Социолингвистика ПЗ1

Н. С. Чемоданов

ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНОЙ ЛИНГВИСТИКИ В СОВРЕМЕННОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ

(Новое в лингвистике. - Вып. VII. Социолингвистика. - М., 1975. - С. 5-33

Внимание советских языковедов вопросы социальной лингвистики привлекли уже во второй половине 20-х годов и особенно в 30-е годы [29]. Основная практическая и теоретическая направленность работы языковедов оказалась тесно связанной с культурной революцией, сопутствующей новым социальным, политическим и национальным отношениям. Под влиянием работ Маркса, Энгельса, Ленина, в которых вопросы языка получили освещение в связи с проблемами диалектического и исторического материализма, а также работ И. В. Сталина по национальному вопросу все большее значение приобретало общественно-историческое понимание языка, которое в известной степени подчеркивалось и основными направлениями дореволюционного языкознания в России - школой Фортунатова и Покровского в Москве и школой Бодуэна де Куртенэ в Казани и Петербурге.

Сложным и трудным был путь поисков в советском языкознании марксистско-ленинского решения методологических проблем науки о языке. Однако в опубликованных в эти годы работах Р. О. Шор, Е. Д. Поливанова, К. Н. Державина, Б. А. Ларина, М. В. Сергиевского, М. Н. Петерсона, Л. Я. Якубинского, Н. М. Карийского, В. М. Жирмунского, А. М. Селищева, В. В. Виноградова и других основные задачи и проблемы социальной лингвистики были намечены и частично даже исследованы на материале разных языков. Многое, что в современных зарубежных работах по языкознанию рассматривается как новое и творческое, было в советском языкознании сформулировано и с той или иной степенью полноты освещено уже в публикациях 20-х и 30-х годов.

В книге Р. О. Шор «Язык и общество» (1926) на обширном материале была поставлена проблема социальной обусловленности языка. В статьях Е. Д. Поливанова подчеркивалось, что лингвистика должна быть наукой не только естественно-исторической, но и социологической. «Революционный сдвиг в сторону марксистской методологии, - писал он, - должен осуществляться здесь не в виде похоронного шествия за гробом естественно-исторического языкознания и добытой им конкретной истории языков, а в построении новых отделов - языкознания социологического, которое сольет в стройное прагматическое целое конкретные факты языковой эволюции с эволюцией (т. е. историей) общественных форм и конкретных общественных организмов» [30].

Широкая программа построения социологического языкознания, так ярко сформулированная Поливановым в 1928 г., нашла свое воплощение в ряде теоретических работ и конкретных исследований уже в первый период развития советского языкознания. Из этих работ в первую очередь (как по времени публикации, так и по важности для науки затронутых вопросов) нужно назвать статьи Б. А. Ларина, относящиеся к 1926, 1928 и к началу 30-х гг., в которых впервые в отечественном языкознании была выдвинута проблема изучения языка города, как особого явления, характеризующегося чертами, отличающими его как от литературного языка, так и от деревенских диалектов [31]. Выдвигая эту проблему, как стоящую «на очереди работ по социальной лингвистике», Б. А. Ларин имел в виду «городской фольклор, неканонизированные виды письменного языка, разговорную речь разных групп городского населения», т. е. все те пласты городской речи, которые в современном социологическом языкознании принято называть городским просторечием и без изучения которых нельзя понять особенности развития литературного языка. В. М. Жирмунский в своей оценке этих работ Б. А. Ларина отмечает, что «язык города» в них еще отождествляется с различными городскими жаргонами и арго, но научную инициативу автора таких работ, как «О лингвистическом изучении города», нельзя переоценить.

Начало 30-х годов ознаменовалось также публикацией «Очерков по языку» А. М. Иванова и Л. П. Якубинского, сыгравших огромную роль в дальнейшем развитии социальной лингвистики в советском языкознании [32]. В этой книге впервые в науке - правда, схематично и слишком прямолинейно, без учета исторических вариаций, - был по-марксистски сформулирован вопрос о соответствии между формами социальной общности и формами речевого общения, иначе говоря, о специфических закономерностях развития языка, характерных для разных общественно-экономических формаций. Л. П. Якубинскому принадлежит ставшая классической мысль об образовании общенационального языка из территориальных диалектов эпохи феодализма.

