Levi-Bryul_L_Pervobytny_mentalitet_SPb__2002

средниками, получают те почести, которые первоначально были пред­ назначены ему. Если мы будем руководствоваться нашим опытом, то наиболее естественным покажется именно такое предположение. Од­ нако оно не кажется согласующимся с опытом первобытного мента­ литета, для которого «предсказать» неотделимо от «совершить». По­ мимо уже рассмотренных собственно предзнаменований, в нашем распоряжении есть и многочисленные другие свидетельства этого. Так, у индейцев Новой Франции «относительно того, что мы предска­ зываем им лунные и солнечные затмения, которых они очень боятся, с уществует представление, будто мы являемся их хозяевами, что нам известно все, что должно случиться, и что именно мы всем этим и распоряжаемся. И в таком убеждении они обращаются к нам, чтобы узнать, уродится ли у них хлеб, где находятся их враги и в каком количестве они придут»24. «На Камчатке туземцы благодарят трясо­ гузок за весну и лето, так как верят, что эти птицы приносят их с собой»25. Эти трясогузки являются птицами-предзнаменованиями; им же приписывают силу «сделать» весну, о которой они объявляют. Все очень многочисленные факты этого рода легко интерпретируются, лишь только их связать с тем типом причинности, который привычен первобытному менталитету. Когда нет представления о связи ряда предшествующих и последующих событий, происходит моменталь­ ный переход от мистической невидимой силы к ее видимым след­ ствиям.

У индейцев нет никакого понятия об астрономических условиях, от которых зависит солнечное или лунное затмение, однако они зна­ ют, что белые —это могущественные колдуны, силу которых опреде­ лить невозможно: почему же их колдовство не может воздействовать также и на солнце, и на луну? Действительно, святые отцы точно предсказывают день и час затмения. Как же они смогли бы их пред­ сказать, если бы сами их и не осуществляли? Чтобы понять предска­ зание, являющееся простым знанием предстоящего факта, нужно об­ ладать представлением о связи естественных причин, которые вызо­ вут появление этого факта в определенном месте и в определенное время. Однако если такое представление совершенно отсутствует, то весьма трудно представить себе, что тот, кто может предсказать, — совсем не тот, кто совершает, исключая такие случаи, когда сама мистическая сила сделала бы признание о своих намерениях. Анало­ гичный ход мыслей привел к обвинению в колдовстве и поставил под угрозу жизнь одной женщины в Южной Африке, которая очень умело ухаживала за больным и вылечила некую болезнь: из этого сделали

109

вывод, что она сама и навлекла ее. Каким образом она смогла бы так успешно ее прогнать, если бы сама и не навлекла ее? Как только речь идет о мистическом действии, «уметь» не отличается от «мочь», а условием «уметь» как раз и является «мочь».

Изложенная выше гипотеза Хоуза и Мак-Даугэлла была, следова­ тельно, не просто беспочвенной: она ставит с ног на голову реальные отношения между вещами. Туземцы верят в то, что священные птицы совершают события не потому, что они объявляют о них; напротив, как это хорошо увидел Перхэм, туземцы верят, что птицы и осуществ­ ляют успех или неудачу предприятия, и потому предсказания явля­ ются безошибочным признаком того, что произойдет. Таким обра­ зом, предзнаменования в одно и то же время —это и предсказания, и обещания, и гарантии. Им можно доверяться, потому что птицы и животные, явившие их, одновременно ими и показали и свое проро­ ческое знание, и свою добрую волю и благосклонность. В обращен­ ных к ним благодарственных действиях туземцы выражают свою при­ знательность не только носителям доброй вести, но прежде всего —и главным образом —покровителям, обеспечивающим успех.

Таким образом, для первобытного менталитета предзнаменова­ ние — это прежде всего причина, но поскольку оно — причина, то одновременно оно и признак. По мере того как ослабляются прису­ щие этому менталитету особенности, в нем почти полностью переста­ ет главенствовать мистический тип причинности, в нем слабее чув­ ствуются качественно и заранее представляемые время и простран­ ство и, наконец, внимание его все более обращается на объективные последовательности причин и следствий. Как неизбежное следствие — и предзнаменование в коллективных представлениях стремится соот­ ветствовать этим изменениям. Оно все больше превращается в знак и все в меньшей степени остается причиной; в конце концов люди уже даже не понимают, как это оно могло бы быть причиной.

