Билет 10

1.Агглютинация - образование в языках грамматических форм и производных слов путём присоединения к корню или к основе слова аффиксов, имеющих грамматические и деривационные значения. Аффиксы однозначны, то есть каждый из них выражает только одно грамматическое значение, и для данного значения всегда служит один и тот же аффикс. Аффиксы следуют друг за другом, не сливаются ни с корнями, ни с другими аффиксами, и их границы отчётливы. Это наблюдается, например, в большинстве алтайских и финно-угорских языков: иш — «дело», «работа», -чи — словообразовательный аффикс (ишчи — «рабочий»), -лер, -имиз, -ден — словоизменительные аффиксы, имеющие соответственно значения числа (множественное число), принадлежности (1-е лицо множественного числа) и падежа (исходный падеж). Пример агглютинации на материале турецкого языка: ev — существительное со значением «дом», ler — суффикс-показатель множественного числа, im — суффикс, выражающий принадлежность (1-е лицо единственного числа), de — суффикс, передающий местный падеж. В итоге получаем четырехморфемную структуру: evlerimde (перевод: В моих домах).

Фузия (лат. fusio — слияние) — способ соединения морфем, при котором фонетические изменения (чередования) на стыке морфем делают неочевидным место морфемной границы.

Примером фузии, является само слово fusio; в нём соединены корень fu(n)d- и суффикс -tio, причём -d и t- накладываются друг на друга и дают -s-, «через которое» проходит морфемная граница. Это частичная фузия (так как fu- бесспорно принадлежит корню, а -io суффиксу). Примером полной фузии является, например, русский инфинитив стричь, где нельзя бесспорно выделить суффикс; обычная морфема -ть благодаря чередованию «слита» с последним согласным корня -г и «растворена» в корне: стриг+т'=стрич'.

Синтетизм и аналитизм языков. В синтетических языках грамматические значения выражаются внутри слова, в аналитических – с помощью служебных слов (артиклей, вспомогательных глаголов, предлогов) и порядка слов в предложении. К синтетическим языкам принадлежат все славянские языки (кроме болгарского), санскрит, древнегреческий, латынь, литовский, якутский, немецкий, арабский, суахили и мн. др. В этих языках есть также аналитические черты.

К языкам аналитического строя относятся все романские языки, болгарский, английский, датский, новогреческий, новоперсидский и мн. др. Аналитические способы в этих языках преобладают, однако в той или иной мере используются и синтетические грамматические средства. Наиболее высокой степенью аналитизма характеризуются английский и романские языки.

Так, в английском значительно меньше реляционных форм, чем в синтетических языках. Большинство личных форм глагола образуются не флексией, а служебным словом. Основа английского слова почти всегда самостоятельна, слова легко переходят из одной части речи в другую, широко используется сложение корней и слов. Аналитически выражаются не только грамматические, но и лексические значения, ярким примером чего является образование глагольных лексем сочетанием основы с послелогами. Порядок слов в предложении всегда грамматически значим. Все эти черты указывают на аналитический строй современного английского языка

2..Бодуэн де Куртенэ совершил переворот в науке о языке: до него в лингвистике господствовало историческое направление — языки исследовались исключительно по письменным памятникам. Он же в своих работах доказал, что сущность языка — в речевой деятельности, а значит, необходимо изучать живые языки и диалекты. Только так можно понять механизм функционирования языка и проверить правильность лингвистических теорий.

Бодуэн де Куртенэ в течение многих лет изучал разные индоевропейские языки, писал свои научные труды не только на русском и польском, но и на немецком, французском, чешском, итальянском, литовском и других языках. Работая в экспедициях, исследовавших славянские языки и диалекты, он фиксировал их фонетические особенности. Его открытия в области сопоставительного (типологического) анализа славянских языков предвосхитили появление идей, которые позднее нашли своё отражение в работах выдающегося типолога-слависта Р. О. Якобсона. Эти исследования позволили Бодуэну де Куртенэ (с учётом идей рано умершего младшего коллеги, талантливого Н. В. Крушевского — также поляка, работавшего в Казани) создать теорию фонем и фонетических чередований. Теория изложена в его «Опыте фонетических чередований» (1895). Её логическим продолжением явилась созданная учёным теория письма. Таким образом, Бодуэн выступил основоположником фонологии и предшественником теории Н. С. Трубецкого.

