Кабанов М.М., Незнанов Н.Г. - Очерки динамической психиатрии

ственных образов; десенсибилизированностью телесных ощущений, т.е. нечувстви­ тельностью к насущным потребностям организма (сон, жажда, голод, усталость и т. п.); жесткостью используемых механизмов защиты, отделяющих эмоциональные компоненты впечатлений и проецирующих их во внешний мир.

Лица с высокими показателями по данной шкале производят впечатление фор­ мальных, сухих, излишне деловых, рациональных, педантичных, нечувствительных. Они мало мечтают и почти не фантазируют, не стремятся к теплым партнерским от­ ношениям, не способны к глубоким сопереживаниям. Невозможность адекватно воспринимать собственные чувства и потребности делает этих людей нечувстви­ тельными к эмоциям и потребностям других, реальный мир окружающих живых людей может замещаться у них совокупностью собственных проекций. В интеллек­ туальной деятельности они склонны к систематизации и классификации. В целом, излишне рационализированное сознание комплементируется чрезмерно иррационализированным бессознательным, которое зачастую проявляется в неуместных дейст­ виях и поступках, несчастных случаях, нечаянных травмах.

Шкала дефицитарного внутреннего Я-отграничения (О'З). Шкала содержит 13 утверждений и направлена на оценку степени развитости внутренней границы «Я». Для данной шкалы типичны следующие утверждения: «Часто я ощущаю себя не­ достаточно включенным в происходящее»; «Часто мои фантазии преследуют ме­ ня»; «Чувства, пережитые в детстве, преследуют меня до сих пор».

Дефицитарное внутреннее Я-отграничение понимается как недостаточная сформированность внутренней границы «Я». Эта граница возникает в процессе структурной дифференциации психического и знаменует собой возможность фор­ мирования подлинно автономного «Я». В этой связи недостаточность внутренней границы представляет собой в определенном смысле базисное недоразвитие лич­ ностных структур, тормозящее формирование других интрапсихических образова­ ний. Как и деструктивное внутреннее Я-отграничение, дефицитарность внутрен­ ней границы отражает интерперсональную динамику преэдипального периода, од­ нако здесь «патология» отношений более глубока, менее может быть осознана ма­ терью и, по-видимому, относится к самым ранним ступеням онтогенеза ребенка. Фактически такие отношения могут иметь различный характер, существовать, на­ пример, в виде клишированного воспроизведения нормативно заданных ролей или, напротив, отличаться крайней непоследовательностью поведения. В любом случае мать оказывается не в состоянии выполнять важнейшую функцию развивающегося симбиоза, связанную с постоянным «обучением» ребенка навыкам совладания с собственными потребностями. Поскольку в этом периоде внешний мир существует для ребенка лишь как меняющиеся внутренние ощущения, чрезвычайно важно нау­ чить его дифференцировать различные собственные состояния и отличать послед­ ние от внешних объектов. В этой связи особенно неблагоприятной является опи­ санная выше (шкала дефицитарного внешнего Я-отграничения) остановка внутрен­ ней динамики развития самих симбиотических отношений, которая в сочетании с невозможностью правильной идентификации матерью актуальных потребностей и нужд ребенка, ведет к формированию функциональной недостаточности внутрен­ ней границы, т. е. дефицитарному внутреннему Я-отграничению. В отличие от дест­ руктивного внутреннего Я-отграничения, при оформлении которого все же проис­ ходит становление пусть «ложной», но идентичности, в рассматриваемом случае

299

межличностная динамика первичной группы препятствует развитию какой бы то ни было идентичности.

