Кабанов М.М., Незнанов Н.Г. - Очерки динамической психиатрии

мировой катастрофы) обусловливала понимание тревоги/страха прежде всего как особых эмоциональных состояний.

Вконцепции динамической психиатрии, напротив, акцент в рассмотрении тре­ воги ставится на ее функциональном значении. Тревога/страх рассматриваются здесь преимущественно как центральная личностная функция, выполняющая особую роль

винтрапсихической организации индивида. С позиций динамической психиатрии, таким образом, имеется возможность использовать различные подходы в понимании феномена «тревоги».

Всвоей основе тревога представляет собой важнейший регулятор взаимоотно­ шений индивидуума и среды. Другими словами, именно она позволяет ориентиро­ ваться субъекту в сложном мире объектных отношений. Тревога необходима как ус­ ловие проявления активности, приобретения нового опыта, поддержания и развития Я-идентичности. При этом важно, что тревога возникает, по мнению G. Ammon, во всякой ситуации, требующей подтверждения идентичности, и, фактически, является «энерго-регуляторной величиной преодоления таких ситуаций». Как и ранее описан­ ная Я-функция агрессии, тревога, как центральное функциональное составляющее «Я», решающим образом формируется в раннем симбиозе, т. е. в контакте с матерью и первичной группой. Характер взаимодействия определяет основные особенности этой центральной Я-функции. Станет ли она «нормальным» регулятором психиче­ ской деятельности, способствуя адекватному приспособлению индивидуума, или же будет дезинтегрировать деятельность «Я», целиком определяется спецификой бес­ сознательного групподинамического поля, которое окружает развивающуюся лич­ ность.

Опасность, по мнению G. Ammon, необходимым образом присуща действитель­ ности, а потому наличие определенного уровня чувства тревоги/страха обязательно для нормального развития Я-идентичности. Особое место при этом имеет развитие способности сосуществовать с этой тревогой. Такая способность обеспечивает воз­ можность, с одной стороны, получать информацию необходимую для объектного ма­ нипулирования, с другой стороны, сохранять психическую интеграцию. Недостаточ­ ность такой способности приводит к существенным деформациям в развитии Я-функ­ ции тревоги: угрожающая информация может вести к дезинтеграции, определенным нарушениям целостности «Я», и, тем самым, Я-функция тревоги становится деструк­ тивным фактором, препятствующим приспособлению. Отсутствие данной способно­ сти вызывает функциональный дефицит, вовлекающий в процесс адаптации другие Я-функции и, таким образом, деформирующий целостную структуру «Я».

Одним из наиболее сложных и наименее разработанных в психологии вопросов является вопрос о границах «Я». Здесь со всей отчетливостью проявляется проблема многозначности самого понятия «Я», которое, с одной стороны, может рассматри­ ваться в контексте метафизической дихотомии «Я»-«Не-Я», где познающему субъ­ екту противостоит внешний мир, с другой, — в контексте соотношения различных интрапсихических образований, таких например, как Ид, Эго, Супер-Эго, Я-иден- тичность, Самость, Идеал «Я», Образ «Я» и т. д. Исследователи существенно расхо­ дятся как в определении тех содержаний, которые образуют «Я», так и в описании ос­ новных психических процессов, конституирующих структуру «Я».

Понятие «Я», как отдельного интрапсихического образования, особой под­ структуры личности было введено психоанализом S. Freud. В психоаналитических

780

теориях, в отличие от ранее существовавших представлений, «Я» рассматривается не как совокупность внутреннего жизненного опыта человека, а как осознаваемое ото­ ждествление индивидуумом себя в качестве субъекта своих мыслей, эмоций, чувств и действий, сохраняющего внутреннее психологическое тождество настоящего, про­ шлого и будущего. Такое понимание актуализирует вопрос о границах «Я», другими словами, существенно обостряется потребность разграничения «Я» и «Не-Я» уже не в абстрактно-философском, а конкретно психологическом смысле. Здесь, прежде все­ го, важны два аспекта отношений: «Я» и внешнее окружение, «Я» и внутреннее пси­ хическое.

