Сецессия Юга как отражение менталитета южан

Т. Алентьева 

Сецессия Юга как отражение менталитета южан

    В американской историографии тема гражданской войны Севера и Юга является традиционной и одной из самых исследованных. В то же время, по верному замечанию Д. Ратмана, изучение Севера и Юга идет как бы двумя потоками, параллельно. Эти две историографических волны ни разу не сливались.² Большинство американских историков отрицают идею национализма как основы Конфедерации Южных штатов. Д. М. Поттер, Д. Дональд, К. Ван Вудворд, Д. МакКарделл, П. Эскотт, К. Стэмп и Дж. Оукс согласны в том, что говорить о национализме Конфедерации неверно. Это был, по их мнению, не национализм, а "секционализм", доведенный до крайности из-за размежевания ключевых интересов Юга и Севера, национальная идентичность штатов Конфедерации была поверхностной и преходящей.³

    Проблема изучения южного сепаратизма специально не ставилась в отечественной историографии, хотя в американской исторической науке существует немало монографий и статей, посвященных специально проблемам сецессии. В то же время нельзя не сказать о заслугах ведущих отечественных американистов Р. Ф. Иванова, Г. П. Куропятника, С. Н. Бурина, С. А. Поршакова А. А. Кормильца и др., специально занимавшихся историей второй североамериканской революции и немало сделавших для выяснения ее причин.⁴Также важно отметить вклад Н. Н. Болховитинова и И. П. Дементьева в изучение историографических проблем этого периода.⁵ Довольно много в отечественной американистике писалось о движении и идеологии аболиционизма.⁶ В 70-80-е годы появились исследования идеологии защитников особого института Юга - рабства, а также по изучению проблем американского предвоенного Юга в целом.⁷ Все же нельзя считать, что отечественная американистика в должной степени уделяла внимание проблемам раскола Союза, сецессионистскому движению как таковому.⁸ Эта проблема в настоящее время приобрела особую актуальность, поскольку в конце XX века существенно усилились сепаратистские, дезинтеграционные процессы. На наших глазах произошел распад СССР, Югославии, Чехословакии. Следовательно, особый интерес в наши дни представляют такие вопросы: как и каким образом довольно быстро и мирно осуществился процесс сецессии Юга; почему распавшийся в 1860-1861 годах Союз Американских Штатов был восстановлен? На наш взгляд, одной из ключевых задач является изучение национальной идентичности Юга.

    Проблемы исследования южного менталитета довольно сложны. Тем более важно выяснить, в какой мере существенные различия в образе жизни, традициях, общественном мнении, стереотипах поведения и т. п. между Севером и Югом способствовали распаду Союза Соединенных Штатов. Общеизвестно, что зачинщиками раскола страны выступили южане. Вот почему необходимо не только изучить собственно политическую историю сецессии, но и посмотреть на этот процесс глазами южан. Представляется, что сецессия не являлась только реакцией на избрание Линкольна и связанных с этим страхов южан,⁹ она была закономерным выражением существенных цивилизационных различий Юга и Севера. В ходе гражданской войны решалась не просто проблема восстановления единства Союза, как полагали большинство ее участников.¹⁰ Речь шла о более глубоких и серьезных преобразованиях, которые не могли свершиться в короткие сроки. Понадобился не только военный разгром Конфедерации, но и длительный период Реконструкции Юга, чтобы страна могла добиться цивилизационного единства, по крайней мере, в основных чертах.