В поведении слабость внутренней границы «Я» выражается склонностью к чрезмерному фантазированию, необузданной мечтательности, при которых вообра­ жаемое едва может быть отделено от реальности. Сознание зачастую «затопляется» слабо контролируемыми образами, чувствами, эмоциями, переживание которых ока­ зывается не способным дифференцировать их от внешних объектов, ситуаций и от­ ношений с ними связанных. Плохо структурированный внутренний опыт, как пра­ вило, может лишь механически пополняться, оставаясь почти всегда слишком тесно связанным с конкретными ситуациями и пережитыми в них эмоциями и аффектами. Переживание времени практически отсутствует, поскольку претерпевание настоя­ щего, как правило, поглощает и прошлое — из-за определенной слабости способно­ сти отличать испытанный ранее аффект от сиюминутного — и будущее — вследст­ вие трудностей дифференциации воображаемого и действительного. Возможности реалистического восприятия и регулирования собственных телесных процессов за­ метно сокращены. С одной стороны, актуализированные потребности подлежат не­ медленному удовлетворению и практически не могут быть отложены, с другой, мно­ гие действительные «телесные нужды» могут длительное время оставаться без вся­ кого внимания. Поведение в целом непоследовательно, зачастую хаотично и несо­ размерно наличной жизненной ситуации.

Для лиц в высокими показателями по шкале дефицитарного внутреннего Я-от- граничения характерны импульсивность, слабость эмоционального контроля, склонность к экзальтированным состояниям, недостаточная взвешенность поступ­ ков и принимаемых решений, «переполненность» разрозненными, разнообразными чувствами, образами или мыслями, крайняя непоследовательность в интерперсо­ нальных отношениях, неспособность к достаточной концентрации усилий, плохая регуляция телесных процессов. Очень высокие показатели по данной шкале могут означать препсихотическое или психотическое состояние. В поведении тогда на пе­ редний план выступают неадекватность, дезорганизованность и дезинтегрированность, зачастую воспринимаемые как вычурность и нелепость.

Шкала конструктивного нарциссизма (HI). Шкала содержит 12 утверждений и оценивает степень целостного принятия человеком себя. Типичными для данной шкалы являются утверждения: «У меня много желаний, и я прикладываю много сил для того, чтобы они осуществились»; «Я охотно рассказываю о себе и моих пережи­ ваниях»; «Я радуюсь всему тому, что умею».

Конструктивный нарциссизм понимается как позитивное представление инди­ вида о самом себе, базирующееся на ощущении собственной значимости и опираю­ щееся на положительный опыт интерперсональных контактов. Главными атрибу­ тами такого восприятия себя и представления о себе являются как реалистичность оценок, в которых интериоризированы важнейшие, в хорошем смысле непредвзя­ тые, дружественные, «участвующие» отношения значимого окружения, так и цело­ стность, включающая общее позитивное отношение к себе как к личности, к отдель­ ным сферам своего существования, собственным действиям, чувствам, мыслям, те­ лесным процессам, сексуальным переживаниям. Такое целостное реалистическое принятие себя в самых разных своих проявлениях позволяет свободно отдавать себя во власть чужих оценок, не пытаясь ни сознательно, ни бессознательно искусствен­

ной

но сформировать положительное представление о себе, тщательно прикрывая соб­ ственные слабости. Другими словами, конструктивный нарциссизм означает замет­ ное сближение таких интеграции как «"Я" для себя» и «"Я" для других». Как бы ни понималась природа нарциссизма вообще, конструктивный нарциссизм характери­ зует достаточную зрелость интерперсональных потенций индивида и «здоровую» самодостаточность. Это не «фантазии всемогущества» и не восторг чувственного наслаждения, а ощущение радости от растущих возможностей реализации себя в сложном мире человеческих отношений.

В поведении конструктивный нарциссизм проявляется как способность адек­ ватно оценивать себя, по-настоящему полно воспринимать свои возможности и реализовывать их, ощущать свою силу и компетентность, прощать себе ошибки и про­ махи, извлекая необходимые уроки и тем самым увеличивая свой жизненный по­ тенциал. Конструктивный нарциссизм обнаруживает себя в возможности получать удовольствие от собственных мыслей, чувств, фантазий, прозрений, интуитивных решений и действий, правильно воспринимая их реальную ценность, он позволяет индивиду полнокровно ощущать свою телесную жизнь и обеспечивает возможность устанавливать разнообразные интерперсональные отношения в соответствии со своими внутренними побуждениями. Конструктивный нарциссизм дает возмож­ ность безболезненно переживать временное одиночество, не испытывая чувств тос­ ки или скуки. Конструктивный нарциссизм позволяет человеку искренне прощать другим их ошибки и заблуждения, любить и быть любимым, сохраняя внутреннюю целостность, самостоятельность и автономность.

