Психологический журнал, No.001 Vol.28, 2007

СОДЕРЖАНИЕ

5	К 35-ЛЕТИЮ ИНСТИТУТА ПСИХОЛОГИИ РАН И 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Б. Ф. ЛОМОВА
6	А. Л. Журавлев	Социально-психологический анализ исполнительской деятельности
17	Е. А. Сергиенко	От когнитивной психологии к психологии субъекта
28	М. А. Холодная	Перспективы исследований в области психологии способностей
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
38	В. Е. Семёнов	Современные методологические проблемы в российской социальной психологии
46	Н. Е. Шустова, В. В. Гриценко	Социально-психологическая адаптация молодежи и отношение к социальным нормам
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
58	В. А. Хащенко	Типология субъективного экономического благополучия
ПСИХОЛОГИЯ РАЗВИТИЯ
70	Ю. В. Ковалева, Е. А. Сергиенко	Контроль поведения при различном течении беременности
83	Е. И. Лебедева	Понимание намерений в ситуации обмана детьми с типичным развитием и аутизмом
КРОССКУЛЬТУРНАЯ И ЭТНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
90	А. В. Сухарев	Этнофункциональная психотерапия: теоретико-методологические предпосылки и эмпирические результаты
ПСИХОФИЗИКА
100	В. В. Бабенко, С. Н. Кульба, М. А. Павловская	Временная суммация амплитудно-модулированного шума в слуховой системе человека
КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
107	Е. С. Калмыкова, М. А. Гагарина, М. А. Падун	Роль типа привязанности в генезе и динамике аддиктивного поведения. Часть II

стр. 1

МЕТОДЫ И МЕТОДИКИ
115	С. Н. Ениколопов, Н. П. Цибульский	Психометрический анализ русскоязычной версии Опросника диагностики агрессии А. Басса и М. Перри
ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ
125	А. А. Бодалев, В. Э. Чудновский, Н. Л. Карпова, Е. Ю. Рау	Она возвращала людям дар речи (к 75-летию Ю. Б. Некрасовой)
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
129	Т. И. Артемьева	Юбилейная конференция Института психологии РАН, посвященная 100-летию со дня рождения К. К. Платонова
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
132	К. А. Абульханова	Рецензия на книгу В. А. Кольцовой "Теоретико-методологические основы истории психологии". М.: Институт психологии РАН, 2004. 414 с.
135	Т. В. Корнилова	Рецензия на книгу В. В. Знакова "Психология понимания: проблемы и перспективы". М.: Институт психологии РАН, 2005. 448 с.
138	С. Б. Малых	Рецензия на книгу "Библиопсихология и библиотерапия" / Под ред. Н. С. Лейтеса, Н. Л. Карповой, О. Л. Кобачек. М.: Школьная библиотека, 2005. 480 с.
140	А. С. Батуев	Рецензия на книгу Е. А. Сергиенко "Раннее когнитивное развитие: новый взгляд". М.: Институт психологии РАН, 2006. 464 с.
143		Хроника
144		[Рогов Михаил Георгиевич]

стр. 2

К 35-ЛЕТИЮ ИНСТИТУТА ПСИХОЛОГИИ РАН И 80-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Б. Ф. ЛОМОВА

Новая рубрика "Психологического журнала" посвящена 35-летию Института психологии РАН и 80-летию со дня рождения его основателя и первого директора, члена-корреспондента АН СССР Бориса Федоровича Ломова. В этой рубрике планируется представить статьи, отражающие важные итоги и наиболее значимые результаты научно-исследовательской деятельности ИП РАН за последние 5 лет по основным разрабатываемым в Институте научным направлениям. Авторами готовящихся материалов выступят руководители научных подразделений ИП РАН, известные российские специалисты, развивающие в настоящее время идеи Б. Ф. Ломова и других выдающихся ученых, в разное время работавших в Институте психологии АН СССР (РАН) и основавших свои научные школы в самых различных отраслях и направлениях психологии:

- системный подход в психологии (Б. Ф. Ломов),

- психология познавательных процессов (Б. Ф. Ломов),

- психология труда и инженерная психология (Б. Ф. Ломов),

- организационная психология и психология управления (Б. Ф. Ломов, В. Ф. Рубахин),

- субъектно-деятельностный подход в психологии (А. В. Брушлинский),

- психология мышления (А. В. Брушлинский),

- субъектная психофизика (К. В. Бардин),

- история психологии (Е. А. Будилова),

- психология способностей, интеллекта и креативности (В. Н. Дружинин),

- математическая психология (В. Ю. Крылов),

- психология и психофизиология индивидуальности (В. Д. Небылицын),

- социальная психология (Е. В. Шорохова, К. К. Платонов),

- психология личности (К. К. Платонов),

- психология творчества (Я. А. Пономарев),

- нейрофизиологические основы психики (В. Б. Швырков).

Многие современные лаборатории ИП РАН носят имена основателей соответствующих научных школ, активно продолжая и развивая заложенные ими традиции. В рамках открываемой рубрики будет также представлено обоснование новых перспективных направлений исследования, которые начали разрабатываться представителями разных научных поколений ИП РАН в последние годы.

стр. 5

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Автор: А. Л. ЖУРАВЛЕВ

А. Л. ЖУРАВЛЕВ, член-корреспондент РАО, профессор, директор Института психологии РАН, Москва

Излагается новое понимание исполнительской деятельности (или исполнения) и ее субъекта. Выделены и описаны социально-психологические свойства исполнения указаний и поручений руководителя, предложена процедура их оценки. На основании профиля выраженности выделенных характеристик разработана типология исполнительской деятельности, включающая семь основных типов исполнителей. В результате практики исследования вырабатываются способы интерпретации соответствующих типов исполнения. Проанализированы основные факторы формирования психологических типов исполнительской деятельности. Предлагается в качестве самостоятельного раздела в структуре организационной психологии, наряду с психологией руководства и руководителей, выделять психологию исполнения и исполнителей.

Ключевые слова:управленческое взаимодействие, исполнительская деятельность, социально-психологические характеристики исполнителей, типы и факторы исполнения, стиль руководства.

Управление и руководство людьми и их общностями (отдельными группами, трудовыми коллективами, целыми организациями и т.д.) характеризуются совместностью,которая по своей форме выражается прежде всего вуправленческом взаимодействиируководителей и исполнителей.

По нашему мнению, управленческое взаимодействие включает два основных звена - руководство (или управление) и исполнение (или подчинение). Если оценивать степень социально-психологической изученности этих звеньев, то с уверенностью можно сказать, что основные социально-психологические исследования, а следовательно и их результаты концентрируются вокруг общих проблем управления и руководства, а также методов, стилей и форм управленческого воздействия [7, 11, 18]. Однако в становлении реального управленческого взаимодействия исполнительская деятельность (или исполнение) играет не меньшую роль. Вследствие этого целесообразно, по нашему мнению, в психологии управленческого взаимодействия выделить, наряду с психологией руководства, и психологию исполнения как научное направление исследований и даже трактовать ее как относительно самостоятельный раздел в организационной психологии, объединяющий целую совокупность научных проблем, исследования которых в настоящее время ведутся с недостаточной интенсивностью. Среди наиболее изученных проблем можно отметить феномен социальной перцепции в системе "руководитель-исполнитель" [3, 13], отношения исполнителей (подчиненных) к руководителю [5, 6], социальные представления исполнителей о психологических особенностях своих руководителей [4, 17], организацию исполнительской деятельности и исполнения как специфической формы поведения в системах управления [1, 15, 16], индивидуально-психологические и социально-психологические факторы исполнительской деятельности [2, 4, 12] и др.

На наш взгляд, под исполнительской деятельностью(кратко -исполнением)понимается совокупность (или система)методов, приемовитехник реализацииуправленческих решений, принятых аппаратом управления, руководителем или коллегиальным органом управления (самоуправления) и доведенных до субъекта исполнения в форме приказов, распоряжений, указаний, поручений, просьб и т.д.Субъектом исполнительской деятельностиможет выступать индивидуальный исполнитель, трудовой коллектив в целом или отдельные его части (например, коллегиальные органы, автономные группы и т.п.).

Исполнительская деятельность не совпадает полностью с конкретным видом предметной профессиональной деятельности, по сути являясь как бы "надпредметной",абстрагирующейся от частных видов второй. Ее характеристики могут быть близкими при выполнении разных видов профессиональной деятельности и совсем не совпадать при одной и той же профессиональной деятельности, что реально определяется многочисленными ее особенностями и характеристиками конкретных исполнителей.

стр. 6

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ИСПОЛНЕНИЯ)

Исполнительская деятельность может быть описана совокупностью свойств и характеристик. Процедураих выделения включала два основных этапа. Напервом этапепо результатам качественного анализа научных публикаций и экспресс-опроса специалистов в области психологии управления был составлен список из множества (свыше 30-ти) свойств исполнительской деятельности. На этом этапе ограничения в список свойств вносились автором исследования, однако, в этом была небольшая потребность. Навтором этапеполученный список (после внесения в него автором исследования незначительных ограничений) был предъявлен 20-ти экспертам - практикующим руководителям среднего и низового уровней управления (начальники цехов и их заместители, начальники участков и мастера) производственной организации, в которой планировалось выполнить основное исследование. Экспертов просили выделить и проранжировать свойства, принципиально важные, по их мнению, для эффективного выполнения работниками указаний, поручений или просьб своих руководителей.

В результате усреднения экспертных оценок были выделены основные свойства, названные нами характеристиками исполнительской деятельности.В их число вошли:

1. Целенаправленностьисполнения, которая определяет степень сосредоточенности, сконцентрированности на достижении целей и задач, содержащихся в управленческом решении (например, в просьбе, поручении или указании руководителя). Полярной целенаправленности характеристикой исполнения является егоразбросанность (бесцельность).

2. Заинтересованность(илимотивированность, увлеченность) -это оценка и переживание субъектом значимости выполняемых им управленческих решений. С внешней воспринимаемой стороны заинтересованность проявляется в активном, энергичном, действенном исполнении. Полярной характеристикой выступаетнезаинтересованность.

3. Самостоятельностьисполнения характеризует реализацию управленческих решений, указаний, поручений и т.п. собственными силами конкретного субъекта исполнительской деятельности без дополнительной помощи со стороны. Противоположной характеристикой являетсязависимость.

4. Организованность -это планомерная и дисциплинированная реализация управленческих решений или указаний, отличающаяся строгим порядком и точностью. Контрастной ее характеристикой будетстихийностьисполнения.

5. Ответственностьотражает высокий уровень переживания субъектом необходимости реализовывать управленческие решения, выполнять указания и поручения руководителя. Высокая ответственность выражается в переживании чувства долга и принятии на себя ответственности за результаты исполнения управленческих решений. Полярная характеристика -безответственность.

6. Компетентность(илипрофессиональность)показывает подготовленность субъекта к реализации управленческих решений, то есть наличие требуемого круга знаний, умений и навыков, а также опыта и мастерства. Противоположным качеством выступаетнекомпетентность (непрофессиональность)исполнения.

7. Креативность (творческий характер)отражает созидательность, творение чего-то нового и оригинального, не предусмотренного содержанием управленческих решений или указаний. Это создание некоторой качественно новой прибавки к тому, что прежде всего требуется и ожидается руководителем. Полярной характеристикой являетсярутинностьисполнения.

Перечисленная выше совокупность характеристик является, по усредненному мнению экспертов, наиболее значимой для описания и оценки исполнения управленческих решений. Ограниченный их ряд достаточно трудно ранжировать, поэтому им вполне можно придать статус, аналогичный ПВК (профессионально важные качества), имея, однако, в виду не профессиональную, а исполнительскую деятельность.

Выраженность каждой из выделенных характеристик означает фиксированное положение на следующих семи шкалах полярных характеристик исполнительской деятельности: "целенаправленность-разбросанность (бесцельность)", "заинтересованность (мотивированность-незаинтересованность", "самостоятельность-зависимость", "организованность-стихийность", "ответственность-безответственность", "компетентность (профессиональность)-некомпетентность

Таблица 1.Оценка социально-психологических характеристик исполнительской деятельности и исполнителей

Разбросанность (бесцельность)	-3 - 2 - 10+1+2+3	Целенаправленность
Незаинтересованность	-3 - 2 - 10+1+2+3	Заинтересованность (мотивированность)
Зависимость	-3 -2 -1 0 +1 +2 +3	Самостоятельность
Стихийность	-3 - 2 - 10+1+2+3	Организованность
Некомпетентность (непрофессиональность)	-3 - 2 - 10+1+2+3	Компетентность (профессиональность)
Рутинность	-3 - 2 - 10+1+2+3	Креативность (творческий характер)

стр. 7

Таблица 2.Социально-психологическая характеристика основных типов исполнительской деятельности (распределение уровней выраженности характеристик исполнения)

N п/п	Тип исполнения управленческих указании и решений	Характеристики исполнительской деятельности
		целенаправленность	заинтересованность	самостоятельность	организованность	ответственность	компетентность	творческий характер
1.	Творческий	высокая или средняя	высокая	высокая	средняя	высокая или средняя	высокая	высокий
2.	Сверхнормативный	высокая	высокая	высокая или средняя	высокая	высокая	высокая или средняя	средний
3.	Нормативный (регламентированный)	высокая или средняя	средняя	средняя	средняя	высокая или средняя	высокая или средняя	средний или низкий
4.	Преобразующий (независимый)	высокая или средняя	средняя	высокая	высокая или средняя	средняя	высокая	средний
5.	Пассивно следующий (исполняющий)	средняя или низкая	средняя	низкая	средняя или низкая	средняя	средняя или низкая	низкий
6.	Низкомотивированный	низкая	низкая	средняя или низкая	средняя или низкая	низкая	средняя или низкая	низкий
7.	Уклоняющийся	низкая	низкая	средняя	средняя	низкая	средняя	средний или низкий

-----

Примечание: полужирным выделены наиболее значимые характеристики.

(непрофессиональность)", "креативность (творческий характер)-рутинность" (см. табл. 1).

В конкретном эмпирическом исследовании, выполненном нами на одном из московских промышленных предприятий по ремонту строительных машин, исполнительская деятельность оценивалась в реальных управленческих диадах "руководитель-исполнитель". С этой целью использовался метод экспертных оценокполярно сформулированных характеристик исполнительской деятельности по 7-балльной шкале (см. табл. 1). Экспертные группы включали представителей управленческих звеньев принципиально разных уровней: хозяйственных (линейных и функциональных) руководителей, инженерно-технических работников, руководителей трудовых бригад и высококвалифицированных рабочих. В подборе экспертов, а также при разработке программы и реализации процедуры экспертной оценки учитывались общие и специальные требования к применению метода экспертных оценок [7, с. 121 - 131]. Важно подчеркнуть, что использованный метод является результатом конкретизации и развития метода обобщения независимых характеристик (МОНХ), разработанного К. К. Платоновым для психологического исследования личности [14, с. 199 - 205].

Индивидуально-психологические особенности (различия) в исполнении указаний руководителя выражались в виде индивидуальных "профилей" оценок,полученных на каждого исполнителя по семи шкалам полярных качеств.

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ТИПЫ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ИСПОЛНИТЕЛЯ)

В реальной деятельности каждого исполнителя встречаются характеристики различных типов исполнительской деятельности. При этом число типов, характеристики которых интегрируются в деятельности каждого конкретного исполнителя, чаще всего, ограничивается двумя-тремя. Как правило, характеристики некоторых типов оказываются основными, доминирующими для того или иного исполнителя, и именно в этом смысле можно говорить о типе исполнительской деятельностииисполнителя.

Для выделения и интерпретации типов исполнения предложена некоторая технология, которая будет описана далее. С ее помощью фактически реализуется и конкретизируется типизированный подходк анализу исполнительской деятельности, позволяющий дифференцировать на группы исполнителей со сходными характеристиками, сводить их к определенному числу (совокупности), относить исполнительскую деятельность к какому-либо типу и т.п.

Выраженность описанных выше основных характеристик исполнительской деятельности конкретных работников была разделена на три уровня:высокий (выше 5.5 баллов), средний (3 - 5.5 баллов) и низкий (менее 3 баллов). Указанные здесь значения являются выражением именноэмпирически установленного критерия выраженности(или проявления) характеристик исполнения, поэтому они не относятся к категории каких-то универсальных значений, приемлемых для разных организаций. Конкретные значения их выра-

стр. 8

женности по уровням могут быть различными применительно к той или иной организации, что определяется сложившейся субкультурой оценок, поэтому могут устанавливаться и другие их значения.

Прежде чем перейти к описанию особенностей непростой операции интерпретации типовисполнительской деятельности, необходимо отметить, что она предварялась специальным анализом социально-психологических свойств по уровням их выраженности, зафиксированном на индивидуальном "профиле" исполнителя. Используемая шкала (от -3 до +3) для оценки характеристик исполнения является 7-позиционной, поэтому она легко представляется в виде цифровой шкалы с положительными значениями от 1 до 7 баллов.

На предварительном этапе анализа полученных результатов для большей наглядности в фактическом протоколе оценки (табл. 1), во-первых, проводятся две вертикальные линии в местах, соответствующих эмпирическим критериям разделения выраженности характеристик исполнения на три уровня: в точке, обозначенной на шкале как "-1" (это соответствует трем баллам на 7-балльной шкале) и посередине между "+1" и "+2" (соответствует 5.5 баллам). Во-вторых, для удобства выполнения последующего анализа обводятся кружком те оценки, которые попали в зоны высокого и низкого уровней их выраженности. По результатам основного анализа рядом с показателями "низких", "средних" или "высоких" уровней выраженности записываются соответствующие им характеристики исполнительской деятельности, оцененные экспертами.

Как правило, схема, представленная в табл. 1, заполняется и анализируется несколько раз: по каждому эксперту, оценившему конкретного исполнителя; по группе экспертов, давших оценки одному и тому же исполнителю (их оценки усредняются); по группе исполнителей, отнесенных к одному и тому же типу исполнительской деятельности (также производится усреднение оценок). Возможно решение и каких-то специальных задач, требующих особого группирования и статистической обработки либо по экспертам (например, распространенное сравнение оценок экспертов разного должностного статуса), либо по исполнителям (сравнение распределений типов исполнительской деятельности в различных подразделениях, возглавляемых разными руководителями и т.п.).

Учет трех уровней в анализе индивидуальных "профилей" исполнения позволил объединить их в несколько эмпирически выделенных социально-психологических типов исполнения,каждый из которых получил свое название в результате качественной интерпретации типичных "профилей". Основу интерпретации составили наиболее высоко и наиболее низко оцененные характеристики исполнительской деятельности, а также данные наблюдения и экспресс-опросов различных категорий работников.

Итоговые результаты социально-психологического анализа исполнения - его основные типы - представлены в табл. 2.

Накопленный опыт интерпретации индивидуальных профилей и, соответственно, типов исполнительской деятельности показывает, что реально уровни выраженности всех оцениваемых ее характеристик используются не всегда. Фактически среди них существуют важнейшие "ключевые", интенсивность проявления которых чаще всего достаточна для выделения и интерпретации того или иного типа исполнения. Их число обычно колеблется в пределах трех-четырех из семи оцениваемых.

Ниже представлены интерпретации типов, с использованием этих характеристик.

Так, творческий типисполнения характеризуется в первую очередь тем, что работник вносит качественно новую, содержательную прибавку в свою деятельность, которая официально не предусматривалась руководителем при формулировании и передаче управленческого решения. Она принципиально улучшает принятое руководителем решение, данное им поручение или указание и появляется как за счет новых (именно в содержательном отношении) вариантов решений, обсужденных с руководителем, так и совершенствования способов их выполнения или внедрения каких-либо других нововведений. Творческое исполнение обычно предваряется тем, что работник вникает в содержание управленческих указаний, анализирует их, старается понять суть дела, размышляет над способами выполнения. Он может широко их обсуждать, совершать многие интеллектуальные (умственные) операции в связи с предметом своей деятельности и средствами ее выполнения.

Творческий тип исполнения определяется прежде всего высоким уровнем креативности, компетентности и самостоятельности. Другие характеристики при этом могут тоже достигать высокого уровня, но это не является обязательным условием: целенаправленность и организованность в данном случае обычно отличаются средним уровнем выраженности.

Сверхнормативный типисполнения кратко характеризуется следующим образом: исполнитель делает количественно больше, чем ожидает руководитель или устанавливается нормами, стандартами, правилами и т.п. Он выполняет трудовую деятельность так, как фактически хочет и может. Превышение принятых норм может идти по нескольким направлениям и оцениваемым по-

стр. 9

казателям: чаще всего работа делается больше по объему, раньше по срокам (времени) выполнения или даже лучше по качеству, хотя последнее встречается значительно реже. В любом случае речь идет о сверхнормативном типе исполнения, а то, какой показатель становится определяющим для исполнителя, зависит, как правило, от характера трудовой деятельности, ожиданий руководителей, других особых условий или личностных особенностей самих исполнителей и т.д. Делая больше установленных норм, они, тем не менее, не вносят существенных содержательных изменений в управленческие решения и указания руководителя, принципиально отличаясь этим от исполнителей творческого типа.

Сверхнормативный тип исполнения выделяется по высоким уровням целенаправленности, заинтересованности (мотивированности) и организованности. Другие характеристики также могут проявляться на высоком уровне, но компетентность и особенно креативность у данного типа исполнения обычно средние.

Исполнители творческого и сверхнормативного типов чрезвычайно полезны в совместной трудовой деятельности, при этом их вклад принципиально различен. Представители творческого типа вносят вклад новыми предложениями, способствующими повышению качества вырабатываемых управленческих решений, оригинальными вариантами выполнения принятых решений, а исполнители сверхнормативного типа более точно (в соответствии с содержанием) и наиболее полно реализуют управленческие решения своих руководителей.

Нормативный типисполнения характеризуется тем, что управленческое решение, указание или поручение выполняются в рамках заранее определенного объема, времени или качества, ожидаемого и требуемого руководителем, в достаточно строгом соответствии с установленными нормами, правилами, регламентом и иными регуляторами трудовой деятельности. При их отсутствии исполнитель испытывает психологический дискомфорт, переживает чувство тревоги и общей неудовлетворенности. Если трудовые нормы или правила трудового поведения "размыты", нечетко сформулированы, то нормативные исполнители просят указать таковые или, в крайнем случае, устанавливают их на свое усмотрение, руководствуясь собственными представлениями о необходимом и достаточном объеме, качестве и времени выполнения работы.

Нормативный (или регламентированный)тип исполнения, являясь наиболее распространенным, определяется средним уровнем выраженности большинства характеристик, главным образом, заинтересованности (мотивированности), самостоятельности и организованности. При этом уровни их целенаправленности, ответственности и компетентности являются более динамичными и могут колебаться между средними и высокими значениями. Данные по шкале "креативность-рутинность" исполнительской деятельности менее всего позволяют идентифицировать нормативный тип исполнителей: этот показатель имеет разброс значений в интервале от среднего до низкого уровня проявления.

Для преобразующего типаисполнения характерно следующее: сотрудники организации внешне принимают указания или поручения своего руководителя, что расценивается им как согласие работников с содержанием данных указаний. Однако такие исполнители прежде всего проявляют независимость от руководителя, стремятся действовать по-своему, нередко изменяют даже принципиальные содержательные элементы управленческих решений (не говоря о способах их выполнения), причем не обсуждая с руководителем вносимые изменения. Это отличает их от творческих исполнителей. В конечном счете, исполнение может не быть согласованным с замыслом, ожиданиями и требованиями руководителя, особенно в деталях и конкретных элементах, фактически приобретая измененный, преобразованный вид. Создается впечатление, что для исполнителей преобразующего типа самостоятельность становится едва ли не самоцелью, иногда без учета того, насколько она необходима для дела. Это также отличает их от творческих исполнителей, для которых самостоятельность нужна, чтобы лучше исполнить дело, а не проявить себя любой ценой.

Преобразующий (другое возможное название - независимый)тип исполнения имеет достаточно сложный для его интерпретации "профиль", поэтому в практике исследований приходится учитывать большее число свойств и характеристик исполнительской деятельности. Он выделяется, прежде всего, высоким уровнем самостоятельности и компетентности, что делает его сходным (но лишь в некоторой степени) с творческим типом исполнения. Высокая самостоятельность, как говорилось выше, используется такими исполнителями часто только для изменения того, что предлагается руководителем. Проявляется социальная установка, которую можно назвать "как бы все сделать по-своему", реализация которой становится принципиальной целью.

Преобразующий тип исполнения отличается от творческого также средним уровнем проявления двух других характеристик: заинтересованности и креативности. Эти различия являются принципиальными, тем более, что высокий уровень креативности - главная характеристика для выделения творческого типа исполнения. Преобразующее исполнение отличается высокими или сред-

стр. 10

ними значениями целенаправленности и организованности, а также средним уровнем проявления ответственности.

Исполнители пассивно следующего типастремятся к тому, чтобы своей деятельностью точно соответствовать управленческим решениям или указаниям, ожиданиям и требованиям руководителей. При этом они обращают внимание не столько на их суть, сколько на детали, второстепенные элементы, т.е. на то, что обычно образно обозначается "буквой" указаний или поручений. Характерным для поведения таких исполнителей являются частые обращения к руководителю за уточнением многочисленных деталей указания, за советами и рекомендациями по его выполнению, одобрением и оценкой своих действий и т.д. Они стараются находиться в постоянных контактах с руководителем, чтобы чувствовать "обратную связь", получать дополнительную информацию, быть на близкой психологической дистанции с ним и т.п. - во всем этом они испытывают выраженные потребности.

Пассивно следующий(илипассивно исполняющий) типисполнительской деятельности выделяется в первую очередь устойчиво низким уровнем проявления двух характеристик - самостоятельности и творческого характера (креативности), которые делают его противоположным творческому типу. Для его интерпретации важно иметь в виду также средний уровень выраженности заинтересованности и ответственности. Другие характеристики исполнения - целенаправленность, организованность и компетентность - неустойчивы и обычно проявляются на среднем или низком уровнях.

Низкомотивированный типисполнения характеризуется прежде всего пониженной активностью или выраженной пассивностью работника в трудовой деятельности, проявлениями безразличия к тому, в каком состоянии находятся дела и личные, и коллективные. Трудовая активность чаще всего не находится в зоне активных интересов этих исполнителей, она больше похожа на "отбывание" рабочего времени, как исполнение некоторой повинности, обязанности, от которой не уйти, поэтому они лишь ожидают, чтобы скорее прошло время. Низкомотивированный тип исполнения идентифицируется через устойчиво низкие уровни проявления одновременно четырех характеристик исполнительской деятельности: целенаправленности, заинтересованности, ответственности и творческого характера. Что же касается самостоятельности, организованности и компетентности, то они более динамичны и могут иметь разброс значений в пределах средней и низкой выраженности.

Уклоняющийся типисполнения характеризуется стремлением работников избегать взаимодействия с руководством, уходить от реальных деловых контактов с ним. Это, по их представлениям, повышает вероятность снижения объемов работы. Они рассуждают примерно так: избежать полностью работы невозможно, но там и когда это все-таки удается сделать, это нужно для того, чтобы быть независимым от руководителя и иметь больше незанятого ничем времени (свободным это время назвать нельзя, так как само избегающее поведение есть характерная и непростая форма активности, требующая определенных действий, затрат времени, сил и т.д.).

Цели избегающего поведения далеко не всегда четко осознаются исполнителями. Чаще всего создается впечатление, что их настоящие интересы находятся где-то вне рабочего времени и рабочего пространства, хотя этого может не быть в реальности. В основе избегающего поведения нередко лежит просто нежелание работать, а способов и приемов уклонения от этого на практике порождено немало. В принципе способы уклонения (или избегания) от работы могут использоваться разными исполнителями и не только уклоняющегося типа. Наиболее известные и часто применяемые из них на практике систематизируются и группируются, что представляет собой специальную задачу, на которой мы здесь не останавливаемся.

Уклоняющийся тип исполнения характеризуется низкими уровнями проявления одновременно трех характеристик исполнительской деятельности - целенаправленности, заинтересованности и ответственности, что делает его сходным с низкомотивированным типом исполнения. Поэтому для адекватной его интерпретации необходимо учитывать несколько дополнительных моментов.

Во-первых, креативность исполнителей этого типа несколько выше, чем у представителей низкомотивированного типа, проявляется неустойчиво и фактически колеблется на уровне средних и низких значений.

Во-вторых, три оставшиеся характеристики - самостоятельность, организованность и компетентность - находятся на типично среднем уровне, что несколько выше, чем у исполнителей низкомотивированного типа. Фактически оба типа исполнения имеют сходные "профили" свойств, однако, с некоторым сдвигом их значений по оси ординат: в направлении от низких к средним значениям для исполнителей уклоняющегося типа.

В-третьих, для дифференциации низкомотивированного и уклоняющегося типов исполнения недостаточно данных, выделенных методом экспертных оценок семи характеристик исполнительской деятельности, которые позволяли интерпретировать предыдущие типы. Необходимо использовать данные экспресс-интервью и, возможно, наблюдения, чтобы выяснить особенно-

стр. 11

сти проявления характеристик исполнения именно этих типов.

