Философия

тивными интересами, среди разрозненных материальных вещей. Это своего рода точки, каждая из которых несет в себе свои соб­ ственные ощущения, своеобразные единичные потребности, поль­ зуясь самостоятельностью в своих поступках, обладая свободой вы­ бора. Все вместе они образуют как бы одно тело народа, слагающее действующее государство. Это не простое множество разрознен­ ных людей, т.е. это не толпа, лишенная связи и единства. Такое состояние народа было бы «состоянием бесправия, безнравствен­ ности и неразумия». Это не народ, а сброд. Народ не может жить без государства: это было бы чревато хаосом и гибелью1. Таким образом, частные интересы людей должны подчиняться условиям, необходимым для существования целого. Но и само целое должно заботиться о благе частного, т.е. о благе своих граждан.

В государстве действует административно-управленческий ап­ парат, законодательные и исполнительные органы. Система управ­ ления людьми, опирающаяся на власть, есть особый род деятель­ ности, имеющей собственный объект (людей как граждан государ­ ства, их способности, способы и средства воздействия на предмет труда, навыки и умения, их знания, каноны и правила общения и т.п.), свои средства (формулы и законы права и политической идео­ логии, своего рода рецепты управления гражданской и производст­ венной деятельностью, особые отряды вооруженных людей), свои цели и своих субъектов — весь аппарат управления. Это требует не только постоянного внимания, но и государственной мудрости со стороны властей.

Как показывает опыт всемирной истории, самое прочное осно­ вание всех государств заключается в материальном и нравственном благополучии народа. Государство сущностно изменяется тремя путями: или потому, что государственный строй обновляется, ре­ формируется, или потому, что оно разлагается, или потому что оно коренным образом преобразуется в ходе социальной революции, когда изменяются уже сами принципы данного государства.

Так И.А. Ильин излагает чрезвычайно кратко идею Гегеля о государстве, точнее говоря, в нескольких словах подводит к этой идее (см.: Ильин И А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. Т. 2: Учение о человеке. М., 1918 С. 212—213).

§ 4. Политическая власть

Политика как искусство возможного. В любом обществе на опре­ деленном этапе его развития неизбежно возникают политические отношения, складываются и функционируют политические органи­ зации, партии, формируются политические идеи и теории.^Полити­ ка — это особая сфера деятельности. Смысл слова «политика» лучше всего выражает его этимология: греч. politike — искусство управления государством. Политика, таким образом, представляет собой участие в делах государства, в определении направления его функционирования, в определении форм, задач и содержания дея­ тельности государства. Целью политики является сохранение или создание наиболее приемлемых для определенных социаль­ ных слоев или классов, а также общества в целом условий и способов осуществления власти. Политическая власть — это тонкое искусство государственного управления. Она представляет собой совокупность элементов, являющихся официально признанны­ ми исполнителями политической власти. Сюда входят государствен­ ный аппарат, политические партии и движения, профсоюзы, различ­ ные общественные организации (церковь в нашем обществе отделена от государства и поэтому не входит в политическую организацию). Все это суть не что иное, как главные составные элементы разветвленного и крепко спаянного системного целого, механизм, с помощью кото­ рого осуществляется политическая власть в обществе.

Поскольку политика — это искусство управления, постольку, чтобы быть искусством в высшем смысле этого слова, она Должна опираться на достижения наук и соответствовать высшим критери­ ям нравственности, поскольку именно политическая деятельность является наиболее ответственной из всех видов социальной дея­ тельности.

В структуре политической деятельности в самом общем виде просматриваются три основных момента. Во-первых, умение ста­ вить ближайшие (тактические) и перспективные (стратегические) реальные цели и решать задачи, учитывая соотношение социаль­ ных сил, все возможности общества на конкретном этапе его раз­ вития. Во-вторых, выработка эффективных методов, средств, форм организации социальных сил для достижения поставленных целей.