Для лиц с высокими показателями по данной шкале характерны высокая само­ оценка, чувство собственного достоинства, здоровое честолюбие, реалистичность в восприятии себя и других, открытость в межличностных контактах, многообразие интересов и побуждений, способность наслаждаться жизнью в самых разных ее проявлениях, эмоциональная и духовная зрелость, возможность противостоять не­ благоприятному развитию событий, недоброжелательным оценкам и действиям дру­ гих без ущерба для себя и необходимости использовать защитные формы, серьезно искажающие действительность.

При низких показателях по шкале конструктивного нарциссизма речь идет, как правило, о неуверенных в себе, несамостоятельных, зависимых людях, болез­ ненно реагирующих на чужие оценки и критику, интолерантных к собственным слабостям и недостаткам других. Для таких людей типичны коммуникативные трудности, они не способны поддерживать теплые доверительные отношения во­ обще или, устанавливая и поддерживая их, не могут сохранять собственные цели и предпочтения. Чувственная жизнь лиц с низкими показателями по данной шкале зачастую обеднена или слишком «необычна», круг интересов узок и специфичен. Слабость эмоционального контроля и отсутствие полноценного коммуникативного опыта не позволяют этим людям в достаточной степени ощущать полноту жизни.

Шкала деструктивного нарциссизма (Н2). Шкала содержит 12 утверждений и позволяет оценить уровень искажений отношения индивида к себе. Для данной шка­ лы типичны утверждения: «Чаще всего меня недооценивают в моих способностях»; «В общем-то никто не знает, как часто меня обижают»; «Когда другие смеются, я часто не могу смеяться вместе с ними».

301

Деструктивный нарциссизм понимается как искажение или нарушение воз­ можности личности реалистично ощущать, воспринимать и оценивать себя. Форми­ руясь в процессе деформированных симбиотических отношений, деструктивный нарциссизм вбирает в себя преэдипальный опыт негативных интерперсональных ин­ теракций и фактически представляет собой реактивное защитное переживание не­ достаточности нежно-заботливого отношения к растущему «Я» ребенка. Таким об­ разом, деструктивный нарциссизм как бы «соткан» из обид, страхов, агрессивных чувств, предубеждений, предрассудков, отказов, запретов, разочарований и фрустра­ ций, возникающих во взаимодействии ребенка и матери, т. е. отражает неосознан­ ную деструктивную динамику первичного групподинамического поля и последую­ щих референтных групп. Важнейшей особенностью деструктивного нарциссизма яв­ ляется временная и интенсивностная нестабильность отношения к себе, проявляю­ щаяся в недооценке или переоценке себя, при этом размах колебаний определяется фантазиями величия, с одной стороны, и идеями малоценности — с другой. Отно­ шение к себе не может быть стабилизировано вследствие невозможности объекти­ вировать его в «зеркале» межличностного взаимодействия. Предшествующий нега­ тивный симбиотический опыт демонстрации своего истинного слабого недифферен­ цированного «Я» заставляет избегать взаимных контактов в широком спектре ситуа­ ций, требующих подтверждения собственной идентичности. Коммуникация с окружающим приобретает акцентированно односторонний характер, в этой связи, как правило, углубляется рассогласование между внутренней самооценкой и неосоз­ нанно предполагаемой оценкой себя другими. Степень этого рассогласования опре­ деляет интенсивность потребности нарциссического подтверждения и нарциссической поддержки извне. Главной проблемой при этом является невозможность полу­ чения такого «нарциссического питания». Постоянно контролируя коммуникатив­ ный процесс, деструктивно нарциссическое «Я» отгораживается от субъектной активности Другого, другой перестает быть Другим, необходимый диалог превраща­ ется в непрекращающийся монолог.