В диалектологии подход к изучению языка деревни в социологическом плане был намечен в эти годы Н. М. Карийским в его «Очерках языка русских крестьян» [33]. Н. М. Каринский, исследовавший язык подмосковной деревни Ванилово в начале века, в патриархальных условиях дореволюционной эпохи, и в 1932 г., дал характеристику диалекта в социальном плане. Он показал, что диалект этой деревни социально дифференцирован и в нем можно обнаружить несколько пластов, связанных с имущественным расслоением, с участием в отхожих промыслах, с различиями по роду занятий, образованию, полу, возрасту и т. д. Изучение динамики изменений в диалекте Ванилова за 30 лет, в течение которых население пережило первую мировую войну, эпоху социалистической революции и последующую индустриализацию района, выявило тот факт, что архаические черты сохранились лишь у представителей старшего поколения, а наиболее активная часть населения говорит на «передовом», как его называет автор, говоре, для которого характерно сближение с литературным языком.

Таким образом, уже во второй половине 20-х и в первой половине 30-х годов в советском языкознании был очерчен круг основных вопросов, характеризующих содержание нового, социологического направления в науке о языке. Однако конкретные работы этого направления оказались несвободны от вульгарно-социологического подхода к анализу связи между лингвистическими и социальными процессами. Об этом нельзя, в частности, не упомянуть при оценке замечательной для своего времени книги В. М. Жирмунского «Национальный язык и социальные диалекты» [34], в которой на материале русского и многих европейских языков, особенно немецкого, были в методологическом плане как бы подведены итоги поисков советских языковедов в области социальной лингвистики за предшествующее десятилетие.

«Книга эта, - писал в предисловии к ней В. М. Жирмунский, - посвящена проблеме классовой дифференциации в языке буржуазного общества... Моя концепция образования национальных языков в связи с развитием капитализма и отношения между национальным языком и диалектами, - продолжает он, - в основном совпадает с положениями, выдвинутыми Л. П. Якубинским» [35]. Как показали дальнейшие исследования и самого В. М. Жирмунского, и его учеников, соотношение между социальной дифференциацией языка, языком господствующего класса и классовыми отношениями и классовой борьбой эпохи капитализма было понято слишком прямолинейно и интерпретировано без достаточного учета культурных традиций и других факторов. Однако как первый обобщающий труд, в котором учение марксизма-ленинизма об образовании национальных языков было изложено с привлечением обширного материала, характеризующего закономерности развития языка как в предшествующий исторический период, так и в эпоху капитализма, когда складываются буржуазные нации, книга В. М. Жирмунского сыграла огромную роль в утверждении в советском языкознании марксистских принципов социальной лингвистики.

Другим основополагающим трудом второй половины 30-х годов в области социальной лингвистики в советском языкознании явились очерки В. В. Виноградова по истории русского литературного языка [36]. Значение книги В. В. Виноградова, правда, в силу научного стиля эпохи, также несвободной от вульгарно-социологических характеристик, было двоякое. В ней впервые история русского литературного языка была исследована как «органическая часть истории культуры русского народа», а смена литературных стилей и борьба между ними, сложный процесс закрепления национально-демократических основ русского литературного языка были поняты в конечном счете как отражение классовых противоречий в развитии русского общества. Блестящая работа В. В. Виноградова показала, что проблема литературного языка является не только особой, самостоятельной областью языкознания, но и важнейшим вопросом социальной лингвистики.

Социологическая характеристика явлений языка, изучение закономерностей в функционировании языка, возникших под влиянием общественных условий, связь истории языка с эволюцией общественного процесса продолжают оставаться центральными проблемами советского языкознания и в 50-60-е годы. Но характер и направленность исследований стали иными. Со всей ясностью была осознана ошибочность вульгарно-материалистической концепции Н. Я. Марра о полном изоморфизме процессов эволюции языка и общества. С другой стороны, в связи с учетом системного характера языка произошли изменения и в методике лингвистических исследований.

