20. Дионисий в ферапонтове : ансамбль фресок в древнерусском храме.

Дионисий, как и Рублев- явление чисто русское. В его языке мы практически не находим признаков византийского. Все своеобразие его стиля выражает особенности русского художественного мышления того времени.

Ферапонтовский цикл посвящен Богородице. Сложные христи­анские идеи триединого Бога и богочеловечества Христа так до конца и не были осознаны и прочувствованы в Древней Руси в их глубинных основах. Их излишняя «мудреность» находила живой отклик в сердцах далеко не многих людей русского Средневековья. Зато чувства мате­ри, горюющей по своему замученному и казненному сыну, идея материнской любви, распространенной на всех оби­женных и угнетенных, идея материнского сострадания и заступничества— весь этот комплекс чувств, возведен­ный в символ общечеловеческого материнства, был близок и понятен любому человеку Древней Руси. В росписях Дионисия он дополнился еще и идеалом женской красоты, грациозности, изящества, одухотворился чувствами заду­шевности, нежности, лирической грусти, светлой печали.

Характерная особенность ферапонтовского цикла со­стоит в том, что он является не повествованием о жизни Марии и ее сына, а попыткой живо­писными средствами выразить всеобъемлющую похвалу Бо­городице.На Руси такая задача была по плечу, пожалуй, только Дионисию. И он хорошо это почувство­вал и сумел реализовать на закате своего творчества в ферапонтовских росписях.

В качестве главной сюжетной линии цикла он исполь­зовал общеизвестный в православном мире развернутый гимн в честь Богоматери — «Акафист», дополнив его близ­кими по духу сюжетами: «Собор Богородицы», «О тебе радуется», «Покров».

Плавно разворачивающиеся в пространстве храма пе­ретекающие одна в другую и перекликающиеся друг с дру­гом сцены с многократно повторенной фигурой Марии ассоциируются у зрителя с вечно длящимся торжествен­ным богослужением в честь Богоматери. Заступница за род человеческий перед своим Сыном пред­стает в ферапонтовских росписях главным объектом почи­тания и восхваления.

Росписи Дионисия — это живописный гимн идеальной женской красоте во всей ее полноте и многогранности, в целостности красоты душевной, благородства, целому­дрия и красоты внешней, выражающейся в изяществе, грациозности, девичьей стройности, просветленности. От­сюда удивительная изысканность и красота цвета, формы, линий ферапонтовских росписей. Без преувеличения мож­но утверждать, что это самые красивые росписи в древне­русской живописи, ибо их форма возникла как результат выражения прекрасного. Утонченная, изысканная красота цвета и формы находится потому постоянно в центре внимания Дионисия.

Максимально удлиненные фигуры с небольшими изящно наклоненными головами, параболические линии плавно изгибающихся тел, величественные жесты фигур, вытянутые вверх овалы, треугольники, пирамиды создают атмосферу невесомости, легкости, грациозности, радуют глаз зрителя обостренной красотой и гармонией.

Особой композиционной изысканностью и легкостью отличаются многофигурные сцены росписей. В качестве значимого художественного приема надо отметить асимметрию и «принцип пустого центра». Суть послед­него "водится к тому, что главные фигуры многих компо­зиций (особенно часто фигура Христа) помещены не в центре а среди других персонажей. Пустой центр композиции как бы наполняется особым духовным смыслом. Видимые персонажи уступают здесь место невидимым, перед которыми они предстоят в молитвенных позах.

Лица в росписях Дионисия маловыразительны. Не они, а жест обладает у него особой значимостью и пласти­ческой экспрессией.

Важную роль в художественном языке Дионисия игра­ет линия, обладающая большой смысловой нагрузкой. Ее функции в росписях собора достаточно разнообразны. Плавно очерчивая силуэты отдельных фигур, она как бы замыкает их в себе, подчеркивая их самостоятельную зна­чимость. В других случаях линия, напротив, не считается с границами отдельных фигур, объединяя их своим непре­рывным течением в целостные группы, обогащая общее содержание образа новыми смысловыми акцентами. Нако­нец, нередко линии складок одежд фигур своей подвижно­стью и особой ритмикой создают впечатление внутренне­го движения внешне статичных персонажей.

Особой красотой, изысканностью и удивительной просветленностью отличается палитра Дионисия. В рос­писи (как и в иконах) преобладают нежные, полупрозрач­ные, светлые тона: светлые охры на лазурном фоне, розо­вые, вишневые, лиловатые, палевые, бледно-фисташко­вые, зеленоватые и голубоватые.

Даже беглый взгляд на его искусство показывает, насколько глубока, философична была живопись, отражавшая основные тенденции древнерусского искусства. Таких высот духов­ности русской живописи уже не суждено будет достичь никогда. Любое великое искусство преодолева­ет не только временные, но и пространственные границы.