Глава I Император Николай II и его семья

Император Николай Александрович Романов родился 6 мая (по старому стилю) 1868 года, в день, когда православная церковь отмечает память святого Иова Многострадального. Этому совпадению император придавал большое значение, испытывая всю жизнь “глубокую уверенность, что он обречён на страшные испытания”. Его отец, император Александр III, по оценке многих историков, был глубоко верующим, цельным человеком, хорошим семьянином. Эти качества он воспитывал и у детей.

Воспитание и образование Николая II проходили под личным руководством его отца на традиционной религиозной основе в спартанских условиях. С девяти лет престолонаследник приступил к организованному для него обучению на дому. В педагогическую коллегию вошли Н. Х. Бунге, Г. А. Леер, О. Э. Штубендорф, А. В. Пузырёвский, Е. Е. Замысловский, Н. Н. Бекетов, Ц. А. Кюи, а также генерал Г. Г. Данилевич, и всем этим руководил К. П. Победоносцев. В течение 13 лет, по тщательно разработанной программе, велись учебные занятия будущего императора. Первые восемь лет были посвящены предметам гимназического курса с заменой классических языков элементарными основами минералогии, ботаники, зоологии, анатомии и физиологии. Особое внимание уделялось изучению политической истории, русской литературы, французского, английского и немецкого языков. Следующие 5 лет были посвящены изучению военного дела, юридических и экономических наук, необходимых для государственного деятеля.

Чтобы будущий император на практике познакомился с войсковым бытом и порядком строевой службы, отец направляет его на военные сборы. Сначала 2 года Николай служит в рядах Преображенского полка, исполняя обязанности субалтёрн-офицера, а затем ротного командира. Два летних сезона Николай проходит службу в рядах кавалерийского полка взводным офицером, а затем эскадронным командиром.

Параллельно отец вводит его в курс дела управления страной, приглашая участвовать в занятиях государственного совета и кабинета министров.

В программу образования будущего императора входили многочисленные путешествия по различным областям России, которые Николай совершал вместе с отцом.

Итогом обучения Николая II стало кругосветное путешествие. За девять месяцев он проехал Австрию, Триест, Грецию, Египет, Индию, Китай, Японию (где на него было покушение), а затем сухим путём через всю Сибирь.

К 23 годам своей жизни Николай был высокообразованным человеком с широким кругозором, прекрасно знающим русскую литературу и историю, в совершенстве владеющим основными европейскими языками. Блестящее образование соединялось у него с глубокой религиозностью и знанием духовной литературы, что было нечасто у государственных деятелей того времени. Отец сумел внушить ему беззаветную любовь к России, чувство ответственности за её судьбу.

С детства ему была близка мысль, что его главное предназначение - следовать российским основам, традициям и идеалам.

Хотя император Николай II получил блестящее образование и всестороннюю подготовку к государственной деятельности, но морально к ней он не был готов. Это и легко понять. Внезапная (в возрасте 49 лет) смерть отца, которому предрекали длительное царствование, вначале ввергла Николая в растерянность. Он искренне скорбит, отмечая: “Это была смерть святого !”

Никто не понимал значения кончины царя лучше, чем 26-летний молодой человек, унаследовавший его трон. “Я видел слёзы, застилавшие его голубые глаза, - вспоминал великий князь Александр, шурин Николая, - Он взял меня за руку и повёл вниз, в свою комнату. Мы обнялись и заплакали. Он не мог собраться с мыслями. Он знал, что теперь он - император. Бремя этого ужасающего для него факта раздавило его.” “Сандро, что мне делать ? - восклицал он патетически. - Что будет со мной, с тобой, с Ксенией, с Аликс, с мамой и с Россией? Я не подготовлен к тому, чтобы быть царём. Я никогда не хотел этого. Я ничего не понимаю в делах управления. Я даже не представляю, как говорить с министрами.”

Николаю II только 26 лет, а он отвечает за судьбу огромной страны. И необходимо отметить, что к чести его - он сумел найти в себе силы принять эту ответственность, не перекладывая её ни на кого.