Уже со времен S. Freud, выделившего «Я» в самостоятельную подструктуру, Я- границы понимались не как абстрактная демаркация или пассивный механический барьер (фильтр), а как динамическое единство многих психических процессов. Иначе говоря, Я-граница мыслилась как процесс разделения различных психических содер­ жаний, осуществляемый на основе сознательных субъектных идентификаций. «Я» рассматривалось как инструмент для разрешения противоречий между сознанием и бессознательным, индивидуумом и внешней реальностью, инстинктом и моральны­ ми требованиями социума.

Развивающаяся Эго-психология, начиная от ранних работ A. Freud (1936), вплоть до исследований Е. Н. Erikson (1965) отводит «Я» центральное место в инте­ гральной психической организации человека. В связи с этим большинство авторов последовательно указывают на значительную автономность «Я» и наделяют его соб­ ственной структурой, которая, наряду со сферой относительно «свободной» от ин­ стинктивных потребностей, притязаний окружающего мира и конфликтов, содержит «первично заданные автономные предрасположенности» (Hartmann Н.,1939) к про­ грессивной нейтрализации либидонозной и агрессивной инстинктивной энергии. Эти предрасположенности фактически представляют собой «автономные функции Я» (Rapaport D., 1958), препятствующие гиперадаптации как к инстинктивным тре­ бованиям, так и к внешней окружающей реальности.

В гуманструктуральной модели личности G. Ammon используется разработан­ ная P. Federn (1952) концепция «подвижной границы Я». P. Federn считал, что «Я» представляет собой своего рода «динамическое единство, окруженное гибкими гра­ ницами». Эти границы являются «периферическим органом восприятия снаружи и изнутри» и загружены переменным количеством свойственной «Я» нарциссической энергии.

Разделяя теоретические представления P. Federn об «относительной автономии Я», о «гибких границах Я» и о «первично заданных автономных предрасположениях Я», G. Ammon (1988) понимает построение «подвижных» границ «Я» как решающую фазу в развитии «Я», именно оно позволяют человеку «переживать чувство и созна­ ние собственной идентичности, что обозначает отмежевание от мира фантазий, от окружающего мира, при этом выделение индивидуумом себя из раннего детского симбиоза представляет первый творческий акт в собственном опыте идентичности.

Специфика групподинамических условий разрешения симбиотических связей в первичной группе (характер интерперсональных отношений в семейном окруже­ нии ребенка) может способствовать, или напротив, затруднять (вплоть до «запреще­ ния») формирование и последовательное постоянное расширение границ «Я», т. е. либо создавать предпосылки, либо препятствовать формированию бесконфликтной,

281

относительно свободной от прессинга внутренних потребностей и внешней реаль­ ности деятельности как всех центральных Я-функций, так, в первую очередь, функ­ ции отграничения «Я». Таким образом становление Я-границ является центральным пунктом развития человеческой (гуманструктуральной) психической интеграции.

Введенное в научный оборот P.Nacke понятие «Нарциссизм» является до на­ стоящего времени едва ли не самым туманным. Мнения исследователей расходятся как относительно объема данной категории, границ и статуса явления обозначаемого этим термином, так и относительно природы нарциссизма, механизмов его воз­ никновения и конкретных форм проявления. В частности, до сих пор нет единодушия по вопросу структурного значения нарциссизма: является ли нарциссизм самостоя­ тельным структурным образованием личности или репрезентирует другие интрапсихические инстанции. Неясно, с какими из психологических образований нарцис­ сизм наиболее тесно связан; относится ли нарциссизм к кругу исключительно пато­ логических явлений или присущ нормально функционирующей психике; представ­ ляет собой нарциссизм сугубо энергетический феномен или лишь отражает направленность энергетических процессов; является ли нарциссизм обязательной стадией онтогенетического развития или репрезентирует фазу развития человеческой духовности.

Различные суждения высказываются также относительно степени осознанно­ сти нарциссизма, меры его устойчивости как особого психического состояния, связи с телесными функциями вообще и сексуальностью в частности. Кроме того, чрезвы­ чайно разнообразны позиции исследователей, касающиеся того, в каких субъектив­ ных феноменах проявляется нарциссическая организация, иначе какими психиче­ скими образованиями представляется она самому субъекту. В частности, нарцис­ сизм нельзя однозначно соотнести с каким-либо одним субъективным переживани­ ем, будь то самочувствие или самоуважение, ощущение своей значимости или привлекательности и т.д. Но, напротив, он выражается результирующими индиви­ дуальными чувствами различного диапазона.

