктрину об огдоаде, группе из восьми богов, позже объединенных Птахом. Но наиболее систематическая теология была разработана вокруг бога Птаха в Мемфисе. «Тот, кто проявляет себя как сердце (разум), кто проявляет себя как язык (слово) под видом Атума, есть Птах, самый древний». Птах объявляется самым великим богом, тогда как Атум почитается только как создатель первой божественной четы. Это Птах «дал богам существование».

Творец был первым царем, он передал эту функцию своему сыну и наследнику — первому фараону. Эта передача освятила царскую власть как божественный институт. Фараон является воплощением маат, слова, переводимого как «истина», но главное

значение которого — это «добрый порядок», и отсюда «право», «справедливость». Он сын Ра и в то же время он Гор – сын Осириса.

Из лекций:

Слово ntr означало не только бога, но и всех богов, и царя, и людей

Согласно текстам, есть только 3 бога: Амон, Птах и Ра и нет других.

Единого творца также называют Ра Гор Ахти – это солнце, дающее жизнь своим шествованием по небосводу.

Атум – «убывать», «изчезать». Ра атум – заходящее солнце. Все это имена одного бога. Следующим знаком солнца является – Атум – tm – что значит полнота,

целостность. Это значит, что Бог обнимает всѐ, что Он вездесущ – как бы мы могли сказать. Атум это полнота бытия, самодостаточность.

Птах – домоправитель во дворце Ра, в древних текстах упоминается редко. Он бог, огороженный от мира стеною. В представлениях других людей он бог, о котором ничего нельзя сказать, а также бог доступный, которому молятся. Его называют «тем, кто сотворил души», возможно, он мастер, тот, кто сделал (мир?).

Амон «незримый», до 6-й династии (примерно 2200 лет до н.э) в текстах не встречается. Амон-Ра – «незримое солнце», как напоминание о невыразимости бога, ведь Ра – это не буквально солнце на небе. Амона называют «родивший сам себя», он – атум, начало сущего, пребывает в небытии.

Жан-Франсуа Шампольон был первым, кто решил, что за многими именами скрывается один бог

Но египтяне не раз говорили сами в текстах, что Бог Един. В пользу монотеизма можно сказать, что в отличие от всех политеистических систем, в Египте нет никаких конфликтов между богами, ибо это имена одного Бога, проявления единой Сущности. Об этом также свидетельствует тот факт, что египтяне нередко объединяли все имена в одну длинную цепочку, как звенья, и эта цепочка означала Одного, одну Сущность.

Генотеизм — термин, введенный в употребление Максом Мюллером для обозначения того состояния религиозного сознания, когда единичные божества еще не имеют определенности и устойчивости и каждое может заменять всех. Данный бог (напр.

Индра, Агни, Сурья), к которому поклонник обращается с молитвой, совмещает для него атрибуты всех прочих и представляет (в этот момент) единое верховное божество. Такой способ религиозного отношения, замеченный сначала в религии ведийской, свойствен также и другим, напр. Древнеегипетской.

Другие версии:

1.Безличная божественность, отсюда персонификация, олицетворение божества

2.Энергии бога персонифицируются, проявляются как отдельные божества, изначально бог один, из которого исходят божеств. сущности, чтобы потом вновь соединиться.

3.Жрецы верили в одних богов, а народ – в единого Бога

4.Пьянков: каждый бог стремится дорасти до верховного, так что со временем многие боги стали аспектами одного божества

18. Религиозные аспекты появления письменности в Египте.

Рождение египетской цивилизации всегда вызывало у историков чувство удивления и восхищения. На протяжении двух тысячелетий, предшествовавших формированию Объединенного царства, неолитические культуры развивались, не претерпевая каких-либо глубоких изменений. Перемены принесли контакты с шумерской цивилизацией — с начала IV тысячелетия. Египет заимствовал у шумеров цилиндрические печати, искусство кирпичной кладки, технику судостроения, ряд художественных мотивов а, главное, письменность, которая появилась внезапно, не имея предшественниц, при Первой династии (около 3000 лет до н.э.).

