Общая социология Бабосов Е.М Уч. пос 2004

иозможно только как аутопоейтическая система» (8; 224). А такой подход дает возможность прийти к заключению, согласно которому «больше чем когда бы то ни было, территориальные взаимозакисимости мирового масштаба вторгаются и ныне во все детали социального» (8; 201).

Аутопоейтические системы способны не только к самовоспроизводству и саморазвитию, но и к самонаблюдению, самоописанию, которое показывает, что осуществляющаяся в обществе функциональная дифференциация производит больше независимости индивидов и групп и одновременно больше их зависимости. Применительно к описанию глобальной социальной системы это, согласно Н. Луману, означает, что «мировое сообщество достигло более высокого уровня сложности с более сильными структурными возможностями, более неожиданными и непредсказуемыми изменениями и, более того, взаимосвязанными зависимостью и взаимозависимостью. Это означает, что конструкции (расчеты, планирование) становятся уже невозможными с центральной и, следовательно, «объективной» точки зрения. Они различаются в зависимости от наблюдающих систем, что относит причины к следствиям, а следствия к причинам. Это разрушает онтологические и логические положения центрального руководства. Нам приходится жить в полицентричном, поликонцептуальном обществе» (9; 140).

Итак, согласно Н. Луману, складывающаяся система неизбежно становится полицептричнои и одновременно поликонцептуалъной, более того, представляет собой «предельный случай поликонцептуального самонаблюдения» (9; 218). Но совершаемое социальной системой самонаблюдение производится всегда в определенном социокультурном контексте, поэтому, утверждает Н. Луман, «такие системы нуждаются в функции памяти (т.е. культуре), которая представляет настоящее как результат (выход) прошлого». В процессе своего самонаблюдения и самоописания средствами культуры «система создает время, т.е. различие прошлого и будущего состояний, при помощи которого прошлое становится царством памяти, а будущее - царством колебаний (осцилляции). Это различие - эволюционная универсальная. Она актуализируется каждой операционной системой, давая возможность возникновения такого измерения, как «мир» (9; 134).

Таким образом, в понимании Н. Лумана, самовозникновение понятия «мир», идентифицируется с понятием «глобальная социальная система» возможно только при наличии культуры, причем культуры, обладающей поликонцептуальностью, многообразием.

509

И здесь, считает он, возникает вопрос: «подходит ли форма политического устройства, навязанная всем регионам земли, ко всем местным этническим условиям или: стимулирует ли общее условие глобального отчуждения, а не подавления и эксплуатации, поиск личных и религиозных идентичностей». Если к тому же считать адекватным «способ описания конфликтов как конфликтов интересов и ценностей, которые предполагают возникновение фундаментальных идентификаторов», и включить в определение такие утопичные схемы, «как счастье и интегративное сообщество», то делает вывод билефельдский профессор, «мы сделаем нашу теорию чувствительной к региональным различиям» (9; 137). А добавив ко всему этому то несомненное обстоятельство, что в современном обществе «индивидам все больше разрешается, и даже ставится в обязанность, проявлять свою идентичность, свои предпочтения, интересы, убеждения, стремления», - продолжает Н. Луман, - мы более отчетливо поймем, что «наше описание будет основываться на автономии функциональных систем..., специфичность которых отличается от системы к системе. Тогда перед нами окажется общество, не имеющее вершины и центра» (9; 138).

В этом и состоит основной вывод Н. Лумана: в отличие от теории И. Валлерстайна он понимает процесс глобализации мирового сообщества как становление такой глобальной социальной системы, которая не имеет ни вершины, ни центра, а представляет собой полицентричное, поликонцептуальное (благодаря многообразию культур) общество, в котором взаимодействуют друг с другом различные политические, этнические, религиозные, социокультурные идентичности индивидов и социальных групп.