Основной вклад в развитие современных научных представлений о нарциссиз­ ме внесла психоаналитическая школа. S. Freud понимал нарциссизм как состояние личности, фазу в процессе развития человека, направленность и проявление libido, выделяя первичный и вторичный нарциссизм. При этом первичный нарциссизм рас­ сматривался как первичная сосредоточенность либидо на «Я» и, по мнению S. Freud, отличался как от либидонозной привязанности к «объекту», так и от вторичного нар­ циссизма, представляющего собой возвращение «отщепленного» от «объекта» либи­ до назад в «Я».

В последующем значительное внимание исследователей было отведено изуче­ нию нарциссизма как особой инфантильной интрапсихической организации, кото­ рая определяет не только характер развития «Я» в онтогенезе, но и имманентно при­ сутствует в актуальной психической деятельности. Хотя, по сути, под нарциссиз­ мом по-прежнему понимают раннюю энергетическую концентрацию, в которой ре­ презентирована целостность субъекта за счет либидонозного выделения «Я» из «Не- Я», но практически не прекращается дискуссия вокруг нескольких центральных во­ просов. Какова природа и характер концентрируемой энергии, целостность какой психической «инстанции» конституируется нарциссизмом и к какому онтогенетиче-

TQT

скому периоду относится формирование как самой нарциссической организации, так и ее патологических форм?

Так, например, в отличие от S. Freud многие психоаналитики считают, что нар­ циссизм репрезентирует целостность не «Я», а Самости, как более интегративного интрапсихического образования (Kohut H.,1971; Hartmann H., 1972; Kernberg О.,1975; Battegay R.,1995). При этом, если Н. Kohut рассматривает нарциссизм ис­ ключительно с позиций инстинктивной либидо-экономической концепции, то О. Kernberg полагает, что судьба нарциссизма неотделима от развития интериоризированных объектных отношений, подчеркивая значение в психической интеграции не только либидонозных, но и агрессивных инстинктивных стремлений.

Подавляющее большинство исследователей соглашаются с тем, что стержневой момент развития нарциссизма относится к очень ранней преэдипальной фазе онтоге­ неза (Abraham К., Ammon G., Battegay R., Grunebcrger В., Kernberg О., Kohut H., Masterson J., Sendler G.). Вместе с тем A. Rotstein (1979), J. Sandler (1995) распростра­ няют период становления нарциссической организации и на эдипальный этап.

В целом, основным направлением развития представлений о нарциссизме сле­ дует считать определенную депатологизацию и десексуализацию в толковании этого понятия, равно как и его дифференциацию, которая позволяет рассматривать раз­ дельно различные аспекты нарциссизма, выделяя его здоровые и патологические стороны, конструктивность или деструктивность, либидонозный или социальноэнергетический характер. В то же время психопатологии нарциссизма, а также пато­ генетической роли нарциссических расстройств придается существенное значение.

В этой связи необходимо отметить подробно описанные в динамической пси­ хиатрии (Rosenfeld Н., 1971, Sandler J., 1995) феноменологические картины патоло­ гических форм нарциссизма, названные ими «деструктивным» нарциссизмом и пси­ хические нарушения, прежде всего параноидные, депрессивные, психосоматические расстройства и синдром «бордерляйн», традиционно связываемые с нарциссическим дефицитом (Kohut H., 1971; Jacobson E., 1964; Kernberg О., 1975; Battegay R., 1991).

G. Ammon отводит исключительно важное место нарциссизму в своей гуманструктуральной модели личности. Нарциссизм понимается им двояким образом: как центральная Я-функция и в качестве энергетического принципа. По его мнению, именно нарциссизм формирует границы человеческого «Я», фактически выполняя роль регулятора основных энергетических процессов (обмена социальной энергией). Становление нарциссизма как центральной Я-функции происходит в процессе раз­ решения симбиотического комплекса, а потому изначально зависит от преимущест­ венно неосознаваемой динамики отношений ребенка с матерью и первичной груп­ пой, тем самым подчеркивается интерперсональный характер нарциссизма, прин­ ципиальная несводимость его к «либидинозному добавлению к эгоизму инстинкта самосохранения» (Freud S.) или инстинктивной производной биологической консти­ туции человека (Kohut H.).