На протяжении достаточно длительного периода, люди думали и считали, что практика записывать тексты началась в древней Месопотамии приблизительно в 3000 году до нашей эры. Ныне это территория современного Ирака, то есть территория по берегам рек Тигр и Евфрат. Достаточно рано месопотамская письменность стала применяться в торговле, бизнесе и отчетах. Дело в том, что подобного рода отчеты вели достаточно многие люди, для того, чтобы, как сегодня бы сказали, «проследить динамику». Наряду с этими утверждениями, также, можно говорить о том, что Месопотамия торговала экстенсивно с древними египетскими и древними индийскими цивилизациями. Именно поэтому, идея отображать слова в знаках и символах, возможно, распространилась других культур.

Хотелось бы сказать, что недавние открытия, однако, подрывают статус древней Месопотамии, как того места, где зародилась письменность. В 1998 году немецким археологом было обнаружено письмо в могиле Короля Скорпиона ( King Scorpion ), в Абидосе ( Abydos ), недалеко от Луксора, в Египте.

Археолог утверждает, что возраст найденного ним письма датируется 3400 годом до нашей эры, то есть за несколько сотен лет до самого известного раннего месопотамского письма. Это письмо было обнаружено на глиняных кругах и глиняной посуде.

В 1818 Бонкесом была найдена «Абидосская доска» с иероглифами и списком 76 фараонов-предшественников Рамсеса II, в 1835 приобретенная Британским музеем. В храме Сети I была обнаружена подобная, дополняющая предыдущую находку. Этот обнаруженный «список фараонов» послужил египтологам важнейшим ключом для дешифровки иероглифов и составления хронологии династий Древнего Египта.

Оказывается, египтяне были первым на земном шаре народом, письменные знаки которого передавали звуки. Однако полностью

звуковым письмом, как у нас, египетская письменность не стала. Главной причиной этого явилось то, что египтяне, как и некоторые другие народы, не писали гласных. Поэтому послеслова, написанного звуковыми знаками, ставился определитель - знак, поясняющий читающему общее значение слова.

среди иероглифов имелись знаки, которые передавали один звук, т.е. алфавитные знаки. Египтяне первыми в мире составили алфавит - азбуку из 25 букв.

Но, кроме иероглифов, египтяне употребляли и другие виды письменности. Практические потребности вызвали к жизни иератическое письмо как деловое скорописное письмо.

Иератическими знаками писали на легких материалах — папирусе, коже, глиняных черепках, ткани и т. п.

Основным письменным материалом являлся папирус. Стебель этого болотного растения разделяли на тонкие полоски и складывали их так, что края находили один на другой. Затем на слой вертикальных полосок клали слой горизонтальных полосок, смачивали водой и клали под пресс. Полосни склеивались — и получался лист папируса. Писали египтяне чернилами, выделяя начало абзаца или главы «красной строкой». Вместо ручки или пера употребляли тростниковую палочку, разжеванную на конце.

Иератические знаки произошли из иероглифических. Особенностью иератики является связанность знаков, в отличие от иероглифики, где каждый знак пишется отдельно. История развития письменности непосредственно касается самых известных мировых религий, таких как буддизм, христианство, и ислам и других религиозных течений, которые, также популярны сегодня. Технология письма была обязательна для этих религий. В доисторические времена, религия была технологией для того, чтобы воздействовать на людей и управлять ними. Наследственное духовенство выполняло требуемые, давно установившиеся ритуалы. Знания и способность исполнять ритуалы правильно были переданы от одного поколения к другому. В тот период в письменности не было особой необходимости, потому что знание ритуалов можно было бы помнить. Однако, алфавитное письмо, которое зародилось на Ближнем Востоке, изменило заведенный порядок. Также, хотелось бы отметить, что у некоторых культур были разделения на письменность, при помощи которой писались религиозные тексты и письменность, предназначенная для записи ежедневных разговоров и потребностей.

Изначально космогонии записывались в гробах, то есть для вечности. Они важны как знания о том, куда уходит мир, как умирает человек.

Прежде всего нужно помнить, что письменное слово само по себе не создаѐт культуру, оно его записывает, транслирует, что, в свою очередь, уже является мощным помощником развития культуры. Как не культура создаѐт слово, но слово культуру, так и не письменность творит культуру, но культура письменность. Не Гуттенберг создал Библию, он лишь еѐ

напечатал. Поэтому в наличие факта письменности, впервые появляющегося в истории человечества, видно, что этому предшествовала долгая и трудная созидательная работа культуры, людей. Письменность раскрывает всю древность, и неписьменные народы палеолита и неолита начинают говорить.