Серьезным вкладом в разработку проблем социальной лингвистики явились исследования, относящиеся к историко-социологической характеристике диалекта в связи с закономерностями доклассовой и феодальной общественно-экономических формаций, а также работы, теоретически обобщающие лингвистический опыт в области языкового строительства. Получила значительное углубление проблематика, связанная с понятием национально-литературного языка. Четко были сформулированы принципы социологического изучения языка в применении к русскому языку советской эпохи.

В последние годы среди советских лингвистов вновь пробудился интерес к проблеме социальной обусловленности форм существования языка. Как показал Ф. Энгельс (в цикле работ 80-х годов), процессы дифференциации и интеграции языка были специфическими для каждой исторической эпохи и определялись характером общественных связей - родовыми связями в доклассовом обществе и территориальными связями в последующие эпохи [37]. В буржуазную эпоху, как сформулировал В. И. Ленин, в связи с процессом складывания наций возникают национальные языки. В общей форме процессы образования племенных диалектов, территориальных диалектов и национальных языков были охарактеризованы уже в работах Л. П. Якубинского и В. М. Жирмунского. Однако более детальное исследование языковой обстановки, сложившейся в Западной и Восточной Европе и в некоторых других ареалах, показало, что процесс образования диалектных различий был сложным и определялся конкретными историческими обстоятельствами. Вместе с тем уже на очень ранней ступени общественного развития возникали наддиалектные формы языка, сохранявшие свое значение как наследие культурных традиций вплоть до эпохи развитой письменности и осуществления литературного единства.

Так, А. В. Десницкая, определяя историческое содержание понятия «диалект», намечает возможность образования разных типов диалектных отношений, характерных для ранних стадий общественного развития [38]. В одних случаях, например в условиях Северной Америки, Новой Гвинеи, на Памире, в горах Алтая, в силу географической изоляции определяющим для развития языка был процесс диалектного дробления, в других случаях, например в Древней Греции и Риме, большое значение имели процессы языковой унификации, приводившие на завоеванных территориях к новым языковым обособлениям. Для развитого феодализма при наличии устойчивых экономических, религиозных и политических границ характерно образование территориальных диалектов разного масштаба. Ранняя концентрация земель в условиях абсолютных монархий, наоборот, создавала предпосылки для стирания диалектных различий.

С другой стороны, на этой же общественной ступени наряду с диалектной дифференциацией можно наблюдать противоположную тенденцию - стремление к наддиалектным обобщенным формам речевого общения при заключении межплеменных договоров, в выступлениях на племенных собраниях, при исполнении культовых обрядов, в песенном творчестве и т. д. [39].

Накопление подобного рода и других наблюдений позволит выявить определенные закономерные отношения между социальным типом языка и типом социальной структуры общества и поставить на повестку дня вопрос о создании социально-типологической классификации языков.

Особую задачу социальной лингвистики в нашем языкознании составляет обобщение опыта советского языкового строительства, т. е. целенаправленного, как сейчас определяют это понятие, вмешательства общества, представленного в данном случае учеными-языковедами, в стихийный процесс языкового развития и организованное руководство этим процессом [40]. Такое вмешательство само по себе является одним из влиятельных социальных факторов, воздействующих на направление и темпы языковых процессов. После закрепления письменности как постоянного фактора общественной жизни проблема «языкового планирования» (language planning) постоянно возникает в истории отдельных стран, особенно в переходные периоды становления национальных языков.

Опыт языкового «планирования» в нашей стране представляется особенно поучительным, так как речь идет о закономерностях развития языков в многонациональном государстве в условиях строительства социализма и коммунизма. Социалистическое общество обеспечивает расцвет каждого языка, независимо от удельного веса говорящей на нем нации, но вместе с тем не может не иметь языка-посредника, выполняющего роль межнационального средства общения. В данном конкретном случае речь идет о русском языке. Характеризуя функционирование языков в этих условиях, нельзя не учитывать и того обстоятельства, что независимо от структурно-типологических различий все языки Советского Союза в плане содержания представляют общность, выражая единство идеологии и образа жизни советских людей. В связи с изложенным перед социальной лингвистикой в наших условиях встают такие проблемы, как рациональный отбор графической основы письменностей, отбор диалектов как основы литературных языков младописьменных народов, изучение процессов сближения литературных языков с народной речью, процессов нормирования и кодификации литературных языков, создания и унификации общественно-политической и научно-технической терминологии, проблемы, связанные с расширением общественных функций языков, формами их взаимодействия, особенно с русским языком, двуязычие, приобретающее в национальных районах все более широкое распространение и т. д. [41].