Свадьба с принцессой Алисой Гессенской, ставшей после миропомазания великой княжной Александрой Фёдоровной, назначенная на весну, должна была по настоянию Николая состояться раньше. Взвалив на свои плечи бремя новых обязанностей, Николай не собирался допустить, чтобы единственный человек, который вливал в него уверенность, мог отдалиться от него. Через неделю после похорон, 26 ноября состоялась свадьба. Эта дата была выбрана в связи с днём рождения вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.

Эта свадьба положила начало непоколебимо счастливому супружеству, которое продолжалось до последних дней их жизни.

В своём первом обращении к народу Николай II возвестил, что “отныне он, проникшись заветами усопшего родителя своего, приемлет священный обет перед лицом Всевышнего всегда иметь единой целью мирное преуспеяние, могущество и славу дорогой России и устроение счастья всех Его верноподданных.” В обращении к иностранным государствам Николай II заявлял, что “посвятит все свои заботы развитию внутреннего благосостояния России и ни в чём не уклонится от вполне миролюбивой, твёрдой и прямодушной политики. . .”

Образцом правителя для него был первый представитель династии Романовых на российском престоле - царь Алексей Михайлович, бережно хранивший традиции страны. Но время, в которое выпало царствовать Николаю II, сильно отличалось от эпохи первых Романовых, при которых народные основы и традиции, почитаемые простым народом и правящим слоем, были объединяющим знаменем общества; к началу же XX века российские основы и традиции становятся объектом отрицания со стороны образованного общества. Значительная часть правящего слоя и интеллигенции отвергала путь следования российским основам, традициям и идеалам, многие из которых они считали отжившими и невежественными. Не признавалось право России на собственный путь развития. Делалась попытка навязать ей чужую модель развития - либо западноевропейского либерализма, либо западноевропейского марксизма.

Трагедия жизни Николая II состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением хранить основы и традиции России и нигилистическими попытками значительной части образованных слоёв страны отвергать эти основы и традиции. И речь шла не только о сохранении традиционных форм управления страной, а о спасении русской национальной культуры, которая, как он чувствовал, находилась в опасности. События последних 70-ти лет показали, насколько был прав последний российский император. Всю свою жизнь Николай Александрович чувствовал на себе психологическое давление этих оппозиционных сил. Как видно из его дневников и переписки, это ему причиняло страшные моральные страдания. Твёрдая убеждённость хранить основы и традиции России в сочетании с чувством глубокой ответственности за её судьбу делали Николая II подвижником идеи, за которую он и отдал свою жизнь.

“Вера в бога и в свой дом Царского служения, - отмечает в своей книге С. С. Ольденбург, - были основой всех взглядов Николая II.” Он считал, что ответственность за судьбу России лежит на нём, что он отвечает за неё перед престолом Всевышнего. Другие могут советовать, мешать ему, но ответ за Россию перед Богом лежит на нём. Из этого вытекало его отношение к ограничению власти, которое он считал переложением ответственности на других, не призванных, и к отдельным министрам, претендовавшим, по его мнению, на слишком большое влияние в государстве. “Они напортят - отвечать мне.”

Воспитатель наследника престола в своих воспоминаниях отмечал сдержанность и самообладание Николая Александровича, его умение управлять своими чувствами. Даже по отношению к неприятным для него людям император старался держать себя как можно корректней. Однажды министр иностранных дел Р. Д. Сазонов высказал своё удивление по поводу спокойной реакции императора в отношении малопривлекательного в нравственном отношении человека, отсутствия всякого личного раздражения к нему. Император Николай II ответил ему следующее: “Эту струну личного раздражения мне удалось уже давно заставить в себе совершенно замолкнуть. Раздражительностью ничему не поможешь, да к тому же от меня резкое слово звучало бы обиднее, чем от кого-нибудь другого.” “Деликатную природу” Николая II, “не дававшую ему возможности сказать кому-либо в лицо что-нибудь неприятное”, отмечает в своей книге Владимир Гурко.

“Что бы ни происходило в душе Государя, - писал С.Д. Сазонов, - он никогда не менялся в своих отношениях к окружающим его лицам. Мне пришлось видеть его близко в минуту страшной тревоги за жизнь единственного сына, на котором сосредоточивалась вся его нежность, и, кроме некоторой молчаливости и ещё большей сдержанности, в нём ничем не сказывались пережитые им страдания.”