Бодуэн де Куртенэ первым начал применять в лингвистике математические модели. Доказал, что на развитие языков можно воздействовать, а не только пассивно фиксировать все происходящие в них изменения. На основе его работ возникло новое направление — экспериментальная фонетика.

Подготовил третью и четвёртую редакции словаря В. И. Даля, уточнив этимологии, исправив разделение на гнёзда (у Даля часто произвольное), а также пополнив его новыми словами, в том числе внеся отсутствовавшую у Даля вульгарно-бранную лексику. За свои дополнения был подвергнут жёсткой критике, в советское время «Бодуэновский словарь Даля» не переиздавался. Переиздания советского времени опираются на оригинальный текст второго издания словаря Даля; версия Бодуэна обычно считается самостоятельным словарём.

Бодуэн де Куртенэ активно интересовался искусственными языками, неоднократно выступал сторонником эсперанто. В октябре 1907 года он участвовал вместе с Отто Есперсеном и другими учёными в международной делегации по принятию международного вспомогательного языка (фр. Délégation pour l'Adoption d'une Langue Auxiliaire Internationale) в качестве её вице-председателя. Был лично знаком с Л. М. Заменгофом, основателем эсперанто, но эсперантистом себя не считал.

Работая в Казани в 1874—1883 гг., учёный основал Казанскую лингвистическую школу, в рамках которой расцвёл талант крупнейшего учёного В. А. Богородицкого, под его непосредственным влиянием проходило становление замечательных русских лингвистов XX века Л. В. Щербы и Е. Д. Поливанова. Некоторые из трудов Бодуэн де Куртенэ были напечатаны в воронежском журнале «Филологические записки».

Билет 11

1.

Словообразовательный и морфемный анализ слова

С синхронической точки зрения структура производного слова может подвергаться двум видам анализа: словообразовательному и морфемному.

Цель морфемного анализа — определить количество и значение морфем, составляющих слово. Под морфемным составом слова понимается совокупность выделяемых в слове значимых частей (холод-, -н-, -еньк-, холодненький; с-, -работ-, -а-, -л-, -а-, -сь в сработалась).

Цель словообразовательного анализа — определить, как слово образовано, т. е. какова его словообразовательная структура и каков способ образования. Без словообразовательного анализа мы часто можем ошибиться в определении морфемного состава слова.

Например, сравним слова находка и нарезка, при поверхностном морфемном взгляде может показаться, что у этих слов одинаковый морфемный состав: приставка на-, корень -ход- или -рез-, суффикс -к-, флексия -а. Словообразовательный анализ, который покажет, как эти слова образованы (т. е. что является производящей базой для каждого из них), позволит увидеть истинный современный состав этих слов: наход-к-а от глагола находить — 'найти', являющегося омонимом глагола находить — 'ходить', на-рез-к-а от глагола нарезать, который, в свою очередь, от глагола резать.

Морфологический и этимологический состав слова

В фузионных языках мы постоянно встречаемся с морфологическим явлением, которое В. А. Богородицкий назвал переразложе2нием1. Вследствие этого процесса, сопровождаемого процессом опро2щения, границы морфем в лексеме исторически могут перемещаться, когда начало последующей морфемы может стать концом предыдущей, единая морфема может превратиться в сочетание двух морфем, а сочетание двух (и более) морфем может «сплавиться» и «опроститься» в одну морфему.

Так, в латинском языке прежнее отношение морфем roma$-nus – «римский» превратилось в отношение roma$n-us; в славянских языках основы на гласные «отдали» эти конечные гласные окончаниям, и вместо жена-ми и т. п. получилось жен-ами1, старое сочетание предлога *сън с косвенными падежами местоимений, например *сън имъ [сън jимъ], переразложилось в с ним и т. п.

Современные русские слова мыло, шило, рыло морфологически разлагаются на основы (корни) [мыл-], [шыл-], [рыл-] и флексию -о, а этимологически это были трехморфемные слова: в общеславянском [*my-dl-o,*sy-dl-o, *ry-dl-o], где [-dl-] был суффикс «орудия действия»; этот «облик» суффикса [-dl-] сохранился в западнославянских языках, ср. польскую фамилию Шидловский и русскую Шиловский и т. п.

Когда-то слово вершок в древнерусском языке состояло из корня [в' эрш-] (из верх-), суффикса [-ок-] (ср. лужок – луг) и нулевой флексии; в современном же русском языке это слово как обозначение линейной меры состоит из двух морфем: нового переразложившегося и опрощенного корня [вершок-] и нулевой флексии. Таким образом, морфологический состав слова вершок не то же самое, что этимологический состав верш-ок.