Существенный вклад в социологическое осмысление глобализации вносит концепция структурации, разрабатываемая английским социологом Э. Гидденсом. Он подчеркивает: «Мир стал воистину единой социальной системой в результате усиления отношений взаимозависимости, затронувших сегодня практически каждого человека... Усилившуюся взаимозависимость мирового сообщества можно обозначить универсальным термином глобализация» (4; 483). Отмечая важную роль экономических факторов в осуществлении этого всемирного процесса, таких, в частности, как высокий уровень валового национального продукта (ВНП) в США, других развитых западных странах и связанное с этим усиление влияния этих стран на остальной мир, а также позитивную роль теории И. Валлерстайна, в которой мир рассматривается как еди-

510

ная социальная систем, Э. Гидденс обращает внимание на то, что мир-системная теория концентрируется почти исключительно на экономических факторах развития общемировой системы. Соглашаясь с тем, что экономическая составляющая чрезвычайно важна, он отмечает, «политические соображения, военные столкновения, культурные факторы - все это также имеет важное значение для формирования глобальной взаимозависимости (4; 497). Под глобализацией, считает он, следует понимать более обширный, чем это рисуется в мир-системной теории, процесс трансформации социального пространства и времени, появление глобальных коммуникаций, трансформации региональных, локальных и даже личных контекстов социального опыта.

Придавая важное значение в развертывании процессов глобализации культурным факторам, Э. Гидденс обращает особое внимание на глобализацию средств массовой информации, где доминирующее место принадлежит американским фирмам. Повсеместное вторжение в социокультурное пространство многих стран американизированных стандартов культуры, тиражируемой средствами кино, телевидения, рекламы, электронной коммуникации, заставило, по его словам, «многих исследователей говорить об империализме средств массовой информации. Они утверждают, что сформировалась единая культурная империя. Страны третьего мира страдают от этого более всего, поскольку не имеют средств для сохранения и защиты своей культурной независимости» (4; 511). Э. Гидденс высказывает вполне обоснованную тревогу в связи с тем, что американский телевизионный экспорт одновременно с рекламой пропагандирует коммерциализированную культуру, которая «разрушает различные формы местной культуры», а страны «третьего мира оказываются объектом новой формы империалистической экспансии империализма средств массовой информации» (4; 514).

Теория структурации исходит из того, что глобализация включает в себя множество противоречивых процессов, вызывающих социальные конфликты и новые типы социальной стратификации. Кроме того, она связана с нарастающими угрозами окружающей среде. При этом он обращает внимание на тот факт, что «активная атака человечества на окружающую среду является следствием развития и глобального распространения западных социальных институтов и той значимости, которую они придают по-

В противовес утверждению И. Валлерстайна о том, что в рамках функционирующей мир-системы нет подлинной свободы воли, т.к. господствующие структуры предопределяют весь спектр возможных действий, Э. Гидденс считает, что обстоятельства социального давления отнюдь не освобождают индивидов от осуществления свободного выбора. Личностная идентификация и свобода выбора действующего агента (субъекта действия) тем более важны, считает Э. Гидденс, что «личное взаимодействие является основой всех форм социальной организации, независимо от их масштаба» (4; 115).

Анализ и сопоставление наиболее влиятельных в западной социологии теорий глобализации показывают, что мир-системная теория идет в фарватере традиционной для западной теоретической мысли идеи центра, будь то геоцентризм, гелиоцентризм, антропоцентризм или американоцентризм. В отличие от нее концепции Э. Гидденса и Н. Лумана, развивающиеся в русле постмодернистской социологии, разделяют свойственное постмодернистскому стилю понятие «центра» как средоточие чего-то самого важного и главного, склоняясь к пониманию современной глобальной социальной системы как полицентристской.

Такой социологический подход к проблемам, рождаемым глобализациоными трансформациями современной социальной жизни, является более реалистичным и конструктивным. Сложный и противоречивый конфликт явлений, процессов, отношений, взаимодействий, возникающих в широком и крупномасштабном русле глобализации, свидетельствует, что теоретическая схема мир-систе- мы как однородного социально-экономического пространства, движимого единой для всех индивидов, народов и стран мотивацией, оказывается серьезным упрощением. И если эталонная модель мироустройства, в которой легко угадываются типические черты современного западного общества с его извечным стремлением к накоплению капитала, в той или иной степени соответствует интересам и стремлениям так называемого «золотого миллиарда» лю/ей, живущего в высокоразвитых странах, то нельзя забывать, что за пределами этих стран проживает впятеро больше людей — пять миллиардов, - которые руководствуются другими системами ценностей. И если уж говорить о глобализации как тенденции движения мирового сообщества к единой глобальной социально системе, то следует вспомнить, что в отличие от западного центризма, рассматривающего остальной мир в качестве периферии и утешающего себя иллюзией господства высшего над низшим, в восточном мышле-

512

нии (даосистском, буддистском) центр одновременно везде и нигде, поэтому может оказаться где угодно, в любой точке социального

пространства, которое глобализируется.