Между этими двумя крайними точками существует множество промежуточных. Предзнаменование постепенно утрачивает свое мо­ гущество по мере того, как ум все больше склоняется к учету есте­ ственных причин. Он все больше концентрируется на функции знака, посредством которого обнаруживается уже не действие мистической силы, а событие, к которому должна привести данная последователь­ ность этих причин и их следствий. Тем не менее, одна мыслительная привычка вовсе не исчезает внезапно перед лицом новой, стремящей­ ся подменить ее собою. Напротив, обе они довольно долго сосуще­ ствуют рядом, причем несовместимость их не ощущается. Может даже

110

Гл а в а V

П р е д з н а м е н о в а н и я

( п р о д о л ж е н и е )

I

Когда первобытный человек замечает благоприятное предзнаме­ нование, он проникается чувством признательности. Он чувствует себя поощренным на действие, более сильным, уверенным в успехе. Он прикладывает все усилия, на какие только способен, и зачастую в самом деле добивается успеха.

Но что же он делает, если замечает зловещее предзнаменование? Он всегда, когда это возможно, воздерживается. Он не отправится в путь, а если он уже в дороге, то вернется домой. Он оставит начатое дело. Мы видели, как туземец на Борнео отказался из-за неблагопри­ ятного предзнаменования от похода, как он бросил дерево, которое с большим трудом срубил, чтобы выдолбить из него лодку, и т.д.

Однако воздержание возможно не всегда1. Что, если дурное пред­ знаменование случится тогда, когда путники уже далеко от дома и вблизи того места, куда они держат путь? Если они уже вступили в соприкосновение с врагом? Если расчищены поля и закончены посад­ ки? На что решиться тогда? Должна была выработаться настоящая казуистика для того, чтобы дать способ обойти затруднение и интер­ претировать благоприятным образом плохие предзнаменования или, по меньшей мере, нейтрализовать их. Должен был сложиться метод или, скорее, множество методов, чтобы с ними бороться, поскольку они ведь и производят то несчастье, о котором объявляют.

Можно считать, что решение принимается по сигналу, и продол­ жать поиски благоприятного предзнаменования, не приходя в уны­ ние от явившегося неблагоприятного. Это самый простой и один из

112

наиболее часто применяемых способов. Когда, наконец, явилось бла­ гоприятное предзнаменование, которого желали, то оно аннулирует предыдущие неблагоприятные. Теперь действуют немедленно, боясь, как бы не случилось новое, на этот раз плохое предзнаменование, которое снова вынудит их воздержаться. Или проверяют плохое пред­ знаменование гаданием. «Худшее из всех предзнаменований — это найти на обрабатываемом участке мертвое животное любого вида, но особенно — одного из тех, которые доставляют предзнаменования. Такое предзнаменование вводит смертельный яд в весь урожай, и в течение года кто-то из членов семьи владельца поля умрет. Когда появляется такое страшное предзнаменование, его проверяют, зака­ лывая свинью, и сразу же внимательно рассматривают ее печень. Ксли предзнаменование подтверждается, следует продать весь вырос­ ший на этом поле рис; сама же эта семья должна будет в случае нужды купить для еды другой рис. Другие люди могут есть этот рис, посколь­ ку это предзнаменование касается только тех, против которых оно непосредственно направлено»2.

Эта последняя особенность объясняется тем, что отношение при­ чинности, входящее в постижение предзнаменования, чувствуется в сиязи его членов, но в то же время оно не представляется в своей всеобщности. Это лишь одна из столь различных форм, в которых проявляется малоконцептуальный характер коллективных представ­ лений первобытных людей. Он обнаруживается во многих низших обществах. Так, в Верхнем Конго «гиппопотам, подплывший к дерев­ не, может стать предзнаменованием войны для одной семьи и ничего не значить для другой; разлив реки может стать признаком голода и несчастья для данной семьи и не коснуться другой; плывущее вниз по реке толстое дерево может быть для одной деревни предвестником многих болезней и смертей, тогда как другая не обращает на него никакого внимания»3.

