Homo institutius - Человек институциональный - Иншаков - 2005 - 854

Бытие homo institutius в языковых системах

(= the banks and other companies in the City of London that deal with money) / The Royal institution in a British organization for scientists

— (большое здание для организации или) организация, давно фу нкционирующая и уважаемая: институты Лондонского Сити (= бан ки и другие финансовые компании Лондонского Сити ) / Королевский институт Британской организации ученых (Longman).

И, наконец, интегральная сема «характер установления» может быть представлена в семантической структуре существ ительных институт и институция дифференциальными семами «облигаторный / необлигаторный» и, соответственно, «постоянный / непостоянный». Если в качестве объекта установления выст упает конкретный, единичный объект — вуз, НИИ; либо абстрактный (брак, гражданство), то характер установления можно охарактеризовать как облигаторный. Когда же в качестве объекта уста новления выступает церковь или какое-либо объединение (кружок — см. НБАРС), то характер установления можно охарактеризовать (по отношению к обществу в целом) как необлигаторный.

Анализ материалов словарей на предмет особенностей функ - ционирования существительных институт и институция позволил зафиксировать наличие переносных значений у первого из н их в английском и немецком языках, например: Jones’ drink at the bar is an institution — Давно стало привычным видеть Джона с выпивкой в этом баре (Collins); That old man walking in the park is a regular institution — Этот старик, прогуливающийся в парке, — привычная картина (буквально: институция) (Longman). В данном случае в смысловой структуре существительного институция происходит переосмысление интегральных сем «объект установления» и «сфера установления», поскольку в качестве объекта выступает од ушевленное конкретное лицо (Джон, старик), а сферу можно обозначить как бытовую. В контексте выражено значение регулярного, п остоянно повторяющегося, привычного действия, события, явлени я.

Проведенный анализ семантической структуры существительных институт и институция в различных языках, позволив выявить сходства и различия в их семантической структуре, привел к следующим выводам.

Указанные существительные входят в состав имен, обозна- чающих те или иные отношения, процессы или объединения, характерные для общества как особого феномена. Поэтому в ка-

729

РАЗДЕЛ V

честве категориально-лексической семы в структуре анали зируемых существительных была избрана сема «установление чег о- либо», реализующаяся в ряде интегральных и дифференциаль - ных признаков. Релевантной интегральной семой можно счит ать сему «функция установления». Помимо этого, в семантическо й структуре существительных выделяются интегральные семы «сфера установления», «объект установления», «характер установ ления».

В русском языке слово институт имеет длительную традицию употребления, хотя некоторые значения этого слова не вошли в систему современного языка и даются в словарях с помето й «устаревшее», например: женское закрытое среднее учебное заведение в дореволюционной России (ССРЛЯ; СО).

Релевантная интегральная сема «функция установления» в семантической структуре существительного институт может быть представлена в дифференциальных семах «образование», «и сследование» во всех рассматриваемых языках. При этом в немец ком языке институт рассматривается как составная часть вуза (несамостоятельная структура), а в английском и французском яз ы- ках — преимущественно как научно-исследовательская орга низация. В русском языке, в отличие от английского и французс кого, отмечена такая форма реализации релевантной интеграл ьной семы, как «нормирование» — в сочетаниях институт семьи, институт президентства и др. В немецком языке возможна аналогичная реализация — Institut des Eigentums (институт собственности). В английском языке в близком значении зафиксировано множественное число — institutes как своды законов, правил (юрид. основы права, институции; a digest or summary, esp. of laws— свод или сборник особ. законов; Institutes of Justinian — ист. свод законов Юстиниана, вводный курс правоведения в Древн ем Риме, составленный по приказу императора Юстиниана и разд е- ленный на четыре книги, входящие в состав Свода гражданск ого права (см. НБАРС).

По отношению же к приведенным объектам установления (типа институт брака) в английском, немецком, французском языках закрепилось существительное институция, которое имеет очень широкий спектр значений. Так, релеван т- ная интегральная сема «функция установления» может быть представлена в семантической структуре существительног оин-

730

Бытие homo institutius в языковых системах

ституция (в английском, немецком, французском языках) как «введение чего-либо» (институция семьи, институция нового закона); «решение специальных целей» (больница, детский дом, церковь, парламент и др.). При этом в немецком языке отмечается употребление данного существительного в поз и- тивном социальном контексте.