Проблемы, связанные с понятиями литературного языка, национального языка, нормы литературного языка, остались и в послевоенные годы актуальными для советского языкознания. Плодотворным было обсуждение вопроса об отличительных признаках национального языка, которое в начале 50-х годов, после лингвистической дискуссии, велось на страницах журнала «Вопросы языкознания». Существенным вкладом явились работы по истории отдельных национальных языков [42]. Значительную роль сыграла монография «Вопросы формирования и развития национальных языков» [43], в которой на материале языков Советского Союза (армянского, узбекского, башкирского) и ряда зарубежных языков (китайского, японского, нидерландского, английского, итальянского, французского, немецкого, языков арабских стран и Латинской Америки) была сделана попытка определить соотношение письменно-литературной и народно-разговорной разновидностей языка, наметить процессы становления общенациональной литературной нормы и установить общие закономерности формирования национально-литературных языков. Был поставлен вопрос о социальной основе литературного языка [44] и об изменениях в соотношении литературного языка и других форм существования языка в зависимости от социальной структуры общества.

В этой связи возник вопрос о сферах применения литературного языка и его месте в системе форм существования языка в разные эпохи общественного развития. Функциональное ограничение литературного языка и его противопоставление устному языку, характерное для феодальной эпохи, постепенно сходит на нет. Различие между письменной и устной нормой в эпоху капитализма и особенно в эпоху социализма стирается. Этот процесс связан с различиями в социальной прослойке, которая в разные периоды общественного развития пользуется литературным языком. Демократизация письменного литературного языка приводит к взаимодействию его с разговорной речью народных масс, лексика, фразеология и синтаксис которой широким потоком вливается в литературный язык. Этот процесс интенсивно проходил, в частности, в русском литературном языке эпохи социалистической революции [45]. Точно так же постепенно сокращается и разрыв между стилями письменно-литературного языка и устно-разговорной речи [46]. Многообразие форм, которое наблюдается в соотношении литературных языков и народной речи в разных странах, а также различия в единстве литературных языков и их функциональной нагрузке дают основание для их типологической характеристики и попыток создания социально-типологической классификации литературных языков [47].

Значимость проблемы соотношения структурной и социальной лингвистики в истории советского языкознания оценивалась по-разному. Для Н. Я. Марра, игнорировавшего внутренние факторы развития языка, сама постановка вопроса о двух аспектах в лингвистике была невозможна; концепция «нового учения о языке» строилась на предпосылке, что и содержательная и морфологическая стороны языка непосредственно обусловлены социально-экономическими факторами. Эта вульгарно-материалистическая постановка проблемы, естественно, оказалась несостоятельной и была отвергнута ходом развития науки. Совершенно неубедительной представляется и другая крайняя точка зрения, которая признает только структурный подход к изучению языка.

Значительным достижением в разработке основ социальной лингвистики в советском языкознании явились коллективные «Принципы социологического изучения русского языка советской эпохи», предпосланные социолого-лингвистическому исследованию «Русский язык и советское общество» [48]. Составители «Принципов» заявляют, что взаимодействие внутренних и внешних закономерностей развития языка является главной проблемой социологического языкознания. Интерес лингвиста-социолога должен быть сосредоточен, по их мнению, на трех основных вопросах: формах отражения в языке общественного развития, формах порождения определенных черт речи, а затем структуры языка, вызванных общественным процессом, и выяснении закономерностей в изменении языка под влиянием общества.