G. Ammon рассматривает нарциссизм как изначальный потенциал развития ин­ дивида, на основе которого происходит формирование других центральных Я-функ- ций. Чем больше величина нарциссизма, интегрирующего в структуре «Я» индиви­ дуальные и межличностные аспекты человеческого существования, тем благоприят­ нее условия для развития других интрапсихических образований. Формирование нарциссизма рассматривается как необходимый этап личностного развития, поэтому

283

нарциссическая организация сама по себе первично выполняет конструктивную роль в качестве фактора, обеспечивающего эффективный энергетический обмен ме­ жду обосабливающимся «Я» и внешним миром. Вместе с тем, в зависимости от ха­ рактера по преимуществу неосознаваемой групповой динамики (прежде всего отно­ шений с матерью) может происходить деформация в развитии нарциссизма. Тогда нарциссическая организация приобретает деструктивные черты, т. е. нарциссизм ста­ новится дезадаптирующим по отношению к развивающемуся «Я».

Со времени появления знаменитых работ S. Freud сексуальности придается ог­ ромное значение в психологических научных концепциях. В зависимости от теоре­ тических, а зачастую и этических взглядов исследователей, сексуальность предста­ ет то как надчеловеческое репродуктивное начало, то как сугубо индивидуальная активность, направленная на получение удовольствия; в качестве психического от­ ражения физиологических процессов или животного «довеска» человеческого ду­ ха; сексуальность видится природным видовым свойством или первоосновой куль­ туры; главной причиной конфликтов или высшим проявлением человеческих чувств; основной детерминантой поведения или частным выражением одной из по­ требностей.

Как бы ни различались теоретические позиции авторов, неоспоримо подчер­ кивается роль сексуального фактора в развитии человеческой личности. Многомер­ ность его влияния определяется, с одной стороны, спецификой психофизиологиче­ ского формирования самой сексуальности (от эмбрионального этапа до инволюци­ онного), наличием кризисных возрастных периодов, а с другой—жесткой зависимо­ стью от этнических, религиозных, этических, эстетических, социокультуральных, микросоциальных условий существования индивидуума. Именно эта многомер­ ность порождает широкий спектр мнений, концепций, теорий, касающихся механиз­ мов психосексуального созревания, возрастных периодизаций психосексуальных фаз, типологических характеристик личности, связанных с особенностями сексуаль­ ного развития. В частности, если S. Freud и его прямые последователи Е. Jenos, J. Sanger, H. Hattinberg определенные комплексы характерологических черт ставили в непосредственную зависимость от онтогенетической фиксации стадий психосексу­ ального созревания, выделяя анальный, уретральный, оральный типы характера, то такие сторонники Эго-психологии как, например, Е. Erikson представляли эту связь значительно более опосредованной социальными факторами.

Хотя у большинства исследователей не вызывает сомнений положение о тес­ нейшей связи сексуальности и различных телесных чувствований, общепринято, что сексуальные проявления далеко не исчерпываются ощущениями эрогенных зон (Freud S., Jung С. G., Masters R., Кон И. С, Васильченко Г. С). Формируясь на основе интеграции многообразных компонентов прегенитальной чувствительности, взрос­ лая сексуальность сама необходимым образом должна быть синтезирована «Я» и, тем самым, проявляться как один из его наиболее важных аспектов.

S. Freud показал неразрывную связь между так называемыми нормальными и анормальными (перверзными и инверзными) формами проявления сексуальной ак­ тивности. Последние понимались им как отщепленные, неинтегрированные компо­ ненты инстинкта, при этом уже в ранних аналитических работах подчеркивалось, что процесс такого «отщепления» происходит вследствие нарушения или своеобразия отношений между ребенком и первичным ближайшим окружением.

1ЯА

Гуманструктуральная концепция личности рассматривает сексуальность как одну из центральных функций «Я». Теоретические представления G. Ammon о сек­ суальности основываются на таких ранее созданных идеях как полиморфный ха­ рактер инфантильных ощущений и переживаний, образующих основу телесной сексуальной интеграции; решающее значение раннего симбиоза и его разрешения в формировании развертывающейся психосексуальной идентичности; фазность разви­ тия психосексуальной организации личности.

