Раздел 1. Концепция

УДК 87.5 А.Г. Мясников (ПГУ, Пенза),

О.С. Пугачев (ПГСХА, Пенза),

Н.П. Пугачева (ПГСХА, Пенза)

Распад матрицы традиционного сознания в России: причины и последствия1

В статье исследуется специфика матрицы русского традиционного сознания, причины и последствия её распада. В ходе структурно-функционального анализа выявлены основные «разрывы» в структуре матрицы, по которым происходит и может происходить её распад. Особое внимание уделено трансформации ценностных доминант, определяющих воспроизводство системы традиционных отношений в России.

In article specifics of a matrix of Russian traditional consciousness, the reason and a consequence of its disintegration is investigated. During the structurally functional analysis main "gaps" in matrix structure on which occurs are revealed and there can be its disintegration. The special attention is given to transformation of the valuable dominants defining reproduction of system of the traditional relations in Russia.

Социально-этическое исследование распада матрицы традиционного сознания в России является одной из актуальных и интересных задач, стоящих перед современной философией, так как от глубины и обстоятельности этого исследования во многом зависит прогнозирование возможных сценариев общественного развития, их последствий, а также возможность целесообразного влияния на развитие общества.

Социально-этическое исследование не претендует на естественнонаучную точность и математическую проверяемость своих выводов, но оно должно стремиться к той степени объективности, которая достижима в практической философии, и которая может быть подтверждена конкретными человеческими мыслями, поступками и динамикой социальных процессов.

Для того чтобы задать общие критерии объективности нашего исследования, мы будем использовать понятие «матрицы традиционного сознания» (МТС), которое является аналогом понятия «паттерн», введённого современным американским социологом Рональдом Инглхартом. Согласно Инглхарту, паттерн − это «самовоспроизводящаяся объективная структурная схема, обеспечивающая распознаваемую устойчивость явления во многих его вариантах»². В первой статье мы рассмотрели общую структуру матрицы традиционного сознания, выявили основные её функции, а теперь должны перейти к изучению особенностей матрицы русского традиционного сознания³.

Особенности матрицы русского традиционного сознания

До недавнего времени мы полагали, что у матрицы русского традиционного сознания есть только одна системообразующая вертикаль − «отеческая», идущая от Бога-Отца (на религиозно-метафизическом уровне) к Царю-батюшке как наместнику Бога на земле (на социо-природном уровне) и далее вниз к роду-народу-природе (на родовом уровне). Но внимательное изучение работ русского философа Григория Федотова⁴ привело нас к необходимости признания второй вертикали, которая дополняет «отеческую» вертикаль и выражает действительную полноту человеческой жизни − это «материнская» вертикаль, идущая от женщины-матери, родившей своего дитя (на родовом уровне), к Матери-земле, т.е. всей плодоносящей природе (на социо-природном уровне) и затем к Богоматери (на уровне религиозно-метафизическом). «Отеческую» вертикаль мы можем также назвать «вертикалью принуждения», а «материнскую» − «вертикалью любви».

Противоположная направленность этих вертикалей («сверху-вниз» и «снизу-вверх») создаёт очень устойчивую, и при этом взаимодополняющую систему общественных отношений в России, позволяющую удерживать такую огромную территорию в относительной безопасности, относительной самостоятельности и управляемости.

1. «материнская» 2. «отеческая»

Устойчивость русской МТС во многом обеспечивается этими двумя вертикалями, которые выражают двойственность самого социо-природного бытия человека в мире.

Структурирование матрицы происходит по 3 основным уровням, связывающим между собой вертикали системы:

1. Религиозно-метафизический − божественный уровень;

2. Социо-природный − «земной» уровень;

3. Конкретно-социальный − «родовой» уровень.

Благодаря этой тройной связанности «материнской» и «отеческой» вертикали создаётся устойчивость и структурная упорядоченность всей социальной системы. Тем самым задаётся общая структура традиционного русского космоса.

Рассмотрим данное положение подробнее.

Первую вертикаль мы будем называть «материнской» или вертикалью «любви по-русски» − любви в широком смысле (ко всем проявлениям жизни). Для традиционного сознания, погруженного в стихию природной и родовой жизни, любовь означает:

Во-первых, половое влечение, нацеленное на продолжение рода;

Во-вторых, родительскую заботу о своих близких родственниках, и прежде всего, бескорыстную материнскую любовь;

В-третьих, преданность своему роду-народу, предполагающую жертвенность ради его сохранения.