Характеризуя личность Николая II, немецкий дипломат граф Рекс считал императора человеком духовно одарённым, благородного образа мыслей, осмотрительным и тактичным. “Его манеры, - писал дипломат, - настолько скромны, и он так мало проявляет внешней решимости, что легко придти к выводу об отсутствии у него сильной воли, но люди, его окружающие, заверяют, что у него весьма определённая воля, которую он умеет проводить в жизнь самым спокойным образом.” Упорную и неутомимую волю в осуществлении своих планов отмечает большинство знавших императора людей. До тех пор, пока план не был осуществлён, царь постоянно обращался к нему, добиваясь своего. С.С.Ольденбург замечает, что “у Государя поверх железной руки была бархатная перчатка. Воля его была подобна не громовому удару. Она проявлялась не взрывами и не бурными столкновениями; она скорее напоминала неуклонный бег ручья с горной высоты к равнине океана. Он огибает препятствия, отклоняется в строну, но в конце концов, с неизменным постоянством, близится к своей цели.”

Кроме твёрдой воли и блестящего образования, Николай обладал всеми природными качествами, необходимыми для государственной деятельности, прежде всего огромной трудоспособностью. Если это было необходимо, он мог работать с утра до поздней ночи, изучая многочисленные документы и материалы, поступавшие на его имя. Был он любителем физического труда - пилил дрова, убирал снег и тому подобное, привлекал его и спорт во всех видах.

Николай II обладал живым умом и широким кругозором, он быстро схватывал существо рассматриваемых вопросов и нередко перебивал докладчика кратким рассказом того, что последний хотел ему разъяснить.

Император имел исключительную память на лица и события. Большую часть людей, с которыми ему приходилось сталкиваться и которых было много, он помнил в лицо. В.И.Гурко в своей книге “Царь и царица” отмечает, что благодаря своей памяти осведомлённость царя в различных вопросах была изумительная. “Но пользы из своей осведомлённости он не извлекал. Накапливаемые из года в год разнообразнейшие сведения оставались именно только сведениями и совершенно не претворялись в знание, ибо координировать их и сделать из них какие-либо конкретные выводы Николай II был не в состоянии. Всё почерпнутое им из представляемых ему устных и письменных докладов, оставалось мёртвым грузом, использовать который он и не пытался,” - писал автор.

Император Николай II, отмечали многие государственные деятели России, обладал совершенно исключительным личным обаянием. С. Ю. Витте вспоминал, что “он очаровывает своею сердечною манерою, обхождением, своей удивительной воспитанностью.”

Он не любил торжеств, громких речей. Ему не нравилось всё показное, искусственное, но в тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он умел обворожить своих собеседников. Его большие лучистые глаза дополняли речь, заглядывали в душу. Эти природные данные ещё более подчеркивались тщательным воспитанием. “Я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий Император Николай II,” - написал С. Ю. Витте уже в ту пору, когда он по существу являлся личным врагом царя.

Более 70 лет в нашей стране была правилом отрицательная оценка личности Николая II. Ему приписывались все унизительные характеристики: от коварства, политического ничтожества и патологической жестокости до алкоголизма, разврата и морального разложения. Сегодня в истории всё встало на свои места.

Рассказ о Николае II был бы неполным без характеристики царицы Александры Фёдоровны.

От своей матери, Алисы Гессенской, царица унаследовала душевность и доброту. За постоянную улыбчивость и радостные чувства, которые она вызывала, её звали “солнышко”. Событие, связанное со смертью её матери и сестры от дифтерита, наложило роковую печать на характер царицы. Вместо открытости в её поведении стали преобладать замкнутость и сдержанность, вместо общительности - застенчивость, вместо улыбчивости - внешняя серьёзность и даже холодность. Только в кругу самых близких людей она оставалась прежней - радостной и открытой. Эти черты характера сохранились у неё навсегда и доминировали даже тогда, когда она стала императрицей. Близко знавший её учитель царских детей Пьер Жильяр писал: “Весьма сдержанная и в тоже время очень непосредственная, прежде всего - жена и мать, Императрица чувствовала себя счастливой только среди своих. Образованная и обладавшая художественным чутьём, она любила чтение и искусство. Она была одарена самыми прекрасными нравственными качествами и всегда руководствовалась самыми благородными побуждениями.”