На поведенческом уровне деструктивный нарциссизм проявляется неадекват­ ной оценкой себя, своих действий, способностей и возможностей, искаженным вос­ приятием других, чрезмерной настороженностью в общении, нетерпимостью к кри­ тике, низкой толерантностью к фрустрациям, боязнью близких, теплых, доверитель­ ных отношений и неспособностью устанавливать их, потребностью в общественном подтверждении своей значимости и ценности, а также склонностью к построению аутистического мира, отгораживающего от реальных интерперсональных взаимо­ действий. Часто отмечаются также ощущение неразделенности и непонятости дру­ гими субъективно важных переживаний и чувств, интересов и мыслей, чувство вра­ ждебности окружающих, вплоть до параноидных реакций, ощущение скуки и безра­ достности существования.

Высокие показатели по данной шкале отражают выраженную противоречи­ вость самооценки, несогласованность отдельных ее компонентов, нестабильность отношения к себе, трудности в интерперсональных контактах, крайнюю обидчи­ вость, чрезмерную осторожность, закрытость в общении, тенденцию постоянно контролировать собственную экспрессию, сдержанность, аспонтанность, «сверх­ проницательность» вплоть до подозрительности. Фасадная безупречность часто со­ провождается чрезмерной требовательностью и непримиримостью к недостаткам и

in?

слабостям других; высокая потребность находиться в центре внимания, получать признание окружающих, сочетаются с непереносимостью критики и склонностью избегать ситуаций, в которых может происходить реальная внешняя оценка собст­ венных свойств, а неполноценность межличностного общения компенсируется вы­ раженной тенденцией к манипулированию.

Шкала дефицитарного нарциссизма (НЗ). Шкала содержит 13 утверждений и позволяет оценить уровень развития отношения к себе. Для данной шкалы типичны­ ми являются вопросы: «Никто не замечает—есть я или нет»;« Я часто чувствую себя лишним»; «Существую я или нет, это не так уж важно».

Дефицитарный нарциссизм понимается как недостаточность способности фор­ мировать целостное отношение к себе, развивать дифференцированное представле­ ние о собственной личности, своих способностях и возможностях, равно как и реа­ листично оценивать себя. Дефицитарный нарциссизм представляет собой рудимен­ тарное состояние чувства собственной достаточности и автономии. По сравнению с деструктивным нарциссизмом здесь речь идет о более глубоком нарушении цен­ тральной Я-функции, ведущем к почти полной неспособности воспринимать непо­ вторимость и единственность собственного существования, придавать значение сво­ им желаниям, целям, мотивам и поступкам, отстаивать собственные интересы и иметь самостоятельные взгляды, мнения и точки зрения. Как и ранее описанные дефицитарные состояния других Я-функций, дефицитарный нарциссизм первично свя­ зан с атмосферой и характером преэдипального взаимодействия. Вместе с тем, в от­ личие от, например, деструктивного нарциссизма он отражает существенно иной модус интеракционных процессов. Если среда, вызывающая деструктивную дефор­ мацию нарциссизма, характеризуется «слишком человеческими» отношениями с их непоследовательностью, противоречивостью, страхами, обидами, чувствами обойденности и несправедливости, то атмосфера дефицитарного нарциссизма — холод, безразличие и равнодушие. Таким образом, вместо «искажающего зеркала» деструк­ ции здесь существует лишь «пустота» дефицита. Необходимо отметить, что физиче­ ский уход и забота о растущем ребенке могут быть при этом безупречны, однако формальны, ориентированы на сугубо внешние конвенциональные нормы и не от­ ражают личностного, субъектного участия. Фактически именно этот дефицит любви, нежности и собственно человеческой заботы препятствует формированию у ребенка собственных границ, выделению себя и становлению первичной Я-идентичности и,

вдальнейшем, почти фатально предопределяет глубокий «нарциссический голод».

Вповедении дефицитарный нарциссизм проявляется низкой самооценкой, вы­ раженной зависимостью от окружающих, невозможностью устанавливать и поддер­ живать «полноценные» межличностные контакты и отношения без ущерба своим интересам, потребностям, жизненным планам, трудностями выделения собственных мотивов и желаний, взглядов и принципов, и связанной с этим чрезмерной иденти­ фикацией с нормами, ценностями, потребностями и целями ближайшего окружения,

атакже бедностью эмоциональных переживаний, общий фон которых — безрадо­ стность, пустота, скука и забытость. Непереносимость одиночества и выраженное неосознанное стремление к теплым, симбиотическим контактам, в которых можно полностью «раствориться», укрыв тем самым себя от невыносимых страхов ре­ альной жизни, личной ответственности и собственной идентичности.