Любовь на родовом уровне есть сила притяжения (симпатии) людей друг к другу и ко всему живому. А так как традиционное родовое сознание одухотворяет всё сущее, то живым считается всё вокруг: и камни, и реки, и облака и др. Эта сила вызывает подъём всех чувств и других сил, т.е. возвышает человека, как бы отрывая его от животного (земного) эгоизма, своего «живота» как жизни. Поэтому «материнская» вертикаль будет иметь направление «снизу-вверх»: от животного полового влечения к божественной идеальной любви, непорочной любви Богоматери.

Главным субъектом «родового» уровня выступает женщина-мать − родительница, в муках родившая своих детей, вскормившая их своим молоком и направившая в самостоятельную жизнь. Родная мать является центром всей родовой жизни, т.к. она − источник её продолжения. Несмотря на господствующий в России патриархальный уклад жизни, роль женщины-матери была фундаментальной: и как продолжательницы рода, и как хранительницы семейного очага⁵. Женщина-мать пользуется общим уважением, ведь от её плодовитости зависит и её общественное достоинство. Даже в первобытном обществе первыми богоподобными идолами были статуи старых рожениц, матерей рода, так называемые «каменные бабы». Именно материнство хранит закон родовой жизни − наш род должен быть всегда, и жизнь должна продолжаться.

Этот закон родовой жизни выводит нас на второй уровень матрицы, на уровень «земной любви», которая проявляется в материнской вертикали во власти плодородных сил природы, прежде всего родной земли как основной кормилицы русских крестьян⁶. Землепашество, охота и собирательство − вот основные виды традиционной хозяйственной деятельности русских крестьян, и они полностью зависели от природно-климатических условий (очень суровых и непостоянных)⁷.

«Мать-земля» для русского сознания является источником закона родовой жизни; она содержит в себе все силы плодородия, в том числе и женского, которое опять же зависит от плодородия земного, от урожая, от благоволения матушки-земли. Традиционная аграрная культура наших предков не могла не обожествлять землю, которая была кормилицей всего народа, ведь неурожайные годы вели к страшному голоду и гибели многих сородичей. Смерть от голода просто ужасна и бессмысленна в сравнении со смертью на войне или в сражении с врагом. Бессилие перед природной стихией человек мог преодолеть только за счёт своих знаний природы, ведовства, технических изобретений и умений и, конечно, благодаря взаимопомощи в перераспределении ограниченных материальных ресурсов. Но это уже функция «отеческой вертикали».

Мать-земля является в русской традиционной культуре символом общего рождающего чрева и одновременно поглощающего умерших членов рода в их могилах. Эта естественная (природная) необходимость воспитывала послушание и сознание причастности к великой тайне рождения и смерти. По словам Георгия Федотова, «Мать-земля» учит своего сына доброте, верности, но не свободе. Красота матери-земли − в её рождающем, жалеющем своего сына начале. Отсюда − склонность к чувственному пантеизму, гилозоизму, когда предметом любования становится материя, а не дух. Личная свобода здесь просто неуместна, так как цикличный ход родовой жизни знает только неизбежную смену поколений рода.

Традиционное родовое (языческое − по-христиански) обожествление матери-земли было усилено православным учением о Богородице как пресвятой матери Божией и воплощённой Премудрости Божией и получило особое религиозно-метафизическое значение в русской православной культуре.

Таким образом, мы переходим на третий уровень «материнской» вертикали − «небесной - божественной любви», которая предстаёт в образе пресвятой Богородицы – «небесной заступницы».

Согласно исследованиям Сергея Аверинцева, русский образ Богородицы содержит в себе 4 аспекта греческой богини мудрости Афины Паллады, от которой и происходит византийско-православное представление о Богородице. Первый аспект − девственность, второй − материнство, третий − любовь к устроенным и благозаконным городам людей, четвёртый − готовность заступиться за города перед гневающимся верховным богом и тем спасти их⁸.

Богородица − пресвятая дева Мария воплотила живую Премудрость Божию, т.е. Иисуса Христа, она предстаёт для русского религиозного сознания как Богоносица, вскормившая живого Бога. В этой связи она мыслится в роли милосердной заступницы верующих перед лицом Бога-Отца. Её называют «надёжа», «нерушимая стена», защищающая своими покровами народ божий от врагов и всякой нечисти. Для большинства русских православных верующих Богородица представала как их реальная небесная защитница, которая интуитивно связывалась с родовыми культами родной матери и матери-земли, но при этом относилась к высшей, небесной власти⁹.

Она является посредницей между землёй и небом, людьми и Богом; она всегда открыта для человеческой мольбы о прощении, милости и защиты. Её основные функции мы можем найти в молитве Софии, Премудрости Божией. Там говорится о том, что она «спасает», «оправдывает», «прощает», «исцеляет», «просвещает», «разумом наполняет», «отпускает грехи», «буйного умудряет».