глубины человеческой природы, в саму суть характера человека вплоть до его психобиологического начала, не говоря уже об изна­ чальных стадиях становления человеческого общества, когда гос­ подство и подчинение, власть одного человека над другим состав­ ляли неотъемлемое начало жизни древнейшего социума. Естест­ венно, власть нельзя обеспечить одной лишь демагогией. Послед­ няя может продлить существование власти, но не сохранить ее. Фундамент власти — насилие, понимаемое как подчинение одних воле других. Подчинение может зиждиться на грубой силе — это «уважение» к власти, добытое из-под палки. Уважение настоящее, без кавычек, достигается в том случае, если властная структура ба­ зируется на интеллектуальной мощи, помноженной на право и нравственность.

Но желание властвовать так сильно в людях, что оно увлека­ ет не только тех, кто имеет к этому призвание и талант, но и людей, совершенно лишенных необходимых качеств. (По словам Ф. Ницше, политика для тех, кто хочет и может жить, постоянно рискуя; хотя, конечно, это не совсем так.) И если бы мы стали раз­ бираться в деталях политической деятельности правителей, запи­ санной в истории народов, то у нас бы, наверное, закружилась го­ лова от неисчислимого множества грандиозных, больших и малых дел властителей: интриги, тайные сговоры, подкупы, склоки, пре­ дательства, политические убийства, открытые заговоры, веролом­ ства, нескончаемая борьба политических партий и группировок.

В заключение необходимо сказать следующее. Политическая мудрость требует, чтобы государственный деятель совершенно четко различал, что возможно, а что невозможно: ведь в политике имеет значение не намерения, а то, что получается из них на прак­ тике, в жизни.

Каковы основные задачи нашего государства и его властных структур? Спаять внутренне множество в органическое миролюби­ вое единство, говорит И.А. Ильин, поднять культурный уровень на­ родных масс всех национальностей нашего федеративного государ­ ства, вызвать к жизни хозяйственный расцвет великого народа, ус­ тановить трудовое равновесие и возможно большее экономическое «самопитание» страны, найти максимально верное торговое взаи­ модействие с другими государствами и ввести страну в меновой и дипломатический организм мирного мирового общения. Все это

совывать все свои политические и социальные решения и действия с нормами морали.

Однако в истории политических учений можно встретить ут­ верждение, что политика — дело грязное: она находится по ту сто­ рону добра и зла и с моралью несовместима. По словам Н. Маки­ авелли, государственная мораль отличается от морали отдельного человека, и государь, желающий удержаться в своем кресле, может и не быть добродетельным, но непременно должен приобрести уме­ ние казаться или не казаться таковым, смотря по обстоятельствам. Это он оправдывал тем, что во всех действиях людей... кроме труд­ ностей успеха, есть еще всегда рядом с добром и зло, так тесно с ним связанное, что невозможно пользоваться одним, не подверга­ ясь другому. Это доказывают все поступки людей. Таким образом, добро> достигается с трудом, разве только если счастие настолькоблагоприятствует вам, что превозмогает это обыкновенное и есте­ ственное неудобство1.

Социальные мыслители давно научились четко отличать поли­ тические критерии от моральных. Однако необходимо понимание и их единства. Так, Ж-Ж. Руссо осуждал тех государственных деяте­ лей, которые считают, что при конкретной ситуации, когда все ре­ шает формула «Цель оправдывает средство», щепетильность в этических вопросах будто бы излишня. Императив всегда быть на высоте нравственных санкций, быть справедливым, честным и не переоценивать себя, свои возможности — верный признак муд­ рости государственного деятеля.

По мнению Ш. Монтескье, «почти все дела портит то, что люди, предпри­ нимающие их, кроме главной цели стремятся еще достигнуть мелких частных успехов, которые льстят их самолюбию и их самодовольству.