«Есть и другой способ, —добавляет Перхэм, —избежать послед­ ствий менее грозных, чем предшествующее, предзнаменований. (Упот­ ребляемые Перхэмом выражения ясно свидетельствуют о том, что предзнаменования —это причины и что речь идет об их следствиях.) Гхть люди, которые в силу особого магического влияния или благода­ ря милости птиц-духов обладают, как считается, оккультной силой, заключенной у них либо в сердце, либо в теле, и эта сила способна одолеть плохие предзнаменования (penabar burong). Съев даже чуточ­ ку того, что выросло на поле, эти люди способны отвратить плохое предзнаменование. Одному из них приносят что-нибудь выросшее на

113

поле, то, что можно съесть, например, зернышко кукурузы, горчичное семя, несколько огуречных побегов. За небольшую плату он ест их сырыми. Действуя так, он поглощает плохое предзнаменование, кото­ рое в его теле становится безвредным. Таким образом он освобождает других от давившего на них pemali, или табу». Эта операция проливает яркий свет на природу предзнаменований. Если бы оно было просто объявлением о несчастье, посланном высшей силой, то разве для того, чтобы его отвратить, не обратились бы сначала к этой силе, попытав­ шись задобрить ее, или же к ее представителям, если они известны? Даяк же об этом не думает. Он противопоставляет одной мистической силе другую, более могущественную, мистическую силу. Предзнамено­ вание не отведено: оно побеждено и уничтожено.

Однако чаще всего используемый способ, когда это позволяют обстоятельства, состоит в том, что дурному предзнаменованию не дают возможности проявиться. К примеру, чтобы не услышать пред­ вещающего беду птичьего крика, поднимают такой оглушительный шум, что крик птицы, раздастся он или нет, никем не будет услышан.

«В то время, когда устанавливают столбы и сооружают каркас дома, туземцы бьют в гонги и устраивают оглушительный шум, чтобы не слышать никакой птицы»4. Разумеется, так поступают тогда, когда получены благоприятные предзнаменования, без которых к строи­ тельству дома приступить не рискнут. «Как только мы все сели, гонги стали греметь вдвое или втрое сильнее, чтобы заглушить на время свершения обрядов любые звуки неблагоприятных предзнаменова­ ний»5. Уже Спенсер Сент-Джон был свидетелем подобной практики. «Услышать крик оленя — это всегда дурное предзнаменование, и чтобы помешать этому крику достичь ушей во время свадебной про­ цессии, бьют в гонги и барабаны. Если это плохое предзнаменование будет услышано туземцами, отправляющимися на свои поля, они вернутся к себе и в течение дня воздержатся от всякой работы»6.

Перхэм усматривает в такого рода действиях противоречие. Если даяки, говорит он, верят, будто дурное предзнаменование оказывает пагубное воздействие на происходящую церемонию, то как же это воздействие устраняется, если они просто мешают дурному предзна­ менованию быть замеченным? Ведь шум их гонгов и барабанов не может сделать так, чтобы олень не заревел, а исит не крикнула с плохой стороны и т.п. Отказ воспринять факт не мешает ему произой­ ти на деле. Хотя и невоспринятый, он не становится от этого менее реальным и не менее реально приводит к своим привычным следстви­ ям. Но прежде всего, скажем, что противоречие, как правило, ничуть

114

не пугает первобытный менталитет. Мы знаем, что под влиянием I колько-нибудь сильного чувства он весьма легко к нему принорав­ ливается, а в тех обстоятельствах, которые мы рассматриваем, избе­ жать дурного предзнаменования имеет для даяков первостепенное шачение. Они страстно желают, чтобы оно не появилось.

Во-вторых, дурное предзнаменование опасно не как глашатай, а как причина, как сила или, по крайней мере, как проводник какойлибо силы. Впрочем, в силу закона сопричастности, первобытные люди нечетко отличают силу от ее проводника. Следовательно, если им удается помешать проводнику доставить вредоносную силу по ее назначению, если они остановят его по пути, то тем самым они обез­ вреживают ее и предупреждают ее следствие. Она нейтрализована, как это случилось с ней сразу же, как только наделенный особой магической силой человек съел зернышко риса, выросшее на поле, которое оказалось под угрозой дурного предзнаменования. Такое поведение, следовательно, не есть непоследовательность или детское недомыслие; оно —эффективное отражение удара. Римляне также не чурались применять его, к большому возмущению историков, изу­ чавших гадания7.