Таким образом, Богородица является завершением «материнской» властной вертикали русского традиционного сознания, так как её божественная власть будет не только высшей, но и доступной, понятной для малообразованного русского крестьянского сознания, укоренённого в природной стихии земли и аграрном хозяйствовании. Ведь она земная женщина, родившая своего ребёнка, как и многие другие женщины на земле. Кроме этого, культ Богородицы укреплял княжескую власть в Киевской Руси, а затем и царскую власть в Московии. Ведь Богородица как воплощённая София, Премудрость Божия является небесной заступницей русских городов и земной, государственной власти. По сути, через Церковь она освящает земную власть и возвышает её до божественного величия, усиливает её превосходство и могущество.

Не случайно её назывют «Владычицей», от которой зависит судьба её земных подданных и земных владений. Часть своей небесной власти она может даровать земным владыкам, например, православной Церкви и христианскому князю. Но для этого она должна быть в согласии с Богом-Отцом.

Главным связующим началом («стержнем») русской «материнской вертикали» является чувство любви. На каждом из уровней оно имеет свои особенности, но при этом функционально сохраняет значение «детской привязанности». Под «детской привязанностью» мы будем понимать естественную, чувственно-эмоциональную зависимость несамостоятельного человека («ребенка») от своего родителя, прежде всего, родной матери, родной природы − Родины и Царицы Небесной – Богородицы. Эта зависимость переходит в естественную, бессознательную близость с человеком, который тебя вскормил и вырастил, с природой и людьми, к которым ты привык с детства, и с Высшей покровительницей.

Итак, на родовом уровне «материнской вертикали» чувство любви является естественной привязанностью к родной матери или кормилице; чаще всего оно является чувством благодарности за подаренную жизнь. Вместе с тем, родительская любовь к своим чадам является естественной привязанностью к своему творению и благодарностью природе и Высшей покровительнице.

На уровне земном чувство любви предстаёт в виде «детской привязанности» к родной земле-матушке, к Родине. Это естественное чувство патриотизма во многом иррационально, и всегда дорого смертному человеку как большинство детских воспоминаний.

На божественном − «небесном» уровне чувство любви оказывается «детской надеждой» на милость, помощь и защиту высших сил в лице Царицы Небесной − Богородицы. Она представляется в качестве божественной матери, укрывающей всех чад своих от бед и напастей. Её защитный покров даруется всем православным верующим. Естественное чувство зависимости человека от высших сил (над которыми человек не властен) порождает религиозную надежду-веру в содействие благоволящих покровителей, которое может нейтрализовать, защитить от влияния губительных сил¹⁰.

Любовь как естественная привязанность имеет огромный энергетический потенциал, благодаря которому русское традиционное сознание до сих пор сохраняет «материнскую вертикаль» в качестве основополагающей. Наглядным подтверждением тому недавняя духовная акция РПЦ: 20 октября 2011 года в Россию был привезён пояс пресвятой Богородицы, который «избавляет от болезней, а бесплодным парам дает детей»¹¹. Эта спасительная акция длилась в России целый месяц, почти до самых выборов в Государственную Думу. По мнению представителей Церкви, к поясу Богородицы пришли поклониться и попросить помощи около 3 миллионов россиян.

Переходим к рассмотрению второй вертикали.

Итак, на этом высшем (религиозно-метафизическом) уровне Матрицы мы переходим от «материнской» вертикали ко второй вертикали − «отеческой». Она будет отличаться от первой вертикали принуждающей силой, направленной с «Неба» на грешную землю («сверху - вниз»), ибо Бог-Отец в единстве с Богом-Сыном и Святым Духом представляется русскому религиозному сознанию высшим Судьёй мира, Вседержителем и распорядителем человеческих судеб. Его абсолютная власть подчиняет себе всё сущее.

См. Схема системообразующих вертикалей МТС.

Богородица Бог - «Царь всех Царей»

Мать-земля Русский Царь - наместник Бога на земле

(Родина) (Отечество)

Родная мать ____ Родной отец

Византийская православная традиция рассматривает Бога как сущность, скрытую от человеческого разумения, а потому непознаваемую для обычных людей. Таинственная сущность Бога приоткрывается только для Церкви и в лоне Церкви. Таким образом, небесное сращивается с церковным и власть Бога переходит к земной Церкви, к её иерархам и служителям. Отсюда следует, что знать волю Бога дано не всем, а только церковным иерархам. Только Церковь может раскрыть замыслы божии и направить людей к их осуществлению.