Я думаю, если бы Катон был сохранен для республики, он дал бы совер­ шенно другое направление делам Цицерон, который мог прекрасно играть вторые роли, не был способен к первым Он обладал великим умом, но обык­ новенной душой Для Цицерона на втором плане стояла добродетель, для К>- тона — слава Цицерон в первую очередь думал о себе, Катон всегда забывал себя; последний хотел спасти республику ради нее самой, первый — ради своего тщеславия»2

гими, чем одним»1. «Представительное собрание следует также из­ бирать не для того, чтобы оно выносило какие-нибудь активные ре­ шения, — задача, которую оно не в состоянии хорошо выпол­ нить, — но для того, чтобы создавать законы или наблюдать за тем, хорошо ли соблюдаются те законы, которые им уже созда­ ны, — дело, которое оно — и даже только оно — может очень хорошо выполнить»2. Иными словами, если законодательная власть является выражением общей воли государства, то исполни­ тельная — механизмом реализации этой воли.

Всвободном государстве законодательная власть имеет право

идолжна рассматривать, каким образом приводятся в исполнение созданные ею законы. В этом состоит преимущество такого прав­ ления над тем, которое имело место у разных народов, когда ис­ полнительная власть не отчитывается в своем управлении перед законодательной властью. Исполнительная власть, по мнению

Ш.Монтескье, должна быть в руках одного лица или немногих, так как эта сторона правления, почти всегда требует действия быстрого

илучше исполняется одним или немногими, чем многими: парла­ мент не может осуществлять и исполнительную власть. «Если ис­ полнительная власть не будет иметь права останавливать действия законодательного собрания, то последнее станет деспотическим, так как, имея возможность предоставить себе любую власть, какую она только пожелает, оно уничтожит все прочие власти»3.

Судебная власть, столь страшная для людей, не должна быть связана ни с известным положением, ни с какой-либо партией: она должна быть, так сказать, невидимой для народа. «Люди не имеют постоянно перед глазами судей и страшатся уже не судьи, а суда»4. По словам Цицерона, судья — это говорящий закон, а закон — это немой судья.

В идеале между этими тремя ветвями власти мыслится уста­ новление такой гармонии, что правопорядок явил бы собой свое высшее совершенство. Но исторический опыт подсказывает, как трудно последовательно реализовать принцип разделения влас-

Монтескье Ш. Избранные произведения М , 1955 С 295.

2Там же. С. 293—294

3Там же. С 296.

4Там же. С. 292.

тей так, чтобы соблюдались их равенство, полная независимость и баланс между ними. На практике происходит постоянное колеба­ ние, когда чаша весов одной ветви власти перевешивает другую и возникают противоречия, нередко доходящие до конфликта. Это особенно характерно для переходных периодов, например при переходе от тоталитарных форм правления к демократическим, когда происходит становление демократических институтов и демо­ кратия выступает как нечто «рыхлое» и хаотичное, в ее рядах на­ блюдается разброд — и идейный, и организационный. В период стабильного развития гармоническое сотрудничество всех ветвей власти — залог единства государства.

§ 7. Политический строй либерально-демократического общества

Необходимо различать тонкие «нити свободы» в ткани общест­ венного устройства. Слово «демократия» образовано от греч. demos — народ, и kratos — власть, т.е. понятие демократии предполагает власть народа. Эта власть проявляется в свобод­ ных выборах, когда народ голосует за того или иного претенден­ та, например на пост главы государства, в участии народа в ре­ ферендумах при решении государственно-значимых проблем: по вопросам конституции, присоединения (выхода) какой-либо тер­ ритории из состава единого государства. Другим ручьем в потоке «реки свободы» является идея либерализма. Либерализм (от лат. liberalis — свободный) — это свобода в широком смысле слова: плюрализм мнений, свобода предпринимательства, свобо­ да совести, свобода слова, скажем, средств массовой информа­ ции, печати, журналистских расследований тех или иных форм нарушения закона и т.п. Словосочетание «либеральная демокра­ тия» содержит в себе обе эти смысловые «прожилины». Либе­ ральная демократия — это свобода. Но там, где свобода, там и попытка ее попрания в виде произвола. Вот почему У. Черчилль сказал о демократии, что это самый отвратительный вид государ­ ственного правления. И добавил: но человечество пока не при­ думало ничего лучшего.