В этой связи важно иметь в виду следующее. Исполнители уклоняющегося типа характеризуются, как правило, явной направленностью на достижение каких-то других целей и решение задач, не соответствующих содержанию управленческих указаний, поручений или решений. Этим они принципиально отличаются от исполнителей низкомотивированного типа, которым присуща высокая степень разбросанности (или бесцельности). Кроме этого данные исполнители проявляют некоторую заинтересованность (мотивированность), в отличие от предыдущего типа, однако не по отношению к указаниям и поручениям руководителя, а в связи с другими своими интересами и делами. Фактически уклонение от выполнения исполнителем поручений и указаний является одним из условий направленности на другие цели. У представителей низкомотивированного типа даже такого характера направленность и мотивированность отсутствуют.

По нашему мнению, возможности предложенной системы выделения типов исполнительской деятельности полностью не исчерпаны. Поэтому нужно регулярно и органично использовать богатые и полезные данные свободной беседы, экспресс-интервью, наблюдения, анализа отдельных случаев и других качественных (нестандартизированных) методов изучения управленческого взаимодействия в целом и исполнительской деятельности в частности.

В основе представленной системы выделения и интерпретации социально-психологических типов исполнительской деятельности лежит анализ управленческого взаимодействия руководителей (начальников участков и отделов, различных рангов мастеров и бригадиров) с рядовыми работниками-исполнителями. Поэтому возникает естественный вопрос: насколько широко может использоваться основанная на указанной системе типология исполнительской деятельности? Может ли она быть перенесена на описание типов исполнения в процессе управленческого взаимодействия других категорий работников?

Ответить на эти вопросы возможно только с помощью специально организованных эмпирических исследований.

ОСНОВНЫЕ ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ТИПОВ ИСПОЛНИТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Социально-психологические типы исполнительской деятельности и исполнителей формируются под влиянием большой совокупности (иногда представленной как система) многообразных - объективных, субъективных - факторов. По своему содержанию они требуют глубокого анализа, выполнить который пока не представляется возможным, так как для этого требуются данные специально организованных исследований. Ниже будут кратко изложены результаты предварительного анализа, выполненного в процессе эмпирических исследований социально-психологических характеристик и типов исполнительской деятельности в трудовых коллективах.

В этой связи неизбежно возникают аналогии с системой факторов формирования индивидуального стиля руководства [8]. Действительно, такое сходство существует в названиях отдельных укрупненных групп факторов, однако их совокупности различны, а содержательное наполнение имеет некоторую специфику.

Основными факторами,определяющими социально-психологические типы исполнения и исполнителей, являются следующие.

1. Тип организации,который определяется ее основными целями и содержанием выполняемых задач (т.е. главным предназначением самой организации) и представляет собой набор условий, априорно порождающих некоторую исполнительскую деятельность. Для пояснения воздействия этих условий, по своей сути относящихся кинструментальным,традиционно сравнивается исполнение в принципиально различающихся по содержанию деятельности типах организаций, например промышленных, научно-исследовательских и военных. Так, в промышленных организациях изначально "культивируются" нормативный и особенно сверхнормативный типы исполнения, в научно-исследовательских - прежде всего творческий, а также сверхнормативный. В военных же организациях в первую очередь стимулируются, поддерживаются и одобряются типы исполнения, характеризующиеся высокой степенью управляемости - здесь предпочтительны нормативный (или регламентированный) тип и даже тип пассивного следования приказам или указаниям командира, которые в целом ряде управленческих ситуаций, например, в экстремальных условиях, могут быть чрезвычайно эффективными.

В связи с анализом роли организации как социального института важно иметь в виду существование наряду с организационно порожденными (и предпочитаемыми) организационно недопустимых типовисполнительской деятельности. Такое предположение возникает по аналогии с выделением наряду с профессионально важными качествами (ПВК) профессионально недопустимых качеств (ПНК), что было предложено А. Б. Купрейченко при разработке концептуальных оснований системы подбора персонала [12, с. 239].

2. Многочисленные характеристики организации совместной трудовой деятельностимогут, с одной стороны, стимулировать, актуализировать

стр. 12

Таблица 3.Высокочастотные социально-психологические типы исполнения в условиях разных стилей руководства в трудовом коллективе

Тип стиля руководства	Социально-психологический тип исполнения
	творческий	сверхнормативный	регламентированный	пассивно-следующий	преобразующий	низкомотивированный	уклоняющийся
Директивный (Д-1 - 1)		+	+	+	+
Коллегиальный (1-К-1)	+	+	+
Попустительский (1 - 1-П)					+	+	+
Директивно-коллегиальный (Д-К-1)	+	+	+	+
Директивно-пассивный (Д-1-П)		+		+	+		+
Пассивно-коллегиальный (1-К-П)	+		+			+	+
Комбинированный (Д-К-П)	+	+	+

-----

Примечание: знак "+" означает достоверно высокую частоту сочетания типа стиля руководства и соответствующего типа исполнительской деятельности в трудовом коллективе.

некоторые типы исполнительской деятельности, а с другой - выступить профилактическими, предупредительными, тормозящими для каких-то ее типов. Например, организованность или неорганизованность (стихийность), активность или пассивность, ритмичность или неритмичность и многие другие свойства совместной деятельности трудового коллектива могут в большой степени способствовать или препятствовать "культивированию" таких типов исполнительской деятельности, как пассивно следующий, низкомотивированный, уклоняющийся и т.д.

Высокий уровень взаимосвязанности и взаимозависимости участников совместной деятельности, другими словами, высокая степень совместности трудовой деятельности существенно влияет на то, какие социально-психологические типы исполнения станут преобладающими в том или ином коллективе. Именно поэтому форма организации труда (индивидуальная, коллективная или смешанная и т.п.) выступает важнейшим условием, оказывающим влияние на формирование типов исполнения. Результаты наших исследований свидетельствуют о том, что из-за высокой взаимосвязанности работников при коллективной форме организации труда, по сравнению с индивидуальной, появляются значительно меньшие совокупности типов исполнительской деятельности, однако, наибольшее распространение получают разные типы.

3. Многообразные социально-демографическиеи особенносоциально-психологические характеристикитрудового коллектива оказывают важное влияние на типы исполнительской деятельности и исполнителей. Среди первых большую роль играют традиционные распределения работников по полу, возрасту, уровню и характеру образования, стажу работы (общему, в должности и в конкретной организации), семейному статусу, наличию детей и т.д. Среди вторых ведущими являются преобладающие социальные установки, стереотипы, нормы и правила трудового (шире - делового) поведения работников, ключевые ценности и идеалы, существующие традиции, обычаи и ритуалы в трудовом коллективе, и многое другое. В числе важнейших групповых характеристик, обуславливающих распределение определенных типов исполнительской деятельности в трудовом коллективе, необходимо выделить сплоченность, совместимость и сработанность, внутригрупповую и межгрупповую напряженность и уровень конфликтности, характер взаимосвязей формального и неформального лидерства и т.д.

4. Психологические особенности личностиисполнителей, пожалуй, самая многочисленная и наименее исследованная группа факторов исполнительской деятельности. Среди них, однако, можно выделить некоторую их совокупность, прежде всего влияющую на формирование типа исполнения. По нашему мнению, это та же совокупность индивидуально-психологических (личностных и субъектных) свойств работника, которая определяет егоуправляемостьв качестве важнейшего интегрального психологического образования исполнителя.

К указанной совокупности относятся следующие индивидуально-психологические (прежде всего, личностные) свойства исполнителей:

- уровень общей культуры, образованности и т.п.;

- характер трудовой мотивации, особенности отношения к работе и т.д.;

- ценностные ориентации, направленность личности в целом;

- самооценка (в других концептуальных представлениях - самоотношение), образ Я,представление личности о себе, Я-концепция и т.п.;

- уровень притязаний;

стр. 13

- лидерские качества;

- уровень профессиональной подготовки, квалификации, опыта работы, мастерства и т.д.

5. Характеристики методов и стиля руководства,которые проявляет руководитель в управленческом взаимодействии с исполнителями. Типы исполнительской деятельности фактически порождаются не только самими руководителями и исполнителями, но также и реальным управленческим взаимодействием, а следовательно методами и стилем руководства. Тем самым на практике образуется огромное число различных вариантов сочетания типичных стилей руководства и типов исполнения. Однако среди этого многообразия целесообразно указать наиболее часто встречающиеся их варианты, предполагая при этом, что стили руководства и типы исполнения сущностно взаимосвязаны. Частотный анализ распределения типов исполнительской деятельности в условиях разных стилей руководства позволил выделить их основные сочетания, представленные в табл. 3.

Однако методы и стиль руководства являются только частью общего управленческого фактора, который определяет тип исполнительской деятельности. Другая его важная составляющая - управленческий рангтого руководителя, от которого идет поручение или просьба исполнителям.

Главная тенденция в формировании типа исполнительской деятельности по указаниям вышестоящих руководителей - использование чаще всего нормативноготипа исполнения. Сами исполнители дают этому следующее объяснение: с одной стороны, нужно нормально выполнять свои обязанности и поручения, чтобы со стороны руководителей не было претензий и в целом они были довольны, получив то, что ожидали от исполнителей и т.п.; с другой стороны, сделать больше и значительно лучше, чем ожидалось, тоже рискованно, так как поручения и просьбы руководителей в дальнейшем могут чрезмерно возрастать.

Нормативный тип исполнения - далеко не единственный среди предпочитаемых руководителями. Во-первых, нередко ими одобряются отдельные элементы типа пассивного следованияза содержанием указаний вышестоящего руководителя. В основе таких форм поведения исполнителей обычно лежит специфическая мотивация - желание самоутвердиться, выделить себя, отличиться и т.п. Они обращаются к руководителю с вопросами и уточнениями деталей задания не столько потому, что действительно испытывают в этом потребность (например, когда они недостаточно его поняли), сколько для того, чтобы показать вышестоящему руководителю (особенно, если поручение давалось не прямо, а через непосредственного руководителя), кто конкретно выполняет его указание, продемонстрировать свою направленность на дело, высокую ответственность, заинтересованность и т.п. - хотя на самом деле таковых может не быть. В "чистом" виде тип пассивного следования встречается нечасто, но отдельные его характеристики могут обнаруживаться в явном виде. Так при разных типах исполнительской деятельности совершенно естественным является обращение исполнителя за помощью или советом не к непосредственному, а вышестоящему руководителю, давшему то или иное поручение. Когда же выясняется, что необходимости в таком обращении не было, этот поступок должен квалифицироваться по-другому: как один из показателей пассивно следующего типа исполнения.

Во-вторых, при получении указаний, поручений или просьб вышестоящих руководителей распространенной является тенденция к проявлению сверхнормативногоили дажетворческоготипов исполнения: работники стараются выполнить задание в максимально полном объеме или сверх требуемого и ожидаемого руководителем, более качественно и по возможности, досрочно. Часто при этом основным регулятором исполнительской деятельности выступает внутренне принимаемые работником социальные нормы, что для "высоких" руководителей "стандартно" и "традиционно" делать нельзя, что необходимо все произвести "наилучшим образом" и т.п. В основе такого исполнения может лежать, в том числе, желание выделиться, отличиться перед вышестоящим руководителем, быть им замеченным, и тогда проверка результативности должна вестись достаточно строго.

Встречается также мотивация, которая, по сути, может быть названа антиципирующей,упреждающей возможное будущее взаимодействие с вышестоящим руководителем, поручение которого выполняется в настоящее время. Качественно, творчески выполнить поручение такого руководителя сегодня - это более реальная возможность в перспективе обратиться к нему с просьбой, за советом или рекомендацией завтра; большая вероятность положительного решения им личного вопроса исполнителя и т.д.

6. Самой многочисленной группой факторов, влияющих на формирование типа исполнительской деятельности, являются ситуационные,включающие характеристики сложившейся управленческой ситуации, конкретных условий и обстоятельств выполнения указаний и поручений руководителя. Они требуют пристального внимания с учетом конкретных параметров профессиональной деятельности.

стр. 14

ВЫВОДЫ

Предварительные итоги социально-психологического анализа исполнительской деятельности в трудовом коллективе могут быть сформулированы в виде некоторых теоретических и эмпирических результатов.

1. Исполнительская деятельность (или исполнение) по своей сути является надпрофессиональным, "надпредметным" видом деятельности, поэтому она может иметь как сходные социально-психологические характеристики при выполнении разных профессиональных видов деятельности, так и различные - при выполнении одной и той же профессиональной деятельности.

2. Исполнительская деятельность отличается совокупностью следующих основных характеристик: целенаправленность, заинтересованность (мотивированность), самостоятельность, организованность, ответственность, компетентность и креативность (творческий характер). Выделены также качества исполнения, противоположные перечисленным. Для их экспертной оценки предложены шкалы полярно сформулированных характеристик, позволяющих получать индивидуальный "профиль" исполнительской деятельности.

3. Разработана процедура (или технология) выделения и интерпретации социально-психологических типов исполнительской деятельности, в основе которой лежит анализ соотношения высокого, среднего или низкого уровней выраженности основных характеристик исполнения. В результате ее применения выделены творческий, сверхнормативный, нормативный (или регламентированный), преобразующий, пассивно следующий, низкомотивированный и уклоняющийся типы исполнения.

4. Проанализирована система факторов формирования социально-психологических свойств и типов исполнительской деятельности, включающая институциональные (прежде всего, тип организации), характеристики совместной трудовой деятельности и трудового коллектива, психологические свойства личности исполнителей, характеристики методов и стиля руководства, многочисленные ситуационные факторы.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абрамова С. В.Социально-психологическое обоснование организации исполнения управленческих решений. Дисс. ... канд. психол. наук. М., 2001.

2. Бакулин И. И., Маркова А. К., Михайлов Г. С.Соотношение профессиональных способностей к принятию и исполнению решений. М.: Народное образование, 2003.

3. Волкова Н. В.Влияние экономических факторов на особенности восприятия руководителя организации подчиненными. Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. Ярославль, 1996.

4. Герасимова Т. В.Взаимосвязь социальных представлений о стилях руководства с личностными свойствами подчиненных. Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 2002.

5. Гительмахер Р. Б.Социально-психологические особенности отношения исполнителей к руководителю//Вопр. психол. 1991. N 4. С. 144 - 151.

6. Гительмахер Р. Б., Зайцев А. Б.Психологические отношения подчиненных к руководителю. Иваново: Изд-во ИвГУ, 1996.

7. Журавлев А. Л.Психология управленческого взаимодействия (теоретические и прикладные проблемы). М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004.

8. Журавлев А. Л.Факторы формирования стиля руководства производственным коллективом // Социально-психологические проблемы производственного коллектива. М.: Наука, 1983. С. 101 - 115.

9. Кабаченко Т. С.Психология управления. М.: Пед. общ-во России, 2000.

10. Карпов А. В.Психология менеджмента. М.: Гардарики, 2003.

11. Ковалевский С.Руководитель и подчиненный. М.: Прогресс, 1973.

12. Купрейченко А. Б.Совместная жизнедеятельность организации и критерии подбора персонала // Психология совместной жизнедеятельности малых групп и организаций. М.: Изд-во "Социум" - "Институт психологии РАН", 2001. С. 233 - 251.

13. Никифорова Н. А.Формальный статус руководителя как детерминанта восприятия его подчиненными. Дисс. ... канд. психол. наук. Иваново, 1998.

14. Платонов К. К.Структура и развитие личности. М.: Наука, 1986.

15. Скворцов В. В.Влияние управленческой концепции руководителя на организацию исполнительской деятельности подчиненных. Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 1987.

16. Скворцов В. В.Психологические аспекты организации исполнения управленческих решений. М.: АНХ СССР, 1989.

17. Смирнова Н. П.Представления об идеальном руководителе как основание психологической типологии подчиненных. Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 2003.

18. Современные проблемы психологии управления / Отв. ред. Т. П. Емельянова, А. Л. Журавлев, Г. В. Телятников. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2002.

стр. 15

SOCIO-PSYCHOLOGICAL ANALYSIS OF EXECUTIVE ACTIVITY

A. L. ZHURAVLEV

A. L. ZHURAVLEV, Corresponding Member of RAE, professor, head of Psychological Institute of RAS, Moscow

New interpretation of executive activity (or execution) and its subject are stated. Sociopsychological properties of director's instructions and commissions execution are marked out and described, the procedure of their evaluation is proposed. Based on the intensity profile of the marked properties the typology of executive activity composed of seven main types of executors was worked out. As a result of research practice ways of corresponding executive types' interpretation are elaborated. The main factors of executive activity psychological types forming were analyzed. In the upshot it is proposed along with psychology of management and managers to introduce psychology of execution and executors as an independent part in the structure of organizational psychology.

Key words:managerial interaction, executive activity, sociopsychological properties of executors, types and factors of execution, leadership style.

стр. 16

ОТ КОГНИТИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ К ПСИХОЛОГИИ СУБЪЕКТА

Автор: Е. А. СЕРГИЕНКО

ОТ КОГНИТИВНОЙ ПСИХОЛОГИИ К ПСИХОЛОГИИ СУБЪЕКТА¹

Е. А. СЕРГИЕНКО,доктор психологических наук, профессор, заведующая лабораторией психологии развитияИнститута психологии РАН, Москва

Статья посвящена теоретико-экспериментальному обобщению научных работ лаборатории психологии развития. Аргументируется возможность разработки системно-субъектного подхода на основе традиций системного подхода в психологии (Б. Ф. Ломов) и субъектно-деятельностного подхода (А. В. Брушлинский). Представлены варианты решения проблемных моментов психологии субъекта с позиций такого интегративного подхода и приведены конкретные экспериментальные работы сотрудников лаборатории в данном направлении.

Ключевые слова:психология субъекта, системная организация, психология развития, принцип развития, уровни организации субъектности.

В статье подводятся некоторые самые последние итоги работы лаборатории психологии развития,которая получила такое название совсем недавно, и намечаются ее перспективы. Изменение прежнего названия - лаборатория когнитивной психологии - объясняется несколькими обстоятельствами: естественными процессами дифференциации реализуемых работ; процессами реорганизации, проходящими в Институте; становлением теоретических позиций и их воплощением в экспериментальных исследованиях. Таким образом, в изменении названия отражен факт перемен, происходящих в научных поисках лаборатории, и ее дифференциация. Внутренняя логика развития этих поисков привела к смещению фактически проводимых работ в большей степени к психологии развития. Причины смены исследовательской направленности имеют и глубинный характер. Взаимопроникновение разных парадигм, осознание единого предмета в изучении человека способствуют не только росту междисциплинарных исследований, но и становлению единой психологической науки (эту идею проводил в своих работах Б. Г. Ананьев).

Для психологической науки целостным подходом к исследованию человека может стать психология субъекта.Именно в субъекте как единой метасистеме представлена психика в единстве ее организации, объединены естественно-научные и гуманистические парадигмы исследования человека, универсальное и уникальное. Именно в субъекте раскрывается индивидуальность человека, его темперамент, характер, личность. Не надо доказывать, что одним из самых плодотворных методов изучения закономерностей психической организации является реализация принципа развития. Изучение развитиясистемной организации субъекта,его детерминант и эволюции в онтогенезе позволит перейти к интегративному, целостному анализу психики человека.

Проблема субъекта - одна из ключевых как в западной, так и российской психологической науке. Л. И. Анцыферова отмечает, что "в западной психологии, в теориях личности, построенных на основе психоаналитической практики (А. Адлер, А. Маслоу, К. Роджерс, К. Юнг, К. Хорни и др.), понятие "субъект" занимает одно из центральных мест. Оно обозначает способности человека быть инициирующим началом, первопричиной своих взаимодействий с миром, с обществом; быть творцом своей жизни; создавать условия своего развития; преодолевать деформации собственной личности и т.д." [3, с. 29 - 30].

В российской психологической науке категория субъекта сейчас играет системообразующую роль и привлекает внимание многих ученых. Не удивительно, что в течение последнего десятилетия проблема субъекта обсуждалась на конференциях, в статьях, монографиях, диссертациях, учебных пособиях. Результаты научных исследований свидетельствуют о том, что за последние 10 - 15 лет благодаря неустанным, целенаправленным усилиям А. В. Брушлинского в отечественной психологии сформировалась новая область психологических исследований - психология субъекта. В психологии субъекта представлена история главных проблем психологической науки двадцатого столетия: соотношения биологического и социального, сознательного и бессознательного, внешних причин и внутренних условий в детерминации психики. Однако данное направление разработано лишь в самом общем виде и

¹ Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (грант N 05-06-06469а).

стр. 17

нуждается в детальном теоретико-экспериментальном обосновании. А. В. Брушлинский отмечал, что "путь от несубъектной психологии к субъектной очень труден" [5, с. 158].

Выделю, на мой взгляд, наиболее важные из них и попытаюсь предложить возможные решения дискуссионных вопросов психологии субъекта. Две идеи данного подхода имеют принципиальное значение для развития психологии.

Первое положение связано с возможностью объединения субъектно-деятельностного и системного подходов. Подобное объединение двух парадигм возможно, если центром концептуальной схемы психологии является человек как субъект - стержень психической организации. Именно субъект на каждом этапе своего развития выступает носителем определенной системности, раскрывающейся во взаимодействии с миром, и становится системообразующим фактором,созидая собственную сложную многоуровневую систему психической организации. Принцип системного подхода предполагает самоорганизацию психики человека, уровнями которой являются этапы его развития. Объединение системного и субъектно-деятельностного подходов позволяет исследователям сделать шаг на пути к пониманию человека как реального, сложного субъекта собственного развития, собственной деятельности и жизни при условии изучения системных механизмов его психической организации.

Второе положение психологии субъекта, важное для перспектив развития психологической науки, состоит в единстве рассмотрения индивидуального и универсального в человеке. Традиционным для психологии остается изучение его характеристик как индивида (в смысле его принадлежности к человеческому виду) и индивидуальных особенностей человека (в смысле его отличий от других представителей человечества). Однако современные тенденции развития психологии остро ставят вопрос о разработке единого подхода к изучению человека, обладающего как универсальными, так и особенными чертами в организации психики.

Вопрос о критериях субъекта остается принципиальным в психологии субъекта. Не останавливаясь на истории этого вопроса, предлагаю решение, которое является существенным для обоснования темы научных поисков лаборатории: критерий субъекта может быть только уровневым.Это положение я попыталась обосновать в недавно сформулированных представлениях о возможности выделения уровней становления протосубъектности, уровня агента и наивного субъекта (см., например, [25 - 28]). С позиций такого подхода критерии субъекта, выделенные другими авторами, не являются противоречивыми, а относятся к разным уровням психической организации субъекта. Так, в понимании Б. Г. Ананьева человек как субъект деятельности - это определенный этап человеческого развития, предполагающий формирование психических свойств и механизмов в процессе профессиональной (производственной) деятельности. В работах К. А. Абульхановой-Славской в качестве критерия субъекта выступает способность разрешать противоречия; без этой способности личность не становится субъектом или утрачивает его статус. Субъект, по определению К. А. Абульхановой, есть гармоничная, самореализующаяся личность, достигшая вершины в иерархическом развитии, что обозначает акмеологический критерий [1,2]. Разрабатывая психологию субъекта, В. В. Знаков пишет об эксзистенциальном поиске смысла жизни [12, 14]. Представляется, что все названные авторы говорят о субъекте, достигшем вершинных уровней своего развития. Здесь принципиальным является вопрос о соотношении понятий "субъект" и "личность". Уходя от детального обсуждения данного вопроса, предлагаю следующее гипотетическое решение. Личность (персона) - это стержневая структура субъекта, задающая общее направление самоорганизации и саморазвития. Метафорически это соотношение можно представить в виде командного и исполнительного звеньев. Личность устанавливает направление движения, а субъект - конкретно реализует его через координацию выбора целей и ресурсов индивидуальности человека.В этом случае человек будет осуществлять зрелые формы поведения в зависимости от степени согласованности в развитии континуума "субъект-личность".В этом процессе познаниеСебя я Другогозанимает определяющее место, но может существовать и в недифференцированной (интуитивной) форме. Модель психического как модель внутреннего мира человека, определяемая векторамиЯ-Другой,выступает как когнитивная основа субъектности человека, реализующая генеральную линию личностного развития [27, 28].

Одной из важнейших задач в развитии ядра личности является выделение Себяиз среды. В самом начале жизни человек способен получать информацию (например, через оптический поток), с помощью которой он определяет свое непосредственное положение и изменения в среде. Можно предположить, что первым представлением оСебеявляетсяЭкологическое Я,воспринимаемое относительно физического окружения. ЭкологическоеЯобразуется спонтанно с самого рождения и активно функционирует как составная часть Я-концепции на протяжении всей жизни, изменяясь и развиваясь [24, 26, 28, 34].

Другая важнейшая задача в развитии Я-концепции - установление эквивалентности Я-Дру-гой.Этот тип представлений оСебеможет быть обозначен какЯ-интерперсональное.Оно появ-

стр. 18

ляется также у самых маленьких младенцев через видоспецифические сигналы о взаимоотношениях: Я - индивид,который участвует в человеческих обменах. В эту праформуЯ-интерперсонального не входят культурные установки и тонкие аспекты интерперсональных отношений. Такой тип представлений также складывается непосредственно. Люди часто взаимодействуют прямо, "лицом к лицу", средствами, присущими человеческому виду. Телесные контакты, обмен взглядами, жестами или ответными вокализациями как виды взаимодействия воспринимаются непосредственно и не требуют специальной осознанной интерпретации. Они составляют арсенал невербальной коммуникации, на которой строятся интерсубъективные циклы взаимодействия. Интерперсональное восприятие функционирует от рождения. Два типа ранних форм структурыЯ(экологическое и интерперсональное) являются двумя аспектами взаимодействия с миром.Я-экологическое описывает системыЯ- физический мир,Я-интерперсональное -Я -социальный мир. Развитие данных личностных образований направляет становление базовых уровней протосубъектности: "первичной" и "вторичной". Как две составляющие ядра личности на первом году жизни они могут развиваться относительно независимо, что дает возможность только выделитьСебяиз окружения (физической и социальной среды). Это протоуровень становления"первичной субъектности".Однако взаимодействие и интеграция экологического иЯ-интерперсонального необходимо для возникновения следующего уровня протосубъектности -"вторичной интерсубъектности",который предполагает "треугольные отношения", включающие и объект и индивида. Дети начинают испытывать общие психические состояния со взрослым по отношению к объекту или событию. Это путь к пониманию дифференцированной интенциональности. Наличие интерсубъективных отношений позволяет установить тождествоЯ-Другой. Образующей становления биполярной шкалы Я-Другой служит репрезентационная система, возможная благодаря врожденным механизмам амодального восприятия и интерсенсорного взаимодействия.

Таким образом, базовая концепция физического и социального мира свидетельствует об активности, интегративности, социальности человека как субъекта, что позволяет предположить, что истоки субъектности следует искать на самых ранних этапах развития человека.Но из этого не следует, что субъектом рождаются. Субъектом становятся. Это процесс, который можно представить как становление определенных уровней развития субъектности, организованныхгетерархично.

Выделяя категорию субъекта как центральную в системно-субъектном подходе [25, 26], необходимо найти специфические функции, отличающие ее от других категорий психологической науки. Они должны обладать статусом системности и субъектности одновременно. Б. Ф. Ломов выделял три основные функции психических процессов: когнитивную, регулятивную и коммуникативную [18]. Подобные функции характерны и для субъекта. Так, когнитивной функциейсубъекта может стать понимание. Оно является одновременно и когнитивным, и экзистенциальным феноменом. Понимание человеком окружающего мира включает внутренние модели (модель психического - это модель физического и социального мира) и смысловые образования, опосредующие его выбор и интерпретацию различных событий и явлений [14, 26, 27].Регулятивной функциейсубъекта может выступать контроль поведения - основа саморегуляции человека. Контроль поведения является интегративной характеристикой, включающей когнитивный контроль, эмоциональную регуляцию и контроль действий (произвольность) (см. подробнее [25 - 29, 31]). В отличие от саморегуляции, контроль поведения обладает спонтанностью и самопроизвольностью [33].Коммуникативная функциясубъекта может быть выражена через представление о субъект-субъектных и субъект-объектных взаимодействиях. Так, в случае манипулятивных влияний один человек или группа людей под воздействием субъекта становятся объектами. И напротив, человек или группа выступают субъектами взаимодействия по отношению к другим людям или человеку как объекту воздействия. Однако реально взаимодействия людей могут быть только тогда эффективны, когда учитываются субъектность объекта воздействия, уровень и особенности его внутренних моделей, степень понимания, индивидуальная специфика его контроля и т.д. Следовательно, выделяя функции субъектности, мы сталкиваемся с их взаимным переплетением и лишь условным выделением, необходимым при анализе явления. Высказанные мнения, несомненно, нуждаются в более детальном и тщательном обосновании.

