Книги / psyblag

УДК 316.37

ПСИХОЛОГИЯ СУБЪЕКТИВНОГО БЛАГОПОЛУЧИЯ

(к разработке интегративной концепции)

Р.М. Шамионов,

кандидат психологических наук, доцент

shamionov@mail.ru

Педагогический институт СГУ им. Н.Г. Чернышевского

Проблема субъективного благополучия имеет глубокие корни в истории философии, психологии, социологии и других наук. В последние десятилетия она все чаще становится предметом исследования психологов. Это вызвано острой для психологической практики необходимостью в определении того, что служит основанием для внутреннего равновесия личности. Психологам необходимо ответить на вопрос о том, из чего оно складывается, какие эмоционально-оценочные отношения лежат в его основе, каким образом оно участвует в регуляции поведения, каким образом можно помочь личности в решении проблемы благополучия.

Определимся, в самых общих чертах не претендуя на полноту, что есть субъективное благополучие. Субъективное благополучие – понятие, выражающее собственное отношение человека к своей личности, жизни и процессам, имеющим важное значение для личности с точки зрения усвоенных нормативных представлений о внешней и внутренней среде и характеризующееся ощущением удовлетворенности. Родственными понятиями, часто употребляемыми в научной литературе, являются понятия «оптимизм»,

«удовлетворенность жизнью», «счастье». Все они в той или иной мере действительно проецируют содержательные характеристики изучаемого явления. Однако в большинстве исследований [5, 19] (поскольку они представлены преимущественно в рамках социологии) основное внимание уделяется не феномену как таковому, а его проявлениям,

«индикаторам» в массовом срезе, что представляется нам крайне недостаточным. Необходимо изучение психологической картины явления.

В вопросе о субъективном благополучии личности существует, по крайней мере, две позиции: идущая «от личности» - проблема самосознания, рефлексивного «Я» и «к личности» - проблема внешнего

(по отношению к ней) содержания как условия усиления индекса благополучия. На наш взгляд и та и другая позиции требуют более обобщенного представления, которое может быть достигнуто в их интеграции и концептуального обеспечения проблемы субъективного благополучия посредством изучения детерминантного комплекса, включающего детерминанты разного рода, уровня и обобщенности.

Так, М.В. Соколова на основе анализа определений субъективного благополучия выдвигает три категории этого явления: 1) определяемая по внешним критериям «нормативности» (соответствие системе ценностей, принятой в культуре); 2) определяемая посредством понятия удовлетворенности жизнью и связываемая со стандартами респондентов в отношении внутренних нормативов «хорошей жизни»;

3) определяемая посредством обыденного понимания счастья как превосходства положительных эмоций над отрицательными [15, с. 1].

Исследователи различают три варианта субъективного благополучия – физическое, психологическое и социальное. Такое понимание родилось не случайно. Оно согласуется с подходами психологов к внутренней структуре личности, включающих неразрывное единство трех ипостасей «Я». Так, в структуре личности У. Джеймса [2] обнаруживается три класса элементов: физическое «Я», социальное «Я» и духовное «Я». Физическое «Я» включает телесную организацию и все материальное, чем обладает человек, а также ближайшие родственники. Потеря или «порча» какой-либо части физического «Я» ведет к потере «части личности». Структуру социального «Я» составляют роли, нормы и стремление человека к обществу. Духовное «Я» – это «полное объединение отдельных состояний сознания, конкретно взятых духовных способностей и свойств». Такое описание структуры личности привлекательно уже потому, что в ней четко очерчивается круг «социально-материальных носителей личности» — того, что позволяет рассматривать ее с точки зрения «реального» существа. Однако рассмотрение содержания ее деталей позволяет заметить существенный недостаток, заключающийся в распространении личности на широкий круг объектов мало или совсем не относящихся к ней самой. В отечественной психологии в эту модель внесены существенные поправки, и она получила развитие благодаря работам В.В. Козлова [6 и др.]. Вместе с тем, главное, на наш взгляд остается незыблемым. Это сила связи между различным ипостасями человеческого «Я», с одной стороны, и «качество индивидуальности за счет неповторимой мозаики «Я» — идентификаций» [6, с. 35] – с другой.

Однако, нельзя, да и невозможно отрывать друг от друга различные ипостаси «Я» и в изучении субъективного благополучия.