Для определения морфологического состава слова следует помнить то, что сказано выше о линейной и парадигматической форме в грамматике; надо, чтобы выделяемые морфемы с тем же значением повторялись в других словах того же языка той же эпохи1; так, слово столик потому разлагается на стол-ик, что корень стол- повторяется с тем же значением в словах столовая, столоваться, настольный и т. д., а суффикс -ик в словах ножик, садик, тазик и т. п. (см. выше).

1 Конечно, «разлагать» на морфемы следует слова языка, а не орфографические написания, чтобы не получились нелепости вроде игра-ю, где на самом деле морфологический состав: [игр-a-j-y].

Морфологические и этимологические объединения слов в языке не совпадают, так как смысловые и грамматические связи слов рвутся и слова перестают принадлежать к одному словообразовательному гнезду; так, в русском языке слова студить, студень, простуда образуют одно морфологическое гнездо, а слова стыд, стыдиться, постыдный –другое; этимологически же это слова одного гнезда с чередованием [-у-], [-ы-] в корне (ср. также: наука – навык, дух – дыхание и т. п.).

Изменения в морфемной структуре слова выявляются с помощью этимологического анализа. Этимологический анализ слова устанавливает происхождение слова, его первоначальную структуру и значение, его прежние словообразовательные связи.

Например, глагол маячить сейчас уже не связывается с сущ-ным маяк, от которого этимологически образован. И само сущ-ное маяк, исторически образованное от древнерусского глагола маять со значением 'махать, колыхаться' при помощи суффикса -к- (ср.: черпать — черпак, стоять — стояк), в современном русском языке является непроизводным.

Название безобидного цветка лютик теперь не ассоциируется с прил-ным лютый, явившимся этимологическим производящим для него. С помощью этимологического анализа определяются фонетические изменения, которые также могут стать причиной изменения в морфемной структуре слова.

Например, слово облако этимологически связано с глаголом влачить, в нем выделялась прибавка об-, но в современном русском языке оно является непроизводным.

Синтаксический анализ словосочетания

Во-первых, из предложения необходимо вычленить интересующее нас словосочетание. Во-вторых, необходимо определить, какое слово является главным, а какое – зависимым. Определите, какими частями речи является каждое из них. Назовите тип синтаксической связи, присущий этому словосочетанию (определительный, обстоятельственный или дополнительный или согласование, управление, примыкание).

Синтаксический разбор словосочетания является относительно простым анализом в разделе синтаксиса.

Язык есть вековой труд4 целого поколения (Даль).

какой?

Вековой труд (прил. + сущ.). Тип связи — согласование (зависимое слово согласуется с главным в мужском роде, единственном числе, именительном падеже; при изменении главного слова изменяется и зависимое). В словосочетании выражаются определительные (атрибутивные) отношения

Синтаксический анализ предложения

Синтаксический разбор – это анализ, направленный на изучение структуры предложения и отношений между его компонентами. Синтаксический анализ состоит из нескольких последовательных операций.

Необходимо определить, каким является предложение по цели высказывания. Все предложения в этом отношении делятся на повествовательные, вопросительные и побудительные. Если в конце предложения стоит восклицательный знак, необходимо отметить это и указать, что предложение является еще и восклицательным.

Найдите грамматическую основу предложения. Если есть одна грамматическая основа, то перед вами - простое предложение, две и более грамматические основы – сложное предложение.

Опишите строение предложения. Односоставное – только сказуемое или только подлежащее в грамматической основе. В этом случае укажите, какое именно это предложение: определенно-личное, неопределенно-личное, безличное или назывное. Предложение может быть и двусоставным – имеется и подлежащее, и сказуемое.

Укажите, нераспространенным или распространенным является предложение. То есть, имеются ли в предложении дополнения, определения, обстоятельства. Если они есть (второстепенные члены), то то предложение распространенное; если нет - нераспространенное.

Полным или неполным является предложение. Если неполное, то нужно указать, какой именно член предложения в нем отсутствует.

Определить, осложненное предложение или неосложненное. Осложненным является то предложение, в котором есть однородные члены, приложения, обращения.

Определить, каким членом предложения является каждое слово и какой частью речи они выражены.

