3.7. «Новые бедные»

В конце XX века российские социологи и эконо­мисты стали различать два вида бедности:

• традиционную бедность;

• «новых бедных».

Наряду с традиционной бедностью (одинокие ма­тери и многодетные семьи, инвалиды и престарелые) сегодня появились так называемые «новые бедные», подобно «новым русским».

В группу новых бедных вошли те слои населения, которые по своему образованию и квалификации, со­циальному статусу и демографическому положению никогда ранее не относились к низшим слоям. Основ­ную массу «новых бедных» составляют бюджетники — служащие и рабочие, занятые в государственном сек­торе. У них особенно бедственное положение: оплата труда в здравоохранении составляла в первой полови­не 1997 г. 59%, в образовании 50%, в культуре 51% от средней по промышленности. В прошлом сравнительно благополучные слои трудящихся, такие, как научные работники, преподаватели высшей школы, офицеры опустились ниже среднего уровня¹.

Падение вниз представителей некогда среднего класса обусловлено небольшой зарплатой на государ­ственных предприятиях (минимальный заработок здесь не превышает 15% от прожиточного минимума²), пол­ной безработицей и частичной занятостью, которая охватывает, по экспертным, оценкам около 1-5% эко­номически активного населения, а также невыплатой зарплаты и пенсий, иногда до 6—8 месяцев.

Таким образом, если к традиционным бедным отно­сятся те, кто и в советском обществе считался бедными, то к новым бедным — те, кто ранее принадлежал к бла­гополучным средним слоям, а в постсоветском обществе обеднел.

Различие между старыми и новыми бедными в российском обществе носит принципиальный харак­тер. Старые бедные не имеют того, что составляет со­циальный, культурный и экономический фундамент новых бедных — интеллектуальный капитал, осно­вой которого выступает высшее и среднее специаль­ное образование. Хорошее образование в цивили­зованном и стабильном обществе служит мощным социальным лифтом, помогает людям подняться по социальной лестнице и получать высокие и относи­тельно высокие доходы. В переходном обществе, ког­да происходит коренное изменение экономической и социальной структуры, смена политических режимов, образование не может оплачиваться достаточно высо­ко. Поскольку подавляющая часть образованного на­селения в России трудится в госсекторе, а тот финан­сируется по остаточному принципу, материальный уровень жизни бюджетников резко снизился в 90-е годы. Хотя известно, что он и раньше, в 70—80-е годы, не был высоким. Однако сохранился интеллектуаль­ный капитал, стало быть осталась основа для верти­кальной мобильности при благоприятном стечении обстоятельств и изменении ситуации в обществе к луч­шему. У старых бедных такого капитала нет, и полу­чить его в перспективе невозможно, поскольку сто­имость обучения с каждым годом возрастает, а доступ к высококачественному образованию постоянно сужа­ется.

Другая отличительная черта новых бедных заклю­чается в том, что субкультура бедности, нормы жизни на «социальном дне», психология отчаяния и распу­щенности у современных бюджетников, составляющих нижний слой среднего класса и верхний слой низшего класса, не передается по наследству. Они прилага­ют все усилия для того, чтобы дать своим детям наи­лучшее из доступного им образование, воспитывают у них достижительную мотивацию, передают традиции и ценности российской интеллигенции. Даже находясь сами в зоне бедности, новые бедные стремятся к тому, чтобы их дети выбрались из нее. Это характерная чер­та только российского общества. Ни в одной стране мира бедные, во-первых, не расколоты на старых и новых, во-вторых, старые новые неспособны, при из­менении ситуации, совершить быструю восходящую мобильность и в короткие сроки занять место в сред­нем классе.