В нашем понимании субъективное благополучие включает все выделенные аспекты. Поскольку мы говорим о субъективном благополучии личности¹, оно естественно включает социально- нормативные ценностные установки, реализация которых предопределена всей совокупностью условий ее социализации, (как в субъективном, так и в объективном планах) равно как и реализацию потребностей, кстати, также имеющих социальный контекст, наконец, глобальную оценку своего существования на основе соотнесения частных и обобщенных представлений о своей жизни и самореализации в ней с «эталонными представлениями», усваиваемыми в процессе социализации.

В понятие субъективного благополучия необходимо включать и конкретные формы поведения, которые позволяют улучшать качество жизни (опять-таки во всех ее ипостасях), позволяют достигать высокой степени самореализации.

Таким образом, субъективное благополучие личности представляет собой интегральное социально-психологическое образование, включающее оценку и отношение человека к своей жизни и самому себе и несущее в себе активное начало. Оно содержит все три компонента, психического явления, - когнитивный, эмоциональный, конотативный (поведенческий), и характеризуется субъективностью, позитивностью и глобальностью измерения (E. Diener) [15, с. 2].

Между тем, в исследованиях психологов, социологов, философов рассматриваются различные аспекты субъективного благополучия. Однако, общее положение таково, что в центре внимания исследователей оказываются потребности и ценности, осознание их, своего поведения и результата деятельности по их удовлетворению, вызывающее определенное состояние (удовлетворенность, счастье, позитивные эмоции).

В исследованиях субъективного благополучия личности уделяется большое внимание соответствию актуальных (актуализируемых) потребностей субъективным возможностям человека по их удовлетворению. Иначе говоря, сфера потребности получает теснейшую связь со сферой самосознания. Соответственно, можно предположить, что при высоких потребностях, но низком уровне оцениваемой

¹ Имеется в виду наличие «внутренних компонентов психики, которые одновременно являются элементами социального опыта» (включая внутренние элементы социального контроля и социально-психологические свойства личности)

самостоятельно возможности удовлетворения потребности наступает субъективное неблагополучие, обратное соотношение, вероятно, ведет к благополучию. Таким образом, устанавливается связь между актуализацией потребностей и осознанием их реализации.

Поскольку в этой связке первичной выступает потребность и от ее актуализации зависит сила мотивации, определимся в иерархии потребностной сферы. Отечественный ученый, нейрофизиолог П.В. Симонов, создал триадную структуру основных потребностей человека, представляющих порядок его актуального бытия:

1) витальные (биологические) потребности; 2) социальные потребности в узком и собственном смысле слова (поскольку социально опосредованы все побуждения человека) включают стремление принадлежать к социальной группе (общности) и занимать в этой группе определенное место, пользоваться привязанностью и вниманием окружающих, быть объектом их уважения и любви; 3) идеальные потребности познания окружающего мира и своего места в нем, познания смысла и назначения своего существования на земле как путем присвоения уже имеющихся культурных ценностей, так и путем открытия совершенно нового, неизвестного предшествующим поколениям [14].

Такое построение согласуется и с концепцией А. Маслоу, в которой предлагается также иерархическое строение потребностной сферы. В ее основании стоят биогенные потребности, затем, психофизиологические, социальные, высшие и, наивысшую позицию в ней занимают так называемые «мета-потребности». Существенно для понимания субъективного благополучия то, что в теории А. Маслоу подчеркивается «переходность» от одной потребности к другой как результат удовлетворения первой: «основным последствием удовлетворения всякой потребности нужно считать исчезновение этой потребности и замещение ее другой, более высокой потребностью» [11, с. 110]. Говорит ли это о том, что субъективного благополучия в принципе быть не может? Отнюдь. Поскольку оно в большей степени относится не к частному поведенческому акту, но к обобщенной оценке

«жизни вообще», к удовлетворению тех потребностей, которым придается особый смысл в связи с теми же ценностями и установками. Если понимать субъективное благополучие в узком смысле как удовлетворенность субъективно-важных сфер деятельности и поведения, потребностей, то видимо, нужно понимать, что высшей ее формой является самоактуализация.

Однако неудовлетворенность потребности не означает автоматического снижения индекса субъективного благополучия.

Подобная ситуация в ряде случаев создает предпосылку для усиления активности личности, направленной необязательно на удовлетворение этой потребности и, даже «обходного» пути, через удовлетворение потребности иного рода. Рефлексия ситуации и собственных возможностей (и притязаний), а также задействование механизмов самоотношения, самосознания и приводят к изменению индекса СБ.