Если в предложении есть знаки препинания, поясните их расстановку.

Таким образом, проведя синтаксический разбор предложения, мы получаем полную картину его структуры и содержания.

2.

Младограмматический период развития сравнительно-исторического языкознания

В конце 70-х гг. 19 в.--20-е гг. 20 в. развитиесравнительно-исторического языкознания и лингвистического компаративизмав целом ознаменовалось превращением языкознания в весьма точную науку сосложным методологическим аппаратом и строгой техникой анализа. Часто, хотяи не вполне корректно этот период в целом характеризуется как младограмматический,хотя к числу собственно младограмматиков из-за серьёзных теоретическихи методологических расхождений с ними не могут быть отнесены работавшиев это же время в историческом языкознании Х. Шухардт, К. Фосслер, И. А.Бодуэн де Куртенэ, Ф. де Соссюр, А. Мейе, а также отчасти Ф. Ф. Фортунатов,Г. И. Асколи, П. Кречмер и некоторые другие языковеды.

Младограмматизм был по преимуществу (но,конечно, не только) течением немецкой лингвистической мысли, возникшимв Лайпцигском университете и широко распространившим своё влияние в Германиии далеко за её пределами. Основными школами младограмматизма в Германиибыли возникшая первой лейпцигская / лайпцигская (представителям которойФридрих Царнке и дал шутливое имя младограмматиков -- Junggrammatiker) иконкурировавшие с ней гёттингенская и берлинская.

Центральными фигурами немецкого младограмматизмаявляются Карл Бругман (1849--1919), Герман Остгоф / Остхоф (1847--1909),Бертольд Дельбрюк (1842--1922), Герман Пауль (1846--1921), а также ГенрихИоганн Хюбшман (1848--1908), Август Лескин (1840--1916), Август Фик (1833--1916),Фридрих Бехтель (1855--1924), Адальберт Бецценбергер (1851--1922),Герман Коллиц (1855--1935), Кристиан Бартоломе(1855--1925), Феликс Зольмсен (1865--1911), Иоганнес Шмидт (1843--1901), Вильгельм Шульце (1863--1935).

Программные идеи младограмматиков изложеныв предисловии к первому тому "Морфологических исследований" Г. Остхофаи К. Бругмана (1878), послужившем как своего рода манифестом новой школы,и в книге Г. Пауля "Принципы истории языка " (1880) как своеобразной библиимладограмматизма.

Продолжили традиции младограмматизма вГермании: Вильгельм Штрайтберг, Эрнст Виндиш,Генрих Циммер, Райнгольд Траутман, Фридрих Клуге, Алоис Вальде, РудольфТурнейзен, Герман Хирт, Фердинанд Зоммер. К представителям младограмматизмаотносятся: в Скандинавии -- Софус Бугге (1833--1907), Карл Адольф Вернер(1846--1896), Хольгер Педерсен (1867--1953);в Швейцарии -- Якоб Ваккернагель (1853--1938); в Австрии -- Пауль Кречмер(1866--1956). В русле младограмматизма начал свою научную деятельность Ф.де Соссюр. К ряду методологических позиций младограмматиков примыкали Ф.Ф.Фортунатов (Россия), А. Мейе и его ученики Р. Готьо и Ж. Вандриес (Франция).

Новое направление было реакцией на достижения двух предшествовавших периодов развития исторического языкознания. Младограмматики отказались от многих идей первой половины 19 в. (единство глоттохронологического процесса; переход языков от первоначального аморфного (корневого) состояния через агглютинацию к флективному строю; идеи В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка, обусловленной национальным "духом" народа; учение А. Шлайхерао языке как природном организме и о двух периодах в жизни языка – творческом доисторическом, когда происходило становление форм языка, и историческом, когда происходило разрушение этих форм).

Младограмматики обратились к изучению говорящего человека, к трактовке языка как индивидуально-психического явления, обеспечивающего общение и понимание благодаря одинаковым условиям жизни говорящего и слушающего, благодаря общности возникающих в их душах комплексов представлений. Они стали определять язык не как природное, а как общественное установление, которое не стоит вне людей и над ними, не существует само для себя, а по-настоящему только в индивиде. Языкознание было отнесено к кругу культуроведческих наук, базирующихся на психологии индивида. Наряду с психологией учитывалась и физиология, что приводило к дуализму в трактовке языковых явлений. Младограмматикам были присущи позитивистская установка на работу только с эмпирическими данными и отказ от широких теоретических обобщений.