Египтяне относились к письменности крайне благоговейно: письмо, по-египетски, md.w ntr – мэду нэчер – слова Бога. Иероглиф – <???-??????= – <??3? священный, святой, ????/ резное изображение (??^??? – язык, речь). Древний человек записывал только то, что заслуживает вечности.

Итак, первые следы письменности найденные нами, датируются второй половиной 4-го тысячелетия до Р.Х. Первейшая надпись найдена в гробнице Уджа, датируемая 3150 г. до Р.Х. найденная на костяной пластинке, в его гробе, надпись та и была – Уджа, это имя этого династа. Раз положено в гроб, скрытое от людей, то понятно, что предназначалось оно не для праздных зевак, но для вечности. Имя, по египетски - рэм, священно, оно является аспектом личности человека, и потому имя звучащее в вечности как бы обессмертивало саму личность человека. Отсюда и молитвы за умерших, с поминовением их имени.

В этой же гробнице Ужда найдены были сосуды с бывшими некогда в них маслами, и вот на дне этих сосудов обнаружены надписи, надписи сделанные

скорописью (она пока ещѐ не расшифрована учѐными), а это означает то, что письменность существовала уже за несколько веков до того! Почему мы не находим письма раньше? Потому что писали до этого только на папирусах, и лишь потом стали выбивать в камне.

В Др.Ег. записывается не всѐ что попало, но только то, что помогает обрести спасение. Письменность связанна с заупокойными верованиями.

Итак, можно видеть, что, во-первых, письменность связана с религиозным, сокральным, и, во-вторых, мы можем сделать вывод, что, судя по всему, письменность возникает в эпоху какого-то кризиса, - он нѐм правда известно очень мало, есть лишь намѐки, - а значит, письменность возникает как реакция, как способ спастись. Что-то людей заставило думать, что прежними способами им не удастся спастись, не смогут обеспечить себе вечности, что старые формы религиозной деятельности не

эффективны, и тогда ищутся новые формы, новые пути и в этом направлении возникает новая религиозная форма. Меняется не суть, но форма. – Этим самым А.Б. объясняет, каким образом письменность утверждается и распространяется, т.е. посредством заупокойного культа, письменность закрепляется и развивается. Однако как же возникает письменность? Как отмечает Э.Кормышева, «египтяне приписывали изобретение письменности богу Тоту, обучившему ей людей во времена царствования Осириса. Так утверждалось древнейшее происхождение» (стр. 64) – по-видимому, первоначальное возникновение письменности самой по себе следует также искать в этой области.

19.Учение о творении мира в Древнем Египте и его смысл. Нун и боги бездны. Мемфисская космогония (камень Шабаки).

Как и во всех традиционных религиях, космогония и мифы о происхождении (людей, царской власти, социальных институтов, ритуалов и т.д.) составляли сущность науки священного. Естественно, бытовал ряд космогонических мифов, относившихся к различным богам и связывавших начало Творения со множеством религиозных центров. Темы этих мифов принадлежат к числу наиболее архаических: появление холма, лотоса или яйца из первичных вод. Что касается богов-созидателей, то каждый значительный город отводил ведущую роль собственному богу.

Подобно многим другим традициям, египетская космогония начинается с возникновения холма из первичных вод. Появление этого «Первого Места» над необъятными водными просторами означало возникновение земли, но также и начало света, жизни и сознания.5 В Гелиополе место, называвшееся «Песчаный Холм» и являвшееся частью храма солнца, считалось первичным холмом. Гермополис был знаменит своим озером, на котором взошел космогонический лотос. В других версиях говорится о первичном яйце, в котором находилась «Птица Света», или о первичном лотосе, породившем Дитя-Солнце, или, наконец, о первобытном змее, первом и последнем образе бога Атума.

Фазы Творения: космогония, теогония, создание живых существ и т.д., — представлены по-разному. В соответствии с солнечной теологией Гелиополя, города, расположенного в верховье дельты, бог Ра-Атум-Хепри (В триединстве представлены три формы солнца: Хепри — восходящее солнце, Ра — солнце в зените и Атум — заходящее солнце.) создал первую божественную чету — Шу (Атмосферу) и Тефнут, которые стали родителями бога Геба (Земля) и богини Нут (Небо). Демиург осуществил акт творения, мастурбируя или выплюнув слюну. Эти выражения простодушно грубы, но их значение ясно: божества