Приведенные общие представления и предположения получают конкретное теоретико-экспериментальное развитие в работах, которые выполняются в нашей лаборатории по трем направлениям:

I. Изучение моделей психического как когнитивных механизмов становления субъектности в онтогенезе человека (мл. научный сотр. Е. И. Лебедева, канд. психол. наук, научный сотр. Е. А. Никитина, мл. научный сотр. Е. А. Лупенко, аспирантка О. А. Прусакова).

II. Исследование контроля поведения как регулятивной функции субъектности, представляющей интегративную индивидуальность субъекта

стр. 19

(канд. психол. наук, старший научный сотр. Г. А. Виленская, канд. психол. наук, научный сотр. Ю. В. Ковалева, мл. научный сотр. И. И. Ветрова, мл. научный сотр. С. И. Аверина, аспиранты Д. К. Голованова, О. А. Соколова, Е. В. Рязанцева, К. В. Зуев).

III. Понимание субъектом мира: ментальная репрезентация и экзистенциальный опыт. Когнитивная функция субъектности на более высоком и сложном уровне развития (доктор психол. наук, главный научный сотр. В. В. Знаков, аспиранты А. В. Руслина, Д. С. Степанов).

Работы охватывают широкий возрастной диапазон - от 1 месяца до 60 лет, т.е. разные периоды онтогенеза человека, и направлены на анализ функций субъектности: когнитивной, регулятивной и коммуникативной.

Первое направление "Изучение моделей психического как механизмов становления субъектности в онтогенезе человека"(исследования Е. И. Лебедевой "Понимание физического и ментального мира у детей с типичным развитием и при аутизме", диссертационные работы О. А. Прусаковой "Понимание эмоций у детей 3 - 6 лет" и А. С. Герасимовой "Понимание обмана у детей 5 - 11 лет).

Результаты изучения модели психического у детей дошкольного возраста и младшего школьного возраста показывают, что представления о Собственномпсихическом и психическом Других людей развиваются интенсивно в данном возрасте. Так, дети трех лет не разделяютСвоепсихическое и психическоеДругихпри обмане и не используют средства для обмана. Поскольку при взаимодействии сДругимитрехлетние выступают скорее как агенты, а не как социальные субъекты, ограничиваются возможности передачи им социальных норм и правил. Маленькие дети понимают прежде всего положительные эмоции и плохо дифференцируют отрицательные, т.е. они испытывают трудности в интерпретации поведенияДругих,"чтении" их эмоций в процессе взаимодействия. Знание и понимание ситуации облегчает эту дифференциацию, за исключением гнева, поэтому становится понятной растерянность трехлетних детей в ситуациях агрессии.

Четырехлетние дети по сравнению с трехлетними начинают понимать, что обладают своей моделью психического и она отличается от модели психического Другого.На этом уровне они начинают различатьСвоиэмоции иДругих;отличать причиныСобственныхэмоций от причин эмоцийДругих;понимать обман. Однако их понимание сильно связано с контекстом ситуации, с событием. Тогда можно предположить следующее: если в четыре года только начинает дифференцироваться представление, чтоСобственноепсихическое отличается от психическогоДругих,то предсказание поведенияДругихформируется на основе представлений о последствиях собственного поведения.Это уровень агента.Существенные изменения в уровне развития модели психического происходят в возрасте пяти и особенно шести лет. Способность сопоставлять разные аспекты ситуаций и их значения дляСебяиДругихпозволяет детям на новом уровне анализировать человеческие контакты и их смысл. Возможность обмана у 5 - 6-летних возрастает. Обман как когнитивный феномен указывает прежде всего на внутреннее развитие ребенка, усиление его способности пониматьСебяиДругих.Теперь дети могут понять запреты на обман, моральную сторону обманаДругих,манипуляций их мнениями, убеждениями, желаниями. Только после этой стадии возможно появление макиавеллизма - социальной способности к манипуляцииДругими.

Модель психического помогает понять, почему дети 6 - 7 лет считают обманщиками своих сверстников: их возможности психического примерно одинаковы. Матери предостерегают детей от обмана со стороны мужчин (но такие предостережения малоэффективны), запрещают им обманывать женщин как главных субъектов воспитательного процесса, желая сохранить управление своими детьми [9, 10, 17, 22, 23, 27, 28].

Дети постепенно начинают понимать различия между разными видами обмана: альтруистическим и эгоистическим, высказанным и по умолчанию, намеренным и ненамеренным. То есть интерпретация поведения Другихограничивается особенностями этого понимания, тем самым влияя на процесс освоения социального окружения.Это уровень наивного субъекта.

Сравнение детей с аутизмом и с типичным развитием показало, что аутисты не формируют модель психического (не понимают обмана, причинности событий, не отличают Своепсихическое от психическогоДругого).Но и у трехлетних нормально развивающихся детей отмечается подобная картина. Что лежит в основе этого специфического дефицита? Разные авторы указывают на какой-то один механизм, отвечающий за дефицит данной "теории" у аутистов. Это - нарушение в развитии детектора зрительного внимания (Baron-Cohen), или отсутствие способности к имитации (Meltzoff), или дефицит в развитии символических функций, препятствующих развитию ментальных моделей (Hobson) (см. [28]).

Мы полагаем, что дефицит модели психического при аутизме должен сопровождаться нарушениями связанности между отдельными уровнями организации внутренних моделей, относящихся к различным аспектам понимания людей как носителей психического, которые включают разные механизмы организации уровневой системы.

стр. 20

Если проблема аутистов заключается в отсутствии связанности между репрезентациями и соответственно невозможности образования модели ментального мира, то это приведет к дефициту моделей и физического мира. Выдвинутая гипотеза была проверена и проверяется в исследованиях, в которых сравнивались задачи на понимание физического мира и психического у детей с типичным развитием и нарушениями аутистического спектра. Сравнение результатов показало следующее:

1. Представление о физическом мире в большей степени нарушено у аутистов 5.5 и 8.5 года в задачах на концепцию сохранения, что также характерно для детей с нормальным развитием 3 - 4 лет.

2. Особенно значительный дефицит у детей-аутистов наблюдается в задачах на понимание психического мира (понимание интенциональности, имеющей внешние поведенческие проявления: направление взора указывает на желаемый объект (конфету)).

3. Трудности в понимании желаний Другогопо движению его глаз, которые обнаружились у аутичных детей, говорят о нарушении использования глазного контакта как источника информации о желаниях человека. Такое нарушение также можно считать показателем дефицита становления "модели психического". Выполнение простых задач на постоянство объекта детьми-аутистами и серьезные трудности в понимании постоянства объекта являются аргументами в пользу гипотезы о дефиците развития модели психического из-за трудности построения связанных репрезентаций, образующих модель определенного уровня организации [30].

В диссертационной работе Е. И. Лебедевой более детально были разработаны блоки задач на понимание физического и психического мира детьми типично развивающимися и с нарушениями аутистического спектра. Сравниваются блоки задач на понимание базовых законов физического мира (субстанциальности, гравитации, непрерывности, инерции) и их использование в понимании причинности происходящих событий (базовый уровень организации модели и более высокий, предполагающий связанность отдельных компонентов метамодели). Предварительные данные указывают на дефицит образования когерентных моделей между разрозненными репрезентациями у детей-аутистов и маленьких детей с типичным развитием.

Последние исследования не только проливают свет на внутренние механизмы поведения, активности в процессе развития ребенка, но и служат "мостиком" между ментальными моделями мира и его пониманием.

Понимание человеком мира Другихможет строиться и на базовых когнитивных механизмах, прежде всего на определении пола при взаимодействии людей. Так, в социальной перцепции существуют базовые, слабоосознаваемые или неосознаваемые механизмы, настраивающие и подстраивающие опознавание агента как представителя определенного пола. Несмотря на актуальность этой проблемы, в мировой литературе приводится мало данных по ее разработке.

В исследованиях, выполняемых Е. А. Никитиной (испытуемые - дети от 7 лет, взрослые до 60 лет), показано, что опознавание пола на основе перцепции лица возможно уже по изображениям лиц новорожденных. При этом опознавание пола носит прототипический холистический характер и попытки выделения отдельных признаков осложняют процесс восприятия [21, 29]. Вместе с тем усиление каких-либо характеристик лица помогает в опознавании пола. Вид открытого уха является маскулинизирующим фактором лица. В естественных условиях короткая стрижка мальчиков оставляет ухо открытым практически всегда, а прическа девочек - крайне редко; косички или стрижка в большинстве случаев либо скрывают ухо под волосами, либо не привлекают внимание к ушно-височной области. Таким образом, исторически сложившиеся типы мужской и женской причесок могут быть существенны в процессе половой поляризации лиц. Происходит улучшение опознавания пола по лицам более старшего возраста. Лица новорожденных и 7-летних детей опознаются значимо хуже, чем взрослых (20-летних), всеми группами испытуемых. Результаты последних исследований Е. А. Никитиной показали следующее:

- Среди всех видов стимульного материала лица мужского пола опознаются лучше, чем лица женского пола соответствующего возраста.

- Способность к различению пола агента взаимодействия возникает достаточно рано. Так, дети 7 лет уже способны опознавать пол лиц, изображенных на фотографиях. Даже вероятность опознавания ими пола новорожденных отличается от случайного угадывания.

- С 20-летнего возраста кривая вероятности опознавания испытуемыми мужских лиц "выходит на плато", но чувствительность к опознаванию женских лиц может развиваться и далее.

Данные исследования подтверждают важную роль базовых механизмов опознавания, которые имеют существенное значение в построении моделей общения и регуляции собственного поведения [21].

Холистический характер носит опознавание не только агентов социального мира, но и сходства разномодальных объектов физического мира. Е. А. Лупенко показала, что в основе восприятия субъективного сходства (интермодальной общности представлений) лежит механизм неспеци-

стр. 21

фической синестезии, обеспечивающий обобщение на глубинном уровне. Исследование разномодальных объектов на примере цвета и геометрической формы, цветомузыкальных соответствий, музыкальных отрывков и графических рисунков, а также их вербальных обозначений свидетельствует об универсальности механизма синестезии как процесса эмоционального обобщения и подтверждает мысль о существовании инвариантных модально-неспецифических структур, опосредующих этот процесс [19].

Согласно положениям психологии субъекта, субъект всегда индивидуален и в процессе его развития индивидуальность выступает все более отчетливо [4, 5]. Однако это положение остается еще малоразработанным. Требует уточнения специфичность раскрытия индивидуальности субъекта. Мы считаем, что ее проявлением может быть контроль поведения как интегративная характеристика индивидуальности субъекта.

Второе направление "Исследование контроля поведения как регулятивной субъектной характеристики"(Г. А. Виленская, Ю. В. Ковалева, И. И. Ветрова). Выделяя контроль поведения, мы исходим их следующих положений:

1. Единство, неразрывность когнитивных, эмоциональных и исполнительных (действий) компонентов психической организации.

2. Именно субъект как носитель психического реализует интегративное взаимодействие данных компонентов.

3. Субъект всегда индивидуален. Это означает, что организация трех компонентов контроля поведения будет обладать своей спецификой. Более того, уникальность в организации компонентов контроля поведения сочетается с универсальными закономерностями становления субъектности [25, 28].

Таким образом, контроль поведения рассматривается как единая система, включающая три субсистемы регуляции (когнитивный контроль, эмоциональную регуляцию, волевой контроль), которые основаны на ресурсах индивидуальности и интегрируются, создавая индивидуальный паттерн саморегуляции.Уровень развития данной интегративной характеристики определяется уровнем развития человека как субъекта деятельности, отражающей степень интегративности всех его психических особенностей и свойств. Эффективность контроля поведения связана с возможностями реализации психических ресурсов для решения жизненных задач, значимость которых определяется субъектом, им же отбираются осознанно и/или неосознанно стратегии их решения. Соотношение стратегий решения может указывать на профиль контроля поведения, на ресурсы функционирования которого они опираются. Если наши предположения верны, то профиль контроля поведения как своеобразное соотношение когнитивного, эмоционального и волевого компонентов будет определять не только типы стратегий совладения, но и виды предпочитаемых психологических защит.

Таким образом, в качестве системообразующего фактора мы можем рассматривать не деятельность, а цель, выбранную субъектом (произвольно или непроизвольно, осознанно или неосознанно). Эти соображения приводят к двум важным выводам:

1. Уровневая организация субъекта может выступать как основа контроля поведения в качестве интегративного проявления субъектности.

2. Ресурсные возможности субъекта определяют реализацию контроля поведения на определенном уровне субъектного развития.

Приведем данные исследований нашей лаборатории, подтверждающие высказанные предположения.

I. Анализ становления контроля поведения и его закономерностей в раннем онтогенезе. Исследование проводится в рамках лонгитюдного исследования трех выборок: моно- и дизиготных (МЗ и ДЗ) близнецов и одиночно рожденных (ОР) детей от 4 мес. до 3.5 года. Данная работа выполняется Г. А. Виленской. Было показано, что составляющие контроля поведения в первые три года жизни развиваются гетерохронно и гетерогенно.

- Связь компонентов контроля поведения различается в зависимости от группы детей и имеет разную возрастную динамику. У МЗ близнецов количество связей линейно увеличивается с возрастом, у ДЗ близнецов и ОР детей этих связей меньше и их число падает на 2-м году жизни. Это указывает на большую дифференцированность структуры контроля поведения у ДЗ и ОР детей и реорганизацию этой структуры в 1.5 - 2 года.

- Темперамент мы понимаем как индивидуальный вариант адаптации, который является составной частью ресурсов контроля поведения. В каждом типе темперамента наибольшие генетические влияния испытывают ключевые, определяющие данный тип шкалы. При этом менее адаптивные типы темперамента (трудный и пассивный) более жестко генетически детерминированы, чем более адаптивные (легкий и стеничный).

- Наследуемость темперамента не является стабильной величиной, а изменяется в разные периоды даже в незначительный этап времени. Так, на примере легкого темперамента было обнаружено падение показателей наследуемости шкалы неприятных ощущений, содержательно близкой к шкалам эмоциональности и настроения (подход А. Томаса и С. Чесе), что в сочетании с другими результатами еще раз подтверждает, что возраст

стр. 22

1.5 - 2 года является кризисным для развития регуляции.

- Обнаружены разные стратегии в регуляции поведения, что также может свидетельствовать о различиях в организации контроля поведения. МЗ близнецы чаще используют вокализации и речь, а ДЗ близнецы - стратегию отвлечения. Это доказывает, что МЗ, как более уязвимая группа, используют чаще внешний контроль при дефиците самоконтроля, чем ДЗ и ОР дети [7, 8].

II. Наша гипотеза о связи контроля поведения как интегративной субъектной характеристики регуляции со стратегиями совладания исследовалась в работе И. И. Ветровой. Оценивались контроль поведения подростков и его динамика в течение двух лет, эффективность и типы совладающего поведения. Данный этап исследования показал следующее:

- Обнаружены незначительные изменения в копинг-стилях подростков за год. Однако произошедшие изменения коснулись только снижения непродуктивных копинг-стратегий - игнорирования и общих действий.

- Изменения произошли в динамике стратегий совладающего поведения: мальчики стали чаще прибегать к продуктивным копинг-стратегиям, таким, как работа, достижение, позитивный фокус, духовность; девочки же чаще отдавали предпочтение социальной помощи, беспокойству и несовладанию.

- По компонентам контроля поведения изменений за год не наблюдалось, что может говорить об уже сформированной структуре контроля поведения в подростковом возрасте.

- Установлено, что контроль поведения обусловливает совладающее поведение. При этом высокий уровень контроля поведения обеспечивает использование преимущественно продуктивных стратегий совладания [6].

III. В исследовании контроля поведения в трудных жизненных ситуациях (период беременности) Ю. В. Ковалевой сравнивались оценки контроля поведения при благополучном и неблагополучном течении беременности, а также показатели психического развития и регулятивных показателей родившихся детей. При исследовании беременных женщин (78 чел.) использовалось девять различных методик, по которым оценивались разные аспекты когнитивных, эмоциональных и волевых субсистем контроля поведения [15, 16, 25].

Результаты данной работы позволяют сделать следующие выводы:

- Контроль поведения определяет качественное своеобразие реализации поведения, направленного на достижение цели. В трудной жизненной ситуации эффективную стратегию поведения и благополучное вынашивание ребенка обеспечивают высокий общий уровень регуляции поведения, где наибольший вес имеют процессы моделирования, оценки результата и программирования, эмоциональная устойчивость и экономная волевая регуляция.

- Основой организации эффективного поведения во время беременности является целостная, интегрированная система возможностей, включающая согласованные составляющие контроля поведения - когнитивный, эмоциональный и волевой контроль, личностное качество - ответственность, а также родительское доверие в детстве.

- Качественное своеобразие поведения матерей во время беременности соотносится с формированием базовых навыков контроля поведения их детей после рождения. Субъектные качества будущих матерей в форме оптимального и конструктивного отношения к актуальной ситуации создают среду для развития субъектных качеств самих детей, а именно - их способности регулировать собственное поведение.

Нами рассматривался также вопрос о связи психических состояний с контролем поведения.Мы предполагали, что женщины с разным уровнем развития составляющих контроля поведения различаются по степени выраженности переживаемых психических состояний во время беременности, а способ согласования компонентов психического состояния, когнитивного, эмоционального и волевого контроля в этот период соответствует уровню развития контроля поведения. (В дополнение к уже используемым методикам применялся опросник А. О. Прохорова.) В дипломной работе СВ. Матвиенко, выполненной под руководством Ю. В. Ковалевой, сравнивались группы женщин с высокими и низкими показателями контроля поведения. Было обнаружило, что:

- Интегративная характеристика индивидуальности - контроль поведения во время беременности связан с особенностями психических состояний в этот период. В группе с более высокой мерой развития составляющих контроля поведения течение беременности связано с возникновением психических состояний, характеризующихся более высокой степенью активности психических процессов, позитивностью и легкостью переживаний, стабильностью поведения. Контроль поведения и компоненты психических состояний представляют интегрированную систему, что может свидетельствовать об использовании более полного ресурса возможностей для регуляции поведения и состояний.

- В группе с менее высокой мерой развития составляющих контроля поведения течение беременности связано с возникновением психических состояний более низкой степени активности, а также непоследовательностью поведения. Это

стр. 23

можно объяснить недостаточной интеграцией контроля поведения и компонентов психических состояний, отражающей рассогласованность регуляции как поведения, так и состояний [20].

В лонгитюдном исследовании беременных женщин (охватывающем весь период беременности и послеродовой период), проведенном О. А. Соколовой под руководством Е. А. Сергиенко, было показано, что реорганизация системы регуляции психических состояний подвержена значительным изменениям во втором триместре беременности и связана с личностным ростом женщины, когда в структуру ценностей включается будущий ребенок, т.е. личностные ориентиры изменяют организацию поведения субъекта, позволяют осуществлять более эффективные способы регуляции, что отражается и на особенностях регуляции родившихся детей [32].

Эти данные говорят о том, что существует тесное взаимодействие в континууме субъект - личность, и подтверждают значение смысложизненных ориентации в организации и реорганизации поведения в трудных жизненных ситуациях.

Третье направление "Понимание субъектом мира: ментальная репрезентация и экзистенциальный опыт"реализуется В. В. Знаковым и его аспирантами. На постнеклассическом этапе развития науки все возрастающее значение приобретают те культурные и ценностно-смысловые контексты, с которыми познающий субъект соотносит познаваемую и понимаемую реальность. Именно с такими контекстами связывается предмет исследования впсихологии человеческого бытия- новой области психологического знания. Психология человеческого бытия по своему проблемному полюужепсихологии субъекта, в ней акцент делается в основном на выявлении ценностных и смысловых детерминантразвитияпсихики человека.

В. В. Знаковым были проанализированы и описаны теоретические основания, предмет и методы психологии человеческого бытия, а затем в русле этого подхода проведены эмпирические исследования. Теоретические основания строятся на том, что в психологии человеческого бытия одновременно реализуются когнитивная и экзистенциальная исследовательские парадигмы. Когнитивный план изучения психической реальности состоит в познании человекаи егоповедения.В экзистенциальной плоскости анализа психического акцент делается на отличных от когнитивных проявлениях психической активности субъекта. Это прежде всегосозерцаниеипереживание.Как известно, человеческое бытие не исчерпывается познавательным отношением к миру. Два плана исследования психики субъекта различаются и целями постановки вопросов и ожиданиями, связанными с ответами. Когнитивные психологи формулируют и проверяют гипотезы в целях получения нового знания. С экзистенциальной точки зрения очень часто оказывается, что вопросы нужно задавать вовсе не для того, чтобы получить на них однозначные ответы. Задача психолога - показать, что в психической реальности человека одновременно существует бесконечное множество различных состояний, событий, ситуаций. Не удивительно, что при исследовании психики человека в общем и целом вопросы скрывают в себе больший потенциалразвития,обладают большей силой, чем ответы на них. Вопросы нужны для более отчетливогоосознания тех значимых для субъекта ценностно-смысловых контекстов,в которые он может оказаться включенным и которые впоследствии могут существенно повлиять на его жизнь. Иначе говоря, речь идет об осознании возможных путей психическогоразвитиясубъекта.

Наиболее общая проблема психологии человеческого бытия - это понимание:понимание субъектом мира и себя в мире. Анализ такого понимания возможен через анализ событий и ситуаций взаимодействия человекас Другими,отражаемых в его внутреннем мире.

В. В. Знаков анализирует роль высших человеческих ценностей. По его мнению, дело и призвание являются такими целенаправленными структурами, в которых интегрируются единицы психического.Дело и призвание неразрывно связаны с ориентацией на высшие духовные ценности. Вследствие этого обретение нового совокупного опыта, когда-то воплощенного в конкретных событиях и ситуациях, означаетвосхождение на новую ступень субъектности, качественное изменение субъекта.Следовательно, дело или призвание, ставшие для человека смыслом жизни, осмысленной целью бытия, оказываются индикаторами индивидуальных характеристик субъектности человека.

В психологии человеческого бытия используются традиционные методы психологического исследования. Но перспективным и принципиально важным для разработки данного направления В. В. Знаков считает нарративный принцип исследований, который дает возможность делать выводы о сочетании отражениясубъектом воспринимаемых фрагментов объективной действительности ипорождения, конструированияим новых реальностей. Нарративы являются одновременно как моделями мира, собственногоЯ,так и безусловно компонентами "моделей психического". Описывая жизненные ситуации, мы конструируем себя в качестве части нашего мира.

Между нарративами и ментальными репрезентациями как элементами внутреннего мира субъекта существует важная преемственность. Как и ментальные репрезентации, нарративы - это не

стр. 24

только внутренние обобщенные схемы реальности, но и способы взаимодействия с ней, психологические механизмы установления взаимодействий субъекта с миром [12, 14].

Опираясь на данные положения, приведем примеры эмпирических исследований, проведенных В. В. Знаковым. Одно из исследований посвящено изучению самопонимания субъекта - сложного психологического феномена, в котором можно выделить две составляющие: когнитивную и экзистенциальную. При когнитивном взгляде на проблему подчеркивается неразрывная связь самопонимания с самосознанием и рефлексией, сознательным самоанализом. Экзистенциальная составляющая самопонимания воплощается не столько в научно достоверных знаниях и познавательной деятельности, сколько в смыслах, в понимании субъектом себя, его приобщении к разнообразным ценностям. Результаты исследования, проведенного с помощью разных опросников, показали, что:

- Самопонимание не является внутренне однородной структурой, а состоит из двух основных компонентов: когнитивной и смыслообразующей.

- У испытуемых женского пола более выражена когнитивная, конкретно-ситуативная направленность самопонимания, а мужского - бытийная, экзистенциальная [11, 14].

Другое исследование В. В. Знакова было направлено на анализ понимания ситуации экзистенциального выбора: жизнь в страданиях или эвтаназия [13]. Принятие или отвержение эвтаназии анализировались как типичная ситуация экзистенциального выбора субъекта - врача или неизлечимо больного пациента. В эмпирическом исследовании, проведенном на 240 испытуемых, изучались связи между мировоззренческими установками и личностными свойствами людей и психологическими особенностями понимания ими дилемм, описывающих эвтаназию. Было показано, что:

- Люди, верящие в Бога, в меньшей степени согласны с эвтаназией, чем неверующие.

- Испытуемые с высоким уровнем макиавеллизма личности и низкими показателями осмысленности жизни в большей степени принимают эвтаназию, чем субъекты с низким уровнем макиавеллизма и высокими оценками по методике смысложизненных ориентации.

На мой взгляд, теоретические и эмпирические исследования В. В. Знакова могут рассматриваться как изучение более высокого уровня субъектной организации, как разработка проблемы соотношения субъект - личность. Экзистенциальные проблемы возникают перед личностью, регулируются и реализуются субъектом.

Приведенные в настоящей статье результаты далеко не всех исследований, выполненных за последние несколько лет, охватывают 1000 испытуемых и представляют фактически все возраста: от новорожденных до 60-летних. Исследования лаборатории включают в настоящий момент три лонгитюдных исследования: изучение структуры и динамики ментального развития близнецов раннего возраста; соотношение контроля поведения и стратегий совладания в подростковом возрасте; преемственность контроля поведения в пре- и постнатальном развитии и его семейная детерминация (эта работа только начата и не представлена в статье). Теоретические и эмпирические поиски нашей лаборатории имеют перспективы для разработки психологии развития субъекта в разные периоды онтогенеза. Три указанных направления исследований - уровни развития, критерии, детерминанты развития, соотношение универсального и уникального - связаны с проблемой становления субъектности. Все исследования в общем виде можно представить как изучение когнитивной, регулятивной и коммуникативной функций субъектности. Обобщение направлений работ лаборатории позволяет выделить теоретико-эмпирические перспективы:

- Дальнейшая теоретическая и экспериментальная разработка проблем развития субъекта: генетико-средовые детерминанты становления (сочетание психогенетических исследований и исследований на модели семейной депривации), критерии и содержание уровней организации субъектности, механизмы становления единой системы когнитивных, регулятивных и коммуникативных функций субъекта.

- Разработка представлений о психологии бытия как вершинном уровне субъектной организации.

- Изучение понимания как потенциала развития и соотношения познания и понимания.

- Совмещение представлений о контроле поведения и уровней его становления с представлениями о модели психического как ядре субъектной организации. Понимание СебяиДругих,включенных в континуумЯ-Окружение,вероятно, будет шагом в направлении разработки возможностей контроля поведения субъекта как универсального, так и уникального образования.

- Разработка уровней развития когнитивного контроля как антиципирующего планирования включает степень ментальной компетентности (это определяет избирательность активности, собственные оценки, моделирование, планирование своей активности) и возможности прогнозирования последствий личных действий и взаимодействий с Другими.

- Антиципирующее планирование возникает в эволюции только у человека как субъекта и

стр. 25

усложняется на протяжении всего его жизненного пути. Реализация антиципирующего планирования означает необходимость не только когнитивного контроля поведения, эмоциональной регуляции и целенаправленной произвольной организации исполнительных действий. В данной категории сочетаются универсальные и уникальные особенности антиципирующего планирования: субъект и личность связывают воедино возможности адаптивного взаимодействия человека с окружением.

Представленный анализ некоторых дискуссионных вопросов психологии субъекта свидетельствует об огромном потенциале данного направления в психологической науке, основная разработка которого принадлежит А. В. Брушлинскому. И креативность этого подхода все в большей мере становится очевидной.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абульханова К. А.Мировоззренческий смысл и научное значение категории субъекта // Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики. М.: ИП РАН, 1997. С. 56 - 75.

2. Абульханова К. А.Принцип субъекта в отечественной психологии // Психология. 2005. Т. 2. N 4. С. 3 - 22.

3. Анциферова Л. И.Психологическое содержание феномена субъекта и границы субъектно-деятельностного подхода // Проблемы субъекта в психологической науке / Под ред. А. В. Брушлинского, М. И. Воловиковой, В. Н. Дружинина. М.: Академический проект, 2000. С.21-М.

4. Брушлинский А. В.Психология субъекта и его деятельности // Современная психология. Справочное руководство / Под ред. В. Н. Дружинина. М.: Инфра-М., 1999. С. 330 - 346.

5. Брушлинский А. В.Психология субъекта. СПб.: Алетейя, 2003.

6. Ветрова И. И.Соотношение контроля поведения и стратегий совладания развивающейся личности // Труды молодых ученых Института психологии РАН / Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. Вып. 1. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2006. С. 63 - 77.

7. Виленская Г. А., Сергиенко Е. А.Роль темперамента в развитии регуляции поведения в раннем возрасте // Психол. журн. 2001. Т. 22. N 3. С. 68 - 85.

8. Виленская Г. А.Стабильность и изменчивость темперамента детей первых трех лет жизни как показателя эмоциональной регуляции // Исследования по когнитивной психологии / Под ред. Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004. С. 377 - 403.

9. Герасимова А. С.Особенности понимания обмана детьми 5 - 11 лет и становление "модели психического": Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 2004.

10. Герасимова А. С., Сергиенко Е. А.Понимание обмана детьми 5 - 11 лет и становление модели психического // Психол. журн. 2005. Т. 26. N 1. С. 56 - 70.