Несомненно, субъективное благополучие значительно расходится у лиц с разными притязаниями и самооценкой, а также их соотношением. Очевидно, чем выше уровень притязаний и меньше возможностей их реализации, тем ниже индекс субъективного благополучия, и напротив, чем больше возможностей их реализации, тем выше благополучие. Последнее проиллюстрируем на конкретном примере. При усилении возможностей реализации притязаний усиливается и индекс благополучия. Для человека оказывается значительно более важным не реальное достижение, а сама возможность этого достижения; возможность, закрепленная либо законодательно, либо ее знание и понимание, полученное в процессе социального развития².

Отсюда важным становится понимание того, что феномен субъективного благополучия в первую очередь связан не столько с потребностями и их реализацией, а субъективным отношением личности к возможности их удовлетворения, событиям жизни и самому себе, его стремлениями³, представленными в самосознании. Пользуясь терминологией А. Бандуры, необходимо определить систему, которая ответственна за «дискомфорт» (а вслед за ним и «самонаказание»).

В разработке проблемы самосознания исследователи обращают внимание на информационное обеспечение благополучия. Так, И.С. Кон подчеркивает, что в рефлексивном «Я» наиболее тщательно регистрируются те мнения о себе, которые способствуют поддержанию устойчивости образа «Я» [8].

² Группой исследователей под руководством А.П. Краковского было, в частности применительно к подростковому возрасту, показано, что для подростков более значимы равные возможности, а не столько реальное их воплощение. Исследователями в области политической психологии также доказывается важность самой возможности участия в процессах управления и самоуправления как детерминанты

³ Здесь наше положение несколько созвучно с концепцией А. Маслоу, в которой он утверждал, что сами «вещи» не удовлетворяют потребности, заключающиеся не только в удовлетворении запросов тела, но и в стремлении 1) к безопасности, надежности, защите,

2) к сопричастности, то есть принадлежности к семье, общине, клану, банде, кругу друзей, любимых, 3) к уважению, одобрению, достоинству, самоуважению и 4) к свободе, необходимой для полнейшего развития своих способностей и талантов, для реализации своей самости [10].

Вполне понятно, что в реальной жизни взрослого человека информация о себе интегрируется, а ее «иерархическая организация позволяет человеку варьировать свое поведение» [8]. Поскольку физическое, психологическое и социальное в субъективном восприятии интегрируются и образуют целое, целесообразно ввести понятие социально-психологического субъективного благополучия личности. Ее структура будет обладать иерархическим строением, но, вместе с тем, с развитием личности, – и большей обобщенностью.

Естественно здесь необходимо оговориться и о разных стратегиях субъективного контроля, теснейшим образом связанного с «Я»-образом. Одни склонны приписывать ответственность за успехи и неудачи себе, другие – внешним факторам и, следовательно, по-разному представляют себе свое благополучие. Между тем, и те и другие стремятся к устойчивости в области самовосприятия и его оценочному выражению, но делают это по-разному.

В последнее время внимание исследователей обращается на то, что социально-психологическое субъективное благополучие (СПСБ) обеспечивается не только внутренним физическим и психическим благополучием, но и состоянием духовно - нравственного здоровья социальной среды [4]. По мнению Б.А. Классова, СПСБ личности зависит от уровня усвоенной социальной культуры, а также от состояния индивидуального и общественного физического, психического, интеллектуального и духовно - нравственного здоровья. Такое понимание также имеет свои основания в классической психологии, в частности в работах психологов-гуманистов (А. Маслоу, К. Роджерс, и др.), утверждающих интегральное строение психологического здоровья человека, включающего оптимальное сочетание вышеназванных его показателей.

Несомненно, субъективное благополучие связано с психологическим и социальным здоровьем человека, его верой, надеждой, оптимизмом и, конечно, уверенностью в завтрашнем дне. Оно является той питательной средой, которая обеспечивает все необходимое для полноценного существования личности, ее внутренней силы и оптимистичного настроя.