Важейшим пунктом G. Ammon считает решение проблемы, связанной с тем, как сексуальность интегрирована в целостной Я-идентичности. Решающим здесь явля­ ется понимание сексуальности как психической репрезентации ранне-детского опыта отношений с матерью. «Симбиотические интеракции между матерью и ребенком соз­ дают пространство для формирования телесного «Я», для раскрытия первично задан­ ных гуманфункций агрессии, творчества, сексуальности и др...». Другими словами, на основе и под защитой первичного симбиоза создается возможность выделения пер­ вичного телесного «Я». Эта чувственная организация строится как способность к по­ лучению удовольствия от формирующихся телесных синтезов и определяет мир вос­ приятия ребенка. Развитие сексуальности представляет собой, таким образом, реа­ лизацию первично заданного потенциала. Данная реализация осуществима лишь при условии успешного разрешения первичного симбиоза, т. е. при формировании гибкого Я-отграничения и преодоления симбиотических отношений без страха и чувства ви­ ны. «Взрослая» сексуальность в этой связи рассматривается G. Ammon как погруже­ ние без страха в симбиоз партнерских отношений. При этом подчеркивается, что сек­ суальность, как центральная Я-функция, представляет собой, прежде всего, способ­ ность устанавливать живой контакт на телесном, душевном и духовном уровнях. Иначе говоря, сексуальность, являясь одной из важнейших функций «Я», в своих про­ явлениях всегда отображает и репрезентирует целостную Я-идентичность.

Развитие сексуальности, как первичной предрасположенности к установлению контактов и способности к получению удовольствия от партнерского взаимодействия на различных уровнях, может быть нарушено или остановлено. Тогда сексуальность приобретает черты деструктивной активности или проявляется в качестве опреде­ ленного психического дефицита. В обоих случаях изменяется функциональное зна­ чение сексуальности, она начинает выступать в качестве фактора, удовлетворяюще­ го лишь парциальные цели Я-адаптации, препятствуя развитию и реализации Я- идентичности.

10.1.2. Общая характеристика и психометрические параметры теста

Я-структурный тест Аммона (ISTA) представляет собой стандартный перечень, включающий 220 утверждений (см. Приложение 1), которые оцениваются испытуе­ мыми как верные или не верные по отношению к ним. Вопросы перечня затрагивают самочувствие, настроение, особенности эмоциональных переживаний и поведения в различных жизненных ситуациях. Фактически, испытуемым предлагается оценить себя и свое поведение в пространстве воображаемых обстоятельств, заданных тес­ товыми утверждениями.

Конструкция теста отражает теоретические представления о структуре и осо­ бенностях развития центральных Я-функций. ISTA состоит из 18 шкал, объединен-

285

ных в 6 отдельных блоков. Каждый из блоков описывает деятельность одной из 6 рас­ смотренных ранее центральных Я-функций:

—агрессия,

—тревога/страх,

—внешнее Я-отграничение,

—внутреннее Я-отграничение,

—нарциссизм,

—сексуальность.

Каждая из вышеперечисленных центральных Я-функций описывается тремя отдельными шкалами, позволяющими оценить степень выраженности конструктив­ ной, деструктивной и дефицитарной составляющей этих центральных личностных образований. В связи с этим все названные блоки включают конструктивную, дест­ руктивную и дефицитарную шкалы. (Распределение утверждений Я-структурного теста Аммона по шкалам см. Приложение 2).

Настоящая версия ISTA является русскоязычным эквивалентом пересмотренно­ го в 1996 г. последнего авторского варианта опросника. В рамках адаптационных про­ цедур был осуществлен двойной (немецко-русский и русско-немецкий) перевод тек­ ста утверждений теста, проведено сопоставление и согласование психологического смысла отдельных вопросов, исследованы показатели валидности и надежности шкал, осуществлена рестандартизация тестовых оценок.