11. Знаков В. В.Самопонимание субъекта как когнитивная и экзистенциальная проблема // Психол. журн. 2005. Т. 26. N 1. С. 18 - 28.

12. Знаков В. В.Психология субъекта и психология человеческого бытия // Субъект, личность и психология человеческого бытия / Под ред. В. В. Знакова и З. И. Рябикиной. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005. С.9-АА.

13. Знаков В. В.Понимание экзистенциального выбора: жизнь в страданиях или эвтаназия // Вопросы психологии. 2005. N 6. С. 3 - 12.

14. Знаков В. В.Психология понимания. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005.

15. Ковалева Ю. В.Контроль поведения при благополучной и неблагополучной беременности: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 2004.

16. Ковалева Ю. В., Сергиенко Е. А.Контроль поведения при различном течении беременности // Исследования когнитивной психологии / Под ред. Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004. С. 424 - 464.

17. Лебедева Е. И., Сергиенко Е. А.Развитие "модели психического" в норме и при аутизме // Исследования по когнитивной психологии / Под ред. Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004. С. 294 - 332.

18. Ломов Б. Ф.Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

19. Лупенко Е. А.Экспериментальное исследование инвариантности восприятия // Исследования по когнитивной психологии / Под ред. Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004. С. 121 - 133.

20. Матвиенко С. В.Контроль поведения и психические состояния во время беременности // Научные труды молодых ученых по психологии / Под ред. А. Л. Журавлева, Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2006. С. 112 - 123.

21. Никитина Е. А.Механизмы восприятия лица // Исследования по когнитивной психологии / Под ред. Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004. С. 81 - 94.

22. Прусакова О. А., Сергиенко Е. А.Репрезентации эмоций детьми от трех до шести лет // Научный поиск. Сборник научных работ студентов, аспирантов и молодых преподавателей / Под ред. А. В. Карпова. Ярославль, 2002. Вып. 3. С. 51 - 64.

23. Прусакова О. А., Сергиенко Е. А.Понимание эмоций детьми дошкольного возраста // Вопросы психологии. 2006. N 4. С. 24 - 36.

24. Сергиенко Е. А.Ранние этапы развития субъекта // Психология индивидуального и группового субъекта / Под ред. А. В. Брушлинского. М.: Институт психологии РАН, 2002. С. 270 - 310.

25. Сергиенко Е. А.Контроль поведения как развитие представлений об индивидуальности с позиций субъектно-системного подхода. XX Мерлинские чтения "В. С. Мерлин и системные исследования индивидуальности человека": Материалы межре-

стр. 26

гиональной юбилейной научно-практической конференции. Пермь, 2005. Ч. 1. С. 34 - 48.

26. Сергиенко Е. А.Психология субъекта: проблемы и поиски // Личность и бытие: субъектный подход. Личность как субъект бытия: теоретико-методологическая основа анализа. Материалы III Всесоюзной научно-практической конференции. Краснодар, 2005. С. 206 - 225.

27. Сергиенко Е. А.Развитие модели психического как ментальный механизм становления субъекта // Субъект, личность, психология человеческого бытия / Под ред. В. В. Знакова, З. И. Рябикиной. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005. С. 113 - 146.

28. Сергиенко Е. Л.Раннее когнитивное развитие: новый взгляд. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2006.

29. Сергиенко Е. Л., Никитина Е. Л.Механизмы восприятия пола по изображениям лиц новорожденных // Психол. журн. 2004. Т. 25. N 4. С. 5 - 13.

30. Сергиенко Е. Л., Лебедева Е. И.Понимание обмана детьми дошкольного возраста в норме и при аутизме // Психол. журн. 2003. Т. 24. N 4. С. 54 - 65.

31. Сергиенко Е. А., Виленская Г. А.Динамика изменений раннего психического развития: психогенетический и онтогенетический аспекты // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2004. N 4(37). С. 105 - 118.

32. Соколова О. В., Сергиенко Е. А.Влияние беременности на психологическое здоровье матери и ребенка // Исследования по когнитивной психологии / Под ред. Е. А. Сергиенко. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2004. С. 464 - 477.

33. Neisser U. Five kinds of self knowledge // Philosophical Psychology. 1988. V. 1. N 1. P. 35 - 59.

FROM COGNITIVE PSYCHOLOGY TO PSYCHOLOGY OF SUBJECT

E. A. SERGIENKO

E. A. SERGIENKO, Sc. D. (psychology), head of psychology of development laboratory, Psychological Institute of RAS, Moscow

The paper is devoted to theoretical and experimental generalization of the scientific works of the laboratory of psychology of development. The possibility of elaboration of system-subject approach on the basis of traditions of system approach (B. F. Lomov) and subject-activity approach (A. V. Brushlinsky) is argued. Variants of subject's psychology problem moments solution from the position of such integrative approach are presented and concrete experimental works of laboratory collaborators in such investigation line are given.

Key words:psychology of subject, system organization, psychology of development, developmental principle, subject's organization levels.

стр. 27

ПЕРСПЕКТИВЫ ИССЛЕДОВАНИЙ В ОБЛАСТИ ПСИХОЛОГИИ СПОСОБНОСТЕЙ

Автор: М. А. ХОЛОДНАЯ

М. А. ХОЛОДНАЯ,доктор психологических наук, профессор, зав. лабораторией психологии способностей им. В. Н. Дружинина,Институт психологии РАН, Москва

Рассматриваются некоторые перспективные направления в области психологии способностей. Обсуждаются возможности онтологической теории интеллекта применительно к изучению интеллектуальной компетентности и пути поиска предикторов экспертной стадии развития. Предлагается новый подход к выявлению и формированию креативности в младшем школьном возрасте. Анализируется проблема психических ресурсов профессионала, инициируются исследования динамики интеллектуального развития учащихся в условиях разных моделей обучения.

Ключевые слова:ситуативный подход, психодиагностика способностей, ресурсный подход, интеллект, креативность, обучаемость, интеллектуальная компетентность, высокий профессионализм, ресурсы профессионала, динамика интеллектуального развития учащихся.

Основные направления исследований способностей в Институте психологии РАН ориентированы на изучение общих познавательных способностей (интеллекта, креативности, обучаемости), а также их проявлений в условиях учебной, профессиональной деятельности, межличностного взаимодействия [24]. Эти исследования традиционно связаны с работами В. Д. Шадрикова [26 - 28] и В. Н. Дружинина [5 - 8].

Психология способностей - одна из ключевых тем современной психологии, в которой к настоящему моменту наметился целый ряд новых тенденций. Отмечается изменение содержательного статуса понятия "способность" за счет расширения содержания понятия "интеллект"; появление новых терминов - "компетенция", "ментальность" и др.; использование понятия "способность" для описания других сфер психической активности (моральные способности, духовные способности, способность к эмпатии, жизнеспособность и т.д.); применение, наряду с тестовыми, качественных методов (интервью, анализа индивидуальных случаев и т.д.).

Сформулированные В. Н. Дружининымтри важнейшие новые идеи:когнитивного ресурса, интеллектуального диапазонаиситуативного подхода в психодиагностике способностей[5, 8], явились своего рода теоретическим мостиком для перехода от традиционного тестологического подхода к новому пониманию природы способностей и основой для разработки проблемных областей в психологии способностей. В данной статье мы остановимся на некоторых перспективных линиях развития психологии способностей, представленных в проблематике работы сотрудников и аспирантов лаборатории психологии способностей им. В. Н. Дружинина.

Онтологическая теория интеллекта: интеллект как форма организации ментального опыта.В рамках онтологической теории интеллекта, разрабатываемойМ. А. Холодной,обосновывается положение о том, что психическим носителем свойств интеллекта выступает индивидуальный ментальный (умственный) опыт [23, 25]. По своему онтологическому статусу интеллект - это особая форма организации индивидуального ментального (умственного) опыта, особенности состава и строения которого предопределяют свойства интеллектуальной деятельности и, как следствие, продуктивность интеллектуального поведения. По своему назначению интеллект - это общая познавательная способность, которая проявляется, во-первых, в том, как человек воспринимает, понимает, объясняет и прогнозирует происходящее; во-вторых, какие решения он принимает и, в-третьих, насколько эффективно человек действует в тех или иных конкретных ситуациях (прежде всего новых, сложных, необычных).

В онтологической теории интеллекта природа интеллекта описывается с позиций трех базовых категорий: "ментальные структуры", "ментальное пространство", "ментальная репрезентация".

Ментальные структуры- это устойчивая форма ментального опыта в виде системы психических образований, которые в условиях познавательного контакта субъекта с действительностью обеспечивают возможность поступления информации о происходящих событиях и ее пре-

стр. 28

образование, а также управление процессами переработки информации и избирательность интеллектуальной деятельности.

Ментальное пространство- это динамическая форма ментального опыта. Во-первых, ментальное пространство развертывается наличными ментальными структурами в условиях интеллектуальной деятельности. Во-вторых, оно обладает способностью к одномоментному изменению своей топологии, метрики и содержания (имея такие характеристики, как развернутость границ, проницаемость, динамичность, размерность, иерархичность и т.д.) под влиянием субъективных и объективных факторов (аффективного состояния человека, появления дополнительной информации и т.п.). В-третьих, в ментальном пространстве возможны разного рода мысленные перемещения, при этом характер "движения мысли" зависит от меры его развернутости, структурированности и семантической сложности. В-четвертых, ментальные пространства могут быть "вложены" друг в друга, что создает возможность появления контрфактических, "невозможных" идей.

Ментальная репрезентация- это оперативная форма ментального опыта в виде актуального умственного образа того или иного конкретного события, т.е. субъективная форма видения, понимания и интерпретации происходящего. Ментальная репрезентация зависит от обстоятельств и строится в конкретных условиях для специфических целей.

В ментальном опыте можно выделить три уровня (или слоя), каждый из которых имеет свое назначение: 1) когнитивный опыт- это ментальные структуры, которые обеспечивают хранение, упорядочивание и переработку информации о происходящем на разных уровнях познавательного отражения (архетипические структуры, способы кодирования информации, когнитивные схемы, семантические структуры, понятийные структуры); 2)метакогнитивный опыт- это ментальные структуры, которые отвечают за саморегуляцию процесса переработки информации на субсознательном и сознательном уровнях (непроизвольный и произвольный интеллектуальный контроль, метакогнитивная осведомленность, открытая познавательная позиция); 3)интеницональный опыт- это ментальные структуры, которые лежат в основе индивидуальных интеллектуальных склонностей (предпочтения, убеждения, умонастроения).

Особенности организации когнитивного, метакогнитивного и интенционального опыта определяют свойства индивидуального интеллекта на уровне парциальных интеллектуальных способностей (конвергентные способности, дивергентные способности, обучаемость, познавательные стили)и интегральных интеллектуальных способностей(компетентность, талант и мудростькак проявления интеллектуальной одаренности), а также на уровне индивидуального своеобразия склада ума(персональный познавательный стиль)[23, 25].

Можно выделить три теоретических источника онтологической теории интеллекта: 1) структурно-интегративный подход (Л. М. Веккер, Н. И. Чуприкова и др.); 2) субъектный подход (С. Л. Рубинштейн, А. В. Брушлинский); 3) ресурсный подход (В. Н. Дружинин). Каждый из этих подходов позволяет сформулировать для психологии интеллекта определенные теоретические следствия и соответственно выделить в интеллекте - как особой психической реальности - некоторые новые его качества.

Структурно-интегративныйподход выводит на первый план следующую позицию: природа любого психического объекта (в том числе, интеллекта) должна быть описана одновременно в терминах субстрата (психического материала), структуры (составных компонентов и их связей) и функций (свойств объекта на уровне его поведения). Теоретические следствия структурно-интегративного подхода применительно к онтологической теории интеллекта могут быть сформулированы следующим образом:

1) особенности функционирования интеллекта (его свойства) производны по отношению к особенностям состава и строения ментального опыта, учет которых позволяет анализировать природу интеллекта в терминах онтологических категорий, таких как "ментальная структура", "ментальное пространство", "ментальное время", "ментальная ткань" (соответственно, при изучении интеллекта на первый план выходит такое его качество, как субстанциональность);

2) трактовка интеллекта как системного образования (многомерность, самоорганизация, нелинейная динамика).

Субъектный подход в психологии интеллекта предполагает исследование внутренних условий интеллектуальной деятельности, в том числе субъектного опыта, который "изнутри" инициирует и регулирует интеллектуальное поведение. С другой стороны, понятие "субъект" акцентирует индивидуально-своеобразный характер предпосылок и проявлений интеллектуальной активности. Реализация субъектного подхода в рамках онтологической теории интеллекта имеет ряд важных теоретических следствий:

1) в качестве детерминант индивидуальных различий в интеллектуальных способностях на первый план выходят не генетические и средовые факторы, а те процессы, которые происходят внутри ментального опыта человека (субъектность);

стр. 29

2) роль содержательного контекста, который порождается и оформляется в условиях работы интеллекта с учетом ситуационных факторов (контекстуальность);

3) наличие индивидуально-своеобразных форм познавательного отношения к происходящему (уникальность).

Ресурсный подход предполагает, что в условиях индивидуальной интеллектуальной деятельности может активизироваться только часть ресурсов в определенной последовательности в зависимости от требований ситуации. Применение основных положений ресурсного подхода при разработке онтологической теории интеллекта позволяет зафиксировать определенные теоретические следствия:

1) возможна одновременная актуализация ресурсов разного уровня и разного типа (гетерогенность);

2) интеллект рассматривается не как локальное свойство (стабильная черта) в виде одной позиции на некотором измерении, но как континуум, на оси которого данное свойство может занимать некоторое множество позиций (континуальность);

3) отдельная интеллектуальная способность может быть представлена как подвижная точка в некотором n-мерном пространстве, каждый вектор которого характеризует определенный тип ресурса (мобильность).

Перечень указанных выше качеств (атрибутов) интеллекта, таких как многомерность, нелинейная динамика, контекстуальность, мобильность и др., меняет наш взгляд на природу интеллекта, методы психодиагностики интеллектуальных возможностей человека и процедуры математической обработки данных.

Согласно нашим представлениям, онтологическая теория интеллекта позволяет подойти к объяснению реальных интеллектуальных достижений (феномен "эксперта"), в частности, провести анализ новой феноменологии интеллекта, а именно интеллектуальной компетентности как формы проявления общих способностей в терминах особенностей организации индивидуального ментального опыта. Заметим, что именно при изучении экспертов, то есть эффектов реальной интеллектуальной успешности взрослых людей, отчетливо обнаружил свою недостаточность тестологический подход, в рамках которого уровень развития интеллекта оценивался в терминах величины IQ.

Интеллектуальная компетентность - это состояние интеллектуальных ресурсов субъекта, обеспечивающее высокий уровень реальных достижений в определенной предметной области. Эксперт - это человек с высокими реальными достижениями в определенной предметной области; или, в терминах онтологического подхода, интеллектуально компетентная личность. Дескрипторы интеллектуально компетентной личности ("эксперта"): опытный; обученный; обладающий различными уровнями знаний (декларативным, процедурным, рефлексивным, неявным); адекватно воспринимающий ситуацию с учетом ее объективно значимых аспектов, в том числе в экстремальных условиях; способный к экспертному заключению ("решающему совету"); систематически успешный в разрешении релевантных сфере его компетентности проблем.

Нами было проведено три серии исследований интеллектуальной компетентности в рамках эмпирической модели "эксперт-новичок". В качестве "экспертов" выступили лица, имеющие реальные достижения в разных областях научной деятельности (научно-технической, научно-педагогической и научно-исследовательской).

В первой серии исследований, проведенных с участием М. А. Холодной и И. С. Кострикиной, "экспертами" являлись студенты старших курсов и аспиранты технического университета, имеющие реальные достижения в виде патентов, грантов, лицензированных программных продуктов и т.п. (в сравнении с хорошо успевающими студентами старших курсов того же технического университета) [22]. Данные обрабатывались как с использованием традиционных математических методов, так и с помощью метода поиска логических правил на основе нечеткой логики (системы WizWhy). В результате были сделаны следующие выводы. Во-первых, существует пороговое значение когнитивных способностей (116 единиц IQ по шкале Амтхауэра), ниже которого реальные достижения отсутствуют и выше которого их прогноз не представляется возможным (иными словами, для экспертов не обязательны высокие и сверхвысокие значения уровня психометрического интеллекта). Во-вторых, экспертов-мужчин отличает наличие рефлективного, мобильного поленезависимого и гибкого когнитивных стилей, которые являются референтами сформированности способности к непроизвольному интеллектуальному контролю процессов переработки информации.

Во второй серии исследований Е. Ю. Савин изучал особенности понятийного и метакогнитивного опыта экспертов - университетских преподавателей физики, кандидатов и докторов наук (в сравнении со студентами старших курсов физико-математического факультета) [18]. Полученные результаты позволяют говорить о ряде значимых отличий в особенностях организации понятийного опыта экспертов: они формулируют более сложные проблемы как для профессионально-нейтрального ("болезнь"), так и профессионально-значимого ("ядерная энергия") понятий; предлагают большее количество разнообразных

стр. 30

дополнительных условий при предъявлении незавершенной физической задачи.

Метакогнитивый опыт экспертов характеризуют: рефлективный стиль переработки информации (по методике "Сравнение похожих рисунков" Дж. Кагана); более выраженная метакогнитивная осведомленность относительно своих профессионально-важных качеств, препятствующих и способствующих профессиональной деятельности; открытая познавательная позиция (при описании "невозможного мира" - образа жизни людей в условиях водной среды обитания - они строят более проработанные ментальные модели этой ситуации с использованием более сложных форм экстраполяции). Кроме того, среди экспертов была обнаружена подгруппа "суперрефлективных" (это лица, которые отличаются чрезмерно замедленным временем принятия решения в сочетании с высокой точностью решений).

Третья серия исследований была выполнена Е. Г. Поляковой и посвящена изучению особенностей метакогнитивного и интенционального опыта лиц, занимающихся научно-исследовательской работой в разных предметных областях. В качестве "экспертов" выступали кандидаты и доктора наук, разрабатывающие самостоятельное научное направление, возглавляющие научно-исследовательскую лабораторию, имеющие большое количество публикаций (по сравнению с учеными, которые по характеру их научной деятельности были отнесены к категориям "новичков" и "профессионалов") [16].

Установлено, что ученые-эксперты отличались наиболее медленным временем принятия решений при минимальном количестве ошибок (по методике "Сравнение похожих рисунков" Дж. Кагана), т.е. "суперрефлективностью"; более выраженной полезависимостью (по методике "Включенные фигуры" Г. Уиткина); гетерогенностью проявлений стилевого поведения. Кроме того, были отмечены различные формы проявления неявных знаний (на основе контент-анализа данных интервью и самоотчетов).

Таким образом, когнитивный ресурс в виде IQ, а также метакогнитивный ресурс как сформированность непроизвольного интеллектуального контроля в виде стилевых свойств интеллекта являются важными, но недостаточными предпосылками реальных сверхординарных интеллектуальных достижений в области научной деятельности. Можно высказать предположение об особой роли в организации интеллектуальной деятельности успешных ученых ("экспертов"), во-первых, понятийного опыта, во-вторых, рефлексивного опыта (в виде произвольного интеллектуального контроля, высокого уровня метакогнитивной осведомленности и открытой познавательной позиции) и, в-третьих, интенционального опыта (в виде индивидуально-специфических предпочтений, убеждений, умонастроений). Именно эти ментальные структуры обусловливают возможность экстраординарных интеллектуальных достижений, блокируя негативные возрастные тенденции интеллектуального развития (напомним, что в двух последних сериях исследований все эксперты - это люди среднего и более старшего возраста).

Структура интеллекта и креативности с точки зрения прогноза экспертной стадии профессионального развития. Хотя тестовые методы диагностики интеллекта и креативности широко используются в современных психологических исследованиях, предметом острых дискуссий по-прежнему является вопрос о том, как показатели "психометрического интеллекта" и "психометрической креативности" соотносятся с реальными интеллектуальными и творческими возможностями человека.

Разработка проблемы интеллектуальных достижений в реальной жизнедеятельности привела В. Н. Дружинина к более широкому по содержанию понятию "когнитивный ресурс" в сравнении с понятием "психометрический интеллект". Структуры, обеспечивающие продуктивность интеллектуальной деятельности на разных уровнях ее развития, были обозначены В. Н. Дружининым как особые способности к овладению различными культуральными кодами. Эти структуры могут ограничивать или расширять индивидуальные интеллектуальные ресурсы (соответственно изменять проявления индивидуального "интеллектуального диапазона").

В исследованиях И. С. Кострикиной предпринято изучение структурных компонентов психометрического интеллекта и креативности, а также характера их взаимосвязи применительно к процессу достижения экспертного статуса в деятельности, требующей существенных интеллектуальных ресурсов [11, 12]. Учет структурных компонентов интеллекта и креативности позволит, на наш взгляд, снять противоречие между двумя полярными позициями в психологии интеллекта. С одной стороны, это однозначное принятие высокого уровня психометрического интеллекта в виде показателя IQ и высокого уровня креативности в виде показателя оригинальности как предикторов реальных достижений, с другой - однозначное отрицание предсказательной силы этих показателей.

Проверялось предположение о том, могут ли структурные особенности психометрического интеллекта (использовалась интеллектуальная шкала Амтхауэра) и креативности (использовался модифицированный вариант методики Торренса) быть предикторами достижения экспертного ста-

стр. 31

туса. Дополнительно в исследовании применялись методики диагностики когнитивных стилей: импульсивность/рефлективность (методика Кагана) и ригидность/гибкость познавательного контроля (методика Струпа).

Обследована выборка представителей сферы информационных технологий (IT) (студенты и специалисты в области системного программирования и информационной безопасности) с выделением трех подгрупп: "новички" (возраст 17 - 29 лет) - первокурсники, обучающиеся по специальностям в области IT (IQ от 110 до 140 ед.); "успешные" (возраст 22 - 30 лет) - студенты старших курсов, аспиранты, преподаватели (IQ от 100 до 130 ед.); "эксперты" (возраст 22 - 30 лет) - лица, имеющие реальные практические достижения в данной области в виде патентов, лицензий, дорогостоящих заказов на IT-услуги, авторских учебников и т.д. (IQ от 100 до 135 ед.) [12].

Анализ полученных результатов был проведен с использованием методов Data Mining, позволяющих учитывать многомерные взаимоотношения исходных показателей на основе выявления закономерностей в подвыборках данных. Сделан вывод о различном вкладе в реальные интеллектуальные достижения компонентов психометрического интеллекта (разных типов способностей, в терминах шкалы Амтхауэра) и компонентов креативности (вербального или перцептивного). На основе применения метода интервью обоснована необходимость разделения наивной, эгоцентрической, неоперационализированной креативности "новичков" и категориальной, ассоциативной, сложно структурированной креативности "экспертов". Кроме того, результаты позволяют предположить, что в качестве дескриптора когнитивного ресурса может выступать имплицитная обучаемость как метакогнитивная способность.

Важно подчеркнуть, что проблема прогнозирования индивидуальной интеллектуальной эффективности требует при обработке данных переноса акцента с методов, основанных на мерах средней тенденции и линейных взаимосвязей, на методы в виде моделирования на основе нечеткой логики (Fuzzy logic). При данном подходе построение причинной или прогностической модели связано с формированием нечеткой базы данных, которая может трактоваться как некоторое разбиение пространства влияющих факторов на подобласти с размытыми границами, в каждой из которых функция отклика принимает значение, заданное соответствующим нечетким множеством. Следовательно, моделирование на основе нечеткого логического вывода интегрирует различные интервальные характеристики измеряемых параметров и позволяет строить модели пересечения когнитивных функций [11].

Таким образом, в плане развития представлений В. Н. Дружинина об "интеллектуальном диапазоне", можно утверждать, что в каждом виде деятельности существуют критически значимые параметры для достижения экспертной стадии. В области IT- это креативность и мобильность стилевых свойств интеллекта. Не отрицая измерительной релевантности психометрических методик, в перспективе можно говорить о модульной интегративной диагностике интеллектуальных способностей, предполагающей выявление целостных паттернов когнитивных свойств или пересечений когнитивных функций, - именно эти эффекты, согласно нашим предположениям, могут выступать в качестве предикторов реальных достижений.

Диагностика и формирование креативности как общей творческой способности. Существующие методики диагностики креативности в большинстве случаев предполагают строго регламентированные тестовые процедуры (тесты вербальной и невербальной креативности), которые, как правило, не позволяют представить достаточно полную картину творческих возможностей обследуемых лиц. В исследованиях Г. В. Ожигановой представлен новый подход к идентификации и развитию креативности детей, ориентированный на учет реальных творческих достижений в естественной ситуации жизнедеятельности, в которой представлен образец креативного поведения [13 - 15]. В рамках данного подхода разработан метод пролонгированной диагностики и формирования креативности, который направлен на выявление и развитие креативности у детей младшего школьного возраста. Креативность при этом понимается как общая творческая способность, включающая такие характеристики, как творческая мотивация, творческое воображение и чувство формы, проявляющиеся в креативном поведении. Креативное поведение - это активность, направленная на создание творческого продукта.

Предлагаемый метод диагностики креативности базируется на положениях ситуативного подхода в психодиагностике способностей, разработанный В. Н. Дружининым [5,7]. Этот подход позволяет анализировать не отдельные психические процессы и состояния человека, а целостное поведение личности в реальных жизненных ситуациях. Данный исследовательский метод основан на объединении и взаимном дополнении преимуществ качественных методов и естественного формирующего эксперимента, что позволит более полно представить реальную картину творческих возможностей детей по сравнению с результатами тестовых обследований.

В целях идентификации творческих возможностей детей выбирается реальная, типичная для

стр. 32

жизнедеятельности младших школьников (8 - 9 лет) учебная ситуация. Диагностику и формирование креативности может осуществлять в процессе школьных уроков учитель, подготовленный психологом, или педагог (психодиагност) в рамках факультативных занятий. Для раскрытия креативности детей учителем (психодиагностом) создаются условия, способствующие естественному возникновению творческого процесса [14]:

- демонстрация образца креативного поведения;

- возможность самостоятельного выбора ребенком творческого задания;

- эмоциональный контакт педагога с детьми, поощрение их любой творческой инициативы, в том числе спонтанных проявлений креативности;

- отсутствие лимита времени;

- отказ от принуждения детей к выполнению творческой работы.

Данное направление опирается на субъектный подход, исходя из которого ребенок (испытуемый) рассматривается как уникальный, самостоятельный, активный субъект, при этом учитываются его интересы, ему предоставляется свобода выбора как условие актуализации мотивации творческого самовыражения. Аналогичную точку зрения сформулировал В. Д. Шадриков, отметив, что "способности раскрываются, прежде всего, тогда, когда есть свобода деятельности, свобода в выборе самой деятельности, свобода в формах ее реализации, в возможности творчества" [26, с. 4]. Метод пролонгированной диагностики позволяет рассматривать каждого ребенка как личность, обладающую творческим потенциалом, и создавать для него разнообразные возможности проявления креативности, в том числе с учетом феномена инкубации творческих продуктов.

Выделены разные типы (модели) ситуаций проявления креативности в младшем школьном возрасте. В рамках эмпирического исследования проанализированы основные этапы формирования креативности: 1) начальный этап (инкубация креативного поведения); 2) основной этап (поддержка и развитие креативности); 3) завершающий этап (автономность креативного поведения ребенка, сформированность творческой мотивации). Апробирована и описана процедура применения метода пролонгированной диагностики и формирования креативности учащихся начальной школы в рамках учебной и внешкольной деятельности [14].

Перспективным направлением в исследовании креативности (шире - творческих способностей) является изучение эстетических переживаний как одного из критериев творческих возможностей человека, представленное в работе П. А. Сабадоша [17]. Эволюция взглядов Л. С. Выготского привела к смещению центра внимания с художественного объекта на процесс эстетического переживания субъекта. Отмечается принципиальное отличие эстетического переживания от простой жизненной эмоции: чувственное восприятие - только первый этап, импульс для дальнейшей трудной психической работы, затем из предъявляемых внешних впечатлений воспринимающий сам строит и создает эстетический объект. Эта сложная деятельность "вчувствования" и составляет сущность эстетической активности [3].

Психофизиологическая модель эстетического переживания строится на гипотезе о гармонизирующем действии искусства на работу головного мозга, в частности - стимуляцию межполушарного взаимодействия. О подобного рода влиянии свидетельствуют данные о разной полушарной локализации процессов различения мелодий у музыкантов и не-музыкантов, связи музыкальной одаренности с более выраженным двусторонним представительством музыкальных способностей и т.д.

В настоящее время выделяются два подхода к пониманию природы эстетического: согласно первому, основа эстетического - присущее объекту качество красоты, гармоничности, привлекательности, согласно второму - эстетика связана с возможностями объекта символизировать, выражать некоторое содержание. В философской эстетике найденным критериям соответствуют категории прекрасного и выразительного. Можно предположить, что объединение накопленных идей и фактов в исследованиях эстетики прекрасного и выразительного поможет выделить новый - эстетический - аспект в понятии "способность" [17].