    Конечно, в рамках одной статьи подобную проблему невозможно проанализировать всесторонне. Но стоит попытаться рассмотреть, какую роль в расколе Союза сказался южный менталитет, существенно отличавшийся от северного, какие идеалы и идеи защищали солдаты Южной конфедерации в 1861-1865 годах. Так сложилось, что в нашей стране предпочтение всегда отдавалось Северу. Как-то сам собой сформировался и действовал стереотип: "Север был прав в этой войне". Некоторому изменению подходов к пониманию позиций Юга автора данной статьи способствовала стажировка в США в 1995 году. Побывав в столице Южной Конфедерации - Ричмонде, в его музеях, посвященных гражданской войне; побродив по его улицам и по знаменитой Аллее конфедератов, я убедилась, что существует и противоположная позиция. "Прав был Юг", он защищал свое право на существование как особой цивилизации от экспансии янки. И этот великий исторический спор, нерешенный до конца в современной Америке, заставляет еще глубже задуматься российским историкам над тем, как велика цена исторических трагедий, сопровождающихся расколом страны и кровопролитными войнами.

    К 1860 году в Америке как Север, так и Юг соглашались с тем, что южане стали отдельным народом. Они полагали, что обе цивилизации породили два различных типа человеческого характера. Плантаторы были храбрыми, отчаянными, щедрыми, ленивыми и честолюбивыми, а янки - расчетливыми, трудолюбивыми, болезненными, слабыми и жадными, более удачливыми в бюрократических манипуляциях.¹¹

    Немаловажную роль в этом играли различия в природных и климатических условиях. Определенный отпечаток на формирование южного менталитета наложили культурно-исторические различия основания английских колоний в Северной Америке. Как отмечали многие историки, южные колонии основывались, главным образом английскими дворянами - "стюартовскими кавалерами" - приезжавшими поправить свои денежные дела. Большинство из них были приверженцами англиканской церкви или даже католиками (Мэриленд). Значительное влияние на формирование менталитета южного общества оказало также французское и испанское дворянство, чьи страны активно участвовали в колонизации этого региона. Колонизация Юга была скорее не религиозной, а коммерческой, деловой. Колонисты приезжали сюда не строить новый мир, создавать "Град на холме", как пуритане. Их интересовала деньги, прибыль, а не свобода религиозных взглядов. Они вовсе не стремились к изоляции от Европы, а были заинтересованы в теснейшем торговом общении с Англией. Свидетельством коммерческой ориентации было возделывание товарных культур - индиго, риса, табака, позднее хлопка, предназначенных на европейские рынки. В то время как Новая Англия стремилась к хозяйственному самообеспечению, Юг с самого начала строился на специализации в экспортных культурах. Его общество складывалось как сугубо аграрное, сельское.

    Новая Англия становилась убежищем от религиозных преследований для ревностных пуритан, выходцев из различных социальных слоев. На Севере сразу же укоренялись буржуазный дух предприимчивости, деловитости и пуританская этика. На Юге преобладающее влияние приобретали ценностные ориентации и стереотипы дворянства.

    В колониальный период, когда все колонии находились на доиндустриальной стадии развития и были в основном аграрными, эти различия не вели к противопоставлению Юга и Севера, тем более что практически во всех штатах применялся принудительный труд рабов или сервентов. После Войны за независимость ситуация начинает меняться существенным образом, но далеко не сразу. С одной стороны, происходит отмена рабства на Севере, но, как полагают многие, на Юге - это вопрос времени. С другой стороны, в южных штатах утверждаются протестантские религиозные общины. Казалось бы, что складываются условия к сближению двух регионов. Еще одним мощным фактором, их объединявшим, становится дух экспансии - стремление осваивать земли Запада, создавая на них новые фермы и плантации.

    Но сближения не произошло, так как историческая эволюция пошла различными путями, закрепляя сложившиеся с самого начала различия и углубляя их настолько, что стало возможным говорить о различных цивилизационных типах развития Севера и Юга. Причины существенных различий в менталитете Севера и Юга проистекали, прежде всего, из социально-экономических процессов. Север с 20-х годов XIX века уверенно становится на путь развития индустриальной (буржуазной) цивилизации. Здесь начинается промышленный переворот, ведется бурное строительство текстильных фабрик и других промышленных предприятий, железных дорог и каналов. Происходит урбанизация, меняется демографическая ситуация. Идет количественный рост населения, особенно за счет эмиграции из Европы. Формируется иная социальная структура. Все больше становится доля лиц наемного труда, и, следовательно, углубляются социальные контрасты. Но они еще не приобретают столь ярко выраженного, как в Европе, антагонистического характера. Вот почему ведущей идеей для каждого северянина становится убеждение, что всего в жизни можно добиться своим собственным трудом.¹²

