7. Внешняя антиномия аутизма.

Критическая точка

Итак, возвращаясь к исходной точке психофизиологического круга, мы оказываемся перед генетической пропастью, безо всякой надежды построить тут мост средствами самой психофизиологии. Гипотеза происхождения сознания путем взрыва "рефлекторного шара", т.е. прерыва непрерывности внешней детерминации ("реакция на отсутствие"), неизбежно подводит к этой пропасти, ибо результатом такого

"взрыва" может быть лишь невротически-неадаптированное действие или произвольно-аутистическое представление (галлюцинация), но отнюдь не сознательное восприятие, т.е. знание (совпадение идеального и реального). Таким образом, с помощью развитой здесь гипотезы можно вывести и раскрыть механизм "аутистического мышления", но и только. Конечно, и это уже кое-что, ибо аутизм является настолько фундаментальной характеристикой человеческой психики, что, например, французские психологи во главе с Жане считают "реальную функцию" более поздним, самым высоким и сложным образованием, развивающимся на базе аутизма. Этот вывод непосредственно диктуется исследованиями по психологии детского мышления и, вовторых, тем непреложным фактом, что с точки зрения психопатологии

"реальная функция" оказывается в высшей степени хрупким поверхностным "слоем", который в процессе болезни разрушается в первую очередь, в результате чего на передний план опять-таки выдвигаются аутистические формы бесконтрольно-фантастического удовлетворения.

Таковы факты. И тем не менее признание первичности аутистических форм сознания наталкивается на столь серьезные трудности, что, например, Блейлер, вопреки фактам и даже вопреки собственным выводам⁹⁹, вынужден утверждать: "Ирреальная функция не может быть примитивнее, чем начатки реального мышления, она должна развиваться параллельно с последним"¹⁰⁰.

Трудности эти филогенетического порядка. В онтогенезе дело обстоит проще. Что касается развития ребенка, вслед за Пиаже мы могли бы показать, как на базе исходных аутистических форм под воздействием социального принуждения происходит образование элементарных логических структур, как затем эта "реальная функция" постепенно становится определяющим фактором поведения. Мы не

будем пока углубляться в эту сферу. Забегая вперед, постулируем здесь лишь вывод: никакая "реальная" логика невозможна вне социума; вне научения принуждения. Воспитательно-принудительная сила, призванная обуздать слепой произвол аутистического воображения, трансформировать этот исходный произвол в логическую необходимость понятий, заключена в надындивидуальном социальноментальном поле, во всех вещах, окружающих человека, в вещах с единым для всех общественно-закрепленным предназначением; она заключена в самой структуре общезначимого языка, которым овладевает ребенок. Эта сила заключена и в нас, взрослых, заставляющих ребенка, например, правильно орудовать ложкой употреблять ее для еды, а не использовать в качестве куклы. То же самое касается и слов языка. "Детская речь, пишет Л.С.Выготский, развивается не свободно и не спонтанно... в состав комплекса входят вещи, не свободно подбираемые ребенком, а навязанные ему теми связями, которые установлены взрослыми. Как только мы имеем уклонения от этого правила, так сейчас же детские комплексы и понятия взрослых начинают расходиться не только в своем значении, но и в предметной соотнесенности"¹⁰¹.

Таким образом, сила, ограничивающая исходный произвол сознания, превращающая индивидуально-своеобразное миражное воображение во всеобщую логику понятий (реальная функция), эта сила находится не внутри психофизиологического аппарата сознания индивида, она дана извне, она есть внешне принуждающий социальный фактор. Человеческий индивид всегда стоит перед выбором: или отказаться от всех форм общения с другими, себе подобными (в том числе, отказаться и от общепонятного языка), или в той или иной мере обуздать свое аутистическое воображение, трансформировать его в общественно закрепленные формы "коллективных представлений". Тем самым исходный аутизм не убивается, но лишь приобретает "реальную функцию", заменяя произвольный синкретизм логической необходимостью понятия; произвол непосредственно-галлюцинаторного удовлетворения опосредуется здесь логическим расчетом, вожделение начинает искать окольный путь реализации через логику, через мышление, через целесообразную деятельность. Этот окольный путь есть

"обратный ход" к реальности, но уже на уровне сознания.