Проблема способностей в контексте изучения высших уровней профессионализма. Современная профессиональная деятельность предъявляет к человеку особые требования, поэтому неудивителен рост интереса к таким явлениям, как профессиональное мастерство, творческая открытость профессионала, креативные профессиональные решения, инновационный стиль профессиональной деятельности и т.д. В работах Д. Н. Завалишиной исследован феномен "высокого профессионализма" [9, 10]. При характеристике высокого профессионализма субъекта, наряду с его определениями, относящимся к собственно трудовой деятельности (высокая производительность и качество труда, профессионально-важные качества и т.д.), особое значение имеют определения, выходящие за пределы системы "человек-профессия" и раскрывающиеся в системе "человек-мир" (в том числе, самореализация, труд как смысл жизни и т.д.). Иными словами, центр исследовательских интересов смещается к

стр. 33

онтологическому субъекту в контексте его целостной жизнедеятельности.

Важнейшей координатой анализа высокого профессионализма в этом случае становится параметр "профессиональная деятельность - жизнедеятельность", позволяющий выявить характер реального сопряжения субъектом своей трудовой активности с ценностями, отношениями и приобретениями его жизни во всем разнообразии ее аспектов. Центральными линиями такого сопряжения выступают: 1) ценностно-смысловая линия (ценности, являющиеся главными для субъекта в профессиональной деятельности и их соотношение с его общими жизненными ценностями); 2) линия потенциирования профессионального труда различными возможностями субъекта и его жизненными приобретениями (применительно к психологии способностей речь идет об общей и специальной одаренности человека, его трудоспособности, жизнеспособности и т.д.) [9].

Важные факты, связанные с такой постановкой проблемы, были выявлены при изучении механизмов регуляции психологического (информационного) стресса в операторской деятельности В. А. Бодровым. В частности, были выделены два уровня этой регуляции, различающихся глубиной "захвата" потенциалов человека и мерой их специфичности. "Поверхностный" уровень связан с актуализацией достаточно типичных для данной деятельности психических качеств (уровень ресурсов). Второй уровень предполагает мобилизацию "скрытых" (и часто неожиданных) неспецифических возможностей человека, его "функциональных резервов", в качестве которых могут выступать любые аспекты психической организации - психофизиологические, когнитивные, личностные [1].

В целом можно выделить два уровня психических потенциалов высокого профессионализма человека: 1) специфический уровень, который образуют психические свойства, специализированные относительно конкретной деятельности (например, профессионально-важные качества); 2) неспецифический уровень, который представлен всей совокупностью многокачественных возможностей человека (его ценностями, жизненными приобретениями, "функциональными резервами" и т.д.).

Таким образом, можно говорить о новой области психологического исследования профессиональных способностей - изучении природы внепрофессиональных потенциалов высокого профессионализма (проблеме психических потенциалов трудовой деятельности в ее наиболее продуктивных формах) [9, 10].

Особый интерес в связи с данной проблематикой представляют эмпирические и теоретические исследования, которые проводит В. А. Толочек [19 - 21]. Они посвящены специфике способностей в структуре зрелой личности. Исследования показывают, что у людей, находящихся в зрелом возрасте и накопивших определенный социальный и профессиональный опыт, формируются метаумения, метаспособности, метаценности, переводящие человека в новые отношения с жизнью - из режима жесткого следования ее предписаниям в режим более свободных отношений, из отношений детерминации в отношения становления. Механизмы таких качественных перестроек и трансформаций пока не ясны, но представляется крайне интересным выявление условий формирования подобного рода психических новообразований (в том числе специфика среднего возраста, наличие определенного профессионального и жизненного опыта, драматизм жизненного пути, профессиональный успех/неуспех, межличностные конфликты, своеобразия жизненных целей и пр.) [21].

Согласно акмеологическому подходу, все позитивные линии онтогенеза возможны лишь в определенном социальном контексте, прежде всего, профессиональном труде, успешности человека как субъекта труда, его особом отношении к профессии, которые способствуют большей согласованности индивидуальности человека с разными сферами его бытия. В то же время достижение людьми вершины власти или профессионализма часто связано с разными психическими и психологическими аномалиями или акцентуациями (В. Г. Зазыкин, К. Леонгард, А. В. Шувалов и др.). Показательно, что и другой полюс социального статуса человека - его состояние как безработного, столь же мощно активизирует процессы, разрушающие и психику, и соматику (Г. Н. Гончарова, С. Л. Дановский, А. Н. Демин, А. Ю. Шпикалов, В. С. Хомутов и др.).

На наш взгляд, применительно к взрослому человеку можно говорить о "зоне ближайшего развития/зоне ближайшего регресса", в качестве которой выступает возраст от 35 до 45 лет. Полученные факты свидетельствуют, что после 35 - 45 лет индивидуальная динамика профессионального развития субъектов разделяется: у одних продолжаются процессы развития, у других отмечается ее стабилизация, у третьих начинается выраженный регресс ранее сформировавшихся психологических систем.

Представляется очевидным необходимость разработки новых методов психодиагностики применительно к взрослым людям. К числу таких методов можно отнести квазидиагностику, в рамках которой основным источником диагностической информации является сам человек - его суждения (в виде описаний других людей и разных аспектов своего окружения, самооценки и т.д.). В исследовании, проведенном в режиме квазидиагностики, в качестве зависимых переменных вы-

стр. 34

ступали различные психологические показатели (отдельные способности, индивидуальные стили деятельности, стили руководства, профессионализм и др.), а в качестве независимых переменных - пятилетние интервалы профессиональной деятельности, начиная с 25 до 65 лет [19, 21].

Следует добавить, что проблема способностей в структуре зрелой личности актуализирует проблему индивидуального стиля деятельности (Б. А. Вяткин, Л. Я. Дорфман, Е. П. Ильин, Е. А. Климов, В. С. Мерлин, В. И. Моросанова, В. А. Толочек, М. Р. Щукин и др.). Как уникальные психологические системы, индивидуальные стили способствуют проявлению способностей человека и отчасти компенсируют слабо выраженные способности. Посредством индивидуального стиля человек может в значительной мере перестраивать и изменять элементы трудовой деятельности, создавая своеобразное "пространство деятельности для себя", с учетом своей индивидуальности и индивидуальности своих партнеров [20].

Можно предположить, что в интервале 35 - 45 лет имеет место мощный эффект качественно новой интеграции биологического и социального - эффект "второй социализации" в виде усвоения человеком ресурсов социального мира и становление более адекватных психических механизмов его адаптации к физической и социальной среде [21]. Примечательна внешняя парадоксальность этого явления. Как индивид, человек к 35 - 45 годам объективно утрачивает часть биологических и психических ресурсов. Но он явно усиливает свои ресурсы как субъект и как индивидуальность, ибо изменение социальной позиции, рост рефлексии и интеллектуальной компетентности, обогащение ценностной и смысловой сферы личности создают уникальную ситуацию возможности реального роста индивидуальных психических ресурсов.

Развитие способностей школьников в процессе обучения. Одним из важнейших аспектов фундаментальных исследований является возможность практического приложения разработанных теорий. В частности, на основе онтологической теории интеллекта были определены задачи интеллектуального воспитания учащихся и разработаны школьные учебники математики нового поколения. Научно-прикладные исследования в этой области выполняются М. А. Холодной в рамках образовательного проекта "Математика. Психология. Интеллект" (МПИ-проекта).

Ключевой элемент школьной образовательной системы - содержание образования. Школьный учебник при этом выступает как материальный носитель содержания образования, а также как стратегическая и методическая модель реализации этого содержания в образовательной практике. Разработка современного школьного учебника должна осуществляться в рамках психодидактического подхода, согласно которому учебник выступает в качестве полифункциональной психодидактической системы, средствами которой возможна реализация задачи интеллектуального воспитания учащихся [4, 25].

На основе объединения фундаментальных и практико-педагогических исследований была разработана инновационная "обогащающая модель" обучения: 1) ее основное назначение - интеллектуальное воспитание учащихся на основе обогащения их ментального опыта; 2) интеллектуальное воспитание осуществляется средствами специально сконструированных учебных математических текстов; 3) охватывается подростковый возраст с учетом своеобразия младших (11 - 12 лет) и старших (13 - 15 лет) подростков; 4) в качестве критериев эффективности образовательного процесса рассматриваются не только ЗУН {знания, умения, навыки), но и КИТСУ (базовые интеллектуальные качества личности, такие как компетентность, инициатива, творчество, саморегуляция, уникальность склада ума); 5) обучение математике представлено как непрерывная образовательная линия на основе использования 16 учебных книг (с 5-й по 9-й класс включительно).

Актуальной проблемой в области психологии способностей, имеющей прямое отношение к практике школьного обучения, является проблема развития интеллектуальных способностей школьников под влиянием образовательных факторов (В. Д. Шадриков, В. Н. Дружинин). Особый интерес в этом плане представляет подростковый возраст, поскольку именно в этом периоде происходит переход от стадии конкретных операций к стадии формальных операций (Ж. Пиаже), а также формируются понятийные структуры, которые являются ключом к пониманию процессов психического (в том числе интеллектуального) развития подростка (Л. С. Выготский).

Е. Г. Будриной было проведено эмпирическое исследование, направленное на выявление динамики интеллектуального развития подростков 5 - 9-х классов в условиях разных образовательных моделей обучения (коррекционной, традиционной, обогащающей) [2]. В этом исследовании был применен метод поперечных срезов, предложенный Б. Г. Ананьевым при изучении интеллекта взрослых людей в различные периоды взрослости. Динамика интеллектуального развития учащихся оценивалась в ходе пяти лет обучения с учетом характера изменений конвергентных, дивергентных и стилевых свойств интеллектуальной деятельности.

Программа исследования включала следующие методики: 1) методика "Прогрессивные матрицы" Дж. Равена для диагностики конвергентных

стр. 35

свойств интеллекта; 2) модификация методики "Круги" Е. Торренса (невербальная креативность) для диагностики дивергентных свойств интеллекта; 3) методика "Фигуры Готтшальдта" (когнитивный стиль "полезависимость/поленезависимость"), методика "Свободная сортировка слов" В. Колги (когнитивный стиль "узкий/широкий диапазон эквивалентности"), методика "Сравнение похожих рисунков" Дж. Кагана (когнитивный стиль "импульсивность/рефлективность") для диагностики стилевых свойств интеллекта.

Статистическая обработка данных показала, что к девятому классу уровень конвергентных способностей изменяется в зависимости от модели обучения: у подростков коррекционной модели наблюдается постепенное увеличение показателя "количество правильных ответов" (по методике Равена), у подростков традиционной модели данный показатель фактически не изменяется, у подростков обогащающей модели отмечается ярко выраженный прирост этого показателя.

Показатели креативности "конструктивная активность" и "оригинальность" выше во всех возрастах у подростков традиционной модели обучения - сравнительно с подростками коррекционной модели, при этом у последних в 8 - 9-х классах отмечается резкое уменьшение показателя "оригинальность". У подростков обогащающей модели отмечается значимый прирост показателей "конструктивная активность" и "оригинальность" в разных возрастных группах, то есть в целом имеет место положительная динамика дивергентных способностей.

Что касается стилевых свойств интеллекта, то именно в условиях обогащающей модели обучения у подростков к девятому классу отмечается рост поленезависимости, рефлективности и категориального способа переработки информации. Обращает на себя внимание следующий факт: подростки коррекционной модели обучения на всех возрастных этапах демонстрируют ярко выраженный импульсивный способ переработки информации; в свою очередь, у подростков традиционной модели отмечается нарастание проявлений импульсивности к девятому классу.

Таким образом, при изучении конвергентных, дивергентных и стилевых свойств интеллекта у подростков, обучающихся по разным образовательным программам, была получена различная динамика интеллектуального развития. В наибольшей мере положительная динамика интеллектуального роста с пятого по девятый классы наблюдается в условиях обогащающей модели обучения [2, 4]. Результаты, полученные в данном исследовании, могут послужить основой для разработки системы психологического мониторинга процесса формирования интеллектуальных способностей учащихся в условиях разных типов образовательной среды.

Итак, в ближайшие годы, на наш взгляд, следует ожидать рост интереса к такой области психологического знания, как психология способностей, поскольку именно способности людей являются тем уникальным фактором, который способствовал возникновению и последующему существованию человеческой цивилизации. Исследование психических ресурсов человека, в первую очередь его интеллектуальных и творческих возможностей, - одно из приоритетных направлений лаборатории психологии способностей им. В. Н. Дружинина Института психологии РАН.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бодров В. А. Информационный стресс. М.: ПЭР СЭ, 2002.

2. Будрина Е. Г. Динамика интеллектуального развития в подростковом возрасте в условиях разных моделей обучения. Дисс. ... канд. психол. наук, 2005.

3. Выготский Л. С. Педагогическая психология. М.: Педагогика, 1996.

4. Гельфман Э. Г., Холодная М. А. Психодидактика школьного учебника. Интеллектуальное воспитание учащихся. СПб.: Питер, 2006.

5. Дружинин В. Н. Когнитивные способности: Структура, диагностика, развитие. М.: ПЕР СЭ-СПб.: ИМАТОН-М.2001.

6. Дружинин В. Н. Психодиагностика общих способностей. М.: Академия, 1996.

7. Дружинин В. Н. Психологическая диагностика способностей: теоретические основы. Ч. 1. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1990.

8. Дружинин В. Н. Психология общих способностей. СПб.: Питер, 1999.

9. Завалишина Д. Н. Внепрофессиональные потенциалы высокого профессионализма // Психология способностей: Современное состояние и перспективы исследований: Материалы научной конференции, посвященной памяти В. Н. Дружинина, 19 - 20 сентября 2005 г. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005. С. 358 - 362.

10. Завалишина Д. Н. Практическое мышление. Специфика и проблемы развития. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005.

11. Кострикина И. С. Математическое моделирование эффективности функционирования интеллекта человека: проблемы и перспективы // Философия искусственного интеллекта. Материалы Всероссийской междисциплинарной конференции. М., 2005. С. 291 - 295.

12. Кострикина И. С. Структура психометрического интеллекта и креативности в прогнозе достижения экспертной стадии профессионального развития // Психология способностей: Современное состояние и перспективы исследований... М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005. С. 195 - 200.

стр. 36

13. Ожиганова Г. В. Диагностика и формирование креативности у детей в процессе учебной деятельности // Психол. журн. N 2. 2001. С. 75 - 85.

14. Ожиганова Г. В. Метод пролонгированной диагностики и формирования креативности у детей младшего школьного возраста. М.: Изд-во "Институт психологии РАН", 2005.

15. Ожиганова Г. В. Подражание поведению взрослого как механизм формирования креативности у детей. Дисс. ... канд. психол. наук, 1999.

16. Полякова Е. Г., Холодная М. А. Неявные знания как один из факторов интеллектуальной компетентности в научно-исследовательской деятельности // Ярославский психологический вестник. Вып. 13. М. - Ярославль: Изд-во "Российское психологическое общество", 2004. С. 159 - 164.

17. Сабадош П. А. Две эстетики музыкальной психологии // Ярославский психологический вестник. Вып. 16. М. - Ярославль: Изд-во "Российское психологическое общество", 2006. С. 120 - 127.

18. Савин Е. Ю. Понятийный и метакогнитивный опыт как основа интеллектуальной компетентности. Дисс. ... канд. психол. наук, 2002.

19. Толочек В. А. "Квазидиагностика" и проблема целостного изучения человека // Мир психологии. 2004. N4. С. 100 - 111.

20. Толочек В. А. Современная психология труда. СПб.: Питер, 2005.

21. Толочек В. А. Социализация в квадрате: локализация феномена "акме" и его вероятные детерминанты // Мир психологии. 2005. С. 50 - 65.

22. Холодная М. А., Берестнева О. Г., Кострикина И. С. Когнитивные и метакогнитивные предпосылки интеллектуальной компетентности в области научно-технической деятельности // Психол. журн. 2005. Т. 26. N 1. С. 51 - 59.

23. Холодная М. А. Когнитивные стили: о природе индивидуального ума. СПб.: Питер, 2004.

24. Холодная М. А. Основные направления изучения психологии способностей в Институте психологии РАН // Психол. журн. 2002. Т. 23. N 3. С. 13 - 22.

25. Холодная М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. СПб.: Питер, 2002.

26. Шадриков В. Д. Деятельность и способности. М., 1994.

27. Шадриков В. Д. Психология деятельности и способности человека. М.: Логос, 1996.

28. Шадриков В. Д. Способности и интеллект человека. М.: Изд-во Соврем, гуманит. ун-та, 2004.

PERSPECTIVES IN THE FIELD OF PSYCHOLOGY OF ABILITIES STUDIES

M. A. KHOLODNAYA

M. A. KHOLODNAYA, Sc. D. (psychology), head of psychology of abilities laboratory after V. N. Druzhinin, Psychological Institute of RAS, Moscow

Some perspective lines in the field of psychology of abilities are considered. The possibilities of ontological theory of intelligence with reference to intellectual competence study and ways of searching predictors for expert state of development are discussed. The new approach for creativity revelation and forming in junior school years is proposed. The problem of professional's psychic resources is analyzed. Studies of schoolchildren' intellectual development dynamics under the conditions of different models of education are initiated.

Key words: situational approach, psychodiagnostics of abilities, resource approach, intelligence, creativity, teachable, intellectual competence, high professionalism, professional's resources, pupil's intellectual development dynamics.

стр. 37

СОВРЕМЕННЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ

Автор: В. Б. СЕМЁНОВ

В. Б. СЕМЁНОВ, доктор психологических наук, профессор, директор НИИКСИ СПбГУ, Санкт-Петербург

Рассматриваются методологические тенденции в российской социально-психологической науке. Предлагается ввести методологические принципы вероятности социально-психологических явлений, системности (трехаспектности) и комплексности их изучения, полиментальности исследователей и испытуемых, этики. Анализируется авторская классификация методов социальной психологии.

Ключевые слова:методологические принципы, системный подход, концепция российской полиментальности, типы менталитетов, классификация методов социальной психологии.

Методология - это учение о средствах и методах научного познания в философии, точнее - в гносеологии, а также в конкретных науках. В соответствии с этим определением главным для методологии социально-психологической науки является разработка и оценка принципов, средств и методов изучения, исследования людей и групп, их взаимодействия, коммуникаций, общения, отношений. При этом основными эмпирическими объектами исследования являются личность, микро- и макрогруппа. Данные объекты А. Л. Журавлев справедливо дополняет обществом в целом [21, с. 6].

Развитие философии, социологии и психологии привело к возникновению в начале XX в. новой науки - социальной психологии, которая стала эмпирической, экспериментальной дисциплиной в 20-х гг. того же века. Как в истории психологии и социологии, так и в более короткой истории социальной психологии наблюдается диалектическое противоречие и противоборство естественнонаучной, позитивистской и гуманитарной, феноменологической тенденций. Если схематизировать процесс развития мировой социальной психологии в XX в., то получим преобладание позитивистской парадигмы(стремление к формализации, квантификации, количественным методам, лабораторному эксперименту физикалистского типа как идеалу исследования) примерно до конца 60-х гг., затем с 70-х гг. постепенно начинает нарастатьфеноменологическая тенденция(понимание социально-психологических явлений как уникальных, субъективно-неповторимых, стремление к их подробному рефлексивному описанию, нарративу, дискурсу, качественным методам изучения типа неструктурированных наблюдения и интервью, фокус-группы). Однако думается, что истина, как обычно, располагается где-то в "золотой середине": резкое противопоставление естественно-количественных и гуманитарно-качественных методов просто нелепо, все методы должны быть адекватными исследуемому феномену и дополнять друг друга. Весь спектр оправдавших себя, прошедших проверку практикой подходов, принципов, методов изучения в социальной психологии должен использоваться и развиваться.

Как известно, при своем дисциплинарном зарождении в начале XX в. (выход монографий В. Макдаугалла и Э. Росса в 1908 г.) социальная психология выступила в двух разновидностях, одна из которых тяготела к психологии(В. Макдаугалл), а другая - ксоциологии(Э. Росс). В истории отечественной социальной психологии обнаруживается аналогичная тенденция. Обобщая результаты развития советской психологии более чем за 60 лет, Б. Ф. Ломов писал в 1984 г. о ее методологических принципах: "В процессе становления и развития советской психологии были сформулированы принципы детерминизма, отражения, развития, единства сознания и деятельности (часто он формулируется более широко - как принцип единства психики и деятельности), личностный принцип и др. Как было показано в данной книге, есть основания говорить также о принципе общения" [5, с. 397]. Принцип общения был выдвинут Е. С. Кузьминым в 60-х гг., как методологический принцип именно социальной психологии [3]. Представитель "психологической" социальной психологии В. В. Новиков в конце 90-х гг. приходит к выводу: "Социальная психология - наука, прежде всего, психологическая и руководствоваться при ее рассмотрении следует методологическими принципами, имманентно присутствующими в отечественной психологии. Это принципы: активности психического, историзма,

стр. 38

детерминизма, единства сознания и деятельности, развития и личностного подхода" [11, с. 41]. Далее он характеризует и анализирует эти принципы на социально-психологическом материале. Совершенно очевидно, что социальные психологи "психологического происхождения" экстраполируют методологические принципы общей психологии на социальную психологию. Иной, более дифференцированный и формализованный подход к методологии имеет место у социальных психологов философско-социологической ориентации. Так, Б. Д. Парыгин методологию социальной психологии делит на два уровня - теории (концептуальный аппарат) и практики (инструментальный аппарат: методы, процедуры, техника) [12, с. 39 - 42], а Г. М. Андреева рассматривает методологию на трех уровнях: общей (философской) методологии, частной, т.е. отдельной дисциплины, и конкретных исследований [1, с. 48 - 50]. Таким образом, в трудах по социальной психологии присутствуют методологические традиции и специфика психологической и социологической наук.

В наиболее универсальном и в то же время специфическом виде главные методологические принципы социальной психологии можно определить на основе теперь уже ставшего классическим системного подхода.В рамках этого подхода любой изучаемый в социальной психологии объект (личность, микрогруппа, макрогруппа, общество) понимается как сложная целостная открытая система, относящаяся к типу нелинейных, флуктуирующих, стохастических "нечетких систем". Поэтому и описывать такую систему можно только вероятностно. Для подобных систем характерна чрезвычайно сложная, многофакторная детерминация. Однофакторные или двухфакторные модели являются слишком упрощенными и неадекватными для познания и понимания человека, группы, общества. В этой связи нельзя не вспомнить мысль Ф. М. Достоевского о том, что человек вообще слишком сложен для рационального познания ("логика предугадает три случая, а их миллион") [15].

Одновременно системный подход подразумевает, что методологически неадекватными выступают и попытки чрезмерной формализации и квантификации в социально-психологическом исследовании. Подсчеты с точностью до третьего-четвертого или даже только до второго знака в социально-психологических работах - не более чем схоластика, иллюзия точности при отсутствии четкой единицы измерения, т.е. действительно равноинтервальной шкалы для замера социально-психологических феноменов. Другое дело, когда удается перевести эти феномены на язык наблюдаемых фиксируемых дискретных поведенческих актов, в том числе вербальных, имеющих пространственные (сантиметр, метр и т.д.) и временные (секунда, минута и т.д.) единицы измерения, как это делается, например, в структурированном наблюдении или контент-анализе. Однако здесь, как правило, проявляется зависимость: чем точнее - тем банальней, чем приблизительной - тем, порой, оригинальней, но и бездоказательней. Поэтому возникает необходимость выдвинуть методологический принцип вероятностности, стохастичностисоциально-психологических явлений. Это означает, что все социально-психологические закономерности имеют только вероятностный, статистический характер и, следовательно, поведение (невербальное и вербальное) индивидов и групп можно прогнозировать лишь с той или иной степенью вероятности.

Системный подход требует анализа любой социальной системы в единстве структурного, функционального и историко-динамического аспектов, то есть как структурно-функционального активного образования в его развитии. Это означает, что в социально-психологическом исследовании всегда необходимо выявить структуру личности (ценностные ориентации, основные установки, способности, личностные свойства и т.д.) или группы (официальные и неофициальные лидеры, социальные статусы и роли членов, отношения и эмоциональные связи и т.д.), определить их функции, цели, значение в более широкой социальной среде-структуре, проследить историю зарождения и динамику развития. В частности, особую важность имеет исследование динамического аспекта социально-психологических явлений, их формирования и протекания. Игнорирование этого аспекта может привести исследователя к неверным выводам и ошибочным прогнозам. Так, в одном из моих исследований, проводимых на промышленных предприятиях, при сравнении передовой и отстающей по производственным показателям бригад оказалось, что в первой социально-психологический климат был намного благоприятнее. Однако, когда работникам задали вопросы о взаимоотношениях и настроении в бригаде в прошлом ("год-два назад") и об их ожиданиях, обнаружилась иная картина: работники передовой бригады, оказались более пессимистично настроенными (половина из них считала, что раньше психологический климат в их коллективе был лучше, чем теперь, и почти половина предсказывала его ухудшение в будущем), чем работники отстающей бригады. Таким образом, высокие показатели производства и социально-психологического климата в передовой бригаде находились уже на "излете". В то же время в менее благополучной бригаде был обнаружен здоровый оптимистический потенциал, который позволял надеяться на улучшение ее дел и показателей. Поэтому есть основания говорить о методологическом принципе системного трехаспектного (структурного, функционального и историко-динами-

стр. 39

Схема базовых российских менталитетов: I - православно-российский, II - коллективистско-социалистический, III - индивидуалистско-капиталистический, IV - криминально-мафиозный; V - мозаично-конформистский (осколочно-эклектический) псевдоменталитет.

ческого) изучения социально-психологических явлений.

Нарастающий плюрализм направлений и школ в современных науках о человеке и обществе приводит ко все большей явной или неявной дифференциации методологических принципов. Как справедливо отмечал Е. С. Кузьмин, "исходным пунктом исследования являются общие методологические установки, которые всегда имеют место у исследователя, независимо от того, сознает он их или нет" [4, с. 15]. По мнению американского социального психолога Д. Майерса, "совершенно естественно и неизбежно, что предшествующие убеждения и ценности будут влиять на то, что думают и о чем пишут социальные психологии" [6, с. 38]. С нашей точки зрения, методологические установки социального ученого детерминируются прежде всего его принадлежностью к тому или иному типу менталитета.Поэтому все разнообразие психологических и социально-психологических направлений и школ в современной России можно упорядочить и интерпретировать в соответствии с авторскойконцепцией российской полиментальностии типологией базовых российских менталитетов [16, 19].

В понимании автора менталитет -это исторически сложившееся групповое долговременное умонастроение, единство (сплав) сознательных и неосознанных ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и поведенческом выражении. Неверно полагать, что у того или иного народа или страны только один менталитет. Безусловно, следует говорить о разных менталитетах, в том числе о региональных, как в глобальном (западный, восточный и т.п.), так и в более узком аспектах. Например, можно различать столичный и провинциальный менталитеты, как это делают самарские коллеги [7], однако учитывая условия жизни в современном обществе (глобальное телевидение, Интернет, межрегиональная и международные коммуникации, деловая и туристическая мобильность и т.п.) можно утверждать, что большая разница обнаруживается между представителями разных российских менталитетов в одном городе, чем между представителями одних и тех же менталитетов - в разных городах.

Поэтому нами введено понятие полиментальности -множественности менталитетов в социуме, в их сложном взаимосуществовании и взаимодействии [17]. В нашей концепции они классифицируются на основе философских универсальных категорий-оппозиций: Дух (Бог) - материя (идол) по вертикали; общество (коллектив) - личность (индивидуальность) по горизонтали. Менталитеты подкрепляются культурно-историческими и социопсихологическими реалиями, фактами, результатами эмпирических исследований.

Обобщение всех этих данных позволяет выделить следующие базовые российские менталитеты (см. рисунок):

- православно-российский -имеет тысячелетнюю историю на Руси и в России, активно возрождается с конца 80-х гг. XX в.; представляет ценности Бога, Духа, заповедей Христовых, святости, совести, соборности;

- коллективистско-социалистический -зарождается в крестьянской общине, рабочей артели, партийной ячейке, сформировался за три четверти века в СССР; выражает ценности коллективизма, вождизма, конформности, социальной справедливости, труда на благо общества, утопической веры в коммунизм, заменившей религию и др.;

- индивидуалистско-капиталистический -возник на Западе, постепенно проник в Россию, где сформировался в XIX в., возрождается (скорее, в одиозном виде) в наше время; репрезентирует ценности индивидуализма, упрощенного рационализма, личного успеха, прагматизма, денег как абсолютной универсалии и др.;

- криминально-мафиозный -существует с момента зарождения общества, порожден пороками людей, заметно проявился с конца 70-х гг. прошлого века; выражает вульгарный материализм и гедонизм, культ грубой силы и обмана, клановую иерархию, мифологию, ритуалистику; в 1990-х гг. превратился в России в феномен "великой криминальной революции" (С. Говорухин).