    Если Север уверенно встает на путь формирования индустриальной цивилизации с присущими ей буржуазными ценностями: предприимчивостью, деловитостью, уважением к богатству и к труду, помогающему его добиться,- то Юг остается преимущественно аграрным. Поэтому столь разителен контраст между ментальностями Юга и Севера. Весьма показательна в этом плане следующая зарисовка, сделанная писателем XIX века Г. Грейди, при описании похорон в округе Пикенс, штат Джорджия. "Могилу рыли в мраморной каменоломне, но надгробие привезли из Вермонта, дело происходило в полосе сосновых лесов, но деревянный гроб был сделан в Цинциннати; кладбище было недалеко от железорудной шахты, но гвозди и лопаты были питтсбургского производства, рядом паслись тысячи овец, но саван был соткан в Массачусетсе. "Юг дал только тело и яму"".¹³Довольно верно различие между северянами и южанами подмечено в известном романе М. Митчелл словами одного из главных героев Р. Батлера: "Я родился в Чарлстоне, но последние несколько лет провел на Севере... И я видел многое, чего, никто из вас не видел. Я видел тысячи иммигрантов, готовых за кусок хлеба и несколько долларов сражаться на стороне янки, я видел заводы, фабрики, верфи, рудники и угольные копи - все то, чего у нас нет. А у нас только хлопок, рабы и спесь".¹⁴

    Многое роднит Юг с европейским дворянством. Об этом сходстве неоднократно упоминают путешественники из Европы, посещающие довоенный Юг. В их сравнениях северяне-янки предстают алчными и грубыми, а кавалеры-южане - утонченными аристократами и джентльменами.¹⁵ Эти стереотипы весьма приблизительны и не вполне вскрывают подлинные различия двух регионов. Социум Юга был сложнее, поляризованнее, нежели на Севере. В нем существовали иерархические отношения, практически изжившие себя на Севере.

    Различие в приоритетах и системе ценностных ориентаций коренилось прежде всего в антагонизме основополагающих социальных систем - системы рабства и системы свободного труда. Наиболее ярко отношение к рабству на Юге было сформулировано в выступлении вице-президента Конфедерации А. Стефенса: "...В нашем государстве все представители белой расы из низших или высших слоев, богатые или бедные равны перед законом. Совершенно иное положение с неграми. Рабство - вот их место. По законам природы и Бога негры годятся для той роли, которую они выполняют в нашей системе... Краеугольным камнем нашего государства является та великая истина, что негр не равен белому человеку и что рабство - подчинение высшей расе - является его естественным и нормальным состоянием".¹⁶

    На Юге доминировали идеи и утвердились стереотипы, свойственные господствующей экономически и политически верхушке - крупным плантаторам, которые в численном отношении составляли очень небольшой процент населения: 200 тыс. человек из 11,13 млн населения 15 рабовладельческих штатов. В 1860 году плантаторов, имевших более 20 рабов, было всего 46,3 тыс. человек, с числом рабов более 50 - 10,7 тыс.¹⁷ В 50-е годы значительно усилилась пропаганда южан, целью которой было представить рабство в виде благодеяния для негров. Влиятельная на Юге газета "Де Боуз Ревью" в статье "Благодеяния рабства" писала, что положение рабов лучше, чем любого другого трудящегося класса в мире. Между плантатором и его рабом существуют чувства привязанности и покровительства. "Работа на плантации является здоровой и наиболее восхитительной разновидностью ручного труда".¹⁸Главный аргумент плантаторов заключается не столько в защите рабства, сколько в нападках на систему наемного труда. Сенатор из Южной Каролины Джеймс Хаммонд заявлял: "Разница между нами заключается в том, что мы нанимаем рабов пожизненно и хорошо компенсируем их труд; они не голодают, не попрошайничают, не знают безработицы... Вы же нанимаете поденщиков, о которых не заботитесь и труд которых плохо компенсируете".¹⁹