303

Высокие оценки по данной шкале характеризуют неуверенных в себе, своих возможностях, силе и компетенции людей, прячущихся от жизни, пассивных, песси­ мистичных, зависимых, чрезмерно конформных, неспособных к подлинным челове­ ческим контактам, стремящихся к симбиотическому слиянию, ощущающих свою не­ нужность и неполноценность, постоянно нуждающихся в нарциссическом «пита­ нии» и неспособных к конструктивному взаимодействию с жизнью и всегда доволь­ ствующихся лишь ролью пассивных реципиентов.

Шкала конструктивной сексуальности (Cel). Шкала содержит 13 утверждений и позволяет оценить степень интегрированности сексуальной деятельности в цело­ стной психической активности индивида. Для данной шкалы типичны утверждения: «Я охотно придумываю себе эротические ситуации, которые хотел бы пережить со своей партнершей»; «В эротическом настроении мне не нужно выдумывать темы для разговора с партнершей»; «Мне нравится находить то, что доставляет сексуальное удовольствие моей партнерше».

Конструктивная сексуальность понимается как сугубо человеческая возмож­ ность получать взаимное удовольствие от физического, телесного сексуального взаи­ модействия, которое переживается как свободное от страхов и чувства вины, зрелое единение личностей. Особенно важным при этом является то, что такое единение не отягощено никакими ролевыми фиксациями, социальными обязанностями или стремлениями и не детерминировано исключительно биологическими нуждами. Его единственная самодостаточная цель — безусловное телесное, душевное и духовное слияние. Конструктивная сексуальность предполагает подлинное принятие партне­ ра и подтверждение собственной Я-идентичности, другими словами, это способ­ ность вступать в сексуальный контакт, ощущая живую реальность данного неповто­ римого партнера и сохраняя чувство внутренней аутентичности. Другим важным ас­ пектом конструктивной сексуальности является возможность выходить из сексуаль­ ного симбиоза без разрушительного чувства вины и переживания потери, а, напротив, испытывая радость взаимного обогащения.

Формируясь в процессе разрешения детского симбиоза, конструктивная сексу­ альность предполагает успешное преодоление не только преэдипального, но и по­ следующих эдипального и пубертатного возрастных кризисов. Как Я-функция кон­ структивная сексуальность имеет базисное, основополагающее значение, однако са­ ма она в своем развитии нуждается в наличии определенного, необходимого мини­ мума конструктивности. Для ее успешного формирования, наряду с интеграцией полиморфной инфантильной сексуальности, должны существовать достаточно раз­ витые конструктивные функции «Я», прежде всего конструктивная агрессия, конст­ руктивный страх, устойчивые коммуницирующие границы «Я».

В поведении конструктивная сексуальность проявляется возможностью насла­ ждаться сексуальными контактами при одновременной способности доставлять удовольствие сексуальному партнеру, свободой от фиксированности сексуальных ролей, отсутствием ригидных сексуальных стереотипов, склонностью к эротической игре и эротическому фантазированию, способностью наслаждаться разнообразием и богатством переживаний, возникающих в сексуальной ситуации, отсутствием сек­ суальных предрассудков и открытостью новому сексуальному опыту, умением коммуницировать свои сексуальные желания партнеру и понимать его чувства и жела­ ния, способностью ощущать ответственность и проявлять теплоту, заботу и предан-

304

ность в сексуальных партнерских отношениях. Конструктивная сексуальность это не столько широкий диапазон приемлемости форм сексуальной активности, сколь­ ко способность к гибкому согласованию, опирающемуся на прочувствованное пони­ мание партнера.

