Тема 17

Советский период

развития культуры России

ЖДАНОВ АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Выступление на совещании деятелей советской

музыки ЦК ВКП (б) (1948)

(Совещание состоялось в январе 1948 г.)

Источник: В поисках своего пути :

Россия между Европой и Азией.

Хрестоматия по истории российской общественной

мысли XIX и XX веков: для вузов.

В 2-х частях. Ч. П. — С. 232—235.

Позвольте перейти к вопросу о соотношении музыки национальной и музыки зарубежной. Правильно здесь говорили товарищи, что име­ется увлечение, даже известная ориентация на современную бур­жуазную западную музыку, на музыку декаданса, и что в этом так­же заключается одна из существенных черт формалистического на­правления в советской музыке.

Очень хорошо об отношении русской музыки к музыке запад­ноевропейской сказал в свое время Стасов в статье «Тормозы нового русского искусства», где он писал: «Смешно отрицать науку, знание в каком бы то ни было деле, в том числе и в музыкальном, но только новые русские музыканты, не имея за плечами, в виде исторической подкладки, унаследованной от прежних столетий, длинной цепи схо­ластических периодов Европы, смело глядят науке в глаза, они ува­жают ее, пользуются ее благами, но без преувеличения и низкопо­клонства. Они отрицают необходимость ее суши и педантских изли­шеств, отрицают ее гимнастические потехи, которым придают столько значения тысячи людей в Европе, и не верят, чтоб надо было покорно прозябать долгие годы над ее священнодейственными таинствами» (Стасов В. В. Избр. соч.: в 2-х тт. Т. 2. — С. 223).

Так говорил Стасов о западноевропейской классической музы­ке. Что касается современной буржуазной музыки, находящейся в состоянии упадка и деградации, то использовать из нее нечего. Тем более несуразным и смешным является проявления раболепия пред находящейся в состоянии упадка современной буржуазной музыкой.

Если исследовать историю нашей русской, а затем советской музыки, то следует сделать вывод, что она выросла, развивалась и превратилась в могучую силу именно потому, что ей удалось

566

встать на собственные ноги и найти свои собственные пути разви­тия, давшие возможность раскрыть богатства внутреннего мира на­шего народа. Глубоко ошибаются те, кто считает, что расцвет наци­ональной музыки как русской, так ровно и музыки советских наро­дов, входящих в состав Советского Союза, означает какое-то умаление интернационализма в искусстве. Интернационализм в ис­кусстве рождается на основе умаления и обеднения национального искусства. Наоборот, интернационализм рождается там, где рас­цветает национальное искусство. Забыть эту истину — означает по­терять руководящую линию, потерять свое лицо, стать безродными космополитами. Оценить богатство музыки других народов может только тот народ, который имеет свою высокоразвитую музыкаль­ную культуру. Нельзя быть интернационалистом в музыке, как и во всем, не будучи подлинным патриотом своей Родины. Если в основе интернационализма положено уважение к другим народам, то нель­зя быть интернационалистом, не уважая и не любя своего собствен­ного народа.

Об этом говорит весь опыт СССР. Стало быть, интернациона­лизм в музыке, уважение к творчеству других народов развивают­ся у нас на основе обогащения и развития национального музыкаль­ного искусства, на основе такого его расцвета, когда есть чем поде­литься с другими народами, а не на базе обеднения национального искусства, слепого подражания чужим образцам и стирания осо­бенностей национального характера в музыке. Все это не следует забывать, когда говорят от отношениях советской музыки к музыке иностранной...

Новаторство не является самоцелью; новое должно быть лучше старого, иначе оно не имеет смысла. Мне кажется, что последователи формалистического направления употребляют это словечко главным образом в целях пропаганды плохой музыки. Ведь нельзя же назвать новаторством всякое оригинальничание, всякое кривляние и вихляние в музыке. Если не хотят лишь бросаться громкими словечками, то нужно отчетливо представить себе, от чего старого необходимо стараться отойти и к чему именно новому надо прийти. Если это не де­лается, то фраза о новаторстве может означать только одно: ревизию основ музыки. Это может означать лишь разрыв с такими законами и нормами музыки, от которых отходить нельзя. И то, что нельзя от них отходить, не есть консерватизм, а то, что от них отходят, вовсе не есть новаторство. Новаторство отнюдь не всегда совпадает с про­грессом. Многих молодых музыкантов сбивают с толку новаторством как жупелом, говоря, что если они не оригинальны, не новы, — зна­чит, они находятся в плену консервативных традиций. Но поскольку новаторство неравнозначно прогрессу, распространение подобных взглядов означает глубокое заблуждение, если не обман.