Помимо указанных четырех основных менталитетов следует еще назвать менталитеты других конфессий (прежде всего исламский, также ак-

стр. 40

тивно возрождающийся в последнее десятилетие), а также мозаично-конформистский псевдоменталитет(порождение "массовой культуры", СМИ, рекламы, конгломерат "осколков" указанных менталитетов). И конечно, в реальности существуют своеобразные переходные, промежуточные умонастроения между каждой парой смежных базовых менталитетов.

В личностно-персонифицированном аспекте истоки четырех базовых российских менталитетов просматриваются в традиционных русских фольклорных и легендарных образах святого (Сергий Радонежский, Серафим Саровский), крестьянина-воина (Илья Муромец, Микула Селянинович), иноземца-"немца" (заморский "гость"-купец, наемник, советник) и разбойника (Кудеяр, Стенька Разин). Замечательное персонифицированное воплощение этих российских менталитетов можно найти в романе Ф. М. Достоевского "Братья Карамазовы" в образах светлого одухотворенного инока Алеши, страстного мятежного Мити, рефлексирующего рационалистичного Ивана и их брата по отцу - маргинала отцеубийцы Смердякова. Менталитеты как умонастроения вообще достаточно рельефно и ярко отображаются художественной литературой и искусством [18].

Основные российские менталитеты наглядно отражаются также в деловой и торговой жизнедеятельности, что важно именно для социальных психологов, например, в наименованиях различных современных фирм, организаций, магазинов, ресторанов и др. Православно-российский (почвеннический) менталитет:"Русь", "Аз", "Русский дом", "Масленица", "Русская трапеза", "Святой источник", "Терем", "Витязь", "Млада", "Купец", "Купеческий двор", "Ярославна" и т.п.Коллективистско-социалистический (советский) менталитет:"Союз", "СССР", "Труд", "Ударник", "Патриот", "Пионер", "Баррикада", "Народный контроль", "Народные окна", "Главпродукт", "Столичная", "Молотов-коктейль" и т.п.Индивидуалистко-капиталистический (прозападный) менталитет:"Буржуа", "Компрадор", "Олигарх", "Эгоист", "Дядя Сэм", "Голливуд", "Бродвей", "Капитал фудс", "Golden Dolls", "Crazy Bert", "Relax", "Сван", "Скарлет" и т.п. И дажекриминально-мафиозный менталитет,как бы с некоторой иронией, присутствует в названиях: "Коза ностра", "Триада", "Оборотни", "Черная моль", "Барракуда", "Осиное гнездо", "Билли Боне", "Пижон" и т.п.

В настоящее время основные российские умонастроения достаточно четко выражены и в партийно-групповом и в личностно-лидерском политическом оформлении. Коллективистско-социалистический тип представлен целым спектром коммунистических и социалистических партий и движении с их лидерами и видными представителями (от Г. Зюганова до В. Анпилова). Прозападно ориентированный индивидуалистическо-капиталистический менталитет не менее широко выражен различными демократическими и либеральными партиями (от Г. Явлинского до В. Новодворской). Православно-российский менталитет политически отражается в неоземском движении (А. Солженицын и др.), в деятельности различных православных сообществ, партий (нередко только использующих привлекательные образы христианства). Наконец, криминально-мафиозная ментальность уже воплощается в деятельности некоторых депутатов различного уровня и представителей отдельных партий, о чем имеются документальные свидетельства.

Аналогично, можно рассматривать ментальные тенденции и в российской психологии, среди российских психологов.

Так, индивидуалистско-капиталистический менталитет,ориентированный на ценности западного рыночного мира, выражается последователями многочисленных направлений западной психологии (от архаичного фрейдизма до гуманистической психологии, от практики Т-групп до НЛП и т.п.). Однако многие западные психологические концепции, возникшие в конечном счете из традиций протестантизма и философии прагматизма, плохо стыкуются с основными отечественными менталитетами (прежде всего, православно-славянским и исламо-тюркским).Коллективистско-социалистический менталитетпродолжает жить прежде всего в работах психологов старшего поколения (труды в русле отечественных теорий отражения, деятельности, отношений, коллектива и др.).Мозаично-эклектический псевдоменталитети в какой-то мере дажекриминальный менталитетвыражаются различными антинаучными, но широко рекламируемыми мистическими и шарлатанскими психопрактиками ("иррациональная психология", психоастрология, всевозможные самозванные психоаналитики, "белые" и "черные" маги с их приемами внушения и зомбирования). Наконец,православно-российский менталитет,имеющий тысячелетнюю историю, начинает все активнее проявляться в работах и практике православно-ориентированных психологов, сочетающих научный подход с ценностями православия (любовь к Богу и ближнему, совесть, духовность, соборность, противостояние порока и др.) [10, 24]. Заметим, что православное христианство традиционно оказывалось совместимым с научной деятельностью российских ученых - от М. Ломоносова, Н. Пирогова и Д. Менделеева до И. Павлова, А. Ухтомского и Л. Гумилева. Более того, такие ученые, как энциклопедически образованный и разносторонний П. Флоренский или лауреат сталинской премии по медицине В. Войно-Ясенецкий, даже были священниками (отцом

стр. 41

Павлом, архиепископом Лукой). Среди современных российских священников и монахов имеются кандидаты психологических и педагогических наук. На основании вышесказанного можно предложить методологический принцип полиментальностив социально-психологических исследованиях.

Безусловно в настоящее время в работах молодых социальных психологов преобладают западные концепции и методики. Но всегда ли они адекватны российской аудитории? И не затянулась ли у нас "детская болезнь" западничества? Здесь уместно напомнить очень актуальные для российских психологов именно сейчас, в наше квазирыночное время, мысли известных американских психологов: "Я люблю Америку больше любой другой страны, и тем не менее я все время думаю о том, как нам выкарабкаться из той ямы бездуховности и манипуляций, в которую мы вползаем. Как, как, как, скажите вы мне, нам заниматься бизнесом и при этом не отрываться от концепции ценности человеческой личности и человеческого достоинства? Великий психоаналитик Карэн Хорни писала по этому поводу: "Противоречие в том, что, с одной стороны, мы ценим и превозносим концепцию конкуренции как двигателя прогресса, а с другой - не устаем пропагандировать братскую любовь и смирение"" [25, с. 127 - 128]. То есть идеология рынка и христианская идеология (да и тот же гуманизм) плохо стыкуются между собой, тем более в России, с ее православными и общинно-артельными традициями¹. Именно об этом должны серьезно задуматься российские социальные психологи, особенно работающие в сфере психологии бизнеса,PR,рекламы, СМИ. Это стратегическая методологическая проблема, особенно учитывая нестяжательские ценности большинства россиян, с их архетипами, присущими российско-православной и советско-коллективистической ментальностям.

Ведают ли что творят те социальные и политические психологи, которые готовят якобы бизнесменов, якобы лидеров, якобы политиков, якобы победителей? А на самом деле - людей без идеалов и принципов, манипуляторов и шарлатанов. В связи с этой и ей подобными проблемами становится очевидной насущная необходимость этического принципав социальной психологии, необходимость нравственного бережного подхода ко всем людям, в том числе и участникам социально-психологических исследований: от респондентов и испытуемых до опрашивающих, экспериментирующих. В идеале методологический принцип этики в социальной психологии должен удовлетворять критериям истины, добра и красоты, что означает честный научный поиск истины, изначально доброжелательное отношение к людям и стремление способствовать их духовно-нравственному и физическому развитию.

С позиций системного и комплексного подходов наиболее достоверное и полное знание о социально-психологических явлениях можно приобрести, изучая одновременно и взаимосвязанно три аспекта человеческого мира: реальное поведениелюдей,сознание(его осознанные и неосознанные компоненты) и внешнююситуацию(условия, среду) их жизнедеятельности. При этом поведение лучше и адекватней всего изучать методами наблюдения и естественного (полевого) эксперимента, сознание - опросными, тестовыми методиками и посредством лабораторного эксперимента, а ситуацию (среду) - при помощи того же наблюдения, а также контент-анализа отражающих ее документов. В этом контексте можно говорить о методологическомпринципе комплексного изученияв социальной психологии.

В свою очередь, источниками познания социально-психологических явлений могут быть не только данные научных исследований, полученные специальными методами, но и материалы интуитивно-житейского наблюдения и познания(обычно незаурядными одаренными людьми) вроде записок путешественников, мемуаров и писем людей различных профессий и т.п. - иногда это удивительные дневники, которые можно рассматривать как своеобразное систематическое самонаблюдение, например, известный детализированный дневник биолога А. А. Любищева, содержащий даже статистику различных его действий и образа жизни.

Особыми источниками социально-психологического познания являются художественная литература и искусство,а также публицистика. Произведения А. С. Пушкина, Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого до сих пор остаются несомненными вершинами художественного представления о природе человека и социально-психологических явлениях, которые во многом опередили научную психологию. В современном искусстве, как правило, субъективное самовыражение и развлекательность преобладают над глубоким объективным психологическим анализом, вплоть до полного абсурда в стиле постмодерна. Однако и сейчас существуют произведения прозы и кинематографа, отличающиеся глубиной социально-психологического познания.

Социально-психологическая наука располагает целым рядом своих категорий(понятий, концептов). К числу наиболее "устоявшихся" понятий в отечественной социальной психологии относятся: общение (отличается от термина "коммуникация"), коммуникация (в том числе массовая), отношение (отличается от понятий "установка" и

¹ По репрезентативным данным Центра Ю. Левады, количество православных в стране равно 61% (2003 г.) [2], по репрезентативным данным НИИКСИ СПбГУ, православными в Санкт-Петербурге (далеко не самом православном городе России) считают себя 55% (2004 г.) [19].

стр. 42

"аттитюд"), группа (в том числе большая, малая, неформальная, референтная), коллектив (понятие, развитое в советской социальной психологии и педагогике), групповая структура и динамика, организация, аудитория, толпа, личность, межличностная совместимость-несовместимость, конфликт, социализация, социальные ценности, ценностные ориентации, социальные нормы, социальный контроль, социальная роль, социальная перцепция, социальная атрибуция, социальный стереотип, эмпатия, идентификация, социальное управление, руководство, лидерство, стиль лидерства, конформность, процессы (механизмы) подражания, внушения (суггестии), убеждения, заражения (психического), социально-психологический климат, общественное настроение, социальные представления, эффект "мы и они", "эффект бумеранга", мода, реклама, слухи, паника и др. В современных условиях понятийный аппарат социальной психологии пополняется новыми для нее терминами, в том числе приходящими из других социальных и гуманитарных дисциплин (например, "аномия", "архетип", "аккультурация", "менталитет", "социальная манипуляция", "социальное отчуждение", "пассионарность" и др.).

К настоящему времени в социально-психологической науке сложилась целая система разнообразных исследовательских и практических методов. Наиболее известная (цитируемая) отечественная классификация методов социальной психологиибыла предложена В. Е. Семеновым в 1977 г. [9, с. 8; 14, с. 194]²:

I. Методы эмпирического исследования:

1. Наблюдение (включенное и со стороны).

2. Изучение документов (качественное и количественное, контент-анализ).

3. Опрос (интервью, анкетирование).

4. Специализированные социально-психологические методы (социометрия, групповая оценка личности, фокус-группа и др.).

5. Тесты (методика Т. Лири, опросник Г. Айзенка, рисуночный тест С. Розенцвейга и др.).

6. Эксперимент (лабораторный и естественный, полевой).

II. Методы моделирования(структурное и динамическое, математическое и эмпирическое).

III. Управленческо-воспитательные методы(социодрама, ролевые игры, тренинг коммуникативной компетентности и др.).

В данной классификации методы эмпирического исследованияпонимаются шире, чем просто методы сбора первичной информации. В идеале они включают и адекватные способы обработки полученных первичных данных (например, социометрия или тесты имеют свой специфический стандартизированый аппарат математической обработки данных), т.е. представляют собой определенныйпроцедурный алгоритм.В отличие от группировок эмпирических методов, предложенных другими авторами, мы пытаемся упорядочить эти методы, ранжируя их по некоторойкомбинированной суммарной шкале:от более давних к более новым, современным, от фиксирующих внешнее поведение к устанавливающим внутренние личностные характеристики и каузальные зависимости, от менее контролируемых, нестандартизированных к более контролируемым, стандартизированным.

Начиная с наиболее старого универсального метода - наблюдения (в данном случае за "живым" поведением, деятельностью людей), мы переходим к изучению документов, которое является как бы наблюдением в сфере знаков, документов, продуктов деятельности людей. Затем следует переход к опросу, при помощи которого обычно пытаются выявить более глубокие внутренние характеристики личности, хотя и более субъективным способом по сравнению с предыдущими методами. Далее нами выделяется группа специализированных социально-психологических методов, которые имеют свои особые частные задачи, процедуру и технику, отличающиеся от других более обобщенных методов, в частности эти методы обычно более стандартизированы, чем опросные. Стандартизация роднит их с предельно алгоритмизированными методами тестов. И, наконец, завершает методы эмпирических социально-психологических исследований эксперимент как высшая форма эмпирического познания, метод, позволяющий выявить причинно-следственные связи и закономерности.

Моделирование(от простейших структурных схем до сложных динамических математических моделей) следует за методами эмпирического исследования, так как может выступать и в качестве источника эмпирической информации, и в качестве средства для теоретических построений, но всегда требует определенной концептуализации имеющихся данных. Таким образом, продвигаясь от сбора первичной информации, через ее концептуализацию, теоретическое осмысление, мы закономерно приходим кметодам практического примененияполученных социально-психологических знаний, которые условно можно назвать управленческо-воспитательными методами. Эти методы направлены на выработку навыков эффективных совместных действий и общения, на корректировку конфликтов и напря-

² В социально-психологическом смысле судьба этой классификации весьма поучительна: при всех многочисленных ссылках на нее в самых солидных трудах [1, 11, 12, 20, 21, 22] ни разу не было названо имя ее создателя, либо классификация вообще приписывалась другим авторам, хотя авторство было четко указано в первоисточнике [9, с. 8]. В данном случае мы имеем дело с феноменом неадекватной социальной перцепции у самих же социальных психологов, по принципу "сапожника без сапог".

стр. 43

жений в группах и коллективах, а также на формирование и изменение социальных установок личности, на ее корректирование и развитие.

Почти все перечисленные методы в настоящее время благодаря усилившимся связям между социальными науками являются практически междисциплинарнымии применяются не только в социальной психологии, но и в других науках (например, в социологии, социальной антропологии, педагогике). Однако специфика социально-психологической теории, ее понятийного аппарата и задач накладывает особый отпечаток на использование и конкретные формы данных методов в социально-психологических исследованиях.

Распространение разнообразных манипулятивных (например, НЛП) социально-психологических методов ставит перед социальными психологами и ряд нравственных проблем, связанных с возможностью и допустимостью скрытого вторжения в жизнь людей. При этом ученые прежде всего должны руководствоваться принципами научной и человеческой этики, а также специальным этическим кодексом психолога. Другой больной проблемой современной отечественной социально-психологической науки является дефицит собственных оригинальных концепций и теорий, в том числе отражающих национально-культурное своеобразие, специфику российской общественной психологии.

В связи с этим, российским социальным психологам надо помнить, что у них есть свое колоссальное теоретико-методологическое самобытное богатство, которое пока только единицы пытаются синтезировать и использовать в своей работе. Я имею в виду, во-первых, русскую духовную философию и христианскую антропологию XX в. (Н. Бердяев, С. Булгаков, В. Зеньковский, И. Ильин, Н. Лосский, Г. Федотов, С. Франк и др.), во-вторых, отечественные историко-антропологические, социолого-культурологические и психолого-педагогические концепции (Н. Данилевский, К. Леонтьев, Н. Михайловский, К. Ушинский, В. Плеханов, А. Макаренко, П. Сорокин, Л. Гумилев и др.) и, в-третьих, фундаментальные психофизиологические теории И. Сеченова, И. Павлова, В. Бехтерева, А. Ухтимского. Безусловно, необходимо по-новому взглянуть и на наследие видных отечественных русских и советских психологов (А. Лазурский, Г. Челпанов, П. Блонский, Л. Выготский, С. Рубинштейн, А. Леонтьев, Б. Ананьев, В. Мясищев, Б. Теплов, Б. Поршнев, К. Платонов, Б. Ломов и др.). На таком фундаменте, и, конечно, с учетом достижений зарубежной психологии, можно строить новую российскую социально-психологическую науку. В методологическом плане в связи с волюнтаристски-форсируемыми процессами глобализации и капитализации общества представляется весьма актуальным и полезным развивать контакты и совместные исследования с представителями таких научных дисциплин, как история, социальная антропология и этнология, в том числе сравнительные исследования в различных регионах страны и разных странах мира (компаративистские исследования).

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Андреева Г. М.Социальная психология. М., 2001.

2. Дубин Б.Массовая религиозная культура в России// Вестник общественного мнения. 2004. N 3. С. 35 - 44.

3. Кузьмин Е. С.Основы социальной психологии. Л., 1967.

4. Кузьмин Е. С.Актуальные проблемы социальной психологии. Л., 1987.

5. Ломов Б. Ф.Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984.

6. Майерс Д.Социальная психология. СПб., 1997.

7. Ментальность российской провинции (Сборник материалов Всероссийской конф.). Самара, 2005.

8. Методологические проблемы социальной психологии / Отв. ред. Е. В. Шорохова. М., 1975.

9. Методы социальной психологии / Под ред. Е. С. Кузьмина, В. Е. Семенова. Л., 1977.

10. Ничипоров Б. В.Введение в христианскую психологию. М., 1994.

11. Новиков В. В.Социальная психология: феномен и наука. М., 1998.

12. Парыгин Б. Д.Социальная психология (проблемы методологии, истории и теории). СПб., 1999.

13. Свенцицкий А. Л.История формирования научного социально-психологического знания // Социальная психология в трудах отечественных психологов. СПб., 2000. С. 28 - 40.

14. Семенов В. Е.Методы промышленной социальной психологии // Промышленная социальная психология / Под. ред. Е. С. Кузьмина, А. Л. Свенцицкого. Л., 1982. С. 194 - 203.

15. Семенов В. Е.Ф. М. Достоевский и социальная психология // Социальные проблемы познания и управления. Томск, 1984. С. 156 - 158.

16. Семенов В. Е.Типология российских менталитетов и имманентная идеология России // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Сер. 6. 1997. Вып. 5. (N 27). С. 59 - 67; То же // Социальная психология в трудах отечественных психологов. СПб., 2000. С. 485 - 492.

17. Семенов В. Е.Полиментальность как новый концепт в социально-психологических исследованиях // Современная психология: состояние и перспективы. Т. 2 // Отв. ред. А. В. Брушлинский, А. Л. Журавлев. М., 2002. С. 226 - 229.

18. Семенов В. Е.Художественное творчество и российская полиментальность // Современные проблемы российской ментальности (Материалы Всероссийской науч. - практич. конф.) / Под ред. В. Е. Семенова. СПб., 2005. С. 68 - 71.

стр. 44

19. Семенов В. Е.Российская полиментальность и тенденции ее развития // Социальные и ментальные тенденции современного российского общества (Человек и общество. Вып. XXXI) / Под ред. В. Е. Семенова. СПб., 2005. С. 8 - 29.

20. Современная психология: Справочное руководство / Под ред. В. Н. Дружинина. М., 1999.

21. Социальная психология (Учебное пособие для вузов) / Под ред. А. Л. Журавлева. М., 2002.

22. Социальная психология / Под ред. А. Н. Сухова, А. А. Деркача. М., 2001.

23. Современная психология в трудах отечественных психологов (Хрестоматия) / Сост. А. Л. Свенцицкий. СПб., 2000.

24. Шеховцова Л. Ф., Зенько Ю. М.Элементы православной психологии. СПб., 2005.

25. Шостром Э. Анти-Карнеги, или человек-манипулятор. Минск, 1992.

PRESENT-DAY METHODOLOGICAL PROBLEMS IN RUSSIAN SOCIAL PSYCHOLOGY

V. E. Semenov

V. E. SEMENOV, Sc. D. (psychology), director of SRIKSI Spb SU, Saint-Petersburg

Methodological tendencies in Russian social psychology are considered. It is proposed to introduce methodological principles of socio-psychological phenomena probability, systemity (three-aspects) and complexity of its study, polymentality of researchers and probationers, ethics. Author's classification of social psychology methods is analyzed.

Key words:methodological principles, system approach, conception of Russian polymentality, types of mentality, classification of social psychology methods.

стр. 45

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ МОЛОДЕЖИ И ОТНОШЕНИЕ К СОЦИАЛЬНЫМ НОРМАМ

Автор: Н. Е. ШУСТОВА, В. В. ГРИЦЕНКО

СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ МОЛОДЕЖИ И ОТНОШЕНИЕ К СОЦИАЛЬНЫМ НОРМАМ¹

Н. Е. ШУСТОВА,кандидат социологических наук, доцент кафедры общей и социальной психологии Балашовского филиала Саратовского государственного университета им. Н. Г. Чернышевского, Балашов

В. В. ГРИЦЕНКО,доктор психологических наук, профессор, заведующая кафедрой социальной психологииСмоленского гуманитарного университета, Смоленск

Представлена теоретическая типология адаптации личности, в основу которой положены два критерия: энергетический (активность личности) и технологический (способы реализации потребностей). Изложены основные результаты эмпирического исследования социально-психологической адаптации молодых людей и их отношение к социальным нормам. Описаны четыре типа социально-психологической адаптации: неадекватно-активный, неадекватно-пассивный, адекватно-пассивный и адекватно-активный. Рассмотрена их эффективность.

Ключевые слова:социально-психологическая адаптация; типология адаптации; неадекватно-активный, неадекватно-пассивный, адекватно-пассивный и адекватно-активный типы адаптации; способы реализации потребностей; социальная активность; удовлетворенность различными сторонами жизни.

Адаптация личности является одной из социально-психологических проблем, позволяющих раскрыть закономерности взаимодействия личности и социума.

В самом общем виде под адаптацией понимается стремление человека приспосабливаться к социальной среде, иметь с ней бесконфликтные отношения. Однако данное определение, с нашей точки зрения, не может в полной мере объяснить все многообразие моделей адаптивного поведения личности, поскольку не учитывает ее потребности и их побудительную силу. В действительности ради реализации актуальных потребностей сам человек может выступать источником трансформации существующих взаимоотношений с социумом.

Человек, оценивая жизненные события с позиции получаемых приобретений и потерь, решает, к каким из них ему следует приспосабливаться, какие он может игнорировать, а с какими необходимо вступать в противоборство. Иначе говоря, основным показателем единства человека и социальной среды выступает уровень реализации жизненно важных потребностей личности.

Это означает, что человек не просто реагирует на ту или иную ситуацию, а фактически создает мир, в котором существует. Конкретная социальная ситуация приобретает для него смысл именно в силу особенности удовлетворять актуальные потребности. Воспринимая, оценивая, эмоционально отражая окружающее, человек определяет характер взаимодействия с социальной средой, конструирует из фрагментов объективного мира свое особое, неповторимое психологическое жизненное пространство - пространство возможностей [15].

Итак, основным критерием отношения человека к социальным изменениям является возможность/невозможность реализации жизненно важных потребностей. Следовательно, любые трансформации, происходящие в обществе, будут оцениваться человеком именно исходя из перспективы реализации актуальных потребностей.

Социальные перемены вызывают у людей различную реакцию: одни принимают и приветствуют нововведения, другие относятся к ним настороженно, а третьи считают их пагубными. Однако, несмотря на различное отношение к общественным преобразованиям, каждый человек вырабатывает свою стратегию адаптивного поведения.

Описать детально все многообразие адаптивных моделей поведения личности невозможно, поскольку каждый отдельный человек уникален. Тем не менее за всем этим многообразием стоят типичные способы использования человеком внутренних и внешних ресурсов для удовлетворения значимых потребностей в процессе взаимодействия с социумом, т.е. можно выделить типы адаптации личности. Под типом адаптациимы понимаем структурно-организованную совокуп-

¹ Исследование осуществляется при финансовой поддержке РГНФ (проект N 05-06-06141а).

стр. 46

ность относительно устойчивых социально-психологических характеристик личности, обеспечивающих реализацию жизненно важных потребностей. "Большинство людей проявляют различный тип адаптации в различных ситуациях, но у каждого человека какой-то тип адаптации преобладает" [11, с 18].

Так, анализируя жизнедеятельность человека в нестабильной ситуации, А. К. Болотова выделяет четыре обобщенных типа адаптации личности [1].

Личность первого типа ориентируется на достижения, на изменение окружающего мира, на использование шансов и апробирование собственных возможностей. Она стремится расширять социальные контакты, воспринимает себя как компетентное лицо и имеет обширные планы на будущее.

Второй тип адаптации характеризуется тем, что личность ориентирована в основном на внутренние изменения своего Яи частично - поведения.

Личность третьего типа проявляет покорность судьбе, ее деятельная сторона выражена весьма слабо, а будущее неизвестно.

Модель адаптации личности четвертого типа определяется чувством горечи и разочарования, у такого человека отсутствует заинтересованность в будущем.

М. А. Шабанова в зависимости от уровня адаптированности и результативности адаптации в контексте свободы предлагает выделять четыре основных типа адаптирующихся [10].

"Прогрессивные адаптанты" - те, кто в новых условиях обрел более или менее надежные способы решения (смягчения) жизненных проблем, позволяющие умножать приобретения и быть более свободными.

"Регрессивные адаптанты", стремясь справляться с жизненными трудностями, пытаются освоить новые способы взаимодействия с социальной средой. Однако все их усилия позволяют существовать в социуме лишь с превышением потерь над приобретениями.

"Регрессивные неадаптанты" не имеют надежных способов преодоления проблем и трудностей, они не знают, как жить дальше. Их уровень жизни имеет явную тенденцию к снижению.

"Прогрессивные неадаптанты" также не знают, как жить дальше, но, в отличие от "регрессивных", баланс приобретений и потерь они оценивают со знаком "плюс". Представители данного типа либо делают добровольные попытки адаптации в социуме и надеются на лучшую жизнь в будущем, либо используют возросшую независимость и бесконтрольность для паразитического, асоциального образа жизни.

Определенный интерес, на наш взгляд, представляет типология Ч. Мориса [17], опирающаяся на понимание адаптации как процесса, который направлен на разрешение конфликтов между импульсами и конвенциальными нормами. В рамках данного понимания адаптации автор выделяет следующие ее типы:

1. Человек сдерживает импульсы и контролирует свое поведение в соответствии с установившимися обычаями. Он подавляет склонности, которые доставляют ему неудобство, и проявляет удивительный самоконтроль. Как правило, люди, относящиеся к этому типу, достаточно самостоятельны.

2. Человек стремится ослабить напряжение изменением какой-то части своего окружения (внесением изменения в какую-то часть своего окружения). Здесь человек пытается изменить мир и поставить его на службу своим интересам, он действует на объекты и вызывает в них перемены.

3. Человек зависим от своего окружения, т.е. для него характерна пассивная ориентация. В данном случае человек позволяет объекту действовать за него.

В зависимости от сочетания двух признаков, культурных целей и социально одобряемых средств их достижения, Р. Мертон [16] предлагает выделять пять типов адаптивного поведения личности.

Первый тип - это конформизм. Он предполагает согласие с целями общества и законными средствами их достижения.

Второй тип - инновация. Для представителей этого типа характерно согласие с целями общества, но отрицание социально одобряемых средств достижения этих целей.

Третий тип - ритуализм. Такая модель адаптации предполагает сохранение или понижение слишком высоких для субъекта культурных целей на фоне согласия с социально одобряемыми средствами их реализации.

Четвертый тип - ретреатизм. Лица, относящиеся к этому типу, отказываются от предписанных культурных целей и используют в своем поведении несоответствующие институциональным нормам средства.

Пятый тип - мятеж. Подобно ретреатизму, здесь отвергаются и цели и средства их достижения, однако взамен предлагаются новые.

Итак, имеются различные типологии адаптивного поведения личности, в которых в той или иной степени отражены основополагающие, с нашей точки зрения, критерии - активность человека (А. К. Болотова, М. А. Шабанова) и его отношение к социальным нормам (Ч. Морис, Р. Мертон).

стр. 47

Однако ни одна из вышеописанных типологий не учитывает взаимодействие данных критериев в процессе реализации личностью актуальных (значимых) потребностей. Вместе с тем построение типологии социально-психологической адаптации на основе сочетания двух взаимодополняющих критериев, энергетического (активность личности) и технологического (способы реализации потребностей), позволит, на наш взгляд, более полно раскрыть содержание и процесс социально-психологической адаптации личности в условиях социальных перемен.

Энергетический критерийуказывает на степень вовлеченности человека в процесс удовлетворения потребностей, которую можно представить в континууме от абсолютно активного полюса до пассивно-инертного. Несмотря на широкий диапазон проявления активности, тем не менее можно говорить либо обактивной(личность прилагает максимум усилий ради удовлетворения актуальных потребностей), либо опассивной(человек не проявляет собственной активности ради реализации актуальных потребностей) позиции личности в процессе взаимодействия с социумом.