Валидность теста прежде всего основывается на теоретических представлениях G. Amnion о структурных и динамических особенностях центральных Я-функций. В соответствие с гуманструктуральной концепцией личности отобран ряд утвержде­ ний, позволяющих регистрировать поведенческие проявления, в которых отобража­ ется преимущественно неосознаваемая Я-структура. Таким образом, ISTA построе­ на по рациональному принципу, базируется на концептуальной валидности и импли­ цитно содержит опыт психоаналитически ориентированного наблюдения.

В настоящей версии опросника согласования психологического смысла пред­ лагаемых утверждений с немецкими аналогами осуществлялось на основе эксперт­ ного заключения, выработанного группой экспертов-психологов, которые в свою очередь опирались на операционализированные определения исследуемых цен­ тральных личностных образований гуманструктуральной концепции G. Amnion.

Внутренняя конструктивная валидность рассматриваемого варианта теста, оп­ ределявшаяся с помощью анализа структуры шкальных интеркорреляций, приведен­ ной в табл. 17, демонстрирует достаточную согласованность работы отдельных ди­ агностических шкал теста.

Таблица 17

Интеркорреляции шкал Я-структурного теста Аммона

ОЙА

H2 -0.40*** +0.36***+0.46***-0.26***+0.55*** +0.44**-0.08 Н2

НЗ -0.37*** +0.07 +0.37***-0.28***+0.37*** +0.33***-0.18+0.61 НЗ

В частности, в полном соответствии с теоретическими представлениями, груп­ пы шкал, оценивающих конструктивную деструктивную и дефицитарную состав­ ляющие Я-функций обнаруживают высокую положительную корреляцию внутри группы. При этом «конструктивные» шкалы резко отрицательно коррелируют с «де­ структивными» и «дефицитарными» шкалами.

Рестандартизация опросника проведена на группе, включавшей 1000 испытуе­ мых в возрасте от 18 до 53 лет, преимущественно со средним или средне-специаль­ ным образованием. В табл. 18 приведены средние «сырые» оценки по всем 18 шка­ лам опросника.

Таблица 18

Средние «сырые» оценки по всем шкалам Я-структурного теста Аммона

ВISTA используется Т-приведение. Перевод «сырых» оценок в шкальные пока­ затели осуществляется по стандартной формуле:

287

где х — сырой результат по шкале, М — среднее по группе, а — средне-квад­ ратичное отклонение, Т — шкальный показатель.

Нормативный интервал для данного теста составляет 20Т и располагается в диапазоне от 40 до 60 Т баллов.

Инструкция. При проведении теста необходимо учитывать то обстоятельство, что утверждения опросника призваны погрузить испытуемого в воображаемую си­ туацию, в которой могут проявиться неосознаваемые тенденции его «Я». В связи с этим при исследовании необходимо создать для испытуемого такие условия, кото­ рые способствовали бы формированию у него установки на наиболее полное и точ­ ное самоописание с помощью утверждений перечня.

Тест максимально эффективен при индивидуальном исследовании, проводи­ мом профессионалом психодиагностом. В то же время допускаются групповые фор­ мы исследования, которые должны осуществляться квалифицированным, достаточ­ но подготовленным персоналом. Категорически запрещается лицам, проводящим процедуру опроса испытуемого, давать какие-либо комментарии смыслов тестовых утверждений. Объем помощи должен ограничиваться лишь разъяснением незнако­ мых слов.

10.1.3. Содержание отдельных шкал

Шкала конструктивной агрессии (А1). Шкала содержит 13 утверждений, на­ правлена на выявление конструктивной составляющей Я-функции агрессии. Шкала содержит утверждения типа: «Я легко схожусь с людьми»; «Я очень любопытен»; «У меня много энергии».

Конструктивная агрессия понимается как активный, деятельный подход к жиз­ ни, любознательность и здоровое любопытство, возможность устанавливать продук­ тивные межличностные контакты и поддерживать их, несмотря на возможные про­ тиворечия, способность формировать свои собственные жизненные цели и задачи и реализовывать их даже в неблагоприятных жизненных обстоятельствах, иметь и от­ стаивать свои идеи, мнения, точки зрения, тем самым вступать в конструктивные дискуссии. Конструктивная агрессия предполагает наличие развитой эмпатической способности, широкого круга интересов, богатого мира фантазий. Конструктивная агрессия связана с возможностью открыто проявлять свои эмоциональные пережи­ вания, является предпосылкой для творческого преобразования окружающего, соб­ ственного развития и обучения.