567

А «новаторство» формалистов, к тому же, вовсе и не ново, по­скольку от этого «нового» отдает духом современной упадочнической буржуазной музыки Европы и Америки. Вот где надо показать на­стоящих эпигонов!...

Главная задача — развивать и совершенствовать советскую музыку. Другая задача состоит в том, чтобы отстаивать советскую музыку от проникновения в нее элементов буржуазного распада. Не надо забывать, что СССР является сейчас подлинным храните­лем общечеловеческой музыкальной культуры так же, как он во всех других отношениях является оплотом человеческой цивили­зации и культуры против буржуазного распада и разложения культуры. Надо учитывать, что чуждые буржуазные влияния из-за границы будут перекликаться с пережитками капитализма в сознании некоторых представителей советской интеллигенции, выражающимися в несерьезных и диких стремлениях променять сокровищницу советской музыкальной культуры на жалкие лох­мотья современного буржуазного искусства. Поэтому не только музыкальное, но и политическое ухо советских композиторов должно быть очень чутким. Ваша связь с народом должна быть как никогда тесной. Музыкальный «слух на критику» должен быть очень развит. Вы должны следить за процессами, которые проис­ходят в искусстве на Западе. Но ваша задача заключается не толь­ко в том, чтобы не допускать проникновения буржуазных влияний в советскую музыку. Задача заключается в том, чтобы утвердить превосходство советской музыки, создать могучую советскую му­зыку, включающую в себя все лучшее из прошлого развития му­зыки, которая отображала бы сегодняшний день советского обще­ства и могла бы еще выше поднять культуру нашего народа в его коммунистическую сознательность.

Мы, большевики, не отказываемся от культурного наследства. Наоборот, мы критически осваиваем культурное наследство всех на­родов, всех эпох, для того, чтобы отобрать из него все то, что. может вдохновлять трудящихся советского общества на великие дела в труде, науке и культуре. Вы должны помочь народу в этом. Если вы эту задачу перед собой не поставите, если для служения этой задаче не отдадите себя целиком, весь свой пыл и творческий энтузиазм, то вы не выполните своей исторической роли.

Об опере «Великая дружба»

ВАНО МУРАДЕЛИ

(Постановление ЦК ВКП (б) от 10 февраля 1948)

В погоне за ложной «оригинальностью»музыки композитор Мураде­ли пренебрег лучшими традициями и опытом классической оперы вообще, русской классической оперы в особенности, отличающейся

568

внутренней содержательностью, богатством мелодий и широтой ди­апазона, народностью, изящной, красивой, ясной музыкальной фор­мой, сделавшей русскую оперу лучшей оперой в мире, любимым и доступным широким слоям народа жанром музыки...

Отдельные успехи некоторых советских композиторов в об­ласти создания новых песен, нашедших признание и широкое распространение в народе, в области создания музыки для кино и т. д., не меняют общей картины положения. Особенно плохо об­стоит дело в области симфонического и оперного творчества. Речь идет о композиторах, придерживающихся формалистического, антинародного направления. Это направление нашло свое наибо­лее полное выражение в произведениях таких композиторов, как тт. Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян, В. Шебалин, Г. Попов, Н. Мясковский и др., в творчестве которых особенно на­глядно представлены формалистические извращения, антидемо­кратические тенденции в музыке, чуждые советскому народу и его художественным вкусам. Характерными признаками такой музыки является отрицание основных принципов классической музыки, проповедь атональности, диссонанса и дисгармонии, яв­ляющихся якобы выражением «прогресса»и «новаторства» в раз­витии музыкальной формы, отказ от таких важнейших основ му­зыкального произведения, какой является мелодия, увлечение сумбурными, невропатическими сочетаниями, превращающими музыку в какофонию, в хаотическое нагромождение звуков. Эта музыка сильно отдает духом современной модернистской буржу­азной музыки Европы и Америки, отображающей маразм буржу­азной культуры, полное отрицание музыкального искусства, его тупик...