    Как отмечает в своих исследованиях Э. Фонер, аболиционисты были резко против сравнения природы труда на Севере с рабством негров. Они защищали концепцию, что суть свободы состояла не только в обладании производительной собственностью, но и в собственности на самого себя. Отчуждение, в рабовладельческой системе, этого права на самого себя, включая труд и способность распоряжаться им и его плодами по своему усмотрению, как раз и отделяло эту систему от свободы. "Право на самого себя есть фундаментальное право", являвшееся базой для всех иных прав в обществе, считал аболиционист Т. Уэлд.²⁰

    Все же несомненно, что в южном общественном мнении преобладало отношение к рабству как патерналистской системе, которая требовала от плантаторов заботы о своих рабах: об их пропитании, жилье, лечении и т. п. В этом был и деловой расчет, поскольку рабы были дорогостоящей собственностью. Можно сказать, что такое обращение напоминает отношение к домашним животным, поскольку рабов запрещалось учить грамоте. Вместе с тем, среди рабов существовала определенная иерархия: деление, прежде всего на полевых негров и домашних слуг. Положение последних было несравнимо лучше, они, действительно, как бы становились частью большой семьи. В любом случае, жестокое обращение с рабами осуждалось общественным мнением. Хотя это не исключало подобных случаев, о чем свидетельствует как северная, так и южная пресса.²¹

    Самое главное влияние, какое оказало рабство на южан,- это культивирование презрения к труду. Протестантскому уважению к любому труду противостояло презрение к труду физическому - уделу бедняков. Подобное отношение привело к возникновению презрительного наименования белых бедняков "белой швалью". Рабство как бы превращало белую расу в привилегированную, при том что праздность была уделом только богатых плантаторов.

    Стремление к праздности, белое чванство, сословная спесь, особый южный индивидуализм становятся ведущими чертами любого южанина. Рабство оставляло много досуга рабовладельцам. Но они тратили его не на интеллектуальные занятия. Подобное было редкостью. Главным времяпровождением были светские развлечения - пикники, балы, карты, вино. Южанам были свойственны мечтательность, созерцательность, склонность к романтизму, чуждые прагматичным северянам. Немалую роль в этом играл и жаркий климат, культивировавший изнеженность. Южанам нравилось воображать себя новой афинской демократией, где политическое равенство белых является общепризнанным. Преобладающие жизненные ценности Юга: чувство собственного достоинства, гордость, честь, кодекс поведения джентльмена. Как уже говорилось, характерной чертой южного джентльмена была определенная кастовость, свойственная рабовладельческой верхушке. Многие знатные семьи кичились прежде всего не богатством, а родовитостью, происхождением от известных аристократических семейств Англии, Франции, Испании или, по крайней мере, тем, что вели свое происхождение от первых поселенцев и насчитывали несколько поколений местной аристократии. Сословная спесь позволяла смотреть свысока на разбогатевших "выскочек" и на янки.

    Собственно, это было не случайно, так как аграрный характер цивилизации Юга придавал ему некоторое сходство со средневековой Европой. На Юге возрождался как бы рыцарский культ, выражавшийся в исключительно развитом чувстве чести, увлечении войной и военным делом, привязанности к семье, идеализации женщины (конечно, настоящей леди) и поклонении ей. На Севере честь означала богатство, респектабельность, занятия бизнесом и коммерческой деятельностью. Атрибутами рыцарского культа на Юге являлись владение оружием, верховая езда. Южане традиционно поставляли стране военных министров, высших офицеров. В то же время чувство чести южан не следует идеализировать, его понимание было весьма специфично.

