9. Потребности и мода

Вещи, которыми человек окружает себя, иногда весьма внятно говорят о его потребностях. В этом отношении особенно красно­речиво бывает следование моде или пренебрежение к ней. В следо­вании моде - один из первых признаков принадлежности к опре­деленному общественному рангу. В признаке этом содержится и понимание субъектом своего «ранга» и его потребность принад­лежать к нему.

Повышенное внимание к моде, стремление нисколько не от­ставать от нее выражают потребность занимать в данном ранге достойное положение. Но стремление это свидетельствует также и об отсутствии претензий выйти за его пределы, то есть об относи­тельной скромности социальных потребностей. Тот, кого суще­ствующая норма категорически не удовлетворяет, а также и тот, чья социальная потребность ниже общей средней нормы, не следят за модой. Но они и не отрицают ее - они к ней равнодушны, как к явлению малозначительному. («К чему бесплодно спорить с ве­ком?» - спрашивает Пушкин.)

Модно бывает самое разное, вплоть до «физики», «лирики» и политики. Предметом моды бывают сами потребности; при этом они неизбежно превращаются в потребность социальную. Точнее - социальная потребность определенного уровня конкретности иногда трансформируется в моду на определенные идеальные и биологические потребности. Эпидемическое увлечение точными науками («физикой») или поэзией («лирикой») в 50-е и 60-е годы и общественными науками - в 20-е и 30-е годы, вероятно, можно отнести к таким модам. Мода на потребность бывает связана с ее вещественными признаками - вооруженностью, атрибутами, сим­волами; сюда может входить не только одежда, но транзисторный приемник, портативный магнитофон, определенные книги, плани­ровки квартир и т.д. - вплоть до времяпрепровождения.

Мода на определенную вооруженность говорит обычно о модности определенных потребностей. Так, скажем, если модна косметика, то едва ли в том же кругу одновременно может быть модна политика. И, наоборот - когда модна политика, то модно отсутствие косметики.

Мода на биологические потребности свидетельствует об обо­стрении социальных потребностей - о недостаточности существу­ющих норм их удовлетворениями о том, что новая норма еще не определилась. В модности биологических потребностей скрыт некий протест без положительной программы.

Рост волос на голове и лице человека, рост ногтей - это есте­ственные процессы удовлетворения растительных потребностей человеческого организма (так же как и усваивание в различных частях пищеварительного канала питательных веществ из пищи); стрижка волос и бороды, уход за растительностью - нормы удов­летворения потребностей социальных. Отказ от ухода за волоса­ми, от стрижки и бритья (и от «красы ногтей», по выражению Пушкина) - отказ от социальных потребностей и пренебрежение к норме их удовлетворения, принятой в данное время в данной среде - «спор с веком», по Пушкину.

Тело живого существа - это его «оружие». Разные части чело­веческого тела приспособлены к обслуживанию разных потребно­стей. Чем больше в биологической потребности животного, тем тщательнее закрывается то, что служит ей. Одежда скрывает и обнажает те или другие части тела, как указывает мода на ту или иную потребность. Сложнейшая прическа и платье до пят в этом отношении прямо противоположны распущенным волосам, зак­рытым плечам и мини-юбке; контрастность мужской и женской одежды (в покрое, в расцветке) противоположна их сближению * ._______________________________

* Декольте в XIX в. и мини-юбка в XX подчеркивали и разное в био­логических потребностях и в разной степени. Поэтому сильно оголенные плечи в платье «до пят» производят совсем другое впечатление, нежели сильно оголенные ноги при свитере «под горло». По мнению П.М. Ершова, в одном случае более подчеркнутыми оказываются материнские функции, что возвышает впечатление от покроя. В другом же - акцент делается на пред-полагемом любострастии. - Прим. ред.

Начинается смена нормы и моды с отрицания. Р.-М. Рильке писал о футуристах: «По своей сущности они не творцы нового, а беглецы от прежнего» (228, стр.269). Михаил Лифшиц пишет о современной моде в искусстве: <«...> если в течение почти десятиле­тия господствовал вкус ко всему, что удалялось от реального ми­ра, то на смену ему должен был прийти и действительно пришел интерес к предметности, как длинные юбки сменяются короткими и наоборот. Конечно, такие циклы уже бывали, однако на этот раз дело пошло более круто <...> дело не обошлось бутафорским вос­становлением реальности на полотне. Место изображенного пред­мета занял предмет реальный» (155, стр.100).

Во многих чертах современной моды в одежде (короткие юб­ки), прическе (распущенные волосы), в поведении (например, в поцелуях в общественных местах), казалось бы, проявляется пре­обладание биологических потребностей над социальными. И это было бы действительно так, если бы это преобладание не было модой. Но поскольку оно - мода, в нем господствуют потребность социальная и норма ее удовлетворения. В данном случае она нега­тивна - в ней отрицание прежде господствовавших норм, касаю­щихся, вероятно, не только прически, одежды и манер.

Отношения к моде суть отношения к определенной норме удовлетворения социальных потребностей, но отношения эти бы­вают весьма разнообразны и зависят они от многих причин, в число которых входят и некоторые природные данные человека -его врожденная вооруженность. Так, скажем, красивые женщины обычно менее внимательны к моде, чем некрасивые. Нарушение нормы и моды в одном иногда подчеркнуто восполняется другим; как отметил еще М.Ю. Лермонтов, «дама дурно одетая обыкно­венно гораздо любезнее и снисходительнее»? Оттенки отношения человека к моде иногда отчетливо обнаруживают некоторые его потребности. В чем именно и в какой мере данный человек следует моде и пренебрегает ею? Ответ на этот вопрос может указать на те черты человека, которых он сам не осознает; они касаются вкуса, а вкус отражает потребность, безотчетно ощущаемую.

Но следование моде как признак принадлежности к опреде­ленному рангу есть, кроме того, и вооруженность, приобретаемая иногда ценой значительных затрат и жертв. Кроме того, следова­ние моде в женской одежде и косметике служит иногда «оружием» для удовлетворения биологических потребностей, что чаще всего тоже, вероятно, не осознается.

Значит, на уровне противоречий между вооруженностью и по­требностями мода имеет основание занимать определенное место.