Для лиц, обнаруживающих высокие показатели по шкале конструктивной аг­ рессии, характерны активность, инициативность, открытость, коммуникабельность, креативность. Они способны к конструктивному преодолению трудностей и меж­ личностных конфликтов, в достаточной степени выделяют собственные главные це­ ли и интересы и безбоязненно отстаивают их в конструктивном взаимодействии с окружающими. Их активность даже в конфронтационных ситуациях учитывает ин­ тересы партнеров, поэтому они, как правило, умеют достигать компромиссных ре­ шений без ущерба для личностно-значимых целей, т.е. без ущерба для собственной идентичности.

При низких показателях по шкале возможно снижение активности, недостаток способности к ведению продуктивного диалога и конструктивной дискуссии, отсут-

?Я8

ствие потребности в изменении жизненных условий, формировании собственных личностно-значимых целей, склонность к избеганию каких-либо конфронтации вследствие боязни разрыва симбиотических отношений или из-за отсутствия необхо­ димых навыков в разрешении конфликтов. Для них характерны также нежелание «экспериментировать», неразвитая способность к адекватному отреагированию эмо­ циональных переживаний в межличностных ситуациях. При низких показателях по шкале конструктивной агрессии особое значение для интерпретации имеет выражен­ ность шкальных оценок по двум другим «агрессивным» шкалам. Именно соотноше­ ние шкал «деструктивной» и «дефицитарной» агрессии дает ключ к пониманию ха­ рактера «конструктивного» дефицита.

Шкала деструктивной агрессии (А2). Шкала содержит 14 утверждений и на­ правлена на выявление выраженности собственно деструктивной составляющей аг­ рессии. Типичными для шкалы являются утверждения: «Если меня обидели, то я пытаюсь отомстить»; «Я не знаю почему, но иногда мне хотелось бы разбить все вдребезги» или «Когда я сержусь, я легко теряю контроль над собой и кричу на сво­ его партнера».

Деструктивная агрессия понимается как реактивное переформирование изна­ чально конструктивной агрессии вследствие особых неблагоприятных условий в первичной группе, родительской семье, другими словами, деструктивность пред­ ставляет собой определенную деформацию нормальной способности к деятельному, активному взаимодействию с окружающим миром, людьми и предметами. Возникая из-за враждебного, отвергаемого отношения первичной группы и, прежде всего, ма­ тери к потребностям ребенка в получении нового жизненного опыта, т. е. психоло­ гическом овладевании постепенно открывающейся реальностью, возможном лишь под защитой первичного симбиоза, деструкция агрессии выражает интериоризированный запрет на собственную автономию и идентичность. Таким образом, первич­ ный потенциал активности не может реализоваться в наличном предметном мире, иначе, агрессия не находит адекватного человеческого отношения, в котором она могла бы быть использована. Впоследствии это проявляется деструкцией, направ­ ленной против себя (своих целей, планов и т. д.) или окружающего. При этом наибо­ лее существенным признаком становится фактическая ситуационная неадекватность агрессии (по интенсивности, направленности, способу или обстоятельствам проявле­ ния) сложному межличностному пространству человеческих отношений.

В поведении деструктивная агрессия проявляется склонностью к разрушению контактов и отношений, в деструктивных поступках вплоть до неожиданных про­ рывов насилия, тенденцией к вербальному выражению гнева и ярости, разрушитель­ ными действиями или фантазиями, стремлением к силовому решению проблем, при­ верженностью к деструктивным идеологиям, склонностью к обесцениванию (эмо­ циональному и мыслительному) других людей и межличностных отношений, мсти­ тельностью, цинизмом. В тех случаях, когда агрессия не находит внешний объект для своего выражения, она может направляться на собственную личность, прояв­ ляясь суицидальными тенденциями, социальной запущенностью, тенденциями к са­ моповреждению или предрасположенностью к несчастным случаям.

Лица, обнаруживающие высокие показатели по данной шкале, отличаются не­ доброжелательностью, конфликтностью, агрессивностью. Они, как правило, не способны длительное время поддерживать дружеские отношения, склонны к кон-

289