В работах А. Маслоу в связи с рассматриваемой проблемой принципиальное значение имеют следующие положения, подчеркнутые К.С. Хруцким [17]: 1) общая болезнь личности предстает как форма недоразвитости, неспособность к самоактуализации или неспособность стать полноценным человеком; что означает, - благополучие и здоровье личности представляет собой непрерывный процесс восхождения и осуществления личностной самоактуализации; 2) человеку постоянно

нужны как ценности развития, так и регрессивные ценности: эти два набора ценностей всегда диалектически связаны друг с другом, создавая динамическое равновесие, которое определяет открытое поведение. Вместе с тем, в психологии это не единственный взгляд на соотношение противоположных ценностей. К.Г. Юнг в работе «Архетип и символ»

[20] заметил, что единственная истина – во взаимосвязи и взаимозависимости противоположностей.

В последнем и кроется, на наш взгляд, одна из основных функций субъективного благополучия – создание устойчивого равновесия между личностью и … личностью, личностью и окружающим ее миром, позволяющее высвобождать потребности более высокого порядка, - общественные по своей природе.

Западные исследователи в большей степени усматривают связь субъективного благополучия с экономическими обстоятельствами жизни. Однако полученные данные Р. Инглхарт свидетельствуют в пользу неоднозначности этой связи [3]. Так, Р. Инглхарт показал, что с переходом «от общества скудости к обществу (экзистенциальной) безопасности резко повышается субъективное благополучие», но такая зависимость не является линейной и по достижении определенного порога экономический рост, больше уже не увеличивает в существенной мере его индекса. Объяснение этим данным представляется вполне убедительными: «… Это может быть связано с тем, что при указанном уровне голод уже не составляет реальной проблемы для большинства людей. Выживание начинает приниматься как должное. Начинают появляться, в значительном числе, постматериалисты, а им дальнейшие экономические достижения не добавляют благополучия». Более того, если дальнейший экономический рост принесет с собой ухудшение нематериального качества жизни, это фактически может привести к снижению уровней СБ.

Отечественный психолог К. Муздыбаев на примере изучения субъективного чувства бедности устанавливает и обратную связь:

«субъективное чувство бедности способствует формированию специфической самоконцепции личности (восприятия себя, своего социального статуса и т. п.), особых социальных ожиданий и аттитюдов людей» [12]. Здесь, на наш взгляд кроется очень важная во всех отношениях идея, согласно которой, в частности, «субъективная» бедность основана не только в ее объективной оценке как таковой, но субъективно требуема от общества.

Иначе говоря, возвращаясь к нашей проблеме, не только субъективное благополучие связано с экономическим положением

субъекта, но и экономическое положение связано с субъективным благополучием.

Исследование, выполненное Е.А. Углановой [16] на основе данных опроса RLMS⁴, показало, что подобные тенденции уже имеются и в России. Так, автор заключает, что отношение россиян к деньгам становится более спокойным. Сильнее оказывает влияние на индекс субъективного благополучия мысли о будущем, беспокойство о нем. Хотя, естественно в России, как государстве с низкими доходами большинства населения деньги являются гораздо более важной жизненной сферой. Тем не менее, «стандарты» влияния денежного фактора на субъективное благополучие не могут быть автоматически перенесены на российскую модель хотя бы потому, что имеются различия в самих критериях, соотношении «бедных и богатых», а также ценностных ориентациях (менталитете россиян).

Между тем, действительно имеются различия в критериях субъективного благополучия, вызванные культурными различиями. В частности Л. Резниченко [13] приводит данные социологических исследований, из которых следует, что понимание счастья⁵ (как

«аффективный компонент субъективного ощущения благополучия») зависит от того места, которое занимает то или иное сообщество на континууме «индивидуализм-коллективизм».

Исследователи (Захаров, И. Гурвич, Дж. Хакманом и Е. Лоулером, Ю.П. Поваренков и др.) подчеркивают и взаимосвязь субъективного благополучия с трудовыми процессами – наличием труда, содержанием труда и взаимоотношений в его процессе, психологических и социально-психологических особенностей трудовой деятельности.

Функциональное строение субъективного благополучия также неоднозначно. Среди его функций можно выделить, по крайней мере, четыре объединяемых функции. В первую очередь, конечно, это

1) регулятивная функция или функция адаптации. Она заключается в регуляции внутреннего самоотношения, самочувствия, а также взаимоотношения с внешним миром, усиливающих адаптационные возможности человека в восприятии себя и своей жизни; 2) функция управления когнитивными процессами, обеспечивающими адаптацию и интеграцию личности в социуме, реализующаяся в их консолидации и организации в соотнесении актуальных и имеющихся в «арсенале»

⁴ RLMS – Russian Life Monitoring Survey (опрос, осуществляемый Институтом Социологии РАН; последний

– в 1999 г.)