Любые ухищрения годятся для того, чтобы отвратить дурные предшаменования. Например, «если сокол оказывается с плохой стороны мто время, как люди гребут и уже находятся в нескольких днях пути от своего дома и поблизости от другой деревни, то они немедленно описывают полукруг, пристают к берегу и разводят огонь (благодар­ ственный). Изменяя направление движения лодки, они оставляют сокола справа. Успокоив таким образом свой разум, они вновь пуска­ ются в путь, как раньше»8. Такое поведение выглядит ребяческим и абсурдным, если сокол —это всего только доставщик плохой новости, если он просто объявляет о том, что должно произойти. Придуман­ ный даяками «трюк» в таком случае ничего не изменит. Но если сокол —это проводник мистической силы, доброй или злой в зависи­ мости от того участка пространства, откуда она исходит, тогда вовсе не бессмысленно изменить, если возможно, это направление и пре­ вратить его из пагубного в благоприятное. В отношении мистических сил эта операция аналогична той, которую совершает машинист, пус­ кающий в обратную сторону пар, чтобы ехать в направлении, проти­ воположном тому, в котором он двигался ранее. Благодарность соко­ лу свидетельствует о серьезности и искренности даяков, прервавших свое плавание для того, чтобы зажечь благодарственный костер; шу­ тить со священной птицей они бы не осмелились.

115

Если во что бы то ни стало требуется избежать проявления дурно­ го предзнаменования, то уж постараются отыскать безошибочный способ. Так, «дурное предзнаменование в день начала полевых работ считается особенно плохим: если при выходе из дома утром этого дня будет встречено одно из таких предзнаменований, то рис не смогут выращивать в течение целого года. Можно посадить только бананы, кукурузу и т.д. Чтобы избежать этого, на поле в первый раз отправля­ ются ночью»9.

Что же, и здесь тоже мы видим невинную хитрость, способную лишь вызвать улыбку? Конечно нет, полагают туземцы. Напротив, это очень серьезная уловка, способная безусловно парализовать дур­ ные влияния, которые на весь год могли бы запретить им выращивать рис. Это, так сказать, способ вывести грозного врага из такого состо­ яния, когда он может нанести вред.

Больше того, когда случается и длится что-либо неприятное, то к птицам-предзнаменователям обращаются с мольбами положить это­ му конец. На них пытаются воздействовать разными способами, что­ бы сделать их благосклонными. При необходимости им угрожают. «Спустя пять дней, в течение которых шедшие день и ночь проливные дожди лишь усиливали поток вышедшей из берегов реки, туземцы стали выговаривать этим птицам-предзнаменованиям, своим пово­ дырям и покровителям; им поочередно то льстили, то угрожали. Од­ нажды даже предприняли безуспешную попытку их обмануть. Целый отряд высадился на берег и с копьями и парангами в руках сделал в лесу большой крюк, чтобы убедить птиц в том, что лодки не возвра­ щаются домой, а всего лишь отправляются в обычную охотничью экспедицию.

Однажды Тама Булан, сидевший в нашей лодке, показал кулак опустившейся на соседнюю ветку птице и стал упрекать ее в том, что она не прекращает дождь. Заметив, что мы с интересом за ним наблю­ даем, он смущенно улыбнулся, подтолкнул меня локтем и сказал, посмеиваясь: белый господин не верит в птиц, не так ли? Он считает Тама Булан сумасшедшим»10.

После этого рассказа трудно, видимо, утверждать, что функция птиц сводится просто к объявлению того, что произойдет. Туземцы действуют так, как если бы они были убеждены, что конец наводне­ ния зависит от птиц.

Если такова первоначальная природа предзнаменований, если она в коллективных представлениях первобытных людей является как действующей причиной, так и раскрытием грядущего, то не удиви­

116

тельно, что почти во всех низших обществах обнаруживается стрем­ ление при возможности уничтожить приносящее дурное предзнаме­ нование животное. У каянов Борнео «все змеи вида аман являются 11л<>хим предзнаменованием; если каян увидит, например, батат лима, он постарается убить ее. Удалось ему это сделать — значит, нечего Польше бояться. Но если он потерпел неудачу —тогда берегись!»11

Точно так же в Новой Зеландии «когда путник видит впереди на тропе ящерицу, он знает, что это животное появилось тут не само по n'fkî, а было послано врагом в качестве гибельного предзнаменования (iiima), чтобы вызвать его смерть. Естественно, он тут же убивает шцерицу и ищет женщину, чтобы та прошла по дороге, наступив на псе: таким способом устраняется злое предзнаменование»12. Харак­ терны употребленные в этом рассказе выражения. Злое предзнамено­ вание послано не только для того, чтобы объявить о смерти заметив­ шего его туземца, но чтобы «вызвать» его смерть. Убивая ящерицу, щражают удар.