    На Юге в условиях расового рабства и постоянного страха белых перед восстанием рабов насилие приобретало большие размеры и превратилось в отличительную черту южан, воспитанных в традициях военизированного общества. Достаточно вспомнить об участии всех белых старше 16 лет в патрульной службе. Этот постоянный страх южного общества перед восстаниями и неповиновением рабов вел к еще одной деформации южного общества по сравнению с северным - ограничению политической демократии для белых. Прежде всего, это касалось аболиционистов. Обычными были угрозы физической расправы, часто приводившиеся в исполнение. В Джорджии голова У. Гаррисона была оценена в 5 тысяч долларов.²² Расправа на юге с аболиционистами была быстрой и беспощадной. В ответ на усиление антирабовладельческой агитации плантаторы требовали ограничений свободы слова и печати, призывая конгресс издать закон, запрещающий обсуждать вопрос о рабстве.²³

    Апологеты Юга пытались представить свое общество в виде греческой демократии, возрожденной в условиях XIX века. Концепция гуманной демократии, демократии высокой культуры, освобожденной от ограничивающих ее требований экономики и ставящей своей целью создание благородной южной цивилизации, являлась для них идеалом, достаточно привлекательным при сравнении с мечтой Севера об индустриализации, основанной на эксплуатации наемного труда.²⁴ Основой этой цивилизации должна была стать демократия для всех белых, независимо от их материального положения. По этой концепции предприимчивый мелкий фермер мог достигнуть высокого положения джентльмена-плантатора и обеспечить своим детям достаток, который открыл бы им путь к полноправному гражданству, в то время как на самом деле положение различных слоев белого населения было резко контрастным.²⁵

    С изолированным сельским бытом связано гостеприимство, привязанность к месту, где родился и вырос, что стало почвой для южного национализма и сепаратизма. Одной из важных идей, имевших большое распространение в южном обществе, была доктрина прав штатов, обоснование их права на свободный выход из Союза, что подкреплялось ссылками на десятую поправку к Конституции США.²⁶ Борьба за права штатов получила концентрированное выражение в "доктрине нуллификации" (аннулирования). Она связана с требованием дать возможность штатам объявлять любой федеральный закон недействительным, если, по их мнению, он противоречит Конституции.²⁷

    Президентские выборы 1860 года призваны были сыграть решающую роль в вопросе о рабстве и дальнейшем политическом господстве рабовладельцев над Союзом. Республиканцы и демократы выступили с противоположных позиций. Естественно, что важнейшую роль играли не только их политические и экономические лозунги, но и разность северного и южного менталитетов. Представитель "новой политической истории" Майкл Холт утверждает, что столкновение в сфере культуры было значительнее, чем борьба идеологий. Республиканская партия, по его мнению, возникла как средство, с помощью которого реформаторы Новой Англии хотели распространить свои культурные нормы, включая воздержание от алкоголя, неприятие иммиграции и католицизма, равно как и антирабовладельческие взгляды, на всю американскую нацию. Демократическая партия объединяла всех тех, кто сопротивлялся культурному вторжению новоанглийского пуританизма.²⁸

    Выборы принесли победу Линкольну. Как только сообщение об этом достигло южных штатов, там началось движение за отделение и создание независимого государства.²⁹ Нация раскололась. Движение за отделение возглавила Южная Каролина. 20 декабря все 169 депутатов конвента проголосовали за ордонанс об отделении, объявлявший, что "союз, существующий между Южной Каролиной и другими штатами,.. настоящим расторгается".³⁰В январе-феврале 1861 года еще семь рабовладельческих штатов вышли из Союза: Миссисипи, Флорида, Алабама, Джорджия, Луизиана, Техас, Теннеси. Позднее к ним присоединились еще три: Арканзас, Виргиния и Северная Каролина. Территория всех 11 отделившихся штатов достигла 733 144 кв. миль, что составляло 40% территории страны.³¹

