32. Профессиональная ответственность в науке и технике

У ученого сфера «должного» далеко не исчерпывается одними только морально-этическими нормами, поскольку помимо них она включает в себя еще и познавательно-методологические принципы. Эти нормы и принципы поведения ученого теснейшим образом переплетаются между собой, создавая, тем самым, то, что принято теперь называть «этосом науки». Таким образом, «этос (от греч. слова «ethos» - «обычай», «характер», «нрав») науки» можно определить как систему моральных и познавательных норм, признанных научным сообществом в качестве определяющих и регулирующих поведение ученого императивов.

К первым попыткам формирования норм подобной системы относится разработанная в начале 40-х гг. ХХ столетия американским философом и социологом науки Робертом Мертоном нормативная концепция этоса науки. В основу своей нормативной концепции Р.К. Мертон положил следующие четыре принципа или императива: универсализм, всеобщность или коллективизм, незаинтересованность (бескорыстность) и организационный скептицизм. Подлинно научным, с его точки зрения, следует признать лишь то поведение ученого и ту его профессиональную деятельность, которые отвечают этим императивам.

Принцип «универсализм» требует от ученого быть в своей профессиональной деятельности полностью свободным от своих субъективных наклонностей и руководствоваться исключительно критерием обоснованности научного знания.

Императив «всеобщность» или «коллективизм» требует, чтобы научные достижения рассматривались не как результат личных усилий отдельного ученого, а как итог совместных действий и коллективных заслуг многих ученых. И поэтому они должны составлять общее достояние научного сообщества и всего человечества в целом.

Принцип «незаинтересованность» («бескорыстность») прежде всего призван умерить тяготение, т.е. стремление ученого к приоритету. Данный принцип вменяет ему в обязанность преследовать в своей профессиональной деятельности одну только истину как единственную ценности. Следовательно, любое отступление ученого от истины ради личной выгоды или каких-либо других амбициозных побуждений, практически ставит его вне пределов науки.

Императив «организационный скептицизм» объявляет разум и опыт высшими авторитетами в научной деятельности. Указанный императив вменяет ученому в обязанность быть в известных пределах скептически настроенным по отношению к себе самому и к другим ученым, т.е. быть самокритичным в оценке собственный научных убеждений и критически относиться к достижениям своих коллег.

33. Технофилософские представления франкфуртской школы

Франкфуртская школа в лице первого или старшего поколения своих представителей, к которому следует, прежде всего, отнести Макса Хокхаймера (1895-1973), Герберта Маркузе (1898-1979) и Теодора Адорно (1903-1969), разработала так называемую «критическую теорию общества», которая представляет собой некую эклектическую теоретическую конструкцию, где к Марксовой критике буржуазного общества присоединяются элементы экзистенциализма, фрейдизма и веберовской социологии. И, хотя эта «теория» так и не получила у названных немецких философов сколь-нибудь четкого определения, она все же призвана, согласно М.Хоркмайеру, осуществить «высший суд над классовым подавлением» и поэтому должна, с его точки зрения, иметь своей целью ускорение развития, ведущего «к обществу без несправедливостей» или же заботу «о счастье людей», как говорит Г. Маркузе.

Акцентируя внимание на проблему человека, «критическая теория общества» констатирует, что человек как активное, творческое и свободное существо, полностью «аннигилируется» в условиях буржуазного общества. В данном обществе он лишается своего «второго измерения», каким являются его духовность, вместе с которой он теряет здесь свою самость и спонтанность своего существования, и, таким образом, полностью отчуждается от самого себя, от своей подлинной сущности.

За потерю человеком своей самости (сущности) при капитализме доля ответственности, несомненно, лежит на технике. Дело в том, что вместе с развитием техники новые технологии при капитализме превращаются в средство формирования и производства так называемой «массовой культуры», т.е. культуры чисто утилитарной, лишенной духовности, а, стало быть, и подлинного человеческого измерения. Вот, собственно, почему «просвещение», т.е. приобщение человека к культуре в буржуазном обществе, становится, как подчеркивают М.Хоркхаймер и Т.Адорно в своей совместной работе «Диалектика просвещения» (1947), «массовым обманом», а человеческая личность превращается здесь в простую иллюзию.