Попирая лучшие традиции русской и западной классической музыки, отвергая эти традиции, как якобы «устаревшие», «старо­модные», «консервативные», высокомерно третируя композиторов, которые пытаются добросовестно осваивать и развивать приемы классической музыки, как сторонников «примитивного традиционализма» и «эпигонства» многие советские композиторы, в погоне за ложно понятым новаторством, оторвались в своей музыке от за­просов и художественного вкуса советского народа, замкнулись в узком кругу специалистов и музыкальных гурманов, снизили вы­сокую общественную роль музыки и сузили ее значение, ограничив его удовлетворением извращенных вкусов эстетствующих инди­видуалистов.

Печатается по изданию: Жданов А. А.

За большевистскую идейность. — Рига, 1951.—

С. 71—73, 92—95, 102—103.

569

САХАРОВ АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ

Источник: В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией.

Хрестоматия по истории российской общественной

мысли XIX и XX веков. В 2-х ч .Часть П —

М.: Наука, 1994. Часть II. — С. 237—238.

Мир, прогресс, права человека

(Нобелевская лекция. Прочитана 10 декабря 1975 г. в Осло

женой А. Д. Сахарова Е. Г. Боннэр.)

Все главные стороны прогресса тесно связаны между собой, ни одну из них нельзя отменить, не рискуя разрушить все здание цивилиза­ции, — прогресс неделим. Но особую роль в механизме прогресса иг­рают интеллектуальные, духовные факторы. Недооценка этих фак­торов, особенно распространенная в социалистических странах, воз­можно под влиянием вульгарных идеологических догм официальной философии, может привести к извращению путей прогресса или да­же к его прекращению, к застою. Прогресс возможен и безопасен лишь под контролем Разума. Важнейшая проблема охраны Среды — один из примеров, где особенно ясна роль гласности, открытости об­щества, свободы убеждений. Только частичная либерализация, на­ступившая в нашей стране после смерти Сталина, сделала возмож­ными памятные всем нам публичные дискуссии первой половины шестидесятых годов по этой проблеме, но эффективное ее решение требует дальнейшего усилия общественного и международного кон­троля. Военные применения достижений науки, разоружение и кон­троль над ним — другая столь же критическая область, где между­народное доверие зависит от гласности и открытости общества. Упо­мянутый пример управления массовым поведением людей, при своей внешней экзотичности, тоже вполне актуален уже сейчас.

Свобода убеждений, наличие просвещенного общественного мнения, плюралистический характер системы образования, свобода печати и других средств информации — всего этого сильно не хватает в социалистических странах вследствие присущего им экономическо­го, политического и идеологического монизма. Между тем эти условия жизненно необходимы не только во избежание злоупотреблений про­грессом, вольных и по неведению, но и для его поддержания. В особен­ности важно, что только в атмосфере интеллектуальной свободы воз­можна эффективная система образования и творческой преемствен­ности поколений. Наоборот, интеллектуальная несвобода, власть унылой бюрократии, конформизм, разрушая сначала гуманитарные области знания, литературу и искусство, неизбежно приводят затем к общему интеллектуальному упадку, бюрократизации и формализа­ции всей системы образования, к упадку научных исследований, ис­чезновению атмосферы творческого поиска, к застою и распаду.

570

Сейчас, в поляризованном мире, тоталитарные страны благо­даря детанту (от франц. detente — разрядка) приобрели возмож­ность своеобразного интеллектуального паразитизма, — и похоже, если не произойдет тех внутренних сдвигов, о необходимости кото­рых все мы думаем, скоро им придется встать на этот путь. Один из возможных результатов детанта именно таков. Если это произойдет, взрывоопасность общемировой ситуации может только возрасти. Миру жизненно необходимо всестороннее сотрудничество между странами Европы, социалистическими и развивающимися страна­ми, включая обмен знаниями, технологией, торговлю, экономичес­кую, в частности продовольственную, взаимопомощь. Но это сотруд­ничество должно происходить на основе доверия открытых обществ, как говорят, с открытой душой, на основе истинного равноправия, а не на основе страха демократических стран перед их тоталитарны­ми соседями. Сотрудничество в этом последнем случае означало бы просто попытку задарить, задобрить жуткого соседа. Но подобная политика всегда лишь отсрочка беды, которая вскоре возвращается в другую дверь с удесятеренными силами, это попросту новый вари­ант мюнхенской политики. Устойчивый успех детанта возможен только если с самого начала он сопровождается непрестанной забо­той об открытости всех стран, об увеличении уровня гласности, о сво­бодном обмене информацией, о непременном соблюдении во всех странах гражданских и политических прав — короче говоря, при до­полнении разрядки в материальной сфере разоружения и торговли разрядки в духовной, идеологической сфере.