    Конвент отделившихся штатов собрался в городе Монтгомери (Алабама) 4 февраля 1861 года и провозгласил создание Конфедерации южных штатов. Временным президентом был избран Джефферсон Дэвис, плантатор из Миссисипи, являвшийся в 1853-1857 годах министром обороны США. В конституции Конфедерации нашли отражение основные цели сецессионистов. В ней рабство провозглашалось открыто и признавалось законным не только для территории отделившихся штатов, но и для тех территорий, которые присоединятся к Конфедерации. В преамбуле говорилось о признании прав штатов как суверенных независимых государств. Характерно, что штатам не предоставлялось права свободного выхода из Конфедерации.³²

    Инаугурационная речь Линкольна 4 марта 1861 года носила явно примиренческий характер. "Мы не враги, но друзья. Мы не должны быть врагами... Разделение США на две половины противоестественно и не может быть долговременным". Линкольн решительно отверг за рабовладельческими штатами право на сецессию и твердо заявил, что "ни один штат... не может выйти из Союза".³³

    12 апреля 1861 года началась гражданская война Севера и Юга, в ходе которой были решены все важнейшие задачи, которые стояли перед нацией: была восстановлена целостность Союза, вся полнота государственной власти перешла в руки буржуазии, было уничтожено рабство, тормозившее развитие капитализма, демократическим путем был решен аграрный вопрос.

    Вместе с тем, восстановление единства страны требовало разрушения старой системы Юга, перестройки его менталитета. Сецессия стала для Юга последним средством самосохранения, выживания как рабовладельческой системы. Южане защищали свою собственность, свой образ жизни, а потому называли гражданскую войну своей войной за независимость. Сецессия и последовавшая за ней гражданская война в полной мере выявили те резкие различия, которые сформировались в результате различных вариантов цивилизационного развития двух регионов США.

1. ^{Алентьева Татьяна Викторовна — сотрудница Курского государственного педагогического университета.}

2. ^{Ратман Д. Мифы, мораль и мегатеории как проблемы исторического синтеза. На примере американского Юга до гражданской войны. //Американский ежегодник, 1992. М., 1993. С. 109.}

3. ^{Potter D. M. The South and the Sectional Conflict. N. Y., 1976; Donald D. Liberty and Union. Boston,1978; Van Woodward C. V. The Burden of Southern History.— Baton Rouge, 1960; McCardell J. The Idea of the Southern Nation. N. Y., 1979; Stamp K. The Imperiled Union: Essays on Background of the Civil War. N. Y.,1980 etc.}

4. ^{Бурин С. Н. На полях сражений гражданской войны в США. М., 1988; Иванов Р. Ф. Авраам Линкольн и гражданская война в США. М., 1964; Иванов Р. Ф. Гражданская война в США. М., 1960; Кормилец А. А., Поршаков С. А. Кризис второй партийной системы США накануне и в годы гражданской войны в США (1840-1865 гг.). М., 1987; Куропятник Г. П. Вторая американская революция. М., 1961 и др.}

5. ^{Болховитинов Н. Н. США: проблемы истории и современная историография. М.,1980; Дементьев И. П. Американская историография гражданской войны в США. М., 1963, и др.}

6. ^{Алентьева Т. В. Жизнь и взгляды Ричарда Хилдрета. // Американский ежегодник, 1995. М., 1996. С. 110—129; Захарова М. Н. Народное движение в США против рабства. М., 1965; Иванов Р. Ф. Черные пасынки Америки. М., 1978; Уманский П. Б. Из истории борьбы негров США за свободу. Негры в аболиционистском движении 30-50-е гг. XIX в. Казань, 1963, и др.}

7. ^{Дубовицкий Г. А., Шатунов И. В. Джон Кэлхун — выразитель интересов американского Юга. / Американский ежегодник, 1991. М., 1992; Кричевский В. М. Идейно-политическая борьба в США по вопросам рабовладения: (Критика основных концепций плантаторов-рабовладельцев. К. XVIII в. 1860 г.). Рукопись канд. дисс. Л., 1982; Согрин В. В. Идеология в американской истории: от отцов-основателей до конца XX века. М., 1995, и др.}