Как подчеркнуто в «Принципах», специфической особенностью процесса взаимодействия внешних и внутренних факторов развития языка является то, что противоречия («антиномии») структуры языка, являющиеся источниками ее видоизменения и развития, имеют свой социальный аспект, который стимулирует развитие в том или ином направлении [49]. Так, в обществе с развитыми публичными формами языкового общения больший удельный вес получает установка на слушателя; в одни эпохи в языке побеждает норма, регламентация, и новшества пробиваются с трудом, в другие эпохи, наоборот, побеждает живое употребление и на его основе стремление к разрушению грамматических форм, лексических традиций и т. п.

В качестве социальных факторов развития языка авторы «Принципов» называют изменение круга носителей языка, распространение просвещения, территориальные перемещения народных масс, создание новой государственности, развитие науки. Вероятно, к этому списку следовало бы добавить также различные в разные эпохи общественного развития типы общности и типы связей, которые определяют разные типы диалектов и наддиалектных языковых образований, степень функциональных потенций языков, возникновение национальных языков и т. п.

ИСТОКИ СОЦИОЛИНГВИСТИКИ В. И. Беликов, Л. П. Крысин Социолингвистика

То, что язык далеко не единообразен в социальном отношении, известно

давно. Одно из первых письменно зафиксированных наблюдений, свидетельст-

вующих об этом, относится еще к началу XVII в. Гонсало де Корреас, препода-

ватель Саламанкского университета в Испании, вполне четко разграничивал

социальные разновидности языка: "Нужно отметить, что язык имеет кроме диа-

лектов, бытующих в провинциях, некоторые разновидности, связанные с воз-

растом, положением и имуществом жителей этих провинций: существует язык

сельских жителей, простолюдинов, горожан, знатных господ и придворных,

ученого-историка, старца, проповедника, женщин, мужчин и даже малых де-

тей" [цит. по: Степанов 1976: 22]1.

Термин "социолингвистика" ввел в научный оборот в 1952 г. американ-

ский социолог Г. Карри [Currie 1952]. Означает ли это, что и наука о социаль-

ной обусловленности языка зародилась в начале 1950-х годов? Нет. Корни со-

циолингвистики глубже, и искать их нужно не в американской научной почве, а

в европейской и, в частности, в русской.

Лингвистические исследования, учитывающие обусловленность языковых явлений явлениями социальными, с большей или меньшей интенсивностью

стали вестись уже в начале нынешнего века во Франции, России, Чехии. Иные,

чем в США, научные традиции обусловили то положение, при котором изуче-

ние связей языка с общественными институтами, с эволюцией общества нико-

гда принципиально не отделялось в этих странах от "чистой" лингвистики. "Так

как язык возможен только в человеческом обществе, – писал И. А. Бодуэн де

Куртенэ, – то, кроме психической стороны, мы должны отмечать в нем всегда

сторону социальную. Основанием языковедения должна служить не только ин-

дивидуальная психология, но и социология" [Бодуэн де Куртенэ 1963: 15].

Таким выдающимся ученым первой половины XX в., как И. А. Бодуэн де

Куртенэ, Е. Д. Поливанов, Л. П. Якубинский, В. М. Жирмунский, Б. А. Ларин,

А. М. Селищев, Г. О. Винокур в России, Ф. Брюно, А. Мейе, П. Лафарг, М. Ко-

эн во Франции, Ш. Балли и А. Сешеэ в Швейцарии, Ж. Вандриес в Бельгии, Б.

Гавранек, А. Матезиус в Чехословакии и другим2, принадлежит ряд идей, без

которых современная социолингвистика не могла бы существовать. Это, на-

пример, идея о том, что все средства языка распределены по сферам общения, а

деление общения на сферы имеет в значительной мере социальную обуслов-

ленность (Ш. Балли); идея социальной дифференциации единого национально-

го языка в зависимости от социального статуса его носителей (работы русских

и чешских языковедов); положение, согласно которому темпы языковой эво-

люции зависят от темпов развития общества, а в целом язык всегда отстает в

совершающихся в нем изменениях от изменений социальных (Е. Д. Полива-

нов); распространение методов, применявшихся при изучении сельских диалек-

тов, на исследование языка города (Б. А. Ларин); обоснование необходимости

социальной диалектологии, наряду с диалектологией территориальной (Е. Д.