Высокие показатели по данной шкале характерны для чувствительных, зрелых людей, способных устанавливать тесные партнерские отношения, хорошо пони­ мающих свои потребности и чувствующих потребности другого, умеющих коммуницировать и реализовывать собственные сексуальные желания без эксплуатации и безличного манипулирования другими, способных к взаимообогащающему обмену чувственными переживаниями и чувственным опытом, не фиксированных на ка­ ких-либо клишированных способах сексуального поведения; как правило, обладаю­ щих достаточно развитым сексуальным репертуаром с многообразием и дифференцированностью эротических компонентов, которые, однако, хорошо интегрированы и отражают целостную, естественную активность личности.

При низких показателях по шкале конструктивной сексуальности наблюдается недостаточная способность к партнерскому сексуальному взаимодействию, сексу­ альная активность либо слишком инструментализирована, стереотипизирована, ли­ бо обеднена. В любом случае отмечается неспособность к сексуальной «игре», парт­ нер воспринимается и выступает лишь как объект для удовлетворения собственных сексуальных желаний. Эротические фантазии приобретают явно эгоцентрический характер или отсутствуют вовсе. Сексуальная активность почти всегда протекает вне ситуации «здесь и сейчас». Конкретный характер нарушения функции сексуаль­ ности отражается преобладающим повышением показателей по одной из двух после­ дующих шкал.

Шкала деструктивной сексуальности (Се2). Шкала содержит 13 утверждений и позволяет оценить степень личностной интегрированности функции сексуальности. Для данной шкалы типичны вопросы: «Мои сексуальные фантазии почти всегда кру­ тятся вокруг того, насколько хорошо ко мне относится партнер»; «Иногда мне хо­ чется грубого секса»; «Когда мне скучно, я ищу сексуальных приключений».

Деструктивная сексуальность представляет собой деформацию развития функ­ ции сексуальности, проявляющуюся в нарушении процесса интеграции сексуальной активности в целостном поведении личности. Фактически сексуальность оказывает­ ся отщепленной от Я-идентичности и, тем самым, преследует свои собственные ав­ тономные цели, зачастую несогласующиеся с другими проявлениями «Я». В качест­ ве таких целей могут, например, выступать актуализированное желание чисто сек­ суального удовлетворения, связанное с возбуждением той или иной эрогенной зоны, потребность в признании и восхищении, желание доказать сексуальное превосход­ ство, следование социально предписанной роли, агрессивное побуждение и т .д. Центральным здесь является искажение интериоризированной бессознательной групповой динамики, превращающее сексуальность из средства углубления обще­ ния, достижения близости, доверительности и интимности в способ избегания под­ линно человеческого контакта. Место партнерского симбиоза, единения чувств, мыслей и переживаний занимает эгоистическая отгороженность. Как партнер, так и отдельные компоненты собственной сексуальной активности, инструментализируются и манипулятивно используются для достижения сексуального наслаждения. Чувства, переживаемые другим игнорируются или объектно эксплуатируются. От-

305

ношения носят закрытый характер и вовсе не направлены на какое-либо «открытие» партнера, желание прочувствовать его единственность и уникальность, «...границы другого или вовсе не пересекаются, не происходит никакого открытия другого, или они пересекаются, но таким образом, который оскорбляет достоинство партнера те­ лесно, душевно или духовно» (Ammon G., 1995). Истоком и ядром деструктивной сексуальности является деформированная, преимущественно неосознаваемая, дина­ мика симбиотических отношений. Краеугольный камень такой деформации — непо­ нимание или игнорирование телесных потребностей и развивающейся чувствитель­ ности ребенка. Конкретные формы искажения симбиотического взаимодействия мо­ гут различаться в диапазоне от враждебного отношения первичной группы к поли­ морфным проявлениям инфантильной сексуальности до чрезмерной тепличности отношений, в которой все интеракции, связанные с ребенком эротизируются неза­ висимо от его реальных желаний. Таким образом, первичный недостаток умения ма­ тери обходиться с близостью и дистанцией в соответствии с потребностями другого, ее несвобода от сексуальных предрассудков и/или общее даже бессознательное не­ принятие ребенка создают предпосылки для нарушений развития «здорового» моду­ са первичного опыта развивающегося «Я», т. е. процесса формирования психосексу­ альной идентификации.