Особенности функционирования и изменчивости языка (его звуков и форм) объяснялись ими через противодействие физиологических по своей природе процессов регулярных звуковых изменений, совершающихся механически, на основе общих для всех членов языкового сообщества фонетических законов, со строгой последовательностью, без каких-либо исключений (если на данную звуковую закономерность не накладывается другая звуковая закономерность),и психологических по своему характеру изменений по аналогии, основанной на том, что в речевой деятельности могут не только воспроизводиться готовые формы, но и создаваться по сходству с уже имеющимися новые формы.

Многие современники младограмматиков не принимали их фетишизациии понятия фонетического закона. В ходе многолетних дискуссий и критики младограмматических позиций в этом вопросе был открыт ряд других звуковых законов (К. Вернер, Ф. де Соссюр, Ф.Ф. Фортунатов,А. Лескин, Г. Хирт). Появились попытки формулировать наличие -- по аналогии с фонетическими -- законов, описывающих явления синтаксиса (Я. Ваккернагель).

Наиболее значительны успехи младограмматиков главным образом в области сравнительно-исторической фонетики и морфологии. Они создали довольно целостную картину индоевропейского вокализма и звуковых чередований, заложили основы индоевропейской морфонологии. Учеником младограмматиков Ф. де Соссюром был открыт (1879) благодаря системному анализу языковых фактов "сонантический коэффициент", объясняющий возникновение долгих гласныхи развитие индоевропейского аблаута, что явилось самым блестящим достижением этого периода, которое нашло подтверждение в исследованиях Ф.Ф. Фортунатова, Фридриха Куршайтиса, Ежи Куриловича и др. Младограмматики уточнили понятие корня, установили его историческую изменчивость. Они требовали строгого подхода к этимологическому анализу. Ими была достигнута высокая степень достоверности в лингвистической реконструкции, получены достаточно точные знания о звуковом составе и морфологической структуре индоевропейского праязыка и о закономерностях изменений языков в историческую эпоху.

В центр внимания была поставлена индивидуальная речь, понимаемая как база для отклонений от узуса и для распространения таких отклонений, превращающихся постепенно из случайных и мгновенных вобщее и узуальное. Подобным же образом на основе представления о неустойчивости индивидуальной психики трактовались изменения в смысле слов и возможном перерастании окказиональных значений в узуальные. Благодаря успехам лингвистической реконструкции было получено достаточно точное знание о звуковом состав и морфологической структуре индоевропейского праязыка и о закономерностях изменений языков в историческую эпоху.

Младограмматики преодолели фетишизм письма и начали изучать реальное звуковое значение букв в древних текстах. Они проявляли интерес к живому произношению и к изучению физиологических и акустических аспектов звуков речи, что стало стимулом для выделения фонетики в самостоятельную языковедческую дисциплину. Была вычленена семантика как самостоятельная лингвистическая дисциплина (Мишель Бреаль, Михаил Михайлович Покровский), хотя в общем младограмматики оставались индифферентны к лексической семантике и в основном интересовались фонетическими и грамматическими явлениями. Благодаря их интересу к живой народной речи и жизни диалектов возникла диалектография, фиксирующая на географических картах распространение звуковых явлений (немецкая школа диалектографии: Георг Венкер, 1852--1911; Фердинанд Вреде, 1863--1934) и распространения лексических единиц (французская школа диалектографии: Жюль Жильерон, 1854--1926; Эдмон Эдмон, 1848--1926).

Присущие классическому (немецкому) младограмматизму слабые стороны обусловили стремление или усовершенствовать младограмматическую технику лингвистического описания, или выдвинуть в противовес младограмматизму свои исследовательские программы. Младограмматиков характеризовали: боязнь теории и философии языка, широких теоретических обобщений; стремление ограничиться только индуктивным подходом и эмпирическими обобщениями; фактические несостоятельное индивидуально-психологическое понимание языка, приводившее к отрицанию реальности общего для данного народа языка, к объявлению общего языка научной фикцией; ограничение внутренней историей языка и недооценка связей истории языка с историей общества; атомизм, проявившийся в недостаточном учёте системной взаимообусловленности языковых явлений; невнимание к проблемам диалектного членения праязыка и вообще индоевропейских древностей; пренебрежительное отношение к описанию языка в более существенном для говорящего человека синхроническом плане.