Поливанов); важность изучения жаргонов, арго и других некодифицированных

сфер языка для понимания внутреннего устройства системы национального

языка (Б. А. Ларин, В. М. Жирмунский, Д. С. Лихачев) и др.

Американские исследователи в области социолингвистики подчас заново

открывают то, на что уже обращали внимание их европейские предшественни-

ки3. Однако, справедливости ради, надо сказать, что, в отличие от работ первой

трети XX в., в значительной части умозрительных, не опиравшихся на более

или менее обширный конкретный языковой материал (исключение составляют,

пожалуй, работы А. М. Селищева – см., например [Селищев 1928], но они и

слабей других в теоретико-лингвистическом отношении), в современных со-

циолингвистических исследованиях, в том числе американских, явно выражено

стремление к сочетанию тщательной теоретической разработки и конкретного

анализа социально-языковых связей и зависимостей.

Характерная черта социолингвистики второй половины XX столетия –

переход от работ общего плана к экспериментальной проверке выдвигаемых

гипотез, математически выверенному описанию конкретных фактов. По мне-

нию одного из представителей американской социолингвистики Дж. Фишмана,

на современном этапе изучение языка под социальным углом зрения характери-

зуется такими чертами, как системность, строгая направленность сбора данных,

количественно-статистический анализ фактов, тесное переплетение лингвисти-

ческого и социологического аспектов исследования [Fishman 1971: 10].

При этом преобладает синхронический аспект, анализ связей между эле-

ментами структуры языка и элементами структуры общества; в работах пред-

шествующего периода чаще постулировалась сопряженность эволюции языка с

развитием общества, т. е. для этих работ был характерен диахронический ас-

пект (о различиях синхронической и диахронической социолингвистики см. в

главе 4).

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

СОЦИОЛИНГВИСТИКА СРЕДИ ДРУГИХ

ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН

В начале нашей книги мы уже касались взаимоотношений социолингви-

стики и "чистой" лингвистики, изучающей внутриструктурные отношения и

процессы в языке. Очевидно, что социолингвистику нельзя рассматривать лишь

в качестве такого направления исследований, которое только добавляет соци-

альный компонент в собственно лингвистическую интерпретацию языковых

явлений. В нашем учебнике мы пытались показать, как взаимодействуют соци-

альные и структурные факторы при реальном функционировании языка. С од-

ной стороны, взаимодействие внутренних закономерностей языкового развития

и функционирования с социальными факторами может приводить к изменени-

ям в механизмах действия этих закономерностей. С другой стороны, на некото-

рых участках (например, в грамматике) система языка настолько самодостаточ-

на и внутренне устойчива, что оказывается почти непроницаемой для социаль-

ных воздействий. И как бы ни старались мы "добавить" социальный компонент

в характеристику внутриструктурных свойств, скажем, русского глагола или

эргативных конструкций кавказских языков, социолингвистического описания

из этого не получится. Внутренняя структура языка – объект собственно лин-

гвистического исследования. А социолингвистика ориентирована на функцио-

нальную сторону языка, на его использование в разной социальной среде и

многообразных коммуникативных ситуациях.

Социолингвистика находится в определенных отношениях с другими на-

правлениями лингвистики – как традиционными (например, с диалектологией,

фонетикой), так и новыми (например, с психолингвистикой, теорией речевых

актов).

У диалектологов социолингвисты заимствовали многие методы и приемы

наблюдения за спонтанной речью информантов, способы "разговорить" собе-

седника, спровоцировать его на употребление нужных исследователю языко-

вых фактов. Сам термин информант – человек, речь и языковое самосознание

которого как представителя определенной социальной среды изучает исследо-

ватель, – пришел в социолингвистику, а также в другие эмпирические отрасли

языкознания из диалектологии (в социологии информантов называют респон-

дентами, и в нашем тексте мы также использовали этот термин).

Имея в виду исследование "городских" языковых образований – койне,

просторечия, жаргонов, Е. Д. Поливанов писал о необходимости создания со-

циальной диалектологии (наряду с традиционной диалектологией, которая за-

нимается сельскими говорами). В пионерских работах Б. А. Ларина, давших