В поведении деструктивная сексуальность проявляется нежеланием или неспо­ собностью к глубоким, интимным взаимоотношениям. Человеческая близость зачас­ тую воспринимается как обременительная обязанность или угроза потери аутистической автономии, а потому избегается или обрывается с помощью замещения. Вме­ сто целостной личности в контакте участвуют лишь отдельные ее фрагменты. От­ щепленная таким образом сексуальная активность оскорбительно игнорирует целостность другого, придавая сексуальным отношениям характер безличности, ано­ нимности, отчужденности. Сексуальный интерес оказывается в широком смысле фе­ тишизированным и жестко связанным лишь с отдельными качествами партнера. Эро­ тические фантазии и сексуальные игры имеют исключительно аутистический ха­ рактер. Сексуальный репертуар, как правило, ригиден и может не соответствовать диапазону приемлемости у партнера. Для деструктивной сексуальности характерно также наличие выраженных негативных эмоций после сексуальных эксцессов. Сек­ суальные отношения ретроспективно воспринимаются как травмирующие, нанося­ щие вред или унижающие достоинство. В связи с этим часто отмечаются чувства вины, ощущение деградированности или переживание «использованности». К край­ ним проявлениям деструктивной сексуальности относятся многообразные сексу­ альные перверзии: различные варианты сексуального насилия, включая насилие над детьми, садомазохизм, эксгибиционизм, вуайеризм, фетишизм, педофилия, геронтофилия, некрофилия, садомия и т. п.

Высокие показатели по шкале деструктивной сексуальности характерны для лиц неспособных к духовно наполненным, богатым эмоциями сексуальным пере­ живаниям; избегающих эмоциональной близости, доверительности и теплоты. Место истинного интереса к сексуальному партнеру занимает обычно какой-либо частный возбуждающий элемент, например, новизна, необычность, особенности вторичных половых признаков и т. д. Деструктивная сексуальность может у них проявляться в различных формах агрессивного поведения: от скандальности вплоть до открытых проявлений физического насилия и/или склонности к СаМО-

ТПА

разрушению. Сексуальный эксцесс редко переживается ими как подлинные «здесь и сейчас».

Шкала дефицитарной сексуальности (СеЗ). Шкала содержит 11 утверждений и позволяет оценить степень задержки развития сексуальности как центральной Я- функции. Для данной шкалы типичны вопросы: «В моих отношениях с партнершей сексуальность не играет такой большой роли»; «По сути, секс для меня не особенно интересен»; «В моих фантазиях секс красивее, чем в действительности».

Дефицитарная сексуальность понимается как задержанная в своем развитии -Я-функция сексуальности. Она означает генерализованный запрет в проявлении сексуальной активности. В отличие от деструктивной деформации дефицитарная сексуальность предполагает максимально возможный отказ от реальных сексуаль­ ных контактов, которые могут происходить лишь под сильным прессингом внеш­ них обстоятельств. По сути, речь идет о неприятии своей и чужой телесности. Фи­ зический контакт воспринимается как недопустимое вторжение, субъективная бес­ смысленность которого предопределена восприятием происходящего как только механистического взаимодействия. Главное здесь утрата способности ощущать межчеловеческую, интерсубъектную основу сексуальных действий. Тем самым смысл любой эротической или сексуальной ситуации оказывается резко обеднен­ ным и, зачастую, представляется как «неприличное» проявление сугубо «живот­ ного» начала. Иначе говоря, сексуальность не воспринимается как необходимый компонент чисто человеческого общения и, вследствие этого, не может быть адек­ ватно интегрирована в интерперсональные коммуникации. Дефицитарная сексу­ альность не позволяет межличностным контактам достигать какой-либо глубины и, таким образом, во многом реально обуславливает «пороговую величину» инте­ ракций.