Алиса получила самое лучшее по тем временам образование. Знала литературу, искусство, говорила на нескольких языках, прослушала курс философии в Оксфорде. И в молодости, и в зрелом возрасте царица была очень хороша собой.

Муж и дети были для императрицы маленьким надёжным островком посреди царящей вокруг ненависти и вражды. В семейной жизни Александра Фёдоровна была образцом всех добродетелей. Безупречная, страстно любящая супруга, примерная мать, внимательно следящая за воспитанием своих детей и прилагающая все усилия к их всестороннему развитию и укреплению в них высоких нравственных принципов, домовитая, практичная и даже расчетливая хозяйка - так рисуют Александру Фёдоровну все её приближённые.

Наряду с этим, она интересовалась широкими отвлеченными вопросами общего, даже философского характера, а женская суетность была ей абсолютно чужда, так, например, её совсем не интересовали наряды.

Много времени в жизни императрицы занимали различные попечительские обязанности, она патронировала многие благотворительные учреждения, жертвовала деньги церквям и монастырям.

Царская семья жила чрезвычайно скромно и уединённо. Большую часть года они проводили в Александровском дворце Царского села. Несмотря на то, что имущество Романовых исчислялось огромными суммами, повседневный уклад жизни был довольно простым, какие - либо излишества и траты императрица не поощряла. Постепенно были сокращены дорогостоящие и блестящие придворные балы, и последний большой костюмированный бал в истории империи состоялся в Зимнем дворце в Петербурге в январе 1903 года.

Николай II работал без помощников, один, что отличало его от большинства монархов, глав государств и даже от собственной жены. У него не было личного секретаря, предпочитал всё делать сам. На его письменном столе лежал большой календарь, в котором он аккуратно собственной рукой записывал свои дела, назначенные на каждый день. Когда приходили официальные бумаги, Николай распечатывал их, читал, подписывал и сам запечатывал, чтобы отправить.

Своих министров и других приглашенных лиц царь обычно принимал в непринуждённой обстановке. Слушал внимательно, не прерывая. Во время беседы был предупредительно вежлив, никогда не повышал голоса. Примерно в 8 часов царь обычно заканчивал свой рабочий день. Если в это время у него был посетитель, то царь вставал и подходил к окну - это был знак окончания аудиенции, другой же формой были слова: “Боюсь, что я утомил Вас.”

В редко выпадаемые свободные минуты царь много читал. Специальный библиотекарь каждый месяц подготавливал для него 20 лучших книг на русском языке.

Как всякий монарх, Николай II имел большой двор и множество придворных. Так было заведено столетиями. Жизнь двора подчинялась строго соблюдаемому этикету. И сам царь, и его жена, и дети должны были следовать всем правилам, хотя и не любили эту внешнюю сторону своего положения. Каждый шаг их контролировался охраной.

“Эта охрана, - писала А. А. Вырубова, - была одним из тех неизбежных зол, которые окружали их Величества. Государыня в особенности тяготилась и протестовала против этой “охраны”: она говорила, что Государь и она хуже пленников. Каждый шаг их Величеств записывался, подслушивались даже разговоры по телефону. Их Величествам не было большего удовольствия, как “надуть” полицию; когда удавалось избегнуть слежки, пройти или проехать там, где их не ожидали, они радовались, как школьники”.

Царь и царица были заложниками той системы, которая сложилась задолго до них. Из переписки и дневников видно, как одиноко чувствовали они себя в придворной жизни. В окружающей среде было множество лиц, желавших угодить государю, чтобы получить какие-то выгоды, постоянно интриговавших друг против друга, а в случае неудачи своих интриг клеветавших и на царя. Поэтому естественным было поведение этих людей в трудное время после отречения Николая II: большая часть придворных бежала, никого не предупредив. Самым предательским образом повели себя люди, которых царь и царица считали своими близкими друзьями.