Все изложенное позволяет выделить несколько основных параметров глобализации, требующих основательного исследования в рамках складывающейся социологической глобалистики.

Во-первых, системообразующим элементом любой цивилизационной системы, в том числе и глобальной, является экономический фундамент общества, занимающий центральное место в возникновении и сохранении любой цивилизации и ее идентичности (вспомним хотя бы историю феодализма и капитализма). Однако цивилизация отнюдь не сводится только к экономическому укладу, а включает в себя и социальную структуру общества, и существующую в нем политическую систему, и культуру, и религиозные верования, и социальные нормы и институты, и образцы поведения и многое другое. Культурно-цивилизационная общность сохраняет свою идентичность и способность к саморазвитию только в той мере, в какой все эти структурные компоненты в процессе своего взаимодействия образуют единую, целостную, устойчивую и динамично развивающуюся систему. Всякое же преувеличение роли одного из этих компонентов и недооценка других чревата непредвиденными кризисами, катастрофами и, в конечном итоге, разрушением самой системы. Это относится не только к социальным системам, совершившим цивилизационное самоубийство (Римская империя, Советский Союз), но и к любой другой системе, включая и становящуюся глобальной социальную систему. Поэтому глобализацию не следует рассматривать и интерпретировать как линейный процесс, как однонаправленное расширение масштабов глобальных интеграционных процессов.

Во-вторых, глобализация имеет нелинейный характер, сопровождается усилением неравномерности социально-экономичес- кого развития, приводящим, с одной стороны, к возникновению пресловутого, экономически преуспевающего «золотого миллиарда», а с другой, - к маргинализации целого ряда стран, где люди находятся на грани выживания, где свирепствуют голод, болезни. Ежегодно более десяти миллионов детей умирает в младенчестве вследствие болезней, вызванных тем, что они голодают, либо тем, что голодают их матери. Эта ситуация имеет тенденцию к ухудшению, что чревато серьезными потрясениями и конфликтами.

В-третьих, в процессе развертывания глобализации возникло противопоставление глобального и локального. Глобализация про-

17 Зак 2030

513

никает в самые глубины социально-экономических структур и, сопровождаясь мощными информационными потоками, пропагандирующими западные стандарты жизни, нередко сталкивается в острейших противоборствах с такими локальными структурами, как] местный образ жизни, традиции, обычаи, привычки, образцы no-i ведения. Это приводит к возникновению и распространению но-: вых форм идентификации, которые утверждаются в жизни многих социальных групп через трудности, противоречия и конфликты, затрудняя вовлечение индивидов и социальных общностей в становление и развитие глобализационных процессов.

В-четвертых, активные поборники глобализации в ее мирсистемном варианте говорят о снижении привязанности интересов крупных и средних собственников и обслуживающей их профессиональной элиты к нации — государству, в силу чего национальногосударственный фактор в перспективе неизбежно упразднится. Если первая часть таких утверждений достаточно обоснована реальными фактами из жизни многих стран, то вторая расходится с социальной действительностью. На самом же деле глобализация не ведет к исчезновению национальных идентификаций, не заменяет их транснациональным единством интересов крупных предпринимателей и банкиров, а порой, напротив, подталкивает к национальной консолидации, к повышению значимости национальных социокультурных традиций, национального самосознания. Общемировой процесс демократизации общественно-политичес- кой жизни очень часто переплетается с возрождением и усилением традиционных национально-цивилизационных и этно-религиозных ценностей. А такая ситуация приводит к тому, что глобализационные процессы в так называемом «центре» и на «периферии» мировой системы начинают развиваться не по сходящимся, а расходящимся траекториям. Всякая же попытка втиснуть эти процессы в желаемое для США и их союзников русло путем экономического, военного и иного давления, как показали бомбардировки объединенными силами НАТО городов и стратегически важных объектов Югославии весной 1999 г., способны вызывать обратный эффект и поднять волну национальной солидарности и сплоченности, базирующихся на исконных культурно-религиозных ценностях, выступающих в роли духовных опор жизнедеятельности народа. Тем самым процесс глобализации подвергается серьезным испытаниям и деформациям, умножая силы социальных общностей, противодействующих этому процессу в его нынешних, проамериканских формах.

