Завдання до тексту

1. Чому поширюється ставлення до соціальної дійсності як до чогось об’єктивного?

2. Які дві фундаментальні проблеми завжди перебували у центрі уваги суспільної практики?

3. Як визначають автори соціальні цінності та установки?

4. Яке твердження В.Томас та Ф.Знанецький вважають принциповою мето­дологічною засадою як соціальної психології так і соціології?

5. На якому прикладі автори демонструють пізнавальну цінність категорії установка?

Томас у. Определение ситуации // Человек и общество. Хрестоматия / Под ред. С.А.Макеева. – к., 1999. –с. 24–28.

Одним из важнейших достижений эволюции живых существ яв­ляется обретенная способность принимать решения в конкретной ситуации, а не полагаться на навязанные извне. Решений в том смысле, в каком мы их понимаем, низшие формы жизни не прини­мают, но подвигаемы и понукаемы химическими процессами, такими как тепло и свет, подобно тому, как железные опилки притягиваются или отталкиваются магнитом. Они ведут себя просто в соответствии с заданными условиями – группка маленьких ракообразных обратится в паническое бегство, если щепотку стрихнина бросить в аквариум, но устремится к кусочку мяса, подобно свиньям, почуявшим помои, – тем не менее поступают они так вследствие органического влечения к одной субстанции и несовместимости с другой, а не в результате выбора или "свободного волеизъявления". Существуют, иначе говоря, правила поведения, представляющие собой разновидность благо­приятного, но автоматического приспособления организма к типичной ситуации, причем организм изменить правил не в состоянии.

С другой стороны, высшие животные и человек в первую очередь способны уклоняться от принятия предписаний, которым они следо­вали ранее. Восприимчивость к прежним предписаниям может иметь неприятные последствия и потому изменяется модель поведения. Мы называем это качество способностью подавления, которая покоится на том факте, что нервная система сохраняет память о прошлом опыте, как бы регистрирует его. С этой точки зрения детерминация поведения больше не проистекает из исключительно внешних источ­ников, но локализуется в самом организме.

Любой самодетерминируемый акт поведения предваряет стадия изучения и обдумывания, которую мы можем назвать определением ситуации. Фактически не только конкретные акты зависят от опре­деления ситуации, но мало-помалу вся жизнь личности представляет собой серию таких дефиниций.

Однако ребенок всегда появляется на свет в группе людей, в которой общие типы возможных ситуаций уже определены, а соответ­ствующие правила поведения развиты, так что у ребенка сов­сем немного шансов по своему определить ситуацию и следовать инди­видуальным побуждениям без помех извне. Люди всегда живут совместно, группами. При этом безразлично, присущ ли человечеству стадный инстинкт или группы собираются вместе для обретения преимуществ. Конечно, притязания вообще... могут удовлетворяться только в обществе. Нам стоит припомнить уголовный кодекс, чтобы осознать, какими разнообразными путями притязания индивидов могут вступать в конфликт с потребностями общества. К тому же уго­ловный кодекс не принимает в расчет множество несанкциониро­ванных вожделений, на которые общество пытается воздействовать убеждением и уговорами.

И потому всегда налицо конкуренция между спонтанными опре­делениями ситуации, выносимыми членами организованного общест­ва, и определениями, которые общество им поставляет. Индивиды склонны к гедонистическим занятиям, к развлечениям в первую очередь; общество же к утилитарным, к безопасности прежде всего. Общество желало бы видеть своих членов трудолюбивыми, надеж­ными, собранными, рассудительными, благонравными, самоотверже­нными; индивиды же не особенно, хотят быть таковыми и более жаждут нового опыта. Организованное общество находится в постоя­нном поиске способов регулирования конфликтов и конкуренции, закономерно возникающих между индивидами, которые стремятся удовлетворять свои притязания. Потребность в богатстве, например, или любом ином социально санкционированном благе нe может удовлетворяться за счет других членов общества – путем убийства, кражи, лжи, вымогательства и т.п.

Именно в этой связи возникают кодексы морали, которые пред­ставляют собой совокупность правил или норм поведения, регули­рующих формирование притязаний и накапливающих череду дефи­ниций ситуации. В практической жизни злоупотребление возникает первым, а правило вырабатывается для предотвращения рецидива. Мораль, поэтому, является всеобще признанным определением си­туации, воплощенным ли в общественном мнении и неписанном законе, в формальном своде юридических актов или в религиозных заповедях и запретах.

Семья представляет собой наименьшую социальную единицу и первичную инстанцию, формулирующую определения. Как только ребенок обретает свободу движений и начинает разрывать, хватать, с любопытством рассматривать, вмешиваться и оглядываться по сторонам, родители приступают к вербальному, а также с помощью других знаков определению ситуации и давлению: "Успокойся", "Сиди прямо", "Вытри нос", "Умойся", "Слушайся маму", "Будь внимателен к сестре" и т.д. Таково же действительное значение мысли Вордсворта: "Тень тюрьмы начинает падать на подрастающее дитя". Его желания и активность подавляются постепенно, дефинициями внутри семьи, в игре, в школе, в воскресной школе, в группе сверстников; Посредст­вом чтения, знакомства с формальными инструкциями и неформаль­ными знаками одобрения и неодобрения новый член поостигает кодекс своего общества.

В дополнение к семье общность выступает инстанцией, форму­лирующей определения. В настоящее время общности настолько слабы и неотчетливы, что уже мало что в них указывает на былую способность территориальных групп влиять на поведение. Перво­начально общность была практически всем миром для своих членов. Она состояла из семей, связанных родством и браком, и не была настолько велика, чтобы ее члены не могли собраться вместе; это была группа, в которой все знали друг друга и лично контактировали. Я спрашивал польского крестьянина, каковы были размеры "околицы" или соседства – как далеко она простиралась. "Она простиралась", отвечал он "до межи, достигаемой молвой и слухами – тем, о чем говорят люди". Мир помещался в пределах общности подобного типа и именно здесь возникает моральный кодекс, признаваемый нами первичным. Обычаи сообщества являются "народными обычаями" и как государство, так и церковь должны были в своих более фор­мальных кодексах многое признать и принять из "народных обычаев".

Подобная общность исчезает и невозможно, да и нежелательно восстанавливать ее в прежних формах. Это несовместимо с совре­менным направлением социальной эволюции и было бы настоящим несчастьем жить в такой общности. Но в непос­редственности взаимосвязей и участии всех и во всем, она репрезентирует элемент, который мы утратили, однако должны восстановить в каких-либо формах кооперации для того, чтобы сохранить сбалансированное и нормальное общество – разновидность устройства, соответствующе­го природе человека.