Па Камчатке Стеллер описывает дело иначе. «Туземцы считают шцериц шпионами и посланниками, отправленными хозяином под­ омного царства на поиски людей и для того, чтобы возвестить им об 11 х смерти. Поэтому люди обращают внимание на ящериц. Заметив ее, они бросаются на нее с ножом и изрубают на куски, чтобы помешать ni донести на них. Если она ускользнула, они приходят в отчаяние, в любой момент ждут смерти, а так как она действительно наступает иногда вследствие нанесенного их воображению удара или по просто­ му совпадению, то верование это лишний раз находит свое подтверж­ дение»13.

Может показаться, что ящерица была здесь простым посланцем. Мо п таком случае почему туземец стал бы считать себя спасенным, yhim животное? Каким образом уничтожение того, кто прибыл объяипть ему о смерти, помешало бы ему умереть? Необходимо, следова­ тельно, объяснить его поступок таким же образом, как и поступок дамка, бьющего в барабан, чтобы не дать самому себе услышать предиещающую несчастье птицу. Как и птица, ящерица — это не просто поставщик новостей. Она —проводник действующей силы, и, уничто­ жая этот проводник, останавливают силу. Если ящерица убита, она не может доставить ничего, что затронет ее возможную жертву: отныне жертва ускользнула от мистической силы, инструментом которой была шцерица.

ВВерхнем Конго «заунывный крик совы, услышанный в полночь

идеревне, —это послание, означающее, что между хижинами прита­

117

илась смерть, чтобы выбрать жертву. Все, кто слышит сову, со всех ног бросаются в ближний лес; ударами палок и камнями они прогоня­ ют посланца дурного предзнаменования»14.

Объяснение этого встречающегося и в других местах факта выте­ кает из сказанного выше. Сова —это не только посланец. Она сама и причиняет смерть, о которой объявляет ее крик. Прогоняя ее, прого­ няют, следовательно, и саму смерть. И наоборот, привлекая сову, люди навлекли бы на себя и несчастье. Тот, кто совершил бы такого рода преступление, будучи найденным, был бы сурово наказан. «В Южной Африке, —говорит доктор Вангеманн, —есть птица, которую называют медовой. Когда она находит мед и не может сама до него добраться, она начинает кричать и звать до тех пор, пока на нее не обратят внимание... Если эта птица проникает в хижину, то кафры рассматривают это как большое несчастье для ее хозяина. Однажды медовая птица влетела прямо в дом Умхалы и села на его копья. Это стало сигналом ужасной тревоги. «Это дело Газелы и его колдов­ ства» —вскричал Умхала и тут же бросил военный клич всем своим людям. Перепуганный Газела укрылся у миссионеров, которым уда­ лось уладить это дело»15.

По всей видимости, Умхала поверил в то, что он обречен (doomecl) Газелой. Последний мог погубить его тысячью способов: «отдать» его слону, льву, крокодилу, навлечь на него смертельную болезнь и т.п. Он выбрал иной инструмент: послал к Умхале птицу дурного предзна­ менования, она влетела в его дом и уселась на его копья. Умхала почувствовал, что пропал. Таким образом, в данном случае дурное предзнаменование, то есть медовая птица, обладает такою же мисти­ ческой силой, какой обладали бы крокодил или лев, если бы жертва была им «отдана».

II

Почти во всех низших обществах был отмечен особый вид предзнаме­ нований, очень тревожащих первобытных людей и заставляющих их самыми энергичными способами сопротивляться несчастью, угрозу которого они чувствуют при их появлении. Речь идет о некоторых фактах, не укладывающихся в обычный порядок вещей, а также о более или менее уродливых существах, таких как monstra и portenta у римлян. Обычно для их обозначения существует специальное слово. Например, в германской Восточной Африке «wuhenu» обозначает само по себе нечто странное, необычное, причудливое: так называют пред-

118