Âрусском языке отмечается неупорядоченность в употреблении существительного институция. Так, анализ материалов пе- чати и Интернета показал, что данное существительное упот ребляется по отношению к различным объектам установления: художественная галерея, дом мировых культур, церковь, медиа центр

èдр. Объект установления может иметь и абстрактный характер:

институция аскетизма, самоуправления. В отличие от иностранных языков, в частности от немецкого, объект установления мож ет иметь и негативную окраску: институция терроризма, институция публичного дома. В связи с этим необходимо комплексное разноуровневое исследование функционирования таких вос требованных в современный период существительных как институт и институция.

Âгруппу однокорневых с ними включается ряд слов, появившихся в системе русского языка относительно недавно , но уже зафиксированных в ряде словарей. Среди них: глаголы институционализировать / институционализироваться и производное отглагольное существительное институционализация; существительные институциональность и институционализм, прилагательное институциональный. Данные слова тесно связаны с нор- мативно-правовой сферой и в словарях сопровождаются поме той «спец.»: «институционализация» — спец. 1. Учреждение какихлибо новых общественных институтов; 2. Правовое и организа - ционное закрепление тех или иных общественных отношений (Крысин, 2000, с. 276). Приведенные глаголы и прилагательное также сопровождаются пометой «офиц.» (там же).

Âнемецком языке от базовой лексемы Institution образованы аффиксальные производные institutionalisieren — институционализировать(ся) в значении придать (получить) устойчивую

(общественно признанную) форму, сделать институцией (во втором значении в словаре DUW); Institutionalisierung — институционализация и institutionell — институциональный в двух значе-

731

РАЗДЕЛ V

ниях: 1. а) касающийся какой-л. институции, относящийся к ней, гарантированный институцией (в первом значении); с по - мощью какой-л. институции: Конституционный суд институционально независим (то есть самостоятелен); б) относящийся к какой-л. институции (во втором значении): Брак и семья — институциональные формы совместного проживания людей (DUW).

Сложная семантическая структура анализируемых существи - тельных институт и институция отражает структурно-функци- ональный аспект различных процессов, происходящих в совр е- менном обществе, и требует специального изучения, особенн о в аспекте межкультурной коммуникации, в частности, в профес - сиональной сфере. Подробное описание коммуникативных ба рьеров на уровне содержания с детальным анализом семантиче ских

èфункциональных особенностей активно употребляющихся слов

èсловосочетаний из глоссария институциональной теории будет способствовать улучшению взаимопонимания не только на м еждународном уровне, но и в рамках одной культуры.

Литература

Иншаков О.В., Фролов Д.П. Институционализм в российской экономической мысли (IX —XXI вв.): В 2 т. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002.

Иншаков О. Введение // Иншаков О.В., Фролов Д.П. Институционализм в российской экономической мысли (IX —XXI вв.): В 2 т. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2002.

Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Вол - гоград: Перемена, 2002.

Лейчик В.М. Языки для специальных целей — функциональные разновидности современных развитых национальных языков // Общие и частные проблемы функциональных стилей. М.: Наука, 1986.

Лопушанская С.П. Изменение семантической структуры русск их бесприставочных глаголов движения в процессе модуляции // Русский глагол (в сопоставительном освещении): Межвуз. сб. нау ч. трудов. Волгоград, 1988.

Sapir E. Die Sprache / Muehlmann E., Mueller E.W. (Hrsg.): Kulturantropologie. Koeln, Berlin, 1966.

Wö ssner J. Soziologie. Eine Einfuehrung und Grundlegung. Wien — Koeln — Graz: Verlag Hermann Boehlaus Nachv., 1970.

732

Бытие homo institutius в языковых системах

Словари

ÐУССКИЙ ЯЗЫК

Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 2000. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М .;

Л., 1948—1965 (=ССРЛЯ).

Толковый словарь современного русского языка. Языковые и з- менения конца XX столетия / ИЛИ РАН; Под ред. Г.Н. Скляревской. М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2001 (=ТССРЯ).

http://spravka.gramota.ru (=spravka).

ËАТИНСКИЙ ЯЗЫК

Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М., 1976 (=ЛРС).

ÔРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК

Новый французско-русский словарь = Nouveau dictionnaire franç ais-russe. М.: Русский язык, 1994 (=НФРС).

Dictionnaire Hachette encyclopédique. Grande format. Paris. Hachette libre. 2001 (=DH).

Le dictionnaire du Franç ais. Hachette, 1992 (=DF).

Le Robert 1. Dictionnaires le Robert. Paris, 1988 (=RD).

ÀНГЛИЙСКИЙ ЯЗЫК

Новый большой англо-русский словарь / Под ред. Ю.Д. Апресяна. 5-е изд. М., 2000 (=НБАРС).

Collins English Dictionary. HarperCollins Publishers, 2000 (=Collins). Longman Dictionary of Contemporary English. Longman, 1992

(=Longman).

www.picosearch.com (=picosearch).

733

РАЗДЕЛ V

ÍЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК

Duden Universalwö rterbuch = Duden Deutsches Universalwö rterbuch / Hrsg. u. bearb. vom Wiss. Rat u.d. Mitarb. d. Dudenred. unter Leitung v. G.Gü nter Drosdowski, 2. vö llig neu bearb. u. stark erw. Aufl. Mannheim etc.: Dudenverlag, 1989 (=DUW).

Klappenbach R., Steinitz W. (Hrsg.) / Wö rterbuch der deutschen Gegenwartssprache. 6 Bd. Berlin, 1980—1982 (=WDG).

734

РАЗДЕЛ VI

РОССИЙСКИЙ ЧЕЛОВЕК НА ПУТИ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИИ

à ë à â à 34

КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ

ФОРМИРОВАНИЯ ПРОПОРЦИЙ МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ ТИПАМИ АГЕНТОВ

ÂРОССИИ

Âкаком количественном соотношении находятся в каждой конкретной стране популяции двух типов агентов: homo institutius

èhomo economicus? Ответ на этот вопрос имеет фундаментальное значение, поскольку определяет особенности историче ского развития экономики.

Представляется, что в каждой стране пропорции представительства двух рассматриваемых типов агентов в среднес роч- ном аспекте являются относительно устойчивыми и определ я- ются особенностями развития страны, в свою очередь, обус-

735

РАЗДЕЛ VI

ловленными социально-культурными и экономико-географи- ческими факторами. Выдвинем гипотезу: для населения Росси и преобладающим был и остается тип homo institutius (далее — HI в отличие от homo economicus — HE). Это можно обосновать следующими аргументами историко-географического и куль турологического характера.

Традиционно Россия была преимущественно крестьянской страной, что определяло культурные особенности населени я и соответствующую институциональную структуру. Деревенск ий, общинный образ жизни, во-первых, предполагал весьма разви - тую культуру и традиции взаимных отношений и между кресть - янином и помещиком, и в самой общине. В рамках сельской общины долговременные институциональные факторы, сложи в- шиеся в течение сотен лет порядки играли значительно боле е существенную роль, чем текущие соображения чистой выгоды . Во-вторых, натуральное хозяйство, культивировавшееся в те че- ние длительного времени, способствовало формированию во с- приятия и осмысления мира как вместилища многих качестве н- но различных сущностей, что соответствует политеистичес кому, языческому взгляду на мир. Поскольку крестьянин получал д е- нежный эквивалент произведенных им товаров лишь после их реализации, по истечении значительного времени с начала п роизводственного цикла, деньги не могли служить повседневн ым и универсальным мерилом ценности, а следовательно, и осно в- ным стимулом. В-третьих, разрыв связи между финансовыми результатами и натуральными затратами труда возникал из -за неурожаев, ущерб от которых российское крестьянство испы тывало в значительно большей степени, чем, скажем, европейск ое (Гольц, 2002). Наконец, в-четвертых, язычество как политеистическая религия формировала партикуляристское восприя тие мира, в отличие от монотеистических религий, в том числе хр и- стианства. В партикуляристском восприятии мир состоит из множества различных и относительно самостоятельных сущнос тей. Эта мозаика не имеет единого центра регуляции и требует о собого внимания к каждой из ее частей. Такое видение тоже способствовало смещению ценностных ориентиров от обобщенной (а г- регированной) денежной формы к детализированным натурал ь-

736

Российский человек на пути институционализации

ным или институциональным формам. В конечном счете все эт о способствовало росту популяции homo institutius.