Онтогенетически "реальная функция" сознания продукт трудного и длительного воспитания, научения. В этот факт упираются все психологи, изучающие детское поведение, детскую речь. "Как показывает исследование, все высшие психологические функции (в част-

ности, речевое мышление в понятиях) в онтогенезе имеют социальное происхождение"¹⁰².

Все это так. Но как быть с филогенезом? Для того, чтобы в онтогенезе сознание ребенка приобрело "реальную функцию", т.е. превратилось в знание, необходимо наличие социума (языка, всех опредмеченных форм общечеловеческого опыта, наконец принуждающей силы окружающих взрослых людей). Но ведь филогенетически сам социум необходимо предполагает сознание, которое в своей первоначальной форме могло быть только аутистическим.

Мы попытались здесь показать, что кортикальный аппарат высшей нервной деятельности сам по себе может обеспечить либо чисто рефлекторную динамику, т.е. автоматическое приспособление к среде, исключающее всякое сознание, либо аутистическое воображение, т.е. неадаптированное произвольно-галлюцинаторное удовлетворение

("реакция на отсутствие"), исключающее всякое приспособление к среде. Проявление такого "невротического" поведения можно иногда наблюдать у высших животных, что дает основание предположить у них потенциальную возможность психики. Так, например, "выросшая в одиночестве собака (Gerard-Veret, Revue Scientif.,1902, p.485) ведет себя по отношению к куску хлеба, как к щенку, стараясь согреть его и накормить его грудью"¹⁰³. Но в целом животные знают лишь одно бессознательное рефлекторное приспособление к среде, они остаются на уровне "сенсо-моторного интеллекта" (Пиаже). Напротив, человеческие дети во всем своем поведении выявляют чистейшей воды аутизм. Как же это оказывается возможным?

Это становится возможным лишь постольку, поскольку человеческие дети находятся в сверхбиологических условиях искусственного социального "инкубатора", стены которого защищают от непосредственного воздействия факторов естественной среды (эти стены обеспечивают в конце концов и для взрослых невротиков самую возможность выжить). Социальный "инкубатор" обеспечивает возможность осуществления длительного и сложного "поворотного" процесса в онтогенетической эволюции психики, процесса, который заключается в "обратном ходе" к реальности. Вся "хитрость" этого "обратного хода" состоит в том, что он не является возвратом к простым животным формам автоматически-рефлекторного приспособления; он осуществляется на сверхбиологической основе свободно целеполагающего сознания. Как это все происходит становится относительно понятным, если мы введем опосредующий социальный фактор.

Таким образом, с точки зрения гипотезы о первичности аутистического произвола онтогенез сознания ребенка не составляет проблемы. Но вместе с тем остается совершенно непостижимым, как эта гипотеза могла бы "работать" филогенетически; как вообще можно совместить ее с проблемой антропогенеза, т.е. приложить ее к доисторическому периоду безраздельной власти биологических механизмов естественного отбора, альфой и омегой которых является один и тот же жесткий пункт приспособление к среде.

Такова внешняя генетическая антиномия аутистического сознания. Именно эта биологическая антиномия является непроходимой пропастью, которая разрывает психофизиологический круг антропогенеза. Это она заставляет могучего джина томиться, скорчившись, в бутылке: он в силах выбить пробку, сорвать свои оковы и выйти на свободу, но это ему будет стоить жизни он неминуемо погибнет в бездонной пропасти своего собственного необузданного аутизма.

Нам, однако, все-таки представляется возможным перекинуть мост через эту генетическую пропасть. Уверенность в этой возможности мы черпаем из факта живого человечьего сознания, которое всетаки как-то когда-то возникло. (Мы отвергаем версию "божественного дара"; впрочем, даже согласно библейскому мифу сознание это был

"дар" не столько "божественный", сколь "сатанинский" "змейискуситель"). Нам представляется, что постройка антропогенетического моста, ведущего из животного царства рефлекторного детерминизма в сверхбиологическую сферу человеческой свободы, требует выполнения трех условий. Наметим их здесь в качестве ориентиров дальнейшего пути.