514

В-пятых, важнейшим компонентом глобализации является ее социокультурное измерение, что находит многообразие проявлений в повсеместном распространении культуры постмодерна, различных вариантов поп-культуры, новых интегральных форм религиозных культов, мирового туризма, возникновении глобальных социокультурных гибридов (таких, например, как рок-опера «Иисус — суперзвезда»), складывающихся из причудливого смешения различных, прежде несовместимых культурных феноменов. Все это, упакованное в яркие символические формы и тиражируемое в миллионах экземпляров и в разнообразных вокально-музы- кальных шоу, собирающих многочисленные аудитории поклонников, главным образом молодежь, оттесняет классические и национальные формы культуры на обочину массового сознания, что вызывает тревогу и неприятие среди культурной элиты не только развивающихся, но и высокоразвитых стран, в частности, Франции, побуждая ее выступать против глобализации культуры в попамериканизированных вариантах. А если сопоставить по духовноценностным критериям широко глобализируемые средствами кино, телевидения, электронной коммуникации американизированные социокультурные стандарты с великими шедеврами мирового уровня во французской музыке, театре, живописи, художественной литературе, кинематографе или с такими же шедеврами в классической русской литературе, музыке, театре, изобразительном искусстве, то перспективы глобализации в сфере культуры скорее окажутся более предпочтительными для вторых, нежели первых.

В-шестых, глобализация ведет к периориентации содержания и форм рациональности от «модерна» к «постмодерну», со свойственным последнему отказом от четко артикулированной истины, акцентированием трактовки новых форм рациональности как свободы самоорганизации субъективности, произвольной активности сознания и воображения, радикального плюрализма теоретических и мировоззренческих моделей, языков и стилей культуры. Фундаментальной предпосылкой постмодернистской мироинтеграции выступает отказ от определенности значения понятия, от идеи целостности, иерархической структурности и гармоничной упорядоченности научно-теоретических, социальных и культурных систем вокруг «центра», «ядра» и превознесение «фрагментированного мира», в котором «смысл имеет проблематичный статус». В силу чего открывается бесконечность культурных интерпретаций любого события, знака или символа. Все это, применительно к осмыслению

515

феномена глобализации, означает почти необозримое пространство вариативности и плюрализации понимания и истолкования ее процессов, перспектив и последствий, не сводимых к единой, а тем более к единственной ее теоретической парадигме. Новые формы рациональности, утверждающиеся в глобализирующемся мире, усиливаясь индивидами, способствуют возникновению новых форм идентичности, а это очень важно, ибо именно индивиды, а не безликие социальные силы, действительно делают мир глобальным.

В-седьмых, в силу многокомпонентное™ своей структуры и множественности вариантов осуществления, равно как и множественности своих последствий, глобализация в принципе несовместима с идеями «ядра», «центра», «однополярности мира», который якобы должен развиваться и впредь в русле капиталистической мировой системы. Кстати, и сам автор мир-системной теории признает, что ныне «существует ряд процессов, которые подрывают базисные структуры капиталистической мировой экономики и тем самым приближают кризисную ситуацию»; что она оказалась в «пункте системной бифурации», а потому и непохоже, чтобы эта «историческая система протянула слишком долго (самое большее, вероятно, 50 лет)» (1; 18,20). Серьезные экономические прогнозы показывают, что на протяжении ближайших 15-20 лет Китай сумеет не только сравняться, но и превзойти США по объему (правда, не в расчете на душу населения) ВНП - самого важного экономического показателя - и превратиться в новую сверхдержаву XXI века. Да и Россия, если наметившиеся в ней тенденции преодоления экономического кризиса, упрочения центральной власти, консолидации регионов, возрастания социокультурного и военностратегического потенциала, возобладают, то она сумеет вернуть себе растраченный за последние 10 лет статус великой (во всех смыслах) мировой державы. В таких условиях наиболее реальной перспективой глобализации станет не однополярный мир с центром в «ядре», а полицентрическая система отношений в глобальной социальной системе. Именно такой вариант активно поддерживают Россия, Беларусь, другие страны СНГ, Китай, Индия и т.д., т.е. половина человечества, - значит, он и имеет наибольшие шансы на реализацию.