Технологический критерий адаптивной типологииотражает предпочтение человека в выборе способов реализации потребностей в контексте его отношения к социальным нормам и требованиям. В этой связи способы удовлетворения потребностей могут быть как социально одобряемыми, так и социально осуждаемыми. Соответственно можно вести речь о двух крайних позициях по отношению к соблюдению/нарушению принятых в обществе норм и правил:адекватной(реализация потребностей осуществляется социально приемлемыми способами) инеадекватной(удовлетворение потребностей ведется с использованием способов, противоречащих нормам общества).

Во все времена общество пытается подавлять нежелательные формы поведения личности, поскольку они грозят его стабильности. При этом следует отметить, что отклонения от нормы (девиации) могут осуществляться как в положительную, так и в отрицательную сторону. В нашем исследовании в качестве отклоняющегося поведения мы будем придерживаться узкого его понимания, как поведения, которое противоречит социальным нормам и сопровождается негативной оценкой или последствиями, нежелательными для социума.

Итак, согласно нашим представлениям, построение типологии социально-психологической адаптации должно учитывать, во-первых, степень проявления активности личности (активная-пассивная), направленной на реализацию актуальных потребностей, во-вторых, способ их удовлетворения (адекватный-неадекватный). На основе сочетания этих дихотомических признаков теоретически можно выделить четыре основных типа социально-психологической адаптации: неадекватно-активный, неадекватно-пассивный, адекватно-активный и адекватно-пассивный, которые требуют эмпирического подтверждения.

МЕТОДИКА

Для проверки теоретической типологии социально-психологической адаптации авторами было проведено эмпирическое исследование, в котором приняли участие 500 чел. (из них 242 юноши и 258 девушек) в возрасте от 17 до 30 лет. Исследование проводилось в Саратовской области: областном центре, малых городах и селах.

В соответствии с авторским пониманием социально-психологической адаптации личности и ее типологии осуществлялся выбор определенного методического инструментария.

Выявление предпочитаемых личностью способов реализации потребностей (социально приемлемых или социально неприемлемых)осуществлялось с помощью модифицированных вариантов шкалы склонности к нарушению норм и правил А. Н. Орла [7] и шкалы моральной нормативности А. Г. Маклакова и С. В. Чермянина [13].

Степень согласия респондента с утверждениями, представленными в данных шкалах, оценивалась по четырехбалльной шкале (от полного согласия до полного несогласия), затем подсчитывался суммарный показатель. Максимальная сумма баллов составляла 60, минимальная - 15. Чем меньше набранный суммарный балл, тем больше склонность к нарушению социальных и моральных норм: 15 - 30 баллов свидетельствует о предрасположенности к нарушению социальных и моральных норм и правил (неадекватная позиция); 31 - 60 баллов - о склонности к соблюдению социальных и моральных норм и правил (адекватная позиция).

Степень активности личностиизмерялась с помощью модифицированного варианта методики диагностики типа поведенческой активности Л. И. Вассермана и Н. В. Гуменюка [13]. Методика представлена девятью утверждениями, степень согласия с которыми респондент может выразить одним из пяти вариантов ответа: от полного согласия до полного несогласия. После обработки ответов в соответствии с ключом подсчитывается суммарный показатель, свидетельствующий об определенном уровне активности. Сумма баллов от 9 до 30 - пассивная позиция респондента, от 31 до 45 баллов - активная.

Сочетание степени выраженности социальной активности и склонности к нарушению социальных норм позволило выделить четыре основных типа

стр. 48

социально-психологической адаптации: неадекватно-активный, неадекватно-пассивный, адекватно-активный и адекватно-пассивный, и получить распределение респондентов по выделенным типам, которые нуждаются в дальнейшей эмпирической проверке.

Для выявления индивидуально-личностных характеристик молодых людей, которые были отнесены к каждому из четырех типов адаптации,в исследовании использовалась батарея различных психодиагностических методик.

В данной статье мы ограничимся анализом результатов таких важных индивидуально-психологических особенностей, как представление личности о себе и своих возможностях; мотивация ее поведения в процессе жизнедеятельности и субъективная удовлетворенность жизнью в целом.

Представление о себе и своих возможностях определялось с помощью двух субшкал ("Локус контроля-Я" и "Локус контроля-жизнь") из теста смысложизненных ориентации Д. А. Леонтьева [9]. Первая шкала позволяла выявлять веру или неверие личности в собственные силы, ее стремление построить жизнь в соответствии со своими целями. Вторая шкала выявляла убеждения личности относительно возможности контролировать свою жизнь, оказывать влияние на ее ход.

Для изучения преобладающей мотивации поведения в процессе жизнедеятельности мы использовали модифицированные варианты методик Т. Элерса: диагностика личности на мотивацию к успеху и избегание неудач [13]. Степень выраженности мотивации к успеху определялась по восьми утверждениям (например, "Я легко раздражаюсь, когда замечаю, что не могу на все 100% выполнить задание"), которые респондентам предлагалось оценить по четырехбалльной шкале (от 1 до 4) по следующей схеме: "да, согласен"; "скорее согласен, чем не согласен"; "скорее не согласен, чем согласен"; "нет, не согласен". Последующий анализ результатов производился суммированием набранных баллов: чем больше сумма, тем выше уровень мотивации к успеху. Соответственно от 8 до 16 баллов - низкий уровень мотивации, от 16 до 24 - средний, а от 25 до 32 -высокий.

Для выявления выраженности у молодых людей мотивации к избеганию неудач им предлагался список из 10 строк, по 3 слова в каждой строке (например, осторожный, решительный, пессимистичный). Респонденту необходимо было выбрать только одно из трех слов, которое наиболее точно его характеризует. Затем в соответствии с ключом подсчитывалась сумма набранных баллов: 3 балла и меньше свидетельствовали о низкой, от 4 до 7 баллов - средней, выше 7 баллов - высокой мотивации к избеганию неудач.

Субъективная удовлетворенность жизнью в целом выявлялась модифицированным вариантом методики изучения адаптации П. С. Кузнецова [8]. Респондентам предлагалось сначала оценить степень актуальности по семибалльной шкале (1 - абсолютно незначима, 7 - очень значима) таких потребностей, как: материальное благополучие; социальная и правовая защищенность; состояние здоровья; создание сплоченной семьи; наличие друзей, возможность образования; возможность самореализации. Затем по той же семибалльной шкале они определяли степень их удовлетворенности в настоящий момент (1 - абсолютно не удовлетворена, 7 - удовлетворена полностью) и оценивали возможность реализации значимых потребностей в будущем (1 - абсолютно не будет удовлетворена, 7 - будет удовлетворена полностью).

При анализе данных учитывались как отдельные баллы по каждой потребности, так и мера соответствия актуальных потребностей (оцененных в 4 балла и выше) уровню их удовлетворения в настоящем (деление суммы баллов, отражающих степень удовлетворенности потребностей, на сумму баллов, характеризующих их актуальность) и вероятности реализованности в будущем (подсчет осуществляется аналогичным образом). Полученные данные позволили выявить как иерархию субъективной значимости потребностей, их наличную и перспективную реализацию, так и уровень наличной и перспективной удовлетворенности жизнью в целом. Низкий уровень удовлетворенности жизни представлен показателем, находящимся в интервале от 0 до 0.66, средний - от 0.67 до 0.87, высокий - от 0.88 до 1.

Результаты эмпирического исследования обрабатывались методами описательной статистики. Достоверность различий по средним величинам определялась с помощью ^-критерия Стьюдента. В дальнейшем данные исследования были подвергнуты корреляционному анализу.

Обработка результатов велась с использованием программы Statistica 5.1.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Анализ и интерпретация данных, полученных эмпирическим путем, осуществлялись по трем основным направлениям. Первое - определение степени выраженности типообразующих признаков и их соотношения, второе - содержательное описание выделенных типов, третье - выяснение адаптивных возможностей каждого типа, их эффективности.

На первомэтапе анализа данных исследования нами было установлено, что подавляющее большинство молодых людей (87.2%) стремятся соблюдать социальные нормы (в дальнейшем будем

стр. 49

называть их "представители адекватных типов"). И лишь у незначительной части респондентов (12.8%) была выявлена склонность к их нарушению (в дальнейшем - это "представители неадекватных типов"). При этом следует заметить, что подобное деление молодых людей осуществлялось на основе доминирующего отношения к социальным нормам. Однако дихотомическое отношение к любому явлению, процессу, состоянию позволяет лишь условно разделить респондентов на имеющих данный признак (свойство) или не имеющих его. Не является исключением и разбиение всех опрошенных на соблюдающих и нарушающих социальные нормы, поскольку и к той и к другой группе были отнесены молодые люди, допускающие нарушение социальных норм (учитывалась степень выраженности данного параметра). Свидетельством тому являются и данные, полученные при выделении трех групп респондентов по параметру отношения к социальным нормам: соблюдающие (46 - 60 баллов), непоследовательные (21 - 45 баллов), несоблюдающие (15 - 20 баллов). Среди опрошенных не было установлено явно нарушающих социальные нормы, а группу соблюдающих составили 119 чел. или 23.8%. Подавляющее же большинство молодых людей (381 чел. или 76.2%) представляли непоследовательный вариант отношения к социальным нормам.

Столь высокий процент молодежи с непоследовательным стилем поведения, по-видимому, объясняется двумя основными причинами. Во-первых, для молодых людей, выросших в ситуации социальной нестабильности, сами социальные нормы выступают как некий размытый регулятор поведения, а во-вторых, жизненный опыт старшего поколения (да и свой собственный) демонстрирует, что в современном обществе безапелляционное следование социальным нормам зачастую не приводит к желаемому результату, поэтому более эффективен обход существующих законов, правил. К аналогичному выводу приходит и Е. П. Белинская: "... высокая социальная нормативность отрицательно коррелирует с восприятием актуальной социальной ситуации как стабильной" [2, с. 30]. Кроме того, весомая доля среди опрошенных, колеблющихся между принятием социальных норм и правил, с одной стороны, и стремлением обойти существующие порядки - с другой, свидетельствует о несформированности четкого отношения молодежи к общественным требованиям. Следовательно, данную категорию молодых людей можно рассматривать как возможных кандидатов в группу либо нарушающих, либо соблюдающих социальные и моральные нормы.

Вместе с тем в качестве положительной тенденции можно отметить среди респондентов как наличие молодых людей, придерживающихся институциональных способов достижения жизненных целей, так и отсутствие тех, кто отдает абсолютное предпочтение неинституциональным способам реализации потребностей. Данная тенденция, содействующая порядку и стабильности в обществе, по мнению молодежи, усилится лишь в том случае, "если нравственно поступать будет выгодно, когда будут выработаны законы, соответствующие потребностям современной личности, и когда эти законы будут осознанно ею выполняться" [6, с. 186].

Выделение групп по степени активности осуществлялось подобным способом - по доминирующей энергетической тенденции организации собственной жизни (активной или пассивной). К реализующим активную позицию были отнесены 52.6% молодых людей (263 чел.), а к придерживающимся пассивной позиции - 47.4% (237 чел.).

Как и в случае выявления отношения личности к социальным нормам, при дихотомическом делении респондентов на "активных" и "пассивных" в обе группы попадали лица, которым свойственна средняя позиция или позиция умеренного использования собственных сил. В эту группу вошли респонденты, набравшие по методике Л. И. Вассермана и Н. В. Гуменюка от 26 до 35 баллов. Абсолютно пассивная позиция была характерна для 7.8% (39 чел.) молодых людей, абсолютно активная - 14.8% (74 чел.), остальные 77.4% (426 чел.) респондентов продемонстрировали позицию "разумной экономии" собственных энергетических ресурсов.

Таким образом, следуя описанной выше логике деления респондентов по группам, можно предположить, что отнесение молодого человека к активной позиции свидетельствует о его стремлении использовать собственные силы в большинстве случаев решения жизненных вопросов, но не во всех ситуациях. Представитель пассивной позиции, напротив, склонен к инертности и бездействию, однако в целях реализации собственных потребностей он может использовать активность других людей, а в некоторых случаях и свою собственную.

Итак, анализ результатов исследования позволил выявить наличие у молодых людей пассивной или активной, а также адекватной или неадекватной позиций в процессе реализации потребностей.

Следующим шагом в рамках первого направления анализа и интерпретации данных было выявление молодых людей с различным сочетанием выделенных выше позиций, или, иными словами, представленности в молодежной среде типов социально-психологической адаптации.

Из данных табл. 1 видно, что наиболее распространенными типами среди молодых людей являются адекватно-активный и адекватно-пассив-

стр. 50

ный. Два других типа (неадекватно-активный, неадекватно-пассивный) встречаются значительно реже.

Подобное распределение свидетельствует о том, что большая часть современной молодежи в той или иной степени проявляет установки на удовлетворение потребностей и достижение собственных целей социально приемлемыми способами, что в свою очередь вызывает оптимизм в отношении прогноза развития общества по пути морального обновления и следования законности.

Однако возможности развития общества по этому пути повысятся при условии, если социальные установки на соблюдение социальных норм будут четко выраженными и устойчивыми, что увеличит вероятность их осуществления в реальном поведении. К сожалению, как нами уже было отмечено, только 119 чел., или примерно четвертая часть опрошенных молодых людей, проявили четкую позицию, пытаясь соблюдать социальные нормы.

Второйэтап анализа данных исследования был направлен насодержательное описание выделенных типови заключался в выявлении характерологических признаков, присущих представителям этих типов.

Так, согласно данным, полученным в нашем исследовании, локус контроля-Янаиболее выражен у представителей адекватно-активного типа, затем по убывающей распределились адекватно-пассивный, неадекватно-активный и неадекватно-пассивный типы. При этом следует отметить, что представление о себе как сильной личности, обладающей свободой выбора, способной построить собственную жизнь в соответствии со своими целями, является отличительной чертой именно адекватно-активного типа. Подтверждение тому - существенные различия по данному параметру между адекватно-активным и остальными типами, которые в свою очередь не обнаруживают значимых различий между собой (табл. 2).

Выясняя представления респондентов о возможности контролировать свою жизнь, принимать решения и воплощать их в жизнь (локус контроля-жизнь),было обнаружено, что подобное убеждение в большей степени присуще представителям адекватно-активного типа, а в наименьшей - субъектам неадекватно-пассивного типа (р < 0.05).

Вероятно, наиболее низкие показатели по локусу контроля-жизни у молодых людей - представителей неадекватно-пассивного типа обусловлены как собственной инертностью, так и противоречивостью отношения к общественным нормам и законам. Иначе говоря, в их сознании в постоянном противоборстве находятся две тенденции. Во-первых, они убеждены в эффективности неинституциональных средств достижения цели, а во-вторых, испытывают опасение, связанное с применением санкций со стороны социума по отношению к себе, поскольку из-за собственной инертности не могут полностью предусмотреть ход и последствия тех или иных действий. В этой ситуации управляемость жизни либо отрицается вообще и списывается на случай, обстоятельства, либо приписывается другим людям или высшим силам.

Информативные данные были получены и при анализе отдельных пар противоположных утверждений, отражающих отношение личности к своему образу жизни в целом. Приведем пример некоторых из них. Так, осуществляя выбор между выражениями "Если бы я мог выбирать, то я бы прожил жизнь еще раз так же, как живу сейчас" и "Если бы я мог выбирать, то я бы построил свою жизнь совершенно иначе", большую уверенность в правильности выбранного пути вновь проявили представители адекватно-активного типа, а наименьшую - неадекватно-пассивного (р <0.05).

Сопоставляя результаты, полученные при оценивании степени предпочтения следующих выражений: "В жизни я нашел свое призвание и цели" и "В жизни я еще не нашел своего призвания и цели", было установлено, что адекватные типы выражают большую уверенность в правильности выбранных целей. При этом наиболее четко данная позиция представлена у адекватно-активного типа по сравнению с неадекватно-активным (р < <0.05) и неадекватно-пассивным(р <0.01).

Таблица 1.Распределение молодых людей по типам социально-психологической адаптации

Тип адаптации	Молодые люди
	кол-во	%
Неадекватно-активный	28	5.6
Неадекватно-пассивный	36	7.2
Адекватно-пассивный	201	40.2
Адекватно-активный	235	47.0

Таблица 2.Средние значения локуса контроля-Я представителей типов социально-психологической адаптации

Типы адаптации	Локус контроля-Я	Локус контроля-жизнь
Неадекватно-активный	17.14	25.9
Неадекватно-пассивный	16.94	24.64
Адекватно-пассивный	18.34	25.64
Адекватно-активный	20.31, 2, 3	26.92, 3

^{1, 2, 3, 4} Номер типа адаптации, в которой обнаружены статистически достоверные различия по критерию Стьюдента (t).

стр. 51

Представители адекватно-активной позиции оказались более оптимистичными и при оценке таких утверждений, как "Моя жизнь сложилась совсем не так, как я мечтал" и "Моя жизнь сложилась так, как я мечтал", по сравнению с неадекватно-пассивным типом (р <0.05). Они чаще соглашались с тем, что жизнь сложилась в соответствии с их ожиданиями и представлениями о благополучии и счастье.

Итак, результаты сравнения пар противоположных утверждений позволяют говорить об имеющихся различиях между респондентами, принадлежащими к разным типам адаптации. Представителям неадекватных типов присущи размытость жизненных целей, внутренняя неудовлетворенность своей жизнью в настоящем и стремление изменить ее в будущем. Представители же адекватных типов (особенно адекватно-активного типа) осознают значимость жизненных событий и убеждены в правильности выбранного пути.

В контексте полученных данных особый интерес представляют результаты исследования О. С. Васильевой и Е. А. Демченко, демонстрирующие, что люди с высоким уровнем осмысленности жизни и считающие себя ее хозяевами, более удовлетворены самореализацией и находят свою жизнь интересной, эмоционально насыщенной, чем те, кто не верит в способность влиять на нее. Соответственно последние в большей степени подвержены неврозам, межличностным и внутриличностным конфликтам [4].

Изучение преобладающей мотивации в процессе жизнедеятельностипоказало, что молодым людям - представителям таких типов, как неадекватно-активный, неадекватно-пассивный и адекватно-активный, в большей степени свойствен мотив достижения успеха. Иначе говоря, в жизни они стремятся к достижению поставленной цели и отдают предпочтение задачам средней или слегка повышенной степени трудности. Именно при решении таких задач индивидуальные способности молодых людей проявляются наилучшим образом. У адекватно-пассивного типа мотивация на успех менее выражена, но статистически значимые различия были обнаружены лишь с адекватно-активным типом(р <0.05).

Информативным оказался и анализ отдельных утверждений, направленных на изучение мотива достижения успеха. Так, оценивая отношение личности к трудностям, возникающим в процессе реализации жизненных целей ("Я легко раздражаюсь, когда замечаю, что не могу на все 100% выполнить задание"), мы выявили, что эмоциональная нестабильность чаще проявляется у пассивных типов, причем более выражена у неадекватно-пассивного по сравнению с адекватно-активным (р <0.001) и неадекватно-активным(р <0.05).

Итак, для представителей неадекватно-пассивного типа самообладание свойственно в наименьшей мере. Это скорее всего связано с их стремлением иметь "все и сейчас" и неспособностью достичь желаемого ценой собственных усилий, а также зависимостью от возможностей решения их проблем другими людьми. Подтверждением тому являются сведения, полученные при анализе степени согласия респондентов с утверждением "Иногда я откладываю то, что должен был сделать сегодня". Оказалось, что представители пассивных типов по сравнению с активными чаще давали утвердительные ответы. Однако значимые различия (р <0.05) были выявлены лишь между адекватно-активным и пассивными типами: неадекватно-пассивным(р <0.001), адекватно-пассивным(р <0.05).

Статистически значимые различия (р <0.05) обнаружены и при сопоставлении ответов респондентов на утверждение "По отношению к себе я более строг, чем к другим": представители адекватно-активного типа более требовательны к себе по сравнению с молодыми людьми других типов.

Как следует из вышеописанных результатов исследования мотива достижения успеха, вполне ожидаемыми оказались данные, полученные при сравнении степени выраженности мотивации к избеганию неудачи между представителями исследуемых четырех типов адаптации. Мотив избегания неудачи наиболее свойствен адекватно-пассивному типу по сравнению с неадекватно-активным (р <0.01) и неадекватно-пассивным(р <0.05) типами.

На третьемэтапе нашего исследования важным стало выяснение того, насколько "успешны" или "эффективны" адекватно-активный, адекватно-пассивный, неадекватно-активный и неадекватно-пассивный типы социально-психологической адаптации с точки зрения самой личности. Иными словами, какова степень субъективной удовлетворенности жизнью молодых людей, реализующих тот или иной тип адаптации.

Обратимся к результатам исследования, полученным с помощью методики П. С. Кузнецова [8].

Начнем изложение с анализа иерархии актуальностиилизначимости потребностейдля представителей выделенных типов (табл. 3).

Как видно из табл. 3, все потребности получили значения выше четырех баллов, что указывает на важность удовлетворения данных потребностей для любого человека независимо от степени его активности и наличных способов реализации потребностей.

Наиболее значимой для всех типов адаптации является потребность в создании сплоченной и

стр. 52

Таблица 3.Субъективная значимость потребностей по типам социально-психологической адаптации (средние значения и ранги)

Потребности	Типы адаптации
	Неадекватно-активный1		Неадакватно-пассивный1		Адекватно-пассивный3		Адекватно- активный4
	балл	ранг	балл	ранг	балл	ранг	балл	ранг
Материальное благополучие	6.43, 4	2	6.1	4	5.91	4.5	5.91	5
Социальная и правовая защи-	6.1	5	5.9	5	5.9	4.5	5.8	6
щенность
Состояние здоровья	6.3	3	6.5	2	6.2	2	6.3	2
Создание сплоченной семьи	6.73	1	6.6	1	6.21	1	6.4	1
Наличие друзей	6.2	4	6.2	3	6.0	3	6.0	3.5
Образование	6.02	6	5.51,4	6	5.8	6	6.02	3.5
Самореализация	5.5	7	5.0	7	5.1	7	5.3	7

-----

^{1, 2, 3, 4}Номер типа адаптации, в которой обнаружены статистически достоверные различия по критерию Стьюдента(t).

крепкой семьи, что вполне объяснимо, так как наши респонденты - молодые люди, для которых наличие семьи выступает одним из главных приоритетов жизни. При этом для неадекватно-активного типа вес ранга значимо выше по сравнению с адекватно-пассивным типом.

На 2-е место по значимости представители всех типов поставили потребность в здоровье. Исключение составляет неадекватно-активный тип, для которого важность удовлетворения данной потребности отодвинулась на 3-е место за счет потребности в материальном благополучии. Заметим, что у остальных типов материальная обеспеченность занимает 4 - 5-е места в иерархии значимости потребностей. Возможно, именно яркая выраженность этой потребности чаще всего направляет неадекватно-активный тип на использование социально осуждаемых способов удовлетворения потребности в материальном благополучии.

На 3-м месте по значимости у всех типов, за исключением неадекватно-активного, оказалась потребность в наличии друзей.

Потребность в социальной и правовой защищенности занимает, как правило, 5-ю позицию, а в образовании - 6-ю. Однако для адекватно-активного типа значимость потребности в образовании выше, так как наряду с потребностью в друзьях она разделяет 3 - 4-е места. Анализ весовой категории ранга показывает, что у молодых людей, отнесенных к неадекватно-пассивному типу, вес потребности в образовании значимо ниже по сравнению с активными типами. По всей вероятности, это связано с имеющейся в их сознании пассивной установкой, предполагающей получение желаемого результата без собственных усилий. Образование же не вписывается в это правило, поскольку его получение требует значительных энергетических затрат и волевых усилий.

Последнее место по значимости у всех типов адаптации занимает потребность в самореализации, которая для молодых людей, видимо, пока не может конкурировать с такими важными и насущными жизненными потребностями, как материальное благополучие, состояние здоровья, создание семьи, получение образования и др.

Определив актуальность или значимость отдельных потребностей для молодых людей, отнесенных нами к разным типам адаптации, проанализируем степень удовлетворенности потребностей в настоящем. Полученные результаты оказались достаточно близкими по значению среди всех типов по каждой из семи потребностей (табл. 4).

Так, сравнивая средние значения степени удовлетворенности потребностей в настоящий момент, можно сказать, что наивысшие баллы получили потребность в друзьях и потребность в образовании. То есть все молодые люди независимо от реализуемого типа адаптации больше всего удовлетворены, по сравнению с другими сторонами жизни, дружеским общением и полученным образованием.

В то же время наименее удовлетворенными в настоящее время оказались потребность в материальном благополучии и потребность в социальной и правовой защищенности. Они имеют самые низкие баллы среди всех потребностей по всем четырем типам адаптации.

Материальная неудовлетворенность скорее всего может быть объяснена непропорциональностью желаний и возможностей личности, а также ненасыщаемостью материальными потребностями ("денег много не бывает"; "их всегда мало, сколько бы ни было"). Дело в том, что с улучшением материального благосостояния машинально повышаются и запросы личности. Иначе говоря, в основе неудовлетворенности материальным

стр. 53

Таблица 4.Средние значения актуальности потребностей, их удовлетворенности в настоящем и реализованности в будущем

Потребности	Типы адаптации
	Неадекватно-активный			Неадекватно-пассивный			Адекватно-пассивный			Адекватно-активный
	актуальность	удовлетворенность	перспективность	актуальность	удовлетворенность	перспективность	актуальность	удовлетворенность	перспективность	актуальность	удовлетворенность	перспективность
Материальное благополучие	6.4	4.0	5.2	6.1	4.1	5.7	5.9	4.1	5.1	5.9	4.1	5.3
Социальная и правовая защищенность	6.1	3.6	4.6	5.9	3.5	4.2	5.9	4.0	4.8	5.8	3.8	4.8
Состояние здоровье	6.3	4.2	5.0	6.5	4.3	5.4	6.2	4.5	5.0	6.3	4.5	5.2
Создание сплоченной семьи	6.7	4.9	6.2	6.6	4.8	6.4	6.2	4.7	5.8	6.4	4.7	6.1
Наличие друзей	6.2	5.7	6.2	6.2	5.6	6.3	6.0	5.6	5.8	6.0	5.5	5.8
Образование	6.0	5.1	5.6	5.5	5.0	5.5	5.8	5.2	5.4	6.0	5.2	5.4
Самореализация	5.5	4.3	4.9	5.0	4.1	4.9	5.1	4.4	5.0	5.3	4.4	5.0

положением лежат противоречия между представлениями молодых людей об экономической состоятельности той социальной группы, к которой они себя причисляют (или хотят стать ее членами), и реальным материальным достатком. Действительно, "стандарты благосостояния, на которые ориентируется человек при оценивании своего экономического благополучия, оказываются детерминированными эталонами той имущественной части населения, с которой он себя идентифицирует" [14, с. 12].

Обеспокоенность респондентов по поводу социальной и правовой защищенности вполне объяснима, поскольку последние десятилетия были не самым лучшим периодом в жизни общества с точки зрения гарантии гражданских, социальных, экономических и других прав человека. Интересно и то, что молодые люди проявили определенный скепсис к вероятности удовлетворения потребности в социальной и правовой защищенности и в будущем (см. табл. 4).

Как видим, молодежь достаточно критично настроена к возможности формирования в ближайшее время такого государства, законы которого разделяло бы подавляющее большинство населения, а их действенность не вызывала бы сомнения у человека независимо от занимаемого им в обществе положения. По-видимому, не столь оптимистичный взгляд в будущее обусловлен как затянувшимся периодом строительства правового общества, так и противоречием между представлениями о социальной справедливости, социальном равенстве и растущим расслоением общества на "бедных" и "богатых".

Таким образом, анализ иерархии значимости потребностей, а также степени их удовлетворенности в настоящем и вероятности реализации в будущем позволил нам выявить как общие для всех типов закономерности, так и особенности, характерные для отдельных типов адаптации. Однако этого недостаточно для определения эффективности того или иного типа социально-психологической адаптации, поскольку при одинаковой степени удовлетворения потребности ее актуальность для молодых людей определенного типа адаптации может быть различной.

Следовательно, следующей задачей нашего исследования стало выявление соответствия актуальности потребностей степени их удовлетворения, что позволило определить уровень общей субъективной удовлетворенности жизнью.

Вычисление показателя общей субъективной удовлетворенности жизнедеятельностью в настоящем наглядно показало, что в каждом выделенном типе молодые люди по-разному оценивают свое благополучие. Иначе говоря, во всех типах социально-психологической адаптации имеются представители низкого, среднего и высокого уровней удовлетворенности жизнедеятельностью (см. табл. 5).

