Человек в «естественном состоянии»

Француз по духовной формации, но женевец — по политичес­

ким и нравственным убеждениям, Руссо везде чувствовал себя чу­

жаком и чувство оторванности от родины, глубоко, и сильно

переживаемое им, вероятно, можно считать психологической осно­

вой раздумий, которые превратили его в радикального критика дей­

ствительности. Он тоскует о такой модели общественных отношений,

при которой истинная сущность человека в условиях цивилизации

не была бы искажена наслоениями ложных умствований, условнос­

тей и предрассудков. Он выдвигает понятие естественного челове­

ка — целостного, доброго, биологически здорового, морально честного

и справедливого. Человек от природы не был плохим, но он стал

злым и несправедливым. Отсутствие равновесия с природой — не

изначально, как считал и Паскаль, комментируя Библию, а вызвано

социальными условиями. В истории зло случайно, «способность к

совершенствованию, социальные добродетели, все остальные потенци­

альные возможности и способности, полученные естественным че­

ловеком, не могли развиваться сами по себе, но нуждались в стечении

благоприятных случайных обстоятельств, которые могли и не появить­

ся, а без них человек вечно оставался бы в своем первобытном со­

стоянии». В «Рассуждении о неравенстве» Руссо пишет: «Именно

эти случайные обстоятельства способствовали совершенствованию

человеческого разума, но при этом ухудшили расу, сделав человека

плохим из-за его тяги к общению и, наконец, привели человека и

мир к тому состоянию, в каком мы их видим».

Руссо любил и одновременно ненавидел людей. Он ненавидел их

за то, чем они стали, а любил за природное нравственное здоровье

и чувство справедливости. Лицемерие, ложь, густая паутина отчуж­

дения сформировались по мере отрыва от природных потребностей

687

и наклонностей. Естественное состояние, а не историческая реаль­

ность, стало рабочей гипотезой Руссо. В работе «Руссо судит Жан-

Жака» он задает вопрос: «Художник и апологет природы, сегодня

настолько обезображенной и оклеветанной, откуда он мог взять

образец, если не из собственного сердца? Он описал ее такой, какой

чувствовал. Он не был порабощен предрассудками и не предавался

неестественным страстям: исконные черты природы, обычно забы­

ваемые или непризнаваемые, в его глазах не были такими неясными,

как для других. < .. .> Чтобы показать первобытного человека, кто-

то должен был нарисовать самого себя... Если бы вы не описали мне

вашего Жан-Жака, я бы считал, что естественного человека никогда

не существовало».

Природа становится заменителем божества, прототипом всякой

доброты и благополучия, критерием высшей ценности. Совершенно

очевидно, что подобное направление философии внушено мифом о

«добром дикаре», распространившимся во французской литературе

начиная с XVI в., когда вслед за великими географическими откры­

тиями начинается идеализация примитивных народов и восхваление

«дикой» жизни. Притягательность всего, что казалось чуждым евро­

пейской цивилизации, не чуждо и Руссо. С энтузиазмом он изучает

документальные материалы, его анализ и выводы представляют

большой интерес. В трактате «Рассуждение о науках» он утвержда­

ет: «Дикарям не позволяют поступать дурно не просвещение и не

узда законов, а естественное отношение к страстям и незнание по­

роков». Они как бы по ту сторону добра и зла. Предоставленная

свободному развитию, природа ведет к полной победе чувств, а не

рассудка, инстинкта, а не размышления, самосохранения, а не угне­

тения. Человек — это не только разум, но и чувства и страсти. Таким

образом, Руссо (ив этом он вполне согласуется с Вико) выворачи­

вает наизнанку каноны толкования и объяснения человека и его языка.

688

В «Опыте о происхождении языков, а также о мелодии и музы­

кальном подражании» он пишет: «Надо полагать, что первые жесты

были продиктованы потребностями, а первые звуки голоса исторг­

нуты страстями. <. . .> Отсюда с очевидностью следует, что языки вовсе не

порождены первыми потребностями человека. < . ..> Их источник —

в душевных потребностях, в страстях. Страсти сближают людей, тогда

как необходимость сохранения жизни вынуждает их избегать друг

друга. Не голод и не жажда, а любовь, ненависть, сострадание и

гнев исторгли из уст людей первые звуки

Однако внимание Руссо, даже когда он ностальгически любуется

прошлым, полностью обращено на современного человека, испор­

ченного и бездушного. Здесь нельзя говорить о примитивизме или

культуре варварства. Вот что он пишет по этому поводу в трактате

«Рассуждение о неравенстве»: «Бродя по лесам, не имея промышлен­

ности, речи, постоянного жилища, войн и общения, безо всякой

потребности в себе подобных, равно как и безо всякого желания им

вредить, может быть, даже не зная никого из людей в лицо, дикий

человек, самодостаточный и подверженный немногим страстям, об­

ладал только чувствами и знаниями, приспособленными к подобному

состоянию. Если случайно делал какое-то открытие, он никому не

мог о нем сообщить, поскольку не знал даже своих детей. Искусст­

во или ремесло умирало вместе с изобретателем. Не существовало

ни образования, ни прогресса; поколения сменяли друг друга безре­

зультатно: каждое последующее начинало жизнь с той же точки,

что и предыдущее, века протекали все в той же первобытной грубо­

сти: род человеческий был уже стар, а сам человек по-прежнему

оставался ребенком». Миф о «добром дикаре» стал разновидностью

философской категории, нормой суждения, на основе которой осуж­

далось социально-историческое устройство, омертвившее богатство

человеческих страстей и стихийность самых глубоких чувств.

Сравнивая человека, каким он был, с тем, каким стал, Руссо хотел

подтолкнуть людей к спасительному изменению. В «Исповеди» он

пишет: «Моя душа, возвышенная этими прекрасными размышле­

ниями, осмеливалась встать рядом с Божеством; и, различая оттуда,

с небес, мне подобных, продолжавших слепо идти по пути своих

предрассудков, ошибок, несчастий и преступлений, кричала им сла­

бым голосом, которого они не могли услышать: «Безрассудные,

беспрестанно жалующиеся на природу, знайте, что все ваши беды

приходят к вам от вас же самих»».