Эти тенденции глобализации все более отчетливо становятся предметной областью социологии, ее новейшей отрасли - социологической глобалистики, или глобальной социологии.

516

Вопросы для самоконтроля и повторения

1.В чем состоит сущность глобализации?

2.Каковы основные факторы глобализации?

3.Каково содержание мир-системной теории И. Валлерстайна?

4.Как интерпретируется становление и развитие глобальной социаль ной системы Н. Луманом?

5.В чем заключается своеобразие понимания процессов глобализации в теории структурации Э. Гидденса?

6.Каковы основные параметры глобализации, составляющие предмет ную область социологической глобалистики?

Литература

1.Валлерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не из меняется? //Социологические исследования. 1997. № 1.

2.Валлерстайн И. Анализ мировых систем: современное системное виде ние мирового сообщества //Социология на пороге XXI века. М., 1999.

3.Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, пер спективы //Политические исследования. 1999. № 5.

4.Гидденс Э. Социология. М., 1999.

5.Дахин В.Н. Политические аспекты экономической глобализации //Сво бодная мысль. 2000. № 6.

6.Кулагин В.М. Мир в XXI веке: многополюсный баланс сил или гло бальный pax democratica //Политические исследования. 2000. № 1.

7.Лоуи Т. Глобализация, государство, демократия, образ новой поли тической науки //Политические исследования. 1995. № 5.

8.Луман Н. Теория общества //Теория общества. М, 1999.

9.Луман Н. Глобализация мирового сообщества: как следует понимать современное общество //Социология на пороге XXI века. М., 1999.

10.Молчанов М.А. Истоки российского кризиса: глобализация или внутренние проблемы //Политические исследования. 1999. № 5.

11.Орлов Г.П. «Глобальная социология» в учебном спецкурсе //Социологические исследования. 2000. №6.

12.Панарин А.С. Глобальное политическое моделирование. М., 1999.

13.Покровский Н.Е. Российское общество в контексте американизации //Социологические исследования. 2000. № 6.

14.Уткин А.И. Векторы глобальных перемен: анализ и оценки основных факторов мирового политического развития //Политические исследо вания. 2000. № 1.

517

Раздел пятый

СТРАТЕГИЯ, ПРОГРАММА И МЕТОДЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Глава 34. СТРАТЕГИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Социологическое исследование представляет собой тщательно продуманное и хорошо организованное изучение и решение актуальной социальной проблемы. Перед социологами в их работе возникает множество разнообразных проблем. Исследователи могли бы попытаться ответить на такие, например, проблемы, какая часть населения Беларуси поддерживает рыночные преобразования? Насколько волнует современную молодежь ее экономическое положение? Действительно ли снижается продолжительность жизни населения в России, Беларуси, Украине, других странах СНГ? Во всех трех приведенных примерах ответы, полученные социологами, будут описательными. Они, конечно же, принесут с собой новую, интересную информацию, но не ответят на вопросы, почему пока еще не большинство населения поддерживает рыночные преобразования? Почему так сильно современную молодежь волнует ее экономическое положение? Какие факторы влияют на снижение продолжительности жизни населения? Если ответы на проблемы первого рода имеют описательный характер и дают описание происходящих в обществе явлений и процессов, то ответы второго рода позволяют выяснить причины описываемых событий и факторы, обусловившие их возникновение. Таким образом, ответы второго типа, получаемые социологами в процессе исследования актуальных проблем общественной жизни, носят каузальный характер и позволяют выявить причины происходящих явлений и процессов. Более того, установив причины какого-либо социального события, например, снижения уровня жизни большинства населения страны или изменения структуры ценностных ориентации молодежи, социолог может найти ответы и на такие вопросы: каковы наиболее вероятные последствия этих процессов

518