Однако следует заметить, что лица с высоким уровнем удовлетворенности жизнью чаще встречаются среди представителей адекватных типов. Данная тенденция получила подтверждение и при корреляционном анализе результатов исследования: чем чаще респонденты ориентируются на социально одобряемые средства удовлетворения потребностей, тем больше они удовлетворены их реализованностью в настоящем (k -0.11,р <0.05). Вероятно, внутренняя ориентация на следование эталонам должного с точки зрения общества позволяет человеку более объективно оценить как степень необходимости тех или иных потребностей, так и собственные возможности на пути их

стр. 54

Таблица5. Уровни субъективной удовлетворенности жизнедеятельностью по типам адаптации, в %

Типы	Уровень удовлетворенности жизнедеятельностью в настоящем			Уровень перспективной удовлетворенности жизнедеятельностью
	низкий	средний	высокий	низкий	средний	высокий
Неадекватно-активный	51	32	17	14	32	54
Неадекватно-пассивный	30	53	17	9	33	58
Адекватно-пассивный	28	41	31	15	24	61
Адекватно-активный	34	37	29	15	24	61

реализации. Осознание соответствия наличных возможностей уровню жизненных притязаний в свою очередь приводит к состоянию достаточности, внутренней бесконфликтности и удовлетворенности достигнутым.

Низкий уровень общей субъективной удовлетворенности жизнедеятельностью в настоящем вопреки нашим ожиданиям чаще встречается среди представителей неадекватно-активного типа. Казалось бы, активная жизненная позиция по сравнению с пассивной позицией должна в большей мере способствовать реализации актуальных потребностей, а значит, и в целом удовлетворенности жизнью. Однако, как свидетельствуют результаты исследования, это не всегда так. Вероятно, внутренняя неудовлетворенность неадекватно-активного типа связана с ощущением несоразмерности личных затрат по сравнению с полученным результатом.

Наряду с этим ситуация постоянного риска, связанного с использованием социально неприемлемых способов реализации потребностей, увеличивает вероятность различных исходов деятельности молодых людей: от абсолютного "выигрыша" до полного "проигрыша". Поэтому представители данного типа, как правило, ориентируются на максимальное удовлетворение актуальных потребностей. В случае же частичной их реализации они скорее всего не испытывают удовлетворенности жизнью.

Анализ перспективной удовлетворенности жизнедеятельностью показал, что подавляющее большинство молодых людей независимо от принадлежности к тому или иному типу полны оптимизма в отношении реализации потребностей в будущем. Сходство позиций, с нашей точки зрения, может быть объяснено естественной верой человека в лучшее будущее, с одной стороны, и восприятием молодыми людьми будущего как времени безусловной реализации всех желаний и намерений - с другой.

Углубленный анализ проблемы взаимодействия личности с социумом показал, что в процессе социально-психологической адаптации человек стремится удовлетворить актуальные потребности доступными ему способами. Как правило, способы реализации потребностей, достижения цели задаются обществом в соответствии с нормативной системой и являются наиболее распространенными. Однако, если институциональные способы, с точки зрения личности, неэффективны, она может отдать предпочтение социально неприемлемым вариантам удовлетворения потребностей. Это означает, что каждый человек выстраивает собственный стиль взаимодействия с социумом, вырабатывает свой тип адаптации.

Результаты нашего исследования показали, что в сознании молодежи имеются различные представления о путях эффективного выстраивания отношений с обществом и реализации актуальных потребностей. Одни преимущественно ориентированы на самостоятельное достижение желаемого, другие - на помощь со стороны социума, ближайшего окружения. Кроме того, молодые люди выражают неоднозначное отношение к необходимости соблюдения социальных норм.

При этом, как показывает жизнь, выбранный путь, изначально казавшийся наиболее эффективным, необязательно станет таковым в действительности. Это отчасти отразилось и в результатах нашего исследования, согласно которым наименее удовлетворенными жизнедеятельностью оказались те, кто, усомнившись в действенности законных способов реализации потребностей, предпочел социально осуждаемые. По всей вероятности, в данном случае человек, изначально убежденный в эффективности выбранного способа, значительно реже испытывает удовлетворение от частичной реализации потребностей даже тогда, когда объективно является обладателем наибольших благ по сравнению с другими. Кроме того, с нашей точки зрения, использование неинституциональных способов удовлетворения потребности сопряжено с чувством внутренней дисгармонии (осознаваемым или неосознаваемым), понижающим уровень удовлетворенности жизнью.

Следование же социальным нормам, по-видимому, способствует психологической устойчивости, уравновешенности и тем самым связано с чувством общей удовлетворенности жизнью.

Данное исследование - это стремление авторов внести свой вклад в осмысление сложного

стр. 55

многогранного процесса адаптации личности в современном обществе. При этом авторы отдают себе отчет, что созданная ими типология социально-психологической адаптации не претендует на универсальность и полноту охвата всего многообразия адаптивных моделей поведения.

ВЫВОДЫ

На основе двух типообразующих критериев (технологического и энергетического) сначала были теоретически выделены, а затем эмпирически подтверждены четыре типа социально-психологической адаптации: неадекватно-активный, неадекватно-пассивный, адекватно-активный и адекватно-пассивный. Наиболее распространены среди молодых людей адекватно-активный и адекватно-пассивный типы. Два других типа (неадекватно-активный, неадекватно-пассивный) встречаются значительно реже.

Сравнительный анализ типов социально-психологической адаптации позволил выявить ряд значимых отличий между ними. Так, локус контроля-Я и локус контроля-жизнь наиболее выражены у представителей адекватно-активного типа, а наименее - у молодых людей, отнесенных нами к неадекватно-пассивному типу.

Изучение отношения респондентов к своему образу жизни в целом показало, что размытость жизненных целей в большей степени характерна для "неадекватных" субъектов (придерживающихся социально осуждаемых способов реализации потребностей).

В ходе исследования преобладающей социальной мотивации у молодых людей было обнаружено, что мотив достижения успеха чаще встречается у представителей неадекватно-активного, неадекватно-пассивного и адекватно-активного типов, а мотив избегания неудач - у респондентов с адекватно-пассивным типом адаптации.

Анализ иерархии актуальности потребностей продемонстрировал как общность, так и отличие в оценивании молодыми людьми значимости тех или иных потребностей. Наиболее значимой для всех типов адаптации является потребность в создании сплоченной и крепкой семьи, наименее - потребность в самореализации. При оценивании значимости таких потребностей, как материальное благополучие и образование, представители различных типов адаптации не были единодушны. Так, потребность в хорошем материальном положении более выражена у представителей неадекватно-активного типа, а потребность в образовании - у представителей адекватно-активного типа.

Определение уровня общей субъективной удовлетворенности жизнедеятельностью в настоящем позволило выявить эффективность выделенных типов: представители адекватных типов более удовлетворены жизнедеятельностью по сравнению с представителями неадекватных типов социально-психологической адаптации. Обнаруженная тенденция характерна лишь для настоящего момента времени, поскольку прогноз перспективной удовлетворенности жизнедеятельностью одинаково оптимистичен у всех молодых людей независимо от типа адаптации.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Болотова А. К.Человек и время в ситуации социальной нестабильности // ОНС. 1997. N 6. С. 38 - 44.

2. Белинская Е. П.Я-концепция и ценностные ориентации старших подростков в условиях быстрых социальных изменений // Вестник московского университета. Психология. 1997. N 4. С. 25 - 31.

3. Беляева Л. А.Стратегии выживания, адаптации, преуспевания // Социс. 2001. N 6. С. 44 - 53.

4. Васильева О. С, Демченко Е. А.Изучение основных характеристик жизненной стратегии человека // Вопросы психологии. 2001. N 2. С. 74 - 84.

5. Дудченко О. М., Мытиль А. В.Социальная идентификация и адаптация личности // Социс. 1995. N 6. С. 110 - 119.

6. Камчыбек уулу Мырзабек.Отношение к современной действительности в обществе и отношения к отношениям общества // Мир психологии. 2004. N 3 С. 181 - 192.

7. Клейберг Ю. А.Психология девиантного поведения: Учебное пособие для вузов. М., 2001.

8. Кузнецов П. С.Концепция социальной адаптации. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2001.

9. Леонтьев Д. А.Тест смысложизненных ориентации (СЖО). М.: Смысл, 1992.

10. Шабанова М. А.Добровольные и вынужденные адаптации // Свободная мысль. 1998. N 11. С. 34 - 45.

11. Милославова И. А.Понятие и структура социальной адаптации. Л., 1974.

12. Основы психологии. Практикум / Ред. - сост. Л. Д. Столяренко. Ростов н/Д: Феникс, 1999.

13. Райгородский Д. Я.Практическая психодиагностика: Методики и тесты. Самара: Издательский дом "БАХРАХ-М", 2003.

14. Хащенко В. А.Экономико-психологическая модель субъективного экономического благополучия // Психол. журн. 2005. Т. 26. N 4. С. 5 - 19.

15. Lewin K. Field theory in social science; selected theoretical papers. N. Y., 1951.

16. Merton R. K. On theoretical sociology. Five essays, old and new. N. Y., 1967.

17. Moris C. Varieties of Human Value. Chicago, 1956.

стр. 56

SOCIO-PSYCHOLOGICAL ADAPTATION OF YOUTH AND ATTITUDE TO SOCIAL NORMS

N. E. SHUSTOVA, V. V. GRITSENKO

N. E. SHUSTOVA, PhD, assistant professor of general and social psychology chair of Balashov branch of Saratov State University after N. G. Chernyshevsky, Balashov

V. V. GRITSENKO, Sc.D. (psychology), professor, head of social psychology chair, Smolensk Humanitarian University, Smolensk

Theoretical typology of person's adaptation the basis of which constitutes two criteria: energetic (person's activity) and technological (the way of needs' realization) are presented. The main results of empirical study of socio-psychological adaptation of young people in the context of subjective attitudes to social norms are stated. Four types of socio-psychological adaptation are described: unequal-active, unequal-passive, adequate-active, adequate-passive. Their efficacies were revealed.

Key words:socio-psychological adaptation, typology of adaptation, unequal-active, unequal-passive, adequate-active and adequate-passive types of adaptation, the way of needs' realization, social activity, satisfaction with different sides of life.

стр. 57

ТИПОЛОГИЯ СУБЪЕКТИВНОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ

Автор: В. А. ХАЩЕНКО

В. А. ХАЩЕНКО,кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории социальной и экономической психологии ИП РАН, Москва

Раскрываются теоретические основания типологии субъективного экономического благополучия (СЭБ), опирающейся на его структурно-уровневую концепцию. Описаны его основные типы СЭБ. Излагаются результаты эмпирической валидизации предложенной типологии. Выявлены эффекты влияния когнитивного и аффективного компонентов на уровень СЭБ. Проведен анализ взаимосвязи типов СЭБ и удовлетворенности жизнью. Подтверждена гипотеза о ведущей роли экономического самосознания в формировании субъективного экономического благополучия личности.

Ключевые слова:субъективное экономическое благополучие, экономико-психологическая типология личности, экономическая фрустрированность, субъективный уровень жизни, удовлетворенность жизнью, экономическое самосознание.

Социально-экономическая трансформация российского общества вызвала изменения в системе ценностей и жизненных приоритетов на индивидуальном, групповом и социетальном уровнях. Исследователи отмечают, что состояние массового сознания характеризуется существенной вариативностью в осмыслении различными социальными группами населения происходящих экономических изменений, внутренней противоречивостью и аффективной "нагруженностью" их оценок, на фоне существенной диффузии нравственных принципов, а иногда признаков диверсификации системы ценностей, утраты обществом духовных ценностей, возрастания роли материальных интересов и выгод, а также крушения прежних идеалов социальной справедливости [2, 3]. Причину такой картины многие ученые видят в усилении имущественной дифференциации различных слоев населения, когда проблема экономического благополучия и качества жизни претерпевает существенные изменения и обостряется. Как показано отечественными и зарубежными исследователями феномены субъективного качества жизни и экономического благополучия не связаны однозначно ни с условиями жизни его носителей, ни с уровнем их доходов. Экономическое благополучие не предопределено экономическими причинами как таковыми, а опосредовано сложными психосоциальными механизмами, которые есть результат взаимной детерминации внешних (социально-экономических) и внутренних (психологических) условий (факторов) жизнедеятельности личности.

Субъективное экономическое благополучие (СЭБ) является важной психосоциальной характеристикой личности как субъекта экономической активности, связанной с регуляцией деятельности по материальному обеспечению жизни [9,10]. Отражая отношение человека к собственному материальному положению, СЭБ выступает основой формирования идентичности личности, существенным регулятором его повседневного социального поведения, обусловливает ее экономическое самоопределение. Субъективное чувство материального достатка способствует формированию специфической самоконцепции личности (восприятия себя, своего социального статуса и т.п.), особых социальных ожиданий и аттитюдов людей. Экономическое благополучие или неблагополучие личности влияет на систему его отношений с государством, выступает критерием эффективности его политики, во многом определяет направленность мировоззрения личности.

Указанные обстоятельства придают особую актуальность исследованию проблемы типологии экономического благополучия личности как самостоятельной психологической проблемы. В современных исследованиях по экономической психологии вопросы типологии СЭБ, несмотря на большую теоретическую и практическую значимость, являются недостаточно изученными. Их необходимо рассматривать в контексте более общей научной проблемы, а именно экономико-психологической типологии личности. Кроме задачи выделения типов СЭБ, возникают вопросы их психологической детерминации, представленности среди различных социальных групп населения, соотношения с другими типологиями экономических субъектов [5, 6].

Наиболее продуктивный подход к типологии СЭБ, на наш взгляд, предполагает анализ соотношения его компонентов - когнитивных и аффек-

стр. 58

тивных. В многочисленных исследованиях установлено, что когнитивные и аффективные компоненты субъективного благополучия (СБ) человека имеют между собой тесные корреляционные связи [13]. Поэтому долгое время субъективное благополучие рассматривалось большинством исследователей как состояние однозначного соответствиякогнитивных составляющих: оценок индивидом удовлетворенности жизнью в целом или специфическими ее аспектами, с одной стороны, и аффективных компонентов - баланса позитивных и негативных эмоциональных переживаний, с другой. Так, уровень субъективного благополучия квалифицируют как высокий тогда, когда человек удовлетворен жизнью и у него доминируют позитивные эмоции - счастья, удовольствия, а также наблюдается низкая частота проявлений негативных эмоциональных состояний - тревоги, голода, страха и др. И, напротив, низкий уровень субъективного благополучия определяют тогда, когда индивид неудовлетворен жизнью, крайне редко испытывает состояние счастья, чувство удовольствия и постоянно ощущает тревогу и страх [13 - 15].

Однако правомерность такого подхода в последнее время была подвергнута сомнению из-за серьезного противоречия эмпирическим фактам. Во-первых, комбинация когнитивных и аффективных компонентов СБ, как показывают исследования, не всегда является такой однозначной как представлялось ранее: помимо взаимного соответствия проявляются и другие более сложные и неоднозначные типы их сочетаний [11, 12, 14]. Негативные эмоциональные состояния могут как усиливать, так и ослаблять положительное влияние оценок высокой удовлетворенности на благополучие личности. Наоборот, отрицательный эффект низких оценок может "нейтрализоваться" отсутствием у индивида отрицательных аффективных переживаний (тревоги и беспокойства) из-за невысокой субъективной значимости для него оцениваемых аспектов жизни. Исследования Ф. Эндрюса, Дж. Робинсона [12], А. Маккеннела [17] и др. показали, что влияние негативных эмоциональных состояний на общую удовлетворенность жизнью в три раза сильнее влияния позитивных. Однако при изучении индивидуальных ожиданий относительно будущего качества жизни влияние позитивных эмоций в шесть раз выше, чем негативных [11, 13]. Во-вторых, установлено, что расхождения между когнитивной и аффективной компонентами имеют тенденцию ухудшать общее субъективное благополучие личности. Эти и другие данные, по мнению Е. Динера, способствовали пониманию того, что анализ сочетания когнитивного и аффективного компонентов субъективного благополучия может рассматриваться как перспективное направление его типологии [13]. Однако исследовательский опыт в этой области пока крайне беден.

Среди немногочисленных исследований, посвященных классификации типов субъективного благополучия, наиболее известна работа А. Мак-Кеннела [17]. Он установил, что в условиях социальных преобразований увеличивается вероятность роста противоречий между когнитивными и аффективными компонентами субъективного благополучия личности, что в значительной мере сказывается на снижении его уровня, который определяется преимущественно аффективной составляющей. Например, индивиды могут одинаково оценивать общую удовлетворенность своей жизнью, но при этом их благополучие будет существенно различаться модальностью аффективной компоненты, обусловленной разным уровнем их притязаний. На основании комбинаций аффективных и когнитивных компонентов субъективного благополучия этим автором предложена следующая классификация типов личности: "достиженец" -человек, который одновременно счастлив и удовлетворен;"смирившийся" -несчастлив, но при этом удовлетворен жизнью;"устремленный"- счастлив, но неудовлетворен жизнью;"несостоявшийся" -индивид одновременно несчастлив и неудовлетворен жизнью. Отметим, что продуктивность вышеописанного принципа типологии субъективного благополучия может быть усилена, если наряду с анализом соотношения соответствующих компонентов учитывать и уровень их проявления - высокий, средний или низкий.

В нашем исследовании предполагалось разработать и эмпирически верифицировать типологию субъективного экономического благополучия; изучить эффекты влияния когнитивного и аффективного компонентов на уровень СЭБ в условиях их согласования и рассогласования (противоречия); проанализировать взаимосвязь типов СЭБ и удовлетворенности жизнью; выявить личностные детерминанты формирования типов субъективного экономического благополучия.

Данное исследование опирается на теоретическое положение о том, что субъективное экономическое благополучие как базовый компонент экономического сознания выражает целостное отношение человека к своему актуальному, а также предполагаемому материальному благосостоянию в будущем. Его основными составляющими являются чувственно-эмоциональная, когнитивная, а также мотивационно-побудительная компоненты отношения человека к материальной сфере и самому себе, обусловленные как объективными обстоятельствами жизнедеятельности, так и личностными свойствами. Субъективное экономическое благополучие, выражая пристрастное отношение личности к материальным

стр. 59

аспектам жизни, отражает субъектную позицию человека в сфере его материальных интересов и потребностей.

Предлагаемая типология базируется на разработанной нами структурно-уровневой концепции СЭБ [9, 10], согласно которой субъективное экономическое благополучие представляет собой многомерную, многоуровневую и динамическую систему субъективных отношений личности к материальным сторонам своей жизни, включающую три уровня их проявления: уровень единичных элементов отношения к материальному положению; уровень базовых компонентов - "экономический оптимизм/пессимизм", "экономическая тревога", "степень нужды в деньгах", "субъективный уровень материального благосостояния (субъективный экономический статус)", "адекватность дохода потребностям личности"; уровень интегральных измерений (векторов отношения) - субъективный уровень жизни и экономическая фрустрированность личности. Вышеперечисленные экономико-психологические компоненты СЭБ характеризуются различной степенью обобщенности и актуализированности. В качестве когнитивной компоненты СЭБ выступает субъективный уровень жизни,а аффективной составляющей -экономическая фрустрированность личности.Первая объединяет такие базовые компоненты СЭБ, как "экономический оптимизм/пессимизм", "субъективный уровень благосостояния", "адекватность дохода потребностям личности". Вторую составляют "степень нужды в деньгах" и "экономическая тревога".

В свете изложенных выше теоретических положений была сформулирована следующая гипотезаисследования: тип субъективного экономического благополучия выступает важной экономико-психологической характеристикой личности как субъекта жизнедеятельности. Основаниемтипологии субъективного экономического благополучиявыступает сочетание и интенсивность выраженности его интегральных компонентов - субъективного уровня жизни и экономической фрустрированности личности.

Заметим, что данный принцип классификации психологических феноменов, основанный на соотношении основных его компонентов, уже широко используется в психологической науке и доказал свою продуктивность, например, при изучении типологии личности, стиля руководства и др. [2, 5]. Наряду с когнитивной и аффективной составляющими, экономическое благополучие имеет и третью, ценностно-смысловую, модальность, которая связана с мотивами и другими психодинамическими особенностями личности. Тип субъективного экономического благополучия личности, определяется взаимодействием внешних, социально-экономических характеристик жизнедеятельности и экономико-психологических факторов. Личностный аспект детерминации субъективного экономического благополучия является определяющим. Для проверки этих предположений было проведено эмпирическое исследование.

МЕТОДИКА

Участниками исследованияявлялись жители Московского региона: работники государственных и негосударственных предприятий, предприниматели, профессиональные военные, безработные, студенты. Общая выборка составила 232 чел.

Методики и показатели.Применялась специальная программа стандартизованного опроса, направленная на изучение таких составляющих отношения индивида к материальному положению и их эмпирических референтов, как оценка материального благосостояния и экономические ожидания относительно перспектив его изменения; эмоциональный тонус личности, связанный с материальным положением; оценка благоприятности внешних (объективных характеристик социально-экономической среды) и внутренних (индивидуальных "ресурсов") условий роста индивидуального благосостояния. В эмпирический анализ также были включены экономико-психологические характеристики личности:

- экономические цели -желаемый, перспективный уровень дохода, жизненные планы по материальному обеспечению;

- значимость экономических ценностей(собственности, богатства, денег, материально обеспеченной жизни) как целей жизни и способов их достижения;

- представления о собственных деловых качествах, способностях и потенциале конкурентоспособности:способность преодолевать неблагоприятные обстоятельства (неудачи) деловой активности, готовность к конкуренции, риску, предприимчивость;

- представления о потенциале экономических достижений:личной успешности в деловой сфере, оценка вероятности достижения материального успеха и его субъективной "цены";

- самоэффективность в сфере экономических достижений:оценка своих возможности обеспечивать высокий уровень доходов; удовлетворенность собственными усилиями в достижении материального (финансового) благополучия;

- субъективная локализация контроля в экономической сфере:способность контролировать экономические события собственной жизни (успехи или неудачи), принимать экономические решения, склонность брать на себя ответственность за личное материальное благосостояние;

стр. 60

- особенности самореализации в сфере экономической деятельности:предпочитаемые характер и форма деловой активности, стратегии использования финансовых ресурсов (денег), деловая "активность-пассивность";

- субъективная шкала благосостояния.

Методика также содержала измерение такой характеристики личности как ориентация на материализм ("materialism")¹[16] и ее составляющих:

- "Успех" (Success) - обладание как атрибут успеха.Характеризует отношение к имуществу как индикатору успеха в жизни.

- "Центрированность" (Centralize) - ценность приобретения как такового.Отражает важность для личности приобретения и владения имуществом как значимой цели жизни.

- "Счастье" (Happy) - приобретательство как поиск счастья.Характеризует значимость имущества и его приобретения как источника благополучия в жизни.

Удовлетворенность жизньюв целом оценивалась как композиция удовлетворенности различными областями жизни: успех, материальное положение, доход, работа, жилищные условия, личная жизнь, экология среды проживания, личная безопасность, качество образования, отношения в социальной микросреде и др. - всего 21 показатель [7]. Степень удовлетворенности оценивалась респондентами по пятибалльной шкале (1 - низкая, 5 - высокая степень удовлетворенности).

Для количественного анализа данных использовались частотный, кластерный, факторный, дисперсионный, дискриминантный и другие виды анализа.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Типы субъективного экономического благополучия.Согласно разработанной нами теоретической модели субъективное экономическое благополучие личности можно представить в виде пространства, образованного двумя перекрещивающимися осями (см. рисунок). Первая ось представляет собой континуум значений когнитивной составляющей благополучия - субъективного уровня жизни, вторая - баланс позитивных и негативных аффективных состояний личности, выражающей степень ее экономической фрустри-рованности. На ось абсцисс откладывались значения субъективного уровня жизни, а на ось ординат - экономической фрустрированности.

Все "пространство" СЭБ с учетом "высоких" (уровень жизни оценивается выше среднего, преобладают негативные эмоциональные состояния) и "низких" значений компонентов (уровень жизни оценивается ниже среднего, доминируют позитивные эмоции) разбивается на четыре квадранта A, B, C, D. Каждый из них характеризуется определенным типом соотношения (сочетания) и интенсивности выраженности интегральных компонентов субъективного экономического благополучия. Типы B и D отличает их взаимное соответствие - высокие (низкие) значения оценок уровня жизни сочетаются с низкой (высокой) фрустрированностью, A и C - наоборот, их расхождение. В предлагаемой типологии преднамеренно не выделял-

Субъективное "пространство" проявлений экономического благополучия и типы сочетания его компонентов.

Примечание: стрелками обозначена интенсивность выраженности типа; A, B, C, D - типы сочетания компонентов.

Таблица 1. Распределение респондентов по типам сочетания интегральных компонентов СЭБ (N = 232)

Тип	Сочетание и уровень выраженности компонентов		Процент респондентов
	субъективный уровень жизни	экономическая фрустрированность
Aобеспеченные недовольствующиеся	высокий	высокий	13.4
Bнуждающиеся недовольствующиеся	низкий	высокий	34.5
Cнуждающиеся довольствующиеся	низкий	низкий	12.9
Dобеспеченные довольствующиеся	Высокий	низкий	39.2

¹ В отечественной научной литературе данный термин еще не получил однозначного толкования. Наряду с ним можно встретить также сходные понятия, как "ориентация на материализм", "ориентация на вещизм" и "ориентация на материальный интерес". Каждое из них дополняет друг друга, раскрывая психологическое содержание данной ориентации, поэтому в статье эти термины используются как синонимичные.

стр. 61

Таблица 2. Выраженность компонентов субъективного экономического благополучия в зависимости от его типа (N = 232)

Компоненты	Тип СЭБ				В целом по выборке
	A	B	C	D
Экономический оптимизм/пессимизм	0.60	-0.76	-0.61	0.70	-0.02
Уровень благосостояния	0.68	-0.72	-0.11	0.54	-0.02
Адекватность дохода потребностям личности	0.55	-0.70	-0.56	0.68	-0.00
Степень нужды в деньгах	1.30	1.37	-1.19	-1.22	0.06
Экономическая тревога	0.20	0.80	-0.96	-0.60	0.01
Субъективный уровень жизни	1.82	-2.18	-1.29	1.92	-0.05
Экономическая фрустрированность	1.50	2.17	-2.15	-1.82	0.07
Общий уровень СЭБ	-0.14	-1.81	0.65	1.55	-0.05

ся тип комбинации средних значений компонентов СЭБ в силу того, что, с одной стороны, любое усреднение нивелирует специфику феномена, с другой, что более существенно, это противоречит природе его аффективного компонента как баланса позитивных, так и негативных эмоциональных состояний.

В целях эмпирической верификации предложенной типологии СЭБ, а также содержательной характеристики выделяемых типов все респонденты были отнесены к определенному типу на основе индивидуальных значений показателей. В результате было получено следующее распределение респондентов по типам (см. табл. 1).

Наиболее эмпирически представленными в выборке являются типы B и D: они включают соответственно 34.5% и 39.2% респондентов. Этот результат в целом соответствует ранее установленной нами закономерности существования высокой отрицательной корреляции между интегральными показателями. Другими словами эти типы сочетания показателей являются вполне теоретически предсказуемыми. Вместе с тем, более четверти от всей выборки респондентов - типы A и C - не укладываются в логику взаимного соответствия (обратной корреляционной зависимости) когнитивного и аффективного компонентов СЭБ. Как показывают эмпирические данные, компоненты принимают одновременно и высокие, и низкие значения. С одной стороны, это свидетельствует об относительной их независимости, а с другой, эмпирически подтверждает правомерность теоретического предположения о существовании типов СЭБ, основанных на разном соотношении его когнитивных и аффективных компонентов. Полярные типы B и D отличает однозначное соответствие между компонентами; типы A и C, наоборот, характеризуются противоречием составляющих благополучия.

Статистическая проверка предложенной теоретической типологии субъективного экономического благополучия осуществлялась с помощью процедуры дискриминантного анализа. Высчитывался показатель точности отнесения респондентов к теоретически выделенным типам по значениям их индивидуальных показателей. Установлено, что эмпирическое распределение респондентов соответствуют теоретическому в 92.2% случаев. При этом следует отметить, что максимальное соответствие типологии эмпирическим данным было получено по типам B и D: точность отнесения респондентов в этих случаях оказалась равной 98.8%. Результаты дисперсионного анализа показали наличие достоверных (р < 0.001) различий между выделенными типами по измеряемым базовым аспектам экономического благополучия личности СЭБ, что также является эмпирическим подтверждением правомерности их выделения (см. табл. 2).

Лица, относящиеся к типу A - обеспеченные недовольствующиеся², характеризуются высокой степенью экономической фрустрированности финансовым состоянием, высокой потребностью в деньгах, оценкой уровня жизни как выше среднего. Глубина переживания недостатка денежных средств определяется субъективно оцениваемой степенью адекватности финансового положения уровню материальных притязаний личности. При этом деньги, уровень дохода выступают для них не только мерой удовлетворения материальных запросов, но и мерой социального статуса человека. Собственное имущественное положение оценивается ими выше, чем у большинства населения, но уровень доходов в значительной мере не соответствует их представлениям об идеале материального благополучия.

Представители типа B - нуждающиеся недовольствующиеся отличаются высоким экономическим неблагополучием. Свой уровень благосостояния они оценивают как низкий: более 58% респондентов данного типа относят себя к бедным, либо категории населения, имеющей доходы существенно ниже среднего достатка. По их мнению,