8. ^{Кормилец А. А. Консерватизм против революции: эрозия консервативной политической традиции (1860-1862). // Проблемы американистики. Вып. 8. М., 1990; Поршаков С. А. Партии и политическая борьба в период сецессии рабовладельческих штатов Юга (1860-1861). //Проблемы американистики. Вып. 3. М., 1985; Супоницкая И. М. Север и Юг США. Истоки межрегионального конфликта. // Межрасовые и межнациональные отношения в Европе и Америке XIX-XX вв. М., 1996.}

9. ^{Barney W. The Secessionist Impulse: Alabama and Mississippi in 1860. Princeton, 1974. P. 167.}

10. ^{Куропятник Г. П. Распад Союза и начало Гражданской войны — мнения, оценки, опасения и надежды северян. // Восприятие США по обе стороны Атлантики. М., 1997. С. 87-99.}

11. ^{Мюррин Дж. Война, революция и формирование нации: американская революция в сопоставлении с гражданской войной. // Американский ежегодник, 1997. М., 1997. С. 48.}

12. ^{Алентьева Т. В. Идеи Р. Эмерсона в менталитете своей эпохи // Философия. История. Культура. Курск, 1995. С. 76-77.}

13. ^{Цит. по: Смирнягин Л. В. Районы США: портрет современной Америки. М., 1989. С. 163-164.}

14. ^{Митчелл М. Унесенные ветром. Т. 1. М., 1982. С. 143-144.}

15. ^{См.: Диксон В. Г. Борьба рас в Америке. Ч. 1-2. Спб, 1876.}

16. ^{Pendleton L. B. Alexander H. Stephens. Philadelphia, 1908. P. 251-254.}

17. ^{Супоницкая И. М. Антиномия американского Юга: свобода и рабство. С. 53.}

18. ^{Nevins, Al. The Evening Post. A Century of Journalism. N. Y., 1968. Р. 206-209.}

19. ^{Schluter H. Lincoln, Labor and Slavery. N. Y., 1965. P. 114-115.}

20. ^{Фонер Э. Труд: рабский и свободный // Исторический образ Америки. М., 1995. С. 119.}

21. ^{Алентьева Т. В. Основные проблемы развития США в освещении "Нью-Йоркской Трибуны" (1852-1861). Рукопись канд. дисс. М., 1979. С. 126-128.}

22. ^{The New York Daily Tribune. 13 июня, 1860; 12 сентября, 1860.}

23. ^{The New York Daily Tribune, 29 марта; 26 июня, 1859.}

24. ^{Паррингтон В. Л. Основные течения американской мысли. Т. 2. М., 1962. С. 102.}

25. ^{Russel R. Critical Studies in Antebellum Sectionalism. Westport, 1973. P. 161-163.}

26. ^{Соединенные Штаты Америки. Конституция и законодательные акты. / Под ред. О. А. Жидкова. М.,1993. С. 42.}

27. ^{Capers G. M., John C. Calhoun — Opportunist. Gainsville, 1969. P. 130-132.}

28. ^{Holt M. F. The Political Crisis of the 1850s. N. Y., 1978.}

29. ^{Barney W. The Road to Secession. N. Y., 1972. P. 168.}

30. ^{Hockett H. C. The Constitutional History of the United States. 1826-1876. N. Y., 1939. P. 260-261.}

31. ^{Иванов Р. Ф. Конфедерация рабовладельческих штатов в годы гражданской войны (1861-1865 гг.). // К столетию гражданской войны в США. М., 1961. С. 136.}

32. ^{Documents of American History. // Ed. by H. S. Commager. N. Y., 1945. P. 376-385.}

33. ^{Lincoln A. The Collected Works. Vol. 4. P. 257-260.}