Как и другие дефицитарные функции, дефицитарная сексуальность начинает формироваться в преэдипальном периоде, однако специфическим условием ее разви­ тия является выраженный недостаток положительного, доставляющего телесное удовольствие опыта взаимодействия с матерью. Если дефицитарная агрессия возни­ кает из-за равнодушного отношения к проявлениям прежде всего двигательной ак­ тивности ребенка, отсутствия у матери фантазий, создающих «игровое поле симбио­ за» (Amnion G., 1980), то дефицитарная сексуальность есть следствие безразличия окружения к телесным проявлениям ребенка и крайней недостаточности нежного тактильного контакта с ним. Результатом такого «невзаимодействия» являются силь­ ный архаический страх покинутости и недостаток нарциссической подтвержденности, которые как генерализованный страх контакта и чувство неприятия своей телес­ ности определяют par exelens всю последующую душевную динамику сексуальной активности.

В поведении дефицитарная сексуальность выражается преимущественным от­ сутствием сексуальных желаний, бедностью эротического фантазирования, воспри­ ятием сексуальных отношений как «грязных», греховных, недостойных человека и заслуживающих отвращения. Собственная сексуальная активность чаще всего ас­ социирована со страхом. При этом боязнь окрашивает всю сферу отношения по­ лов и может проявляться страхом заражения или морального падения, боязнью прикосновения или сексуальной зависимости. Часто отмечается несформированность сексуального репертуара, полная неспособность к сексуальной «игре», на-

307

личие большого количества предрассудков. Для поведенческих проявлений дефицитарной сексуальности характерна невысокая оценка своего телесного образа и сво­ ей сексуальной привлекательности, равно как и склонность обесценивать сексуаль­ ную привлекательность других. В целом межличностные отношения редко бывают по-настоящему полнокровными, реальным потенциальным сексуальным партне­ рам они предпочитают выдуманных «принцев» или «принцесс». Часто дефицитарная сексуальность сопровождает импотенцию у мужчин и фригидность у женщин.

Лицам с высокими показателями по шкале дефицитарной сексуальности свой­ ственна низкая сексуальная активность, стремление избегать половых контактов вплоть до полного отказа от них, тенденция заменять реальные сексуальные отно­ шения фантазиями. Такие люди не способны испытывать радость от собственного тела, коммуницировать свои желания и потребности другим, легко теряются в ситуа­ циях, требующих сексуальной идентификации. Сексуальные желания и претензии других воспринимаются ими как угрожающие собственной идентичности. Для них характерна недостаточная эмоциональная наполненность даже значимых интерпер­ сональных отношений. Дефицитарность сексуального опыта обычно обуславливает «слишком серьезное» отношение к жизни, плохое понимание людей, равно как и жизни в целом.

10.1.4. Общие правила интерпретации результатов и области применения теста

К таким общим правилам следует отнести, прежде всего, обязательность ис­ пользования всей информации, имеющейся об испытуемом. Данные теста должны применяться лишь как материал, позволяющий выдвигать диагностические гипоте­ зы, подтверждение которых может осуществляться только на основе наблюдения реальных образцов поведения конкретного человека и тщательной реконструкции особенностей его анамнеза. Интерпретационные заключения должны непременно отражать встречное движение тестовой дедукции и анализа жизненного пути испы­ туемого. Деструктивные или дефицитарные компоненты центральных Я-функций, диагностируемые соответствующими шкалами опросника, должны обязательно ве­ рифицироваться сведениями из фактической жизни исследуемого.

В то же время тестовые показатели способны концентрировать внимание кли­ ницистов на тех сферах, аспектах или образцах поведения испытуемого, в которых наиболее вероятно обнаружить проявления изучаемых дисфункций. Особо следует подчеркнуть, что описанные выше особенности интерперсонального взаимодейст­ вия в раннем детстве, гипотетически обусловливающие расстройство (деформацию или недоразвитие) той или иной функции «Я», должны пониматься скорее как «то­ пографические» ориентиры» на «карте» реконструкции ранней душевной динамики испытуемого, чем в качестве конкретных патогенетических механизмов, вызываю­ щих дефицит функций его «Я».

Хотя тестовые утверждения репрезентируют формы поведения, стигматизиро­ ванные функциональной недостаточностью «Я», такие же поведенческие паттерны могут иметь иную детерминацию. Другими словами, нарушенные центральные функции «Я» проявят себя в повышениях шкальных показателей Я-структурного теста, но не всегда повышения шкальных оценок могут однозначно свидетельство-

ТПЙ