Особый узел напряженности создавался в отношениях императрицы со своими придворными. С самого начала Александра Федоровна старалась найти доступ к их сердцам. “Но она не умела это высказать, - писал Пьер Жильяр, - и ее врожденная застенчивость губила ее благие намерения. Она очень скоро почувствовала, что бессильна заставить понять и оценить себя. Ее непосредственная натура быстро натолкнулась на холодную условность обстановки Двора. В ответ на свое доверие она ожидала найти искреннюю и разумную готовность посвятить себя делу, настоящее доброе желание, а вместо этого встречала пустую, безличную придворную предупредительность. Несмотря на все усилия, она не научилась банальной любезности и искусству затрагивать все предметы слегка, с чисто внешней благосклонностью. Дело в том, что Императрица была прежде всего искренней, и каждое ее слово было лишь выражением внутреннего чувства. Видя себя непонятой, она не замедлила замкнуться в себе. Ее природная гордость была уязвлена. Она все более и более уклонялась от празднеств и приемов, которые были для нее нестерпимым бременем. Она усвоила себе сдержанность и отчужденность, которые принимали за надменность и презрение”. Конфликт между высшим светом и царицей носил принципиальный характер. С одной стороны - среда, привыкшая к культу праздности и развлечений, с другой - застенчивая женщина строго викторианского воспитания, приученная с детства к труду и рукоделию. Ближайшая подруга царицы А. Вырубова рассказывала, как Александре Федоровне не нравилась пустая атмосфера петербургского света. Она всегда поражалась, что барышни из высшего света не знают ни хозяйства, ни рукоделия и ничем, кроме офицеров, не интересуются. Царица попыталась привить петербургским светским дамам вкус к труду. Она основывает “Общество Рукоделия”, члены которого, дамы и барышни, должны были сделать не менее трех вещей в год для бедных. Но из этого ничего не вышло. Злословие в отношении императрицы становилось нормой в высшем свете. В тяжелое для страны время светское общество развлекалось “новым и весьма интересным занятием - распусканием всевозможных сплетен” на императора и императрицу. Одна светская дама, близкая великокняжескому кругу, рассказывала: “Сегодня мы распускаем слухи на заводах, как Императрица спаивает Государя, и все этому верят”. А царица в этом время организует особый эвакуационный пункт, куда входило около 85 лазаретов для раненых воинов. Вместе с двумя дочерьми и со своей подругой Анной Александровной Вырубовой Александра Федоровна прошла курс сестер милосердия военного времени. Потом все они работали рядовыми хирургическими сестрами в лазарете при Дворцовом госпитале.

В условиях духовной разобщенности с придворной средой царская чета чувствовала себя счастливой и умиротворенной только в семейной жизни, постоянном общении с детьми - Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией и Алексеем. Из придворной среды близкие дружеские чувства сложились у Николая II и Александры Федоровны с А.А. Вырубовой, безраздельно преданной царской семье до самоотречения.

История приближения к царской семье Г. Распутина связана с психотерапевтическим даром влиять на ход болезни наследника. Никакой собственной политической линии он не проводил, не было абсолютно подавляющим и его влияние на Николая II. Скорее всего он преуспевал в другом: сам черносотенец, Распутин умело “улавливал” черносотенные склонности и желания “царствующих особ” и тонко подыгрывал им. Этим умело пользовались другие “оборотистые” лица либо для проведения в жизнь своих политических планов, направленных на укрепление самодержавия, или в карьеристских и других неблаговидных целях. Таким образом, Распутин был скорее проводником определенных влияний на “носителей власти”, но характер и размер этих влияний не был доведен до общегосударственных масштабов.

Свободное время Николай II предпочитал проводить с семьей. После окончания государственных дел царя вся его семья собиралась на ужин, где почти не было деликатесов. После ужина семья часто собиралась в одной комнате, где царь читал вслух книгу, чаще всего Толстого, Тургенева или Гоголя, а жена с дочерьми что-то вязали или шили. Николай II и Александра Федоровна очень любили такие вечера, где они отдыхали душой. Царь любил гулять по парку, нередко его сопровождала целая свора шотландских овчарок. Часто Николай II садился с детьми в шлюпку и катался по водоемам в парке. Да и вообще царь любил играть со своими детьми; например, зимой - в снежки, кататься на лыжах и санях.