⁵ В данном случае, полагаем, можно поспорить с автором в определении счастья, и опосредованно, - субъективного благополучия, поскольку он абстрагируется от целостного понимания того и другого феномена и рассматривает лишь один аспект

знаний и чувственного опыта; 3) функция развития, обеспечивающая творческое движение, как в сторону саморазвития, так и в сторону обеспечения внешних условий для удовлетворения высших потребностей и приведения всей системы в равновесие.

Механизмы субъективного благополучия необходимо искать в сфере социализации. Именно социализация создает ориентиры для квалификации благополучия по многим основаниям (направлениям) и ее интегральный показатель создается на их основе.

Поскольку субъективное благополучие несет в себе оценку,

основанную на социальном сравнении, сопоставлении, она

«градуируется» по шкале «субъективное благополучие» –

«неблагополучие» и от своего локуса на этой шкале зависит направленность активности и сила мотивации. Здесь возможны два основных варианта: оценка себя и своей благополучности в сравнении с другими или обобщенной личностью и благополучности других в сравнении со своей личной. Активность также может быть направлена, либо во вне, либо внутрь или вообще отсутствовать (в случае недостатка мотивирующей силы).

Механизм пополнения таков. Субъект соотносит результат своей деятельности и внешнего к нему отношения с наличными потребностями и выражает свое отношение к оному, что, в свою очередь, создает определенное состояние, которое может быть квалифицировано как благополучие или неблагополучие.

Также значима зависимость субъективного благополучия от степени интеллектуального развития человека, его информированности. В данном случае, необходимы специальные исследования этой зависимости с типологизацией, поскольку от определенного типового их соотношения зависит поведение субъекта. Например, рефлексия и интеллектуализация создают в ряде случаев условия для осознания неблагополучности, а с другой стороны, открывают множество возможностей, что может стать фактором благополучия.

Очевидно, субъективное благополучие связано с психофизиологическими свойствами, отраженными, в частности, в вегетативном индексе, значения которого свидетельствуют о симпатическом или парасимпатическом сдвиге (состояние активности или пассивности). Это одна из детерминант эмоционального компонента субъективного благополучия. Изучение социально- психологических и психофизиологических детерминант субъективного благополучия, на наш взгляд позволило бы существенно продвинуться в решении проблемы неврозов.

Основным показателем субъективного благополучия является такое единство соответствующих чувства и знания, которое позволяет личности быть самоэффективным, самодостаточным, что происходит за счет успешной реализации мотива и общественного (со стороны референтной группы) признания этого достижения. В этом заключается общественная сущность субъективного благополучия: само наличие мотива – социально (социализировано) – с одной стороны, и ее реализация подвергается общественной оценке – с другой. Эта оценка может быть реальной или представляемой, непосредственной и опосредованной, немедленной и отсроченной. В любом случае, личность соотносит то, что она делает с общественными нормами (в том числе и в самой личности), однако сами «нормы» могут существенно дифференцироваться в зависимости от условий социализации. Соответственно, с изменением этих норм в масштабе малого и большого социума, меняется и фокус субъективного благополучия. Субъективное благополучие, как следует из вышесказанного, зависит от результатов социализации и от того, что является для субъекта наиболее важным, ценным, какова степень стремления к чему- либо. Соответственно различным типам ценностных ориентаций и мотивационной структуры можно выделить и определенные типы субъективного благополучия, своего рода его модусные комплексы.

Модус материального пополнения тесно связан с материальной подструктурой личности; предполагает личную значимость материального обогащения и, прежде всего, степень ее полноты.

Модус личностного (смыслового) самоопределения. Включает систему реализации личностных смыслов, жизненного сценария определяемого в зависимости от условий социализации.

Модус социального («отношенческого») самоопределения.

Содержит систему связей и отношений, квалифицируемых как

«необходимые и достаточные» для сохранения внутреннего равновесия. Модус личностного (характерологического) благополучия. Относится к субъективной оценке собственного характера, свойств личности с точки зрения их приемлемости для широкого круга явлений личности (от отношений с другими до самоотношения, от труда до