Эта высочайшая функция Церкви − понимать и истолковывать божий замысел в отношении земного мира – очень удобна и полезна для земной власти, ведь если можно говорить и командовать от имени Бога, то слова твои будут непререкаемыми, а решения почти божьими повелениями. Таким образом, складывается цезаропапизм − единство царской власти и церковной.

Как известно, византийская идея «автократии» или самодержавия была заимствована русской княжеской властью в эпоху Ивана III, в конце 15 века, а именно для создания единого централизованного московского государства с абсолютной властью Великого князя. Так, пять столетий назад Иван III провозгласил себя «Царём» − «Божьей милостью, Государем всея Руси». Царь как «помазанник Божий» становится не только высшим правителем своей земли, но и хранителем православной веры, так как это ещё и церковный сан¹².

Настоящим русским «Царём» становится Иван Грозный: сначала в 1547 году русская Церковь его венчает на царство, а в 1562 году он получает Соборную грамоту от Константинопольского патриарха, из которой следует, что «…явная есть польза быть и утвердиться Царю благочестивому и православному, как началу и непоколебимому основанию, которому весь народ и всё ему подвластное привыкли бы повиноваться и ему подражать, по силе в делании всякого добра; такого рода последствие истекает от благого и нравственного начала, как выше сказано»¹³.

Иван Грозный даёт определение «русского Бога», на которое мы и будем опираться в реконструкции «отеческой» вертикали: «Бог – Царь всех Царей». Грозный задаёт жёсткую властную иерархию, в которой сам занимает место под Богом и стоит над всей русской православной землёй. Абсолютная власть допускает только единомыслие, «единые уста» или одни говорящие уста, одну волю – волю Царя. У других её быть не должно. По его мнению, Царь должен быть выразителем веры народа, а не его воли, ведь воля народа − это «многомятежное человечества хотение». А потому её нужно подавлять государственным принуждением и обыкновением веры. Любой ропот, любое своеволие считается грехом и государственным преступлением, ибо это есть посягательство на абсолютную власть Царя.

Единственным ограничителем воли Царя является Церковь, так как Царь занимает в её иерархии Высшую должность «помазанника Божия» и в своей присяге обязуется следовать церковному учению. Царь и Церковь служат одному Богу, представляют одну власть, идущую от Него. Формально именно Церковь связывает русского Царя с Богом, но, имея священный (сакральный) статус «помазанника Божия», Царь следует собственному пониманию промысла Божия, а значит, подотчётен только перед Ним. Кто не смиряется перед такой всесильной властью и не повинуется ей, тому не жить на царской земле, а подобно безводным облакам улетят они в другие земли или в иной мир. Вместо своеволия (свободы) русскому народу навязывается псевдохристианское смирение, а свобода личной жизни должна уступить место жертвенному подвигу ради единой Веры, Царя и Отечества.

Любое сопротивление царской власти считалось богоотступничеством и государственным преступлением, а главное, что Иван Грозный жестоко расправлялся с любыми своими противниками как бы не по своей воле, а по воле Божией, ведь он такой же раб Божий как и все другие; но его церковно-государственный статус «помазанника Божия» давал ему неограниченную власть над жизнями («животами») остальных рабов, т.е. превращал его в Господина − самодержца − в орудие промысла Божия.

Таким образом, в царской России эпохи Ивана Грозного все были несвободны, начиная с царя − все были рабами; но так как один из рабов богоизбран в качестве главного охранителя истинной веры Христовой на русской земле, то остальные со страхом и трепетом должны ему безмолвно повиноваться, иначе – смерть или вынужденное бегство в другие земли. Перед таким выбором был поставлен, например князь Курбский.

Жизнь раба ничего не стоит, ею не нужно дорожить, ведь «в конце концов» все умрём. Эта страшно циничная мировоззренческая установка лишает жизнь человека земного смысла, стирает качественные различия жизни человека («земного червя») и обесценивает ее содержание. Земные дела, не направленные на безропотное служение царской власти, оказываются ничтожными, ничего не значащими перед лицом некоего высшего промысла и неизбежной смерти. Наверное поэтому русские цари легко убивали своих и чужих холопов, почти не беспокоясь о нарушении божественной заповеди «не убий». Их высшая миссия дозволяла всё.

Каков же образ Царя в русском народном (традиционном) сознании?

Многие исследователи отмечают, что образ Царя является для русского народного сознания в целом положительным и в нём преобладают символические и сакрально-мифологические характеристики¹⁴. Это вполне объясняется длительным отсутствием в России массовой письменной культуры и достоверной политической информации. Устное народное творчество формировало образ идеального правителя под контролем служителей Церкви, которые и были проводниками государственной политики.