Одновременно в сознании людей закреплялось представление об отсутствии зависимости результатов труда от вложе нных затрат труда. «От трудов праведных не наживешь палат каме н- ных» — гласит одна из наиболее популярных отечественных п о- говорок. В какой-то степени данный феномен объясняет целы й ряд важных психологических особенностей населения. В мир е, где результат не зависит от вложенных усилий, можно, услов но говоря, представить себе два возможных способа действий: один — чисто религиозный, опирающийся на безоглядную веру в мило - сердие Бога («будет день, будет и пища»), другой — чисто криминальный: использовать для себя то, что является результ атом затрат труда другого субъекта. Ведь если зависимость резу льтата от затрат случайна, то и принадлежность его также может бы ть поставлена под сомнение! В своем экстремальном выражении первый путь ведет к юродству, второй — к преступлению.

В городской части России, как показывает Г.А. Гольц (Гольц, 2002), также не могла укрепиться накопительная связь между затратами и результатами труда. Одной из причин этого был и городские пожары. Практически через каждые 30 лет пожар уни ч- тожал имущество, находившееся в деревянном доме.

Все это влияло на социально-психологические основы формирования личности в России и вызывало торможение роста числа «денежно ориентированных» индивидов и расширения множества «институционально ориентированных» субъектов. З наменитый пушкинский спор между денежным «златом» и институциональным «булатом» в России традиционно решался в поль зу «силовых», то есть институциональных решений. В определен ной степени этому способствовала пред- и послереволюционная агитация и пропаганда, систематически и не без успеха боровш аяся с культом «золотого тельца».

Таковы исторические корни преобладания институционального типа индивидов в России. Рассмотрим теперь некоторые культурные факторы, влияющие на соотношение HЕ и HI.

По мнению культурологов Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского, «специфической чертой русской культуры является ее пр инципиальная полярность... Основные культурные ценности <...>

737

РАЗДЕЛ VI

располагаются в двуполюсном ценностном поле, разделенно м резкой чертой и лишенном нейтральной аксиологической зо ны» (см.: Успенский, 1994, с. 220). Такая бинарность отличает в социокультурном плане Россию от стран Запада, сделавшего выбо р в пользу трехзначной оценочной логики вместо двузначной и неизбежно ведет к «взрывному», по выражению Ю.М. Лотмана, характеру развития, при котором полюса общественно-ценно стных диполей стремительно, а в историческом плане — одномо - ментно меняются местами (Лотман, 1992).

Îментальной неустойчивости в этом же смысле писал и

È.Бунин: «Есть два типа в народе. Но и в том и в другом есть страшная переменчивость настроений» (Бунин, 1990). Сходное мнение формулировал академик И.П. Павлов в лекции «О русском уме», прочитанной в 1918 г.: «Все дело в детальной оценке подробности условий. Это основная черта ума. Что же? Как эта черта в русском уме? Очень плохо. Мы оперируем насквозь общими положениями, мы не хотим знаться ни с мерой, ни с числом. Мы все достоинство полагаем в том, чтобы гнать до предела, не считаясь ни с какими условиями. Это наша основн ая черта» (Павлов, 1999).

Отметим, что полярная ментальность отечественных субъек - тов рынка определяет и такое распространенное явление, ка к несклонность к компромиссу: если срединная ценностная зо на отсутствует, то процесс принятия решений сводится к побед е в «перетягивании каната». Стоит сравнить базар в Центральн ой России с восточным базаром, чтобы понять ментальное различие между жителями этих местностей: основой торговли на восто ч- ном базаре является взаимный компромисс продавца и покуп а- теля, в то время как на типичном российском базаре покупка , как правило, осуществляется по цене продавца.

Тот же «бескомпромиссный» способ принятия решений имеет место в большинстве ситуаций, где присутствуют противопо - ложные интересы. Л. Горичева справедливо противопоставля ет российский тип согласования интересов при принятии реше ний западному «симфоническому» стилю совместного функциони рования (Горичева, 1996). По нашему мнению, бинарный характер отечественного менталитета допускает «симфонический» с пособ функционирования только при наличии сильных институцио -

738