Итак, какие же черты приписывал русский народ своему Царю?

Во-первых, место русского Царя во вселенной − между Небом и землёй, ведь он Божий избранник, он является орудием высшего божественного промысла. Поэтому на него можно смотреть только снизу-вверх.

Во-вторых, русский Царь − «божий помазанник», только ему дарована самим Богом особая благодать − устраивать всё на русской земле, но не по своему хотению, а по божьему повелению. А потому воля Царя − закон. Он за всё в ответе перед Богом на своей земле. Его заботы самые многотрудные.

По сути, русский царь подобен греческому титану, держащему на своих плечах весь мир. Именно по божьей благодати он волен миловать и казнить супротивцев своих (несогласных) как богоотступников.

В-третьих, по мнению народа, если Царь и ошибается, то не по своей вине, а по вине своих приближённых, хитрых и корыстных советчиков, бояр и вельмож, а потому многие несправедливости на земле Царю прощаются. Ему даётся только одно наказание − божья кара в виде природных лишений, стихийных бедствий, неурожайных лет, и как следствие, голода, болезней и народных бунтов. И если сама природа против Царя, значит, или он слишком грешен перед Богом, или не истинный Царь (например, самозванец). Тогда небесная кара постигнет весь народ¹⁵.

В-четвёртых, в XVII веке в народном сознании сложилась мечта о добром «Царе-батюшке», ставшая впоследствии важной идеологемой русской самодержавной власти. «Царь-батюшка» символизирует близость верховного правителя к простому народу, надежду на постоянную заботу о своих детях – подданных, подобно родному отцу, а также веру в его высшее, неограниченное милосердие.

Вместе с тем образ «Царя-батюшки» концентрирует в себе всю возможную в то время земную власть − государственную, церковную и родовую. Как «Царь» − он глава всего государства, как «Батюшка» − он представляет вместе с патриархом главу Церкви, т.е. высшее духовное лицо, а как «родной батюшка» − является отцом всего народа.

В-пятых, «Царь» символизирует все превосходные степени человеческих возможностей и сил − ума-разума, справедливости, милосердия, мужества и веры предков. Именно поэтому он должен разрешать все возникающие конфликты и междоусобные распри. Например, если человек окажется «без царя в голове», т.е. без ума и истинной отцовской веры, то жизнь его будет сплошным мытарством.

Из его превосходства над всем народом следует и величие, усиленное страхом Божьим. Царь должен быть грозным, суровым, чтобы его все боялись как первого русского Царя – Ивана Грозного, иначе не удержать царство в одних руках. Великая Россия основана на всемогуществе Царя, его устрашающем величии, чтобы и свои подданные, и чужие боялись.

В-шестых, русский «Царь» - самодержец является хранителем веры «дедов и отцов», защитником истинной христианской православной веры и хранителем «Третьего Рима». На нём особая божественная миссия − готовить свой народ к божьему спасению.

В-седьмых, царская власть − это самовластие или волюнтаризм, проистекающий из божественного всемогущества¹⁶. «Могу делать всё, что захочу − как царь» − этот стереотип сильно отпечатался в общественном сознании русского народа, и стал прообразом абсолютной свободы («своей воли»). Ведь когда все подданные русского царя являются холопами и только царь может делать то, что он хочет, то его неограниченное могущество становится образцом для подражания. «Был бы я царем, устроил бы всё по-своему….».

Итак, «отеческая» властная вертикаль матрицы традиционного сознания может быть также представлена на трёх уровнях: Бог – Царь − Отечество.

Например, традиционное имперское представление о назначении жизни русского человека – это самопожертвование «за веру, Царя и отечество». Известная уваровско-николаевская триада «Православие, самодержавие, народность» в советское время трансформируются в идеологическую схему «за веру в коммунизм, за Ленина – Сталина (вождя и партию), и отечество».

Если внимательно вдуматься в эти смысловые единицы, то можно увидеть, что их формальная структура остаётся той же самой, хотя содержание меняется.

Уже на основе этих стереотипных представлений мы можем задать уровни традиционной русской властной вертикали:

- религиозно-метафизический (Высший небесный) уровень

«вера в Бога» - «Православие» - « вера в коммунизм»

- социо-природный или государственный (Земной) уровень

«Царь» - «самодержавие» - «Вождь - партия»

- конкретно-социальный (родовой) или отеческий уровень

«Отечество» - «народность»

Схема «отеческой» властной вертикали: